Добродетели и мы

 Хотя и утверждают, что "добродетель не знает границ!", однако, по Салтыкову-Щедрину, она, — эта добродетель, оказывается, может существенно меняться после преодоления определённых границ. Знаменитый сатирик потому и имел высокую нравственность и добродетель, что не бывал ни за какими границами. В "Призраках времени" (1863) он писал:
 
 "Я не бывал за границей, но легко могу вообразить себе положение россиянина, выползшего из своей скорлупы, чтобы себя показать и людей посмотреть… В России он ехал на перекладных и колотил по зубам ямщиков; за границей он пересел в вагон и не знает, как и перед кем излить свою благородную душу. Он заигрывает с кондуктором и стремится поцеловать его в плечико..."
 
 После распада СССР, добродетель как высокая нравственность, тоже распалась на части — на не очень высокую, не совсем высокую, совсем не высокую, не очень низкую, низкую, совсем низкую и т.д.
 
 Однако… Не будем грешить на плохую добродетель только в нынешние времена. Она, эта "гражданочка", во все времена была с характером! Впрочем, давайте с помощью высказываний известных исторических личностей, постараемся узнать, что думали о добродетели в разные времена и у разных народов.
 
 
 ***
 Аристотель утверждал, что не для того мы рассуждаем, чтобы знать, что такое добродетель, а для того, чтобы стать хорошими людьми. Однако… Хорошими людьми можно быть и без долгих рассуждений о добродетели.
 
 Гельвеций полагал, что добродетель — это только мудрость, которая заставляет согласовывать страсть с разумом и наслаждение с долгом. Однако… Добродетель может заставить согласоваться и страсть с наслаждением, а разум с долгом. Более того, добродетель может быть и глупой.
 
 Гельвеций считал, что одни и те же добродетели оцениваются в разные времена по-разному, в зависимости от их полезности эпохе. Однако… Не только в зависимости от эпохи, но и в зависимости полезности конкретным лицам данной эпохи.
 
 Демокрит уверял, что нужно приучать себя к добродетельным делам и поступкам, а не к речам о добродетели. Однако… Приучать сложнее, чем поучать.
 
 Цицерон был убеждён, что собственное понимание добродетели и пороков — самое главное. Если этого понимания нет, все становится шатким. Однако… Всё становится шатким, если ты понимаешь добродетели и пороки, а они тебя не желают понять.
 
 Цицерон утверждал:
 
  — Что прилично, то достойно уважения, и что достойно уважения, то всегда прилично.
 
 Однако… Уважение приличного человека порой до неприличия отличаться от уважения уважаемого человека.
 
 Клеовул верил в то, что добродетели свойственно, а пороку несвойственно избегать несправедливости. Однако… Несправедливость потому и существует, что даже добродетели её боятся и избегают при встрече.
 
 Сенека Младший уверял окружающих, что ценность добродетели в ней самой. Однако… Сама по себе добродетель не существует. У каждой добродетели обязательно есть и её хозяин.
 
 М. Монтень считал, что истинное достоинство подобно реке: чем она глубже, тем меньше издает шума. Однако… Сколько человеческих жизней стали, без лишнего шума, жертвами этой глубины!
 
 Т. Мор говорил:
 
  — Нет добродетели, более присущей человеку, и ему особенно свойственной, чтобы один служил на благо и утешение другому.
 
 Однако… Хотелось бы знать на благо и утешение кому служит другой?
 
 Б. Паскаль считал, что судить о добродетели человека следует не по его порывам, а по ежедневным делам. Однако… Судить ежедневно человека — это недобродетельно!
 
 О. Бальзак отмечал, что добродетель — вещь неделимая: или она есть, или ее нет. Однако… Есть и третий вариант: добродетель — это такая вещь, которая — то есть, то нет. Одним словом, добродетель — очень дефицитная вещь!
 
 О. Бальзак уверял, что добродетели могут принести и вред, если не освещены светом разума. Однако… Лучше освещать, ибо в темноте у добродетели меньше свидетелей, что не способствует её популярности.
 
 Ф. Бэкон полагал, что высшей добродетелью должно считать: в благоденствии — умеренность, в бедствиях же — стойкость, наиболее героическую из добродетелей. Однако… И в благоденствии не менее важна стойкость. От возможных последствий и бедствий.
 
 Ф. Бэкон заверял всех, что краска стыда — ливрея добродетели. Однако… Ливреи носят слуги,- не делайте из добродетели слугу!
 
 Л. Вовенарг был уверен в том, что польза добродетели столь очевидна, что даже дрянные люди поступают добродетельно ради выгоды. Однако… После этого становятся добродетельными дрянными людьми.
 
 Г. Гегель утверждал, что когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то этим он еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера. Однако… Хоть сам поступок можно считать добродетельным?
 
 М. Монтень считал, что понятие добродетели предполагает трудность и борьбу, добродетель не может существовать без противодействия. Однако… В таком случае, для тех, кто не желает иметь трудности и борьбу, лучше не иметь и добродетели!
 
 Ж. Лабрюйер был уверен в том, что нельзя судить о человеке с первого взгляда. Достоинства обычно окутаны покровом скромности, недостатки прикрыты маской лицемерия. Однако… Если всё-таки есть желание судить о человеке с первого взгляда, попросите его с первого же слова отбросить свою скромность или маску лицемерия.
 
 Ф. Ларошфуко полагал, что можно обладать достоинствами и не достигнуть высокого положения в обществе, но нельзя его достигнуть, не имея хоть каких-нибудь достоинств. Однако… Если можно, но нельзя, — то можно, и не обладая достоинствами, достигнуть высокого положения в обществе. Что повсеместно и наблюдается.
 
 Г. Лихтенберг считал, что многие люди видят добродетель скорее в раскаянии по поводу своих ошибок, чем в усилиях избежать их. Однако… Раскаяния, в отличие от усилий, не требуют больших усилий.
 
 Д. Локк верил в то, что основа всякой добродетели и всякого достоинства заключается в способности человека отказываться от удовлетворения своих желаний, когда разум не одобряет их. Однако… Если разум не одобряет удовлетворение своих желаний, то это говорит об одном из двух — или о нереальных желаниях, или о неодобрительном разуме.
 
 Т. Пейн утверждал, что умеренность в проявлении нрава — всегда добродетель, умеренность в принципах — всегда порок. Однако… Следует также помнить, что умеренность — это и добродетель, и, в то же время, порок. Умеренность всегда уменьшает уверенность, снижая её порог.
 
 Платон уверял, что из рассудительности и скромности, смешанных с мужеством, может возникнуть и третья добродетель — справедливость.  Однако… Рассудительность, скромность и мужество уже представляют собой три добродетели. Значит, справедливость, уже не третья, а лишняя?!..
 
 А. П. Радищев был категоричен:
 
  — Добродетелью я называю навык действий, полезных общественному благу.
 
 Однако… Если общественного блага уже давно нет, откуда же быть навыку действий?!
 
 Ж. Ренар уверял, что достоинства человека — это когда его недостатки являются недостатками его времени. Однако… Все наши недостатки определяются лишь недостатком времени на устранение этих недостатков.
 
 А. В. Суворов утверждал, что без добродетели нет ни славы, ни чести. Однако… Их может не быть и с добродетелью!
 
 Ф. Шатобриан считал, что нравственные добродетели состоят не столько в наличии достоинств, сколько в отсутствии недостатков. Однако… Человек без недостатков — как пища без соли.
 
 В. О. Ключевский был убеждён в том, что достойный человек не тот, у кого нет недостатков, а тот, у кого есть достоинства. Однако… У многих из нас есть достоинств, но с недостатками.
 
 П. Шелли полагал, что добродетель в том и состоит, чтобы поступить правильно, пренебрегая ближайшей выгодой. Однако… Пренебрежение ближайшей выгодой может привести к тому, что добродетель может оказаться несостоятельной.
 
 Б. Шоу утверждал, что добродетель состоит не в том, чтобы удерживаться от порока, а в том, чтобы не стремиться к нему. Однако… К пороку не нужно стремиться. Он и сам придёт!
 
 Р. Эмерсон считал, что чем меньше человек думает или знает о своих достоинствах, тем больше он нравится нам. Однако… Он ещё больше нравится нам, если начинает говорить только о наших достоинствах.
 
 ***
 Рассуждения о добродетели хочется завершить словами Аристотеля:
 
  — Хорошо рассуждать о добродетели — не значит еще быть добродетельным, а быть справедливым в мыслях — не значит еще быть справедливым на деле.
 
 Однако… Если о ком-то рассуждают, как о добродетельной и справедливой личности, — то это вовсе не означает, что данная личность является таковой! Впрочем, как и рассуждающие о личности, а также о добродетельности и справедливости.