Существо

Посвящается Наташе Г.

 

СУЩЕСТВО.

 

Сегодня мне хочется рассказать о событии, произошедшем много лет назад в нашем городском дворе. Событие это было совершенно необычным. Я не знаю кто и что это было, но происшедшее заставило меня взглянуть на окружающих меня людей, да и вообще на наш мир совершенно иначе чем ранее. Если вы спросите меня в каком городе всё это произошло, я вам отвечу так: такие дворы есть в каждом городе. Поэтому город не важен. И люди, участники тех далёких событий такие же как и везде в наших и не наших городах. Проходят годы, века, столетия, а человек в своей сути, всё тот же. И это, как говорят на востоке, великая истина.

Это произошло в самом начале лета, когда уже отгремели весенние грозы. Вовсю зеленеющие газоны и клумбы были подобны разноцветным лоскутным одеялам, что шила наша соседка по этажу. Для бомжей наступили золотые дни.

Дети возились в песочницах, а их родные, сидя на скамейках у подъездов, болтали о всяких пустяках, сплетничали, зорко наблюдая при этом за своими непоседливыми чадами.

Всё шло своим чередом изо дня в день, когда однажды, выйдя поутру во двор, все обнаружили, что рядом с песочницей и горкой для малышни, сидит совершенно необычное, странное существо. Именно так в дальнейшем, с лёгкой руки малыша по имени Санька. и стали её все называть — Существо.

Никто так и не узнал откуда оно, зачем, почему и как здесь появилось. Величиной это Существо было с крупную собаку. Некоторые после событий утверждали, что ростом оно было с телёнка. У неё была очень крупная голова по отношению к телу, что наталкивало на мысли, что оно само было чьим-то детёнышем. Мордочка её была сильно вытянуто вперёд. Большие, сильно выпуклые, светлые глаза с тёмными зрачками, выглядели достаточно умненькими. Длинные, вислые, как у спаниеля уши, начинавшиеся почти от самой макушки. Они словно крылья были слегка оттопырены в стороны. К тому же одно ухо было короче другого. Всё Существо было покрыто очень светлой, тёплого оттенка, короткой шерстью напоминавшей войлок.

Существо сидело на молодой зелёной травке, на попе, вытянув вперёд задние ноги со светло-коричневыми копытцами. Но главное заключалось в том, что передними ногами оно прижимало к груди крупный красный цветок, похожий по форме на розу и на подсолнух одновременно. Два светло-зелёных листка, формой как у сирени-сердечком, торчали по сторонам от бутона.

Полумесяц улыбки освещал её мордашку. Чувствовалось, что Существо это было совершенно безобидно. Оно просто сидело и, вращая своими удивлёнными, выпуклыми глазами, глядело на всех, кто подходил.

И была ещё одна странность. Вокруг существа туда-сюда носились птицы. Галки, вороны, воробьи. И вообще, все кто умел летать.

Было воскресенье, а потому дети всех прилегающих ко двору домов, вышли гулять. Группа ребятишек с лопатками и ведёрками подошла к Существу и выстроилась перед ним полукольцом. Первые минуты стояла тишина. Было слышно только сопение и шмыганье носом.

— Кто это? — Наконец произнёс мальчишка лет шести по дворовому прозвищу Гиндос, вытянув по направлению к Существу палец. Вообще-то его звали Гена, но из-за вредности характера его вот так дразнили — Гиндос. У него на поводке был карликовый пинчер. А сам Гиндос, скорее всего, в подражание папе, был стрижен под ноль.

-И кто же это додумался собаку посадить на детскую площадку?- Громким, скандальным тоном произнесла вдруг полноватая дама с морщинистым лицом, ярко накрашенными губами, в чёрном, почти до пят плаще и такой же чёрной, широкополой шляпе набекрень. В руках у неё были две лыжные палки.-Немедленно вызвать собаководов или… -она запнулась, — как их… ну, кто их отлавливает...

-Кого отлавливает? Собаководов?-Недоуменно переспросил её Гиндос.

-Что? -Ещё сильнее возмутилась дама в чёрном, строго уставившись на мальчишку. -Поговори у меня ещё. Твоя что-ли собака?

-Нет.-Сказал Гиндос.-Моя со мной. — И он стал подтягивать за поводок ближе к себе, своего пинчера, у которого был вид »кого бы разорвать».

-Это не собака.-Сказала маленькая девочка с розовым бантом.-У собак не бывает копыт.

А у неё,-она указала пальчиком,- копыта.

-Надо её прогнать.-сказал Гиндос.

-Не надо её прогонять. Она же никого не трогает.- Сказал Санька из первого подъезда. Он крепко прижимал к себе большой экскаватор.

-Мы с ней играть будем. Я всегда мечтал о таком существе.

-Так его зовут Существо? — Спросил кто-то из детей.

-Да! — Ответил Санька.

-А почему его так зовут?

— Потому, что оно существует.

-Как прикольно! А что оно любит?

-Деньги, конечно! — Смеясь закричал Гиндос. — Конечно деньги!

-Посмотрите сколько птиц! Сколько их собралось! — Крикнула девочка с бантом. — Они, что давно не виделись с Существом? И соскучились по нему? Вон как галдят...

-Всю зиму не виделись! Серьёзно сказал всезнающий Санька с экскаватором. — Они же на юге были.

— Кто? Существа?

— Нет. Птицы.

-А я думаю, — вдруг произнесла маленькая Катя, — что это Диназавриха.

-А почему она такая? — Спросил кто-то.

-Наверное её жизнь так потрепала… — Раздался тихий голос из толпы.

-Мозгов у тебя нет, малявка. — Задравши нос, со знанием дела, произнёс Гиндос. — Её надо отвезти к врачам. Они её там разрежут на кусочки и будут изучать. Вдруг у неё вместо сердца что-нибудь. В американских фильмах американцы всегда так делают. Сначала убьют, на всякий случай, а потом изучают. Мне папа рассказывал.

-Это у тебя и у твоего папы нет ни сердца ни мозга закричали на Гиндоса. Это тебя надо разрезать и изучать. Иди отсюда со своей собакой!

Тут начался страшный галдёж. Сообщество детей и взрослых разделилось на две неравные группы. Маленькая группа хотела оставить Существо и играть с ним, другие- большая группа, хотели изгнать её с площадки.

-Ой, мамочка, пойдём отсюда в адик.-Сказала трёхлетняя девочка. Они так шумят. А то ещё и биття начнут.

-Садик сегодня закрыт, моя дорогая. — Но ты права, уходить нам отсюда надо обязательно. Из этого самого настоящего адика.

Услышав шум стали подходить взрослые, наблюдавшие из окон квартир.

-А вы не думаете, что она может быть заразная? — Громко выкрикнула дама в чёрном плаще и лыжными палками. — И что это за растение она к себе прижимает? Может быть оно ядовитое...

Все невольно подались прочь от Существа.

-Полицию надо вызвать. — Поддержала её низенькая пожилая женщина в вязанной шапке, орнамент которой почему-то напоминал мозг с его извилинами.

-Да. И Санэпидстанцию. — Вон птицы всё вокруг уже изгадили. Как теперь детям здесь играть?

-Учёным надо звонить. — Раздался мужской голос.

Кто-то бросил в Существо горсть песка.

— Уходи! Уходи! — Раздались голоса.

Немного поодаль от всех стоял и наблюдал за этой сварой, местный бомж Василий. Фамилия его была Грибков, поэтому некоторые звали его Грибок. На вид ему было лет шестьдесят. С большой окладистой бородой, неухоженный, с нечёсаной седой головой. У него, по видимому, был обширный гардероб, так как одевался он каждый день по разному. В этот раз он был одет в прекрасный, горчичного цвета замшевый пиджак, в драные, далеко не первой свежести джинсы, которые висели на его тощих бёдрах и разбитые, но когда-то изящные, лакированные, остроносые туфли на скошенном каблуке. Эдакий щёголь сверху и бомж снизу. На лацкане пиджака красовался пионерский значок. Красная звёздочка объятая пламенем и с надписью наискосок «Всегда готов».

Спал он на трубах теплотрассы, которые покрыл разным тряпьём найденном в мусорных баках. Теплотрасса проходила рядом с двором и детям было запрещено даже близко подходить к его лежбищу. Полиция, после нескольких задержаний, видимо брезгуя прикасаться к нему, оставила его в покое.

На груди его, на лямках через плечи, в этот раз, висела тряпочная люлька для младенцев, что носят некоторые молодые мамаши. Из люльки торчала любопытная кошачья голова совершенно необычайной расцветки. Нелепое сочетание коричневых, жёлтых, белых и чёрных пятен. К тому же у неё были разного цвета глаза. Один оранжевый, другой-голубой. Василий звал её Басё.

По тому как Василий изъяснялся, образованным людям было очевидно, что он не простой мужик. Видимо какая-то личная драма, а может даже трагедия заставили его жить жизнью бомжа.

-«Здравствуйте, птицы!!!» — Раздался вдруг, перекрывая всеобщий гомон, звонкий детский голос.

Расталкивая собравшихся, вперёд пробралась маленькая девочка лет пяти, шести одетая в красивый розовый плащик. В ладонях она держала белую мышь. Увидев Существо, она восторженно улыбнулась.

-«Здравствуй и ты, неизвестная зверушка.» — Ласково сказала она.

-Кто это? — Спросили из толпы.

-Это Наташка из дома учёных, что недавно построили. — Прозвучало в ответ. — У них там ещё какой-то секретный подвал, говорят, есть.

— Вот пусть бы к себе в подвал и забрали эту страхолюгу. А то сидит тут и играть никому не даёт.

— Что вы такое говорите? — сказала Наташка. — Она просто сидит и никому не мешает. Она хорошая. Видите какой у неё красивый цветок. Я буду с ней играть.

— И я. — сказал Санька.

Он подошёл к Наташке и стал рядом с ней.

— Кто за то чтобы не прогонять Существо, а играть с ней? — Громко спросила Наташка.

Стало тихо. Всего два малыша, близняшки Катя и Виктория, подошли к Саньке с Наташей. Остальная толпа из детей и взрослых угрюмо стояла перед ними.

— Не слушайте их. Опять закричала дама в чёрной шляпе. Ишь, в демократию решили поиграть. Прогнать их всех надо с нашего двора! Пусть у себя демократничают! Где-нибудь,

но не здесь. Здесь мы что хотим, то и делаем. Прогоним! Прогоним! — Закричала она, стуча палками и зло смеясь.

Толпа стала надвигаться на Существо и маленькую группку детей перед ней, вновь швыряясь песком и мелкими камешками.

— А ну всем стоять! — Вдруг, своим звонким голосом, закричала Наташка, глядя на всех из под лобья и выставив вперёд свою белую мышь. В её голосе была такая сила, что все разом остановились.

— Всем стоять и разойтись. Иначе напущу на вас мою мышь. — Сказала она с прежней силой.

— Ах ты дерзкая! — Крикнула чёрная шляпа. — Никто твоей белой мыши не боится. Гоните их!

Толпа зашевелилась, и стала обходить защитников Существа с флангов. Четверо малышей плотнее придвинулись друг к другу. Казалось, что сейчас с ними случится что-то плохое. Наташа прижала к себе мышь. Санька стал впереди близняшек, выставив перед собой экскаватор. Со стороны толпы раздался детский плачь. И тогда, откуда-то сбоку, к группке защитников подошёл бомж Василий. Его лицо было искажено ужасной, непрерывно дёргающейся гримасой.

— Какие вы все смелые когда вас много… — Сказал он закрывая собой детей. — Но мы с Басё считаем, что вы не правы… А ты ведьма, — он посмотрел на даму в чёрном, — дёргай отсюда со своими палками, пока я не добрался до тебя и не пощупал, что там у тебя под чёрной мантией. Может быть ты крокодилица. Понятно, да? Это от тебя весь керосин...

Связываться c бомжем желающих не нашлось. Переговариваясь, все стали потихоньку расходиться. Дама в чёрном, видя, что её больше не слушают, погрозив кулаком Василию и пообещав позвонить в полицию, тоже убралась. Баталия была выиграна. До самого вечера победителей никто не беспокоил и они играли возле Существа. Василий сидел неподалёку готовый вмешаться, если ситуация того потребует.

Наташка сбегала домой и принесла Василию домашних пирожков. Бомж был рад пирожкам и счастлив от того, что хоть кто-то проявил заботу о нём. Ведь все его только и делали что ругали.

 

Вечером, когда стало заметно темнеть, к сидевшим на скамейках возле подъезда, подошёл бомж Василий и присел с краю. Все сидевшие на этой скамье сразу же замолчали и дружно сдвинулись от бомжа будто шарахнулись от чего-то страшного. Бомж нисколько не удивившись, видимо знакомой ему реакции, выдержал паузу близко разглядывая сидящих и негромко так сказал: А вы что хотели? Убить живое существо, скажем, молотком по голове-это вам не Бетховена или Рахманинова прослушать. Не «Тайную вечерю» Леонардо рассматривать и не Антона Палыча читать.

Вы только вдумайтесь, граждане сплетницы, что вам показывают по ящику, а вы увлечённо смотрите. — Он повысил голос. — Некто убивает несколько человек, возможно даже близких, разными предметами. Молотками, пилами, ножами, пистолетами, голыми руками и так далее. Кровь, насилие, мучения одних и торжественная радость от содеянного других. И вы и ваши дети с увлечением смотрите это. Болеете за некую справедливость. Очень интересное кино, правда? Один убивает другого чтобы или разбогатеть или просто так. А другие, под предлогом законности и справедливости, ловят убийцу и начинают насильничать над ним. А третьи, подобные вам, смотрят на всё это безобразие и получают удовольствие. Каково! А?

Далее. Регулярно просматриваете фильмы про семейные дрязги именуемые «про любовь». Вам что, своих мало дрязг и склок? Видимо мало. Видимо вам доставляет страшное удовольствие как люди собачатся. И ведь вас никто не заставляет это смотреть и привлекать к этому ваших детей. Понятно, да?

Вы сами вскармливаете в ваших детях желание безвольно наблюдать всё это безумие. Почему же вы удивляетесь их поведению по отношению к неизвестному им и вам Существу? Ведь они просто проявляют свою отвратительную сущность. А точнее вашу.

Всего один человек, одна маленькая девочка, такая же беззащитная как и само Существо, проявила свои истинно человеческие, отважные качества. Одна против вас всех! И некоторые из вас взялись клеймить своей ненавистью и её саму и её родителей. А ведь вы ещё поди и молитесь! Бога вспоминаете...

Да, я бомж. Живу где придётся. Сплю на трубах отопления. Но одно то, что я не принадлежу к вашему уродливому сообществу, перевешивает всю мою жизненную неустроенность. Я — бездомный, давно не мытый, голодный, больной, но я не с вами…

Понятно, да? В рот компот, а в зубы ложку…

— Чтоб ты провалился!-Крикнула ему почтальонша Клавка. Главная разносчица сплетен.

— Ну да, щас. — Сказал Василий. — Если главный режиссёр меня ещё не уволил со сцены, значит я Ему для чего-то пока нужен. А сам я уходить не собираюсь.

И он грозно посмотрел на притихших баб.

А когда настала ночь и луна, подобная порыжевшему яблочному огрызку, зависла над горизонтом в проёме между многоэтажками двора, к детской площадке направилась тёмная фигура. Это был Василий. Ему никак не спалось на своих трубах парового отопления. Он шёл и, кутаясь в плед с изображением двух любящих кошек, подобранного на некой мусорной свалке, что-то бурчал себе под нос. У него была привычка свойственная всем одиноким людям: он разговаривал сам с собой. Сейчас он читал стихи Басё. Своего японского кумира. Бродяги и поэта. Такого же, говоря по-русски — бомжа, как и он сам.

«Мне показалось:

Твоё лицо прекрасно,

Как луны восход.»

-Как луны восход. Да. Именно восход! Повторил он, взглядывая на ущербную луну.

-Как же это замечательно он сказал! Лицо прекрасно ведь не как сама луна, луна может быть разной, даже кровавой, а именно её восход! Это же надо додуматься… А каков он восход? — Спросил он самого себя, и сам же ответил: Светлое, интимное движение, освещающее собой всё вокруг. Красота в движении… А я? Разве я способен осветить собой, своими движениями окружающих? — С грустью произнёс он. -Да. Моё лицо не прекрасно как восход. Я это знаю. — Вздохнул он — И никто не в силах помочь мне… Ведь я обычный бомж… Но, может быть, когда нибудь, душа моя взойдёт хотя бы над этим двором и кто-нибудь скажет нечто подобное о восходе моей, именно моей души… Но этого, увы, никогда не случится.

Василий прослезился от собственной речи. — А ведь как это было бы замечательно! Вот ещё прекрасный стих:

«Пируют в праздник,

Но мутно моё вино

И чёрен мой рис.»

Каково, а? И он, видимо перенёс то же, что и я. Ведь она — вино души моей… бросила меня… Мало приносил денег… Вот и помутнел её образ во мне и черно на душе у меня… И огорчён я на всю жизнь, что не сумел дать ей счастья… А все вокруг, при этом, пребывают в праздности… Где только они берут эти проклятые деньги? Крадут друг у друга что-ли? Его лицо приняло ужасное выражение. Дело в том, что у Василия был тик на правую сторону лица, сморщивающий лицо в страшную гримасу, пугающую всех, кто видел его в этот момент.

Он был, как всегда, слегка выпивши и направлялся к Существу. Подойдя к детской площадке, Василий сел на скамеечку прямо напротив Существа.

Басё тут же выскочила из нагрудной люльки Василия и подошла к Существу. Села между его ног и стала тереться мордочкой о его шерсть. Существо впервые за весь день пошевелилось и глядя сверху на Басё своими выпуклыми глазками, опустила свои капытца с цветком.

-Знакомство состоялось. — Сказал Василий низким доброжелательным голосом.-И я этому очень и очень рад.

Раскрыв щербатый рот он с улыбкой смотрел то на Басё то на Существо.

Во дворе было тихо. Лунный свет размытой бледной-голубой полосой заливал площадку. Спинка Существа искристо золотилась. Василию показалось, что Существо слегка вздохнуло.

-А знаешь что,-сказал Василий обращаясь к Существу, — он прав. Этот глупый мальчишка, которого дразнят Гиндос. Ну тот, который с собачкой. Он трижды прав. Они убьют тебя. Ради науки, ради своего прогресса, как они думают. Будут, так сказать, изучать тебя по косточкам и по кусочкам. По фрагментам… Ну и вообще… Просто они иначе не могут познавать мир пока не препарируют его. Познание через умерщвление. Какое безобразие… А что можно познать от мертвеца о его истинной жизни? Правильно — ничего. Но иначе они не умеют. Познавать живое им слабо… Вот например, меня… А что? Разве я не интересен? Они не понимают, что такое жизнь. Поверь мне. Я сам был таким когда-то как они. О чём теперь безмерно жалею… Как вспомню, так плохо делается…

— Он сунул рука за пазуху и вынул небольшой флакон с тёмной жидкостью. Сделав два глотка, поморщившись, поставил его рядом с собой, на скамейку.

-Прости. Нам бомжам без этого нельзя. Понятно, да? — Сказал он разведя руки и указывая на флакон. — Стерильность… стрессы ментовские бесконечные там… Ну ты понимаешь… надеюсь… Вообще-то, моя дорогая, я догадываюсь кто ты и откуда. Только вот не знаю зачем ты здесь. Да ты и сама, думаю, не знаешь, ибо ты ребёнок. Я сразу об этом догадался как только увидел тебя. Может быть тебя забыли? А? Выпустили погулять и забыли. Ну, а что? Бывает и такое. Кто не без греха? Грех, он и на других планетах грех…

Но, как бы там ни было, мой совет тебе, моя дорогая: Зови своих близких и пусть они поскорее забирают тебя. Или уходи сама, на своих копытах… если можешь. Только не оставайся здесь. Нельзя! Понимаешь — нельзя!

Басё вытянулось между ног Существа, положив свою аляпую голову на его шершавую ногу. Со стороны кошки, это был акт большого доверия. Она чувствовала, что ей ничего не угрожает. Более того, Существо ей нравилось.

-Вот ты думаешь, что я не знаю, что Басё — это кошка, а не кот? — лукаво сказал Василий указав на Существо. — Знаю. Нет… Басё — поэт. Человек. Даже более того — японец… Я имею ввиду кошку. Нет. Опять не то. Не она японец, а Басё… Кошка моя Басё, на самом деле… кошка… Что-то я сам стал путаться кто кот, кто кошка, кто японец, а кто Басё… В общем мне очень хотелось чтобы Басё, который поэт, был моим другом, и всегда был рядом. А где же я возьму настоящего японца? Правильно — нигде. Вот я и назвал это прекрасное, обладающее совершенно индивидуальным ликом, создание, — он с любовью поглядел на кошку у ног Существа, — Басё. Вот так. И теперь у меня есть друг, и мне не одиноко...

Василий обрадовался тому, что ему удалось выпутаться из этой словесной чехарды.

-Не судите строго, друзья мои, но я тоже, под влиянием моего друга, иногда сочиняю поэтическую прозу. Вот так! Понятно, да? Правда, часто забываю свои сочинения и приходится сочинять заново. Каждый раз заново...

Хотите, прочту? Вот, например из последних:

Я подружился

С печенью своей.

Коньяк посредник.

Что скажете?

Тик, в очередной раз, исказил ужасом его лицо. Голос Василия становился всё тише и тише. « Цель оправдывает возможности… Или наоборот...» не понятно к чему произнёс он. Хлебнул ещё из своего флакона, обвис телом, и завалившись набок, съехал в песочницу у которой сидел.

А Басё запрыгнула на лежащую на песке ногу Существа и улеглась, поджав под себя передние лапы, как это делаю все кошки в мире.

Проснулся Василий когда только-только начало светать. Было прохладно. Басё лежала прижавшись к его груди.

Василий приподнял голову и огляделся. На месте, где сидело Существо, никого не было. Только цветок лежал, выделяясь на траве красным пятнышком.

Василий взял Басё и аккуратно уложил в нагрудную люльку. Забрал цветок и не торопясь побрёл к своему лежбищу.

 

 

Через два года Василий умер. Это случилось зимой. Наташа продолжала иногда подкармливать бомжа. Однажды вечером она понесла ему сало и хлеб. Пришла к месту, где он спал на трубах отопления, и нашла его мёртвым. Он замёрз.

Наташа вызвала скорую, но было поздно. Бедная Басё осталась одна. Наташа забрала её к себе домой. Также она забрала книгу стихов японского поэта Басё, стихи которого полюбила всем сердцем. Единственный предмет, оставшийся от Василия. В книге она нашла необычный, красный цветок, который не хотел засыхать, оставаясь гибким и мягким на ощупь. Безмолвный свидетель, того, что это событие с Существом, было в реальности и не выдумка.

 

 

Прошли годы. Наташа стала детским врачом. Также она увлеклась изготовлением, игрушек. Добилась прекрасных результатов. Участвовала во многих выставках.

Однажды, зайдя в магазин сувениров, я увидел на полке игрушку. Под ней стояла надпись «Существо». Эта шерстяная кукла сразу же напомнила мне эту странную историю.

Цена игрушки была не велика и я купил её. Теперь она стоит у меня дома, на рабочем столе под настольной лампой. И глядя на неё вечерами, я задумываюсь о том, кем это Существо было. Как оказалась на детской площадке нашего двора, и куда исчезла на следующий день, будто её и вовсе не было.

Вспоминаю Василия с его кошкой лоскутного цвета по имени японского поэта Басё. И отчаянную защиту маленькой Наташей, так и оставшейся никому неизвестной, Существа. А также размышляю о том как взрослые люди, постоянно деля то, что им никогда не принадлежало и не принадлежит, не могут найти примирения между собой. И, как легко это делают маленькие дети и животные, когда взрослые не подталкивают их к взаимной вражде.

 

 

Владимир. Май, 2019г.