Приворот

— Паранойя многолика. Как только чье-то знание расширяется до известных пределов, человек вбирает всё новые страхи. Так, если вы разобрались в принципах электродинамики, то вы уже не сможете спать с розеткой под ухом, или клубком сплетенных проводов под кроватью…

Обычно я слушаю университетские лекции вполуха, но тут бубнеж преподши привлек мое внимание. Мысленно я был с ней согласен. Прямо сейчас я испытывал это на своей шкуре. 

Наверное, я из впечатлительных натур, не знаю. Возможно, из легковерных. Но пары глав из Кроули и тоненькой, не внушающей никакого к себе доверия книжечки «Некромагия» хватило, чтобы навсегда усомниться в простоте и дружелюбности человеческой природы. Зачем переть напролом, когда можно совершить пару простеньких действий, и вуаля! — недруг у тебя в кармане. Всего-то, нужно вбить гвоздь в его след или заставить наступить на росток кукурузы. Далее — верная смерть. 

Конечно, какой-нибудь бесхитростный гопник разобьет тебе голову — и будет таков. И, хоть мне по-прежнему страшно ходить мимо шумных компаний по слабо освещенным улицам, не этого я боялся больше всего. Месть слабых — вот, что самое страшное. Какая-нибудь милая девочка (я неприязненно покосился на хихикающих одногруппниц рядом) вполне может поставить тебе перевернутую свечку в церкви, не руководствуясь ничем, кроме спонтанной неприязни. 

Особенно вон та… Я не стесняясь разглядывал девушку из параллельной группы, сидевшую неподалеку. В поточной аудитории было холодно, и та зябко куталась в ветровку. Длинные черные волосы, грубые, ярко выраженные черты лица… Цыганская кровь… Сразу видно — ведьма. Звать еще Ирой. Ира по-гречески — гнев… 

Почувствовав мой взгляд или еще почему, она обернулась и нахально мне улыбнулась. Я отвел глаза: себе дороже. Не могу сказать, что она мне не нравилась, ну, как девчонка. Было в ней что-то. Как говорил мой друг, — из тех, что в «теме», — за версту разит эзотерикой. 

Прозвенел звонок, все зашебуршали, собираясь. Я неторопливо сложил в рюкзак учебные принадлежности и направился к выходу из аудитории. Внизу, в кафе, меня уже ждали друзья. 

Я отошел довольно далеко от поточки, прежде, чем обнаружил, что забыл в ящике стола телефон, в который имел обыкновение залипать. Чертыхнувшись, я пошел назад. В столовке наверняка уже очередь… 

Открыв высокую деревянную дверь, я обнаружил, что Ирина до сих пор не ушла, а стояла над моим местом, чуть наклонившись, будто что-то высматривая. Я подошел к ней, нарочито громко ступая, чтобы она наконец заметила мое присутствие. Но ей, казалось, было все равно. «С поличным поймана» — хмуро подумал я, не особо, впрочем, понимая, в чем именно ее вина. 

— Что-то забыла? 

Она покосилась на меня, не меняя позы, и лукаво улыбнулась. 

— Да нет, Игореша. Так, интересуюсь… 

«Игорешей» меня в последний раз называли в детсаде. Я почему-то вспыхнул и обошел ряд с другой стороны: Ира и не думала пропускать меня. Чувствуя себя полным идиотом, я нагнулся, пытаясь нашарить телефон, и оказался в опасной близости от ее груди. Скорее по движению воздуха, чем краем глаза, я заметил, что Ира пошевелилась, — молниеносно и энергично, — и будто б коснулась моей головы. 

— Эй, с тобой все в порядке? — спросил я, разогнувшись, но она была уже у двери и даже не удостоила меня ответом. 

С того случая все пошло как-то наперекосяк. Я будто бы приболел, мысли были рваные, путаные. Исправно посещал занятия, но по учебе переставал успевать: на лекциях все больше смотрел Ирке в спину. Она стала занимать все больше места в моей голове, возможно, потому что после (впрочем, как и до) того разговора мы толком не общались. 

Прояснение произошло чуть позже, когда я сидел в кресле у парикмахера — все том же, где стригся с самого детства. Добродушная полная тетка обычно работала молча, за что я ей был всегда благодарен. Я сидел, погруженный в ставшую привычной полудрему, когда услышал: 

— Игорек, тебе что, в школе жвачку в волосы залепили? 

Я не сразу сообразил, о чем она говорит. 

— Э-э-э… Ну, я так-то уже в универе учусь. 

Эмоции были странные: какое-то пассивное отчаяние, но с чего? Ходил с жвачкой в волосах — сколько?.. Господи, что подумает Ира? Хотя, с каких это пор меня волнует, что она может подумать? 

— У тебя клок волос выстрижен. Сам пытался постричься что ли? 

Я с трудом свел в голове два и два. 

— Да нет, — хмуро ответил я. — Так, девчонки шалят. 

В голове у меня медленно зрело решение. 

Через несколько дней я стоял в прихожей совершенно незнакомой мне квартиры и тщетно пытался разобраться, как все это со мной случилось. Пахло не так, как можно было ожидать от квартиры гадалки. Не тяжелыми благовониями, а какой-то коммуналкой — не запущенной, а даже уютной. 

Пришел я чуть раньше, и гадалка Тамара попросила меня подождать. Встретила она меня в халате, а вышла в простеньком домашнем платье. Была не согбенной печалью и знанием бабкой, а вполне себе молодой женщиной. Только глаза были какие-то усталые, то ли от ремесла, то ли просто день суетной выдался — кто его разберет? 

Мы прошли на простенько обставленную кухню, я сел за стол и принялся разглядывать рисунок на линолеуме в уже привычной полудреме. Очнулся только когда перед моим носом оказалась дымящаяся кружка. Я пробормотал слова благодарности и отхлебнул. Оказалось, кофе. 

— Ну, выкладывай, — Тамара подперла рукой подбородок, будто бы готовясь выслушать своего давнего друга. 
— Разве не вы мне должны все рассказать? — робко пошутил я, заранее в этих словах раскаиваясь.Женщина фыркнула и закатила глаза. 
— Молодой человек, вы не оригинальны. И запуганы. Порчи боитесь? 

Я кивнул, стараясь не выглядеть впечатленным. 

— Зря боитесь. Нет, не так. Боитесь-то правильно, но правильно бояться лишь потому, что боитесь, — она махнула рукой, будто извиняясь за перегруженную формулировку. — Кто тебе в таком возрасте вредить-то будет? Да еще бабкиными методами. 

Я пожал плечами. 

— Не знаю… Девчонка одна. Клок волос мне выстригла. И с тех пор не могу из головы ее выкинуть. 

Гадалка усмехнулась — не цинично, а как-то грустно. 

— Молодой вы еще. Это нормально. Контакт ведь был, какой-никакой. Кровь играет. Забудь ты про это все. У меня дочь твоего возраста — так вообще не верит во все это. Много знает чего, но не верит. Может, и правильно делает… 

Мы какое-то время помолчали. Ко мне медленно приходило понимание того, что эта гадалка — профессиональный психолог, и, возможно, именно такая помощь мне и была нужна. В самом деле, ну какая порча, какой приворот? Пора взрослеть. 

В итоге она отпустила меня, даже денег не взяв — наказала только больше не беспокоить зря. Чудесная женщина. 

А еще через пару дней я выловил Ирку возле университета — та направлялась домой. 

— Давай начистоту, — с места в карьер начал я. — Ты ведь не просто так тогда после пары осталась? 

Она посмотрела мне прямо в глаза, с вечной своей улыбкой. 

— Нет, Игорь, не просто так. 

Я какое-то время ее разглядывал. Ну какая цыганка, какая ведьма?.. Просто нахальная девчонка, вполне себе ничего.Что-то есть в ней даже… 

Мою голову как будто ватой набили. Я чувствовал, что тону, но тону сам. 

— Пойдем в кафе сходим, что ли, — голос предательски дрогнул. — Поговорим по-человечески хоть. 

Иркины глаза заблестели — радость приятия или злорадное торжество? 

— Ну… пошли, почему бы и нет, — с непривычным кокетством сказала она. 

А ночью, когда я уже засыпал, после первого, ни к чему нас не обязавшего свидания, я прекрасно понимал, что влюблен, и нет в этом ничего потустороннего, кроме извечной, почти каждому знакомой магии. Так влюблен, что, пожалуй, мог бы сделать ради нее что-нибудь глупое. 

Пожалуй, даже кого-нибудь ради нее убить…