КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК

                                                 … Черкес. Он быстро на аркане,
                                                 Младого пленника влачил.
                                                 «Вот русский!» — Хищник возопил.
                                                                                         А. С. Пушкин.
 
                                                 … Черкесы путником арканом,
                                                 В свои ущелья завлекут.
                                                 И скрытые ночным туманом,
                                                 Оковы смерть им нанесут…
                                                                                         М. Ю. Лермонтов.
                                                                                         
                             *  *  *
         Парит орёл в горах Кавказа,
         Как сотни лет назад, парит.
         Он, как и раньше зорким глазом,
         На землю с высоты глядит.
         Глядит, как Терек величавый
         Меж скал потоками шумит,
         Как Эльбрус, великан двуглавый,
         Седою древностию спит.
 
         Глядит, как горец бородатый,
         Сменил горячего коня,
         С которым, его дед когда-то,
         Шёл в битву, голову сломя.
         Который был ему опорой,
         Как в доме, так и в грабеже…
         Года прошли. Не те уж горы,
         И жизнь давно не та уже.
 
         — На «Джипе» горец разъезжает,
         Имея сотни конских сил.
         С улыбкой гордою взирает,
         На то, что сам трудом творил:
         Здесь, вместо диких троп звериных,
         Дороги в горах пролегли,
         В заботах люди, дружных, мирных,
         Построить города смогли…
 
         Творенья мысли, рук творенья,
         Всё видит тот орлиный взор.
         Он слышал радостные пенья,
         Он видел удаль, и задор.
         В долинах гор, — сады цветущи,
         И обработаны поля.
         И виноградов сладких, кущи,
         А вдоль дороги, — тополя…
         Ведь были всё же, счастья годы, -
         Могучий разум созидал!
         И в дружбе жили здесь народы,
         Друг друга, каждый, братом, звал…
 
                   *  *  *   
         Чечня. В горах, в ауле диком,
         Чеченцы пляшут у костра.
         Со свистом, гиканьем и криком,
         Пируют горцы до утра.
         Палят меж скал из автоматов,
         Едят шашлык, пьют чачу.
         Поймали русского солдата,
         И празднуют удачу…
 
         Чеченцам, всё никак не ймётся, -
         Нет счастья им в одной семье.
         И с кровью злоба в сердце бьётся,
         Ей нет покоя на земле.
         Уж сколько лет в семье единой,
         Пора осмыслить всё, понять…
         Но зов в душе, — инстинкт звериный
         Кричит: «Стрелять, стрелять, стрелять!..»
 
         В кругу, чеченка молодая,
         В руках, сжимая автомат,
         Танцует танец, озорная,
         А горцы, хлопая, глядят.
         Идёт по кругу амазонка,
         Не оторвать от девы взгляд,
         Гранаты, мелодично, звонко,
         На тонкой талии звенят…
 
         — А, нужно ли тебе, девчонка,
         Такой воительницей быть? –
         Визжать от злобы с ними громко,
         И на Луну от злости выть!..
 
         Чечня. В горах, в ауле диком,
         Чеченцы пляшут у костра.
         И словно вой звериный, крики,
         Несутся в небо до утра.
 
                   *  *  *                         
         … А он лежал в зловонной яме,
         Куда его втолкнул чечен.
         Не видеть бы то горе маме,
         Как сын попал чеченцам в плен.
         Как сын её, юнец годами,
         Который жизни не видал,
         Со связанными в боль руками,
         Был брошен в каменный подвал.
 
         Избит до полусмерти парень,
         В забаву, просто так избит. -
         Сырой подвал, вокруг лишь камень, 
         И тело ноет и болит…
         — За что томишься парень в яме,
         Да, разве только ты один? –
         А лишь за то, что россиянин,
         За то, что просто, -  славянин!
         Немало вас, в аулах диких,
         В подвалах стонут по ночам.
         И безысходности той крики,
         В горах несутся тут и там.
 
         Забылся сном тяжёлым пленник,
         А мыслями душа летит… -
         Вот отчий дом, родные сени.
         А на пороге мать стоит!
         Такая явная, — земная,
         От плоти, — плоть, от крови, — кровь.
         Вокруг собою излучает,
         Всю материнскую любовь…
 
         Глядит, как сын её, мальчишка,
         Усердно, что-то мастерит.
         Она лелеет его слишком, -
         С такою нежностью глядит.
         Он младший. И один остался.
         А было трое… Как во сне,
         По жизни чёрный смерч промчался, -
         Забрал он старших на войне.
 
         Они росли на радость маме,
         Оба, — как один с лица.
         И оба сгинули в Афгане,
         Два старших сына, — близнеца.
         Их хоронила вся деревня.
         Как говорил тогда комбат:
         Погибли все они в ущелье.
         Где взвод разведки был «зажат».
 
         Так безутешно мать рыдала,
         Не вытирая слёз своих.
         Любовь всю младшему отдала,
         Ту, что имела для троих.
         И поклялась, что не отпустит
         Его куда-то воевать…
         — Как много слёз, как много грусти,
         Ах, если б, наперёд всё знать?!
 
                   *  *  *
              
         Тяжёлый он, в неволе сон,
         А путы на руках не рвутся.
         Лишь рвётся горлом горький стон,
         И так не хочется проснуться.
         От жажды губы все горят,
         Саднит и ноет тело в боли,
         А мысли ласточкой летят, -
         Не наложить на них неволи…
 
         Он рос обычный, — ребятня…
         Дай Бог, расти же на здоровье!
         А где-то там была Чечня,
         А где-то было Приднестровье.
         Когда-то все наперебой,
         России дружбу предлагали,
         За всех она была «горой»,
         За всех стояла крепче стали.
         … Сегодня русского солдата,
         Везде «захватчиком» зовут.
         А раньше, было, звали братом,
         За бескорыстный, ратный труд.
 
         Россия! Велики просторы,
         Велик народ, живущий в ней.
         Могуч душою он, как горы,
         Широк душой, как ширь полей.
         Всегда она была открыта,
         Для тех, кто помощи искал,
         И многими была забыта,
         И многий в душу ей плевал.
 
                   * * *
         Он рос, он видел эти боли,
         Как низко пал российский дух,
         Что всякий мог себе позволить,
         Сказать о русском плохо, вслух.
         И даже рядом видел горечь,
         Не мог понять: как с этим жить, -
         В России, здесь, какой-то горец,
         Обидеть мог и оскорбить?..
 
         За что тогда кровь проливали,
         Их прадеды, деды, отцы?
         За что, встречая их, кричали:
         «Спасибо, братцы!.. Молодцы!..»?
         За что его два старших брата,
         Ушли в неполных двадцать лет?..
         России верные солдаты… -
         Кто даст ему, юнцу, ответ?
 
         С любовью, матерью зовёт,
         Тебя, Россия, — русский только!
         За славу, гордость и почёт,
         Голов сложили в свете сколько… -
         Чтоб с уважением к тебе,
         Послов от всюду засылали.
         «Я, — русский!» — каждый знал в себе,
         И чтобы все об этом знали.
 
         «Мы скоро вырастим Россия,
         Мы дети, нас за то прости!
         Но много нас, и мы, — стихия,
         Дай нам немножко подрасти!..» -
         Так думал парень подрастая.
         Так думал он, так думал друг,
         В бессилье яростно взирая,
         На то, что деется вокруг…
 
* * * 
 
         Чечня. Чеченка молодая,
         Сжимает крепче автомат.
         А горцы смело вспоминают,
         Свою охоту на солдат.
         В запале боевом их лица,
         Всё больше горячатся, -
         Эх, хорошо было в станице,
         С казаками драться.
 
         Вся ненависть в душе, что была,
         Та, что копилась двести лет,
         С такою выплеснулась силой,
         Что удержать её, сил нет:
         «За всё Россия, ты ответишь,
         За униженья и позор!..
         За то, что двести лет на свете,
         Ты угнетала детей гор!
         Что ты обычаи попрала,
         Посмела взять, и… запретить!
         И многих с мест родных изгнала,
         Назначив им в чужбине жить…
 
         У костра и шум, и гам, -
         В голову бьёт чача!
         Соревнуются в борьбе,
         В диких танцах скачут.
         Кто-то крикнул вдруг, тогда,
         Будучи в угаре:
         «Тащите русского сюда, -
         На костре зажарим!..»
 
         Загалдели горцы смело,
         Хищно предвкушая,
         Как истерзанное тело,
         В огне будет таять…
         Засов лязгнул на двери, -
         Нет, не сон приснился:
         «Давай русский, выходи!..»
         Чечен матерился.
 
         Руки в путах онемели,
         Тело рвёт от боли,
         Ноги держат еле-еле, -
         Вот она, неволя!
         «Шевелись, давай, неверный!..» -
         Горец бьёт солдата.
         Наслаждается наверно,
         Изверг бородатый…
 
                   * * * 
         … «России-матери сыны,
         Отчизны верные солдаты!..
         Мы, не хотели той войны,
         Она пришла к нам, как когда-то!
         Банды горцев рвутся, братцы,
         На Россию, — отчий дом!..
         И вам с бандитами сражаться!..» -
         Говорил им военком.
         — Когда он пришёл по праву,
         Родине, свой «долг» отдать.
         За единую Державу… -
         Флаг России защищать!
 
         Много их, мальчишек бравых,
         Жаждущих идти служить, -
         Чтоб добыть России славу,
         И почёт ей заслужить!
         Не перевелись в её просторах,
         Славные богатыри,
         Вставшие в защиту споро,
         Кто бы, что не говорил…
       
         Как могла, крепилась мать,
         Виду не казала.
         Так хотела удержать, -
         И не удержала.
         Третий, и последний он,
         Младшенький, любимый!..
         С губ сорвался горький стон:
         «Не ходи, мой милый!.. –
         Сон плохой приснился мне,
         Будто бы мне снится,
         Что с тобою на войне,
         Что-то приключится!..»
 
         Осень. Вороньё на поле,
         За деревней сбилось:
         «Не накаркали бы горя!..» -
         В слезах мать молила.
         Уходил. Все мужики,
         Руку пожимали,
         Молодые, старики,
         Здравия желали.
         Со слезами старый дед,
         Кивал головою:
         «Мне б, немножко сбросить лет,
         Я б, пошёл с тобою!..»
 
                   * * *
         Чечня. Суровы горы.
         Суров народ живущий здесь.
         Жизнь будто замерла. Нескоро,
         Собьют с чеченцев, видно, спесь.
         И настороженно солдаты,
         Ведут себя со всех сторон.
         Всегда с собою автоматы,
         В патроннике, всегда патрон.
 
         Край чуждый, дикий, непригодный,
         Не то, что их, Россия-мать!
         Сердцу стылый и холодный,
         Зачем здесь только воевать?
         Прячутся по тёмным норам,
         Чеченские боевики.
         Не выкурить из нор их скоро,
         Уж слишком норы глубоки.
 
         Он молодец был, — дерзок, смел,
         Горяч был, — только в меру!
         Всё получалось, всё умел, -
         Для всех он был примером!
         Но как случилось, — что аркан,
         На шее захлестнулся?..
         О, как смеялся басурман,
         Как узел затянулся!..
 
         Первые  минуты плена… -
         «Боже мой, какой позор?
         Как же он попал к чеченам,
         Этим злобным детям гор?
         Как же так? – Ведь за Россию,
         Он готов был умереть!
         Все готов отдать был силы,
         А не спину дать под плеть…»
 
                   * * *
         … «Что неверный, ноют раны?
         Скоро сдохнешь ты, шакал!
         Тебя зарежут как барана…» -
         Молвил старый аксакал.
         А вокруг, кто помоложе,
         В злой ухмылке скалят рот.
         Выплеснуть свой яд им тоже,
         Хочется невпроворот.
 
         Перед беззащитным этим,
         Власть и силу показать. –
         И не дай же Бог, на свете,
         Это видеть и узнать?..
         Он лежал в кровавой луже.
         «Хватит, хватит вам пока!
         Он живой ещё нам нужен…» -
         Слышится издалека.
 
         Приоткрыл он с болью очи,
         Тяжело, со стоном, встал:
         «Я смотрю, храбры вы очень,
         С пленными, да, аксакал?..
         Почему же в бой открыто,
         Не выходит твоя рать?
         А лишь подло, воровито,
         В спину можете стрелять?
         Только грабите в России,
         Заложников берёте…
         Лишь со слабыми вы сильны,
         Лежачего лишь бьёте!..»
        
                   * * *
         И затихли все вокруг.
         Чеченка молодая,
         Из-под ресниц украдкой вдруг,
         На пленника взирает.
         Трудно, видно, ей понять:
         «Как, за шаг до смерти,
         Может русский так стоять,
         Будто бы, бессмертен?..».
 
         Ей казалось: лишь сын гор,
         Мужествен, отважен,
         Храбр. И на язык остёр.
         Горд, и скромен, даже.
         Что её родной Кавказ,
         Даёт и жизнь, и силы.
         И поэтому не раз,
         Под пулями ходила.
         И поэтому, вот там, -
         В России, и не раз,
         Мстила русским, как врагам,
         За родной Кавказ.
 
         Тишину прервал злой крик, -
         Что собака лает!
         С силою кулак в сей миг,
         Пленника терзает.
         «С русскими всегда, везде,
         Будем мы сражаться!
         Чтобы с ними навсегда,
         Погибнуть, иль расстаться!..»
 
         … Звёзды, звёзды в небе только,
         В кошмарную такую ночь,
         Взирали страждущее и горько,
         Не зная, как ему помочь?
         Не зная… Если б, было можно,
         Спасти от боли телеса,
         Под руки взяли осторожно,
         И унесли б, на небеса…
 
         Слюною брызжет аксакал,
         Горцы матерятся.
         А он с усмешкою взирал,
         Как чеченцы злятся.
         «Как барана режь его!..»
         «На огонь, поджарим!..» -
         И не передать всего,
         Так они визжали.
 
                   * * *
         Аксакал поднял ладонь,
         Головою машет:
         «Подождёт пока огонь,
         Пусть сначала скажет!..
          — Ты скажи, неверный, мне,
         Зачем вам наши горы?
         Ведь в твоей родной стране,
         Огромные просторы!..
         Что, в России места нет,
         Для славян, для вас,
         Что уж, сколько сотен лет,
         Рвётесь на Кавказ?..
 
         Если хочешь солдат жить,
         И уйти из плена, -
         Будешь прощения просить,
         Стоя на коленях!..
         Что тебе дала Россия,
         Ведь годами ты, юнец.
         Право умереть красиво?.. -
         Как баран умрёшь, глупец!..».
 
         А чеченка молодая,
         Вопросительно глядит.
         Как поступит он? – Не знает,
         И сказать нельзя… Молчит!
         Хоть он русский, иноверец,
         Но в душе, он… — Мысли прочь!
         Как хотела, чтоб чеченец,
         Был он, чтоб ему помочь!
 
         Она водою ключевою,
         Раны все омыла,
         И за рученьки с собою,
         В саклю проводила.
         Нежно ему целовала,
         Голубые очи.
         И любила, баловала,
         Все тёмные ночи.
 
 
         Златовлас, голубоглаз,
         Кудри мягко вьются,
         Хоть и бит, и бит не раз,
         А глаза смеются.
         С болью… Видно тяжело.
         Но душою, — гордый!
         Тело судорогой свело,
         А стоит он твёрдо!
 
                   * * *
         … «Скажу вам горцы, что по праву,
         Смею я на свете жить!
         Русский я, — по духу, нраву,
         Мне ль Россию не любить?..
         Ещё русский никогда,
         И нигде, поверьте,
         Если с ним случись беда,
         Не боялся смерти!..
 
         Пуще смерти есть позор,
         Над душой глумленье, -
         Нет, не буду, дети гор,
         Я просить прощенья!
         Шёл сюда я воевать,
         По совести и чести, -
         За Россию, свою мать,
         И за нас всех вместе!..
 
         Что ж, терзайте моё тело,
         На душе спокойно.
         Коль умру, умру я смело,
         Смерть приму достойно!..»
         Прямо он стоял пред ними, -
         Русский воин, пленник гор.
         Своей смертью с честью снимет,
         Плена этого позор.
 
                   * * *    
         И задумался чеченец,
         Мудр был старый аксакал:
         «Русский, — просто ополченец,
         За Россию воевал!..
         Он таков, как эти парни,
         Что вокруг него сидят:
         России сын, Кавказа дети, -
         Кто из них, в чём виноват?
 
         У всех народов есть герои.
         Есть и трус, есть и подлец…
         Каждый сам того достоин,
         Что ему предрёк Творец:
         Трус, — презренья, подлость, — смерти,
         А герою, — честь, хвала!..» -
         И чеченец прав, поверьте,
         Мудрые его слова…
         «Ты солдат сказал достойно, -
         Аксакал заговорил, -
         Можешь, русский, быть спокойным,
         Будешь жить, — я так решил!..»
 
                   * * *    
         Нужен ли, Россия-мать,
         Тебе Кавказ, те горы?
         Сколько женщинам страдать,
         Слёзы лить от горя? –
         Оплакивая сыновей своих,
         Погибших, где ни есть…
         Сколько бед и сколько лих,
         Им родным, не счесть!..
 
         Береги своих детей,
         В городах, станицах,
         Будут пусть у матерей,
         Радостные лица!
         Пусть своя родная кровь,
         По телу играет,
         И тогда Россия вновь,
         В мире воссияет!..
 
                   * * *
         … Они шли тропинкой узкой,
         В день, куда уходит ночь.
         Бывший пленник, — солдат русский,
         И она, — Кавказа дочь.
         И ничто уже на свете,
         Этих уз не разорвёт, -
         Не холодный, злобный ветер,
         Ни сердец бездушных лёд.
 
         Он любил свою Отчизну,
         Как свою родную мать.
         Не жалея своей жизни,
         За неё шёл воевать.
         Не раздумывая даже,
         Если нужно, — грудь вперёд!..
         Не искал путей поглаже,
         А подчас, — наоборот!..
         Родину, — не выбирают!
         Она есть, — какая есть!
         За неё подчас страдают…
         Иль несут ей славу, честь!.. 
 
         Быль ли это, или сказка? –
         Трудно мне уже сказать.
         Так черны у ночи краски,
         Чтобы правду всю узнать!
         Правду знает лишь Создатель,
         Нам не суждено всё знать:
         Быль ли это? – Вам читатель,
         Уважаемый, решать!..
 
    2007 год.                          ТКАЧ
    Г. Константиновка         Александр Иванович
    Донецкая обл.                К.т. +380956289491