Добавить

Александр Сизов


 

 Щепинские рассказы, или Яшкины были.
                          — быль -                                                 
 




… Амранов Борис Емельянович, он же Кургинян Семён Ефимович, он же Громкин Борис Николаевич, а по рождению, он просто вор и картёжник одиночка, Костромской Сашка Сизов. В свои сорок лет, он отлично выглядел, и на вид ему не дали-бы и тридцати лет.Его мощная атлетическая фигура, по габаритам и характеру игры, профессионала, похожая более на игру великого актёра Гафта, не оцененного достойно в кино, где он смог проявить себя в роли Спартака, Геракла, Цезаря, или даже Великого Александра Македонского. Александр Ефимович, после неудачной карьеры в органах внутренних дел Калининградского района энского городка, оказался не удел, и из-за сложностей с деньгами, да и просто ненавидя эти порядки правящих элит и жизнь "скомороха" при них, стал на путь волка одиночки. Стал грабить ларьки, при этом на втором попался и сел в тюрьму на год, потом, выйдя на свободу, он занялся профессией "кидалы", работая в поездах дальнего следования. Игра в карты, стала для него отдушиной в этом мире. Он стал независим ни от кого, ибо работал редко, но чётко и только с "именитыми производственниками"Денег стало вполне достаточно для безбедной жизни.
Попался же случайно, пожалел сердобольную старушку в одном "проездном" городке, дав ей пару тысяч долларов, а та, боясь обмана, по совету соседки, пошла в милицию и уже на следующей станции, Сашку повязали. Опять суд и три года зоны, правда вышел досрочно, уже через два года. И вот после того, как он покинул городок, где зачал свои первые денёчки после освобождения, просто решив благостно отдохнуть и почти невинно провести в одной из гостиниц своё время. Он, после увиденного в ней, решил не останавливаться и тут, купив в антикварном магазине подарки для своего старого отца, которого, после того как вышел в "свободную" жизнь на вольные хлеба, он не видел лет пятнадцать двадцать. Местный вокзал встретил его дружелюбно. Билеты были в свободной продаже, и даже на сегодня, на первое апреля.
Поезд "Вятка" 031Г, Киров-Москва отправлялся в 20-30 и прибывал в Москву утром в 09-43.Это было чрезвычайно удобно для него, не надо было ночью мотаться по старому городу, но Сашке больше всего понравилось, то, что он в пути был 13 часов 13 минут. Сашка даже рассмеялся у касс, когда увидел сей момент, 13-13, что-ж хорошее было цифросочетание, у него и камера была 1313. Купив в своё распоряжение полное купе, ибо любил только полное одиночество в дороге, он распаковал свой нехитрый скарб, решил познакомиться с проводницей, на вид моложавой и приятной во всех отношениях женщиной. Людмила, как оказалось звали его красивую проводницу, женщиной особого уклада, она оказалась отзывчивой и почти добродушной. Для Сашки, давно не ведающего материнского и женского тепла, это было полнейшим откровением и даже скорее его удачей.Он привыкший к коммерческому отношению к дамам, и их прямому предназначенью для среднего достатка мужика. Он воспринимал их лишь, как постельные подушки, с лёгкостью отвергающий какие-то доверительные отношения и тем более близкие, дружеские, ибо такая уж у него была профессия, как волк одиночка, был сражён "попутчицей" на повал. Впрочем, он совершенно и не думал проигрывать "духовную" дуэль с бортпроводницей, как он точно отметил для себя, и был на стороже, ибо проводники народ бывалый и ради лишнего рубля окажут любую, или почти любую услугу в пути. Сказочная Людмила, отдельно приготовила ему кофе и принесла "Юбилейное" печенье к нему и четыре маленькие бутылочки, по пятьдесят грамм, коньяка. Выпив коньяк, сразу отметим, что он был настоящий и стоящий, что было удивительно для гостя, не будем для рекламы называть его имя, но тот действительно хороший и благородный, как отметил Александр Сизов для себя. Сашку, буд-то как-то окрутило печалью, и он заплакал, непроизвольно и тихо. Людмила прижала его к своей груди и гладив его по голове рукою, тихо говорила, словно разговаривала с дитя своим:
"-Ты родной скажи, скажи, что с тобою и в чём твой грех, ты же ведь хороший. Ну и что ж, что ты сидел, ты же Бог своей жизни и у тебя есть время всё ещё исправить". Сашка, покорённый и умиротворённый её словами подняв голову произнёс: "-Знаешь, я вспомнил отца. Он не любил меня, и я как-то подхожу к нему, мне тогда лет пять было, и спрашиваю:- Пап, а когда я умру, ты моего Мишку, что подарил мне на Новый год, в гробик мне положишь, или оставишь его, как память обо мне?" И замолчал.
Здесь, от этих диких слов здоровенного мужика, как казалось здоровяка, могучего и сильного, ангел-проводница в рёв залилась слезами и горестными вздохами.Такое, как оказалось, с нею было впервые за всю её пятнадцатилетнюю тяжёлую работу в РЖД.
"-Давай ещё выпьем.Уйду к чёрту с работы, не могу -закричала Людмила- ну, не могу! Иначе у меня разорвётся сердце, не могу, как же так можно, Боже, люди! как-же так можно! это что же у тебя за отец-то такой? Зверь себе такого не позволяет. Он не оброс после этого шерстью? Бедненький ты мой. Сколько же тебе досталось по жизни. Постой, подожди, по хозяйски засуетилась добрая душа, я сейчас тебе тортика принесу, врачи говорят, что сладкое уберегает Душу от горя. Может это и правда? Покушаешь, тебе легче станет… Мне, моя бабушка в детстве пирожки с повидлом давала.Помогало.
Утром, уже в Москве, Сашка сердечно расстался с Людмилой, как с другом, и сказал ей много тёплых слов, и о том, что он решил ехать к батюшке. Людмила, утирая платочком слёзы, а может это были капли первого весеннего  дождя, сейчас уже и не узнаешь, столько времени утекло.Взмахнув рукою на прощанье, Сизов поспешил с вокзала. Взяв такси, он поехал в район ВДНХ, там много гостиниц и он быстро нашёл номер в "Восходе". Потом, чтобы соответствовать хоть чуть виду москвича, прошёлся по магазинам, в которых затоварился по полной, купив костюм и кросовки.Уже поздно вечером поехал к отцу, что жил на Воронежской дом 32, чуть поодаль жёлтого второго двенадцати этажного корпуса, но рядом с ней… У дома стояла скорая, мигая синими маячками...

фото Кн. Щепиной-Ростовской О.   22.03.2021г.

Комментарии