- Я автор
- /
- Максим Савельев
- /
- Алгебра
Алгебра
Прежде — не то что таперича! Вот раньше — совсем другое дело! Ну… не стану юродствовать, предлагая благородному читателю избитые шаблоны, а перейду вроде бы как непринуждённо к своему повествованию… Дни моего прекрасного отрочества протекали уныло и однообразно, за исключением конечно летних каникул, во время которых мне предоставлялась возможность пребывать на даче, таская тачки с навозом, и собирать в баночку зловредных жуков, норовящих испоганить прелестный урожай картофеля, посаженного моим дедом на просторах шести соток, нашего дачного участка. Велосипед, футбол рыбалка и море тоже имели место в дни летних каникул.Но лето пролетало, наступал сентябрь и снова длинной вереницей тянулись дни, облачённые в серые ризы обязательной школьной программы. Учился я неплохо и даже имел одну годовую пятёрку по пению. Твёрдая четвёрка обозначалась у меня по истории, географии, анатомии, астрономии, литературе и русскому языку. Однако были предметы при упоминании которых я вздрагивал даже во сне. Геометрия, физика, а особенно алгебра травмировали мою детскую душу, и как тогда мне казалось сводили меня в могилу. Самая страшная реальность, которую мне уготовляли эти проклятые дисциплины — это перспектива остаться на второй год. На второй год! О боги Олимпа! Возможно ли вынести подобный позор?! Не знаю, что происходило со мной на этих уроках, но подобно барану я смотрел на эти цифры, формулы и вычисления, и решительно не мог проникнуться полезностью и сутью всего этого "тифозного бреда" (да простят меня физики и математики). Вычислять я умел, знал таблицу умножения, делил и умножал, понимал процентное соотношение, но прочий гранит этих наук, мягко говоря, вызывал лёгкую изжогу.
В один из зимних вечеров, в аккурат перед зимними каникулами, в комнату, где я в раздумьях проводил унылый досуг, вошёл дед и решительным тоном сообщил, что все зимние каникулы ежедневно я буду обязан посещать репетитора по математике, и ежели я не исправлю колы и двойки, то, оставшись на второй год, я обрушу неслыханный позор на наше благородное семейство, и уже не будет мне ни прощения, ни оправдания. На мою попытку что-либо возразить дед громогласно зарычал "Не рассуждать!" И, ударив о стол огромным кулачищем, вышел из комнаты. Картины, воображаемые мной, были настолько цветны и реалистичны, что слёзы досады и душевной муки поползли по моим прыщавым щекам. Мне представлялись мои родные, узнавшие позорную весть, рыдающими, рвущими на себе волосы и одежду, и почему-то мне отчётливо представлялся дед, одной рукой посыпающий пеплом свою седую голову, другой указывающий мне на дверь. Бррр — жуткие картинки… Конечно я догадывался, что это бабушка науськала деда в плане репетитора, а против деда не попрёшь… Это не бабушка, которую можно вводить в заблуждения надуманными мигренями и поносами. Если дед сказал, то всё! Железно!
Отгремели новогодние празднества, школьные ёлки, и вот они, долгожданные зимние каникулы. Благо, что зловредный репетитор проживал в соседнем дворе, и к нему не надо было переть на автобусе или трамвае. В тот момент лишь это меня радовало. Дед выдал мне бумажку с адресом, три рубля (на оплату урока) и сообщив, что зовут её (репетитора) Наталья Николаевна "на подвиг меня вдохновил". Я тихо плёлся через шумный двор, в котором кипела жизнь. Мои ровесники строили крепости и играли в снежки, парни постарше заливали коробку для игры в хоккей и мне казалось, что ясный морозный день надсмехается надо мной, переливаясь и играя на солнце блестящими колючими снежинками.Я шёл и представлял себе морщинистую старую грымзу в роговых очках, с нервным тиком на левом глазу, которая теперь ежедневно, нудно и противно будет впихивать в меня эту проклятую математику и я волей — неволей во имя семейной чести, должен буду усваивать и переваривать весь этот маразм. Томимый такими мыслями я не заметил, как зашёл в подъезд и отыскал нужную квартиру. Я позвонил в дверь и весёлая трель соловья эхом отозвалась в подъезде.
— Открыто,- услышал я женский голос. Я вошёл.
— Ты Максим? — спросил голос.
— Д-да… я вот тут насчёт математики.
— Да, бабушка мне звонила. Давай разувайся, одевай тапочки и проходи сюда, на кухню.
Весь какой-то удручённый и съёжившийся я пошёл на голос. На кухне у духовой плиты, спиной ко мне стояла женщина, она резко обернулась, улыбнулась, увидя меня и приятным голосом защебетала. — Привет. Садись за стол, не стесняйся. Я тут шарлотку приставила, боюсь подгорит. Ффф… Ай! — почти шёпотом резко вскрикнула она и схватилась за мочку уха. Закрыв духовку, она вытерла полотенцем руки и села напротив. — Ну, и какие у нас проблемы? — весело спросила она, поправляя упавший на лицо светло-каштановый локон. — Да вот знаете… и я стал рассказывать ей все свои горести в плане алгебры и геометрии. Помню, я рассказывал ей что-то, но это было словно под гипнозом.… Я не мог оторвать от неё своего взгляда! На вид Наталье Николаевне было лет 25-27. Роста она была чуть выше среднего, волосы ниже плеч, но заплетены в косу, но не просто, а начиная от макушки, похоже на колос. Волнистые локоны с двух сторон подчёркивали приятный овал лица. Без всякого намёка на косметику её почти детские, огромные тёмно-карие глаза в обрамлении пышных ресниц выражали некое непосредственное любопытство, и как будто смеялись. Аккуратные, чуть оттопыренные и слегка заострённые ушки украшали два маленьких зелёных камешка. Ровный, без изъянов носик и губы… нижняя из которых чуть больше и даёт намёк на шутливую капризность характера. На ней был тёмно-синий китайский шёлковый халат с рукавами чуть ниже локтя, который, вероятно уже по привычке, она то и дело пыталась получше запахнуть на груди. Но, как она не старалась, я имел дерзость лицезреть эти две плотно прижатые друг к другу маленькие "дыньки", между которых в ложбинке лежал крохотный золотой крестик, элегантно спустившийся на тоненькой цепочке с её нежной шеи. И руки… тоже почти детские руки. Безо всякого маникюра эти как будто игрушечные ноготки на её миниатюрных пальцах были покрыты бесцветным лаком с едва видными блёстками.
Растолковывала она мне все математические премудрости быстро и отрывисто даже с какой-то иронией, голосом уверенным, красивым и самое главное не писклявым. Ну и конечно запах! Когда присаживаясь рядом и взяв карандаш она поправляла мои загагулины я порой чуть не терял сознание, слыша и чувствуя эту женщину. Нет, это даже не запах! Это что-то на уровне подсознания. Какое-то внутреннее осязание тепла, покоя, лёгкого безмятежного сна, уютного дома, чистых простыней и парного молока. Это очень сложно объяснить и мне не просто было разобраться с этими новыми, накрывшими меня с головой, чувствами. Дома я долго не мог уснуть, снова и снова припоминая все мельчайшие детали моего визита. Как я без малейшего напряжения, с лёгкостью и удовольствием впитал, усвоил урок ненавистной мне алгебры, как потом она наливала мне чай и мы ели божественную тёплую шарлотку, и как я случайно заметил краешек её белоснежного лифчика, с тоненькой мелкой кружевной каёмкой… Я пытался понять, разобраться. Что это? — спрашивал я себя… Я наверное влюбился?! — Нет. У неё есть муж и двое детей. Как же так?! Почему я чувствую эту сладкую истому? Почему я на всё готов ради неё? И смысл дурацкой песенки "Я готов целовать песок, по которому ты ходила" в тот вечер стал как никогда мне понятен. Жениться и быть с ней навсегда я не мог, по причине её семейного положения, и моих малых годков. Так, размышляя почти до утра я всё же нашёл выход. Не зря я читал Мигеля де Сервантеса, ох как не зря!!! Я стану рыцарем её сердца — решил я! Никто не запретит мне любить и обожать её, и совершать если понадобится подвиги во имя моей "Дульсинеи"! На следующий день я уже бежал к ней, желая напитать своё утомлённое и горячее сердце прохладой её неизсыхаемого родника ( Гм… так пишут в рыцарских романах)… После урока у входной двери я обернулся и, собрав все силы, потупя взор, тихо спросил. — Наталья Николаевна, позвольте я буду рыцарем вашего сердца? В моих висках что то застучало, уши будто окатили кипятком, а на глазах выступили слёзы. Мои руки тряслись, когда она тихо подойдя, и, за подбородок подняв мне голову, ласково ответила. — Конечно… Я всегда мечтала чтобы у меня был такой рыцарь… Вот только., настоящий рыцарь должен знать алгебру и геометрию на пятёрки… Я так хочу!
И что же?! Да, я был самым счастливым рыцарем на свете! Я осилил-таки эту науку и получил свои годовые заслуженные пятёрки! И это был подвиг!!! И ещё этот сюжет моей юности позволил мне усвоить один очень важный урок. Человек действительно способен на многое… И залезть на Джамалунгму, и выучить китайский язык, и даже АЛГЕБРУ… ради чести своей семьи, или во имя дамы своего сердца! Возможно практически всё, если любовь ведёт, питает и греет человека!
И вот теперь (спустя много лет) иногда, на улице я встречаю мою Наталью Николаевну… Я почтительно приветствую её, а она, как всегда, пленит меня своей очаровательной улыбкой, и всякий раз мне отвечает: — Ну здравствуй… славный рыцарь моего сердца!
- Автор: Максим Савельев, опубликовано 21 мая 2018
Комментарии