Потому что "Новый Год".

ПОТОМУ ЧТО НОВЫЙ ГОД    
     Новогодние праздники организм мой переживает нелегко… И это только праздники, не считая предпразднств и попразднств, сопровождаемых грохотом салютов и свистом шутих.
Вообще, веровать в новогодние чудеса занятие хлопотное и утомительное… И потому у многих надежда на волшебство иссякает уже числа 9-10-го. Слабаки! Но ведь это еще не конец! Существует праздник, одно название которого удивляет иностранных гостей настолько, что  даже самые круглые их лица становятся элипсообразными.  Это, конечно же, чисто наш традиционный Старый Новый Год!
И так получилось, что в который раз подряд, ожидание старого новогоднего чуда у сограждан совпадает с моим днем рождения.
— Однако именинник я нонче! – с достоинством произношу я, глядя на лохматую, припухшую и небритую физиономию в зеркале. Хочется спать… Но душа поет, а руки, смывая пену для бритья, похлопывают по щекам, уже улыбающуюся краем рта физиономию.
Последующие три дня звучит и искрится сплошное танго «Брызги шампанского» до звездочек в глазах. И люди вокруг, такие же добрые и слабохарактерные, снуют туда-сюда, приходят в гости, уходят, куда-то зовут, оправдывая спрос на чудо и поддерживая предложение…
Остатки шутейных боеприпасов уничтожаются особенно торжественно, и, вспыхивая, с треском, растворяются в темном небе, до следующего Нового Года.
Часа в четыре пополудни какого-то дня наступившего года микроорганизмы, входящие в состав одного большого и глупого организма, начинают оживать, настойчиво требуя солнца, влаги и свежего воздуха. Большой организм перемещается на край кровати и принимает сидячее положение. Одной рукой, нащупав остатки минеральной воды, а другой – входящее отверстие,  с вожделением вливает в него живительную влагу, разделяя всеобщее ликование и радость своих микросоплеменников. В общем ликует народец, «царя спасенного видеть желает»! Но у «царя» кто-то вальсирует глубоко в ушах, елозит что-то неприятно под боком, а перед глазами скачет, почему-то радостно повизгивая, половая тряпка… Страшно «царю»… Хочется возопить к небесам с молитвой от злых духов… Но получается что-то вроде «Не пей вина, Гертруда, пьянство не красит дам»… Жутко, и перед Господом стыдно…
И вот, я поднимаюсь с кровати, делаю несколько смелых шагов к скачущей тряпке. Но тряпка сама прыгает на меня, и я, поскользнувшись на чем-то склизком, приземляюсь не очень-то мягко на свое мягкое место. А спустя мгновение, почувствовав ушиб, я умиляюсь от осознания, что странная тряпка – это всего-навсего мой пес, который усиленно лижет мне ухо. Неприятность под боком – мой кот Кузьма, запутавшийся в одеяле. А что-то склизкое – это внутриутробная избыточная «благодарность» котячего желудка за мою щедрость усиленного его, кота, питания. Становится весело. И даже уже почти не страшно.
Выхожу на балкон, вдыхаю полной грудью зимний воздух, и наблюдаю, как во дворе, расположив на теннисном столике яства и питие, некоторые выжившие большие организмы с женщинами и детьми продолжают «верить в чудеса». Они смеются, а дети восторженно кричат не очень приятными голосами. Один пожилой джентльмен, сделав жест ладонью, типа айн момент, удаляется в елочки… Убедившись, что женщины и дети его не видят, кряхтя присаживается на корточки… Мне становится неудобно лицезреть его блаженствующий организм, и одновременно стыдно, за то, что, забывшись в «Брызгах шампанского», я совсем забыл выгулять своего барбоса, которого недавно принял за тряпку и обозвал Гертрудой. На самом же деле его зовут Боцман, он из породы терьеровидных шитцуобразных йоркширов, и издалека действительно похож на кудрявую веревочную тряпку, которой драют палубы. А в общем весьма милый и смышленый песик.
Собрав салфеткой излишки котячей трапезы, назвав кота при этом блевотным идолищем, мы с Боцманом выходим в свет… На дворе свежо и морозно. Вызказав свое почтение дамам и господам у теннисного столика, учтиво отклонив предложение присоединиться к «чуду», соответствующему их тенниснозастольному настроению, я замечаю, что пес исчез…ведь только что весело лаял, носясь с детьми по площадке, забрасываемый снежками! Оглядываюсь по сторонам, зову, и…. а далее — просто картина маслом какая-то!
Из елочек с визгом выбегают дети, а за ними, радуясь жизни, походкой победителя и гордого добытчика, вырисовывается мой Боцман, держа во рту что-то похожее на овсяное печенье. Обычно послушный и умный пес заставил меня минут 10 побегать за ним с криками «Стой, гад! А ну, выплюнь! Фу!», прежде чем узнал, что добычей являлся тот самый продукт жизнедеятельности пожилого джентльмена. Ну а что? Всё довольно весело! Дети пищат от восторга, женщины брезгливо морщатся, дескать, фи, Боцман, фи. А пожилой джентльмен отводит глаза…ах, мол, какое небо голубое…
О дальнейшем променаде с собачкой не могло быть и речи. Изгладив конфуз взаимными пожеланиями всяческих благ, мы возвращаемся домой и немедленно переходим к водным процедурам. Однако, несмотря на тщательное шампунное омовение песика, ощущение присутствия пожилого джентльмена, еще долго перебивало аппетит прожорливому коту.
Но то-то же, будет знать, не все коту масленица. У каждого своя вкусняшка!
И вот, мы все вместе лежим на диване и утешаем себя телевизионным вещанием. Вещают, что некий юноша взорвал во рту петарду (на экране фото лица юноши, похожего на бульдога), юношу жалко… А некая тетенька уселась на фейерверк (тетеньку не показывают), тоже жаль… И все в таком же духе, как граждане наши, в ожидании чуда порой сами становятся чудотворцами.
Как хорошо на диване! Рядом кот-блевот и пес-говножуй… А чудо все-таки имеет место быть в этом рассказе. Я живой! И это самое главное! На Крещение окунусь в прорубь, и, как говорится, в завязке до Пасхи...
М. Савельев
Редакция и корректировка Е. Савельевой