Добавить

Евангелие. Неандерталец.

Приступая к прочтению современного издания Евангелие, следует хотя условно оставить мысль о приобщении данной книги к древним источникам и пытаться найти в ней, помимо идеологического материала, что-либо ценное. Потому, как без должного здесь быть равновесия и устойчивости во взглядах, без обязательной здесь быть способности к аналитическому мышлению и непредвзятого отношения к данной книге, ничего хорошего и «доброго» из такого рассмотрения не выйдет. Напротив, стул и стол следует, как в каземате, привинтить к полу, двери и окна при этом следует затворить наглухо, а тело и голову заранее держать в чистоте, чтобы после того, когда мы станем умывать руки от прочитанного, нам не пришлось и всего самого себя нести в баню.
Обычно как читают Евангелие? Заучивают, возводя глаза в гору, свято блюдут заученное, не смея прикасаться к смыслам, которые для многих почитаются нечто неприкасаемым, и при этом мало кто вдумывается в прочитанное. Но попробуем посмотреть на все это без обывательских предубеждений, без мистического страха и предрассудков. Прочтем все это «просто» как «книгу» и посмотрим «что» в ней написано.



Часть 1

Имея желание взять Марию в жены, Иосиф, после обручения с ней узнает, что Мария «понесла во своем чреве младенца». Будучи «праведен» Иосиф хочет «отпустить» ее, и «отпустить» ее во избежание огласки, «тайно». Но затем, «во сне», слышит голос Ангела Господня, Его «откровение». Читаем:

«Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою; ибо родившийся в Ней есть от Духа Святого» – и Иосиф, вменяя этому голосу, принимает Марию.

Рассмотрим данное событие более подробно и разделим этот эпизод евангельского повествования на три раздела:

1. Страх Иосифа, связанный с беременностью Марии до замужества.
2.Появление голоса Ангела Господня (тема «сна» вначале Евангелие)
3.«Праведность» Иосифа.

1. Страх
Речь здесь идет о том, что таковая ситуация, то есть обручение Иосифа с женщиной, которая оказалась беременна до замужества, по обычаям иудеев того времени не сулила Иосифу ничего хорошего (не говоря уже о самой Марии). И потому, согласно обычаям, он имел полное право отказаться от брака с ней, или, говоря проще, выгнать ее взашей из своего дома. Спрашивается, почему он этого не сделал? По обычаям иудейским и не только «того времени», для женщины находящейся в таком положении до замужества, были «обыкновенными» и более суровые наказания. Но об этом, как понимаем, не зачем упоминать в данном «священном писании», чтобы не приводить читателей Евангелие в изумление. Напротив, слову «выгнал» подобран щадящий синоним – «отпустил». И поскольку Иосиф «праведен», он хочет это сделать тайно, то есть отказаться от брака с ней без огласки. И все это, то есть действия Иосифа, который Марию «принял», здесь полностью противоречат и «обычаям» и «праведности» того времени, поскольку «праведный» иудей, как раз наоборот, отказался бы от неё «во всеуслышание»», выгнал бы ее «с треском», а не «тайно» – так предписано в законе – на всеобщее осмеяние. (Или Мария, оказавшаяся в таком положении, должна быть наречена блудницей. А блудниц, как знаем, по иудейским законам не оставляли в живых – закидывали камнями. Впрочем, известно и отношение к ним самого Иисуса, не особенно гневающегося на подобное прегрешение. А так же вспомним Книгу Иисуса Навина и Иерихон: «… только Раав блудница пусть останется в живых, она и всякий, кто у нее в доме; потому что она укрыла посланных, которых мы посылали...» (Книга Иисуса Навина 6.16). Но, не смотря на это, о блуде и в Библии и в Евангелие сказано вполне определенно).

Так почему Иосиф «так» поступил – принял Марию? А поступил он «так» потому, что...
«во сне» является Иосифу голос Ангела Господня и говорит ему, что Мария зачала от некоего «духа».

2. Сон
«Во сне» приходит Иосифу откровение Ангела Господня и он «принимает» Марию. Читаем:
«Се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов… и т.д.», и встав ото сна Иосиф сделал так, как повелел ему Ангел Господень – Марию «принял».

Тема «божественного проведения» в виде «снов» в Евангелие достаточно обширна. Волхвы, разведав, где находится младенец, получили «откровение», и получили его «во сне», не возвращаться к Ироду; «во сне» является Иосифу тот же голос Ангела Господня и говорит ему:
« Встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе; ибо Ирод хочет искать Младенца и погубить Его». Иосиф – бежит.Затем, по смерти Ирода, и снова «во сне», но уже в Египте, является Иосифу тот же голос Ангела Господня и предлагает ему возвратиться в Галилею. Иосиф возвращается.

Таким образом, Иосиф, полностью владея информацией о своем ближайшем будущем вменяя голосу Ангела Господня, избегает гнева Ирода, и все его предпринятые действия становятся яркой иллюстрацией некоего «божественного промысла», о коем сам Иосиф ранее и не подозревал. То есть жил человек «праведной» жизнью и потому нет ничего удивительного в том, что ему, именно «праведному» Иосифу является голос Ангела Господня – или спустилось к нему с неба некое «откровение». Что в этом странного? Не станем говорить здесь о биполярных расстройствах психики, психотических депрессиях и т.п. отклонениях психики, когда человек начинает слышать посторонние голоса. Отнесем способность Иосифа слышать голоса к духовным переживаниям – сделаем такое допущение – хотя, учитывая время, место и обстоятельства дальнейших событий, такое допущение выглядит, мягко говоря, не убедительно. Но примем это за обыкновение – праведный человек слышит голос Ангела Господнего – пусть будет так.
Перейдем теперь непосредственно к самому Иосифу и постараемся понять – каковы на самом деле могли быть его личные качества, его вера и его «праведность» (помимо библейских пророчеств и родословной), если Господь избрал его.

3. Праведность Иосифа.
Мы берем «святую книгу» и читаем в ней – «праведный Иосиф». И вроде бы ничего странного в том нет, что именно «праведному» Иосифу является Ангел Господень и предостерегает его от многих бед. Но о каких «бедах» идет речь, когда все «беды» Иосифа начинаются, собственно говоря, после того, когда Ангел Господень сказал ему «принять Марию»? То есть инициатором «бед» Иосифа является сам Ангел Господень, от коих после его и спасает.
Или посредством «откровения» Ангела Господнего Иосиф, будучи «праведником», нарушает предписанные законом правила, «праведником» в то же время быть не перестает, и обрекает себя, в угоду Ангелу Господнему, на многие беды.

Здесь важно понять, что наряду с тем, что таковое положение по сути своей невозможно, еще и то обстоятельство, когда за очевидным противоречием скрывается обратная тому цена. Так праведен Иосиф или нет с точки зрения, так называемых, «нравственных» постулатов того времени, когда Марию принял? Здесь должен быть очевидным ответ: нет. Но здесь как бы подразумевается иной смысл праведности Иосифа уже в начале Евангелия и говорится ни о чем другом, как о том, что праведность до Иисуса была вполне совместима с той уже «евангельской праведностью», которая явилась на свет посредством Иисуса откровений. Для чего это делается? Для совокупности. Ведь ни Тору, ни Библию, ни Талмуд никто не отменял. И чтобы евангельские каноны хотя и вносили некоторые корректировки в существующие на то время нормы и правила, но не были такими разительными в своей глубинной сути. Далее мы увидим тому многие подтверждения.

Теперь постараемся понять, какой именно была «праведность» в общем понимании того времени до Иисуса? О какой именно «праведности» Иосифа идет речь в «начале» этого повествования, и какую именно «праведность» Иосифа имеют ввиду Апостолы, писавшие Евангелие? Вопрос… Читая Евангелие «праведность» Иосифа следует понимать уже «евангельской», а между тем «праведность» эта соответствовала Закону (Торе). Так в силу каких его «нравственных» качеств, была возложена на него подобная миссия? В силу именно не качеств, а в силу «голоса» Ангела Господнего. Но Ангел Господень к какому праведному Иосифу приходил? А именно к такому праведному Иосифуон приходил, который непременно должен был выгнать Марию из дома и, мало того, огласить ее. То есть до этого Иосиф не имел ничего против существующих на то время канонов, поскольку жил не инкогнито, не в катакомбах. И, соответственно, «праведность» его мало чем отличалась от той «праведности», которая была в то время, что говорится, «в ходу». И значит ли это, что человек услышавший «голос» Ангела Господнего, как бы сразу переходит в разряд «избранных»? И здесь возникают еще более удивительные вопросы.

1. В соответствии генеалогического древа родословная Иисуса достаточно известна. Новозаветные расхождения в Евангелие от Матфея и от Луки, можно назвать не существенными (оставим это теологии). Занимательно в этом смысле другое допущение. Получается так, что Иосиф не знал своей родословной, и не интересовался пророчествами, что, учитывая общую не заинтересованность в таких вопросах (а это вытекает из дальнейших событий, описываемых в Евангелие), не выглядит странным. Здесь, положим, так же нет ничего существенного. Увлекает другое. Когда Мария зачала от некоего «духа», тогда причем здесь Иосиф и его родословная, и отчего родословную Иисуса следует вести от Адама? На первый взгляд вопрос представляется глупым, несуразным. Но...

2. Что такое «Дух Святой» для иудея того времени, и «что» именно могли для Иосифа означать слова Ангела Господнего «от Духа Святого», когда само понятие «дух» для него не приемлемо и не понятно – что это таковое вообще – как выглядит, зачем нужен и в каком мешке его носить? Иисус так и говорит: «Я принес вам Дух Святой...», то есть именно «то», чего ни у кого не было. Понятие «дух» это запредельное (абстрактное) понятие для иудея того времени (оно абстрактно для него и сейчас). Поскольку ни о какой «духовности», так называемом «духовном» развитии человека, ни в Торе, ни в Библии не говорится ни слова. Потому «рожденный от Духа Святого» не может здесь пониматься, как «сотворенный Господом» – это очень разные понятия. Тогда отчего родословную Иисуса следует вести от Адама? И причем здесь Иосиф? Иосиф, что говорится, там свою «руку не приложил», и «Господнее сотворение» здесь не причем. Потому, как только в христианстве под понятием «Дух Святой» стало пониматься «нечто» Господнее, некая «духовность», что само по себе никак не относится ни к Торе, ни к Библии. Евреи – материалисты (не смотря на весь мистицизм, который у них весьма примитивен). Потому Иосиф, согласно данному положению, здесь лицо вообще эпизодическое. Тогда, зачем, в свою очередь, Ангелу Господнему распространяться в таких подробностях и говорить «не сведущему» Иосифу от кого родит Мария? Иосифу, если не знает о чем речь (а он знать не может потому, как только Иисус знает), – не все ли равно? Но почему Ангел Господень выбрал именно его? Вопрос на самом деле очень простой. Выбрали здесь не его, а Марию. (Заметим это уточнение, к которому обязательно вернемся).

3. Когда принять вышеизложенное допущение так, как оно есть, тогда личные качества Иосифа, который вдруг может услышать «голос» Ангела Господня и претендовать на «божественное откровение», возрастают в своем значении. Это, в свою очередь, является прямым указанием на то, что обусловленные определенной значимостью в Священном Писании положения предопределяют качество «быть праведным», и в полной мере зависят от того, какие заповеди человек слушает, каким канонам следует и кому поклоняется, и полностью зависит от того, насколько это угодно «проведению», (которое приходит, как видим, тоже весьма своеобразно – через «сны»), и соответствуют Закону. То есть самые личные качества Иосифа, чтобы называться «праведник», с точки зрения Евангелия здесь аморфны. Но когда «праведным» человек может называться исключительно следуя Закону, то какая будет его заслуга в том, что услышав заповеди Иисуса, будет следовать им? Заслуги не будет никакой, поскольку это будет преступлением. Именно потому, как увидим в дальнейшем, и самые заповеди Иисуса в конечном итоге полностью подпадают под иерархию Ангела Господня или соответствуют Торе, и только Ангел Господень, будучи сам посредником между Господом и людьми, имеет право выбирать себе посредников. Следовательно, никакого противоречия между евангельской праведностью и праведностью библейской для рядового обывателя здесь нет.
4. Когда взять в толк что многое, о чем говорит Иисус в своих проповедях, делалось в земле Излаилевой с точностью до наоборот, тогда понятие «праведность» должно было соответствовать этим изменениям и основываться на несколько иных постулатах. И здесь мы вправе задать следующий вопрос: не такой ли своеобразной «праведностью», но не с точки зрения Закона, а с точки зрения Апостолов, обладал сам Иосиф? Нет, не такой. Поскольку никакой другой праведности, кроме соответствующей Закону (Торе), до рождения Иисуса у него не было и не могло быть.
И, как увидим впоследствии, нет и особых различий в «праведности» до Иисуса и после него потому, как расстояние между «убий» и «не убий», как заповедью, большим назвать трудно. Поскольку сам Ангел Господень, будучи посредником Божьим, вынужден токмо «через сны» спасать Иосифа от преследования, дабы тот не попал под нож Ирода. Что это – вынужденная мера или божественная трагикомедия с резней на площади и бегством в Египет? Причем во всей этой чудовищной свалке, как то упускается из виду существование посредника у самого царя Ирода, который у него так же обязательно должен был быть. У праведного Иосифа есть покровитель в виде Ангела Господнего, а у Ирода, предположим, в виде того же посланника от Сатаны – нет (?) К этому парадоксу мы так же обязательно вернемся в дальнейшем.
«И вот сделалось великое землетрясение: ибо Ангел Господень, сошедши с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем».
Как видим, Ангел Господень полностью исполнил указание Господа своего, привел указание к исполнению и убедился в этом (сидя на камне). Или – свершилось, и свершилось именно так, как написано у пророков, которым вероятно все это так же было поведано «через сны», и к которым являлся тот же Ангел Господень и все это исповедовал (руах а-кодешь).

Потому Иисус, не зависимо от того какие «истины» проповедовал, здесь очень хорошо вписывается в принятые на то время обычаи и нормы – иначе и быть не могло. Или здесь – адаптация Торы посредством Библии и Евангелие для других народов. И одним из важнейших аспектов его деятельности является та же, определенная цель в очередной раз показать, – любая праведность должна быть замешана на крови, и где жертвоприношение является основой. Кровь больше слов.
И здесь – самый обыкновенный иудейский «перевертыш». И уже видно в начале евангельского повествования, что никаких особенных, коренных различий между существующими канонами и тем, о чем говорится в Евангелие, здесь не усматривается (никогда и не подразумевалось). Несущественная корректировка или дополнения. Поскольку «праведным» иудей может называться в обоих случаях.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Теперь посмотрим на то, какие витали настроения в Иерусалиме во время рождения Иисуса.

При таком «общем» положении дел в Иерусалиме, на ряду с «привычными» в то время устоями и канонами религиозными, для которых чудовищные по сути действия в виде казней по праздникам – обычное дело, – не смотря на это или одновременно с этим, оказывается так, что имели место быть среди людей и другие чувства, не лишенные гражданского понимания долга и любви к «власть держащим» – то есть здесь – к самому царю Ироду.

Итак, сказано:

«Родился Иисус и в небе появилась звезда…» «Ирод царь встревожился и весь Иерусалим с ним…».
Замечательное по своей сути освещение события! (Нельзя не заметить, что по прочтении Евангелие все труднее становится удержаться от некоторых не совсем корректных, в смысле – ироничных возражений, что конечно для обывателя должно выглядеть кощунственным).

Если подумать и правильно понять эти слова, «Ирод царь встревожился и весь Иерусалим с ним…», то выходит так, что царь Ирод имел привычку бывать в гостях у каждого лавочника, которые точно знали – если тревожится царь, то и нам тревожится – и тогда можно в полной уверенности сказать, что «тревожились» горожане «искреннее», а вовсе не изнывали под его игом. «Царь встревожился и горожане вместе с ним» – настоящая «любовь» и «уважение» добропорядочных граждан к своему царю. И потому в последующих событиях с трудом вериться в то, что этот же народ возненавидел фарисеев и книжников и одновременно любил Ирода при этом, и тут же опять всем Иерусалимом крестился от Иоанна Крестителя, а после опять кричал «Варавву», когда казнили Иисуса. Таких разительных, резких перемен в мировоззрении и в личных пристрастиях и предпочтениях к чему-либо и к кому-либо, и в такие короткие сроки, не бывает даже у умалишенных.
И, казалось бы, понятно, что Иисус и «пришел» в землю Израилеву для того, чтобы указать «добропорядочным гражданам» на то, что в их теперешних «устоях» мало чего можно найти «добропорядочного» и «умного» и изменить эти «устои». И, казалось, понятно, что само пристрастие горожан к массовым мероприятиям в виде публичных казней, выглядит здесь вполне естественно, и что само появление Иисуса с его проповедями, указывающими на чудовищность этих пристрастий, и является, по своей сути, событием грандиозным по своему масштабу, многое способно было изменить в общем положении дел, а, следовательно, капитальным образом повлиять на мировоззрение, и впоследствии изменить это мировоззрение. Но не будем забывать о том, что существующим на то время канонам насчитывалось не менее 6000 тыс. лет и глупо было бы ожидать сколько-нибудь существенного перехода от казней к всеобщей евангельской Пасхе при таком всеобщем пристрастии к зрелищным мероприятиям в видеказней. Да и правда ли что проповеди Иисуса могли что-либо здесь изменить? И впоследствии мы увидим, что изменения хотя и произойдут, но в полном соответствии с теми же, существующими на то время, канонами, и только станут слегка отредактированными – не более того. Суть останется та же.

Но вернемся к началу и рассмотрим подробно «о чем» говорится в самом тексте.
Далее, по тексту следует, что
согласно пророчества, появление в небе звезды, означает – «рождение Иисуса».

Читаем:
Ирод созвал первосвященников и книжников народных и спрашивал у них:
«Где должен родиться Иисус?» «В Вифлееме – ответили те. Так сказано у пророка».

Из чего следует :
Ирод ничего не знал об этом, следовательно – не читал пророков.

Получается так, что царь мало интересовался пророками, которые в свою очередь и согласно каноническим утверждениям, могли дать ему, царю, в сущности, если не «четкие», то достаточно убедительные с их точки зрения доводы (хотя само понятие «пророчество» не должно основываться на предположениях) и указания и предупреждения, откуда и когда может появиться опасность, могущая угрожать устоям его правления и вызвать массовые беспорядки. Трудно даже себе представить, чтобы таковое презрение к пророчествам могло иметь место быть в то время и в той земле, где первосвященники и книжники являются ко двору, как к себе домой, и указывают царю на это. И потому здесь нельзя не согласиться с тем доводом, что с точки зрения «власть держащего» не знать данных «откровений» выглядит маловероятно и глупо. И, что, здесь, Ирода царская, личная неосведомленность в таких делах и от того необходимость призывать «волхвов» – не важна. Важна. Это – первое.

Второе. Посмотрим теперь – правда ли то, что пророки, на которых ссылаются первосвященниками и книжниками, могли оперировать именно «убедительными» данными, на основании которых могли давать указания и предупреждения, и способны были утверждать, что «сказанное – верно»?
Следуем тексту:
Ирод, узнав от книжников, что Иисус должен родиться в Вифлееме, призывает к себе волхвов. И здесь самый факт призвания именно пришлых волхвов, по своей сути, тоже весьма замечательный. Возникает естественный вопрос – зачем? Или здесь Ирода вдруг заинтересовал чисто астрономический аспект события и для этого он призывает волхвов. Что это означает? Это означает, что первосвященников, книжников, а за ними и самих пророков, оказалось ему в этом случае не достаточно для полного понимания происходящего, дабы отыскать способы влияния на сложившуюся ситуацию. Потому он призывает к себе именно волхвов, и призывает их для того, чтобы узнать «время» появления в небе «звезды», говорящей о том, что Иисус родился. Затем он посылает волхвов для того, чтобы узнать точное «место» рождения Иисуса, но волхвы обещают разузнать, но не возвращаются к нему – волхвы исчезают. И что получается?
Получается то, что ни первосвященники, ни книжники, а вместе с ними и сами пророки библейские ничего не знали о подробностях этого события, а знали только город, где Иисус родится. Такое вот пророчество! В Вифлееме, мол, родится царь иудейский, но когда это произойдет и где именно – никто не знает. Из чего следует:
пророки, предсказывая, не были осведомлены о подробностях, иначе Ироду незачем было призывать волхвов


Следовательно, не знания пророками подробностей, говорит о том, что
убеждение в том, что родился Царь Иудейский и что это именно – Иисус, не имеет под собой прочного основания это утверждать.

И потом, если посмотреть на события Евангелия с иной точки зрения (поскольку в некоторых местах здесь просто нельзя не иронизировать), – откуда появились сведения «во всем Иерусалиме» и каким образом распространились с такой быстротой, о том, что «в небе появилась звезда» и это значит, что родился «Царь Иудейский»? Газет в то время не было, радио не было тоже, и горожане едва ли смотрели в небо через подзорную трубу, и едва ли имели привычку отслеживать появление и движение новых объектов в космосе, и умели делать из этого такие выводы. Поскольку и сами пророки (пророчествуя) если не знали подробностей, не имели такой привычки «смотреть в небо», не зависимо от их предсказаний. Но все – «встревожились». Откуда мог случиться такой ажиотаж?

Далее, волхвы, ничего Ироду не сказав, исчезли – будто не было; Иосиф отбыл в Египет (то есть на невероятное расстояние по пустыне с младенцем на руках) – после чего Ирод, увидав себя обманутым, повелел устроить резню по всему Иерусалиму и его окрестностях, или среди тех самых «любящих его горожан». И вот здесь, в самой этой ситуации, поражает следующее...

Попробуем привести самые простые замечания, но касающиеся не самих действий в их непосредственной периодики, а касающиеся непосредственно аперитива действий в прямой зависимости от лиц, принимающих в них участие.

Иосиф «праведен» и постоянно слышит голоса, рекомендующие предпринять ему определенные шаги, дабы спасти младенца от преследования. О том, на сколько мог быть «праведен» Иосиф, и «что» именно, читая Тору, считалось «праведным» до Иисуса, мы кое-что уже выяснили.
Ирод «не праведен» и потому этих голосов не может слышать.

Между тем видно, что события развиваются именно таким образом, что, во-первых, «откровения» в виде подсказок Ангела Господня «когда и куда бежать» очень похожи на подсказки «шепотом», что, в свою очередь, означает – явное преобладание «не праведного» над «праведным», поскольку бежит «праведный», а «не праведный» преследует. Это – такая закономерность. Правду всегда преследуют, святых обязательно режут, добро всегда находится не в чести. Но ведь это не всегда так бывало и далеко не во всех землях. Но впредь будет именно так.
Во-вторых, «поразителен» в этом смысле и сам факт отсутствия у «не праведного» возможностей получать подобные подсказки, если учесть сами обстоятельства событий и попытаться понять, что само отсутствие у «не праведного», в данном случае у царя Ирода, таких подсказок, вызывает массу недоумений. Как это? Иисуса дьявол искушал, а Ироду ничего не нашептывал? При таком преобладании «зла» и у царя Ирода должен был быть не менее могущественный и равноценный подсказчик. Потому, если понять правильно, «божественное откровение» здесь не совсем умещается. И такое отсутствие влиятельного подручного у царя Ирода, не подсказавшего ему «куда» убежит Иосиф выглядит, мягко говоря, сомнительным. Поскольку преобладание «не праведного» над «праведным» должно указывать именно на то, что у Ирода такие подсказки обязательно должны были быть и далеко «не шепотом». Невероятно? Но это только на первый взгляд.
Ничего «невероятного» в таком положении дел нет. Потому, как именно то самое «божественное проведение», которое спасало Иисуса в начале, преспокойно даст ему дотянуться до эшафота и даже убедит его в том, что это необходимо. В чем смысл такой «заботы» голоса Ангела Господня? А в том заключается смысл, что согласно Закону, согласно нормам, любая праведность должна быть замешана «на крови». Четкий ветхозаветный постулат – жертвоприношение. Да и отчего, спрашивается, следует называть царя Ирода «не праведным», когда Тора – основа законодательной базы его правления? Тогда становится странно наблюдать, в связи с этим, и сами события, описываемые в Евангелие. И именно потому никакого другого покровителя для царя Ирода здесь не обязательно – Ангел Господень справится со всем этим сам. Достаточно одного. То есть когда, так называемое, «божественное проведение» сначала спасает «святого», а после в своих же целях отправляет его на дыбу, является именно тем «божественным», и именно «ветхозаветным постулатом» которое одной рукой казнит, а другой милует. Праведность должна быть замешана на крови, на преследованиях. Но что это значит по отношению к самому Иисусу? Это значит, что сам Иисус в точности следует этим постулатам, не зависимо от того, какую мудрость проповедует.

Например, «что» нам конкретно указывает на то, что Ангел Господень и карает и милует одновременно в самом начале Евангелие? Указывает нам на то – сам выбор Ангела Господня. Почему Ангел Господень не упредил Иосифа, как раньше делал «во сне», что таковая резня, устроенная Иродом после того, как его «обманули», может случиться, если Иосиф убежит в Египет?! Но Ангел Господень спасает «младенца Иисуса», в сущности, посредством резни «других младенцев», не упреждает об этой резне праведного Иосифа – и это – нормально! Почему – нормально? Потому, что согласно канонам, – должно быть жертвоприношение. Это – четкий, прописанный во всех иудейских книгах религиозный постулат – жертвоприношение. Причем жертвоприношение именно кровавое, жертвоприношение человека, именно на всеобщее обозрение, площадное – шоу, и именно это – самый настоящий библейский, ветхозаветный постулат – цель оправдывает средства.
Следовательно, спасение Иисуса произошло согласно именно этого постулата, и казнь его – оттуда же. Да и воскрешение тоже.

Иосиф, тем временем, продолжает слышать «голоса», и вот он, послушно берет младенца, бежит с ним в Египет, после чего в Иерусалиме начинают происходить умопомрачительное действие, равное по существу инквизиции. И все это тоже – нормально. Но вернемся к началу.



Согласно Евангелию следует внушительный провал во времени и на сцену выходит Иисус уже в тридцатитрехлетнем возрасте (где был все это время, где плотничал и кому и что проповедовал – неизвестно). Здесь же появляется Иоанн Креститель, еще ни разу Иисуса в глаза не видавший, но сразу признавший в нем 
Сына Человеческого. Остановимся на этом утверждении и скажем, согласно тексту, о самом Иоанне.

«В те дни, приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской, И говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное…»
«Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему, И крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои…» «Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною, сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем…»

Говорить о том, что Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему и крестились от него в Иордане, – явное преувеличение. Как мы знаем, исходя из самой жизни Иоанна Крестителя, то, как известно, за те самые, в сущности, «малые», «не значительные» по своему существу, высказывания, которые он говорил народу, за те, так называемые, «проповеди», его, Иоанна Крестителя казнили и принесли его голову на блюде. (Это такое обыкновение – отрубить инакомыслящему башку, и принести ее царю на блюде). Тогда, спрашивается, какому «нормальному» иудею пришло бы в еще не отрубленную голову приходить к Иоанну креститься, когда каждый «нормальный» иудей не мог не знать о таких последствиях?
Но, согласно тексту, приходили не то, чтобы тайно и самые избранные и праведные люди, но напротив, приходил весь Иерусалим, вся Иудея и все окрестности Иорданские (согласно тексту, и что по своей сути является революционным действием) – мало того – шли к нему те же фарисеи и саддукеи, которых сам Иоанн называл «порождение ехидны» (?!)
Или, говоря проще, во время появления в небе звезды, народ тревожится вместе с Иродом, Иосиф, если бы не голос Ангела Господня, непременно выгнал бы Марию из своего дома. То есть обычаи, как видим, исполнялись, и прядок в царстве, хотя бы и с массовыми казнями воров и разбойников, все-таки существовал. А здесь, вдруг, видим такое же массовое столпотворение всей Иудеи, всего Иерусалима и, мало того, окрестностей Иорданских, крестящихся от Иоанна? Поразительно? Невероятно? Надо думать – и то и другое. О чем это говорит?

Если это говорит о том, что речи Иоанна Крестителя, в своем значении, именно – реакционные речи, и похожи на те, которые произносят с трибуны, ну или с броневика, то тогда ведь, в то время, становится немыслимым, что такие речи могли быть произнесены во всеуслышание, да и едва ли кто-нибудь пришел бы их слушать. Ведь такие речи произносят только тогда, когда «верблюжий волос» меняют на плащ «с красным подбоем», который по своей цене подороже плаща прокуратора (когда бы Иоанн Креститель мог произносить что-либо существенное против существующих законов, то он вовсе не был отшельником и не носил он подобные одеяния, а должен быть персоной значимой, и принадлежать совершенно к иному сословию); народ так же в этом случае не мог бы кричать после этого «Варавва», и только при таких обстоятельствах становятся возможными и толпа, пришедшая к Иоанну, и «трибуна» и «броневик».
С другой стороны мы видим, если верить изложенному в Евангелие, что Иоанн Креститель после своих проповедей о покаянии все-таки угодил в каземат и был казнен. Следовательно, и те, кто приходил его слушать, вполне могли быть подвержены той же участи – а это уже – массовые репрессии. (Такое вот «Священное Писание»!)
И здесь, кстати, будет заметить один не значительный эпизод: саддукеи и фарисеи приходят к Иоанну креститься, а он, после того, как они к нему пришли, все равно называет их «порождения ехидны» (?) Или саддукеи и фарисеи своим приходом как бы дают понять, что они принимают Крещение, согласны с Иоанном, а Иоанн все равно кричит на них – «порождения ехидны!» Яркая характеристика не воздержанности Иоанна, по отношению к «раскаявшимся». Причем сама невоздержанность эта – фарисейская и есть. Опять возникает противоречие. Здесь все на противоречиях. Но именно эти противоречия иллюстрируют общую картину происходящего, где сама обстановка отвечает требованиям, которые здесь нужны. Для каких бы то ни было изменений в устоях и обычаях, на которые претендует Иисус со своими проповедями, необходимо обязательно провести эти проповеди сквозь кровопролитие, и опять согласно той же о жертвоприношении закономерности, и только тогда их принять. Когда посмотреть «что»именно говорится о жертвоприношении в Торе и в Библии, и какие события, в связи с этим, имеют место быть – все встанет на свои места. И можно ли говорить тогда о том, что речи Иоанна Крестителя – реакционные, когда столько народу идут к нему креститься? Снова – противоречие.
И опять, получается так, что народ здесь более боится слов Иоанна Крестителя, чем реального меча самого царя и самого прокуратора (которого, кстати сказать, «окрестности» и сам Иерусалим уже не раз попробовали). И, здесь же, исходя общей структуры евангельского повествование, тема «власть держащих» и не способность «праведного» что либо проповедовать «свободно» и без преследований, настолько очевидна и настолько закономерна, что при таком положении дел в земле Израилевой в то время, нет никаких сомнений в том, что ни Иоанну, ни самому Иисусу не только никакой иносказательной «лопаты» не дали бы, но и самого Иисуса, при подобных речах, вообще не впустили бы в город!

И потому, казалось бы, должно появиться много сомнений в том – могло ли вообще рядом с этой «головой Иоанна на блюде» и всего того, о чем говорится в Торе и в Библии, случится появление такого человека, то есть Иисуса? Казалось бы – слишком большое расстояние между ним и «горожанами» по образу мыслей – санскрит рядом с обезьяной существовать не может. Для этого, по тем же «историческим» закономерностям, или событиям взятым «из» «Торы», необходимы целые эпохи резни и крови – или согласно той самой дарвинской теории эволюции – ничто не бывает «вдруг» (а теория эта прямо прописана в Библии, и вовсе не является научным открытием). Отнюдь. Казнь Иисуса здесь ни что иное, как еще одно показательное действие Господа, поскольку подобная «корректировка» Торы с помощью Библии и Евангелие еще более усиливает реакционные настроения среди людей. Под понятием «эволюция», где человеку прежде, чем додуматься до атомной теории предлагается побегать с дубиной, именно подобная «корректировка» в виде проповедей Иисуса и подразумевается. И как знаем, применимо к нашему уже времени, таких «ноу-хау» у иудейского Господа было достаточно. Марксизм-Ленинизм, например, или атеизм, как одна из форм религии, поскольку отрицание религии подразумевает под собой религиозную составляющую и трактует возражения с тех же позиций.
Атеисты, и доходит до смешного, отрицая религиозные догматы в силу своего интеллекта и амбиций, скатываются, как правило, к атеизму научному (кто к Гегелю, кто к Шлегелю), где сталкиваются с теми же канонами религиозным поскольку, здесь, нельзя не учитывать тот факт, что знания, в насущном их виде, в том числе и научные, формировались на вполне определенных предпосылках, и, по существу, имели истоки библейских откровений. К тому же следует уточнить, что «в 2012 году группа учёных-генетиков из Стэндфордского университета проанализировали генетические материалы 1200 евреев Израиля, и, сопоставив полученные результаты с днк неандертальца и днк кроманьонца, получили ошеломляющие результаты: днк евреев на 12-15% идентична неандертальской».
Потому, при всем при этом, согласно событий Евангелие, должно было пройти некоторое расстояние во времени, чтобы иудеям с их законами, был понятен Иисус. А здесь – его многие слушают. С Иисусом произошло бы, примерно, то же самое, что произошло с Иоанном Крестителем, заставь он себя слушать. И произошло бы сразу. Но мы читаем: «И ходил Иисус по всей Галилеи уча в синагогах их, и проповедуя Евангелие Царство и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях». Полная чушь – шага бы не сделал. Такой человек при таких обстоятельствах мог существовать только в катакомбах, соблюдая полную конспирацию и при хорошо отлаженном механизме получения информации извне потому, как все его проповеди для того времени имеют чисто реакционную окраску. Кто бы ему позволил? А здесь – ходит, лечит. А другие «лекари», теряя заработок и авторитет, значит, смотрели и аплодировали? Возможно ли такое среди евреев? Мало того, проповедовал Иисус еще и в синагогах, что представляется совсем уже невероятным. Это все равно, что придти в мечеть и толковать Веды. И ходил он, как видим, совершенно спокойно, и ходил он при сыне царя Ирода, Антипе, который если не отличался жаждой к астрономии, но тоже, надо думать, не только гулял по саду, вблизи чудодейственных источников.
И все это указывает на то, что Иисус никогда не был ни «свободно странствующим философом», ни «мудрецом-отшельником», как принято о том думать в народе, а всего вероятнее, как и Иоанн Креститель, принадлежал совершенно к иному сословию. И в дальнейшем мы так же увидим тому многие подтверждения.

«Лопата Его в руке Его и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым».

Здесь необходимо сделать небольшое отступление и сказать о том, что «язык» Евангелие весьма путан, тёмен в высказываниях, фразеология настолько витиевата и опустошенна, что попросту ничего не говориться «точно», все выстроено на неизъяснимых увещеваниях и недомолвках, на полушепотах, переходящих в крик, и очень многое говориться именно такими словами, и именно о том, о чем верующему человеку можно только догадываться. И здесь так же следует иметь ввиду тысячи редакций этой книги.

Возьмем, как пример, тему «иносказательности» в евангельском повествовании, которая для иудеев, согласно их языку, структуре языка, не приемлема. В Библии нет никакой иносказательности. Там сказано – иди, режь барана – идешь и режешь. Ни о каких иносказательных «лопатах» там не говорится ни слова. Иносказательность среди иудеев это еще большая чушь, чем та, которая говорит о массовом купании в Иордане.

Затем, Иоанн Креститель, когда Иисус пожелал от него креститься, удерживает его и говорит ему: « Не Тебе надо креститься от меня, а мне от Тебя». На что Иисус якобы отвечает: «Оставь теперь: ибо так надлежит нам исполнять всякую правду». То есть здесь говорится иносказательно, и эти слова входят в разряд евангельской мудрости.
Очень важно обратить особое внимание именно на эти слова.

Во-первых, еврей с «лопатой», да еще с «лопатой иносказательной», – такие атрибуты не совсем подходят к нему, чтобы через них токовать для него некие «истины». Не те у него приоритеты, чтобы через «лопату» донести до него суть того или иного высказывания. И вот именно здесь хотелось бы задать еще некоторые вопросы, относительно этой «иносказательности». Почему именно «лопата», и почему именно «пшеница»? Хлеб для еврея не является чем-то запредельным. И такие акценты в священном писании для него просто не обязательны. Манна – другое дело. (В Библии, к примеру, есть указания Господа в запрете на каннибализм (впрочем, не убедительно и с некоторыми допусками канонического порядка) что указывает на его распространенность – особая тема). И теперь следует сказать о том, «когда» и «при каких обстоятельствах» говорится «иносказательно»?
Иносказательно говорится только тогда, когда люди имеют возможность понять «что» имеется ввиду за этой иносказательностью, «что именно это означает» и «как это следует понимать»? Что такое вообще, по своей сути, «иносказательное», где может быть применимо и на каких условиях?
«Иносказательное» только тогда имеет смысл, и только тогда «применимо», когда имеет под собой цель донести до понимания человека «глубинный смысл», «объемную суть» того или иного высказывания или явления, но которое, в свою очередь, должно нести в себе совершенно определенную и четкую информацию априори, а не тогда, когда подразумевает под собой множество трактовок. Мало того, евреи по их языку, никогда не отличались «образным мышлением», и языки их построены совершенно на иных принципах передачи и получения информации посредством речи – это факт. Зачем им – иносказательность? И зачем говорить иносказательно тому, кто проще понял бы прямую речь? Такая иносказательность им попросту не нужна. Иносказательность присуща лишь тому народу, которому присуще именно «образное мышление», или тем людям, чей язык построен на принципах «образной передачи и извлечения информации» посредством речи, или передачи информации через «образы» – а это – древнеславянские языки. Славянская лексика языка, его основа, построена на «знаках – образах», и где иносказательность является его немаловажной особенностью, присущей языку славян. Какой вывод можно сделать из этого уточнения? Языковые формы предопределяют суть высказывания. И на основании этого уточнения, существует одно не лишенное здравого смысла утверждение, что Евангелие был написан исключительно для «славян». Но в такой форме, где «иносказательное» не несет в себе глубинной сути, и где сами проповеди подразумевают множество трактовок.
И как подтверждение тому, что евангельская иносказательность не имеет ни предметной точности, ни точности понятийной (и едва ли все это относится к проблеме семантической неопределенности лексических единиц и фразеологии) приведем изречения Иисуса, в ответ на слова Иоанна Крестителя:
«Оставь теперь: ибо так надлежит нам исполнять всякую правду».

Совершенно не понятно «о чем» здесь говорится, и «что» под этими словами имеется ввиду? Существуют целые библиотеки, и существует множество реконструкций, трактующих подобные высказывания то так, то этак, и главная особенность коих – не возможность прийти к единому мнению. Некоторые же лингвисты трактуют широкое значение одного и того же слова не как множественность его значений, а как «значение, содержащее максимальную степень обобщения, проявляющееся в чистом виде лишь в условиях изоляции слова из речи». Попробуем аргументировать высказывание Иисуса с этой точки зрения.

Какую такую правду «нам надлежит» именно «так исполнять»? О чем здесь говорится? Собственно говоря, «как» исполнять и «что», какую – «правду»? Библейскую – ветхозаветную, следует нам так исполнять или евангельскую – новозаветную? И что значит – «всякую»? И ту и другую – так что ли? Значит – обе? О чем здесь идет речь с точки зрения иудея, и что здесь имеется ввиду? Здесь говорится о «равенство, братство», со всеми вытекающими отсюда последствиями, которым мы уже знаем цену? (Или «менее искушенный человек» в виде Иоанна Крестителя, может иметь право влиять на «более искушенного» в виде Иисуса; и, кстати будет сказано, что данное словосочетание несовместимо, и похоже на иезуитского толка диалектику, поскольку «равенство» ни в коей мере не подразумевает «братства»). Или «пролетарий всех стран соединяйтесь»? – не зависимо от устоев, обычаев, разности культур, до забвения своих корней, и вплоть до презрения нравственных своих точек, которые совершенно различны между людьми разных национальностей, и где желание привести оные к одному знаменателю и в одно «всякое» приведет к неминуемым раздорам? Потому, как хохол и латиноамериканец – это разное понимание вещей по самой их природе понимания, в самом их менталитете понимания, и для них понятие «всякое», никогда не станет «единым» и всегда будет различно. Потому объединение так называемых «правд» для разных национальностей в одно целое или во «всякое» – это прямой путь к утопии – не меньше того. И зачем такой тёмный язык и именно в проповедях? Мы проповедуем «мудрость» или занимаемся эквилибристикой русского языка, во многом ставшим подвластным такой эквилибристики посредством тех самых иудейских вмешательств, какое нам продемонстрировали Кирилл и Мефодий? Два глагола при одном существительном в этом высказывании, – это еще не убеждение! И уж тем более не «истина». Но для чего – именно «так» сказано и отчего не существует никаких для обывателя указаний на первоисточник – о чем? О правде. О какой правде? О всякой? И понимайте, как хотите!

Можно с уверенностью сказать – для чего. Для разности трактовок. Чьих? Тех самых монахов в скитах, которые на протяжении тысячи лет только этим и были заняты. Чем темнее слог, тем больше таинственности, а чем больше таинственного и непонятного, тем легче манипулировать сознанием людей, тем легче улавливать их в сети, так называемыми, «ловцами душ», и тем больше поводов для «умной философии». Можно исписать много бумаги и защитить сотни диссертации, оспаривая эту темноту или, что
говорится – много интерпретировать в словах, пытаясь поймать пустоту. Причем в разных сферах – от философии научного коммунизма, и научного атеизма, до мракобесия воровства и стяжательства. Достаточно известный и прямо иезуитский прием – чем ближе человек, как он думает, приближается к понятию «благо», посредством тех или иных учений, или тех или иных методик (современная наука гипотез), тем дальше становится от него то, что он ищет. И здесь, при кажущемся объеме высказывания, полное отсутствие точки опоры. Человек не понимает (да и никто никогда не поймет с такой издевательской манерой говорить и таким стилем) – о чем здесь идет речь. Мы здесь вправе только догадываться.

И далее, после того, как Иисус вышел из воды:
«… се отверзлись Ему небеса, и увидел Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него».
А этот «персонаж», в виде голубя, о чем говорит? Да ни о чем! Здесь обязательно надо напустить мистического тумана, должен быть обязательно «знак» некоего «проведения». (Евреи очень падки до таких трюков до символизма. Являясь инициаторами практически всех войн на земле, обязательно надо, между пожарищами и голубя Мира). И далее Иоанн наречет Иисуса «Сын Человеческий» (а все остальные евреи тогда – кто?) что указывает на различие в определении человека «сотворенного» и человека «рожденного» от Бога, что с точки зрения верующего человека должно быть далеко не второстепенным определением в существе такого различия.

Здесь же, в этом контексте, дается еще и прямое определение тому, кто – человек, а кто – нет. Или для того, чтобы называться «человеком» людям необходимо поступать так, как поступает Иисус, говорить так, как говорит Иисус, поклоняться так, как поклоняется Иисус, и что самое важное, подобно Иисусу же отдавать себя на заклание. Или, пока человек сам не стал Иисусом, и не умеет делать то, что он делал, ему надлежит ходить стадом за пастырем и не перечить тому, когда начнут его резать – что и является тем же постулатом о жертвоприношении. Но тогда получается так, что сам Иисус, независимо от своих «революционных» убеждений, мало чем отличается от самих иудеев, которых учил, поскольку дал себя распять и, в сущности, сделал все для того, чтобы это случилось. И если говорить о том, что казнь Иисуса – следствие действий тех самых «власть держащих», и ни в коей мере не зависит от так называемого «божественного проведения»», то сказанное будет выглядеть явным противоречием по своей сути. Потому, как «казнь» эта имеет все атрибуты «показательной казни», а любая казнь, как «своеобразное нравоучение», четко (и здесь уже без аналогий) прописана в Библии и предусмотрена Торой. Или полное, всецелое соблюдение самим Иисусом канонов о жертвоприношении, независимо от того, какие «истины» проповедовал.

Присутствие же рядом с непосвященным людом волшебников – вообще обычное дело в этом повествовании. Одни – ничего не знают, другие – знают все. А тех, кто знает наполовину – всего двенадцать...

Часть 2

Прежде, чем говорить об Иисусе после того, как он принял Крещение от Иоанна и о последующих не менее экстравагантных событиях этой «книги», необходимо сказать более подробно о самом Иоанне Крестителе, чтобы более не возвращаться к этой личности (далее будут личности поинтересней).

Иоанн Креститель, или Иоанн Предтеча – тот, кто пророчествовал о появлении Иисуса и проповедовал до него – тем, собственно говоря, и был известен, что вел аскетический образ жизни, ел акриды (вид местной саранчи) и носил одежду из верблюжьего волоса. Проповедей его в Евангелие всего на полстраницы убористым шрифтом и призывов к «покаянию» и к «новой праведной жизни» настолько же.
Проповедь свою о покаянии Иоанн Креститель обуславливал приближением Царства Небесного, т.е. Царства Мессии. Под этим царством «Слово Божие» понимается, как освобождение человека от власти греха и воцарение праведности во внутреннем его существе, объединение всех людей, сподобившихся этого, во единый организм – Церковь (!) и вечная небесная слава их в будущей жизни.
Остановимся на этих «освобождении» и «воцарении», соответственно.
Итак, «вечная небесная слава в будущей жизни – эти слова «о чем», на самом деле, говорят? Эти слова говорят о том, что как принято вообще во многих «священных» книгах, жизнь человека, главная ее составляющая, должна быть направлена главным образом на то, чтобы было ему комфортно в жизни следующей. То есть все помыслы и все действия человека в его сегодняшней, настоящей жизни, должны быть направлены на «жизнь после смерти». А будет ли она у него, эта «жизнь», – все зависит от того, насколько он будет «праведен» и исполнит ли все то, что указано в Библии и в Евангелие с должным здесь быть усердием. То есть человеку надо всю жизнь молиться и молиться, слушаться пастыря и в точности исполнять предписанное «свыше» (все бы – ничего, если бы мы не знали – какие именно эти указания «свыше» бывают); сидеть и стоять надлежит смирно; головой по сторонам не вертеть; много думать тоже необязательно (или вести жизнь, похожую на «жизнь» амебы в колбе) – и вот тогда, и только тогда, снизойдет к человеку благодать будущей праведной жизни, в которой он будет обязан делать то же самое. И так – до скончания веков. Думать будут за него другие.
А что касаемо Церкви, то Иисус, в отличии от Иоанна, проповедовал совершенно обратное. Иисус как раз говорил, что между Богом и человеком не должно быть посредников. А церковь это посредник и есть.

Одежду из верблюжьего волоса подпоясанную кожаным ремнем Иоанн Креститель выбрал потому, что «верблюд», есть животное среднее между «чистым» и «не чистым» – такими вот поистине «важными» и «мудрыми» дополнениями из области быта, оперирует пророк в понимании окружающего его мира: верблюд чист потому, что отрыгивает жвачку, а не чист потому, что имеет нераздвоенное копыто. (И все это так же должно почитаться, как «важные» составляющие пророчеств Иоанна, и, вероятнее всего, для более «полного» понимания сути и истины всего того, что преподносит Евангелие).

Мало того, Иоанн Креститель, ведущий свои проповеди на границе Ветхого и Нового заветов (а границы эти, как мы теперь понимаем, только кажущиеся), еще и потому носил такую одежду, что приводил к Богу и «мнимо-чистый» народ – иудеев, и «не чистый» народ – язычников. (А какая разница между «мнимо-чистый» и «не чистый»? Данные определения можно охарактеризовать, как пример словоблудия. И в Евангелие таких примеров достаточно). И дело здесь даже не в язычниках (об этом и говорить не стоит), а в том, что, как видим, одежда играет здесь не маловажное значение, что тоже поразительно с точки зрения именно не «здравого смысла», а «предрассудочного состояния психики». То есть если пророк толкует «непреложные истины», «божественную мудрость» и изрекает «пророчества», то и сапоги его должны соответствовать данному глубокомыслию – красные ли они или черные, кожаные или из железа. Отсюда и кожаный пояс Иоанна Крестителя символизировал «постоянное пребывание в труде и усмирение плотских страстей», так как «кожа есть часть мертвого животного».

Как видим, «атрибуты», как таковые, среди этой братии являются достаточно весомыми аргументами. Евреи вообще помешаны на символике, помешаны на масках и логотипах, на примитивных толкованиях в сторону самых банальных отправлений в мир потусторонний (который весьма ограничен у них по самому факту). И вся их утопическая, религиозная «философия» выстроена на невероятном количестве всевозможных, зачастую самых второстепенных и не имеющих под собой ничего вразумительного, прямо не имеющих под собой никаких должных здесь быть соотношений и соответствий с окружающим миром, ритуальных схим. Именно отсюда и пошли всяческие гадания на кофейной гуще, медиумы, вызывающие духов и прочие предрассудочные, суеверные поползновения к необъяснимым для самого себя убеждениям и действиям.

И когда правильно понять присутствие в «прописных истинах» таких второстепенных атрибутов и их «немаловажную» роль в Писании, тогда становится понятным «почему» и «от чего» на самом деле важные, жизненно важные и необходимые для человека вопросы, касаемые его принадлежности в этом мире, его качеств и самой сути его происхождения и существования, уходят как бы на второй план. Засилие этих ничего незначащих атрибутов как бы отдаляют человека от всего этого, от поистине важных вопросов его бытия. Важно ли понимать «кто ты есть» в этом мире, свое предназначение и свои возможности? Важно. Важно ли правильно понимать окружающий тебя мир, природу этого мира и свое место в нем? Важно. Но в Библии и в Евангелие этих вопросов не касаются. Там человека как раз уводят от этих вопросов, заменяя их «30 сребрениками», «лечением подагры», «юродивыми» и «всевозможными чудесами». Ни о какой природе и уж тем более «природе космоса» не говорится вообще. Все предельно примитивно: Господь – хозяин, а человек его раб; если будет слушаться Господа – попадет в рай будущей жизни; природу того мира, где человек сейчас находится понимать не обязательно, ее надо использовать для своего «блага». И здесь следует вспомнить Библию с Ноем и его ковчегом. Где за «проявленную инициативу» в послушании и исполнение возложенных на него Господом обязанностей, Господь отдал ему в «безвозмездное пользование» «всю природу, всех зверей и птиц», и разрешил ему делать со всем этим, но, разумеется, под своим неусыпным надзором, «все», что он пожелает. О последствиях такого «позволения» говорить будет излишне.
И нет в этих «священных книгах» никаких четких для человека объяснений «что есть что», и почему и в силу каких неопровержимых утверждений и убеждений, человек должен поступать именно «так» и никак иначе? С человеком, как таковым, здесь вообще обходятся просто. И в Писании сказано просто: делай то-то, и получишь, то, что положено получить от Господа. Все. Не надо ни о чем ни думать, ни рассуждать.

Так какие именно «истины» проповедовал Иоанн Креститель? Да ничего особенного. «Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь»; воинам говорил: «Никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованием»; мытарям говорил: «Ничего не требуйте более положенного вам» и т.д. все в той же манере. Как видим – никакой «иносказательности» здесь нет. И проповедь, надо сказать, самая банальная. И дальше – ходил, купал всех иудеев в воде, там где находил воду, все это, разумеется, во искупление грехов, и говорил о скором пришествии Мессии, в виде Иисуса, и как следствие этого – о наступлении после его прихода по всему миру Царствия Небесного. Словом, пугал, стращал, сам всего этого, вероятно, тоже боялся.
И все это закончилось тоже банально (об этом чуть ниже).

Так же стоит заметить, что Иоанн Креститель в сравнении с Иисусом Христом не идет ни в какие сравнения. То есть то, что он успел выговорить народу Израилеву до прихода Иисуса, ничтожно мало по самой сути высказываний. Хотя судя по жизнеописанию его и священнодействиям значение его на своем поприще переоценить трудно.

Так «два фрагмента мощей Иоанна Крестителя – десница и голова – являются почитаемыми святынями христианского мира». Читая обо всем об этом, нельзя не удивляться тому, насколько стала обыденной подобная во взглядах дичь, и до какой степени все это выглядит отвратительно. Или растащили тело Иоанна по церквям по всей Европе, или по смерти его расчленили его самого на множество, как они выражаются, «фрагментов» – и это тоже – нормально. Людовик Лоланн, к примеру, насчитывал 11 указательных пальцев Иоанна Крестителя (визуально ли, или анатомически – не известно). Так же особо почитаемыми являются: левая рука (находится в кафедральном соборе в Перпиньяне), и лицевая часть головы (находится в кафедральном Амьенском соборе). В монастырях же Афона находятся челюсть, мозг и кровь Иоанна Крестителя. В Средние века была информация, что где-то сохранились волосы и часть его уха.
Оно и не удивительно. С такими пристрастиями к расчленениям (Книга Левит), не ровен час не только простым людям, но и самим «пророкам» испытать ту же участь. Все здесь достаточно узнаваемо и понятно («особенности» в христианской традиции, перешедшие из Библии).

И отсюда следует, что хотя проповеди Иоанна Крестителя были далеко не революционными, и никакой особой, серьезной опасности для «сильных мира сего» не представляли, не зависимо от этого, он все-таки угодил в каземат и был казнен. И здесь можно увидеть явное не соответствие. Потому, как Иисус, судя по Евангелию, проповедовал много и долго. Если принять события Евангелие так, как они есть, то по архитектонике событий здесь слышится явный диссонанс. А что касаемо казни Иоанна, то и здесь наблюдается такое же не соответствие – как третий акт в плохой пьесе.

Дочь Иродиады Саломея в день рождение Ирода Антипы «плясала и угодила Ироду и возлежащим с ним». В награду за танец Ирод пообещал выполнить любое ее желание. Она по наущению своей матери, которая ненавидела Иоанна за обличение ее брака, попросила голову Иоанна Крестителя и царь согласился (Иоанн тогда уже находился в каземате). В темницу был отправлен оруженосец (спекулатор), который отсек голову и, принеся ее на блюде, отдал Саломее, а та отдала ее своей матери.

И здесь хотелось бы заметить, что церковникам следовало бы серьезнее отнестись к подобным спектаклям и выдумать что-либо более изощренное по отношению к Иоанну, что-либо похожее на казнь Иисуса и действий на Лысой горе. А то как-то «голова на блюде» и «распятие» сочетаются мало. «Предтеча» все-таки. А тут – сплясала девка и пророку отрубили голову. Явная недоработка в сценарии.

И никаких, как видим, демонстраций протестов и народных восстаний после этой казни не произошло. Никаких революций – тем более. Простой, даже чем-то скучный, обиходный эпизод из придворной жизни. Так же, надо думать, и с казнью Иисуса особенно не церемонились. Здесь могут возникнуть разные предположения. Может быть, напротив – именно казнь Иисуса была столь же рядовым событием и очень схожей с казнью Иоанна. Тогда церковники не «недоработали» с Иоанном, а попросту перестарались с Иисусом – и такое предположение вероятнее всего. Поскольку, при самом элементарном анализе событий, при самом поверхностном взгляде на события, описываемые в Евангелие – не получается здесь ничего «грандиозного», и очень многое похоже на раздутый до больших размеров мыльный пузырь. И так же, после казни Иисуса, наверное, не было и не могло быть никаких умопомрачительных бурь и землетрясений, ни в этом Царствие, ни в Небесном.

Да и весьма трудно бывает представить существование такового Царствия Небесного, где праведник является перед лицом Господа в верблюжьей шерсти и с мыслями о нераздвоенных копытах. Здесь, к сожалению, никак нельзя обойтись без отрывка из Библии, поскольку данная тема относительно Евангелие имеет свою библейскую предысторию.
Приведем один пример.
«И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря им:
скажите сынам Израилевым: вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле:
всякий скот, у которого раздвоены копыта и на копытах глубокий разрез, и который жует жвачку, ешьте;
только сих не ешьте из жующих жвачку и имеющих раздвоенные копыта: верблюда, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас;
и тушканчика, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас,
и зайца, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас;
и свиньи, потому что копыта у нее раздвоены и на копытах разрез глубокий, но она не жует жвачки, нечиста она для вас;
мяса их не ешьте и к трупам их не прикасайтесь; нечисты они для вас...»
(Книга Левит 11.1-8)

Подобным гастрономическим пристрастиям в Библии уделяется большое внимание. А Книга Левит является, в сущности, практическим руководством для каждого мясника в мясной лавке. И едва ли найдется что-либо более отвратительное и более кровавое и с такими же подробностями в каких-либо существующих и по сей день описаниях подобных анатомических экзекуций. (Мускус это то, что обладает ароматом, а не то, о чем москательщик говорит, что это – мускус. (Саади)).

И еще не лишнее было бы взглянуть на картину Рубенса «Вакханалия». Когда принять во внимание предположение, что изображенное на ней не «мифология», а «реальность», то это, согласно многим библейским сюжетам, и будет яркой иллюстрацией тому, как именно выглядели некоторые иудеи того времени. В том материале древности, который принято считать мифологией, можно найти гораздо более четкие сведения о древности, чем в официальной истории. И на этот счет так же существует масса исследований, указывающих на то, что во многих культурах и во многих культурологических древних эпосах «мифология» – не совсем «мифология».



Саньтии Веды Перуна
10 (74)
«Но придут Из Мира Тьмы чужеземные Вороги
И начнут глаголить Детям Человеческим
слова льстивые, ложью прикрытые...
И станут совращать старых и малых
и дочерей Человеческих будут брать себе в жены...
Иринировать (совокупляться) будут между собой,
и между людьми и между животными...
И приучать к этому начнут
все народы Мидгард-Земли.
А тех, кто не станет внимать словам их
и следовать деяниям низменным Чужеземцев
предадут мучениям со страданиями...»

Исторические «летописи» разных времен постоянно интерпретировались, переписывались и искажались? И то, что не вписывалось в «очередную» версию «истории», выносилось за скобки. А то, что выносилось за скобки, тому сразу же выносился вердикт – «мифология».
Далее распространяться о личности Иоанна Крестителя незачем.
Вернемся к Евангелие.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

После того, как Иисус принял Крещение от Иоанна и вышел из воды, Он был возведен Духом Божьим в пустыню для искушения от дьявола. Читаем:
«Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, И постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал...»
Как видим понятие «дух», или «святой дух» как нечто «Господнее», становится широко используемым понятием.
И подобные взаимоотношения Господа и дьявола (и весьма обыденные), как знаем, встречаются и в Библии.
«Был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана предстать пред Господа.
И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Господу и сказал: я ходил по земле и обошел ее.
И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла, и доселе тверд в своей непорочности; а ты возбуждал Меня против него, чтобы погубить его безвинно.
И отвечал сатана Господу и сказал: кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него;
но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его,- благословит ли он Тебя?
И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги.
И отошел сатана от лица Господня и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его...»
(Книга Иова 2.1-7)

Об этих взаимоотношениях Господа и дьявола, об их общности, в дальнейшем будет сказано более подробно.

Так же следует обратить внимание на срок поста Иисуса. Как видим – сорок дней и сорок ночей. То есть срок поста Иисуса совпадает с постом пророка Моисея, когда тот удостоился беседовать с Богом на горе Синай. Пророк Илия достиг горы Хорив(Синай) так же за сорок дней. И было, конечно, сорокалетнее странствие Моисея по пустыне. Но в ветхозаветной истории срок поста Моисея в сорок дней так же не имеет конкретного объяснения – почему именно «сорок»? Или о сроке поста принято говорить от обратного – не «почему» сорок, а сорок – «потому что» – и далее приводится то или иное событие Ветхого Завета. Весьма остроумно. И поскольку конкретного объяснения все-таки нет, теософы и богословы договорились считать этот срок условным. И в Евангелие существует масса именно таких значений, которых нельзя объяснить с точки зрения данной традиции, которых нельзя конкретизировать. Почему пост обуславливается таким сроком? Откуда взялись «сороковины» в христианстве – в данном контексте – в христианском Православии? Из древнеславянского Коляды Дара – древнеславянского кОлендаря. Иудеи, заимствовав многое из древних культур и обычаев разных народов, всегда адоптировали все это под себя, все переименовывая и переиначивая, а, следовательно, деформируя, а впоследствии искореняя исконную суть этих самых культур и традиции и насаждая «свое». Для древних славян, имеющих на то время шестнадцатиричный солнечный календарь, относящийся к, так называемым, «естественным» календарным системам и ведущим свои исчисления со времен, когда Вавилона еще в помине не было, такой срок поста вполне понятен. Так почему «сорок»? Потому, что продолжительность древнеславянского месяца 40 – 41 день. Отсюда же и обряд Тризны по умершим проводят на 9-й и 40-й день. Почему – на 9-й? Потому, что в древнеславянской неделе было 9 дней, а не 7, как ныне. Отсюда и такие сроки. Именно отсюда – «сороковины» в христианском Православии.
Так же стоит заметить, что Моисей постился перед тем, как удостоился говорить на горе Синай с Богом, в то время, как пост Иисуса перед возведением его в пустыню обусловлен разговором с дьяволом. Очень интересно! И в одном и в другом случаях, как видим, необходим пост. И далее станет понятно – от чего и на каких основаниях – стал необходим.
И здесь, возвращаясь к ставшей уже обычной, примитивной приверженности иудея к разного рода картинным эффектам и атрибутам, опять видим, что для того, чтобы непосредственно говорить с Богом, иудею надо непременно взобраться на какую-нибудь возвышенность, в данном случае – на гору, на Синай (кстати говоря – 2285 м. над уровнем моря). Ибо только там, «на горе», у него появляется возможность для этого. Да и где пророку можно еще более приблизиться к Богу, как только стоя на какой-нибудь возвышенности?

Итак, первое искушение.

И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.
Он же сказал ему в ответ: «не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божьих...» (Второзаконие 8.3.)
Рассмотрим эту «мудрость».

Зададим простой вопрос: из каких уст Божьих? Понятно – из каких. Из тех самых уст, которые посылали Ангела Господнего на подмогу Иосифу, со всеми вытекающими отсюда последствиями умопомрачительных в своей сущности действий. Именно таким «словом», и именно из тех самых «уст», человек и будет жить. Все предельно «ясно». Или, напротив, – предельно «мрачно», как оно следовало ожидать.

Здесь стоит повторить, еще раз сказать, что на ряду с тем, что проповедь должна доносить до души, до ума человека нечто «духовное» и «высшее», что должно предопределять для человека «исконную ценность», у иудея все это опять сваливается к подножию низменных человеческих обыкновений, к бытовому жанру лавочников и заимодавцев, к «жареной рыбе», к «клецкам», и к «днищам не чищенных кастрюль». Что в Евангелие обозначает «30 сребреников»? Цену, за которую предали Иисуса. Но зачем здесь эти атрибуты, и к чему денежный эквивалент в проповедях? Именно это называется – «насаждение» «своего» образа жизни, «своих» непреложных «ценностей» и «истин» или религиозной идеологии. Какие это «ценности»? Первое, конечно, – деньги. Ростовщики, перекупщики, коммерсанты. Все это вытекает из этих самых «священных книг». Если Господь дает человеку право на какие-либо действия, это должно полностью отвечать Его к человеку требованиям, и «оплатить» эти «разрешения» Господа и «равной» ценой (вплоть до последнего кодранта) он попросту обязан. И всегда поражают такие акценты в священном писании, после которых говорят, примерно, следующее: «Моня хочет пива, но ему Господь не позволяет его пить». Или для того, чтобы Моня выпил пива, ему обязательно нужно спросить на то разрешение не у мамы, а у самого Господа! Из чего видно, что иудей шага не имеет права ступить без Господнего соизволения, поскольку является существом неуправляемым, которому постоянно, на протяжении всей жизни предопределен надзор. Или когда священник говорит: «Что-то я к чаю пристрастился в последнее время», – и укоризненно качает головой. А то, что ты баранину и свинину жрешь после поста – ты не пристрастился? Здесь как-то выходит так, что чай это вредный напиток и пить его – плохой поступок, а зарезать свинью или корову и съесть их во дни мясоеда – это поступок нормальный. Будто ударили однажды человека обухом по голове, он вроде очухался, но до сих пор не может понять «где» находится.

Откуда все это берется? От тех самых «30 сребреников», или с того времени, когда человек начал измерять добродетель деньгами. И с того самого «верблюжьего волоса», когда с помощью второстепенных атрибутов в виде поношенных сандалий Моисея в проповедях, начали уничтожать культуры и традиции других народов.

И что в итоге из первого искушения Иисуса мы получили?:

Ни хлебом единым жив человек, но всяким словом Божьим

В Священном Писании говорят «истины» или хотят банально накормить едой? Сюжетная линия событий Евангельского повествования весьма красноречива и нравственные качества действующих лиц не вызывают сомнений. Танцы в голом виде перед царем Иродом; «голова на блюде»; «распятие» с уксусной губкой; вечные юродивые и проститутки в одной гуще с фарисеями, Предтечами, полупьяными лавочниками, ворами и рыболовами, со всем этим почти невменяемым Иерусалимским народом, живущим на базарной площади, со всей кровью и прямо злобными дрязгами в трактовках Торы. Преследование, убийства, предательства. Проказа, вши, бесноватость, вместе с глубокомысленными библейскими рассуждениями о менструации и онанизме. И обо всем об этом говорится так, будто все это является мерой того мироположения, где человек находится. И будто бы ничего другого у него нет и быть не может.

Но расшифруем изречение Иисуса.
В проповедях все должно пониматься конкретно. И, слава богу, что здесь пока нет ничего иносказательного! Да здесь и не нужно. Здесь необходимо конкретизировать.

Или в этой истине дано понять:
1. Хлеб, как продукт питания, и через голод или сытость человека мы трактуем для него некую «мудрость».
2. Слово Божие, то есть слово Господа иудейского, который одной рукой карает, а другой милует, и все его заповеди, как указания, надлежит исполнять непрекословно. (На жертвоприношение, как «угодное Господу», следует обратить особое внимание).

Далее:
Потом берет Его диавол в святый город и поставляет Его на крыле храма, И говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз; ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею...»
Иисус сказал ему: написано так же: «не искушай Господа Бога твоего»... (Второзаконие 6.16)

Интересно было бы знать о состоянии того интерпретатора Евангелие, который описал подобный акт противостояния дьявола и святого. Бывал ли интерпретатор пьян? По всему видно, что бывал и не только в этом «абзаце», и можно предположить что – в стельку. И таковая ситуации выглядит до издевательства комичной: «Прыгни вниз». «Не хочу». (Ни о каких законах мироздания никто не думает. О движении планет вокруг солнца пусть думает инквизиция. Практически вся Библия основана на политике завоеваний чужих земель, на способах обогащения одного, отдельно взятого народа, за счет других. Никаких намеков в сторону интеллектуального и духовного развития человека ни в Библии, ни в Евангелие даже не подразумевается). И здесь, прежде всего, человеку «важно» узнать – шлепнется ли Иисус о землю или вдруг пойдет по воздуху? «Не искушай Господа Своего...» – отвечает Иисус. То есть Иисус не предпринял никаких действий в доказательство своей избранности, а попросту процитировал библейского пророка. Или «все ваши предложения не входят в круг моих обязанностей». И после этого продолжают утверждать, что Евангелие писали «мудрые» люди. Большое заблуждение. Евангелие писали люди малограмотные. Это такая иезуитская шутка – дать малограмотному монаху в ските переписать, к примеру, Протоколы Сионских Мудрецов своими словами. Получилось бы примерно то же самое. И чем путаней и непонятней будет все то, что написано в Евангелие, тем лучше. Начиная с 19 века в поздних интерпретациях Евангелие уже никто сильно заинтересован не был.

Так же здесь непонятно (хотя ко всему невероятному в этой книге уже должно было привыкнуть), в силу каких причин и обстоятельств, дьявол вдруг очутился в «святым городе»? Этот город святый или нет? Да – святый. Тогда откуда там может появиться дьявол? Очень простые вопросы. Значит этот город не совсем святый? Значит – не совсем. Но среди иудеев так принято: святый ли это город или это Содом и Гоморра, везде должен быть и Господь и дьявол – они, правда, иногда меняются местами – но это такие правила, если учесть тот факт, что сам Господь и сам дьявол это, собственно говоря, в иудейской традиции – одно лицо. То есть Господь в иудаизме это есть – Сатанаил. Им же он является и в древнеславянском Православии. И тот «добрый дедушка» с нимбом над головой, которого изображение можно увидеть в каждом христианском храме, по имени Саваоф – принадлежит древу Сатанаила. (Этому есть четкие указания в Ведах – «кто есть кто» в этой иерархии).
И опять же, Иисус говорит здесь не своими словами, а словами библейских пророков.И потому утверждение в том, что проповеди Иисуса являются «революционными и новаторскими» так же не выдерживает критики.
Иисус Христос пришел в землю Израилеву со своими проповедями для чего? Можно с уверенностью сказать – для «усовершенствования» бытующих на то время установленных норм библейской морали, несколько смягчая акценты этой морали по месту и особенностям культур и традиций тех народов, которые впоследствии вняли его учению. Или для привлечения силовыми методами к этим нормам инакомыслящих, или других народов, для которых нормы «библейской» морали были неприемлемы,

Чтобы продолжить далее, здесь необходимы некоторые разъяснения.
Что означает понятие «Православие»? И что означает «Православие христиан»? Следует заметить, что в христианстве до крещения Руси никогда не было такого понятия. Не было, как такового. Ни в одном «Священном Писании», ни в Библии, ни в Евангелие, такого понятия попросту не существует, и не могло существовать. Иудеи никогда не «славили» своего Господа, они ему «поклонялись». Это далеко не одно и то же, и синонимичность этих слов не является правомерной. Напомним, что именно «страх» перед Господом за свои поступки, как в Библии, так и в Евангелие, является главным действенным средством для обуздания человеческих пороков; наказаний для этого предусмотрено тысячи – убийства в том числе. Потому не о каком «прославлении» Господа не может быть речи. Поскольку стоя на коленях и в постоянном страхе прогневить Господа своего любой, даже малой провинностью, славить его, в полном смысле этого слова, невозможно (если, конечно, «верующий» не сошел окончательно с ума и для которого постоянные истязания битьем и закидыванием камнями, и объяснения «почему» для него это стало необходимо, ни сделались нормой).
В традиции же древних славян существует понятие четырехмирие: мир Яви, мир Нави, мир Прави и мир Слави. Мир Яви – настоящий, реальный мир, в котором человек находится теперь и сейчас; мир Нави – потусторонний, загробный мир (темная Навь); мир Прави – мир Предков и покровителей; мир Слави – мир Богов (светлая Навь). То есть «Православие», относится исключительно к древнеславянской традиции и имеет четкую основу. Христиане же, после насильственного принятия христианства на Руси, назывались «правоверными». И понятие «Православие» в христианской традиции появилось после того, когда Никон на Втором Соборе издал указ впредь называть всех христиан не «правоверными», а «православными», дабы ассимилировать (уподобить) христианство, как воинствующую религию. Все это, как о том говорилось выше, называется «подменой» понятий. Александр Невский поднимал Православную Русь на бой с воинством Христовым. Поскольку древнеславянское Православие всегда воевало с христианством. К тому же «Правь» в понимании древних славян это еще и совокупность Божественных древнеславянских Поконов (Законов), которые «правят» Вселенной и относится к космологии. Или это есть информация о тех самых Законах Мироздания, которые после принятия христианства так «удачно» заменились заботой о «делах насущных», куда эти Законы Мироздания «не вместились». Этому слову есть множество значений в древнеславянской традиции. И к христианству это не имеет никакого отношения.

И далее последнее, третье искушение.

Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их
И говорит Ему: все это дам Тебе, если падши поклонишься мне.
Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня сатана; ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи...»

В этой попытке развести Господа и дьявола в «разные стороны» и показать хоть какое-то между ними различие, так же просматривается до примитивности глупая ситуация.

Господь за послушание одаривает каждого праведного человека теми дарами, которые он заслужил, и дает ему эти дары как бы «во благо», «до благих намерений». Возникает вопрос: дьявол предлагает все это Иисусу с какой целью? Как можно понять, или как должно понять, у дьявола эти цели должны быть иные… противоположенные. Но тогда – какая заслуга Иисуса в том, что он отказался? Любой здесь здравомыслящий и праведный человек, так же отказался бы.

Но в Евангелие все это преподносится с тем расчетом, что много начитанный подобными «писаниями» верующий, сразу должен отнести «отказ» Иисуса к «святости», к «стойкости», к «невероятному аскетизму и мужеству». Или подразумевается, что рядовой обыватель должен быть заранее напуган появлением дьявола так, что потерял бы дар речи при его виде, и не смог бы отказаться при виде рогов и копыт, от всего того, что ему дьявол предлагает. Или здесь в человеке изначально подразумеваются «не чистые помыслы», «грязь», «скверна». Он должен быть «изначально» грешен, о чем и говорит сам Господь. Следовательно, он должен «изначально» испытывать страх, по своей якобы «изначально» не совершенной «природе». Но здесь – Иисус не испугался. Значит – «святой». Или в обратном понимании, «простой» человек никто иной, как «скотина», «низменная тварь», и постоянно испытывает животный страх, и ни о каких альтернативах в выборе решения ему даже мечтать не полагается. Оно и понятно. Господь иудейский по сотворению мира «создает» в этом мире именно такого «человека», которого на протяжении всей его жизни необходимо направлять на «путь истинный», наказывать его всевозможными способами, насылать на него порчу, проклинать, убивать его. И с тем обязательным, необходимым для Господа, почти каноническим допущением (ввиду Господней не дюжей изобретательности в наказаниях и здорового аппетита), что тот все равно должен будет делать многое наоборот, с каким то упорным идиотизмом. Это одно из главных условий.
«И жил Израиль в Ситтиме, и начал народ блудодействовать с дочерями Моава,..»
(Книга Числа 25.1)

И странно само понимание таких взаимоотношений Господа и дьявола. С точки зрения простой, обиходной логики, дьявол должен противостоять Господу «изъятием» у человека тех даров, которые Господом ему предназначены, а не предлагать ему те же, в сущности, «блага». Или, так называемое, «искушение» дьяволово должно предполагать в человеке те греховные поступки, за которые спросится с него перед престолом божьим. Но прежде, чем говорить о таких поступках «человека», следует уяснить некоторые рекомендации к действию самого «Господа», представленные в Библии:
«Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах и на холмах, и под всяким ветвистым деревом...»
(Второзаконие 12.2)
«Когда Господь, Бог твой, истребит от лица твоего народы, к которым ты идешь, чтобы взять их во владение, и ты, взяв их, поселишься в земле их...»
(Второзаконие 12. 29)

И можно только догадываться о последствиях, когда бы человек внимал рекомендациям дьявола(?)
И здесь же следует заметить, что запреты, представленные в Библии, предназначены исключительно для народа Израиля и никак не относятся к другим народам. Или под словами «не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» (Второзаконие 5.17-20), имеется ввиду «благочестие» сугубо национального порядка. В отношении же к другим народам и их вероисповеданию, сказано в Библии словами Господа следующее:
«Когда введет тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идешь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы, Хеттеев, Гергесеев, Аморреев, Хананеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя,
и предаст их тебе Господь, Бог твой, и поразишь их, тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их...»
(Второзаконие 7. 1,2)
Или «не убивать», «не красть» и «уважать ближнего своего» относится исключительно к народу Израиля. Остальные же народы, неповинующиеся библейскому Господу, следует уничтожать.
Да и «что» представляет из себя понятие «гнев» Господень? Понятие «гнев», так таковое, и, соответственно, последующие за ним санкции каждому грешнику – прерогатива исключительно дьявольского содержания. Или «Господень гнев» – это нечто дьявольское и есть. Отсюда же, как видим, и в обиходе у Господа встречаются подобные искушения:
«Господь сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе...»
«И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего...»
(Книга Бытие 22.2,10)

И далее является к Аврааму посланник в виде Ангела Господнего и доводит до его ума, что это было для него «искушение» Господа, и что резать своего сына не обязательно.

Зададим еще вопрос: когда, в какое время суток происходят богослужения в христианской церкви? Всенощные и заутренние. Почему? Потому, что в христианстве предопределено – лунное время суток это тогда, «когда темные силы властвуют нераздельно». Другим словами это «то» время суток, когда Господь имеет привычку переодеваться. И, следовательно, этого времени суток надо бояться.
Далее:
«… если падши поклонишься мне...».
Читая Библию и Евангелие можно было бы выделить целый раздел, и назвать его «эстетика поклонов». На многих полотнах Эпохи Возрождения представлены и подобающие позы, и соответственно, положения ног в 1-й, 2-й и 3-й балетной позиции (изощрения вполне обычные). И здесь Иисус так же говорит не своими словами, а словами библейских пророков:

«… ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи.



Что буквально обозначает – ни следование «определенным нормам поведения и исполнения определенных предписаний в полном понимании «для чего» это делать необходимо», а именно слепое им «подчинение» безо всяких вопросов. Стоять по стойке смирно и маршировать туда, куда прикажут маршировать. Если человек находится во власти дьявола – в одну сторону, если во власти Господа – в другую. Но все это, как увидим в дальнейшем, – кажущиеся направления, кажущееся различие. Потому, как «праведным», так теперь и «подвластным», человек должен быть в обоих случаях. Или человек всегда должен находиться в плену чьей-то власти, что подразумевает «цепи», «вериги», отсутствие желаний на самостоятельные решения и действия, – бездумье, оскотинивание. Пока человек не стал Иисусом, никакого права на собственное мнение он иметь не может, и не должен – это будет означать своеволие и грех. И для того, чтобы не оказаться во власти этого греха, и как-нибудь, открыв ночью окно, к нему вдруг не влетел черт с хвостом, как у датской собаки, человеку необходимо являться ко всенощной или к заутренней и биться лбом об пол прося и вымаливая, чтобы незваные гости появлялись к нему в дом как можно реже. Потому, как само существование дьявола и способность его «возносить» «святого» куда бы то ни было, и «на крыло храма» в том числе, говорит о том, что постоянное присутствие его рядом с Господом, предопределяет его, дьявола, с ним полное сходство. У них и поступки, и желание одного удельного веса, и часто направлены далеко не «в разные стороны», как пытается убедить нас Писание. Дьявол искушает святого теми же дарами, какие обещает человеку Господь. С той только разницей, что дьявол предоставляет свои дары «здесь и сейчас», в то время, как Господь более изощрен в своей щедрости, и предлагает дождаться смерти. Потому, наверное, и поститься надо, как при свидании с Господом (Моисей), так и при свидании с дьяволом (Иисус), обязательно. И если разбирать Библию и Евангелие подробно и не только в современных их редакциях, то окажется так, что и цели и сущность этих целей у них практически одинаковые.

И после того, как дьявол исчез...
«… се, Ангелы приступили и служили Ему».
Что подразумевает – были неправедные и затасканные чертом люди в плену у дьявола, а теперь, «узрев свет» в виде Христа, оказались в плену у Господа.

Занимательны и сами сюжеты библейские, предлагающие разбор и поиск сокрытых, ввиду подобных притч, «глубоких» в них «истин». Да и в самом деле «что» может быть важней таких сюжетов?

«Валаам встал поутру, оседлал ослицу свою и пошел с князьями Моавитскими.
И воспылал гнев Божий за то, что он пошел, и стал Ангел Господень на дороге, чтобы воспрепятствовать ему. Он ехал на ослице своей и с ними двое слуг его.
И увидела ослица Ангела Господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке, и своротила ослица с дороги, и пошла на поле; а Валаам стал бить ослицу, чтобы возвратить ее на дорогу.
И стал Ангел Господень на узкой дороге, между виноградниками, где с одной стороны стена и с другой стороны стена.
Ослица, увидев Ангела Господня, прижалась к стене и прижала ногу Валаамову к стене; и он опять стал бить ее.
Ангел Господень опять перешел и стал в тесном месте, где некуда своротить, ни направо, ни налево.
Ослица, увидев Ангела Господня, легла под Валаамом. И воспылал гнев Валаама, и стал он бить ослицу палкою.
И отверз Господь уста ослицы, и она сказала Валааму: что я тебе сделала, что ты бьешь меня вот уже третий раз?
Валаам сказал ослице: за то, что ты поругалась надо мною; если бы у меня в руке был меч, то я теперь же убил бы тебя.
Ослица же сказала Валааму: не я ли твоя ослица, на которой ты ездил сначала до сего дня? имела ли я привычку так поступать с тобою? Он сказал: нет.
И открыл Господь глаза Валааму, и увидел он Ангела Господня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке, и преклонился, и пал на лице свое...»
(Книга Числа 22. 21-31)

Часть 3
Нагорная проповедь

Наряду с тем, что «истины», которые в проповеди представлены давно всем известны и у каждого верующего, при чтении их и в понимании сути изожженных в них «норм», не вызывают сомнений, и все они давно являются неким «сводом законов и правил» по своей важности и по своему значению не имеющих аналога, не смотря на это нельзя не удивляться невероятному количеству в них совершенно немыслимых по своему существу, очевидных противоречий. К примеру, читая Нагорную проповедь, очередная «заповедь» по смыслу исключает смысл следующей и противоречит предыдущей. И таких отношений в Нагорной проповеди более, чем достаточно.
Так же следует добавить, что самое странное здесь заключается в том, что не смотря на то, что ни одно действие и ни одно событие Евангелие не нашли точного своего подтверждения ни с научной (в виде исследовательского изучения материала этой книги в области научных дисциплин), ни с точки зрения культурно-исторических условий на содержание, так называемых «критериев на содержание», не смотря на это, данная книга является по-прежнему самой, пожалуй, «устойчивой» и самой «ценной» по своей исторической и культурной значимости. Но так оно и должно быть. Почему – «ценной»? Потому, что когда мы знаем о том, что само понятие «мировая история», не имеет под собой достаточно оснований «что-либо неопровержимо утверждать» вне гипотез, то в связи с этим, Библия и Евангелие являются именно «такими», именно «историческими» документами, отвечающими этим условиям.
Или когда читаем Евангелие и находим, что «… оставив Назарет, Иисус пришел и поселился в Капернауме приморском, в пределах Завулоновых и Неффалимовых...» – проверить подлинность этого «события» попросту невозможно. Да как-то и не принято изучать священные книги с научной точки зрения.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

«И, оставив Назарет, пришел и поселился в Капернауме приморском, в пределах Завулоновых и Неффалимовых,
Да сбудется реченное через пророка Иссаию, который говорит ... и т.д.»

И говорит этот пророк еще о том, что люди в этих землях, а заодно за Иорданом и в Галилее языческой, и которые до того сидели «во тьме смертной», узрят, наконец, «великий свет». Но возникает следующий вопрос: отчего людям, живущим в этих землях, относятся слова «во тьме смертной»? Так называемыми «язычниками» там были далеко не все. И те из них, которые не были язычниками, должны были почитать Законы Моисеевы. Но евангелисты порой допускают такую возможность и в рассуждениях своих забывают о том, что Иисус часто ссылается на тех же библейских пророков.
И далее говорится о том, что ...

«С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное...»
Как видим Иисус, приняв Крещение от Иоанна (который уже возвещал оное) говорит об этом «приближении» уже в своем присутствии. И, как известно, этого «Царствия Небесного» ждут до сих пор. Потому, как среди особо ревностных в своих религиозных фобиях христиан и в силу достаточно внушительной массы критического состояний рассудка многих религиозных течений, нашла широкое распространение версия, что «Царствие Небесное» означает ни что иное, как «конец света».
Следуя этой версии, мы получаем весьма противоречивое и обескураживающее положение: те, кто до прихода Мессии сидели, что говорится, «во тьме смертной» и ни о чем другом не думали, как только о том, что сковорода черта – совсем не то место, куда им хотелось бы, – с приходом Его «узрели» вдруг «свет» – и «узрели» этот «свет» только тогда, когда им сказали о приближении Царствия Небесного, то есть о приближении этой самой «смерти», но уже несколько с иной составляющей.
Подразумевается, что «узрев свет» от Иисуса каждый человек при наступлении на всей земле этого «Царствия», должен непременно оказаться в раю, в загробной своей жизни. И такие довольно сомнительные, но радужные перспективы ближайшего будущего для него гарантированы. Но иудеи и всегда относились к загробной своей жизни намного внимательнее, чем к жизни настоящей. Но иудеи – иудеями. Когда же под Царствием Небесным подразумевается «конец света» – подобные пароксизмы в лексике современного русского языка говорят о многом. И когда понять эти слова правильно и применимо, согласно существующей версии, именно к тем людям, для кого эти слова предназначались, то «конец света» обозначает «конец» именно «света». Или для, так называемых, язычников, или солнцепоклонников (согласно историческим наименованиям) такая трактовка понятия «Царствие Небесное», как «конец света», несет в себе очевидный, определенный, буквальный смысл. Тогда можно не только предполагать, но и утверждать, что, имея ввиду всю какофонию загробных изысканий библейской направленности, здесь имеется ввиду ничто иное, как наступление по всему миру очередного библейского аутодафе. И нельзя сказать, что данная версия не имеет подтверждения. Именно по воцарению христианства на земле войны стали обыденной закономерностью, как иудейские праздники, и как особые, массовые, мировые акты жертвоприношений.
Для иудея же, важность того, где он в скором времени окажется, только возрастает в своем значении.
Или под этим понятием подразумевается воцарение по всему миру христианства, и воцарение христианства именно после смерти Иисуса и его воскрешения. Или согласно библейским пророчествам – по пришествии Мессии и его казни, должно наступить по всему миру некое «Царствие Небесное», которое в своей сути будет нести в себе те самые каноны библейские, с некоторыми «корректировками» их согласно времени, места и обстоятельствами их брожения или внедрения в культуру и традиции других народов. И все это должно привести к «концу света». Именно об этом и говорит Иисус в своих проповедях. Теперь вспомним «что» говорил Иоанн Креститель об Иисусе: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем», что для иудеев, в сущности, означает «Холокост», как привычный, веками усвоенный акт «жертвоприношения»; и знаем «что» говорил сам Иисус о своей миссии: «Я принес вам не мир, но меч», что прямо относится не только к насильственному крещению Руси, но и порабощению других народов, и к тем «историческим» событиям, доходящим до нашего времени. Какие слова еще нужны, чтобы правильно все это понять? И говорит все это он далеко не иудеям потому, как те и без того слишком хорошо знают о главных особенностях методов царя Ирода внушать к себе любовь и уважения и потому менее всех нуждаются в таких пророчествах.

Дадим небольшую справку.
«Русскому народу пришлось постоянно воевать: уже с 1055-го по 1462 год известно об 245 нашествиях на Русь и внешних столкновениях. С 1240-го по 1468-й год почти ни единого года не обходилось без войны. Из 537 лет, прошедших со времени Куликовской битвы до момента окончания Первой мировой войны, Россия провела в боях 334 года. За это время ей пришлось 134 года воевать против различных антирусских союзов и коалиций, причем одну войну она вела с десятью врагами сразу, две – с пятью, двадцать пять раз против трех, и тридцать семь – против двух противников».
(«Время смуты» Митрополит Иоанн Санкт-Петербуржский и Ладожский)

Далее:
Читая далее, нельзя не сказать, что в современной редакции Евангелие на каждом стихе лежит как бы печать отверженности, прикосновение к нечто должному быть «священному» и потому «простому и искреннему», чьих-то грязных рук, чьей-то сальной, до издевательства намеренной, застегнутой на все пуговицы, языкастой иронии, пересмешничества, и когда бряцание шутовских бубенчиков гораздо сильнее и доходчивее звона церковных колоколов.

«Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы.
И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков...»
И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним.
Та же «участь» постигла и других двух братьев рыболовов – Иакова Заведеева и Иоанна.
В современной редакции Евангелие язык настолько слаб, курьезен и намеренно глуп, что становится удивительно всеобщее благоговение вплоть до расточительства издательств на добротные оттиски обложек и качество иллюстраций.

Кто это выговорил: «… ибо они были рыболовы»? Правомерность таких словесных оборотов при таком смешении стилей не встречалась даже у пролетариев.

Утверждение же Иисуса сделать «рыболовов» «ловцами человеков» прямо противоречит здравому смыслу и кастовой классификации.

Сделаем небольшое отступление.

К примеру, в Индуизме существуют кастовые различия (у древних славян – варновые), определяющие интеллектуальное развитие каждого отдельно взятого человека и исключительно в этой связи нахождение его в социальной среде. Или человек, как индивидуум. Как многим Богам в политеизме (многобожие) существует свое место и своя сфера влияния в окружающем мире, так и каждому человеку предопределена своя область нахождения его в той или иной социальной среде и его развитие, согласно врожденных качеств, его «способностей», и приобретенного опыта. В монотеизме же нет такой классификации. В монотеизме подразумевается, что человек, как интеллектуально развитый, так и полный идиот, должны видеть в Пресвятой Деве приблизительно одно и то же. То есть в монотеизме каждый человек, не зависимо от своих качеств, но при определенных обстоятельствах (здесь: исполняющий волю Господа) может стать Юпитером в принципе (то есть теоретически). Но может им и не стать (что и является настоящим его положением – или стать может, но далеко не каждый). В монотеизме человек это толпа, стадо, однородная масса или дарвинская теория эволюции, повсеместно сделавшая из неандертальца хомо сапиенса (в соответствии с библейской или «исторической» хронологией событий, что еще раз показывает принадлежность дарвинской теории эволюции к библейским источникам).
Потому, учитывая такую классификацию, возможность сделать из кого бы то ни было или из первого встречного «вестника непреложных истин», это все равно, что наделить дуру кухарку умом Конфуция. «Попку», «попугая», сделать, быть может, получится (кем, собственно, и являлись Апостолы), и то если наделены они хорошей памятью хотя бы на звуки.



Повторим – санскрит рядом с обезьяной существовать не может. А здесь Иисус находит, и совершенно случайно, людей, которые Ему сразу же вняли и разумели Его слова, наделяет их «разумом» и развивает до совершенства их навыки несколько иначе настраивать сеть для ловли «дичи» покрупней, и в скором времени делает из них Апостолов.

Впрочем, мы и видим по изложению самого Евангелия их «правомерность» «так» называться.
Так же это утверждение Иисуса сделать из неандертальца Апостолов впечатляет своим отсутствием «иносказательности». Или, наряду с темнотой слога и уже привычной неопределенностью в обозначении тех или иных основных евангельских догм, где невозможно выяснить их безусловную составляющую, и где более намеков, нежели четких указаний, и опять без каких-либо разъяснений, вдруг даются и, надо сказать, достаточно в грубой форме, именно «точные» рекомендации к действию, но даются не людям, а Апостолам, и рекомендации – каким образом этими людьми управлять. Или для того, чтобы ими управлять, надо для начала «поймать их в свои сети». Не убедить, не научить людей чему-либо (поскольку, когда «учат» – «не ловят»), а «поймать» их в свои сети, или, говоря проще, – одурачить. И в этом своем увлечении «ловить», явно видны методы сектантства – чем христианство и являлось в начальной своей стадии и с теми же способами воздействия – заманить, завлечь какими-либо обещаниями, убедить (говорить при этом следует мутно и приторно, но увлекательно), в иных случаях попросту запугать.

Далее говорится о бурной деятельности Иисуса в проповедях в Галилеи, Десятиградии, Иерусалиме, Иудеи и во многих других землях – точных свидетельств о том и подлинных исторических документов, подтверждающих деятельность – никаких.

«Увидев народ, Он взошел на гору; и когда сел, приступили к Нему ученики Его.
И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря...»



«Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов открылся. На нем присутствует ряд делегатов от крестьянских Советов… Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на свершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, съезд берет власть в свои руки… Съезд Советов уверен, что революционная армия сумеет защитить революцию от всяких посягательств империализма, пока новое Правительство не добьется заключения мира, который оно предложит всем народам. Новое Правительство примет все меры к тому, чтобы обеспечить революционную армию всем необходимым, путем решительной политики реквизиций и обложения имущих классов...».


Революционная армия, защищающая саму себя от империализма, очень хорошо усвоила методы борьбы с инакомыслящими, а пророк ее, надев вместо верблюжьего волоса кепку, тем же языком увлек темный народ к послушанию.
Ничего этого в Иерусалиме, как мы понимаем, в те далекие времена не произошло, и не могло произойти, но произошло, как знаем более 900 лет назад, совершенно на другой территории .
«Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, какая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока»
(Лев Троцкий (Лейла Давидович Бронштейн))

Но приступим к Нагорной проповеди.
1. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

В современном понимании «нищие духом» это те люди, в которых мало чего можно найти «святого», следовательно, «честного», «добропорядочного», «нравственного». Но здесь именно такому человеку принадлежит «Царствие Небесное»(?)
У философствовавших в прошлом, и философствующих ныне религиозных деятелей и теософов, найдется много догадок и предположений – «что», собственно говоря, подразумевается под этим изречением. Одно из них гласит, что, к примеру, когда-то на Руси, «нищими» назывались «просящие». Или «Блаженны просящие духа, ибо их есть Царствие Небесное». Тогда это изречение вроде бы обретает смысл. Но таких трактовок, как уже было сказано, достаточно много.
Отсутствие же у богословов разных конфессий «четких» разъяснений значения таких «прописных истин», говорит о существовании табу на данные смысловые модификации.
Далее приведем сразу несколько заповедей:

2. Блаженны плачущие, ибо они утешаться.
3. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
4. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
5. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
6. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Остановимся на этих шести заповедях и сделаем небольшой комментарий.

Что есть общего в них? Единые ущербные характеристики нравственных качеств: смирение, слабость, робость; почти цветочная или овечья, нежная, чем-то даже инфантильная, со взорами Магдалины к небу в состоянии ожидания манны небесной, покорность; безоговорочное приятие своего положения; ни на чем не основанная вера в подобные обещания; отсутствие советов и указаний к каким-либо действиям или намерениям «своими» силами, а не просьбами, изменить свой образ жизни; отсутствие должных здесь быть объяснений – с какой стати к человеку все это может снизойти при таком столбняке, такой инертности?
Возникают вопросы.
«Блаженны плачущие, ибо они утешаться» Когда утешаться? Тогда, когда наплачутся? Или уже не в этой жизни? Или плачущие должны все время оставаться в этом состоянии потому, как в этом случае им обещано утешение после смерти. И когда иудаизм вместе с христианством сожгут, наконец, мир дотла, что всегда было их целью, – утешение и успокоенность придут сами.
«Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». В каком смысле – наследуют? При таких библейских канонах и с такими «историческими» прорывами сознания до ядерного синтеза, «кротким» наследовать землю здесь получится только на двухметровой глубине.
«Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Хотеть не значит – мочь. Слушать правду, внимать ей, не значит отстаивать ее, бороться с несправедливостью. Но борьба, как таковая, здесь не предусмотрена. Непонятно – каким способом алчущие и жаждущие правды, но не поднимающие зада с дивана, ею насытятся? Либо с тех пор, когда появятся средства массовой информации, где ввиду тех же канонов ложь будет восседать на лжи, либо в том случае, когда правду засунут вместе с кляпом в рот и поставят к стенке. Тогда – насытятся. И опять желудочный парафраз и ресторанная философия ожидания гарсона, обещают «алчущим» и «жаждущим» полное удовлетворение.
«Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут». Кем? Коммерческая обоснованность беспроцентного займа среди евреев непопулярна.
«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят». Совершенно не понятно «что» именно для иудея значит – быть «чистым сердцем»? Может ли человек оставаться чистым сердцем за одним убеждением, что через раскаяние и покаяние, которые здесь подразумеваются (потому, как не забываем – человек по определению Господа сотворен во грехе), ему возможно вообще очиститься? Иудеи (а за ними и христиане) если принять во внимание их ревностное отношение к догматам и к безоговорочному следованию канонам, может, и узрят его, да и «скорее всего» – узрят (и не только – чистые сердцем). Но вот в каком виде – неизвестно? Иудейский Господь, как знаем, личность весьма своеобразная, противоречивая – большой шутник и затейник, – но личность к тому же исключительно злопамятная – ничего не забывает, если человек платит не в срок по векселям. А что касаемо древнего славянина, или представителя другой расы, то за следованием библейским нормам морали, и, следовательно, с чужими зайцами в голове, перспективы «узреть» иудейского Господа для них еще более возрастают. И здесь уж нет никаких сомнений – в каком виде.

Ущербное состояние перечисленных в этих заповедях «нуждающихся» вполне очевидно. А убеждение, что с такими «достоинствами» и с такой вялой миной, здесь возможно обрести что-либо ценное, достаточно спорно перед лицом арбитра.

Далее:

«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими»

Загробная философия, как было сказано, многое определяет в религии. Исходя из общей структуры повествований все того о чем написано в Библии и в Евангелии, из проповедей и заповедей как библейских, так и евангельских, четко прослеживается тенденция насильственных методов влияния на человека путем насаждения четко определенных норм и запретов, обязательных к исполнению.
И когда «аутодафе» в Библии и соответственно в Евангелие, как «конец света», или как одно из понятий приближения и наступления по всему миру «Царствия Небесного», прописано, можно сказать, изначально (как «одно из условий», и как совершенно обоснованный здесь и обязательный акт жертвоприношений – поскольку утопия является мерой того Бытия, о котором говорит Библия), тогда и сами действия и способы развития общества на основании подобных норм направлены на то, чтобы подобные действия считались «сутью» и «целью» такого «развития». То есть с религиозной точки зрения, с иудейской точки зрения – утопия, как «конечный пункт», «как конец света и как наступление по всему миру «Царствия Небесного»» предопределяет суть и цену всего того, что преподносят нам Библия и Евангелие, и где «путь» к данному положению и есть «развитие».
Потому, для того, чтобы истребить человека в очередной раз – а библейский Господь, как знаем, это уже проделывал – следует истреблять его планомерно, без лишней суеты, качественно. Или между войнами и казнями должны быть предусмотрены некоторые паузы (для увеличения роста населения, надо полагать, чтобы было «что» жертвоприносить), необходимы некоторые отдохновение от «трудов ратных», и потому «миротворцы» играют здесь немаловажную и строго отведенную им роль. Их миссия очень важна здесь в своем значении.

«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное»

Темы, схожие между собой, в созвучии с «алчущими» и «жаждущими» правды. И похожи на «добавочную стоимость» одних и тех же положений с целью охватить как можно больше понятий и при таком же отсутствии должных здесь быть разъяснений. С той только разницей, что здесь мы видим в обещании – «Царствие Небесное». Это можно объяснить тем, что «алчущие» и «жаждущие» всего лишь алчут и жаждут в то время, как изгнание подразумевает действие (и в сознании, надо полагать, должен обязательно всплыть Иосиф, убегающий с младенцем в Египет). Но, не взирая на это, нельзя не заметить, что подобные утверждения полностью лишены разумной основы – на основании «чего» и «почему» данные положения утверждаются? И значит ли это, что ни «жаждущим», ни «плачущим», ни «кротким» это Царствие не принадлежит? Совершенно невозможные трактовки потому, как никаких убедительных доводов в этом хаотичном распределении загробных мест среди испуганных обывателей в данных обещаниях не усматривается.

И далее пойдет «по миру» невероятная в своей противоречивости и потому столь же «бесценная» в своей глубинной сути череда заповедей.

Иногда бывает попросту дико и смешно наблюдать, когда после одного вроде «понятного» и доступного к осознанию и исполнению «канона», сразу же следует обратное ему понимание, исключающее его смысл. И если иметь ввиду, что на протяжение многих веков все это бесчисленное число раз еще интерпретировалось и переписывалось – найти разумное объяснение тому или иному Евангельскому высказыванию стало невозможно. Первыми такими переписчиками-интерпретаторами самые Апостолы и были. И все это, в свою очередь, сродни тому самому базарному обыкновению, полному сплетен и предрассудков. Потому, наверное, мало кто из обывателей читает все это подробно – получается – больно «мудрено». А теософ, находя некую «мудрость» в том, что ею не является (посредством евангельской «иносказательности»), блуждая в полумраке собственных умственных тупиков и переживаний, по-прежнему продолжает эти «мудрости» находить и втолковывать их в менее обремененные ими головы.
Но – по порядку.

Иисус говорит своим ученикам:

«Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня;
Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков бывших прежде вас.
Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему не годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям.
Вы свет мира. Не может укрыться город, стоящий наверху горы.
И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит во всем доме.
Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного».

Тема миссионерства не нуждающаяся теперь, ввиду мощной по всему миру пропаганды христианства, в какой-либо защите, начинается, должно быть, с подобных обещаний. А поскольку в Библии вопрос о богоизбранности одного отдельно взятого народа и главенство его над другими народами, полностью решен и на лбу написан у каждого, слова о том «кто» является «солью земли» могут быть сказаны только для тех, кто еще не совсем усвоил данное положение.

«Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу можно ли назвать ее соленою?»

С точки зрения философского смысла данного высказывания, помимо пропаганды «избранности» и призыва Апостолам к действию, то для человека зрелого и не потерявшего способность различать среди древних статуй слона на каруселях, подобная «простота» высказывания граничит с слабоумием. Или – «если Маша вышла из комнаты, то это означает, что Маши в комнате нет».
И, как было уже сказано, иудеи «прославляющие» своего Господа – такая же беспардонная ложь, как и многое в этой проповеди, и в самом Евангелие. Религиозно накаченные догматами и схимами иудеи в поклонах ревностно жаждут Его милости, выпрашиваю ее, и несут Ему на жертвенник все то, что полагается нести, – и свой скарб и самого себя и ближнего. Пророки же и «сильные мира сего» должны еще и контролировать законопослушность.
Так же видим, как библейские и евангельские религиозные каноны и догматы внедряются в сознание инакомыслящих посредством определенных атрибутов. Здесь присутствуют и «свеча», как источник света, и в дальнейшем «светильник» и многое другое, что, к примеру для славянина, близко по сути, и что отображает собой совершенно определенные для него понятия. И потому такие понятие здесь вносятся повсеместно.

Далее:

«Не думайте, что пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел я, но исполнить».

И далее Иисус будет опять говорить противоположенное: «у пророков сказано – одно; я же говорю вам – другое». И после таких явных противоречий, каким образом все это должно понимать? И далее:
«Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все».
И говорится о том, что если «кто нарушит хотя бы одну из сих заповедей и научит тому «нарушению» людей, тот станет малейшим в Царстве Небесном. А кто «соблюдет» их, и «научит» людейсоблюдать их, тот – великим наречется в Царствии Небесном.

Об классификации «Царствия Небесного» ранее ни в Библии, ни Евангелие не говорилось ни слова. Потому, как «малейший» и «великий» определяют – «классификацию» Царствия, его, можно сказать, иные «области», другие «территории». Человек, читающий Евангелие, под понятием «Царствие Небесное» всегда подразумевал некую «чистую» область «добра и справедливости», обитель «счастливой жизни» и «истинного отдохновения». Но здесь и опять «вдруг», его огорошили существованием какой-то «иной» области на Небесах, каким-то «иным» их измерением, куда отправятся, так называемые – «малейшие». Поскольку, находится с «великими» рядом они не могут. И чтобы не распространятся долго, скажем, что классификация эта объясняется здесь очень просто. Все это и есть ни что иное, как – рай и ад. Или понятие «Царствие Небесное» из них и состоит. В рай попадают только «праведные» люди, «рабы» божьи, которые исполняли все библейские каноны правильно и с должным здесь быть усердием. В ад – те, которые не исполняли всего этого, или исполняли плохо. Причем ввиду раскаяния и покаяния, согласно канонических обыкновений, «очистится» возможно и от самых чудовищных поступков. Или суть раскаяния и покаяния предопределяют должную, именно «должную», здесь быть возможность таких поступков.

И далее снова противоречие. Далее мы видим совсем уже не имеющее никаких оснований подобное утверждать, по-настоящему абсурдное изречение:
«Ибо говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царствие Небесное».

Здесь, чтобы хоть что-то понять в этом изречении, необходимы хотя бы «общие» разъяснения.
Надо сказать (если коротко), что противостояние различных религиозных течений и всевозможных религиозных сект в иудаизме, во многом и определяло в то время ту или иную мировоззренческую концепцию относительно Торы – Пятикнижия Моисеева, как Закона. О различиях трактовок и соответственно действий и самого понимания этого Закона, фарисеи спорили с саддукеями, саддукее с ессеями, ессеи с фарисеями и книжниками и до самого вавилонского пленения священники постоянно воевали с пророками. Фарисеи происходили из народа, из, так называемых, глубинных масс; саддукеи являлись представителями родовой и денежной аристократии и потому не удивительно, что борьба между этими кланами никогда не прекращалась. И очень многое, в том числе и осуждения и критику фарисеями некоторых действий и проповедей Иисуса, имели в своем отношении ярко выраженную политическую окраску (что естественно), и подобные разногласия и чьи-либо утверждения в правомерности тех или иных трактовок этого «Закона», ни в коем случае нельзя причислять исключительно к понятиям «непреложные истины», «непревзойденная мудрость», и уж тем более нельзя приравнивать к «пророчествам». Пророчества – у пророков. Но священники воевали с пророками. И нет ничего странного в том, что Иисус воевал с фарисеями. Все это относится более к политическим противостояниям, нежели к сути высказываний Нового завета, или относится к разности понимания догматов религиозных, включающих в себя и Тору, и Талмуд и другие не менее экзотические для понимания, религиозные «книги».
Отсюда же и происходит неприятие Иисусом фарисеев. К тому же из других источников мы знаем, что отношение его к ним было противоречиво и неоднозначно.
Здесь же, когда о фарисеях говорится, примерно, то же самое, что говорил о них Иоанн Креститель и, мало того, предопределяет следование их нормам морали отказом «войти» в Царствие Небесное, все это полностью противоречит самому существу такого положения по самому факту. Фарисеи, как и все остальные религиозные секты, ревностно почитали закон Моисеев и их разногласия происходили именно на этой почве. Но это вовсе не означает и не должно означать полное к ним презрение, поскольку «иная» трактовка Торы, это ни есть преступление. И уже вовсе не несет в себе такого «греха», когда им можно было отказать в Царствии Небесном. Это – абсурд. (Разве Иисус мог что-либо иметь против Торы? Но здесь получается, что – имел, и – многое, и в то же время цитировал пророков).
Но когда в Евангелие говорится об этом и подается с такой очевидной направленностью – человек сразу же относит фарисеев к тем «порождениям ехидны», что, в свою очередь, более показывает не «истину» и не «заблуждения», но такое же реакционное настроение, какое было у Иоанна Крестителя, но только теперь оно, как видим, – у самого Иисуса. То есть все это более относится к политической борьбе и политическим дебатам, только оспаривающих не трон (это место занято, да и претензии у нас повыше), а само Царствие Небесное. И «непреложные истины» здесь совсем не причем.
И конечно поражают самые противоречия.
В одной заповеди Иисус говорит, что «пришел исполнить завещания пророков» и что «ни одна йота не прейдет из закона, пока не исполнится все» (?) (Из какого – «Закона»?
Из Торы, разумеется). И тут же, в следующем изречении, говорит, что фарисеи, рожденные на этих законах, но несколько иначе их трактующие, не имеют права называться «праведными» и причисляются к тем самым «малейшим». Так – что здесь главное – Тора или сами фарисеи, толкующие ее иначе, чем Иисус?
Потому, когда «не знающий» о таких подробностях, человек читает Евангелие, он понимает под словом «закон» не Закон Моисеев, а все то, что говорит ему Иисус в евангельских проповедях. Разъяснений же – нет. Тем более, что в Евангелие все до того просто, и до того привлекательно странно (то – так, то – этак), что лезть куда-то к Флавию или к тому же Геродоту, где все слишком должно быть сложно и непривлекательно, абсолютно незачем. Основа понятна: Иисус – пуп земли, все остальные, кроме Апостолов – скверна.

Далее, в следующей проповеди, мы видим по-настоящему, до самого эшафота, глубокое желание застращать людей нависшей над ними опасностью быть наказанными за деяния и поступки, которые ранее не считались противоправными действиями, и о которых было бы сказано в Торе, что они – противозаконны. Или – затянем ремни потуже, чтобы было грехов побольше – довольно известный, коммунистический и широко применяемый для широких масс в законодательных актах метод повысить производительность труда путем ужесточения наказания за тунеядство.

«Вы слышали, что сказано древним: «не убивай»; кто убьет, подлежит суду.
А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.
Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-либо против тебя,
Оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой.
Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу;
Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кондранта».

Как можно понять – слова «не убивай», кто убьет, подлежит суду...» – для иудеев того времени представляли собой важную дилемму. Иначе, опять же – зачем было доносить до них сию мысль в заповеди, и что характеризует их агрессивными и не предсказуемыми – или теми людьми, для которых убийство хорошо знакомое действо. И смысл этого запрета вполне понятен. Убивать следует согласно Закону. А когда кто-нибудь оступится и невзначай все-таки зарежет, тому, как было сказано, в помощь предусмотрены раскаяние и покаяние. То есть резать, в принципе Каину Авеля – можно, но определить ему наказание. Библейская Господняя же «ошибка», когда раскаявшись в Своем «первом» создании «человека», Господь стер его с лица земли, возымела свое действие – и в повторной своей попытке, Господь нашел правильным объяснить, что резать друг друга в некоторых случаях вовсе не зачем, и для более полного понимания этого запрета определил для него наказание.
Но Иисус, как видим, идет в своих изысканиях много дальше, и как бы развивает эту мысль до совершенства, и определяет не только границы поступков и действий каждого человека в его обычной социальной среде, но и обуздание самих его помыслов. («Где не было умысла, там нет и вины». Тит Ливий).
Мысль, сама по себе, выглядела бы вроде здравой и глубокой в своем сакральном значении, когда бы не подразумевала под собой массу последовавших за ней несоответствий между местом поклона и уместностью молитвы.
Или когда человек начинает думать о том, что не имеет права думать о другом человеке «плохо», этим самым он уже заранее подумал об этом, и таковое положение его говорит о том, что думать не только «хорошо», но и думать «плохо» – равно входит в природу его сознания. А это в свою очередь означает, что ничего сакрального в таком положении дел нет, и излишня щепетильность в отношении своих собственных мыслей и обуздание хотя и не достойных но, быть может, всего только сиюминутных желаний, только усиливает раскаяние и уничижает душу. Требовать же подобного состояния от всех и каждого, или требовать от той же кухарки безусловного соблюдения придворного этикета, значит ни то, чтобы беспокоится об ее внутреннем состоянии и духовном развитии, а напротив – не думать о ней вовсе.
И тогда выходит так, что те самые проповеди Иисуса или «дополнения» в установленные нормы библейской морали тех «непреложных евангельских истин», являют собой «не смягчение» этих норм, как принято о том думать, не «усовершенствование» норм, а напротив – их «ужесточение». Поскольку раскаяние и покаяние, в некотором смысле смягчая наказание, провоцируют греховные поступки человека. Или когда убил, но раскаялся – вроде бы и греха стало меньше. Что в свою очередь согласуется с общей, но всего лишь условной инверсией библейских норм, как негласное позволение таких действий.
Когда человек перестанет грешить, Господу станет скучно. И для того, чтобы Господу скучно не было, Сам Он обязательно найдет способ увлечь человека на подобные действия.
«Напрасный гнев», надо думать, подразумевает ни что иное, как «зависть», но вот суд, которому подлежит «гневающийся», здесь не установлен – чей именно это суд? В ином понимании словосочетания «напрасный гнев» или в его буквальном смысле, оно становится не совсем понятным и вызывает ко всевозможным кульбитам все логические силлогизмы, ибо само это словосочетание более подходит к психически неуравновешенному состоянию человека относительно самого себя лично, и к депрессивному, реактивному состоянию психики по отношению к окружающим. Потому, как человек со здоровой, нормальной психикой не может «гневаться» «напрасно», без какой-либо причины. И тогда «суд» Господень, осуждающий психически больного человека выглядел бы столь же не желательным, как при следующем слове:
«Рака», или «пустой, никчемный человек», как знаем, было самым ужасным, самым оскорбительным для еврея словом, уничтожающим смысл и природу его «рождения» («сотворения», если выражаться точно – что не одно и то же). Наряду с тем, что этому слову, значению этого слова и его истории существуют в объяснение его смысла чуть ли не двухчасовые лекции, главной составляющей его негативного восприятия служит все-таки не социальная составляющая общественного статуса еврея, как принято думать, а именно пренебрежение к самому библейскому Господу, который «мог» создать «такого» «человека». Причем данное положение всегда упускается при чтении «Священных» книг. Потому здесь в очередной раз вуалируется это положение и суд именно синедриона, а не Господень суд. (Когда учитель ставит ученику двойку, это говорит о том, что учитель, прежде всего, поставил двойку самому себе).
И слово «безумный», имеет ту же составляющую его неприятия в еврейском обществе, потому, как и здесь любопытно заметить тот факт, что все негативные качества и соответственно все греховные поступки человека принято считать приобретенными качествами в силу тех или иных обстоятельств его жизни, места, времени и нахождения его в той же социальной среде. А между тем, основные и самые «яркие» качества человека заключаются не в обстоятельствах его жизни, а именно во «врожденных» (или здесь опять – «сотворенных») его качествах. И отсюда же, как и в предыдущих случаях – сотворенный Господом такой «безумец», никак не отвечает общему пониманию Господнего сотворения. И, наверное, именно потому и соответствующее наказание, но уже с отбытием в ту область Царствия Небесного, которое нам уже известна, как местность с малопривлекательными ландшафтами.


Часть 4
Нагорная проповедь (Продолжение)



Политика запретов, табуированных действий и помыслов человека, как в Библии, так и в Евангелие представляют собой весьма пеструю картину. Запрещения эти, как оно уже было сказано, не несут в Священных Писаниях никаких должных здесь быть глубинных разъяснений сути запрета, относительно природы самого человека, его духовных качеств и его интеллекта, но полностью зависят от социальной среды, где он находится, и того вероисповедания, к коему его надлежит привести. И запреты эти оперируют прямым наказанием.
«Если у кого будет сын буйный и непокорный, не повинующийся голосу отца своего и голосу матери своей, и они наказывали его, но не слушает их, – то отец его и мать его пусть возьмут его и приведут его к старейшим города своего и к воротам своего местопребывания и скажут старейшинам города своего: «сей сын наш буен и не покорен, мот и пьяница»; тогда все жители города его пусть побьют его камнями до смерти; и так истреби зло из среды себя, и все Израильтяне услышат и убояться».
(Второзаконие 21:18 – 21)

Да и в самом деле, зачем возиться с родным сыном и портить себе нервы? Социальная среда лучше знает «что» с ним делать. Причем «закидать камнями», по-видимому, является самым удобным и привычным для иудея способом лишить человека жизни, поскольку встречается в Библии довольно часто. Или, как было уже сказано, самому человеку, в данном случае – отцу и матери – не надо ни о чем, ни думать, ни рассуждать. Думать за них будут другие (старейшины).
Так же следует заметить, что «запрет», как таковой, всегда обусловлен обратным действием. И потому, без должных здесь быть разъяснений «почему» и в силу каких неопровержимых доводов следует поступать именно «так» и «никак иначе», запрет этот не будет восприниматься должным образом. Запрет без разъяснений это просто запрет рабу на воду, еду, сон. Или нельзя потому, что нельзя. И по всему спектру религиозных догм, какие преподносят нам в своих «истинах» Библия и Евангелие, этих разъяснений в своей сути и не должно быть. Поскольку, если бы такие разъяснения были, тогда многие заповеди в Библии и в Евангелие потеряли бы свою актуальность. Мало того, подобные запреты, как таковые, не искореняют пагубные намерения в человеке, а скорее провоцируют их. И надо признаться, что без таких провокации попросту нечего было бы читать ни в Библии, ни в Евангелие, нечего было бы жертвоприносить. Или сам Господь не заинтересован в тех поступках, за которые не предусмотрены наказания. И самый, пожалуй, главный грех иудея, и за что он никогда не возвратит долга Господу своему, согласно Библии, состоит именно в том (и что само по себе выглядит до умопомрачения глупо), что Господь сотворил его.

Но вернемся к Нагорной проповеди.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй».
А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
Поистине – гуманизм. В Библии – гораздо проще, без сердечной мышцы. Да и «что» – женщина?! В Библии этим самым древним иудеям, относительно прелюбодеяний, сказаны следующие заповеди:
«Всякий скотоложник да будет предан смерти...»
(Исход 22:19)
«Не ложись с мужчиной, как с женщиной: это мерзость...»
(Левит 18:22)
«Ни с каким скотом не ложись, чтобы излить семя и осквернится от него; и
женщина не должна становится перед скотом для совокупления с ним; это гнусно...»
(Левит 18:23)
«Не оскверняй дочери твоей, допуская ее до блуда, чтобы не блудодействовала земля и не наполнилась земля развратом...»
(Левит 19:29)
И т.д.

Из чего видно – «блуд» для иудея не только понятие специфическое, это еще и понятие более широкое.

Когда же иметь ввиду вышеизложенное о запретах – выводы, относительно обратного действия этих запретов можно сделать соответственно. И опять – когда говорится обо всем об этом в Библии и подобные запреты входят в ранг заповедей, и исполнение которых является шкалой моральных качеств иудея, и следовать коим является обязательным установлением, это говорит, прежде всего, о том, что данные явления среди них не только имели место быть в отдельных случаях, но встречались довольно часто. Иначе – зачем нужно было о том говорить в заповедях? А поскольку, как знаем, иудеи имеют привычку время от времени игнорировать Господние наставления, тогда с высокой долей вероятности можно предположить, что подобные явления имеют основательную претензию на постоянство. Или возьмем, к примеру, племя того же неандертальца и некую местность, куда многие ходили, но мало кто возвращался назад. В табу племени значился бы запрет этого места. То же самое и здесь.

Когда же открыть Талмуд и все-таки посмотреть «что» говорится там о браке, то можно будет понять, что «прелюбодеяние» среди иудеев это совсем не то, что подразумевается под этим понятием в социуме других этнических групп. Потому, как согласно положению Талмуда о браке, девочка 3-х лет (ктана) считается женщиной и может быть выдаваема замуж (в полном смысле этого слова, то есть имеется ввиду сексуальная связь). В современном понимании это называется педофилией, но как понимаем ортодоксальным иудеям, ревностно почитающим законы своих предков, на это плевать. Потому, как для них это не является преступлением. (В современном понимании вещей, в расследовании подобных преступлений следует вносить в разработку потенциальных подозреваемых по их национальному признаку).
В Евангелие же Иисус, не могущий не знать об этом, все-таки ссылается на библейские заповеди и цитирует их. И опять видим, что в отличии от библейских закономерностей запрещающих совершение тех или иных поступков, Иисус здесь запрещает и самые о них помыслы. Но, как увидим в дальнейшем, запреты запретам рознь. Потому как в эпизоде с блудницей, когда ее уличили в прелюбодеянии и хотели закидать камнями сам же Иисус, сказал на это: «кто без греха?» (самое «ценное» положение в иудаизме и в христианстве, ибо без «греха» какой пророк будет нужен?)
И далее Иисус спрашивает:
«… женщина где твои обвинители? Никто не осудил тебя? Никто, Господи – отвечает женщина. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя. Иди и больше не греши».
Как принято у богословов, которые очень не любят говорить о таких явных в речах Иисуса противоречиях, они относят данные его высказывания к более поздним редакциям Евангелия. Удобная позиция. Все то в Библии или в Евангелие, что по каким-либо соображениям не умещается в их привычный образ мыслей и выходит за рамки принятого ими однажды мировоззрения, прямо относится к фальсификации. Но какой современный историк и какой теософ может сказать точно – «что» в Евангелие говорилось раньше, «что» позже, и говорилось ли вообще?

И читая Евангелие не оставляет в покое мысль: мир ли таким был, где заповеди Иисуса вдруг уместились в него целиком и полностью, или сам иудаизм и само за ним христианство сделало мир таким, чтобы заповеди Иисуса сделались в нем актуальными? Второе предположение, надо думать, более походит на правду, чем первое.

Далее Иисус говорит:

«Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело было ввержено в гиену».
(О многочисленных рассуждениях богословов относительно того, почему именно «правый» глаз, а не «левый» (а подобные рассуждения всегда составляли для них особые темы, и обсуждалось вполне серьезно), и о том, какие выводы они делают на основании глубоких своих размышлений, мы не будем здесь распространяться).
Но зачем непременно «вырывать глаз» и «отсекать руку» – других способов влияния на сознание человека не существует? Подобные акценты наводят на подозрения о не совсем здоровом состоянии психики либо тех, кому эта проповедь говорится, либо самого пророка. Впрочем, наряду с отрубленными головами, закидыванием камнями и другими не менее кровавыми способами наказания, это «вырывание» выглядит вполне уместно.

«Кто разводится с женой своей, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует».
Снова возникают вопросы: тот, кто разведется с женой своей, уличив ее в любодеянии – тот не подает ей такого повода?; когда женится на разведенной нельзя, значит ли это, что женщина обречена на одиночество? Но как быть с тем, когда «милостивые помилованы будут», а «плачущие утешаться»? Существование же разведенных женщин говорит о том, что они были когда-то уличены в прелюбодеянии, но остались в живых – а это указывает на то, что слова Иисуса, сказанные блуднице, не вписываются в богословские предположения о поздней интерпретации Евангелия).
И судя по тому, как мы уже это видели, о чем говорит Иисус в своих проповедях, где сами запреты «могут» иметь альтернативу, или посредством темноты слога и привычной недосказанности, могут на нее намекать, тогда и «вырывать глаз» при определенных обстоятельствах может быть вовсе необязательно и будет достаточно и того, когда человек будет знать, что «грешен». Это ничто иное, как своеобразная «страховка», обеспечивающая вериги с последующим раскаянием и покаянием каждому невоздержанному, и каждому оступившемуся грешнику. Механика данного положения весьма гибкая. Или «убивать», предположим, из зависти, вроде бы и нельзя, но при определенных обстоятельствах вроде бы и можно. Из чего видно, как те же каноны библейские с той не существенной корректировкой и дополнениями втаскиваются в евангельские проповеди. И многое в «запретах» зависит от взгляда Господа на существо действия в мотивировки пастыря (или церкви).

«Еще слышали вы, что сказано древним: «не преступай клятвы, но исполняй перед Господом клятвы твои».
А я говорю вам: не клянись вовсе; ни небом, потому что оно престол Божий;
Ни землей, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя;
Ни головой своей, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным».
Не зависимо от этих запретов, людям всегда была более близка библейская заповедь, где человек подтверждал свои слова действием. Клясться же теми «вещами» о которых говорит Иисус в этой заповеди, вообще мало кому свойственно, разве что тем людям, которые считают себя космополитами при очевидно скудных на то средствах. Или людям, чьи претензии на подобные действия излишне преувеличены.
В ином контекста эту заповедь можно понять, как изначальное отсутствие в человеке, так называемой, «правды слова», или невозможность его отвечать за свои слова и, следовательно, не имеющего права что-либо кому-либо обещать, и отсутствие это предполагает под собой его бессилие, ложь, своеволие. Ведь с точки зрения иудея только «слову Божьему» (или слову священника) человек должен непрекословно верить. А люди – врут. Или еще одно, очередное напоминание человеку, что он существо низменное, грешное, не имеющее права на личные поступки, и чтобы не забывался.

И далее мы переходим к поистине невероятным в своих смысловых значениях евангельским заповедям, определяющим важнейшие аспекты мироположения человека и его морального облика, и к столь же обескураживающим, почти немыслимым в своем существе рекомендациям к действию. И опять здесь просматриваются до издевательства комичные, до абсурда дикие положения.

«Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а что сверх того, то от лукавого»
Но как быть с той неопределенностью и с той недосказанностью и той темнотой высказываний в отношении к самому Иисусу? И где практически каждую заповедь его нельзя понять однозначно и подразумевается множество значений? И где о сути их можно только догадываться? Или, когда вспомнить Иоанна Крестителя, с его определениями «мнимо чистый» и «не чистый»? От лукавого и есть. («Стараюсь быть кратким – становлюсь не понятным». Гораций Квинт Фланк).

«Вы слышали, что сказано: «око за око, и зуб за зуб».
А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую».
Этой немыслимой самой по себе заповеди существует много толкований, и столько же было высказано самых диких и невразумительных разъяснений, что и впрямь можно подумать, что за этим изречением скрыта непревзойденная ничьим умом истина. Но имея ввиду предыдущую заповедь – понимаем конкретно. Или когда человека бьют, он не должен сопротивляться, поскольку это – мудро. И когда его станут ни с того, ни с сего убивать, он обязан «не противится» и согласно этой заповеди отдавать себя на заклание. Или когда приходят к человеку в дом и выгоняют его вместе со всей семьей на улицу, он не должен перечить «злому» и жить на улице. Или когда в какую-нибудь установленную веками традицию придет христианство и станет мечом либо религиозной своей идеологией искоренять вековечные устои, следует открывать настежь двери и соглашаться с тем, что ты раб, скотина и вообще не имеешь никакого права, без соизволения Господа, думать, чувствовать, дышать. Именно таковое положение и является сутью этой заповеди, а вовсе не глубинные бездны человеческого ума. Вспомним сюжеты библейские, и какие «блага» сулит подобная заповедь, когда двери раскрыты настежь.

«Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир;
если он согласится на мир с тобою и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань и служить тебе;
если же он не согласится на мир с тобою и будет вести с тобою войну, то осади его,
и когда Господь Бог твой предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча;
только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе и пользуйся добычею врагов твоих, которых предал тебе Господь Бог твой;
так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, которые не из числа городов народов сих.
А в городах сих народов, которых Господь Бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души...»
(
Второзаконие 20. 10-16)

Когда понять и уяснить, читая Евангелие, что иудаизм и христианство имеют единые корни, и как видно сам Иисус никоим образом не отступает от основных норм уставленной библейской морали, то многие проповеди его обретают несколько иной смысл, и часто имеют четкую этническую направленность. То есть далеко не все в Евангелие в тех же посланиях к коринфянам, говорится именно для коринфян. И когда Иисус говорит прямо противоположенное тому, чему учил Господь Моисея на горе Синай, это следует понимать, как целенаправленное высказывание с определенной и четко установленной позиции, и которое в своей сути в итоге должно привести сознание и поступки человека к исходной точке или к тому же Господнему откровению. Потому важно понять в проповедях Иисуса – «для кого» именно та или иная заповедь предназначена.
«И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду»
Разумеется, что не каждый мытарь обязан бросать деньги на землю, одевать вериги и быть отшельником, не зависимо от того, что мытари состояли на службе у римского прокуратора Иудеи и считались предателями. Но как быть с наставлениями самого Господа иудейского: «...«Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир; если он согласится на мир с тобою и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань...» Подати собирать кто-то все равно должен. Потому данная заповедь, где подразумевается – тот, кто хочет взять у тебя «малое», отдай ему «все», – предназначена скорее для других, более доверчивых народов, не особенно обремененных судебными тяжбами, или напротив – обремененных ими настолько, что отдавать им уже нечего и потому – не жаль. И рубашку, и пальто, и дом и родину, и память о предках, и своих Богов, и себя самого.

«И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два»

Можно понять и так: когда человека насильно ведут куда-то, так же сопротивляться не стоит и даже следует проявить инициативу. Поскольку пути ваши переплелись, и если такое случилось, значит – должно было случиться – так, надо полагать. Но все же не плохо бы знать – куда и зачем тебя ведут? Если в область подобных религиозных догм, и тех последствий, которые они за собой влекут, то разумному человеку и одного поприща будет слишком много.
Обязательное присутствие принуждений или насильственных действий и предлагаемое затем повиновение, является почти аксиомой данного идеологического материала, где под видом «благости», «праведности» и « святости», человека лишают желания, а значит, возможности противостоять неприемлемому для себя положению.

«Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся»

Где «просящий» это «занимающий» и есть, поскольку говорится о них сообща, и соответственно процент займа здесь так же безусловно учитывается.
Вспомним «что» говорится об этом в Библии:
«Если продастся тебе брат твой, Еврей, или Евреянка, то шесть лет должен он быть рабом тебе, а в седьмой год отпусти его от себя на свободу;
когда же будешь отпускать его от себя на свободу, не отпусти его с пустыми руками,
но снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего: дай ему, чем благословил тебя Господь, Бог твой:
помни, что [и] ты был рабом в земле Египетской и избавил тебя Господь, Бог твой, потому я сегодня и заповедую тебе сие.
Если же он скажет тебе: "не пойду я от тебя, потому что я люблю тебя и дом твой", потому что хорошо ему у тебя,
то возьми шило и проколи ухо его к двери; и будет он рабом твоим на век. Так поступай и с рабою твоею...»
(Второзаконие 15.12-17)

Стоит ли говорить о последствиях, которые ожидают представителя другого народа? Само собой, что на вознаграждения от «стад своих», ввиду общего отношения народа Израиля к другим народам, согласно Библии, ему глупо рассчитывать. К тому же в Книге Левит очень подробно даны указания, каким манером следует разделывать тушу животного во время жертвоприношения его Господу. И здесь, ввиду библейских обыкновений, так же, должно быть, существуют многие варианты в случае, если рабу вдруг пристало «любить» своего хозяина.

И далее

«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас».

«И послал их Моисей на войну, по тысяче из колена, их и Финееса, сына Елеазара, [сына Аарона,] священника, на войну, и в руке его священные сосуды и трубы для тревоги.
И пошли войною на Мадиама, как повелел Господь Моисею, и убили всех мужеского пола;
и вместе с убитыми их убили царей Мадиамских: Евия, Рекема, Цура, Хура и Реву, пять царей Мадиамских, и Валаама, сына Веорова, убили мечом [вместе с убитыми их];
а жен Мадиамских и детей их сыны Израилевы взяли в плен, и весь скот их, и все стада их и все имение их взяли в добычу,
и все города их во владениях их и все селения их сожгли огнем;
и взяли все захваченное и всю добычу, от человека до скота;
и доставили пленных и добычу и захваченное к Моисею и к Елеазару священнику и к обществу сынов Израилевых, к стану, на равнины Моавитские, что у Иордана, против Иерихона.
И вышли Моисей и Елеазар священник и все князья общества навстречу им из стана.
И прогневался Моисей на военачальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны,
и сказал им Моисей: [для чего] вы оставили в живых всех женщин?
вот они, по совету Валаамову, были для сынов Израилевых поводом к отступлению от Господа в угождение Фегору, за что и поражение было в обществе Господнем;
итак убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте;
а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя...»
(Книга Числа. Глава 31. 6-18)

«Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле...»
(Книга Числа 12. 3)

Следует понять – тем детям женского пола, которых они оставили «для себя», ничего более не остается, как «любить» врагов своих. Отсюда же данная заповедь проецирует завоевания христианства по всему миру, и, наверное, для того, чтобы после этих чудовищных и глобальных войн те остатки порабощенных народов, «любили» их и поклонялись их Господу.

К тому же, если подняться от житейских сует в мир точных наук и логики, то когда «благотворить ненавидящих вас» – ненависти у ненавидящих может породиться еще больше. Любое действие вызывает противодействие – третий закон каббалиста Ньютона. Что в свою очередь только подтверждает целесообразность Иисуса вдалбливать в головы не особенно далеких, и не совсем разумных аборигенов именно те «истины», и именно те «законы», которые по своему существу, по своей компоненте, вызовут прямо противоположенное действие. Или совать кроличью голову в пасть льва, является здесь для человека следствием их принятия. К тому же не лишнее было бы заметить, что любое убеждение методом отрицания перестает быть убеждением, как таковым, и подразумевает под собой силовой метод влияния на сознание человека. Или когда тот или иной народ силой поработить нельзя, порабощают его такими вот «заповедями», идеологией. А когда человек не станет поддаваться на подобные провокации, следует придать его анафеме.


Продолжение
 

Комментарии