Поместье фон Ворон(продолжение2)

ГЛАВА ПЯТАЯ.
 
КАК БЛИЗКО ПОЗНАКОМИТЬСЯ С ПРЕКРАСНОЙ ДАМОЙ ИЛИ БЕЗБОЛЕЗНЕННОЕ УСТРАНЕНИЕ ВСЕХ СОПЕРНИКОВ.
 
Когда на липовые аллеи поместья фон Ворон стали опускаться сумерки, одаряя прохладой прогретую полуденным зноем землю, разгневанная Натали позволила себе выйти из дома. С момента полного представления ей «прекрасного незнакомца» она не разговаривала с мадемуазель Ирен и кузиной Юли. Слишком велика была бездна, которая разделяла их взгляды, чтобы они так быстро смогли пойти на компромисс. Тем не менее, баронесса огромным усилием воли пыталась заставить себя войти в положение отчаявшихся дурочек. Подумать только, этот наглец – Серж де Кави, смотрел на Юли целую минуту, в то время как Ирен воспевала хвалебные песни о его неземной красоте… В конце концов, N решила развеяться и именно поэтому она отправилась в свою любимую беседку в сопровождении книги. В бесплотной надежде отбросить все мысли о событиях ужасного дня и погрузиться в мир вымышленных героев, Натали переворачивала страницы одну за другой… Как назло дед подсунул ей очередной фолиант весьма сомнительного содержания, который ничуть не увлекал свою читательницу и по мере продвижения вглубь рассказа она всё чаще теряла нить повествования и ловила себя на мысли, что думает совершенно о другом.
 На её счастье, баронессе недолго пришлось занимать себя чтением мерзопакостной книжонки, так как маркиз де Сад, временно пребывающий в поместье на правах гостя графа Путятина, пользуясь его отсутствием, решил развлечь в этот сказочный вечер свою очаровательную хозяйку  ненавязчивой беседой. Для этого он битых полчаса рассматривал со всех сторон своё лучшее платье, решая, стоит ли его одеть и щегольнуть перед дамой сердца несуществующим богатством или же лучше накинуть на себя маску скромной непринуждённости. В конечном счёте, выбор пал на повседневный костюм – разум в очередной раз взял верх над чувствами в отчаянной голове этого весьма практичного молодого человека. Таким образом, тщательно одевшись, и бросив на себя прощальный взгляд в зеркало, Марат спустился в сад, старательно делая вид, что он совершенно случайно решил погулять именно вокруг той самой беседки, где Натали сосредоточенно пыталась уловить смысл разрозненных фраз, которым всё-таки удавалось проникнуть в её сознание.
Однако маркизу пришлось не один раз сделать «случайный» круг мимо баронессы, прежде чем она его заметила.
— Маркиз… — рассеянно произнесла Натали, стряхивая с себя тяжкий груз невесёлых мыслей и поспешно захлопывая негодную книжку. – Почему вы не обнаружили себя раньше?
— Вы читали. Я вовсе не хотел вам мешать.
— Ну, что вы такое говорите? Как вы можете мне помешать? Книга, бесспорно, хороший собеседник, но разве она может стать важнее живого человека?
— Вы, безусловно, правы, — почтительно склонился Марат, входя в освещённую фонарём беседку. – А вы знаете, я ведь сам пишу книгу?! – многозначительно бросил он, небрежно опускаясь на скамью, расположенную напротив баронессы.
— Да неужели? – искренне удивилась та. – И о чём же будет ваша книга?
— Она повествует о моей бурной и несчастной жизни. Вы ведь знаете, что в наше время особую популярность приобретают именно мемуары. А мне сейчас очень не помешали бы лишние деньги.
— Значит, вы пишете ради выгоды? – ещё больше удивилась N.
— Не только, — трагично улыбнулся молодой человек. – По большей части, я пишу ради удовольствия.
Натали всё ещё о чём-то думая не придала особого значения тем двусмысленным взглядам, которыми её щедро осыпал будущий писатель. Повинуясь правилам этикета и общепризнанным мнением о том, что юная девушка должна быть глупа и романтична, баронесса продолжала разговор:
— А про меня там тоже будет написано?
— О! Вы, безусловно, займёте самые лучшие главы в этом произведении, ведь с вами связаны мои самые волнующие воспоминания, — расплылся в улыбке маркиз, чувствуя, что его тонкий комплимент попал в цель и будет оценён по достоинству.
— Не понимаю… Чем же могли быть вызваны подобные чувства у столь неустрашимого и бесстрастного месье? — поинтересовалась героиня.
Марат ответил очередным зубоскальством, считая, что дело уже в шляпе. Впрочем, N лукаво улыбнулась в ответ, входя во вкус этой осторожной любовной игры.
— Вы играете со мной! — драматически воскликнул маркиз, старательно изображая крайнее волнение.
— Что слышу я?! – послышался бодрый и нахальный голос из-за деревьев. – В моё отсутствие здесь проходят настоящие бои!
Тут в маленький круг света, отвоёванный у ночной темноты, вошёл, самоуверенно улыбаясь, шевалье Рыбаков. Первым же делом он оценил ситуацию и, бросив короткий, но многообещающий взгляд на маркиза, обратился с пламенной речью к Натали:
— О, несравненная владычица моего сердца! Я рад приветствовать вас в эту волшебную ночь на старом месте наших тайных свиданий! Надеюсь, вы ещё не забыли своего верного раба и поклонника? Я явился сюда, чтобы спасти вас…
— Думаю, меня действительно придётся спасать, — кивнула баронесса, — но только от ваших надоедливых речей.
— Как можно быть такой жестокой?! – патетически заламывая руки обратился шевалье к своему сопернику. – Не правда ли, сердце её сковано изо льда?!
— Для кого как, — мрачно буркнул тот, понимая, что теперь вся его тщательно спланированная игра пошла насмарку.
— Что слышу я?! – опять начал кривляться тот. – Неужели мне предпочли другого?
— Умерьте свой пыл, дорогой шевалье, — усмехнулась Натали, глядя на это театральное представление, — мы просто разговаривали.
Рыбаков сел радом с баронессой и заглядывая ей в глаза, продолжал ломать комедию:
— Ах, разрешите же мне не поверить! Как можно, просто разговаривать с такой очаровательной женщиной, по счастливой случайности, оказавшись с ней с глазу на глаз?
— Шевалье! – чуть повысил голос Марат, давая понять, что дружба дружбой, но забываться не стоит.
— Я вспомнил! – хлопнул себя по лбу несостоявшийся артист, пропуская мимо ушей суровое предупреждение маркиза. – Я слышал, что до моего появления вы играли с моим любезным другом! Во что же изволила играть моя курочка?
— Не знаю на счёт вашей курочки, — начала Натали сознательно выделяя голосом ненавистное ей обращение, — а мы разговаривали про книгу, которую пишет маркиз де Сад. Вы слышали что-нибудь об этом?
— А… Мемуары! «Воспоминания о недостойных похождениях пьянчужки и дебошира» — вот как она должна называться! – хмыкнул тот.
Но ловя на себе разгневанный взгляд опешившего автора, этот нахальный невежа продолжил:
— Надеюсь, что эта книга никогда не увидит свет.
— Почему же?!!! – негодовала баронесса от такого пренебрежительного отношения к искусству.
— Потому что как только её прочтёт начальник королевской стражи, меня тут же отправят в тюрьму, — остроумно выкрутился шевалье, вызвав тем самым очередную улыбку на лице своей предполагаемой невесты.
Впрочем, теперь засмеялся даже маркиз, который со времени появления Рыбакова сидел мрачнее тучи и едва ли выдавил из себя более десяти слов. Но шевалье был не так прост, как это могло показаться вначале. Видя, что прочная оборона, состоящая из угрюмой недоверчивости, сломлена, этот махинатор начал второй акт своей замечательной пьесы.
— А вы знаете, — как бы, между прочим, бросил Рыбаков, с самым беззаботным видом откидываясь на спинку скамейки, — сейчас отправляясь сюда, я встретил нашего друга… Графа де Коржени…
— Да неужели? – деланно удивился маркиз скорее из вежливости, чем из любопытства. – И что же делал на вашем пути этот неугомонный искатель приключений?
— Увы! Он ехал с дуэли и был серьёзно ранен, — огорчённо проговорил тот. – Я думал застать здесь графа Путятина, чтобы он немедленно отправился к Андре. Ведь вы понимаете, что ему может потребоваться какая-нибудь помощь?!
— Ну, разумеется! – маркиз де Сад тут же стал серьёзен. – К сожалению, графа сейчас нет дома, но я уверен, что вдвоём мы сможем оказать ему любую услугу.
— Ну, конечно же! Я даже не рассчитывал на подобную удачу! Хоть Андре и сам питает некоторую слабость к врачеванию, но я всё-таки безумно переживаю… Вот только… я не знаю как можно… оставить даму одну, в такой вечер… Она же будет скучать, — трагично вздохнул шевалье, кидая на Марата полный немого укора взгляд.
— Ну… — начал было тот, но внезапно его перебила сама Натали:
— Какая ерунда! Я прекрасно могу обойтись и без вас. Поверьте, в мои планы вовсе не входит тоска. К тому же вы не забыли, что меня ещё ждёт одно из гениальнейших произведений искусства, которому было угодно облечь себя в бесценный печатный фолиант?
— Да, простите, дорогая баронесса, надеюсь, что ещё буду рад насладиться вашим обществом, — почтительно склонился маркиз.
Шевалье напротив долго расшаркивался, осыпая несчастную подозрительными намёками и, в конце концов, заверил её, что вернётся не позднее чем через три четверти часа.
Как только эти два дебошира скрылись из виду, Натали смогла вздохнуть свободнее. Читать ей совершенно перехотелось, и она решительно отложила книгу в сторону. Чтобы занять себя хоть чем-то, отгоняющим мрачные мысли, баронесса опустилась в таинственный и волшебный мир детских воспоминаний.
Вот печально смотрит с небосклона бледная луна. Что она видит внизу? Совсем других людей, другие места, но те же человеческие проблемы… Вот ветер прошелестел по липовой аллее… Когда-то совсем недавно она с Димити и его друзьями играла в этой аллее. Когда была беззаботной маленькой девочкой. Когда это было, только вчера или много лет назад?.. Вот шелестят листвой кусты красных и белых роз, совсем как раньше. Такое ощущение, что мимо них по тропинке, едва касаясь нежных лепестков, кто-то идёт по направлению к беседке и…
Натали вздрогнула, сбрасывая с себя груз невесёлых воспоминаний, так как по тропинке, идущей между  кустов роз, действительно кто-то шёл, направляясь именно к её беседке.
— Есть здесь кто-нибудь? – спросил из мрака ночи неуверенный голос, а через минуту появился и его обладатель. – А… Это вы, Натали. А я заметил свет и подумал, что может быть, это граф скучает, и я мог бы составить ему приятную компанию.
— Ну, вы же знаете, что граф все свои вечерние часы проводит в обществе одной знакомой нам мадемуазель, — с некоторым укором сказала N своему детскому другу – графу де Щесу.
Ей было прекрасно известно, что никто из близкого окружения графа Путятина не одобрял его пристрастия к мадемуазель Таис, но она сочла для себя неудобным заговорить прямо об этом.
— Да… Но, я в общем-то рад, что ошибся, так как ваше общество я безмерно ценю и всегда рад встрече с вами, — галантно улыбнулся он, присаживаясь неподалёку от баронессы. – Знаете, а я как раз собирался поговорить с вами.
— Интересно, о чём же?
— Понимаете,… в жизни каждого человека есть такие моменты, когда он начинает задумываться о сущности бытия. Так вот, такой момент настал и для меня.
— Сущность бытия? – переспросила та, неуверенная, что правильно поняла своего собеседника.
— Совершенно верно. Вы удивлены? О, прошу вас, не стоит. Я сейчас всё поясню, — замялся граф де Щес. – Дело в том, что по воле Премудрого в мире существуют мужчины и женщины. Существуют уже много лет и на основании этого можно судить о том, что мужчины существа более совершенные… Это доказывает нам весь ход истории. Женщина, как существо более слабое и неразвитое, нуждается в заботливом руководстве. Это также подтверждено историей. К тому же, на мой взгляд, это и является основной причиной для сочетания браков…
Натали с любопытством смотрела на товарища своих детских забав. Когда-то граф де Щес был довольно милым мальчиком. Теперь он вырос в высокого худосочного юношу с несколько нервной манерой поведения. И теперь этот неуверенный в себе юнец, беседует с ней о сущности мужского и женского бытия. Как такое могло случиться, если всего несколько лет назад они беззаботно резвились под тенью неувядающих лип?
— Да и моя бабуля говорит, — между тем продолжал свою поучительно-образовательную лекцию де Щес, — что мужчина должен быть старше женщины для того, чтобы иметь счастье в браке и, необходимое для этого, уважение. Ведь мужчины развиваются быстрее. В них многое заложено уже от природы. Вот я и подумал…
Баронесса, которая придерживалась на этот счёт совершенно другой точки зрения, наконец-то решилась вступить в разговор, тем более что она уже давно поняла, что это не что иное, как длительное вступление к предложению руки и сердца. А поскольку слушать признание в любви столь многословного друга детства ей не очень-то хотелось, она решила его перебить, но не успела даже раскрыть рта.
— Ну, вот я и вернулся, как обещал вам, моя милая курочка, — громогласно заявил шевалье Рыбаков, словно из-под земли появившись в круге света. – Как? Что я вижу? Граф де Щес. Вы, наконец-то покинули обитель своей дражайшей бабушки и присоединились к нам?
Граф смутился и замолчал. Он был сильно раздосадован внезапным появлением шевалье и той развязностью, с которой тот позволял себе общаться с другими.
— О чём, интересно, вы говорили?
— Граф де Щес размышлял о сущности бытия. В частности, он говорил, что мужчины более совершенные существа, нежели женщины и потому последние нуждаются в постоянном руководстве со стороны сильного пола, — в вкратце передала суть дела Натали.
— О! Как интересно, — воскликнул шевалье, разваливаясь на скамейке. – В самом деле, какая замечательная    теория! Вы знаете, я совершенно согласен с графом де Щесом, только вот никак не возьму в толк…
Тут Рыбаков сделал театральную паузу для того, чтобы его следующие слова произвели колоссальное впечатление и, дерзко подмигнув N, сказал:
— Каким же образом всё это может относиться к вам, дорогой граф?!
Де Щес был уничтожен. За одну секунду он успел покраснеть, побледнеть, покрыться зеленоватыми пятнами, после чего обрёл сероватый оттенок, который уже не покидал его до конца вечера.
Торжествующе улыбнувшись, шевалье решил смиловаться над столь слабым противником и, внезапно переменил тему разговора.
— Кстати! – чуть не подскочил на месте Рыбаков, якобы, только что вспомнив о чём-то чрезвычайно важном. — Совершенно вылетело из головы! Я же только что от графа де Коржени!
— Да, кстати, как он? – оживилась Натали. – Надеюсь, с ним всё в порядке!
— Увы, — сокрушённо вздохнул шевалье. – Всё так плохо, что и описать нельзя. Бедняга, он истекает кровью, пока тут всякие типы, — тут он бросил уничтожающий взгляд на де Щеса, — разглагольствуют «о сущности бытия»! Быть может он уже сейчас лежит на смертном одре, а его друг… только и помышляет, что о собственном совершенстве! О! Как это безнравственно! Как чудовищно эгоистично! Ваше поведение не достойно вашего титула! Вы глубоко разочаровали меня и теперь я даже не знаю, смогу ли забыть об этом!..
Возможно под впечатлением театральных кривляний Рыбакова, который, несомненно, обладал незаурядным актёрским талантом, граф де Щес смертельно побледнел и, заикаясь, спросил:
— К-к-как такое возможно? Ч-ч-что произошло?
— Что произошло, вы спрашиваете?! Да ничего особенного! Сущий пустяк! Ваш друг сегодня дрался на дуэли, всего лишь. К несчастью, удача изменила ему, и он был пронзён шпагой врага!
— Пронзён шпагой? – ужаснулась Натали.
Надо признать, что ей граф де Коржени нравился чуточку больше остальных, и она всегда проявляла живейший интерес к его персоне. Вполне понятно, что данное заявление не могло оставить её равнодушной.
— Это позор, дорогой граф! Позор так безответственно относиться к судьбе собственного друга! Как вы вообще можете сидеть здесь, когда он там?..
«Праведное» возмущение Рыбакова достигло апогея. Бедный де Щес, абсолютно подавленный обличительными речами своего товарища, вскочил и, не зная на что направить переполнявшие его эмоции, закричал:
— Да что же вы молчали?! Нужно было сразу обо всём рассказать!!!
Круто повернувшись, он со всех ног бросился прочь, постоянно обо что-то спотыкаясь и как-то странно подпрыгивая. Шевалье провожал его яростным хохотом.
— До чего же хорошо улепётывает! – одобрительно заявил, слегка отдышавшись Рыбаков. – Вот что значит многолетняя практика!
— Позвольте! – в свою очередь возмутилась N. – А почему вы находитесь здесь, когда ваш друг так нуждается в помощи, что даже послал вас за ней?!
— Успокойтесь, моя дорогая, — всё ещё улыбаясь, подвинулся к ней этот бессовестный лжец. – Граф де Коржени ранен, но не смертельно. Его царапина исчезнет уже с утра. Если ему и нужна какая-нибудь помощь, то её в состоянии оказать маркиз, который для этого там и остался. Вам интересно, зачем я это сделал? Ха-ха. Я просто хотел остаться с вами наедине, моя милая курочка.
И так происходило почти каждый вечер.
 
В привычно-сумасшедшем ритме прошло ещё несколько дней пребывания Натали в родовом поместье фон Ворон. Все они были насыщенны разнообразными событиями, поэтому почти не отличались друг от друга. Но тут судьба преподнесла ей неожиданный сюрприз в лице беспутного сына Жака. Приехав в поместье, маленький Серж вместе со своей племянницей Татти были целиком вверены заботам баронессы. Нинель фон Ворон справедливо заметила, что с одним непоседливым ребёнком ещё можно как-то справиться, а когда их становится двое, за ними уже нужен постоянный присмотр. Одним словом, полоса невезения продолжалась.
Естественно, молодой фон Ворон приехал в поместье не на один день, поэтому Натали во всё время его пребывания здесь, фактически не могла принадлежать самой себе. Вот в один из таких «занятых» дней Серж де Кави и решил познакомиться с баронессой поближе.
По счастливой случайности, это примечательное событие выпало именно на тот день, когда графиня и беспутный сын Жака занимались своим излюбленным занятием. Они доставали N своими гнусными выдумками и мрачной перспективой проведения вечера, вызванной обязанностью следить за проделками двух недорослей. В частности, эти маленькие монстры вопили и требовали, чтобы баронесса играла с ними в только что придуманную ими игру.
— Натали! Натали! – вопила во всё горло Татти. – А давай мы будем маленькими зверятами в цирке, а ты нашим злобным хозяином!
— О чём ты говоришь? – обречённо вздохнула та, стараясь даже не смотреть на это вредоносное чудовище. – Дети не могут быть зверями! Мы же не дикие племена отсталых индейцев. Давайте лучше поиграем в прятки.
— Нет! Мы будем зверями! – настаивала графиня. – Мы маленькие дикие звери! Тигрята…
— Да! – поддержал свою подругу маленький Серж. – Ты будешь давать нам разные задания, а когда мы не успеем что-нибудь сделать, ты нас накажешь!!!
— Какие задания?! – устало взмолилась баронесса, от неугомонного гвалта детских голосов у неё уже разболелась голова. – Я уже не в состоянии думать!
— Ну, пожалуйста!!! Пожалуйста!!! – одновременно завопили несносные существа.
Словом, Натали была обречена и, казалось, никто уже не мог бы помочь ей, как вдруг…
— А давайте я дам вам задания, — сказал голос за спиной у N.
Дети недоверчиво переглянулись, но, после короткого совещания, согласились поиграть и с графом де Кави, так как это именно он так внезапно пришёл на помощь нашей несчастной героине.
— Значит так. Вы маленькие беззащитные звери, а я ваш злобный беспощадный хозяин. Сейчас ты, — он указал на Сержа фон Ворон, — пойдёшь в дом и принесёшь мне ровно столько капель подслащённой воды, чтобы они равнялись сумме всех трёх чисел, которые показывают стрелки часов над камином. И только попробуй не уложиться в две минуты или что-нибудь перепутать! Ты даже не представляешь себе, какое ужасное по жестокости наказание тебя ждёт! Ну?! Время пошло!
Бедный сын Жака с самым несчастным видом побежал к дому. Дело было в том, что он сильно не дружил с математикой.
— Теперь ты, — повернулся «хозяин» к Татти. – Сходи-ка на Дальний ручей и принеси мне семь цветов разного цвета, но только чтобы они не были белыми! Всё поняла?
— Но…
— Что?! Ты смеешь пререкаться? Все приказы выполнять безропотно и немедленно, а не то я так научу тебя послушанию, что ты даже мысленно не будешь произносить слово «но»! А если не вернёшься раньше своего друга, то получишь дополнительную порцию «нравоучений»!
Когда маленькая кузина баронессы скрылась из виду, Серж де Кави, наконец-то, позволил себе взглянуть и на саму жертву ребяческого бесчинства.
— Ну, что стоишь? – хитро улыбаясь, спросил он. — Побежали!
Впрочем, бежать им пришлось не долго, так как у хитроумного пройдохи,  не  вдалеке за деревьями, был припрятан экипаж.
Какое-то время, пока граф де Кави мчал свою спутницу подальше от двух маленьких монстров, они оба молчали. Но, к сожалению, это молчание не могло продлиться вечно. Дорога начала теряться из виду в темноте деревьев и сгущающихся сумерек, поэтому Серж решил уточнить:
— Куда бы вы хотели поехать, дорогая баронесса?
— Главное прочь, а там – всё равно, — устало вздохнула она.
— Натали, я вижу, вас что-то тревожит. Уверяю вас, вы можете рассказать мне всё, и ваш секрет я унесу с собой в могилу.
— Нет никаких секретов, — отмахнулась та. – Я просто очень устала. Несколько дней подряд всё свободное время мне приходилось проводить с этими ужасными детьми…
Серж замолчал. Когда он не находил подходящих слов для разговора, то предпочитал замыкаться в себе.
— А вы знаете, когда я был маленький, мы с Андре часто придумывали всяческие шалости. За нами никто не мог уследить и мы этим бессовестно пользовались.
— Ну, должна заметить, что с тех пор вы оба мало изменились. Всё такие же бессовестные повесы. Как вам только не надоест?
— Почему же вы считаете нас бессовестными? – не находя слов оправдания, спросил граф де Кави, которого немало задел осуждающий тон баронессы.
Увы, он привык к женскому обожанию, к тому, что рассказы о недостойных похождениях воспринимались в обществе за невероятные приключения и всегда выслушивались с неподдельным восхищением. Граф совсем не понимал, почему с Натали всё выходит как-то по-другому.
— Почему?! А вы не догадываетесь? Что, любезный граф де Коржени уже поправился после последней дуэли?
— Да будет вам известно, что на этой дуэли он защищал честь дамы! – негодующе вспыхнул Серж.
— Которую сам же и обесчестил, — с некоторой долей ехидства продолжила Натали. – Это, несомненно, верх благородства!
Граф насупился и замолчал. Баронесса тоже чувствовала, что зря спустила собак на этого неудавшегося ловеласа, ведь, в конце концов, он спас её от растерзания маленькими монстрами, которое, несомненно, ожидало её в конце вечера.
— Ну, как бы там ни было, — после некоторого раздумья начала она, — благодарю вас за то, что вы хотя бы ненадолго вытащили меня из этого кошмара.
— Что вы, для меня это было не трудно… Вы слишком красивы для того чтобы так неплодотворно проводить свои вечера, — пробормотал в замешательстве граф.
— Неплодотворно? Что вы имеете в виду?
— Я говорю о том, что вы должны каждый вечер разбивать по сердцу, а то и по два. Ну, или на худой конец, флиртовать с опасным донжуаном, но никак не заниматься воспитанием детей!
— А вы, если не ошибаюсь, тот самый опасный «дон Жуан»? – улыбаясь, спросила N.
— А почему бы и нет?
Баронесса весело рассмеялась, но по счастливой случайности, граф де Кави не понял, что послужило тому причиной. Напротив, он был рад такому повороту событий, так как их беседа принимала тот знакомый ему оттенок, которым он уверенно блистал с другими дамами. Разумеется, бедняга не принял в расчёт, что всё то, что было интересно другим, не срабатывало, когда речь заходила о Натали фон Ворон.
— Вы так обворожительны, когда смеётесь, — промурлыкал Серж, бросая на баронессу свой фирменный кошачий взгляд. – Вам нужно делать это почаще!
— Да, думаю, теперь у меня будет для этого лишний повод!
Граф опять не понял суть её намёка, но счёл его за ответный комплимент и продолжил атаку:
— А вы знаете, что я начинающий поэт и только что придумал отличный стих про вас?
— Да что вы говорите? Может мне посчастливиться его услышать?
— Охотно прочту его вам…
В графстве первой красоткой была Натали
Женихи приезжали к ней с края земли,
Но все графы, шевалье и маркизы
Не выносят её капризы.
А прелестница чахнет одна день за днём
И мечтает всё время о принце своём.
Тут в округе появляется вдруг
Молодой удалец – графа друг.
И теперь она все свои дни
Думает только о де Кави.
К счастью, он совершенно взаимен,
Мил, красив и по-детски наивен.
Дело движется близко к концу –
Молодые подходят к венцу.
Шевалье и маркизы скрежещут зубами
Графы плачут навзрыд, потрясая губами,
А родители рады такому союзу
И довольны, что сбросили эту обузу…                                      
Молодым много долгих и радостных лет,
Ну, а вам, Натали, и урок, и совет…
 
Баронесса фон Ворон долго смеялась над таким умопомрачительным произведением. Конечно, она не могла не понять, что граф де Кави решил пофлиртовать с ней, а может и не только пофлиртовать…
— Думаю, что ваши поклонницы не будут в восторге от такого поворота вашей музы, хотя, надо отдать вам должное, стихи весьма оригинальны, — всё ещё смеясь сказала Натали.
— Да. Боюсь, что вы совершенно правы, — вздохнул Серж. – Особенно это не понравиться моей невесте.
— Вашей невесте?
— Да, моя кузина Юлиана… Мы помолвлены с самого детства…
«Ах, вот как! – с нарастающим негодованием размышляла N. – Значит, даже помолвка с собственной кузиной не предостерегает вас от безумных поступков?! Чтож, придётся исправить это досадное недоразумение… Однако, каков наглец! Какие дерзкие намёки! Ну, погоди! Я тебе ещё покажу!!!»
Граф и сам не знал, какую беду навлёк на себя этим роковым вечером и как долго ему придётся расплачиваться за свою «невинную» шалость. Баронесса обычно была равнодушна к подобного рода забавам со стороны молодых людей такого сорта, но выходка Сержа глубоко оскорбила её чувства. Натали не привыкла к тому, чтобы её считали легкодоступной мишенью и просто приятным развлечением в ожидании знаменательного дня свадьбы, а потому в ту же самую минуту приняла твёрдое и непоколебимое решение отомстить наглецу за причинённое оскорбление. И хотя месть не была её любимым занятием, но она придумала соразмерное по жестокости наказание для незадачливого Казановы, достаточное для того, чтобы он перестал и думать о подобного рода услаждениях. И поэтому, пока она продолжала мило улыбаться и болтать с этим несчастным мерзавцем, в голове у неё складывался весьма хитроумный и коварный план…