Легенда о страннице: Покуда боги спят.

Жидков Андрей Алксандрович 
Легенде о страннице: Покуда боги спят.
Часть вторая
Глава первая
Росток представлял собой великолепно укрепленный населенный пункт по всему периметру обнесенный внушительной железобетонной стеной, перемежаемой сетью баррикад и башенных укреплений. Последние служили не только в качестве наблюдательных вышек, но и несли функцию огневых снайперских гнезд. Однако помимо того что сама стена вместе с баррикадами составляла в высоту около шести метров, в добавок к этому неприступность города как бы усиливали природные ландшафтные особенности его места расположения. Так с востока поселение естественным водным рвом огибала глубоководная река «Воронья». Наведенный через нее понтонный мост, из скрепленных веревками бочек, служил едва ли единственным возможным способом попасть в город. Ибо с юга раскинулись ядовитые топкие болота, чьи испарения способны с легкостью отравить любого рискнувшего пересечь его тернии. А с севера и запада городские стены обступала радиоактивная безжизненная выжженная пустыня, тянувшаяся до самой Бременской крепости. С ней Росток соединяла пролегавшая напрямик сквозь выпаленную радиацией пустыню железная дорога. Движение, по которой обеспечивал старый тепловоз на ядерном двигателе.
Конечно, путешествие по ветке было отнюдь не совсем безопасно, по причине того что поезд периодически попадал под обстрел пытавшихся его захватить обитавших в пустыне диких племен. Тем не менее, это был наиболее быстрый способ добраться до Бременской крепости. Пересечь же пустыню напрямую иным способом было вообще смертельно рискованным предприятием…..
Ирина и Николь подошли к понтонной переправе Ростока с юго-запада, по старой грунтовой дороге. Льющий стеной холодный дождь, подхватываемый порывами пронизывающего ветра, хлестал им в лица. Чтобы защититься от него, путницы посильнее надвинули на головы капюшоны. Но дождь оказался настолько силен, что вымочил их одежды до нитки. Вдобавок он через-чур сильно размочил дорогу, превратив ее в сплошное бурое грязевое чавкающее месиво, в котором неприятно вязли ноги, замедляя их скорость передвижения. Конечно, они могли бы переждать его, в каком ни будь теплом и сухом укрытии, однако дождь застиг их, когда до Ростока оставалось каких-то полтора километра. Но пусть и промокшие до костей они все же достигли цели своего пути.  
Сойдя с дороги, путницы ступили на переброшенный через реку понтонный мост. Раскачиваемый на неспокойной воде, он буквально ходил под ногами точно живой, пытаясь сбросить идущих по нему двоих леди и зверя в пучину. Он то подпрыгивал вверх, едва ли не до самых грозовых небес, то вилял в сторону, ускользая из-под подошв. Однако путницы цепко держались руками за натянутые вдоль моста канаты. Труднее приходилось волку. Учитывая отсутствие рук и возможности придерживаться за канаты, ему приходилось демонстрировать чудеса ловкости, дабы удержаться на поверхности понтона. Но он упорно и преданно следовал за хозяйкой, которая пыталась страховать, придерживая его за шею и прижимая к своему левому бедру.
Это превращало переправу в крайне трудоемкий процесс. Ибо хищник был весьма тяжел, а мост слишком подвижен. Благом было для Ирины то, что девушка за прошедшее время, несмотря на мучивший токсикоз, серьезно поправилась и набралась достаточно сил, чтобы сейчас справляться самой. Она шла позади, при особо яростных качках старательно с готовность, придерживая круп волка…..
— Чтоб на темной стороне иного мира[1] менеджеры[2] вам кишки на гениталии наматывали! – Яростно выругалась странница. – Угораздило же их слепить мост из пустых бочек! Не могли его смастерить из бревен что ли!
Наконец благополучно переправившись, путницы, ступив на твердь каменной пристани, предстали перед громадными, возвышающимися вверх на восемь метров вратами. Их роль исполняла гигантская вертикально стоящая железобетонная плита, специально поставленная для большей высоты на ребро и поднимаемая при помощи стальных тросов и механизма башенного крана. Абсолютно гладкая, прочная и тесно прилегающая к пазам стены она была не преступна. Тем не менее, невзирая на столь надежную защиту, стража города не теряла должной бдительности. Потому едва путницы очутились на площадке перед воротами, немедля окликнули их:
— Эй вы. – Донесся сверху басистый хрипловатый голос. – Назовитесь.
— Я Ирина из странниц ордена Фрейлин тростниковой флейты[3]. – Набрав полные легкие воздуха, громко во все горло прокричала молодая женщина. – Со мной дочь торговца Харкарда из Вервье.
— Добро пожаловать.
Мотор башенного крана, запустившись с рычащим рокотом гулко зажужжал. Подвижные, вращающиеся шестерни и части его механизмов заскрежетали. Стальные тросы натянулись, и створка врат медленно поползла в проделанных пазах вверх. Пройдя под ней, охраняемые волком леди очутились в узком проходе, где их моментально со всех сторон обступила вооружённая штурмовыми винтовками стража.
— Да действительно странница! – Раскатисто произнес один из окруживших. Крепкий коренастый бородач в камуфляжном костюме.
По этой самой окладистой пушистой бороде Ирина определила, что он главный среди окруживших их стражников. Поскольку физиономии всех остальных прочих были гладко выбриты. К нему то и обратилась странница:
— С чего такая пристальность? – По-лисьи хитро прищурившись, спросила она.
— Странники уходят, покидая тропы. – Вздохнул в ответ бородатый мужчина. – Теперь практически некому отстреливать бандитов и прочий сброд. В результате они начинают вести себя все более нагло, вплоть до того что сколачивают крупные группировки некоторые из которых пытаются захватить небольшие города.
— Отчего же вы сами не выйдите за стены и не поохотитесь на них?
— Мы пробовали, но только понапрасну теряли людей.
— Они слишком мобильны. – Вмешался в разговор один из младших по чину стражников. Рослый долговязый мужчина с массивной тяжелой квадратной челюстью и приплюснутым носом, от чего малость гнусавил. – Мы лишь убедились лишний раз в том, что странники не просто собиратели древних забытых знаний на просторах троп. Вас, в самом деле, благословила смерть своим страшным даром умерщвлять.
Признание молодого стражника вызвало у женщины сдержанную снисходительную улыбку и не более того. Ибо ей были абсолютно безразличны терзавшие жителей Ростока и окрестностей беды. Так как ее сейчас в первую очередь заботило желание обсохнуть, выпить рюмочку водки да понежиться в горячей воде. И быстро распрощавшись со стражниками, две путницы и черный, словно смоль, волк направились вглубь городских построек.
Улицы были пустынны и безлюдны. Проливной дождь загнал всех в норы своих каменных домов и сколоченных из деревянных досок обтянутых коровьими шкурами лачуг. Для остальных просторов троп, они выглядели очень богато.
Поплутав около часа меж ними, вконец вымокшие и уставшие путницы к собственной пущей радости нашли таверну с красноречивым многозначительно исчерпывающим названием «Ночлежка горячий котелок». Войдя вовнутрь через деревянную обшитую толстыми листами жести дверь, Николь и Ирина попали в маленькое помещение с парой столов, с установленными вдоль них скамьями, широкая прямоугольная стойка, и жарко пылающий подле нее открытый камин в жерле которого на вертеле жарилась сочная утка. Ее жир, обильно стекая с зарумяненных боков, капал на раскаленные красные угли, распространяя по комнате вкусный аппетитный аромат жаркого. Стройная, красивая, изящная, зрелая женщина в чистом накрахмаленном переднике и облаченная в светло-зеленую шерстяную юбку и кофту сидя перед очагом на корточках неторопливо поворачивала вертел. Она следила, чтобы утка как следует прожарилась, глядя на пляшущий огонь с игривой добродушной веселостью и яркие от блики пламени переливались светотенью на ее обворожительно прекрасном лице.
Помимо женщины в комнате находилось еще двое мужчин в коричневых кожаных стеганых куртках рудокопов. Попивая из оловянных кружек янтарное пенное пиво, они метали по выскобленной поверхности стола игральные кости. Увлеченные игрой, они даже не обратили внимания на вошедших путниц, азартно продолжая метать кубики. В то время как женщина, едва лязгнув, хлопнула дверь, переместилась от очага камина за стойку.
— Не часто сейчас увидишь одиноких путниц на тропах. – Приветливо улыбнулась она.
— Но мы не одни, а с песиком. – Засмеялась Ирина, потеребив ласково своего волка за ухо и предвосхищая вопрос женщины произнесла. – Нам бы комнату до утра, а так же возможность высушить одежду.
— У меня имеется комната с небольшой жаровней. – Предложила женщина. – За десять рублей она ваша.
— Хорошо, мы возьмем ее. – Не раздумывая согласилась странница. Затем заметив обращенный к жарящейся утке голодный взгляд своей спутницы заказала. – И еще будьте добры подайте нам половинку вот этой аппетитной дичи и налейте по рюмочке водки.
Вежливость Ирины, явно весьма льстила и нравилась, хозяйничавшей стоя за прилавком стойки, прелестной женщине в крахмальном переднике.
— Это будет стоить вам еще пятнадцать рублей. – Столь же любезным тоном приятного мелодичного голоса ответила она.
Откинув с лица капюшон и взъерошив рукой влажные волосы, странница без лишних разговоров вынула из-под промокшего кожаного дорожного плаща аккуратный сверточек насквозь отсыревших бумажных купюр. Отсчитав требуемое, она расправила купюры в руках и положила на край стойки.
— Можете пока присесть за свободный стол, а я сейчас принесу вам все, что вы пожелали! – Проворковала женщина, выруливая из-за стойки и на ходу пряча деньги в кармашек своего белоснежного передника.
Она сразу же деловито засуетилась возле жарившейся утки, осторожно, дабы не обронить в золу, отделяя от тушки широким мясницким ножом половинку грудки и половинку задней части. Пока она кромсала мясо, Ирина и Николь расположились за единственным свободным столом. Волк же мгновенно занял свое законное место под ним у ног любимой хозяйки.
— А может столь красивые леди не прочь составить нам компанию и пропустить по рюмочке или разок другой метнуть кости? – Внезапно спросил один из сидящих за соседним столом мужчин, с широким приплюснутым лицом, изъеденным бороздами глубоких морщин. Ему было приблизительно лет шестьдесят не меньше, в отличие от его приятеля, молодого семнадцатилетнего курносого юноши со смешливым веснушчатым лицом. 
— Благодарю вас господа за приглашение, но мы предпочитаем общество исключительно только друг друга. – С колоссальной долей учтивого такта ответила Ирина.
Развязав на своем походном мешке туго затянутые тесемки, она извлекла из него зеркальце и, сняв очки, принялась тщательно разглядывать в нем собственное отражение. И судя по ее тут же не довольно надувшимся губкам, она была им в высшей мере крайне раздосадована. Ибо тушь потекла, карандаш смазался, а волосы сильно растрепались…..
— А вы случайно прибыли в город не вечерним ли поездом из Бременской крепости? – Оставив игру, развернувшись на стуле лицом к очаровательным путницам и наблюдая за тем как черноволосая Ирина, вытащив вслед за зеркальцем небольшой квадратный кусочек полотняной белоснежной ткани, принялась приводить личико в порядок, все же попытался завязать разговор старый рудокоп. – У меня старший сын сейчас в Бременской крепости. Он подался туда на заработки, как будто там больше работы и лучше платят. А я вот теперь беспокоюсь, после того как с запада все чаще приходят новости о том что якобы там высадился Отступник с крупным отрядом…..
— И еще поговаривают, – Перебил старшего паренек. – Что будто странники покидают тропы. Это ведь не правда? – Он обратил к страннице полные скрытой надежды глаза, буквально молящие о том, чтобы она опровергла слухи, и те оказались ложью.  
В комнате тотчас мгновенно воцарилось резанувшее слух гробовое молчание. И все три пары глаз с надеждой устремились к ней ожидая ответа. Ясно было, что юноша озвучил терзавший всех последнее время вопрос. Одна лишь Николь, отведя взор, опустила свои лазурно зеленые глаза к полу, где встретилась ими с блаженствующим в тепле и сухости волком.
— На тропах всегда буду странники. – Поправив свою единственную серисто-белую седую прядь, уклончиво, размыто ответила Ирина.
— Если странники покинут тропы, мы все обречены…. – Удрученно закачав головой, произнес старый рудокоп. – Жаль что лишь не многие понимают это. Слепо веря, что адепты гуманизма позволят нам продолжать свое прежнее относительно в целом безоблачное существование.  
В этот момент зрелых лет женщина, принеся и поставив перед гостьями на подносе глиняную миску с кусками утиного мяса и две оловянные рюмки с водкой:
— Хватит тебе докучать милым леди! – Прицыкнула она на мужчину.
Однако тот лишь отвернулся обратно к кружке своего пива, и совершенно игнорируя ее слова, продолжил угрюмо бормотать:
— Нас ждет участь скота предназначенного исключительно для удовлетворения сексуальных капризов гомосексуалов! Этих фанатичных поклонников злого бога Гуманизма! – Он влил остатки кружки себе в горло и звучно икнул. – Когда-то давным-давно, как рассказывала мне мать, да примет Анубис ее душу, Белый Предел спас нас, защитив от кровожадных обитателей Мертвых островов. А после первые пилигримы и странники, принесшие из-за кордонов медикаменты, а так же некоторые блага вроде ядерных батарей, сдержав натиск, не пустили к нам орды адептов проклятого бога. Вот только наши предки, как и мы распираемые высокомерной гордыней так и не выразили им до сих пор благодарность, продолжая, относится к воинам Белого Предела как к чуждым…… Видят боги как мы глупы…… Хотя что они могут видеть покуда спят…..
Правда Николь и Ирина не слушали душевных излияний старика. Опрокинув по рюмке водки, тут же разлившийся внутри организма приятным согревающим спиртовым теплом, они принялись с большим аппетитом поглощать утиное мясо. При этом странница очень заботливо и мило ухаживала за своей спутницей, выбирая для нее наиболее сочные куски.

 
[1] Иной мир – в мифологии троп  название загробного мира или той части бытия, куда отправлялись души после смерти. В понимании обитателей троп представлялся огромной пустошью населенной мелкой нечистью служащей злому богу Гуманизму. На этой самой пустоши размещались отдельно стоящие чертоги различных богов. Что давало выбор; либо поклоняться какому-либо из божеств и найти приют и спасение в его чертоге, либо покланяться Гуманизму и пребывать в безопасности на открытых пустошах вне чертогов. Однако тут имелась оговорка, что на пустошах злобный бог щадит и дарует безопасность лишь гомосексуалам. Остальные обречены на рабство (если переметнулись от другого бога), или, ежели не примкнули к Гуманизму, на страшные муки.

[2] Менеджер – Мелкое, противное существо принадлежащее к числу мелкой нечисти живущей на пустошах потустороннего мира мертвых. Ассоциируются с ложью, лестью и плутовства. Изображались в виде тощих сгорбленных долговязых человекоподобных существ с длинными ядовитыми языками.   

[3] Орден Фрейлин тростниковой флейты. – Странники после прохождения обряда инициации, отрекались от фамилий, оставляя только имена. Их матерью становилась смерть, а семьей орден. Таким образом, название ордена заменяло во многих случаях фамилию, поскольку орденов было не так уж много и в первую очередь они определяли тип пользуемого странником оружия. В данном случае Орден Фрейлин тростниковой флейты обозначал женщину снайпера.