О Пастернаке. О поэзии и поэтах

                               
                               Если я затеряюсь,
                               окутанный пылью земной
                               Облака путь укажут, 
                               вверху пролетев надо мной.
                               Если я упаду,
                               да и в луже большой искупаюсь
                               Вся одежда моя
                               пропитается светлой луной.
                                         Су Ши ( Су Дун-по )
                                        
     Сейчас сказать о Пастернаке что-то отрицательное, значит быть ретроградом худшего типа. 
   Пастернак крупный мастер. Но в его сегодняшней оценке много того, что дала сегодняшняя массовая культура и политика. 
   Мы, русскоязычные читали, не можем рассматривать его творчество в отрыве от времени в котором оно развивалось и в отрыве от тех оценок, что дало ему его время. Говоря "Гений" о таких писателях как Борис Пастернак нужно вспомнить прежде что он жил во времена Есенина и Блока. Сам Пастернак был на пять лет старше Есенина(!). Когда умер Блок, Пастернаку был тридцать один год . 
   Тогда жили непревзойденные мастера русской поэзи: Саша Черный, Андрей Белый, Мандельштам, Игорь Северянин, Хлебников, Анна Ахматова, Цветаева. Качественный уровень золотого дня русской поэзии давал выдающиеся образцы достижения и в творчестве других поэтов. Казалось, так будет и дальше. 
   Пастернак есть просто как бы один дошедший до нас современник из этого времени. 
   Появись любой такой поэт из приведенного ряда в иной национальной культуре, он неизбежно был бы признан как великий национальный писатель. Это уровень Бодлера, Аполинера, Лорки. 
   Эти "маленькие гении" жили в одно время. Их современником и был Борис Пастернак. У них был исключительно высок уровень самодисциплины, что есть основа такого например поэта как Бодлер. 
   Они не выдавали кучу бумажной макулатуры как современные авторы, отзывающиеся на ничтожные явления. 
   Однако поэт рождается каждый раз заново. Потомок тот мальчик, что берет стихи в районной библиотеке и читает Блока, Фета, Есенина, Байрона, Китса, а отсюда видит современника и судит о нем. 
   В период десятых-двадцатых годов 20 века Пастернак не выделяется из современников. Есенин в стихотворении "На Кавказе" в 1924 году пишет: 
   
   Мне мил стихов российских жар. 
   Есть Маяковский, есть и кроме. 
   Но он, их главный штабс-маляр 
   Поет о пробках в Моссельпроме 
   
   И Клюев ладожский дьячок, 
   Его стихи как телогрейка 
   Но я их вслух вчера прочел - 
   И в клетке сдохла канарейка. 
   
   Других уж нечего считать, 
   Они под слабым солнцем зреют, 
   Бумаги даже замарать 
   И то, как надо, не умеют 
   
   Прости, Кавказ, что я о них 
   Тебе промолвил ненароком . 
   
   Такие люди, как Есенин, не ошибаются. Если у Вас хоть однажды появилось сомнение в Есенине или Пушкине, значит у вас там пусто, изначально, в вашей голове. Вот реальный уровень  Бориса Пастернака в русской и мировой поэзии. 
   Я согласен с Есениным. Пастернак, это на самом деле немного примитивно, механично, какие-то прыжки через барьеры, — он слишком умен для поэзии, как Кисин слишком умен для музыки, в отличие от Владимира Сафроницкого или Рихтера. 
   Стихи Пастернака слишком техничны, как и строки многих второстепенных поэтов. На русские поля, говоря словами Есенина, он глядит как голландец. 
   В поэзии мало подлинных образцов. Поэтому очень важно разнообразие. Поэтому каждому поэту сказавшему хоть раз свое слово, есть место, даже и Демьяну Бедному. Но ставить относительно посредственного поэта Пастернака на уровень Пушкина -глупость. 
   Настоящая поэзия никому не нужна, она мало кому доступна, потому что ее писали люди с абсолютной психикой. У нас всегда любили якобы Пушкина и Есенина. А китайских классиков в прекрасных переводах не читали никогда. И никому они не были нужны. Отношение к ним как к адыгейской или эстонской  поэзии, на уровне этнографии. Как можно любить Есенина и не читать Су Ши в прекрасных переводах Игоря Голубева, если качество абсолютно одно?!.. 
 Сейчас китайские классики вышли тиражом в 10  тыс. и не проданы, годами лежат на прилавках, насытив весь рынок России. Это говорит о том какими тиражами должны бы выходить Толстой и Достоевский. Смотрят в книгу, а видят фигу. 
   Когда я в 1999 году пришел в московскую библиотеку N 133 и взял книгу толстый красный том "Избранное" Пабло Неруды выпуска 1953 года, я был ее первый читатель! Через три года, недавно, я взял вновь эту книгу и я был ее второй читатель! То же самое с  книгой мемуаров Пабло Неруды "Признаюсь, я жил" выпуска 1978г. 
   ! А что не читают?.. Что там написано непонятное?.. "Я могу написать этой ночью стихи бесконечной печали..." 
   
   Почти что столетье 
   лежал он зарытым в земле 
   Петербург был из шелка и крови; 
   в Петербурге он пал, 
   с пулей в груди. 
   Время шло, 
   и на крыши, на улицы 
   падал снег 
   Но алая рана 
   не закрывалась и кровоточила 
   на груди Петербурга 
   ................... 
   Ниточка крови струилась 
   текла и текла, обвиняя, 
   на купола поднималась, 
   бежала по шелку расшитых мундиров 
   и вдруг возникала, 
   как самоцвет 
   на груди у красавицы... 
   И все ж это была только кровь 
   убитого Пушкина. 
   
   Или "Новая Песнь любви Сталинграду" Вот что непонятно. Непонятна  им психика нормального человека. Ведь никаких "поэтов" или там гениев на самом деле нет, есть только нормальные люди, записавшие свои ощущения на бумагу. И только. Но раньше хоть была эта среда, может быть 1,5 % населения, людей, которые понимали культуру, теперь этого нет. Нет этой культуры. Нет этого мира. 
   У Пастернака, как и у Вознесенского, как и у Маяковского, сильно работает, звучит одна фраза, неожиданная находка, но написать гениального стихотворения он неспособен. Искусство — это качество. И Лермонтов, например, весь виден по одному стихотворению " Звезда ", или " Встречу ль глаза твои..." Если бы он ничего кроме одного такого стихотворения не написал, все равно он был бы Лермонтов в полном объеме. У Пастернака нет радикальной идеи. Он неспособен написать гениальное стихотворение. Это свойство всех второстепенных авторов. Он не может этого. Это ему не по силам. Кроме того, все эти поэты стилисты, у них нет главного — живого чувства, начала. Когда читаешь Бродского, то поражаешься, что у него вообще нет почти таких стихов как " Как мальчик, шаркнула, поклон, отвешивает… До свидания! И брякнул о браслет жетон..." Как буд-то Бродский не разу не ухаживал за девушкой. Многие стихи, — большинство! стихотворений — Бродского, Мандельштама, Вознесенского — в сущности высокограмотная неоклассическая мертвятчина, мертвый классицизм, и он идет целыми страницами. Атрофия мозга. При неожиданных находках, точных сравнениях, которые бессмысленны в этом фоне. 
   Эта страсть поэтов к демагогии, к абстракции, поражает. Гете писал своего "Фауста" тридцать лет. Гете хотел стать гигантом философии и чуть ли не  раскрывателем тайн смысла жизни. Лучше бы вместо своего "Фауста", вместо этой "многоумной" книги, на которую он истратил столько лет своей жизни, он написал десять строк в духе Пушкинского " Я ехал к Вам, сбывались сны, душа пылала, сердце било, и месяц с правой стороны сопровождал мой бег уныло", " и путешествия в Опочку..." — толку было бы в десять раз больше, так как качество выше. Одно стихотворение Блока "Как мальчик шаркнула, поклон, отвешивает, "До свидания!.." по абсолюту выше всего "Фауста" Гете, так как качество громадно выше. Важно качество, абсолют, гений, все остальное неважно. Хотя Гете был великий поэт. Но под ним не было русской школы. Да и жил он во время классических романтиков. 
   Всем второстепенным, "выдающимся" поэтам свойственно отсутствие того что Джек Лондон назвал "кусок жизни", — непосредственности, сильного впечатления от сегодняшнего дня, от сегодняшней минуты, от мгновенного чувства реальной живой жизни -  единственного места где может проявиться гениальность.
   Второстепенная поэзия — всегда вторично, мещанство, тут нужны какие-то другие слова, но нет более точных слов в русском языке, — это всегда отражение мозга  посредственного человека. Какие бы нечеловеческие усилия не прилагали Маяковский или Вознесенский, им не пробить барьер и не приблизиться к образцу. Хотя они талантливые почти абсолютные поэты. 
   Для этого нужна радикальная идея, сила, свет, непосредственность, живое чувство — а этого нет. 
   Поэзия это живое чувство живого человека. И только. Настоящей поэзии чужда и не нужна абстрактная игра ума. Высшая поэзия — парадокс реализма. Может быть вам кажется что я не понимаю игру ума, неожиданность, парадокс в реализме, и что так прекрасно, хорошо и естественно. Беда в том что тут невозможна гениальность, никто еще пока не продемонстрировал это, как будто бы мысль у них закрепощена мелкой формой.
   Форма вообще в искусстве не имеет значения ("современно" и прочее...) Первична идея, абсолют, психика. Форма всегда стоит на последнем месте. Неважно из чего художник лепит картину и какими средствами и формами: из роз или из грязи. Посредственности всегда свойственно подменять идею вторичным. Заменить формой, частностью, отсутствие абсолютного начала. Нет его. 
   Есть некий сверхэлемент, который отделяет или отличает художника от посредственности, который сказывается в любом, даже слабом или случайном произведении. Свойства человеческой психики или природы таковы, что преодолеть или прозреть этот барьер посредственный автор неспособен. Он воспринимает весь мир на уровне своей психики. 
   Я бы сравнил это с невидимым зеркалом или с решеткой в парке. Настоящие художники, мастера, видят тех, кто находятся по ту сторону, а их не видно, нет. На самом деле настоящий, подлинный, абсолютный автор вторичному писателю (художнику) недоступен. Он его " не видит". Он воспринимает его на уровне собственной психики. Если бы он его видел, сделал бы то же самое. Уровень восприятия художественного произведения равен уровню его реализации. Произведение искусства воспринимается на том уровне, на котором реализуется. 
   Вот что, например, сказала Пастернаку Цветаева о Есенине: "Передай Светлову (Молодая Гвардия), что его Гренада — мой любимый — чуть не сказала: мой лучший — стих за все эти годы. У Есенина ни одного такого не было. Этого, впрочем, не говори, пусть Есенину мирно спится." Это свидетельство глубоко ограниченного мира  Марины Цветаевой.  При этом Цветаева, безусловно, первый поэт мира, поэт номер 1 среди женщин, как Пушкин первый поэт мира среди всех поэтов. В некоторых строках Пушкина есть что-то такое про что можно сказать "сверхгениальность", например, в стихотворении "Осень". Пушкин показывает нам, что возможно творчество более сильное, более качественное чем у великих поэтов, сверхгениальность. Пушкин показывает нам что развитие человека как вида не остановилось бы на таких поэтах и людях как он и продолжилось бы далее если бы сохранился и продолжился естественный отбор человека.
    Надо понимать примитивизм внутреннего мира Марины Цветаевой. Здесь хорошо видно что подлинная поэзия, мир абсолютного гения, мир Есенина, Гете, Байрона, Чайковского и Бетховена для Марины Цветаевой не существовал и был ей недоступен.
    Аналогично В. Маяковский воспринимал поэзию Пушкина и пытался столкнуть Пушкина  "с корабля современности". Маяковский не понимал что все то что он сам пишет и делает, при всем его несомненном таланте и оригинальности, — примитивизм по сравнению с миром Пушкина и Чайковского.
    Первым настоящим серьезным читателем Пушкина был Лермонтов. Он понимал что у Пушкина написано. Пушкин и Лермонтов — это люди следующего генетического типа, прогресс.
   Они отличаются от нас точно так же как мы отличаемся от неандертальцев.
   В сущности, искусство есть нравственность. Только люди с абсолютной нормой права способны на это. " Нас мало, избранных". Пушкин. Однако ж у Пушкина был брат, который стихов не писал. Не в стихах дело. В психике. В одной семье могут родиться два человека — талант и абсолютный невежа. Гений и бестолочь, глупая ошибка природы. Все подлинное, настоящее, редко, редкий алмаз. Попытки " опустить" мастеров на свой уровень — это отражение Вашей посредственности, а не того, что они якобы равны вам или могут быть равны. 
   Поражает воинственность второстепенных поэтов. Например, постоянные попытки А. Вознесенского "опустить" Есенина, как крупнейшего лирика 20 века. Но ведь Есенин это Пушкин. Получается — Пушкин, того, кретин… Отсюда Байрон… Ду Фу… прочие… Отсюда ясно как далеко может зайти местный способ жизни, сиюминутное восприятие жизни. 
   Уровень восприятия произведения равен уровню реализации. 
   Когда Вознесенский говорит, что Пастернак выше Есенина (!), то это говорит не о том что Пастернак великий, а о том, что мозг Вознесенского имеет объем 10 % от мозга Есенина или Пушкина. Его мозг иного не воспринимает, иное для него не существует, нет в природе. Все лучшие образцы третьестепенных поэтов созданы по лучшим образцам русской классики ( в том числе и лучшее стихотворение Маяковского " Мама и убитый немцами вечер"). 
   Людям, поэтам этого мира кажется что я и такие люди как я отвергают, не принимают их, не понимают, это неправда. Причина в том что они не принимают, не понимают того что находится выше их, сильней их.
   Классика означает не форму и стиль, а качество мышления. Это так же как переводы китайской классики абсолютны по качеству хотя сами поэты-переводчики на абсолютное мышление неспособны. Это равно. 
   В "Огоньковском" издании собрания Маяковского приведены высказывания о нем сотен писателей. Отсутствует мнение Блока: 
   "Вначале мне показалось, что он близок к гениальности, но теперь я вижу что ему чего-то не хватает". 1918 г. 
   Вопрос в том, способны ли вы увидеть эту разницу. То, что видит Блок. 
   Уровень искусства различен Маяковский выше Пастернака, но  намного слабей Пушкина и Есенина. Гюго гигант, но не Бальзак. Шестакович мастер, но не Чайковский. Шагал это Шагал,- тихий лирик, поэт в живописи, но не Сезанн и не Рублев. 
   Между уровнем этих мастеров такая же разница как между неандертальцем и человеком нового времени. Очевидно, подлинный уровень искусства — Есенин, Байрон, Чайковский и Рублев. 
   "Давайте же, — говорит Станиславский,- откажемся походить на эти образцы и попытаемся достичь возможного нашими скромными средствами".
    Искусство имеет ту особенность что оно существует только на уровне абсолюта. Поэтому "современного" искусства нет, есть чаще всего современная массовая культура которую выдают или пытаются выдавать за искусство. Поэтому Станиславский кричащий драматическому артисту из зала: " — Не верю! " — не великий художник, каким Станиславский никогда не был, а посредственный герой-любовник каким как актер Станиславский был при жизни. Ничего, зритель поверит. Станиславский был предприниматель в искусстве, в жизни, он был Алексеев, предприниматель, промышленник, "ставить без ошибок", как тренер в футболе, тренаж, — массовая культура, для массового зрителя, для толпы. Все посредственные художники, как Станиславский, как Пастернак стоят на подлинном величии предшественников как бы имея к нему прямое отношение и как бы являясь его прямыми продолжателями. Беда в том, что главного, произведения, нет, отсутствует. Есть гении без произведения. 
   Теперь, когда прошли великие мастера 19 века, и последние великие тени: чилийский поэт Пабло Неруда и художник Пабло Пикассо сошли в могилу, когда количество образованных людей увеличилось в десятки раз и на земле живут несколько миллиардов человек, потенциально способных на творчество, вдруг обнаружилось, что качественое мышление упало в геометрической прогрессии, в десятки раз. Отсюда началась всемирная "охота" за выдающимися мастерами, произошел подъем второстепенных авторов. 
   С Пастернаком произошла трагедия. Его подражательные стихи "под Маяковского", излишне технический стиль письма, резкро исказили его творчество. Но если Маяковскому с его "Тебе, орущему: — Разрушу! Разрушу!, вырезающему ночь из окровавленных карнизов..." удалось своей непосредственностью достичь гения, то Пастернак двигался за манерой, которая ему казалась тогда"современной" 
   Вот что говорит Пастернак: " Из своего я признаю только лучшее из раннего… Мне кажется что моей настоящей стихией были именно такие характеристики природы… и очень горько, что очень рано, при столкновении с нигилизмом Маяковского я стал стыдиться этой прирожденной своей тяги к мягкости и исковеркал столько хорошего, что, может быть, могло бы вылиться гораздо лучше..." Иначе: несамостоятельность. Настоящий талант себе такого позволить не может. 
   Пастернак более сильный от природы поэт, что мы знаем. Как и Достоевский, он не написал своего главного произведения, не смог себя выразить полностью. Но этого Пастернака нет. " Смена вех" тридцатых-сороковых годов не прошли для него бесследно, отстав от одного берега, он не сумел по-настоящему прижиться на новом, как Заболоцкий. 
    Пастернак показывает нам, что творчество, все стоящее на уровне таких достижений, как "Прощание с друзьями" или "Портрет" Заболоцкого или " В вагоне" и "Зимний поезд" Анненского, все ж не является абсолютным. Кажется, что если бы Заболоцкий все писал на уровне своего "Портрета", то это бы был великий поэт. Это из Блока, Есенина… Однако ж, это не так. Когда читаешь законченные стихи-произведения Пастернака, ясно проявляется отсутствие широкого мировозрения, непосредственности, глубокого внутреннего мира, ограниченность тематики. Эти ребята только дотягиваются до образца. 
   Борис Пастернак неотъемлемое дитя русской поэзии. Но его стихи не лучше стихов Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама. 
   Его творчество по форме цельней, законченней, он единственственный из них, кто сумел написать поэму. "Девятьсот пятый год". Поэма-привелегия классиков. Его переводы из английской поэзии почти абсолютны. 
    Трудно сравнить Пастернака с абсолютным гением Есенина или Блока! Невозможно. Одна строка настоящего (или как еще говорят великого, гениального) поэта, одна живая мысль стоит абсолютно выше всей мировой поэзии и культуры. Это другой мир, другая жизнь. Я не верю что произведение искусства можно подделать. Я считаю что единственное что останется от Анны Ахматовой в русской поэзии это два ее перевода из Ду Фу, а единственное что сделал Пастернак в русской поэзии это два его перевода из английских романтиков. ("Потеряно слово одно и стало рутиной, над искренностью давно смеются кретины..."). Если бы Пастернаку удалось самостоятельно написать лишь только одно такое стихотворение, а не перевод, он был бы равен Льву Толстому и Сергею Есенину, и это было бы равно всему творчеству Есенина и Льва Толстого! Потому что поэзия, культура, искусство, это качество, и только качество, а все остальное не имеет значения.
   Есенин выделял Белого, к которому относился с огромным уважением. Белый автор таких сильных произведений как "Поля моей скорбной земли","Поезд плачется..." За Пастернаком забыли Белого. Действительно, у него нет такого большого количества законченных, отделанных стихотворений, как у Пастернака. У Пастернака все творчество цельное, "литое". 
   Однако если из стихотворений Белого можно набрать избранного только 5 страниц, то этот уровень выше уровня Б. Пастернака. 
   Писал Пастернак стихи или нет это не имеет большого значения. Имеет значение писал ли стихи Есенин. То что написал Пастернак вторично, примитивно. При этом в русской литературе есть стихотворение "Средь шумного бала, случайно...". Его написал второстепенный поэт никогда не признанный гением. Это поэзия. Хотя Алексей Толстой автор стихотворения "Средь шумного бала, случайно..." не умеет рифмовать так удачно как Пастернак. В поэзии Пастернака нет стихотворения равного стихотворению "Средь шумного бала, случайно..." как нет и стихотворения равного стихотворению Фета "Сияла ночь...". Потому что у Алексея Толстого был дух, а у Пастернака такого духа не было. Пастернак был пролетарий. Он как и Маяковский ходил со лбом опущенным в землю. Главное дух, гений. У Ивана Беляева и Олега Волкова был этот дух и вы можете его увидеть прочитав их книги-воспоминания "Записки русского изгнанника" и "Погружение во тьму". Поэтому они были поэты хотя стихов не писали и не были писателями. Почему, например мой любимый поэт Николай Заболоцкий не может написать подлинного произведения искусства, настоящего стихотворения?..  Потому что пройдя тюремные застенки коммунистов Заболоцкий сказал что среди уголовных авторитетов он видел много выдающихся личностей, а Олег Волков пройдя в течении 29 лет тюрьмы и ссылки коммунизма определил воров коротко "дрянным народцем". Я  так же прошел застенки КГБ и так называемой ельцинско-путинской "демократии", хорошо знаю воровскую преступную среду и согласен с Олегом Волковым: это дрянной народец, бесполезно копаться в их "психологии". Так что же, Николай Заболоцкий не поэт? Беда в том что настоящей поэзии очень мало, поэтому и Николай Заболоцкий и Борис Пастернак имеют право на существование. Поэзия интересна разнообразием. И все-таки и про Заболоцкого и про Пастернака можно сказать что "они под слабым солнцем зреют". С позиций Есенина и Пушкина это конечно не поэзия. В России было пять великих поэтов: Автор "Слова о Полку Игореве" (очевидно это Петр Бориславич), Пушкин, Лермонтов, Блок и Есенин. В 20 веке было три великих поэта: Публо Неруда, Алескандр Блок и Сергей Есенин. Как видите двое из них были русскими поэтами.
   Любителям абсолютной поэзии, то есть поэзии как таковой, мне всегда хочется сказать: В мировой поэзии столько достижений, которые не используются, что только диву даешься. 
   Люди, называющие Пастернака "гением" оказывают поэту медвежью услугу. 
   Надо быть сумасшедшим, чтобы прочитав "Слово о полку Игореве" признать Пастернака равным автору "Слова"! Для этого надо не иметь ни разума, ни мужества, ни гения в голове. Ничего! Это говорит только о том, что все подлинное редко. Поэт соревнуется с тысячелетиями, с мировой поэзией и природой. Поэзия это именно соревнование в тысячелетиях, скачки, ипподром, где выигрыш — абсолют ума, красоты, выстрел в вечность, выстрел к звездам. Мальчик, настоящий поэт, когда начинает писать стихи всегда соревнуется с Гете и с Пушкиным.
   Конечно, всегда были и будут люди, которым доступна культура. Иначе ни одно произведение искусства не было бы понято. Рихтер например не пишет музыки и неспособен, но он ее понимает. 
   Но прежде это была среда, прослойка, класс, — теперь это редкие единицы. 
  "Для того чтобы понять Пушкина, надо иметь уже талант" сказал Есенин. 
   Такие три гигантские кита, что дала мировая культура: Английские романтики, Русская классическая и Китайская поэзии, поражают пусть и выдающихся мастеров, как Пастернак, в ничто. 
   
   написано 18.09.2001. 16-18.10 
   
   Вот тут один человек, В. Щерин, написал мне в комментариях, что он ставит примитивного Пастернака на уровень автора "Слова о Полку Игореве." И спрашивает меня: так что, я сумасшедший? Справку выдадите? 
   Он не сумасшедший. Он дурак. У него отсутствует ум. Он не понимает, что там написано, как скотник в коровнике не понимает высшей математики. Вот и все. Как бы вы не старались, господа примитивисты, вам не поставить своих посредственностей на уровень таланта. Вам просто непонятен талант, недоступен, вот и все. Я бы лично определил мозг Пастернака в 2% от Пушкина и Есенина, и в 20% от Маяковского.