пути-дороги

 
-Следующая остановка «Юпитер», — рявкнул куда-то за спину, в салон, водитель маршрутки, имея, несомненно,  в виду одноименный кинотеатр. Он, как и большинство его  коллег, был одет в мятую рубаху и лоснящиеся спортивные штаны. Вонь усталого мужского тела перекрывалась запахом бензина и горелого машинного масла. – Выходят? – гаркнул он еще раз и, удовлетворенный тишиной, прибавил газу. Пассажиры маршрутки поняли, что сейчас начнется самое интересное. Для водителя, но вряд ли для них. Двигатель микроавтобуса  ревел, как раненый вепрь, шофер вдавил педаль газа в самый пол, стрелка спидометра вплотную подобралась к числу девяносто. За окном с сумасшедшей скоростью мелькали деревья и светофоры, а вровень с этой машиной наперегонки неслось такое же ревущее металлическое чудище. Водители маршруток кривлялись друг другу, потели, судорожно переключали рычаги скорости, тайно прикидывая, кто придет к остановке первым и захватит больше пассажиров. Аттракцион «Двадцать минут страха – и вы дома» был в самом разгаре. Люди опасливо вжимались в сиденья, но ссориться с шофером и идти потом пешком не хотел никто.
 
Льклько вот уже битый час пялился в обсервоскоп, был утомлен и раздражен. Его научная диссертация третьей степени была под угрозой срыва. Жизнь колоний маленьких букашек совершенно не укладывалась в законы логики. За восемь лет наблюдений он заметил некоторые изменения, каждый этап которых  скрупулезно заносил в пластину памяти. В самом начале эксперимента он определил два вида жучков – очень большие и крошечные. Крошечные были мельче и проворнее, прятались в серых постройках, хаотично передвигались и были разноцветными, даже красочными. Большие же, напротив, двигались размереннее, иногда задумчиво останавливаясь, а изредка  несясь достаточно  быстро, а  траектории их перемещений зачастую повторялись. Правда, они имели  меньшую вариативность в окраске – то красные, то грязно-желтые. И длительно отдыхали  прямо  на улице, охраняя, по-видимому, дом своей колонии и сбиваясь в плотное стадо. Льклько так и не понял, в каких отношениях между собой были маленькие жучки и большие.  То маленькие стремились к большим, собирались кучками, нападали на тех и пристраивались у них где-то под брюхом или внутри. То большие поддавались сами маленьким, подползали к ним, приветливо нюхали землю и не препятствовали вышеописанному  захвату. В общем, взаимодействие существовало, а сути его Льклько понять не мог.
— Может, эти мелкие являются паразитами для больших жуков, — рассуждал он сам с собой, — но почему  большие не съедят или не уничтожат их? И чего  им, черт возьми, друг от друга нужно?
С течением времени, то есть года четыре назад к этим двум типам жуков прибавилась еще одна колония. И никаких тебе открытых войн или нападений… Новый тип букашек был как раз по размерам посередине между  описанными двумя. Окрас  тоже был скудненький: белые, желтые и темно-синие. Правда, появились закономерности. Нового вида жуков набралось немало, численность  росла, плодились они хорошо, а вот больших стало видно редко. То ли умирали потихоньку, то ли просто эмигрировали туда, где «средние» не водились. Новые жители, что ни говори,  были стремительней больших жуков, собирались в кучки чаще, снюхиваясь подолгу. Дом своей колонии не охраняли, да и не было, скорей всего, такого дома. Так, расползались по разным точкам и замирали отдыхая. Поначалу Льклько решил, что «средние» с течением времени вырастут и тоже превратятся в «больших». Но годы шли, а роста никакого не было.
Льклько  устало потер глаз и сделал себе укол энергии. Он начал разминать свои щупальца, продолжая все ещё думать о дурацких жуках. 
Солнце палило сегодня невероятно сильно. Под куполом было комфортно, минус 44 градуса по Цельсию, хотя  кто такой Цельсий,  Льклько вряд ли знал. Он встал с рабочего места и заскользил на кухню. Заглянув в инкубатор, он увидел сквозь тонкую кожуру яиц свое потомство. Все девяносто шесть детишек были в норме, то есть в анабиозе с питанием.
— Вот решу эту долбаную задачку, сдам диссертацию, и к концу года  активирую, пожалуй, восемь-девять детенышей. А то все одна научная работа на уме, так и с потомством можно вовсе опоздать. Вон, у соседа их уже двадцать восемь, все прилично подросшие за два года, — продолжал он бубнить себе под нос. Вернее, конечно, не бубнить, а скрипеть. Просто красиво и мелодично скрипеть, как все жители его планеты.
Утро следующего дня выдалась неудачным. Комендант  диссертаций отчитал Льклько, как последнего мальчишку за срыв плана и нерешенность познавательной задачи:
— Ты, мой милый, совершеннейшая бездарность! Что, не хватило ума этих жуков понять, этих низших существ? Зачем  там маленькие к большим прибиваются, чего им друг от друга достается? Как они точно взаимодействуют? Что, ты только их перемещения способен отследить? А смысл существования, а смысл их  заходов в подбрюшья? Кто из них кем командует, в конце концов?  
— Так ведь и техники-то новой нет, да и планета с жуками аж в системе Поськака, — оправдывался, как мог Льклько.
Комендант нервно сделал дорожку из слизи перед носом стоящего ученика и нервно заскользил по ней взад-вперед. На двадцать шестом прокатывании мимо боявшегося пошевелиться Льклько, преподаватель, видимо,  подобрел и огласил свое решение:
— В общем, завтра садись в мой транспорт и двигай  куда-нибудь поближе к этой непонятной планетке. Обоснуйся на какой-нибудь по соседству, ну, чтоб климат был покомфортнее. И, конечно же, усилить наблюдения надо. Каждый день чтоб облеты делал. Особенно этих, новых своих средних жуков изучи, в них вся, похоже, и разгадка! Без результатов не возвращайся. Хватит уже тут рассиживаться, да яйца караулить. Действуй!
 
На следующий день Льклько, заняв место Коменданта, отправился в путь. Дорогой он размышлял, как  раскусить загадки существования колонии «средних», самых активных и быстрых жуков.
— Следующая остановка – пятая планета от звезды, — сообщил начавшему дремать Льклько водитель дисколёта. – Выходишь?- спросил он бесстрастно.  Юпитер, подумали бы вы, дорогие читатели. «Прохладно», — подумал Льклько, выползая из транспорта. Он и представить себе не мог, что приехал  изучать образ жизни обыкновенных  земных «маршруток».