Добавить

УЛИЦА КОЛГУЕВСКАЯ

Детьми мы с братом и семьёй жили в живописной Уфе на улице Колгуевской. 
Название она получила по имени острова Колгуев, в честь Ивана Колгоева, рыбака, пропавшего без вести в водах, омывающих остров. 

Название острову дали поморы, а по другой версии, название острова произошло от древнефинского слова «коллагуе», что переводится как «треугольник» или «треугольный» (Википедия). Про рыбака мне версия ближе.

Дети улицы. На тот момент мне казалось, что все мы жили счастливо каждый в своей семье. Нас различало только одно — территориальное расположение по Колгуевской улице. Она пустилась по склону большого лесистого холма и вела от верхней пологой части до реки Уфимки по крутой извилистой дороге прямо к каменистому берегу. Два с небольшим километра. Два километра друзей, дистанционно сто, пятьдесят, двести и триста метров один от другого. Человек десять.

 Мы так и определяли себя, звучит потешно, конечно, однако, тех, кто жил наверху, называли "сверху", там, где работала четырехэтажная тюрьма для 15-суточных, и  тех, кто жил ниже по улице — "снизу" на колонке. 

Когда собирались, все мы были равны. Не у всех были одинаковые условия проживания и воспитания. 

И меня всегда тянуло в компанию шпаны. Именно к хулиганам. А они почему-то тянулись ко мне.

Предки неоднократно бранили меня за общение с ними. Однако мы знали весь лес, как свои пять пальцев, все сады с торном и сливами, все заводи Уфимки и Волужку — рукав Уфимки с её крутоярами, насыпями и отмелями, местами для купания и ловли рыбы на нехитрые ивовые удочки.

 Ребята из семей с трудными родителями — были мои лучшие друзья.

Когда показывали фильм про Робина Гуда — мы пуще всех делали с ними луки, стрелы, копья и щиты. Устраивали битвы.

Бегали в лес метать топоры в стволы дубов. А по зиме собирались на санях для перевозки фляг и летели сверху улицы до реки вниз, обходя чудом Уралы-большегрузы с бревенчатым лесом, взбирающимися в гору.

У друзей-беспризорников всегда была бескомпромиссная уверенность в своих нелепых и опасных действиях.

Видимо, потому, что они уже тогда ощущали и понимали свою суть, не скованную правилами, этикетом и условностями.

 Помню, дядя Митя Мещеряков, сквозь беломорный дым и кашель, крикнет через двор соседу:
— Воробей, ну, как, на рыбалку сходил, помал? (именно "помал")
— Помал, дядь Мить, два ведра! — отвечал Володька Воробьёв, а у него две девки, мы их играть к себе не брали. Чего с них взять — ни корабль построить, ни лодку. Хотя симпатичные. Это мы уже потом стали понимать.

 Дети. Кто они теперь? Кто я? Человек, который считает себя псателем.
Хотелось  бы встретиться с ними: Воробьевыми, Гизатуллиными, Белыми, Борковыми, Хромыми, Мещеряковыми, Пашутиными, Пахомывыми… Всеми...
  Хорошее было детство. Настоящее. Это всего два года из той жизни. А кануло, как тот рыбак, в лету.

Улица Колгуевская, УФА

Комментарии

Отправить