Наблюдатели

***
            Смутные тени в углу комнаты, это как раз то, что больше всего не любил обнаруживать Давид поутру. Странные, серые образования, то появлялись, то исчезали, всё время потрескивали, как оголённая проводка. Соседка Анечка говорит, что у него в квартире завёлся домовой, но она ничего не знала о скрытой стороне жизни молодого человека. Из всего этого города, только ей и капитану полиции Савину Давид был не безразличен. Для сироты, получившего от государства жилплощадь, он рос замкнутой в некий контур жизнью, в которой, что ни день, то дождь, что ни ночь, то тьма непроглядная. После учёбы в университете случилась болезнь, из-за которой Давид не мог спать ночами, подсел на антидепрессанты и алкоголь. На работу по специальности его не брали по вышеперечисленным причинам, приходилось подрабатывать соцработником, помогая пенсионерам решать бытовые проблемы. Потом пришли тени, они стали буквально преследовать парня, как и прогрессирующая форма конективита, ночами сводящая сума. Этой ночью поспать удалось три часа, что само по себе – рекорд за последние два месяца. Чем ещё были отличительны эти последние два месяца? Лил дождь, почти каждый день, словно на небесах прорвало канализацию. Пока синоптики, через оставленный включенным на ночь телевизор,  трубили о рекордных осадках, Давид протёр засохшие глаза и присмотрелся к теням. Снова они исчезли с треском, который слышал один он, и появились у оконной занавески, постоянно защищающей глаза молодого парня от тусклого, но всё же дневного света. Теперь в тени угадывался силуэт человека, как показалось Давиду – молодая девушка. Она была не одна, в тёмном углу, противоположном от окна затаилась тень поменьше. Это был мужчина, просто он сидел на старом табурете и печально смотрел на пустующую рамку иконки над своей головой. Давид отметил, что это семейная пара. Это вывод пришёл интуитивно, интуиция ни подводила парня никогда.
            Поднявшись с постели, Давид натянул на себя потрёпанные джинсы, брошенные у кровати. Пыльная розовая футболка висела на спинке того табурета, на котором уселся фантом мужчины. Обе тени провожали Давида пустым, печальным взглядом, они появились тут потому, что чувствовали того, кто способен их видеть. Парень уже перестал сочувствовать умершим, ему просто надоело, что его посещают души убиенных людей, которые уже никогда не найдут покоя. За два месяца это третий случай, когда Давид просыпался в такой вот компании. Первый раз он настолько испугался, что не выбирался из своего шкафа два дня. Потом он понял, чего они хотят. Фантомы хотели отмщения, было довольно странно, что они требовали справедливости, пусть даже их убийца получал только срок в тюрьме. Не много, оказывается нужно мёртвым для полного удовлетворения. Следуя на кухню, Давид замер, увидев ещё одну тень. Трое – уже не в какие рамки не лезет, но показать эмоций он не мог. За его кухонным столом сидела меленькая девочка в бархатном платье с узорами. Она болтала под столом ногами, смотря на пожелтевший календарь на стене за позапрошлый год. Грустные глаза из-под пушистой чёлки медленно перешли на Давида. Девочка улыбнулась, очень печально, но по настоящему, как это делают живые. Впервые Давид видел тень так чётко, как это девочка, впервые тень обратила на него положительные эмоции.
            — И какое чудовище могло такое сделать с такой вот прелестью? – Сам себя спросил Давид, открывая кран и умываясь.
            Девочка нежно пожала плечами и снова принялась изучать календарь. В заднем кармане неприятно завибрировал мобильный телефон. Давид знал, кто ему звонит и потому не спеша вытер лицо грязным полотенцем, только потом ответил на звонок. Вызывал капитан Игорь Савин, следователь убойного отдела.
            — Я уже знаю, — опередил Давид, посматривая за девочкой. Та с любопытством слушала разговор. – Вижу их у себя дома.
            — Улицу и номер дома пришлю смс-кой. Я бы не звонил, если бы не твоя просьба постоянно сообщать о таких случаях. Жду тебя не больше часа, дольше я не сумею сдержать криминалистов. – Послышался ответ на той стороне и гудки, означающие конец разговору.
            Девочка встала и медленно поплыла в спальню к своим родителям. Оставшись наедине, Давид открыл холодильник, выискивая среди горы пустых банок из под коктейлей Jaguar  и Strike вчерашний недоеденный бутерброд, приготовленный Анютой. Того не оказалось, значит стоило выпить, чтобы хоть как-то сбить аппетит. В холодильнике были только пустые банки, Давид нервно стукнул кулаком по дверке, захлопнув пустой холодильник. Алкоголь – единственный катализатор, позволяющий ему не свихнуться, а иногда и просто выходить на улицу. Анюта знала, что парень просто спивается, но не могла смириться с тем, что Давид потерян. Она убиралась в его доме, готовила ему и стирала одежду. Часто ей приходилось вытаскивать его из дома вечерами, чтобы развеять ауру отрешённости, но это были молчаливые прогулки по пустым улицам. Ещё девушка покупала медикаменты, чтобы он не забывал лечиться. Взамен она просила только одно, чтобы он звонил ей каждые два часа, в случае если её не было. Сегодня она поехала по своим делам к родителям в село. Только богу понятно, почему Давид не заметил оставленный ею на столе бумажный пакет с завтраком и записку «Вернусь вечером, пожалуйста, не напивайся». Если бы не потусторонние гости, Давид не планировал выпивать. Он бы даже побрился и повёл бы Анечку на прогулку, но тени всё меняли. Если их игнорировать – скоро за ними придут другие, наблюдатели, опасные. Нужно было скорее помочь не упокоенным, чтобы жизнь не превратилась в сущий ад.
            Наблюдатели – тени из того мира, где с душами происходит мало приятного, ничего хорошего. Если душа задерживается, наблюдатель начинает её преследовать, потом смелеет и впитывает боль, страх, отчаяние, присущие нашим эмоциям. Ещё наблюдатели очень не любят, когда их замечают. Первый и последний раз, когда злой дух узнал, что Давид его заметил, всё чуть не закончилось для парня нервным срывом. И это ещё самое светлое, что может ждать смертного, видящего сквозь завесу смерти. После того случая он просто делает вид, что ничего не замечает и алкоголь в этом случае хорошо помогает. Найдя в шкафу ещё одну футболку, Давид быстро собрался. Его гости безмятежно стояли в коридоре и ждали, пока он откроет дверь. Давид на миг задумался, каким образом они попали в дом, потому как ни разу не видел, чтобы тени проходили сквозь стены. Они просто появляются, потом ходят по пятам, а после исчезают. В том случае, если Давиду не получается им помочь, за ними приходят наблюдатели, все кошмары становятся явью.
            — Ну, идём. – Предложил Давид с простотой и лёгкостью, словно провожал Анечку. Тени посмотрели на закрытую дверь с печалью и некой обидой. – А, конечно. Сейчас открою.
            Отворив дверь, Давид вздрогнул. Тени уже стояли перед ним, все трое. Девочка безмолвно усмехнулась и похлопала в ладошки, словно говоря – вот, я тебя напугала. Хоть Давид привык к такому роду шуток, но очень часто пугался. Пройдя по коридору и шаря в карманах своей куртки в поисках сигарет, парень остановился, протирая глаза. Веки снова слезились, наливаясь кровью. Найдя вместо сигарет тёмные очки, Давид надел их, привыкая к темноте. Уж к темноте он привык давно. Впереди лестница вывела его в подъезд ветхого дома на несколько семей. Наконец, нашлась последняя сигарета. Горький дым крепкого табака наполнил лёгкие пустотой и без задержки покинул организм, оставив осадком только смолу и долю никотина. Тени плыли рядом, их шаги были не видимы взгляду,  потому что тело тени ниже пояса становилось прозрачным и невозможно разобрать шагов. Девушка, светловолосая с пухленькими щёками и губками, постоянно закрывала глаза руками, она печалилась, плакала. Её муж, высокий брюнет в спортивном костюме смотрел на проезжающие мимо автомобили. Он единственный из семьи относился к своей смерти, без каких либо эмоций. С такими было проще.
            Набросив капюшон и проклиная дождь, Давид докурил сигарету. Влага с неба неприятно моросила, пусть для начала октября это обычная погода, то этой осенью бабьего лета не было совсем. Впереди по тротуару пристроили круглосуточный маркет, Давид в несколько шагов преодолел расстояние до ступеней магазина, укрываясь под пластиковым козырьком и снова замер от испуга. Сквозь дверь на него выпала тень пожилого мужчины. Он чувствовал в Давиде что-то, бросался на него снова, размахивая худыми руками. Глаза мёртвого были пусты. Вот, типичный пример фантома, за которым скоро придёт наблюдатель. Точнее он уже пришёл, просто пока принюхивается к жертве, прячется где-нибудь в тени, ждёт своего часа. Фантом знает, что его ждёт, терзается в агонии. Вот и сейчас он бросился в лужу, срывая с себя остатки одежды. Лужа затрещала от напряжения, а Давид не мог отвести от бедолаги взгляда. Вот он ад, не верите, посмотрите моими глазами – подумал он.
            — Вы позволите? – Спросила женщина в плаще.
            — О, простите. – Давид только теперь понял, что стал перед дверью в маркет и, схватившись за ручку, заслонил собой вход. Уступив ей место, он снова оглянулся на лужу. Тени там не было, а его спутники стояли в стороне и смотрели, как владелица роскошного авто искала электронные ключи, выпавшие из кожаной сумочки в большую лужу, посреди стоянки.
            В маркете было пусто, кроме той женщины, которую пропустил Давид, там находилась только продавщица, застывшая на кассе и ковырявшая в носу, пологая, что её не видят. Давид прогнал отвращение, которое чувствовал почти ко всем людям и обошёл ряды с табаком и алкогольной продукцией. Взяв две пачки крепких сигарет и четыре банки коктейлей в непрозрачный пакет, он направился к кассе.
            — Солнечно сегодня, не так ли? – Прыснула смехом полная продавщица с жёлтыми от никотина зубами и неприятной, верблюжий улыбкой. Эта усмешка указывала на то, что он не снимал очки в людных местах. Ему стыдно было показывать свой изъян, свою болезнь.
            — Сколько с меня? – Только и спросил он, протягивая последнюю пятьсот рублёвую купюру в своём не постоянном бюджете. Она отсчитала сдачи.
            Наскоро покинув маркет, Давид нашёл беседку недалеко от тротуара. Открыв одну банку, он не медля, жадно осушил её почти одним глотком, потом закурил, закурил вторую. Тени стояли у беседки под проливным дождём и с печалью наблюдали за ним. Девочка, даже не веря глазам, мотала головой из стороны в сторону, прикрывая ладонями полупрозрачную мордашку. Её родители были безучастны к тому, что он открыл ещё банку, им не было всё равно, просто они видели в Давиде свои грехи.
            — Ну вот, я в норме! – Сам себе сказал Давид, допивая третью банку, смяв её и бросив мимо урны. Алкоголь ударил по координации почти сразу, тело плавно понесло хозяина по тротуару, через лужи и грязь. Давид достал свой мобильный телефон, силясь прочесть пришедшее сообщение, но глаза отказывались видеть мелкий текст. – А, плевать! Ведите меня, домой ведите, или где вас там настигла старуха смерть!?
            Спутники его поняли, во всяком случае, девочка постоянно шла немного впереди и оглядывалась на Давида, чтобы он не свернул с пути. Ноги не слушались, в голове шумели пары алкоголя, веселя, сбивая шаг. Давид несколько раз прошёл напрямую через грязные лужи, не стесняясь того, как он после этого выглядит. Вокруг творилось невообразимое действие: в состоянии опьянения тени виделись парню чаще и чётче. Так один фантом вцепился окровавленными руками в придорожный памятник. Давид слышал, что на этом месте сбили человека, вот он и пытался сломать единственное упоминание о трагедии, произошедшей с ним. Тени не могут воздействовать на наш мир, во всяком случае, Давиду так хотелось бы, чтобы, кроме зрительных проявлений, они не были способны на большее. В этом случае его жизнь стала бы совсем невыносимой. Ему и так приходилось жить жизнью получеловека, чтобы не сойти сума. Потерять рассудок от страха Давид боялся больше всего. Фантом, бросающий агрессию на мраморный памятник с цветной фотографией его самого, на момент остановился, бросив злой, пустой взор на Давида, проходящего мимо. Левая часть лица, пострадавшая при аварии, была больше похожа на серый, обгоревший лоскут плоти, нашитый на височную долю. Глаз не моргал, нос сломан, а в остальном – обычный человек, простой пешеход, попавший в ненужное место, в ненужное время. Фантом заметил, что Давид ужаснулся его вида, вокруг тени затрещал воздух и разрядился в одном порыве ярости. Одним ударом фантом снёс миниатюрный крестик на мраморной плите своего памятника, согнулся в животе и заплакал.
            Уловив себя на мысли, что видит впервые, как тень воздействует на наш мир, Давид засеменил дальше по тротуару. Девочка весело жестикулирую, манила его, скорее за собой, а вот её родители как-то помрачнели больше прежнего. Парень никогда серьёзно не занимался изучение явления своего «дара», но видя призраков почти каждый день, стал понимать изменения в их поведении. Из семейной троицы у матери и отца уже все предпосылки к появлению их наблюдателей. Они уже заметили, или почувствовали их дыхание, хрипящее, клокочущее. Температура вокруг упала на несколько градусов. Давид слышал от Анечки, что на её подоконнике летом замёрз стакан с водой, на утро умерла её соседка. Бедняга проглотила иглу, по небрежности пекарей, попавшую в хлеб. Острый кусок метала, пробил желудок, и желудочный сок за ночь растворил внутренние органы. Потом Давид постоянно видел фантом во внутреннем дворе, женщина в ночном платье держала в руках то, что выпало из огромной дыры в её животе, и пыталась спрятать это обратно. За ней пришли наблюдатели тем же вечером. Давид слышал, как она, ломая ногти, скребётся в окно собственного дома, когда на её спине повисло существо, больше напоминающее прямоходящую чёрную кошку без шерсти и с огненными глазами. Наблюдатель впервые показался на глаза, но Давид чувствовал, что лучше не показывать виду, потому что, когда наблюдатели злятся, его рассудок теряется.
            — Долго ещё, а? – Устало спросил Давид, опираясь на свои колени и сдерживая равновесие. Девочка стояла перед ним, указывая пальцем на дом слева. И действительно, осмотревшись, он понял, что стоит у флигеля с припаркованной каретой скорой помощи, двумя полицейскими патрульными и красном Ниссане, принадлежащем капитану Игорю Савину. Давид облокотился спиной к скорой помощи, достал из кармана сигареты и закурил. Савин показался на крыльце флигеля в компании сержанта и медика. Те ему что-то красноречиво объясняли, жестикулируя руками. Игорь заметил Давида и, отмахнувшись от собеседников, как от мух, в несколько шагов выскочил на улицу.
            — Паршиво выглядишь, — заметил он, закуривая. Давид бросил окурок и закурил вторую. – Ты хоть спал последнюю неделю?
            Высокий, с короткой стрижкой, брюнет. Единственный в отделе, кому плевать на устав, раз уж он постоянно ходил в гражданской одежде. Савина уважали за его чутьё. В городе он разыскал несколько отморозков, раскрыл три особо тяжких. При всём этом, он остался жизнерадостным и отзывчивым человеком, хорошим семьянином.
            — Спал. Три часа, а потом они пришли. – Без интереса ответил Давид.
            — Жуткое дело, дружище. Семью порезали их кухонным ножом, девочку вообще во сне убили. Какая мразь на такое способна? Чтобы девочку….
            Давид бросил второй окурок, облокотился на Игоря и пьяно кивнул.
            — Я готов, капитан. Пусть все эти клоуны выметаются! Всё как всегда, берёшь блокнот и пиши всё, что я буду говорить. Они укажут мне, кто это сделал.
            Савин на мгновение промедлил, помогая другу переступить через лужу.
            — Скажи, а где они сейчас? – Осторожно спросил он. Давид выпрямился и осмотрелся. Из семейного трио он видел только мать и отца.
            — Женщина смотрит на свою цветочную клумбу, — сказал он. – Сокрушается, что не успела вырвать сорняки. А паренёк, он…. ммм, ему понравился твой Ниссан. Вот девочки я не вижу, может с подружками играет уже.
            — Ладно, идём. – Удовлетворённо и смущённо сказал Игорь, опережая Давида на входе. Он отдал команду, из квартиры вышли абсолютно все заинтересованные в деле лица, с подозрением посматривая на парня в тёмных очках, распивающего коктейль на крыльце. Савин с пониманием подождал, пока тот закончит. Давид еле держался на ногах, дошло до того, что его вырвало прямо на пол, зато он сразу стал выглядеть бодрее. Кофеин и  Таурин делают чудеса, иногда.
            Обычный коридор, по левую сторону три комнаты, кухня, две спальни, по правую, две – прихожая и ванная с туалетом.
            — Всё выглядит довольно странно. Из троих только девочку обили ударом ножа в сердце. Она спала в своей постели и умерла во сне от болевого шока.
            — После удара ножом в сердце, умирают от удара ножом в сердце, — уточнил Давид, осматривая детскую комнату. – Но никак не от болевого шока.
            Савин хмыкнул, пожав плечами.
            — Что скажешь, насчёт девочки?
            — Скажу, что из троих ей повезло больше всего. Хоть до смерти, хоть после неё. Она пока не понимает, что с ней произошло, легче всего будет контактировать. Только вот я её не вижу. Где она делась?
            Игорь осмотрелся, в надежде, что узрит тень мёртвой девочки, но даже тот, кому эти тени являлись при жизни, сейчас не видел следов её присутствия. Давид осмотрелся, вытирая пересохшие губы. В этой комнате всё выглядело предельно понятно: она спала, он (возможно, тоже она) вошёл и просто ударил ножом. Прояснилось сразу несколько деталей.
            — Он, или она, взял подушку голыми руками. Одновременно с ударом ножа, положил подушку на её лицо, чтобы не кричала.
            — Уверен? – Уточнил Игорь, записывая детали в блокнот. – Что это значит?
            — Что её убили первой. – Ответил Давид глядя на маленькое тело в фиолетовой кроватке, с закрытым подушкой лицом и окровавленной пижамой. Парню сейчас очень помогло бы присутствие тени девочки, она могла указать на дополнительные детали только своим поведением.
            — Тут всё? – Понял Игорь и поманил Давида за собой в ванную комнату. – Коваленко Ирина, Коваленко Никита и их дочь Марина.
            — Это Ирина, — понял Давид, рассматривая через очки тело женщины в душевой кабинке. В ночном платье, Ира больше напоминала куклу. На теле имелись три ножевых ранения, но всё тщательно смыто, судя по бледной коже – кровь сошла через раны и смыта водой из-под крана. Лицо пострадало только от нескольких царапин на щеках.
            — Вот ненормальный! Убийца разбил зеркало и сунул несколько обломков ей в рот.
            — Вижу, — согласился Давид. – Видишь раны на щеках, он заставил её жевать обломки зеркала. Ира очень сопротивлялась, но у него было что-то, власть, которой он заставил её.
            Тень Ирины стояла в стороне, печально рассматривая рамку зеркала, там, где должно было быть её отражение. Давид понял, почему разбито стекло, но он ждал, что тень покажет некоторые детали. Она подняла руку и стала жестом протирать пространство, где было зеркало, потом улыбнулась.
            — Она улыбнулась! – Воскликнул Давид, испугав Игоря, сосредоточенного на записях. – Не может быть!
            — Что, прости? – Испугался капитан.
            — Это был мужчина.
            — Ну, очевидно. Я тоже так подумал, потом психолог осмотрел место, тоже сказал….
            — Ты меня отвлекаешь. – Предупредил Давид, приближаясь к тени Ирины и протянув к ней руку. Только холод, больше пальцы не почувствовали ничего.
            — А, гмм…. Да, продолжай.
            — Она улыбнулась ему, увидела, как он входит через запотевшее зеркало, протёрла. Потом улыбнулась.
            Связав очевидные факты, Савин развёл руки.
            — Родственников нет, полагаю любовник. Кому бы она была рада, кроме своего мужа? Соседи говорили, что слышали их ссоры. Ходит слух, дело доходило до развода.
            — Именно, любовник. Его знала вся семья. Вчера вечером он зашёл в гости и задержался, пока уснёт Марина. – Рассуждая, Давид покинул ванную комнату, устремившись в спальню. Игорь еле поспел за ним. – Мужа убил вторым.
            Это было не столь очевидно, если бы не тень Никиты, смотрящего на перевёрнутую фоторамку. Давид осторожно поднял её и увидел семейную фотографию Коваленко. Сделанная недавно, судя по дате. Никита лежал в постели лицом вниз. По белоснежной простыни растеклась, уже засохла кровь. Руки обмякли, разведены в стороны. Он не боролся, настолько резко ему перерезали горло, а потом загнали стальной гвоздь в затылок. Дверь в спальню была закрыта, под кроватью несколько пустых бутылок из-под коньяка, запах в комнате соответствующий. Убийца зашёл, закрыл дверь, сделал дело, пошёл в ванную к любовнице. Пока Никита был пьян, сопротивляться он не смог бы. Тот, кто это делал, знал, когда следует прийти. Ира знала, что придёт любовник, что муж пьян – всё предельно понятно.
            — А они не могут просто указать, кто именно это сделал? Я смогу провести основательную работу, дознания, опросы соседей, мне станет известно, кто любовник. Но если они укажут наверняка….
            — Ты так говоришь, как будто покойная семья пройдёт у тебя по программе защиты свидетелей, — усмехнулся Давид, одёргивая занавеску, скрывающую дверь на балкон. За дверью стоял небольшой телескоп, направленный на соседский дом. Только теперь Давид заметил тень Марины, девочка стояла на дороге и смотрела на тот дом, на который был направлен телескоп. – Как же всё просто.
            Кивнув в сторону этого дома, Давид обернулся к капитану.
            — Это тот парень? Который живёт в этом доме, он всё сделал? – Переспросил Игорь, открывая дверь и выходя на балкон.
            — Не знаю, я его не видел, но Марина врать не станет. Мёртвые не врут.
            — Как бы его привлечь? У нас на него нет ничего, а семья больше не свидетели.
            Закурив сигарету, Давид подошёл ближе к телескопу и посмотрел в оптику. Дом напротив – обычный флигель, но для человеческого глаза. Парень срезу заметил неладное, у правого окна резко одёрнулась занавеска, что-то знакомое было там. Словно Давид посмотрел на самого себя.
            — Давай, как в прошлый раз, подбрось улики, липовые свидетели. Справедливость ведь так, или иначе торжествует. Ну, или расскажи, что тебе мёртвые указали убийцу.
 
***
            Вслед за Игорем, Давид вышел во двор, пропустив в дом экспертов, криминалистов и прочих коллег капитана. Они, ворча что-то о потерянном времени, исчезли, а Савин вышел на дорогу и в упор уставился на дом убийцы. За окнами снова какая-то активность, но в этот раз Давид почувствовал мороз по коже, словно на него из дома смотрела сама смерть. Тряхнув головой, он стал искать взглядом Марину, но больше он не чувствовал присутствие теней, словно их не было. Не веря, что они покинул его так рано, Давид ещё раз взглянул на флигель соседа. Это был наблюдатель, он стоял по ту сторону окна и хищным взглядом изучал Игоря, переводя свой взор на Давида. Что-то тут было не так, неужели убийцы больше нет, или наблюдатели пришли за ним ещё при жизни? Всё это очень странно. Давид не видел демона тени напрямую, он его чувствовал. Игорь тоже ничего не видел. Капитан набрал чей-то номер, совершил короткий звонок и обернулся к другу.
            — Давид, я дальше сам. Сейчас отвезу тебя домой, проспись. Не беспокойся по поводу этого урода. Всё будет справедливо.
            Дав слово, капитан его сдержал. Он отвёз Давида домой, сунул ему в карман несколько тысяч рублей и, поблагодарив, отправился по своим делам. Давид снял очки, протирая рукавом слезящиеся глаза. Что-то не давало ему покоя, наблюдатель, который ищет жертву среди живых – первый пример странности потустороннего мира. Голова неприятно заболела, пульсировало в висках. Давид впервые за долгие месяцы действительно почувствовал себя усталым. Усталость просто навалилась на его плечи. Добравшись до постели, он не раздеваясь, уснул.
             Проспав почти целый день, Давид пробудился. Глаза слиплись и засохли. Чтобы их открыть, он нащупал рукой упаковку влажных салфеток. В квартире очень аппетитно пахло жареным мясом. Судя по звукам звенящей посуды, на кухне хозяйничала Анечка. Давид растёр сухую корку на глазах, поднялся и, шатаясь с похмелья, протолкнул своё тело на кухню. Анечка – самая красивая девушка на районе. Об это можно было судить, исходя их того, что к ней постоянно набивались богатенькие мажоры. Но, не смотря на приличные внешние данные, она не была избалованной, самолюбивой стервой. Наоборот, скромная и честная, она ограничивала себя от любой формы корысти. Не высокая, кареглазая брюнетка, немножко курносая, с пятнами-веснушками под глазами. Её пышные ресницы напоминали Давиду бабочек. Она не моргала, она порхала, как прекрасный мотылёк. Сейчас она сосредоточенно мяла пальцами свежий фарш, слушала музыку через наушники и в ритм что-то напевала. На тефлоновой сковороде шипели, обжариваясь котлеты из свинины. Давид осторожно обошёл её, оценивая аромат Аничкиных духов. Или нет, это пахла её кожа.
            — Оп, — сказал Давид, хватая её за плечи и оттаскивая от стола. – Испугалась?
            Анечка вздрогнула, схватившись за нож, но потом расхохоталась, одёргивая из ушей наушники. Давид тоже улыбнулся, заметив про себя, что давно уже не делал этого элементарного жеста.
            — Ты жулик! – Обозвалась Анечка, крепко обнимая друга. – Ну, как твоё настроение? Сегодня будет плотный ужин, и ты поведёшь меня в библиотеку. Моя мама говорит, что тебя надо чаще вытаскивать на свежий воздух.
            Давид пожал плечами.
            — С удовольствием схожу с тобой.
            — Ой, да ты сегодня сам на себя не похож.
            Девушка выложила на тарелку две горячие котлеты и добавила из соседней кастрюльки пюре. Давид приступил к трапезе, чувствуя, с каким удовольствием проталкивает пищу в пустой желудок.
            — Звонил капитан Савин, но я не могла позволить ему тебя разбудить. Сказал, что не смог найти того, ты знаешь кого. Тот, ты знаешь, кто не появлялся дома уже неделю.
            — Ммм, понятия не имею, о ком он говорит. – Отмахнулся Давид.
            — Чем вы оба занимаетесь? Ты помогаешь ему по работе? Я видела деньги в твоём кармане, значит, он тебе платит.
            Давид понял, что не может злиться на Анечку за пытливость, она просто очень заботилась о нём.
            — Есть одно общее дело, но это не важно.
            — Будь осторожнее, у Игоря опасная работа.
После обеда Давид посвятил себя гигиене. Бреясь, он оставил немало порезов на шее и подбородке, но после процедуры стал выглядеть заметно приятней. Доза медикаментов ослабили боль в глазах, слёзы перестали откатывать на раздражённые веки. Для большего эффекта, парень отворил все занавески в доме, как ни странно, на улице сквозь грубые свинцовые облака пробивался солнечный свет. По улице бежали детишки, разбрызгивая содержимое лужи друг на друга, радостно визжа. Анечка взглянула на балкон, её взору открылся новый человек, умиротворённый, словно персонаж красочного комикса, играющий роль открытой личности.
— Пойдём? – Улыбнувшись, спросила она. Давид медленно перевёл на неё свой чистый взор. – Нам уже пора.
— Библиотека? Пойдём…
Жизнь в посёлке закипела, не смотря на то, что  время шло к вечеру. Люди потянулись к поселковому парку. От солнечного света, догорающего на западе, быстро сохла влага. Анечка взяла друга за руку и повела по аллее мимо дома культуры. Она улыбалась, как влюблённая первокурсница и Давид ответил ей той же безмятежной, гордой улыбкой. Она постоянно что-то говорила о книгах. Давид специально замедлил шаг, чтобы усвоить как можно больше информации. Так он узнал, что герой книги «Казино смерти» мог видеть призраков и вёл себя при этом, словно смотрел любимый сериал по телевидению. Он видел призрака Элвиса Пресли, по его мнению, певец и после смерти не растерял шарма. Анечка на некоторое время замолчала, с удовольствием наблюдая, как её сопроводитель глубоко мыслит, не понимая, что он просто проводит жизненные аналогии со вторым похожим героем. Им самим.
— Дин Кунц не третьей полке. — Уточнила библиотекарь, глядя, как Давид испепеляет взглядом книжные ряды. Анечка посмотрела на друга исподлобья и тихо хихикнула, но потом надумала серьёзный вид и поправила купол настольной лампы, чтобы было удобней читать. Парень сосредоточился, протёр глаза и потянул руку с книгой в белом переплёте на положенное ей место. Она легла аккурат между двух похожих. Дама с большими очками довольно кивнула и медленно зашагала в сторону ординаторской, оставляя аромат жгучих духов.
Спустя час Давиду стало скучно, на помощь пришёл старенький компьютер с незамысловатой возможностью выхода в интернет. Пока Анечка что-то сопоставляла, размышляя вслух, он откинулся на спинку удобного кресла и запустил браузер. Лениво перебирая страницами, он нарвался на одну статью, с большой фотографией: «Таинственные убийства», «Жестокая расправа с убийцами людей», «Месть с того света». Автор, ссылаясь на источник в органах и прозрачно намекал, что в области появился убийца, который преследует преступников и жестоко с ними расправляется. На фото видны тела двух мужчин приблизительно одного возраста, изувеченных острым предметом.
— Вот как, — вслух сказал Давид и в этот момент в библиотеке погас свет всех осветительных приборов. Анечка испуганно затаила дыхание, было слышно, как она схватилась за лампу и стала щёлкать выключателем. – Аня, оставайся на месте, я узнаю, что со светом.
Привыкшие к темноте глаза Давида различили  движение у ординаторской, но тень настолько быстро промелькнула за первыми рядами с книгами, что парень только вздрогнул.
— Холодно, — жалостно проговорила Анечка. – Почему так холодно? Давид?
Пришлось принимать быстрые решения. Парень проскочил к ординаторской, но что-то подсказывало, что библиотекаря там  уже нет. Женщина лежала на полу, под дубовым столом и уже не двигалась. Её глаза с застывшим ужасом изучали тёмный потолок, а руки обмякли и разжали перерезанное горло, из которого текла кровь. Анечка стала дышать чаще, судя по звукам, она встала из-за своего стола и упёрлась спиной к стене. Давид схватил рукой боковой карман, но потом вспомнил, что телефон оставлен у Анечки в сумке, а сумка лежала на столе библиотекаря. Только теперь сумки не было. Позвонить Игорю  не выйдет, и Давид решительно двинулся на помощь Анечке, пока его по пути не сбило тяжёлым ударом в затылок.  Что-то очень быстро двигалось за его спиной, пока он падал. Анечка закричала, её шаги зазвучали немного в стороне, она не видела в темноте, что произошло, и просто бросилась по памяти к выходу. Давид не сумел различить в череде звуков, что случилось, но дверь скрипнула один раз, шум прекратился. Анечка убежала, а потом дверь ещё раз открылась, и из библиотеки вышел кто-то ещё.
Немного выше левого уха саднила рана. Давид потёр кровь на пальцах и попытался встать, но координация значительно пострадала. Блики в глазах стихли, в этот же момент загорелся свет. Парень опёрся на стул, подтянул ноги и устойчиво встал. Теперь в несколько шагов он преодолел расстояние до двери, ручка словно замерла и не позволила выйти из помещения. Дверь заблокировали снаружи. Давид стал панически оглядываться, единственное видимое окно было заставлено доской с расписанием, но метко пущенный стул разбил стекло. Давид облокотился на подоконник, смотря вниз и, теперь ему стало понятно, почему на окне не было решётки. До земли было два этажа, даже с подготовкой вряд ли получится спрыгнуть без травмы, но парень уже не думал о последствиях, он спрыгнул из разбитого окна, тяжело приземлившись на ноги. Спасло только то, что он кувыркнулся, вперёд и нарвался телом на живую изгородь. Левая нога не приято огрызнулась болью, но уровень адреналина в крови повысился настолько, что Давид почти сразу вскочил на обе ноги, невзирая на боль. Осмотревшись, он решительно двинулся в сторону парковки, там, под фонарным столбом стоял молодой парень и разговаривал по телефону.
— Вот и я ей сказал, что стоит купить синий флакон, — убеждал он собеседника простуженным голосом, когда Давид подбежал к нему вплотную и оторвал его руку с мобильным телефоном – Эй! Какого чёрта?!
— Звони в полицию! – Накричал Давид, отпуская руку парня.
— С чего вдруг?
— Убит человек. Ты девушку видел? Из дома культуры не входила, а за ней ещё кто-то?
Парень оценил Давида взглядом и понял, что тот не на шутку испуган, а потому спорить не стал, только прервал связь и стал набирать 02. Второй рукой он указал в сторону парка.
— Выбежала девушка и умчалась туда! Больше никого не было.
Не став убеждаться, вызовет ли парень полицию, или нет, Давид сорвался к парку. Холод стал пробирать до костей, словно на улице середина декабря, фонарные столбы вдоль аллеи померкли, а их хрустального оттенка стёкла покрылись инеем. Вокруг ни души, но Давид уже чувствовал присутствие теней. Мёртвые стояли вдоль аллеи и смотрели в противоположную дому культуры сторону. Такого скопления теней в одном месте Давид ещё никогда не видел. Люди разных возрастов, полов и национальностей собрались в одном месте, чтобы стать наблюдателями. Давид остановился и согнулся в животе от неожиданного приступа тошноты, пальцы его неприятно закололо от холода, а свет столбов окончательно погас. С той стороны аллеи, куда безмятежно смотрели тени, двигался он… наблюдатель. Голова наблюдателя наклонялась из стороны в сторону, красные глаза жгли так, что боль в животе у Давида стала просто нестерпимой. Демон остановился и потянул тонкую костлявую руку к человеку, хотя их разделяло ещё не меньше тридцати метров. В темноте горели только его глаза, стоя на месте и тяня руку, он стал приближаться, словно расстояние таяло само собой.
— Чую! Тебя! – Прохрипел ржавый голос наблюдателя, его рука сжалась в кулак. Давид от бессилия повалился на землю, но тут в одно мгновение всё прошло.
Между Давидом и наблюдателем появились два человека. Высокая фигура в серой толстовке с капюшоном, одной рукой крепко сжимая Анечку за шею, а другой подсвечивала себе путь зажигалкой. Анечка не смело перебирала ногами, борясь с нехваткой кислорода.  
— Нет! – Выкрикнул мужчина в сторону наблюдателя. – Он мой, а вот с сучкой делай, что хочешь!  
Давид поднялся на одно колено, а незнакомец тем временем оттолкнул Анечку в сторону демона. Теперь все тени смотрели на неё, но их взгляд больше не излучал безмятежность, наоборот они с жалостью и тревогой сострадали за девушку. Парень приблизился к Давиду и мощным ударом ноги в грудь опрокинул его на спину.
— Вот мы с тобой и познакомимся! – Усмехнулся тот, наступив ногой Давиду на грудь. – Значит, ты тоже видишь их?! И как? Почему они ещё не управляют тобой?
Сплюнув кровь в сторону, Давид ответил:
— Надо уметь не замечать их.
— Да бред это всё! – Парень схватился за воротник и поднял Давида на ноги. – Так сума сойти не долго. Впрочем, здравомыслящим тебя не назовёшь, если ты помогаешь теням с отмщением.
Ещё одним ударом кулака в шею он отправил Давида в нокаут, по крайней мере, тот потерял сознание на несколько секунд. Парень усмехнулся, оглянувшись на Анечку, которая лежала на алее и кричала. Над ней навис наблюдатель, изучая её, пожирая взглядом, причиняя ей боль. Давид ощутил под собой большой камень, упёршийся ему в ребро, когда агрессор подошёл к нему сзади и потащил за шею, получил удар в область правого уха. Теперь иже Давид медленно поднялся и навис над парнем в толстовке. После удара тот обеими руками держался за голову и стонал.
— Отвали от неё! – Прокричал Давид и швырнул камень в сторону наблюдателя и тот угодил демону в спину, а не пролетел сквозь него. Вышло так, что наблюдатель материален и уже больше в этом мире, чем в своём. – Давай договоримся, тебе ведь всё равно, какую душу мучать?! Так пусть это будет тот, кто заслужил смерти!
Судя по хищным проблескам в глазах, наблюдатель был заинтересован. Он ослабил болевое воздействие на Анечку, и она перестала кричать. Давид повернулся к парню в толстовке, который приходил в себя, пытаясь достать складной нож из внутреннего кармана. Лицо парня было залито кровью, разбив ухо, Давид вверг его в болевой шок.
— Он великолепен. – Сказал тот на прощание, прежде чем Давид отнял у него нож и всадил его в сердце.
— Посмотрим, что ты сейчас скажешь.
Наблюдатель приблизился к телу парня в толстовке вплотную. Практически все тени вокруг медленно подплыли и иронично оценили время, через которое очередная жертва наблюдателя присоединится к ним. Давид, прихрамывая, приблизился к Анечке и попытался её поднять.
— Всё кончено, солнышко. Успокойся. – Нежно проговорил он и посадил её на ближайшую лавочку. Девушка двигалась уже уверенней, но её глаза метались из стороны в сторону. – Ты сильная.
— Что… что это было?
— Ничего особенного, просто перепад температуры.
Анечка недоверчиво посмотрела в глаза Давиду, а потом в сторону тела парня в толстовке. Давид и сам заметил, что там стало на одну тень больше. Наблюдатель держал дух только что убитого человека и жёг его своим взглядом. Хорошо, что Анечка не могла этого видеть, потому что зрелище было ужасным.
— А он? Кто это? – Наивным голосом спросила она.
— Не знаю, псих какой-то! – Ответил Давид, прижимая её к груди, чтобы отвлечь от происходящего у тела убитого, даже зная, что она этого всё равно не видит.
Капитан Савин появился через две минуты в сопровождении патруля ППС, как раз после исчезновения всех теней и наблюдателя. Это шоу было окончено. Давид почувствовал, что не отказался бы от сигареты и банки бодрящего коктейля, на что желудок ответил бунтом.
— Так бы всегда. – Хмыкнул Давид, гладя волосы Анечки.