Добавить

Пришельцы

            Светало. На востоке, медленно разгораясь, зарождалась заря. Высокое безоблачное небо быстро светлело, гася сияющие холодным серебром звёзды, прогоняя ночной мрак, покрывавший землю таинственным пологом. Верхушки деревьев уже чётко выделялись на его серебристом фоне, но внизу, между деревьями, ещё теснились сумерки, не желающие уступать натиску наступающего дня.
Ян выполз из шалаша, выпрямился, широко зевнул, до хруста челюстей, и почесал живот. Окинув благодушным взглядом окрестности, он, не спеша, направился к ближайшим кустам, справить нужду. Стоя под кустиком и поливая его горячей струёй, он лениво размышлял о предстоящих делах.
     Над травой стелился лёгкий туман, обещая жаркий погожий день. Об этом говорила и обильная роса, бриллиантовыми каплями сверкавшая под лучами восходящего солнца, и высокое чистое небо без единого облачка, и тёплый, несмотря на ранний час, воздух. «Наконец кончились эти противные холодные дожди, — подумал Ян, стряхивая последние капли. – Настало время охоты! Ох, и оторвусь же я! Порадую свою душеньку… Хоть пару деньков отдохнём от опеки наших надоедливых жёнушек. Достали они уже своими истериками и нытьём!»
     Внезапно его благодушные мысли прервал отдалённый гул, раздавшийся высоко в небе. Задрав голову, он начал обшаривать глазами сияющую небесную высь. И вдруг замер, уставившись в одну точку. Нижняя челюсть упала на грудь, отвиснув от удивления, а глаза полезли на лоб.
     Разгораясь в небе яркой звездой и перекрывая свет встающего солнца, с неба спускался огненный шар. Он быстро увеличивался в размерах, вспухал, словно болотная булька, сияя и переливаясь всеми цветами радуги, с преобладанием зелёного, но, по мере приближения, замедлял своё движение, теряя яркость, словно линяя, и обретая очертания.
     Ян стряхнул охватившее его оцепенение и заорал:
— Эл! Эл! Да проснись ты, блин! Тащи скорее сюда своё пузо!
     В шалаше послышался шелест и ленивая возня, затем донёсся приглушенный голос товарища:
— Какого ты орёшь с самого утра? Распугаешь всю дичь!
— Быстрее, олух! Тут такое!.. – поторопил товарища Ян, не отрывая взгляда от странного предмета, в который превратился огненный шар.
— Что случилось? – недовольно проворчал Эл, выползая из шалаша. – Ну?
— Посмотри! – протянул руку Ян в сторону быстро опускавшегося и увеличивавшегося в размерах предмета.
     Эл поднял голову к небу, и его челюсть тоже упала на грудь, а глаза полезли на лоб, как намедни у Яна.
— Нифигасе! – выдохнул он. – Что ещё за хрень?
     Два товарища стояли на поляне и смотрели, как неизвестная штуковина, замедляя скорость, приближается к земле, рассекая воздух с шелестящим свистом и приглушенным рокочущим гулом. Опытным взглядом бывалых охотников, они быстро оценили и рассчитали время и место её посадки. Переглянувшись, поняли друг друга без слов, одними взглядами вопросив и согласившись: «Бежим? Бежим!»
     Сорвавшись с места, друзья помчались прочь из леса. Они бежали, как две гончие, перепрыгивая через коряги, шлёпая по непросохшим лужам, распугивая просыпавшуюся лесную живность, не обращая внимания на хлещущие по глазам ветки, едва успевая уворачиваться от внезапно встающих на пути стволов. Выскочив на опушку, они увидели, как странная штука садится на плоскую вершину ближайшего холма, и рванули вверх по склону.
     Не добежав до вершины сотни две шагов, они остановились, переводя дыхание и успокаивая бешено колотящееся в груди сердце, и с любопытством воззрились на сверкающее в лучах утреннего солнца округлое нечто, от которого исходил странный запах и жар остывающего металла.
     Спустя какое-то время, в блестящем боку штуки появилось тёмное отверстие, вниз поползла лесенка, и показались два маленьких странных неуклюжих существа, облачённых в нечто глубокого зелёного цвета. Друзья переглянулись и тихонько засмеялись.
— Вроде вчера ничего не пили, а к нам пожаловали зелёные чёртики! – пошутил Эл.
     И правда, пришельцы немного напоминали мифических существ, посещающих некоторых не в меру рьяных потребителей крепких напитков.
— Может, они нам кажутся? – ухмыльнулся Ян.
— Тогда мы или спим, или пьём, — поддержал шутку товарища Эл. – Второе было бы предпочтительней…
— Может, поприветствуем их?
— А что… Давай! К нам они прилетели или не к нам, будем вежливыми…
     Товарищи выпрямились во весь рост, подняли вверх руки и дружно закричали:
— Приветствуем вас, пришельцы!
     Внезапно зелёные существа направили на них какие-то штуки, которые держали в своих верхних конечностях, раздался громкий резкий треск, и грудь Эла разворотило взрывом. Он захлебнулся криком и замертво рухнул на землю, подёргивая в агонии руками и ногами. Не успел Ян осознать, что случилось и как это произошло, как следующий летательный снаряд врезался в его грудь, отправив и его душу к праотцам.


           Джеймис Джексон, косморазведчик пятого ранга Службы Дальней Разведки Земной Федерации, окинул настороженным взглядом простиравшийся перед ним склон, покрытый жёсткой бледно-синей травой, сверкающей в лучах восходящей звезды от обилия покрывавшей её росы, в поисках ещё каких-нибудь чудовищ, прятавшихся в её высоких густых зарослях. Но в серебряном безоблачном небе мирно сиял громадный диск бело-голубого гиганта, а вокруг простирался безмятежно-сонный пейзаж, если не считать двух трупов странных чудовищ в нескольких сотнях шагов вниз по склону. Они появились внезапно и вели себя довольно агрессивно, и косморазведчикам пришлось применить оружие, чтобы обезопасить себя и космошлюпку. Огромные – примерно метра три – мерзкие, напоминающие волосатых скорпионов, увенчанных уродливыми жабьими головами с тремя выпученными глазами на макушке и широкими, усеянными сотнями острых акульих клыков пастями.
     Джеймис опустил оружие и произнёс, обращаясь к напарнику и другу Томасу Майнфельду:
— Ну и уроды! Что ни планета – одни только тупые кровожадные твари!
— И не говори! – отозвался Томми. – Хоть бы раз встретить какое-нибудь разумное существо!


К о н е ц.
СИРена 12.01.2012.

Комментарии

  • Владимир Плахотин Огорчительно, но это факт. Человечество потому и не выпускают в космос, что оно сначала стреляет, а потом думает. Как говорил Циолковский: "Это какая-то гримаса нашей цивилизации..." Написано хорошо, но слышать о себе правду всегда горько. Потому что она редко бывает приятной.