Похмелье

О, Господи!

И водки не осталось!

Чтоб нашу жизнь понять.

 

Вначале что-то там мечталось…

Но, где же,

 всё же

 водку взять?

 

Я помню: говорили тосты,

И спорили,

 и крик: Налей! Налей!

Потом не помню…

Может показалось?

Но мне сказали, что я дуралей.

 

Но наплевать на вопли и на тосты,

На наглость и прожорливость гостей.

Когда проснёшься на каком-то перекрёстке,

Где нет знакомых и друзей.

 

,

На тротуаре мокрый снег,

Знать не зима, не осень,

И тени проходящих вдаль людей.

В тумане жёлтом, так прекрасны сосны,

Скелеты чёрных тополей.

 

Прекрасен бомж в своём наряде рваном

Что просит подаянья для детей.

И небо надо мной,

Как рана…

И не видать на небе журавлей.  

 

Прекрасное всегда прекрасно.

Прекрасное дарует свет.

И в небоскрёбах окна ясны,

Прекрасны души умерших людей.

 

Но пасмурно, однообразно,

Поведает нам о своих несчастьях

Никем не признанный поэт.

Поэт, наверно плох,

Но он – поэт.

 

Присядет рядом он со мною

И скажет: не хватило строк,

И, глядя на него с тоскою,

Подумаю:

Пожалиться  я б тоже смог,

Но у меня другое горе:

Нет тёплых на зиму сапог.

 

Фантазии моей печали

Увы! Не могут оправдать

Моих физических деяний,

Могу, конечно, я соврать,

Что, как и вы, стремился в дали,

Что я любил, что я жалел,

Что я скакал, но не успел…

Упал с коня…

Средь волчьей стаи,

С клыками воронёной стали…

И с жадностью любовь творя,

Упал, конечно, я с коня.

 

А вы жалеете меня?

Тогда налейте что ли чарку…