Еще одна история, похожая на сказку.

Когда же все это началось? Может, самого начала она и не заметила? Упустила? Скорей всего не обратила внимания, потому что не почувствовала тогда, не поняла. Ведь она не ждала ничего этого, да и не была готова.
Если сейчас попытаться вспомнить что-то или хотя бы предположить, как и когда, то цепь событий, которые она запечатлела в памяти, вернет её разве что в начало апреля. Только в тот день она не придала особого значения ничему, хотя, собственно, ничего особенного тогда и не произошло…
Они сидели на паре, когда в аудиторию зашел Алексей Сергеевич. Пара уже шла ровно полчаса как, но их преподаватель продолжал заниматься дипломниками, а студенты, пришедшие на лекцию, занимались кто чем: в основном болтали о всякой ерунде, не касающейся учебы.
- А что нужно сделать, когда в класс вошел преподаватель? – вроде шутя, но строгим тоном спросил Алексей Сергеевич, окинув взглядом аудиторию, и, когда Штрейс поднял на него глаза, поздоровался с ним, протянув руку для рукопожатия.
- А Игорь Рудольфович нам разрешает не вставать! – почти хором оппонировали они.
- Ну, вот, сдали ни за что…- тоже пошутил Игорь Рудольфович и протянул руку в ответ.
- А у нас завтра будет пара? – непонятно зачем вдруг спросила Таня.
- Завтра? Завтра да, будет.
- А контрольная будет?
- А что я говорил в прошлый раз? Что будет?
- Нет! – ничуть не смущаясь, соврал каждый.
- Значит, не будет! – Он еще раз окинул аудиторию взглядом и как-то странно посмотрел в сторону Лины. Странно, в том смысле, что ей показалось, будто бы он удивился её присутствию тут.
Алексей Сергеевич и Игорь Рудольфович в полголоса о чем-то поговорили и попрощались. А группа продолжала ожидать начала лекции.
Лекция началась только тогда, когда последний дипломник был отпущен и Штрейс, потирая, как и всегда руку об руку, извлек из большой кучи папок нужную. Все уселись по местам и приготовились слушать.
Дальше все было как обычно: по теме мало что говорилось, в основном обтекаемо, а вот отступлений хоть отбавляй.
До конца лекции досидели не все.
На следующий день была пятница. По пятницам лекции были у Алексея Сергеевича.
Может, тогда-то все и началось – для неё?

Алексей Сергеевич в тот день припозднился, но дверь в кабинет была открыта вовремя. Поэтому, когда он вошел в аудиторию, все уже сидели на своих местах. С его приходом, студенты оживились и суетливо стали вставать со своих мест, приветствуя, таким образом, преподавателя.
Вот только встали, как всегда не все. Кто-то только чуть привстал, а кто-то и этого не сделал.
- Здравствуйте! – сказал Алексей Сергеевич и многозначительно обвел аудиторию взглядом, потом сделал телом такое движение, словно попытался из-за первых парт как следует разглядеть тех, кто был на последних.
- Что, запоминаете тех, кто не встал? – спросила девушка с первой парты прямо напротив учительского стола.
- Да. И фамилии сейчас запишу! - отшутился Алексей Сергеевич. – Садитесь.
Облегченно вздохнув и снова загудев как улей, студенты уселись.
- Ну, что? Сегодня еще читаем лекцию, а на следующее занятие пишем контрольную работу. Все понятно?
- А следующее занятие когда? – спросил кто-то.
- Я еще не знаю нового расписания. Кто знает?
Народ зашумел, обсуждая эту тему и выясняя, когда же следующее занятие.
- Вот, в общем, когда уточните расписание, поставьте меня в известность. А сейчас, скажите-ка мне, на чем мы с вами в прошлый раз остановились?
Все опять закопошились, открывая свои тетради и выкрикивая вслух последнее, что успели записать на прошлой лекции.
- В таком случае продолжаем дальше. Запишите тему…
- А в какой форме будет проходить контрольная? – перебивая его, спросила Таня.
- В самой извращенной…
Аудитория вновь загудела, а кто-то зашелся от смеха. «Ну, и шуточки же у него»,-подумала Лина.
Алексей Сергеевич же, улыбнулся и уже серьезно продолжил:
- Ну, я, пожалуй, сделаю так: разделю всех на варианты, например, первый, второй и дам каждому варианту по три вопроса. Все вопросы будут только из пройденного материала, ничего другого.
- А можно отвечать своими словами?- опять задала вопрос Таня.
- Своими словами – это как?
- Ну, так, как я это понимаю?
- Можно, конечно, и своими словами, но лучше, как в тетради. А то понапишите мне, особенно девочки: « этот кирпичик кладем на растворчик…»
- Все в уменьшительно ласкательной форме, - опять вступила в разговор девушка с первой парты. - Вполне нормальненько звучит.
- Вот-вот! А на стройке вы тоже потом в «уменьшительно ласкательной» будете говорить: «а не пошел бы ты на …уйчик?»
Аудитория прыснула от смеха, ну, и преподаватель остался доволен своей шуткой.
- Получается, писать надо «чистым», «разговорным», «реальным» таким, языком?! – с ноткой иронии в голосе подметила Лина.
- Получается так.
«Да. Интересный случай…Педагог у нас тот еще… Шутник! - подумала Лина, отводя глаза в сторону от его уверенного взгляда. - Не педагог, а комик, честное слово. И чего кривляется? Детский сад. Посерьезнее надо бы быть со студентами.»

В начале пары она тоже улыбалась вместе со всеми его шуточкам, но до тех пор, пока они не стали её раздражать. Немного грубоватым и пошленьким стал казаться ей его юмор. Не будь он преподавателем, она сделала бы ему замечание, наверняка. А сейчас она хотела только одного, чтобы поскорей началась уже лекция, да и поскорей бы закончилась, или хотя бы переменка что ли…
Она придвинула тетрадку, положила её так, чтобы удобней было писать, и приготовилась слушать новую тему.
- Если больше вопросов нет, перейдем непосредственно к нашей теме. Запишите…
Стоя за кафедрой у окна и изредка поглядывая в заготовленную им лекцию, Алексей Сергеевич, почти не меняя интонации в голосе, стал рассказывать о дефектах металлоконструкций, периодически задавая встречные вопросы, слушающим его студентам. Когда разговор зашел о дефектах армированного железобетона и, нужно было ответить на вопрос, как визуально определить в плите перекрытия, что арматура коррозирует, чтобы вовремя предупредить разрушение бетона, аудитория опять оживилась. Девушка с первой парты в своей попытке ответить, рассмешила всех. Судя по всему, она не поняла вопроса и стала говорить о проступающих рыжих пятнах на стенах, когда разговор шел о перекрытии. Да еще Игорь, сидевший перед Линой и Таней, продолживший эту тему тем, что пятна-то оказывается еще и гуляют туда-сюда. Дальше было еще веселее: Игорь вызвался нарисовать это все на доске. Аудитория заходилась в истеричном смехе, а Игорь уверенно рисовал и, жестикулируя руками, пытался показать, как, собственно, это все и происходит.
Вдоволь насмеявшись и в результате активной помощи самого Алексея Сергеевича, окончательный ответ был все же найден. Смешки и шепотки продолжали еще долго раздаваться то из одного, то из другого конца аудитории, не смотря на то, что разговор давно уже шел о другом.
Лина писала, едва поспевая за тем, что говорил Алексей Сергеевич, который между делом все продолжал отпускать разного рода реплики с ноткой юмора и сарказма. «Легко ему на его месте юморить!» - думала Лина.
Вообще-то, с чувством юмора у неё всегда все было хорошо. Она и сама любительница пошутить и хорошо посмеяться, но сегодня её все раздражало. Что было причиной дурного настроения, вряд ли она смогла бы ответить. Сейчас она чувствовала, что готова даже встать и уйти. Готова, но не сделает этого. Мало ли что ей не нравиться: пришла на лекцию – будь добра отсидеть её. Именно поэтому она писала и писала, не отрывая глаз от тетради.
Может, перемены настроения – это весна? Тогда, весна на неё действует как на пятнадцати летнюю школьницу: перемены настроения, усталость, раздражительность.

Когда не нужно было ничего записывать, Лина, глядя сквозь строчки в тетрадке, вертела в руках ручку и думала: «Скорей бы домой».
- Хочу домой…- созвучно её мыслям прошептала Таня, потом взяла карандаш и на полях своей тетрадки написала: « Я сегодня уйду после первой пары, как и вчера. Мне надо по работе».
Она убрала руку от тетради так, чтобы Лине было удобно читать. Лина покивала головой и прошептала:
- Хорошо. Я поняла.
В этот момент она опять почувствовала на себе пристальный взгляд. Лина подняла голову. Алексей Сергеевич, смотревший прямо на неё, быстро отвел глаза, и как ни в чем не бывало, продолжал говорить.
Хорошо, что она в очках со слабыми линзами и плохо видит, а то бы покраснела сейчас как помидор. Плохое зрение её частенько в таких ситуациях выручало. «Интересно, чего это он сегодня так странно на меня смотрит? А может, и не на меня вовсе… - мелькнуло в голове. – Скорей всего показалось. Да нет, не показалось – опять смотрит. Может, у меня что-то не так? Господин педагог, чего это Вы на мне такое увидели? Не надо на меня так смотреть, а то я еще не правильно это пойму.»

Последнее время Лина часто замечала на себе взгляды мужчин и даже молодых ребят. Это обстоятельство то приводило её в смущение, то придавало уверенности. Может от того, что Лина давно уже была одна, давно ни в кого не влюблялась. Да, и не до этого ей было. И желания-то особого не было. Так спокойней: сама себе хозяйка и никто нервы не мотает. Не замечала она и другого: чтоб в неё кто-то влюбился и стал бы ухаживать. Не замечала, да и не хотела замечать. Ведь в мужчинах она окончательно разочаровалась. Да и где они эти мужчины? Если они курят и пьют, ругаются матерными словами, да еще какими – это не повод называть их мужчинами.
Конечно, она не обобщает. Ни-ни. Обо всех так голословно говорить нельзя. Просто ей пока не повезло. А может уже и не поведет…
Только какая женщина не мечтает встретить своего единственного, того самого, который ради неё и в огонь, и в воду, за которым как за каменной стеной? И это совсем не обозначает, что не будет в жизни никаких трудностей. Будут. Куда без них? Просто рядом с таким мужчиной все эти трудности и пережить будет во много раз легче.
Но все эти мужчины либо женаты, либо слишком молоды пока. А её мужчина, может, даже и не родился! Либо вовсе его и нет для неё. А быть с кем попало лишь бы с кем-то быть – лучше уж всю жизнь одной.
Опыт первого замужества послужил большим уроком. Второй раз на те же грабли - ей не хотелось. Но встретить своего единственного, свою половинку надеялась и мечтала.
Так что, эти непонятные взгляды в её сторону - так преподаватель не смотрит на студента – выбивали её из равновесия.

Аудитория опять прыснула от смеха. Она что-то пропустила. Прослушала. «Не о том думаете на лекции, мадам,» - Лина придвинула тетрадь как можно ближе и вернулась в реальность. В реальности Алексей Сергеевич продолжал читать лекцию и продолжал задавать вопросы, вот только шутил все реже или, можно сказать, совсем не шутил. И смеялись на этот раз не над его шуткой, а над очередным ответом незадачливого студента.
Лина опять уткнулась в тетрадь.
- До звонка пару минут. Ну, что? На сегодня все? По домам?!
- Да! - Взревела аудитория и, не дожидаясь чего-либо еще, активно засобиралась. Таня в одно мгновение накинула на себя куртку, собрала тетрадку и ручку и стала поторапливать Лину:
- Давайте быстрей! Мне еще Вас надо к кому-нибудь определить, чтоб домой довезли. Где Дима-то?
- Да, он еще на крыльце полчаса стоять будет: курить со своими из группы, - безразлично заметила Лина, накидывая шарф и «погружаясь» в куртку. Потом она опять подняла глаза туда, откуда почувствовала взгляд. Алексей Сергеевич о чем-то разговаривал со студентами, окружившими его у стола, но при этом создалось впечатление, что он вслушивается в их разговор. Пока Лина одевалась, к столу Алексея Сергеевича уже попыталась проникнуть и Таня. Хотела дать журнал, чтобы преподаватель расписался в нем, но попытка оказалась тщетной.
- А в другой раз распишется.
Они взяли вещи и поспешили к выходу, застегиваясь на ходу.
Димы из параллельной группы «ускоренников» на крыльце не было, как не было и его приятелей. Наверное, курили в туалете.
- Да, все нормально! Не переживай. Я пешечком до площади доберусь, а там на маршрутку. Прогуляюсь хоть. Погода-то отличная.
- Ну, ладно. До свидания!
- До свидания, - ответила Лина и побрела потихоньку по улице к площади, где стояла её маршрутка.



Погода в тот вечер и в самом деле была отличная. А настроение было что-то не очень. Она не понимала что с ней. Она чувствовала какую-то тяжесть в груди, какую-то безысходность, неустроенность – полный дискомфорт. И почему-то хотелось плакать. Вот сейчас малейший повод и она даст волю слезам. Но повода не случилось.
Преподаватель по психологии сказал бы ей, что у неё внутренний конфликт. Наверное, он был бы прав. Только она пока еще не понимала: по какому поводу этот конфликт. Перед глазами замелькали, как кадры из кино, отдельные фрагменты сегодняшнего вечера. И вот, одно её Я говорило: «Глупости! Глупости… Тебе все померещилось, показалось…» Другое Я – противоречило ему. «Да, этого просто не может быть! Ты опять сама себе понапридумывала что-то, - настаивало первое Я. - Это от одиночества. От вечного ожидания чуда! Это все сбивает тебя с толку, вселяет надежду и не дает видеть реальность. Тебя как девчонку затягивает в мечты, из которых нет иного выхода, кроме как разочарования. Разве ты не устала разочаровываться?» «Я устала быть одна… - говорило второе Я. – Я хочу перемен.»

Дома, чтобы снять с себя усталость от эмоционального стресса, пока нет мамы, гостившей у брата, и пока дочь не пришла из академии, Лина включила музыку в своей собственной подборке настолько громко, насколько это не станет докучать соседям, а её саму не будет слышно во время пения.
А еще можно было потанцевать. Это ей тоже помогало. Такой необычный метод ей всегда помогал. Она либо снимала свое дурное настроение «весеннего обострения» физическими нагрузками, либо ревела под песни, которые как раз были о том, что и служило её душевному беспокойству.
А сегодня? Что с ней сегодня? Она не понимала. Вроде бы все с утра было в норме и вдруг, словно заболела. Может, это предвестники ПМС? Все должно вот-вот начаться… Или, может, это сердечная пустота, которая должна быть хоть чем-то заполнена?
Лина присела на стул и открыла в компьютере страничку со стихами. Со своими стихами.
Неа… Сегодня не писалось.
Эмоции переполняли, но не складывались в строчки. Надо было все это пережить, переосмыслить, может даже переоценить и посмотреть взглядом со стороны. Она опять занялась копанием в себе.
А когда пришла дочь, Лина изо всех сил пыталась делать вид, что все хорошо, но спать легла намного раньше обычного, правда, спросив совсем некстати:
- Я красивая?
- Да! А почему ты спрашиваешь?
- У меня красивые глаза?
- Да! Мам, что случилось?
- А фигура?
- Мам, ты красивая и фигура у тебя красивая.
- А я сильно старой смотрюсь? Насколько я выгляжу?
- Я бы тебе больше тридцати не дала, - ничего не понимая, ответила дочь.
- Ну, уж…тридцати…
- Так что случилось?
- Все нормально. Ладно, я спасть. Спокойной ночи.

Спалось в ту ночь плохо. Внутренний конфликт то затихал, то разгорался с новой силой, от чего где-то в груди было тяжело, как от боли, как от предчувствия чего-то непонятного, беспокоящего и ничем не объяснимого, ничем… Это повергало её в тоску и панический страх безысходности.
И это состояние затянулось надолго. Давно пролетели выходные и понедельник. А потом она почему-то думала, что после занятий во вторник что-то измениться, но все было наоборот. Она даже ушла домой, не дождавшись Тани. Ушла пешком до площади. Ветер прохладный и сильный дул в лицо, но она не отворачивалась: пусть, так даже лучше. Почти не заметила, как добралась до площади. Села в маршрутку и приехала домой, а дома опять включила музыку и если бы не мама, вернувшаяся домой, она бы сегодня даже поревела.
Есть не хотелось ни капельки. И делать ничего не хотелось, а ведь дел было столько, что за пару часов не управишься. Те же курсовые надо было делать: но душа не лежала. Тоска, тоска… Как погода за окнами, как небо: серое, низкое, мрачное, вот-вот расплачется проливным дождем.
Да, еще дни тянулись, словно резиновые
.
В четверг она как всегда пришла раньше других. Удивительно: она добиралась, в общем-то, относительно остальных, из самого дальнего района, потом от привокзальной площади шла пешком, но все равно была в институте за полчаса до занятий.
Деть было себя некуда. Зашла в кабинет преподавателей, на всякий случай, вдруг у её приятельницы Инги сегодня лекция и она уже пришла. Можно было бы поболтать.
Лине - повезло. Они долго говорили о разных разностях, а потом Инга сказала, что ей пора и отправилась в кабинет, де у неё будут занятия, чтобы переодеться. Инга читала лекции по стройматериалам и, если лекция проходила в лабораторной, надевала одежду, соответствующую обстоятельствам.
Лина подумала, что уже, наверняка, кто-то из её группы подошел, и тоже пошла к кабинету. Но, увы, никого пока не было… Зато она встретила свою сотрудницу по работе, которая тоже училась в этом институте. Правда, она уже вышла на диплом. Они разговорились.
- Как успехи? Успеваешь?
- Да пока ничего… Пока успеваю. Стараюсь успевать
- Архитектуру сделала? Подписали?
- Да..
- Кто руководитель?
- Алексей Сергеевич Казанцев.
- И как он тебе?
- Я довольна. Я даже рада, что именно он у меня руководитель. Когда он у нас преподавал, в нем было что-то такое… Не знаю, как и объяснить… Другой он совсем был. А сейчас нормальный такой.
- Помогает хоть?
- Да. Помогает. Я им довольна. А вон, кстати, и он.
Еще до того как Рита произнесла эти слова, Лину уже почувствовала какое-то непреодолимое желание посмотреть именно в ту сторону, только она не сразу поняла: кто это там идет по коридору и смотрит (на неё?) на них.
Только, когда он встал у дверей кабинета, рядом с которым висело расписание лекций для преподавателей, и Рита произнесла: «а вон, кстати, и он», она все поняла. Кровь прихлынула к лицу, а сердце заколотилось как сумасшедшее. «Только бы он ничего такого не подумал…» Лина опустила глаза и подняла их только тогда, когда Рита поздоровалась с проходящим мимо них Алексеем Сергеевичем. Она тоже быстро сказала: «здравствуйте» и, сделав вид, сто сильно занята, стала продолжать разговор с Ритой. только Рита, раз уж пришел её руководитель, засуетилась и, попрощавшись, пошла ожидать возможности переговорить с ним.
Лина зашла в кабинет, который уже стоял открытым. Из её группы еще никого не было. Вдруг она вспомнила, что забыла пригласить Ингу на среду на свое выступление: в среду она читает свои стихи и ей нужна была «группа поддержки», как называла она своих приятельниц и подруг, кто почитал её творчество и был с ним неплохо знаком.
Когда она открыла дверь в кабинет, где сидела Инга, первое, что она увидела, это Сергея Алексеевича, смотрящего на неё удивленными глазами и окруженного студентами.
- Инга! Я совсем забыла тебе сказать: у меня в среду выступление. Я читаю свои стихи. Приходи.
- Это - в следующую?
- Да. В ту, что будет.
- Хорошо. Я посмотрю своё расписание и, если получится, приду.
Лина говорила с Ингой, стараясь не смотреть туда, где стоял Алексей Сергеевич, но сердце все равно заходилось от бешеного ритма ударов. Потом, не поднимая головы, она вышла из кабинета.
Ей опять, как и тогда в пятницу показалось, что её разговор слушают. Она не могла это объяснить. Она чувствовала это кожей, спиной, затылком. Словно одно из её Я, вырвалось наружу и, пытаясь доказать свою правоту, наблюдало происходящее со стороны.

Лина прошла в аудиторию, где должна была быть лекция и села за свою парту. Странное состояние. Странное и непонятное. Что с ней? Почему раньше она спокойно реагировала на Алексея Сергеевича? Её ничто не смущала, ничто не приводила в такое волнение. И вдруг, словно её подменили?! А все началось в ту пятницу! Она что-то почувствовала тогда, какую-то сильную энергетику, исходящую от него. И с тех пор реагировала на него как барометр.
Ну, что могло её сегодня подтолкнуть смотреть туда, где он шел по коридору, когда они говорили с Ритой? Ведь до того сколько народу прошло, но ей было без разницы кто и куда… А когда шел он, её словно силой заставили отвлечься от разговора и посмотреть…
Она его чувствовала.
Как это можно объяснить? Можно было бы предположить, что она влюбилась. Можно было бы, если бы не одно «но». Ведь, если честно, он был совсем не в её вкусе. Лине нравились мужчины далеко не похожие на Алексея Сергеевича. Начиная с внешности, телосложения и так далее.
Зная самою себя, она могла точно сказать, если бы он ей мог понравиться как мужчина, то это случилось бы уже в первый день их знакомства, то есть в тот самый день, когда он впервые зашел к ним в аудиторию, чтобы читать лекцию. Но этого не случилось.
Она вообще не могла смотреть на него как на мужчину. Он ей больше напоминал взбаломашного мальчишку, которому доверили ответственное мероприятие и теперь он, стараясь подражать взрослым, важничал и «козырял» своим положением.

- Привет! – услышала Лина, как сквозь туман.
Пришла Наташа, еще одна девушка из их группы.
Их в группе было всего шесть человек. Три девчонки и трое парней. Наташа посещала не все лекции и не всегда. У неё был свободный график. Наташа не так давно родила и оставить маленькую дочурку не всегда было на кого.
- Привет – Лина окончательно вышла их затуманивших голову мыслей – вернулась в реальность.
- Где Татьяна?
- Не знаю. Пока нет. Опаздывает, похоже.
Наташа села за соседнюю парту.
- Что у нас будет?
- Не знаю. Практика, наверное. – Лина пожала плечами.
Прозвенел звонок и в аудиторию вошел преподаватель. Она наскоро объяснила решение задачи, которую давала как пример, потом выдала всем индивидуально по задаче, чтобы могли закрепить знания и села за стол.
Прибежала Таня. Получила у неё свою задачку и принялась решать. Лине было тяжеловато. В таком темпе объяснение для неё было не очень приемлемо. Что-то она, конечно, уловила, а кое-что нет. Пытаясь пока разобраться самостоятельно, она смотрела на запись в тетради и искала способ решения своей задачи, постукивая карандашом по собственной бороде и губам.
Дверь в аудиторию открылась, и зашел Алесей Сергеевич. Елена Николаевна встала из-за стола и протянула ему ключи, потом они о чем-то пошептались и оба вышли.
Елена Николаевна пропала надолго. Народ, пользуясь моментом и понимая, что им самостоятельно задачку не решить, стал расходиться. В аудитории остались только Таня, Коля – парень из их группы и Лина.
Задачка не получалась. Всем нужна была помощь, но никто не решался пойти и позвать Елену Николаевну. Просто так сидеть не было смысла. Уйти как все, тоже не очень корректно по отношению к педагогу. Да и уходи – не уходи, задачку-то решать надо.
Лина проявила инициативу и пошла в кабинет, где могла быть Елена Николаевна, чтобы позвать её. Когда она открыла дверь, то увидела за столом напротив входной двери Алексея Сергеевича, сидевшего в небрежной позе, вытянув ноги. Елена Николаевна сидела по другую сторону стола, закинув ногу на ногу. Они пили чай и разговаривали.
- Какие вы у меня не самостоятельные – посетовала она, когда зашла в аудиторию. Еще бы – её отвлекли от чая и, наверняка, от интересной беседы с мужчиной.
Елена Николаевна была разведенной женщиной. Она и замужем-то толком не побывала. Помниться только, как на работе говорили, что Елена Баскова вышла замуж – она какое-то время работала с Линой в одном проектном институте, а потом очень скоро уволилась - затем дошли новости, что она родила дочь и почти следом была следующая новость – развелась.
У Лины в голове мелькнула мысль, что, пожалуй, Елена Николаевна спасибо ей не скажет.
Но зато они, хотя бы немного, разобрались с задачками.

Пока Елена Николаевна помогала разбираться Коле, в аудиторию зашел Алексей Сергеевич. Он почему-то подошел к их с Таней парте и стал смотреть в тетрадки.
Лина теменем чувствовала, как он смотрит, и под его взглядом просто не могла мыслить: она сидела, смотрела сквозь тетрадь и стучала карандашом по своим губам, как робот.
«Да уходи же ты!» - выстукивал карандаш. И он ушел. Лина еще какое-то время пыталась решать, но понимая, что собраться уже не получится, предложила Тане идти домой.
- Пару сек. Мне чуть – чуть осталось.
- Хорошо. - Лина построила еще две эпюры, а дальше решать не стала. Просто сидела и слушала то, как Елена Николаевна объясняет решение уже Тане.
В дверь опять заглянули. Алексей Сергеевич отдал ключи. Он был одет. Значит, своих студентов он уже отпустил.
- О! – сказала Таня, когда Елена Николаевна отошла от их парты: - Он уже отпустил те группы, у которых сегодня была контрольная! Значит, и нас завтра быстро отпустит!
- Думаю, да!
Таня добила таки задачку, получила зачет и они отправились домой. Правда, Таня сначала поехала в офис по работе, а Лина пешечком направилась на площадь к маршруткам.



В пятницу утром Лина словно сошла сума. Проснулась рано и первым делом просмотрела весь гардероб. Все было не то… Все!
Она почти упала на диван. Слезы накатились и сдерживать их не было сил. Чтобы не привлекать к себе внимание, она ушла в ванную и попыталась холодной водой привести себя в чувство.
Она сошла сума! Как глупо и как безрассудно вести себя так! А слезы текли и текли.
Лина взглянула на себя в зеркало: теперь глаза будут красные…
Еще раз умыла лицо холодной водой, вытерлась и вышла из ванной. Так нельзя распускаться! Нельзя.
Надела прямую, черную юбку чуть выше колен.
Эта юбка выгодно подчеркивала и без того стройную фигуру и узенькую талию. А вот что надеть к юбке она никак не могла определиться… Достала белую блузку. Другого варианта нет. Пусть будет блузка. Потом вдруг передумала и надела черную водолазку с коротким рукавом.
Волосы убрала в заколку. Накинула пальто. Уже у дверей подумала, что сапоги лучше надеть высокие.

На работе весь день почти ей делали комплименты. Это вселяло в неё уверенность, но ненадолго. Вечером, чем ближе она подходила к университету, тем сильней хотелось развернуться и уйти, уйти совсем, бросить все, зачем ей это, зачем? Но ноги сами вели её по знакомому тротуару, потом свернули к зданию университета, и вот уже она была на крыльце.
А на крыльце, как и всегда, толпился народ: кто курил, кто просто грелся на солнышке, поджидая сокурсников.
Лина зашла в фойе и непонятно зачем подошла к расписанию: ведь какой кабинет она и так знала. Посмотрев на стенд и отыскав свою группу, прошлась глазами по записям, а потом поднялась по ступенькам, показала вахтеру студенческий билет и повернула к гардеробу. Сдала пальто, проходя мимо зеркала заглянула в него, поправила прическу и направилась к аудитории, в которой у них по расписанию лекция.
Аудитория была закрыта, и народу еще почти никого не было. Большая часть подойдет практически к началу. Лина прошла в конец коридора и встала у лавочки, на которой сидели дипломники, поджидавшие своих руководителей и Паша – парень из группы ускоренников. Ничего не оставалось, кроме как ждать.
Они о чем-то болтали с Пашей, когда Лина опять ощутила вдруг желание посмотреть прямо по коридору. Она, стоя боком к тому пространству коридора, откуда исходила эта странная магнетическая сила, чувствовала на себе сильный пристальный взгляд.
Чуть повернув голову, Лина опять увидела его.
Алексей Сергеевич подошел к ним и, поздоровавшись, протянул Павлу ключи от аудитории.
Лина повернулась к лавочке, чтобы взять свои вещи, и пошла по коридору к аудитории. Одно из её Я говорило ей: «Иди уже, как шла! Не тормози! А то тебя не так поймут!» Другое Я шептало: «Он смотрит тебе вслед и ему нравится то, что он видит! Я чувствую его взгляд.» «Не забивай себе голову глупостями: ты просто выдаешь желаемое за действительное.» - Спорило первое Я.

Она прошла в кабинет и, приготовив все необходимое, встала и зачем-то пошла в гардероб, чтобы забрать пальто. Оно ей собственно и не нужно было, но объяснить даже себе самой, для чего она это делает, Лина не могла. Просто, вдруг возникло такое желание.
Вернувшись в аудиторию уже с пальто, прошла на свое место и «провалилась» в собственных мыслях. Разобраться в том, что с ней творилось было необходимо. Но всему этому мешали споры внутренних Я. Каждое Я настаивало на своем, а она в полной мере не могла согласиться ни с одним. Ей нужен был кто-то еще, могущий оценить всю ситуацию со стороны. Только где его взять?

Таня пришла почти со звонком, когда в аудитории собралась большая толпа студентов, ожидающих начала лекции.
- Его что все еще нет?
- Вроде пришел. Скоро будет.
Таня повернула голову, чтобы взглянуть на задние парты: кто пришел, кто нет. И в какой-то момент, глядя на Лину блестящими и широко открытыми глазами, выражающими особую радость, загадочно проговорила:
- Идет…
Алексей Сергеевич зашел в кабинет, как обычно оглядывая всех.
Таня скороговоркой, обращаясь к преподавателю, выпалила:
- Здравствуйте!
- Здравствуйте! – словно передразнивая её, проговорил тот в ответ.
« Детский сад»! - мелькнуло в голове у Лины - «Детский сад, что один, что другой». Она села за парту. И вдруг в голове мелькнуло: «Сегодня же контрольная…» Лина открыла тетрадку и, пока не прозвенел звонок, стала читать, понимая, что это вряд ли уже поможет.

Когда последний студент, пришедший на эту лекцию, закрыл за собой дверь, Алексей Сергеевич встал из-за своего стола и вышел на середину аудитории, всем своим видом давая понять, что встать-то все-таки придется.
Намек был правильно понять и все тут же встали.
- Садитесь. Ну, что? Начнем с контрольной, пожалуй. Итак, достали листок, подписали имя, фамилию, номер группы.
- А, можно А4? – выкрикнули где-то на задних партах.
- Можно А4.
- Подписали? Теперь пишем каждый свой вариант. Начиная от окна - первый, второй . Ну, и вопросы…- и он продиктовал каждому варианту свои вопросы.
- Фу, - выдохну Таня, - хоть вопросы не сложные.
- У меня вроде тоже…
И в самом деле, записав свои вопросы, Лина даже расслабилась немного: это то она точно напишет.
- Вопросы есть?
- Нет. – Загудела аудитория.
- Тогда пишем. – Алексей Сергеевич медленным шагом стал ходить между рядами, делая замечания всем тем, кто пытался хоть как-то списывать.

Всего через десять минут все три вопроса были готовы, Лина облегченно вздохнула. Таня еще что-то дописывала.
- Так, все заканчиваем. – Алексей Сергеевич пошел между рядами и стал собирать работы: - Кто сейчас не сдал – незачет!
- Вы все написали? - поинтересовалась Таня.
- Да. А ты?
- Все.
- У меня эпюра точно не правильно. Я уже поняла.
- Сейчас узнаем.
Алексей Сергеевич вызвал к доске одного из студентов и предложил ему построить эпюры и первого и второго варианта.
Естественно вся аудитория бросилась помогать, выкрикивая с мест. С горем пополам, обе эпюры были построены.
Лина закрыла глаза от смущения, что она допустила такую глупую ошибку. Она же точно знала, как это делать. Почему нарисовала вдруг не то?!
- Вам понятно, какая у всех ошибка? – спросил Алексей Сергеевич.
- Понятно. Что непонятного?!
- Я же просила дать еще пять секунд… – Посетовала Лина.
- Да ладно. Что Вы расстраиваетесь! Все равно зачет будет. – Успокоила Таня.
- Вот именно! – Поддержала Таню Наташа, сидевшая позади Лины.
- Я вам хотел сегодня еще фильм интересный показать, но, увы, получилась накладочка – кабинет занят. Посмотрим в другой раз. А на сегодня все. – Он, собирая свою папочку на столе, дал понять, что все свободны.
Таня в две секунды уже стояла у выхода, а Лина еще только складывала все в сумку. Алексей Сергеевич подошел к столу, за которым она собиралась, и встал рядом, ожидая, когда все студенты покинут аудиторию.
«Красота, - подумала Лина. - Больше встать точно негде!» Она аккуратно надела одну перчатку за другой, намотала шарфик на шею, как смогла, и накинула пальто. Она не смотрела на него. Даже не пыталась. Ей тяжело было терпеть его взгляд. Если бы его не отвлекали выходящие из аудитории студенты, Лина бы точно покраснела. Наконец, она застегнула уже практически на ходу пуговицы и направилась к выходу. Не поворачивая головы, у дверей сказала, скорей всего, всем, кто еще был в аудитории, «до свидания» и вышла.
- Давайте быстрей, - поторопила её Таня. - Я Вас сегодня довезу.
Такая новость её вполне устроила. Но вернулась она домой все равно в дурном настроении. Ей надо было выговориться. Надо было с кем-то поделиться. Только подруг у Лины, с кем можно было бы запросто говорить об этом, увы, не было. Оставалась одна кандидатура – дочь. Но и это было спорным решением.



У неё с дочерью были очень теплые и доверительные отношения. Она в своё время о таких отношениях с мамой только мечтала. И Лина сейчас надеялась, что дочь вполне удовлетворена, тем как они с ней общаются, что между ними нет «запретных» тем. Выходит они – отношения эти – не должны быть односторонними: дочь должна понимать и чувствовать, что ей тоже доверяют.
Дома Лина еще довольно долго не решалась заговорить о своих подозрениях, поскольку все же не была уверена, можно ли взваливать на дочь такой груз, да, и не была уверена еще и в том, что все это ей не мерещится: мало ли, воображение разыгралось – весна как-никак!
Дочь сидела «в компьютере». Общения, конечно же, ей не хватало, но технологии двадцать первого века «живое» общение совсем свели к минимуму. Теперь компьютер был основным собеседником. Даже телефон не был нужен, если ты в сети.
Лина села рядом на краешек кровати.
- Как дела? – спросила дочь.
- Нормально. Ну, почти нормально.
- В смысле?
- Есть кое-что, что меня беспокоит.
- Что?
- Не знаю, как и начать…
- Начни с начала.
- С начала? Ладно. Хорошо. Правда, я толком и не знаю, где оно начало. Ну, вот, слушай. Есть у нас такой преподаватель – Алексей Сергеевич. Если говорить о внешности, то он совсем не в моем вкусе: не мой типаж. Ну, мне такие мужчины никогда не нравились…
- Ты влюбилась в препода?!
- Да, не знаю я. Не перебивай! У меня итак в голове «каша»… Честное слово, если бы не некоторые обстоятельства, я бы на него, как на мужчину, никогда не обратила внимание. К тому же он моложе меня.
- Ну, и что, что моложе!
- Да, я вообще пока ничего не понимаю… Может я сума сошла?! Нет! У меня кризис среднего возраста! Короче, я - дура!
- Ближе к теме, пожалуйста.
- Ладно, слушай дальше. Я уже сказала, да, что он не в моем вкусе?
- Знаю я, кто в твоем вкусе! Эдриан Пол!
- Ну, вот…Вобщем, он смешной. – Лина заулыбалась. – У него уши смешные, вот такие! – и Лина показала на себе какие у него уши. – Он высокий. Сложен так, ничего… Пойдет. Светлые волосы. Глазки маленькие, голубые. А еще, он все время поддевает своими шуточками всех. Иногда его шутки даже обидные, мне кажется. Поумничать любит. На лекциях важный такой, и ходит между рядами, как учителя в школе. Я этого не люблю. Когда к моей парте подходит: меня, словно парализует, я даже писать не могу. Особенно теперь.
- Почему?!
- Да, не знаю! Знала бы – решила бы эту проблему в миг. Ну, вот, слушай дальше. Пришла я как-то на очередную лекцию к нему, не одна, конечно, - Лина заулыбалась, - все тоже пришли. Сижу себе слушаю, записываю. Чувствую он на меня смотрит. Так-то это нормально, что преподаватель смотрит на студентов во время лекции – он же им все-таки рассказывает материал какой-то, знания впихивает и ему надо видеть, что его слушают и понимают. А Алексей Сергеевич на меня по другому смотрит, понимаешь?
- Понимаю.
- У меня в тот день настроение не очень было. Потом еще Таня написал мне в своей тетрадке, что не сможет меня домой отвезти… Мне совсем тяжко стало. И, знаешь, когда я читала Танину записку, я уже тогда заметила, что он как-то странно на нас смотрит. Он перед этим отпустил очередную шуточку и, наверное, подумал, что мы о нем говорим. Мне, по крайней мере, так показалось. Ну, как тебе это объяснить? Я словно почувствовала это.
- Да, я поняла…
- Ну, вот. Потом я уже, когда слушала лекцию, просто сидела и писала, не поднимая глаз. И опять, чувствую – смотрит. Я сколько могла, терпела, потом все-таки подняла глаз,а и тогда мне показалось, ну, или лучше будет сказать: я почувствовала, что с ним тоже что-то не так. Это похоже на то, как у нас с тобой: у тебя что-то не ладится, ты грустишь или в дурном настроении – я это чувствую и начинаю тоже переживать. Вот и он, как будто переживал, что у меня дурное настроение и воспринимал (почему-то) это на свой счет. Так как будто у меня из-за его дурацких шуток настроение испортилось, или он не интересно тему дает. Вобщем эта непонятная «связь» между нами продолжалась до конца лекции. И даже потом, когда я одевалась и уходила. А еще - у него очень сильная энергетика. Я прямо чувствовала его эмоции, то что творилось у него внутри, в душе что ли… Это похоже на то, как если бы наблюдать со стороны. У меня прежде такого не было. Только с родными: мамой, тобой… Вот. И с того дня это не прекращается. Я его чувствую теперь все время. Например, вчера. Сижу, разговариваю с девушкой с работы – она сейчас на дипломе – вдруг какая-то сила заставляет меня повернуться и посмотреть в глубь коридора, который ведет от вахты в нашу строну, и что? Там идет Алексей Сергеевич…
- Ты влюбилась,- констатировала дочь.
- Да, я представления не имею, что со мной!
- Я же говорю: ты влюбилась!
- Скорее, я под гипнозом. То есть, он так сильно на меня влияет, что я даже не замечаю его недостатков… Похоже вот на что: идет красивая девушка - глаз не оторвать – открывает рот и все – уродина. Или наоборот - неяркая, серенькая мышка, но заговорила, что-то начала делать, танцевать, например, и все - сразу красавица! Понимаешь? Он ведь совершенно не в моем вкусе, ну, никогда мне не нравились мужчины такого типа и вдруг, я понимаю, что хочу нравиться ему! И у меня какая-то навязчивая убежденность, что нравлюсь, даже больше чем! Короче, я теперь как умалишенная. Понимаешь, меня словно кипятком окатывает, когда я его вижу… Или чувствую его присутствие, взгляд… А иногда мне кажется, что меня все это даже раздражает…Это внутреннее напряжение просто невыносимо.
- У меня тоже так бывает! Не расслабиться даже…
- Вот-вот.
- Давай не будем торопиться с выводами? Просто пустим ситуацию на самотек?
- Что ж, давай. – Согласилась Лина, и ей стало немного легче после этого разговора.



Дальше дни тянулись по-разному: то словно им нет конца, то как мгновение, и ей казалось, что она ничего не успевает.
На работе дни проходили однообразно: почти всегда скучно. Говорить особо было не о чем, разве что увиденные с экранов телевизоров Светские новости – сплетни. Лину это совсем не интересовало. Работа тоже особого интереса не вызывала. Раньше ей нравилось работать. А теперь сплошная рутина реконструкций – все одно и тоже и на года…
Дома она погружалась либо в учебу, либо смотрела очередной сериал типа «Грань» или «Розвел». Такое она могла смотреть без отрыва. Фантастику Лина любила всегда. Еще в школе читала «запоями».
А перед сном, если сильно не уставала после занятий, она подолгу лежала и думала обо всем, что с ней происходило последнее время, что тревожило, и в чем она никак не могла разобраться, словно не хватало какой-то очень важной детали.
Конечно, все это было связано с Алексеем Сергеевичем.
Ну, хоть бы какой-то толчок, какая-то зацепка, которая могла бы привести её мысли в направленное движение, из которого можно было найти выход или правильное умозаключение. Но ничего такого не находилось. Сплошная неразбериха: отрывки воспоминай, доводов, предположений… Она даже не понимала: зачем она вообще во всем этом копается?

Накануне очередной пятницы, когда страсти чуть поулеглись, засыпая она, наконец, сделала для себя маленький, но весомый вывод: все ерунда, показалось, померещилось, преувеличено, перефантазировано её же воображением, а виной всему весна – гормоны разыгрались! Ставим на этом точку! Ничего нет и быть не может! Нет, наверняка, ей-то хотелось бы, чтобы что-то было. Должно же что-то измениться уже в её жизни, что-то произойти. Но это все не то! Да и быть этого не может.
Ей вдруг стало неловко за саму себя: как девчонка! Ах, ах, ах! Размечталась! Спустись на землю уже! Посмотри на себя в зеркало! Чего ты ждешь?
Где-то в сердце стало горько и тоскливо. К глазам подступили слезы: неужели для неё навсегда все потеряно? Никогда ничего в её жизни больше не случится?!
Как не справедливо…
Лина укрылась одеялом по самые уши, повернулась на бок и заснула.



В этот раз Лина немного припозднилась и зашла в кабинет, когда практически все были на местах.
- Здрасьте! – улыбаясь, пролепетала Таня.
- Здравствуй! – ровно и безынициативно ответила ей Лина.
- Вы че? Устали?
- Есть немного…
- Из наших только Степка и больше никого. Я вообще подумала, что мы с ним сегодня вдвоем будем.
- Да я с маршрутками этими… Бог знает, сколько ждала. Все едут полные. Хотела, если честно уже звонить, что не приеду.
- Понятно. Успели. Хорошо.
- Да.
Лина достала тетрадку и ручку. Сумочку повесила на спинку сиденья и села, подперев голову руками.
Зазвенел звонок, но гам в аудитории не прекратился до тех пор, пока не вошел преподаватель. Все дружненько встали.
Лина смотрела на доску, вернее сквозь неё.
- Садитесь.
- А вы проверили наши работы? – поинтересовалась Таня?
- Проверил. У Вас – зачет.
- Только у меня? – удивилась Таня.
- Нет не только у Вас.
- Просто Вы так сказали…
- Вы интересовались, я Вам и ответил. Конкретно Вам.
- Понятно.
- Запишем новую тему – Алексей Сергеевич прошел от двери к окну и обратно, осматривая всех присутствующих. Он делал это очень забавно. Ему самому, наверняка, казалось, что подобного рода поведение придает ему важности: размеренный шаг вперед-назад или между рядами, потирание рук во время рассказа и взгляд поверх голов, за незначительным исключением. Исключение составлял диалог с конкретным студентом.
А дальше все как всегда: он либо диктовал, либо рассказывал, либо задавал вопросы. Если ответ его устраивал, он продолжал тему. Если нет, тогда, тонко иронизируя над отвечающим или подшучивая над ним, давал уже свой правильный ответ.
И пока ничего такого не происходило. Ни малейшего намека, на то, что могло бы заставить Лину волноваться.

Пара уже подходила к концу, когда Алексей Сергеевич, задав очередной вопрос, обратился к студентам:
- Так, а кто пойдет к доске и нарисует это все нам?
Аудитория затихла. Даже самые говорливые смолкли.
- Ну, что? Желающих нет?
Таня посмотрела на Лину и стала рассуждать, рисуя на полях тетради. Лина не была уверена, поэтому только пожимала плечами.
- Вот Вы и идете. – Обратился Алексей Сергеевич к Тане. Таня растерялась, но к доске пошла.
– Давайте, рисуйте, рассказывайте. – Продолжал Алексей Сергеевич, усаживаясь на место Тани рядом с Линой. Причем он сел не на краешек, а довольно близко к ней, так что их локти касались друг друга. Аккуратно отодвинув свою руку, Лина уставилась на доску, на которой Таня рисовала и говорила что-то невнятное одновременно.
- В «Киномаксе» фильм интересный идет – «Санктум». Смотрела?
Лина оторопела: это ей что ли? Ничего себе… А почему собственно на «ты»? Она смутилась и, повернув только голову в его сторону, прошептала:
- Нет…
- Давай сходим? – предложил он и, опять обращаясь уже к Тане, продолжил - Ну, дальше, дальше. Рассуждайте.
Лина была в полном замешательстве или как сейчас говорят в «шоке». Её словно парализовало от неожиданного поворота обстоятельств.
- Ну, так что? Давай сходим сегодня? Подумай. На переменке скажешь. – Он встал из-за парты и пошел к доске, взял из рук Тани мел, предложил ей пройти на место и нарисовал, как должно быть «правильно», а потом прокомментировал почему.
Таня, покрасневшая и недовольная своим конфузом, уселась за парту и надула губы.
- Блин, откуда я это могла знать?!
- Да не переживай ты. – Попыталась успокоить её Лина, при этом сама испытывающая волнение не меньше чем Таня, а может даже и больше. Она вообще сейчас не понимала ничего и не воспринимала ничего. Реальность словно уплыла куда-то, а сама она находилась в центре пространства, заполненного чем-то не пропускающим звуки и тормозящим движение, да и мыслительный процесс тоже. А там, где нарушалось восприятие мыслительное и звуковое, зрение тоже давало сбой… Пелена тумана словно отгородила её от всего происходящего вокруг. Надо было как-то прорвать оболочку этого пространства и выйти из шока. Но что её так шокировало? Пожалуй, больше всего то, что он говорил ей на «ты», будто они старые приятели.
Прозвучал звонок.
Таня тут же убежала с парнями из группы курить, а Лина осталась сидеть за партой. В ней опять проснулись две противоречивые натуры. Одна говорила: «Подумай, а почему ты? Может это шутка? Прикол? Розыгрыш?» «Но, такого не может быть! Разве так шутят?!» - возмущалось второе Я. «А может, он заметил что-то? И догадался обо всем? Со стороны-то все иначе видится! А ты думала, только ты все замечаешь? Вот, он и решил: а проверю-ка я! Или ты допускаешь мысль о том, что в тебя влюбились?»- поражалось наивности второго Я – первое.
А-а-а-а-а! У неё сейчас взорвется мозг! Что делать? Что делать?!

Через некоторое время вернулась Таня и, усевшись поудобнее, стала сетовать на то, что её выставили перед всеми не в лучшем свете, и что вообще он какой-то странный этот Алексей Сергеевич.
- Да ладно, наплюй, не переживай.
- Еще уселся на мое место и в тетрадке у меня что-то смотрел…
- Да ничего он у тебя там не смотрел. Так полистал, мне кажется, не глядя. – И Лина продемонстрировала, как на её взгляд все это было.
Таня вздохнула, поджала губы и улеглась на парте, а когда заметила, что в класс входит Степан, оживилась и, обращаясь к нему, проговорила, продолжая поджимать губы, как обиженный ребенок:
- Степ! Спроси у него, до которого часа мы сегодня будем…
- Не, а че сразу я?
- Ну, Степ… Ну, спроси…
- Степ, спроси, пожалуйста, – присоединилась к разговору Лина. – У тебя это как-то хорошо получается.
Степан прошел на свое место, продолжая ворчать, но было ясно: он спросит.


Прозвенел звонок на пару. Народ неохотно стал усаживаться по местам. Выматывало не то, что все они были здесь после работы и чем ближе к вечеру, тем больше уставали, а то, что за окнами во всю шумела весна. Апрель. Погода сама шептала выйти на прогулку по вечернему городу и подышать воздухом, наполненным ароматом талого снега и бегущей с крыш капели.
Лина глубоко вздохнула и подумала, что весной, вообще, надо снимать и со школьников, и со студентов нагрузку. Это так нелегко сидеть и слушать лекции или зубрить уроки вечерами, когда весь твой организм переполнен непонятными ощущениями, зовущими гулять, петь, кружится в танце под неслышимую, но прекрасную мелодию апреля, смеяться или плакать, делать что-то невероятное, но чувственное и романтичное!
Алексей Сергеевич вошел в аудиторию с репликой: «продолжим». Народ зашевелился, открывая тетради, только чувствовалось, что делали они это через силу. Понятно было, что каждый сейчас ждал одной единственной фразы: «на сегодня все». Но эта фраза не звучала. Алексей Сергеевич неторопливо продолжал читать лекцию, и каждый раз, когда он замолкал вдруг, выдерживая паузу и всматриваясь куда-то вдаль сквозь окно, вся аудитория замирала от ожидания.
Лину это даже немного веселило. Она представляла, как сейчас из уст преподавателя вылетают долгожданные слова и вся толпа, сидящая за партами, ринется к дверному проему наперегонки. А ведь народ-то уже не маленький… Не школьники. У многих большой рабочий стаж, семьи, дети. Средняя возрастная категория – 30 лет.


Игорь, сидевший перед Линой и Таней - вертелся как шило и уже практически не слушал лекцию. Все чего-то цеплялся к Тане и хихикал от удовольствия.
Лина писала, не поднимая глаз. Она боялась даже смотреть в направлении Алексея Сергеевича. Она каждый раз, когда тот начинал ходить между рядами и приближался к парте, где сидели они с Таней, замирала, не знала чего еще ожидать. Но пока ничего не происходило.
- Уже почти восемь. Без пятнадцати. – Прошептала Таня.
Лина понимающе покачала головой, а Таня повернулась по направлению к Степе и опять надула губы, как капризное дитя. Взгляд её умоляюще просил Степана задать преподавателю самый главный вопрос.
И Степа не заставил себя долго ждать, в очередную паузу выпалил, как бы, между прочим:
- А мы сегодня до скольки будем?
- До восьми вас устроит?
- Да! – вскрикнула вся аудитория.
Алексей Сергеевич улыбнулся. Лина осторожно подняла глаза и тут же опустила опять. Все тело словно обдало каким-то обжигающим потоком чего-то плотного, похожего на энергетический сгусток. Сердце забарабанило с такой силой, что казалось, сейчас выскочит. Она на сто процентов была уверена, что сейчас её близорукость её не спасла. Она покраснела. Щеки горели как от костра.
А он еще о чем-то, что уже давно никто не слушал, продолжая говорить, подошел и встал рядом с ней, взял, лежащий на парте телефон и пошел с ним к своему столу.
Лина обомлела от неожиданности и, не мигая, смотрела ему вслед. Таня вопрошающе смотрела на неё.
- Это что сейчас было? – прошептала Лина.
- А зачем вы забрали у Лины телефон? – обратилась к Алексею Сергеевичу Таня.
- А зачем-то… - ответил тот, набирая какой-то номер на телефоне. В его папке, лежащей на столе ближе к окну, откликнулся на вызов сотовый. Он подошел к ней и извлек оттуда свой телефон, сбросил звонок и положил его на стол. А потом, не переставая говорить по теме, прошел назад к их парте и положил телефон на место.
- Он, похоже, потерял свой телефон. – Высказала предположение Таня.
- Похоже… Но мог бы и спросить, хотя бы.
И тут прозвучала долгожданная всеми фраза:
- Ну, на сегодня, я думаю, все!
Народ схлынул в долю секунды.
- Я сегодня не домой. – Виновато проговорила Таня.
- Доберусь…
Это, конечно, было не очень приятная новость в данной ситуации. Так бы она села в машину и уехала без объяснений. А теперь ей придется идти на маршрутку и значит, разговора о походе в кино не избежать, если он, конечно состоится… Если это был не розыгрыш.

Они с Таней уже спускались по лестнице центрального входа, когда у Лины зазвенел телефон. Пришла эсэмэска. В эсэмэске её просили подождать на вахте, или на улице на крыльце - где удобней, но только, ни в коем случае, не уходить. Предложение завершалось словом «пожалуйста». Адресат эсэмэски значился: Алексей.
- Ладно, пока! – свернув налево, сказала Таня, направляясь к машине, стоящей у въезда во двор вдоль дороги.
- Пока. - Сказала Лина и тут же открыла телефонный справочник. Первым в списке сохраненных телефонных номеров был номер Алексея. Выходит, он «набил» ей в телефон свой номер, потом позвонил с её телефона себе, чтобы записать её номер. Чисто сработано. По крайней мере, она уверена, что каждый, кто видел, как он брал телефон Лины, подумал, что тот просто искал, куда положил свой телефон и не больше. Ведь после звонка он достал телефон из папки и сразу же выключил. А сохранил Линин номер уже после, когда ушел в свой кабинет.
На предпоследней ступеньке Лина остановилась. Она не знала, как ей быть. Она могла бы сейчас удрать без всяких объяснений, в конце – концов, она не обязана этого делать: ждать его и соглашаться идти с ним в кино. Только это все было бы слишком по-детски. Правильнее было бы дождаться и объясниться.

Он подошел сзади и немного неожиданно, спустился на ступеньку ниже, так чтобы хорошо было видно её лицо, и сказал:
- Пошли? Начало в девять.
Он тоже волновался. Лина поняла это по голосу.
- Можно вопрос? А почему я?
- Давай поговорим по дороге. – Он протянул ей руку, чтобы помочь спуститься со ступеньки.
Она проигнорировала этот жест и спустилась сама. Уже у дороги Лина встала, давая понять, что дальше она двигаться не намерена, и повторила вопрос.
- Монетку кинул, - попытался пошутить Алексей, но понял, что шутка явно не удалась.
- Я не люблю, когда на меня монетку бросают…
- Извини…Хотел пошутить. Ну, может, ты мне нравишься?! Машина там. – Алексей показал жестом во двор.
- Я не пойду, - сглатывая слюну от волнения, проговорила на одном дыхании Лина.
- Почему?
- Леша, сколько Вам лет?
- Какое это имеет значение сейчас?
- Имеет, и очень большое.
- Я знаю, на что ты намекаешь… Для меня это не имеет никакого значения. Я хочу, чтобы ты знала: я про тебя знаю все.
- Даже так?!
- Пожалуйста, пойдем побыстрее. Мы опоздаем…У тебя еще будет время все для себя решить, а пока пойдем. Мы просто сходим в кино. Это ни к чему не обязывает, поверь.
До машины они шли молча. Лина чувствовала себя очень неловко, точнее, как-то по-дурацки. Он же всю дорогу смотрел на неё и каждый раз пытался подать ей руку, чтобы помочь, а она игнорировала этот его жест и шла сама, обходя лужи и грязь.

У машины он засуетился и поспешил открыть перед ней дверь. Лина села. Алексей обошел машину уже более уверенным шагом, сел, повернулся к ней и тихо сказал:
- Надо пристегнуться.
Лина попыталась сделать это сама, но от волнения никак не могла попасть в замок. Алексей взял ремень и ловко застегнул его, потом так же ловко проделал это со своим ремнем и тронул с места.
Часть пути они ехали молча. От этого Лине становилось еще более неловко. Она, то смотрела вперед, то в окно со своей стороны: а два Я внутри неё вели спор. Одно говорило, что она совсем сошла сума и не отдает себе отчета, сев в машину и отправившись с молодым человеком в кино, другое не видело ничего в этом предосудительного.
- Фильм говорят ничего. Интересный. Про спилиологов. Знаешь, кто такие?
- Да.
- А сама по пещерам лазила?
- По таким как они – нет.
- Хотела бы?
- Не знаю…Предпочитаю горы.
- Понятно. В кино любишь ходить?
- Если есть возможность – иду. Если нет, смотрю дома. В кинотеатре, конечно, куда интересней.
- «Аватар» смотрела, наверное?
- Да.
- Понравился?
- Да. Очень.
- В кинотеатре?
- И в кинотеатре и потом еще дома на компьютере.
- «Скайлайн» сейчас идет еще, в другом зале.
- Я уже смотрела…
- В кинотеатре или дома на компьютере?
- Дома.
- Онлайн смотришь?
- По разному: иногда онлайн, иногда качаю через Торрент.
- А «Трон» смотрела? Тоже новинка.
- Еще нет…
- Ну, что… - Алексей притормозил. - Вот и приехали. Надо будет поторопиться.
Когда вышли из машины, Алексей включил сигнализацию, и они пошли к кинотеатру. Нужно было перейти дорогу. Машины мельтешили туда-сюда. Алексей на этот раз не предлагал руку, а просто взял её за руку и, выждав момент, когда можно идти, проговорил «побежали», и потянул её за собой.
- Немного пробежки!- улыбнулся он, когда они оказались на другой стороне дороги у входа в кинотеатр.
Лина улыбнулась в ответ.
- Ну, вот. Другое дело. Ты уже улыбаешься.
Лина смутилась и покраснела. Алексей открыл входную дверь и пропустил её вперед, продолжая улыбаться. «Ты тоже как солнышко светишься, - подумала Лина, - Смешной он все-таки».
Они прошли в фойе. Там уже было полно народу. Все суетились в ожидании начала: кто-то стоял в очередь за попкорном, кто-то уже поглощал его, кто-то за столиками или сидя на лавочках ел мороженое, кто-то пил пиво.
- Снимай пальто. Я сдам в гардероб.
Лина сняла пальто и отдала ему. Вернувшись, Алексей заглянул ей в лицо:
- Попкорн?
- Неа…- Лина покачала головой: - не люблю.
- Мороженое? Сок? Пиво не предлагаю. Уверен – не пьешь.
- Можно сок. Персик или абрикос.
- Тогда постой здесь. – Он отвел её в сторону, чтоб никто нечаянно не толкнул в этой суете.
Лина накинула сумку на плечо и встала, окидывая взглядом публику. В основном фойе заполняла молодежь: парочки или небольшие компании. Те, что были постарше, были либо семейными парами, либо одиночками. «Надо позвонить домой!» – как молния мелькнуло в голове. Она достала телефон и набрала номер дочери. Та, как всегда сбросилась и перезвонила.
- Котен! Привет. Вы меня там не теряйте. Я немного задержусь. Я в Киномаксе.
- Вы что группой пошли?
- Нет. Потом дома все расскажу.
- Тебя что кто-то пригласил?!- заинтересовалась дочь.
- Да.
- Кто?
- Да, потом расскажу…Дома.
- Он красивый? – не прекращала дочь.
- Не знаю. Нормальный. Давай расскажу все дома.
- Ну, намекни…
- Понимаешь, ну, это он. Я тебе же рассказывала…
- Классно!
- Не очень. Есть проблема… Он, пожалуй, слишком молод, да и не в моем вкусе, ну, и еще куча всего…
- А, какие мужчины в твоем вкусе?- услышала Лина и оторопела.
Она даже не заметила, как он подошел. Алексей внимательно смотрел на неё и, кажется, ждал ответа. Лина смущенно опустила глаза и прошептала в трубку:
- Все. Потом, ладно? – и уже обращаясь к Алексею: - Прости. Я не знала, что ты слышишь.
- Твой сок. – Алексей протянул ей стакан с соком. – Так какие мужчины в твоем вкусе?
- Это не важно.
Лина сейчас чувствовала себя полной идиоткой, нашкодившей девчонкой. Она держала в руках стакан с соком и, боясь поднять глаза, пыталась выдержать его взгляд. Она понимала, что обидела его. Но слово не воробей…
Ситуацию спас прозвеневший звонок.
Алексей взял её за руку:
- Пошли, а то потеряешься…Да, ладно, расслабься… Все нормально.
Они подошли к дверям, на которых было написано «Вход». Алексей достал билеты из кармана своей папки и протянул их контролеру.
- Пожалуйста. – Пригласила войти контролер.
Они зашли в зал. Алесей шел на полшага вперед, чтобы указывать дорогу, куда идти, а когда они поравнялись с нужным им рядом, он пропустил её и сказал:
- Шестое – седьмое места.
Лина села на место, продолжая держать стакан в руках, так и не прикоснувшись к соку. Прозвенел второй звонок.
- Ты чего не пьешь?- Алексей наклонился к ней очень близко и заглянул в лицо:
- Расстроилась что ли? Пей! Все хорошо.
Лина подняла глаза и их взгляды встретились. Она не выдержала его взгляда, смутилась и отвела глаза. Он заулыбался, откинулся на свое кресло и, выждав немного времени, взял её за свободную руку так, что его ладонь была снизу, а её сверху, потом другой рукой, накрыл её руку и прошептал:
- А ты приглядись. Может, я как раз тот, кто тебе нужен?
Прозвенел третий звонок и в зале погас свет. Лина попыталась осторожно высвободить свою руку, но Алексей не дал. Он так и держал её весь фильм.
А в другой руке она держала сок.

Фильм, и правда, был неплохой. Она любила смотреть кино, что-то в этом духе. Да и сам факт того, что смотрела она его не дома в компьютере, а кинотеатре, где совсем все по-другому воспринимается, сыграл большую роль.
Они вышли из кинозала. Лина пока ждала Алексея, который отправился в гардероб за одеждой, наконец-то выпила сок. А-то рука даже затекла держать его. Алексей вернулся достаточно скоро и они отправились к машине. На этот раз Алексею не удалось взять её за руку. Она ухватилась обеими руками за сумку. Опять шли молча. Дорогу переходили быстрым шагом. Алексей всю дорогу смотрел на неё и был готов, казалось, в любую минуту подхватить её и перенести через дорогу на руках. Но транспорта на дороге не было и крайних мер не понадобилось.
Уже у машины Алексей нарушил молчание первым:
- Кино-то хоть понравилось?
- Да. – Лина закивала головой. – Мне нравятся такие фильмы.
- Давай сходим еще – на «Трон»?
Лина замотала головой, что обозначало «нет».
- Почему? Потому, что я не в твоем вкусе?
Лина опять замотала головой:
- Потому что это все не правильно… Так не должно быть…
- Ты всегда живешь по правилам? – он немного помолчал и добавил: - Правила существуют, чтобы их нарушать.
Лина опустила голову и щекой прижалась к своему правому плечу. К горлу подкатил огромный ком, глаза наполнились слезами. Она все же пересилила желание заплакать и посмотрела на Алексея, который не сводил с неё глаз:
- Уже много времени. Мне надо домой.
- Да. Конечно. – Алексей открыл ей дверцу, подождал пока она сядет, и закрыл. Медленным шагом, обойдя машину, тоже сел. Помог Лине пристегнуть ремень и пристегнулся сам. Медленно положил правую руку на руль и вставил ключ в зажигание, потом повернулся к Лине и аккуратно убрал назад её волосы, закрывавшие её лицо. Лина подняла глаза.
Сейчас, когда на улице было темно, и свет фонарей едва освещал салон машины, ей было легче смотреть в его глаза. Она читала в них страх, боль, растерянность, мольбу, нежность и любовь. Ни намека на самоуверенность. Ни намека на того человека, который вот уже третий месяц читал им лекции с чувством некоего превосходства и даже нагловатости. Лина на мгновенье закрыла глаза и глубоко вдохнула, а он всем телом подался к ней, чтобы поцеловать, но она отстранилась и тихим голосом напомнила:
- Уже поздно. Мне пора домой.

Машина скользила по дороге легко, словно не касаясь её. Алексей аккуратно объезжал, по возможности все ямы и ухабины на дорогах. Да, уж! Дороги в этом городе всегда желали быть лучше, особенно весной.
Лина то смотрела на дорогу, то переводила взгляд на Алексея. Она старалась делать это не заметно, но тот, конечно же, все это видел и иногда случайно перехватывал её взгляд.
В салоне машины играла музыка. Она сейчас была очень кстати. То, что звучало по радио, как бы дополняло и оформляло происходящее между двумя людьми, сидящими в машине.
- Завтра учишься? – нарушил молчание Алексей.
- Да. У нас гидравлика. Лабораторная.
- Задачки сдала?
- Нет, конечно. Мы их всей группой будем, наверное, заказывать кому-нибудь, чтобы решили. Мне так-то уже дали телефон одного человека, но он сейчас в Москве, в командировке.
- А сами что? Никак?
- Смеешься?
- Да нет, почему.
- Ты сможешь решить?
- Уже вряд ли… Пока учился, вроде что-то понимал…
Лина вдруг заметила, что перешла с ним на «ты» и заулыбалась:
- Вот. А я с нашим педагогом и сейчас ничего не понимаю. Да, она нам и не объясняла, как их решать. Хотя б одну… Она на лекции-то: пишет, пишет. Испишет полдоски, а потом всплеснет руками и говорит: «Ой! Я же вам не то пишу». И стирает. А нам что делать?! Мне её даже жалко…
- Видишь, никто не хочет идти преподавать. Вот и работают пенсионеры в добавку к пенсии.
- Да. Я понимаю… Прямо. Все время прямо пока. – Лина чуть не «проворонила» то место, где должна была подсказать дорогу, как ехать.- Только тут дорога еще ужасней, пожалуй.
- Доедем.
- Сейчас поворот на право. Теперь во двор, вон к тому угловому подъезду.
Лина вдруг почувствовала, что она совсем не волнуется больше, что ей спокойно и легко, и хорошо рядом с ним.
Может, она напрасно раздувает из мухи слона? Может он прав: надо жить, а не задумываться, правильно ли это или что об этом подумают другие?

Машина притормозила и остановилась. Опять появилась какая-то скованность и неловкость:
- Ну, вот, я и дома. Здесь я живу.
Алесей сидел, обхватив руль, а голову положив на руки, и смотрел на неё.
- Мне надо идти. – Она расстегнула ремень и открыла дверь машины.
Фонари, освещавшие двор, мягким падающим светом, качались под ветром наступающей ночи. Было тихо. Двор был пуст – ни души. Лина посмотрела на свои окна: везде было темно. Нет, конечно, там не спали, просто мама, наверняка, смотрела телевизор, а дочь сидела за компьютером. Так было каждый вечер.
Алесей тоже вышел из машины и, подходя к ней, спросил:
- Где твои окна?
- Вон, три окна подряд. Только там темно.
- Все спят?
- Нет. Просто свет ни к чему. Мама, знаю, сейчас смотрит «Дом 2», дочь - онлайн смотрит свой любимый сериал, ну, или общается с мальчиком в другой комнате: окна на ту сторону дома.
- У дочери есть друг?
- Да.
- Не поздно для общения?
- Поздновато, но завтра же - суббота…
- Где твоя комната?
- Третье окно от подъезда.
- Помаши мне рукой, когда придешь. – Он наклонился к ней очень близко, заглядывая в лицо. – Помашешь?
Он сегодня почти весь вечер так наклонялся к ней. Это выглядело немного забавно. Но связано было с тем, что Лина по сравнению с ним маленького роста. Каблук делал её немного выше, но рядом с Алексеем, у которого рост был не ниже ста восьмидесяти пяти, она была низенькой. «Хорошо еще, что я не надела кроссовки сегодня» - подумала про себя Лина.
- Хорошо. Помашу. Я пойду. До свидания.
- До свидания.



- Явилась, не запылилась! – озорно заметила дочь. – И где это мы пропадали? И с кем это мы в кино ходили?
- Да! Рассказывай-ка, давай. – Выглядывая из дверного проема коридора, поддержала мама.
- Пару сек можно подождать?! Мне нужно помахать. Меня ждут. Только, пожалуйста, не выглядывайте из окон. Я итак уже сегодня оконфузилась дальше некуда.
Она умоляюще посмотрела на родных и прошла в свою комнату. Сняла пальто, кинула его на кровать и включила свет. Потом подошла к окну. Алексей стоял у машины, оперевшись на неё спиной, сложив руки на груди, так и не застегнув курточку - в машине-то было тепло, а на улице нет - и скрестив ноги. Она помахала ему. Он оживился, повернулся к ней и тоже помахал. Потом послал ей воздушный поцелуй и сел в машину.
Лина не уходила от окна. Она дождалась пока Алексей уедет, и только потом задернула шторку и уселась на кровать.
Мама и дочь только и ждали этого. Они тут же оказались рядом:
- Ну, давай! Рассказывай. Он что с тобой учится? –спросила мама.
- Нет.
- Он у них преподает. – вставила дочь, как бы констатируя факт.
- Преподает?! – удивилась мама.
- А что преподаватель не человек? – заметила дочь.
- Ну, почему же, человек. Я наоборот, думаю, что это хорошо. Рассказывай!
- Да я не знаю, что рассказывать… Подошел, пригласил в кино. Я пошла. Только не уверена правильно ли сделала… Неожиданно как-то все. да еще и препод… И почему именно меня?!
- А что тебя в кино пригласить нельзя что ли?
- Вот именно! Ты же у нас красавица! – дочь погладила её по волосам.
- Да уж, красавица…
- Красавица, красавица! Еще хоть куда! – отметая все сомнения, заявила мама.
- Ну, я не знаю.
- Что не знаю? Тебе не пять годиков. Устраивай свою жизнь. До ковыряешься, ведь! Одна останешься.

Когда разговоры по поводу произошедшего события улеглись, Лина переоделась, умылась и легла спать. Завтра на лекцию с утра. Надо выспаться.
- У кого-то телефон! – прибежала мама из своей комнаты.
- Это точно, мой! – Лина встала с кровати и пошла быстрым шагом в прихожую, где оставила свою сумку. Дочь уже шла на встречу и несла ей телефон.
- Эсэмэска. – сообщила она.
Лина открыла сообщение и прочла: «Спокойной ночи, малыш». Перехватило дыхание. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Что делать? Что?
Умом она понимал: на сколько для неё это не приемлемо, а сердце настаивало на своем. Она упала ничком, лицом в подушку, закрылась с головой одеялом и заплакала. Она ничего не могла с собой поделать – это было выше её сил. Она плакала от отчаяния. Она плакала от бессилия. Она плакала, потому что понимала – она не в состоянии бороться сама с собой. Но иначе было нельзя. Нельзя было поддаваться чувствам. Нельзя было идти на поводу у них.
Это весна! Это просто весна! Все пройдет. Все встанет на круги своя. Она уже взрослая. Ну, зачем это ей? Ну, зачем? Разве ей не достаточно проблем и без этого?

Утром, когда зазвенел будильник, напоминающий, что сегодня на лекцию, она,
прежде, чем встать, подумала, что, наверное, было не хорошо не ответить вчера на, посланную ей, эсэмэску… Теперь, конечно, было уже поздно. Да и теперь все воспринималось опять, как перевертыш. То, что вчера, после разговора с Алексеем, было практически приемлемо для неё: она даже в чем-то полностью была согласна с ним, сегодня разделилось на белое и черное.
Надо было собираться на лекцию в институт, а у неё голова гудела, как пчелиный улей, от мыслей переполнявших её. Человек разумный – человек мыслящий – ах, как это порой мешало просто жить и воспринимать мир таким, какой он есть. Мысли, вернее, осмысление себя и всего связанного с тобой, окружающего тебя, соприкасающегося тем или иным способом с твоими поступками – всегда заставляют держаться в рамках когда-то и кем-то придуманных границ «правильности» и «неправильности».
В данной ситуации её смущало только одно: разница в возрасте, которая попадала под мораль границ «неправильности».
Только опять же, если начинать в этом разбираться, граница эта была лишь относительно «женщина – мужчина», а вот если наоборот, то, почему-то, это было приемлемо и обществом, и моралью. Получалось, что не важно: насколько мужчина старше женщины, поскольку он мужчина - любая разница допустима. А вот, если женщина старше мужчины, число (цифра) не имела значения, то повода для осуждений, сплетен и просто разговоров об этом – хоть отбавляй. В общем, ты сразу в центре внимания всего общества, за исключением маленькой кучки людей, которые и сами не вписывались в эти границы.
Город, в котором она жила, прогрессивным в своих взглядах не назовешь, а если здесь и проживали люди с иным мировоззрением, то тогда они довольно хорошо маскировались. И, естественно, те, с кем она работала – вряд ли к ним относились. Так что, полагаться на то, что её нормально воспримут в ситуации, когда она встречается с человеком моложе её, вряд ли стоит.
Ей не избежать обсуждений за глаза, шепотков вслед и даже прямых высказываний некоторых. Впрочем – это не их дело. Это решать только ей одной. Хотя, быть «белой вороной» - нужно иметь сильный характер. Лет бы десять назад – она бы стойко выдержала это все. А теперь, кто знает…

Напоминание на телефоне вернуло её в реальность. Надо было торопиться, чтобы успеть вовремя на лекцию. Она на ходу, кусая бутерброд и запивая его чаем, «забралась» в джинсы, потом в футболку, убрала волосы в «хвост» и кинулась в прихожую обуваться. Даже не взглянув на термометр, накинула куртку, которую носила попеременно с дочерью, и выскочила на улицу.
До маршрутки минут семь, потом еще езды минут пятнадцать – успеет.
Опять телефон, только на этот раз это был звонок. Ах, как некстати. Так не удобно на ходу извлекать телефон из сумки.
Не глядя от кого звонок, хотя, в голове мелькнула мысль: «Может Таня?» - она приняла вызов.
- Привет, Малыш! Ты уже собралась? Я буду минут через пять. Выходи потихоньку.
Это была не Таня.
Чтобы не возвращаться во двор дома, она вышла на дорогу и встала на бордюр, как раз по ходу движения. Правда, она не была точно уверена с какой стороны Алексей подъедет… Ну, если будет ехать как вчера, то тогда она встала удачно. А если нет – с ориентируется по ходу.
И охота ему было тащится в субботу с утра совсем на другой конец города, чтобы забрать её и отвезти в институт? Но это не главное. Главным было другое: а, если их кто-то увидит?
Пока она рассуждала, Алексей подъехал и открыл передней дверь, не выходя из машины.
- Садись быстренько, здесь нельзя останавливаться.
Лина плюхнулась на сиденье. Пристегнулась – на этот раз сама, правда, уже на ходу.
- К девяти тебе, я правильно понял? – Он, как и вчера заглянул ей в лицо, чуть наклоняясь.
- Да.
- Нормально. Успеваем. Как спалось?
- Спасибо. Хорошо.
- А что так официально?! – опять заглянул ей в лицо Алексей.
- Ладно: просто хорошо.
- Сколько пар сегодня?
- Четыре. По субботам всегда четыре. За исключением, когда нет «лабораторки» по гидравлике.
- Ну, ничего. Осталось-то тут учиться… Скоро все закончится.
Алексей притормозил на светофоре и посмотрел на часы. Судя по всему, он торопился и вовсе не из-за неё: времени было в запасе предостаточно. Может на работу? Надо было бы спросить, но она почему-то не сочла это нужным. Захочет, скажет сам.
Здание института замаячило на горизонте.

- Ну, вот, и приехали. – Он притормозил прямо у ворот института. – Ты потом в другой корпус?
- Да.
- Довезут?
- Да. Я с Таней.
- Перекусить успеваете? Там у института недалеко столовая: недорого и вкусно.
- Не знаю, куда поедем. Каждый раз едем в разные места. Последний раз были в пиццерии.
- Там всегда народ!
- Нам тогда повезло: пришли, быстро поели и еще в библиотеку успели.
- Ладно, Малыш, мне пора. Меня Бессонов уже потерял, пожалуй. Я сегодня работаю… - Он виновато посмотрел на неё.
- Мне тоже пора. – Ответила Лина, а про себя подумала: «Ну, работаешь, так работаешь. В чем дело то? У меня претензий нет…»
- Я постараюсь забрать тебя после занятий… Но не обещаю. Я позвоню.
- Хорошо. Да, все нормально, не переживай. Я все понимаю. Ты, в общем-то, и не обязан. Пока! – она помахала ему рукой.
Алексей посмотрел на неё потерянным взглядом и как-то сник весь, но помахал в ответ. «Она - дура. Зачем она ему это сказала? Кажется, он обиделся…» - Лина повернулась и помахала еще раз, и улыбнулась. Алексей тоже помахал, уже сидя за рулем сквозь лобовое стекло, потом резко тронул с места.
Лина видела, как он отъехал и на большой скорости помчался по трассе. Сердечко затрепетало: «Ну, зачем же так нестись? Дорога все-таки… Вот, переживай теперь!»

Две пары пролетели как одно мгновение. На лабораторной думать на отвлеченные темы времени не было. А вот, когда прозвенел звонок и они пошли одеваться, чтобы ехать в другой корпус института, Лина вдруг вспомнила утро и то, как они с Алексеем встретились.
Леша ей улыбался тепло и ласково, а в глазах у него было столько счастья! Только она как всегда все испортила… Ну, что за натура?! Что ей с собой делать с такой? Ничему её жизнь не учит…
- Лина! Ну, Вы чего? Садитесь! – поторопила её Таня.
- Куда сегодня едем?!
- Думаю, туда же в пиццерию.
- Что Наташа с Женей сказали?
- Так они тоже в пиццерию! Они и предложили.
- А парни: Коля и Степа? Как всегда обособленно или с нами?
- Да вроде с нами…
Девчонки пристегнулись и поехали. Лина смотрела в окно и думала, что уже прошло полдня, а Алексей так до сих пор и не позвонил. Хотя, он же на работе и ему вряд ли сейчас до неё. «А ты, голубушка, сама не знаешь, чего хочешь!»- сделала умозаключение Лина.
Пока они ехали, Лина заметила большие перемены на улицах города. Еще бы! Погода была замечательная. Солнце светило ярко и припекало почти по-летнему, а ведь на дворе май. И красота! Почки уже набухли! Скоро начнет зеленеть все вокруг! Ах, как летит время… Вроде, вчера еще был февраль.
Таня притормозила у пиццерии.
Они полубегом вышли из машины и встали в очередь. В эту субботу народу было чуть больше, но ничего – они успевают.
Стол выбрали у окна. Ели, особо не расхолаживаясь.
Лина почти доедала свой кусочек пиццы, когда зазвенел телефон.
- Привет, Малыш! Как дела? Вы уже обедаете?
- Привет. Да. Пиццу кушаем.
- Пиццу?! Я бы сейчас тоже пару кусочков съел!
- Хочешь, я тебе куплю? – Само собой вырвалось у неё.
- Да, нет. Не надо. Она остынет, пока до неё очередь дойдет. Давай лучше вечером сходим вместе?
- …Давай.
- Ладно, кушай. Не буду мешать. Позвони мне как отучишься. Хорошо?
- Хорошо.
- Пока.
- Пока…
- Доча звонила? – поинтересовалась Наташа.
- Да. – Соврала Лина.

«Позвонил! Позвонил! Позвонил!» - У неё внутри все плясало. «Значит, не обиделся.» - Лина улыбнулась сама себе.
Боже, какая неразбериха у неё в голове и в сердце. Еще сегодня утром она готова была поставить на всем этом большой и жирный крест, осознавая, что кто-то же должен быть из них двоих здравомыслящим. А сейчас она понимала, что все её здравомыслие иссякло в один момент, как только она увидела его глаза.
Нет – она пыталась! Она по-честному пыталась. Разве не так? Она была с ним холодна. Она давала ему понять, что во всем этом нет смысла. Да, она даже откровенно ему об этом говорила! Только может, она оказалась не слишком настойчивой? А может, ей просто захотелось побыть счастливой? Не важно, сколько. Пусть самое короткое мгновение будет длиться её счастье, но оно будет! И она насладиться им сполна! Разве она не заслуживает этого?


От пиццерии до института было рукой подать. Они приехали за четверть часа до звонка. Надыбиной еще не было. А ничего удивительного в этом – может, и было в институте пару педагогов приходивших хотя бы вовремя, остальные чаще всего опаздывали, а то и не приезжали вообще.
Надыбина - относилась к категории «опаздывающих». Кстати, Леша тоже! И Лина подумала, что надо будет намекнуть ему как-нибудь об этом. Пусть знает, что думают о них студенты.
- Да, блин! Где она? – возмутилась Таня.
- Позвони ей! – предложил Степан.
- Да, вот еще! Звонить. Подождем еще. Сколько там положено ждать? – обратилась она к Лине.
- Вроде, полчаса.
- Вот полчаса ждем и по домам.
Надыбина словно услышала её последнюю фразу, тут же появилась из-за угла и протянула ключи:
- Открывайте пока. Я сейчас подойду.

Слава Богу, пары прошли интересно и быстро.
- Давайте встретимся в среду. – Предложила Надыбина: - Мы с вами отстаем.
- Давайте. – Им ничего не оставалось, как согласиться.
Татьяна, быстро собрав свои вещи, а их, собственно, у неё было не так уж и много: тетрадь, карандаш да ручка, пробурчала, выбегая из аудитории:
- Я подожду! Одевайтесь.
- Хорошо. – Ответила Лина, а потом подумала, что, наверное, надо было сказать ей, чтоб не ждала. Вдруг Леша приедет?
Пока она шла по коридору к выходу, раздался звонок. «Леша. Она так и знала. Придется теперь что-то говорить Тане…»
- Привет, Малыш! Я уже еду. Ты освободилась?
- Да.
- Не убегай. Дождись. Буду минут через пятнадцать.
- Хорошо-хорошо. Не торопись только, как сегодня утром. А ты с какой стороны будешь подъезжать? Может, я пойду потихоньку навстречу? Ну, чтоб не стоять?!
- С Ленина.
- Ага. Поняла.
Лина набрала Таню и, извиняясь, сказала, чтоб та её не ждала: за ней приедут.
- Ладно. Давайте тогда. До вторника.

Лина шла не спеша, ненавязчиво разглядывая прохожих и всматриваясь вперед: не пройти бы мимо. Несмотря на очки, видела она плохо. Одна надежда – Алексей её увидит первым и позовет.
Из открытых окон домов лилась музыка. Вот чем отличается весна! Да еще если учесть, что была суббота. Все это вместе навевало непонятную грусть и еще какое-то неизвестное ей до сих пор чувство. Сердечко тукало ровно, но трепетно.
Впереди, на парковочной площадке затормозил автомобиль очень похожий на Лешин. Лина вгляделась: да, это он.
Леша вышел из машины и пошел ей на встречу. Он почему-то улыбался. Её это смутило, но она тоже заулыбалась ему, краснея, как девчонка.
- Привет, Малыш! – Он взял её за руку: - Ну, как отучилась?
- Нормально. – Лина пожала плечами.
- А я устал и хочу есть! Слона бы съел, честное слово.
- А Вы что не обедали?
- Нет. Я без обеда. Если бы я обедал, я бы сейчас еще работал. Бессонов и так меня еле отпустил. Работа «левая». Быстрее сделаем – быстрее деньги получим. Поэтому, чаще всего «пашем» черт знает до скольки. Так что не обижайся, если что…
- Да, конечно. Я понимаю.
Они остановились у машины. Леша не отпускал её руку и все смотрел на неё. А она, то поднимала глаза, то смущенно опускала их под его взглядом.
Он улыбался. Он чувствовал её смущение. Конечно, Лина это понимала, но что она могла сделать?
- Поехали. – Алексей открыл дверцу и пропустил Лину. – Надо бы где-то подкрепиться. Ты как? Не против?
- Да я-то что? Ты же голоден. Я все-таки обедала.
- Компанию мне составишь.
Машина тронулась с места и «заскользила» по дороге. Алексей хорошо водил – Лина это отметила еще в тот день, когда впервые села в его машину.



Они довольно быстро доехали до пиццерии. Алексей аккуратно припарковал машину между уже стоящими там автомобилями, потом вышел из машины и помог выйти Лине. Она отметила про себя, что он достаточно галантен – джентльмен - в полном смысле этого слова. Впрочем, многие мужчины в период ухаживания (звучит, как в передаче о животных) ведут себя так, но только отношения двух людей перерастают в более близкие – сразу вся галантность куда-то исчезает…
В пиццерии было довольно много народу, но столики были заняты не все. Еще только четыре часа. Это после шести здесь будет столпотворение, а пока все в пределах допустимого.
Алексей подвел Лину к столику у окна:
- Ты не против, сесть здесь?
- Для меня не имеет значения, где сидеть.
-Ну и замечательно! Тогда садись, а я схожу за меню и займу очередь.
Лина села спиной к залу. Так, почему-то ей показалось, она будет меньше привлекать к себе внимание посетителей: она терпеть не могла, когда её разглядывали – кусок в горло не лез. Ей и так сейчас предстоял большой стресс: потому что напротив неё будет сидеть Алексей, а ей при нем предстоит есть…
Какой кошмар! Она один большой сгусток комплексов! Ну, почему?! Почему она на столько не уверена в себе? Если это связано только с разницей в возрасте, то тогда, может быть, ей стоило наоборот быть еще более уверенной – все-таки в неё влюбились?! Почему она ждала во всем этом какого-то подвоха? Потому что, на её взгляд, это мало вероятно? Мало вероятно, что в неё могли влюбиться?!

В юности она была окружена поклонниками: отбоя не было, но сама она влюблялась редко, а потому, была практически всегда холодна и держала парней на приличном расстоянии. Чем она привлекала к себе противоположный пол, практически не было вопросом. Лина была симпатичной, стройной девушкой с большими синими глазами. Спортсменка – Лина занималась спортивной гимнастикой. А еще: хореография. Она рисовала, писала стихи, играла на гитаре и чаще всего исполняла свои собственные песни.
Во дворе общежития, в котором жила Лина после окончания техникума, была волейбольная площадка. Вечерами там разгорались такие баталии! Лина была в числе первых! Она со школы любила волейбол.
Понятно, что в юности у неё и комплексов-то не было. Всегда уверенная в себе, порой даже через чур.
Сейчас все наоборот. Может это последствия первого брака? Именно тогда у неё и стали появляться первые комплексы: в браке. Муж, который казалось бы любил её, не был ей поддержкой ни в чем, да еще свекровь поедом ела… Ведь после замужества её привезли в чужой незнакомый город, где даже подруг не было, чтобы можно было с кем-то поговорить или получить поддержку.
Муж, как оказалось, был самым обыкновенным маменькиным сынком и мямлей. Хотя, когда ухаживал за ней, таковым не казался. Это потому что был далеко от мамы. Так что, весь её период замужества был одной большой борьбой за выживание… А потом она просто устала и поставила большую жирную точку.
Вся жизнь её после этого переросла в новую борьбу: обеспечить себя и детей, дать детям хорошее образование и получить самой, и доказать, что она справиться, что она сильная.
И она справилась: дети учатся, она тоже.
Но личной жизни не было никакой…

- Посмотри меню, - сквозь пелену своих мыслей услышала она голос Алексея.
- Мне сок абрикосовый или зеленый чай с лимоном, если сока не будет. И пиццу с помидорами и грибами, но без кетчупа.
- И все?
- Да! Мне предостаточно!
- Точно все?
- Да, Леш. Да!
Алексей отправился делать заказ. Лина посмотрела в окно: красота какая! Город практически очистился от грязи. После субботника побелили все бордюры на тротуарах и вдоль дорог, и стволы деревьев. Улицы смотрелись нарядными. А самое главное – сегодня светило солнце! Как она сразу этого не заметила?
И люди преобразились. Поменяли одежды.
Замечательное все-таки время весна! Как будто заново рождается весь мир и ты вместе с ним.
Она смотрела в окно и все её тревоги уходили на задний план. Вдруг стало легко и светло.
Потом они с Алексеем ели пиццу. Тот все время о чем-то ей рассказывал, смешил её, и она хохотала как девчонка. А после пиццы они поехали на набережную. Оставили там, на парковке машину и пошли гулять вдоль пруда.
Они потеряли счет времени. Они наслаждались погодой и красотой, окружающей их и проснувшейся от зимней спячки, набережной. Алексей болтал безумолку, иногда забегая вперед и шагая спиной, но лицом к ней, и улыбаясь так, что сердце Лины таяло, как снег под первыми жаркими лучами солнца.
Сейчас она видела его совсем другим. И этот другой ей нравился все больше и больше.

В какой-то момент Лина словно пришла в себя.
- Меня же дома потеряли! Я ни разу не позвонила! И … телефон в машине!
- Пошли тогда к машине.
- Пошли. Надо позвонить. А который час-то уже?
- Алексей посмотрел на часы. Десятый только.
- Ничего себе! Мне уже, наверное, раз сто звонили…
- Ну, на, возьми мой телефон и позвони,- растерялся Алексей.
- Не смогу… Я не знаю ни одного номера наизусть…Мне нужен мой телефон.
Алексей явно удивился тому, что Лина сказала, но не стал спрашивать: почему она не знает номеров своих близких, просто взял за руку и они пошли к машине. «Да, у меня много разных странностей, - подумала Лина, понимая его недоумение. – А почему я должна учить их наизусть, если они всегда при мне?»

Пропущенных звонков было около десяти. Лина точно не считала. Звонила дочь и пару раз мама. Мама была у Андрея - брата - в гостях. Она скорей всего хотела сообщить, что либо приедет завтра, либо еще задержится. А дочь-то, точно её потеряла.
- Привет, Котен. Ты меня потеряла? Не сердись. Мы гуляли по набережной, а сумку с телефоном я оставила в машине…
- Ты скоро?
- Да. Я уже скоро буду.
- Вы с группой?
- Нет. Я с Алексеем.
- А … Ну, понятно тогда. Все нормально?
- Да.
- Ну, давай, приезжай.
- Хорошо. Скоро буду.
- Пока.
- Пока.
- Тебе надо домой? – тут же после разговора спросил Алексей.
- Да. Поздно уже. И дочь дома одна.
- Сколько дочери лет?
- Девятнадцать.
- Ну, вполне взрослая и самостоятельная девочка,- заметил Алексей.
- Видишь ли, сегодняшний день, как бы исключение из правил. Обычно я всегда вовремя дома. Так что, наверное, всем надо дать возможность привыкнуть к тому, что могут не раз случиться такие дни, как сегодня. – Лина подняла на него глаза и вопросительно посмотрела.
Она и сама не знала, что она сейчас хотела услышать: толи поддержку в том, что да, надо дать всем привыкнуть, толи то, что таких дней теперь в её жизни действительно будет много.
Машина притормозила у подъезда.
- Спасибо, – сказал Алексей.
- За что? – удивленно посмотрела на него Лина.
- За сегодняшний день. Все было здорово. – Он, как и раньше, наклонился к ней и заглянул в её лицо. – Или что-то было не так?!
- Да, нет. Все было так… - Лина смутилась.
- Тогда я рад.
Возникла пауза. Лине нужно было сейчас сказать, что ей пора домой, но она не знала, как это сделать и правильно ли это будет.
- Тебе пора? – словно чувствуя её замешательство, спросил Алексей.
- Да… - Лина закивала головой.
Он открыл свою дверь и вышел. Лина тут же, как по команде, открыла свою и тоже вышла из машины. Они подошли к дверям. Лина набрала код и стала ждать, пока откроют дверь. Алексей просто стоял и смотрел на неё.
- Кто? – спросили из домофона.
- Я… - Лина посмотрела на Алексея и открыла дверь. – Пока.
- Пока. Я позвоню.
- Да, конечно. – Лина опять закивала головой. – Мне надо идти…
Алексей улыбнулся и, отступая назад от дверей, помахал ей рукой, приподняв её на уровне груди. Лина сделала тот же самый жест.
Дверь закрылась.

Быстро сбросив с себя пальтишко и сапоги, Лина направилась в комнату, чтобы помахать рукой из окна, как вчера. Правда, сегодня он её не просил об этом. «Вдруг он уже уехал?» – промелькнуло в голове. Но Алексей стоял у машины, оперевшись на капот и сложив руки на груди. Лина помахала ему.
Алексей открыл дверцу машины и, махая ей рукой, сел в неё. Машина тронула с места, развернулась, сделала забавный круг, что-то вроде круга почета, и уехала.
Лина улыбалась.
Дочь подошла сзади и обняла её:
- Ты счастлива?
- Пожалуй, да, чем нет…
- Звонила бабушка. Она тебя потеряла. На мой телефон и позвони ей.
- Я со своего.
- Бери мой. Не трать на своем деньги. У меня же безлимитка.
- Хорошо.
Маша протянула ей свой телефон:
- Я уже набрала. Сейчас соединит.
- Алло! – прозвучало на том конце.- Ты где пропала?
- Привет, мам. Да, я гуляла по набережной в центре, а телефон оставила в машине.
- А… Ну, тогда понятно. У тебя все хорошо?
- Да, мам, все хорошо.
- Ну, и ладненько. Я еще не приеду. Задержусь до четверга.
- Понятно.
- Ну, давайте, там. Спокойной ночи. – И она, как всегда, стала чмокать губами, изображая поцелуй.
- Мы тебя тоже целуем, - заулыбалась Лина.
Как хорошо, что мама не стала спрашивать её, с кем она гуляла. Лина отдала телефон дочери и упала на кровать лицом в низ. Перед глазами проплывали, как кадры из кино, фрагменты сегодняшнего дня. «Это тебе спасибо, - подумала Лина. – Если бы не ты, вряд ли бы я так замечательно прожила этот день».




Самое обидное понимать, когда просыпаешься, что вся та сказка, в которой ты только что обитал, останется сказкой, а со временем просто забудется, потому что это сон. Сон и не более.
Пятница.
На улице солнце и на небе практически ни одной тучки. Последние денечки апреля. Красота и благодать.
По дороге на работу Лина ни о чем не думала, разве что: надо бы купить туфли – в сапогах уже жарко, да еще о том, как успеть с курсовым по железобетону.
Рабочий день тянулся длинным, бесконечным шлейфом из минут и часов. Когда прошла первая половина рабочей смены, стало легче. Сам факт, что часть дня уже позади, привносил в настроение нотку мажора.
Солнце припекало и в открытые окна кабинета, где работала Лина, заполняя все пространство, затекал прогретый солнцем воздух, от чего становилось душно. А с улицы доносились шум машин, монотонный гул работающего в цехах оборудования и голоса рабочих, так что к концу дня начинала гудеть голова.

Звонок, возвещающий конец рабочего дня, был как команда «на старт» - кабинет освободился в доли секунды.
Лина шла не спеша. Торопиться смысла не было. Все равно приедет раньше всех, даже, если от привокзальной площади идти пешком и очень медленно. Маршруток долго не было, но на удачу, подошел автобус, как раз до вокзала.
А дальше – знакомыми улицами, по заученному наизусть маршруту. Она бы прошла по нему даже с закрытыми глазами, если бы не светофоры.
Прохладный вечерний ветер дул прямо в лицо – это было замечательно. Именно такого ветра ей не хватало сейчас. Еще бы велосипед и скорость!
Поворот налево, затем, через пару светофоров на право, а дальше все время прямо. Она шла, напевая услышанную из окна проезжающей машины мелодию, и думала, что, пожалуй, тяжеловато будет пережить этот день. Вчера, например, она просто сбежала с лекции. Сбежала, пока он не появился. Не в прямом смысле, конечно, сбежала. Она просто подошла к своему преподавателю и отпросилась. Ей не хотелось встречаться с Алексеем Сергеевичем, а он точно будет – у него лекция в другом потоке. Лина это знала.
Чтобы избежать лишних эмоций, на душе и без того кошки скребли, она ушла.
А сегодня так не сделать. Да и хотелось знать результаты контрольной.
Вот он «старый» корпус института. Еще пару шагов и она будет на крыльце, потом войдет в двери, поднимется по лестнице и повернет по коридору на право. Кабинет будет закрыт как всегда и практически никого не будет еще. Ей придется долго стоять и ждать.
Потихоньку народ начал собираться. Пришла сегодня даже Наташа, а вот Таня не приехала – работает.
Через десять минут после звонка появился преподаватель. Он отдал ключи стоящим у двери парням из группы «ускоренников», а сам пошел раздеваться. Лина взяла свои вещи и потихоньку пошла в аудиторию.
Взгляд в след. Это невозможно не почувствовать.
Они расселись по местам и еще ждали Алексея Сергеевича минут десять. Он не особо торопился.
Лекция началась с того, что студенты попросили сообщить им результаты контрольной работы. И каково было их удивление, что работы были зачтены не у всех. Да, уж… такого не ожидал никто. Но Лина получила зачет. Получила зачет и Таня, как выяснилось потом, Алексей Сергеевич просто недоглядел.
Дальше была новая тема. Алексей Сергеевич рисовал на доске и по нарисованной им схеме рассказывал материал. Лина смотрела только на доску, лишь иногда, когда просто нельзя было не смотреть, когда смотрели все, она поднимала глаза и тут же отводила их.
Ей нужно было продержаться эту пару. Она продержалась. Сразу после звонка вышла из класса в дамскую комнату. Когда выходила, ощутила на себе все тот же сильный и пристальный взгляд.
Она не нуждалась в том, чтобы идти в дамскую комнату, но пошла, просто пошла, чтобы выйти из класса, а может, чтобы почувствовать этот взгляд, чтобы удостовериться, что это произойдет?
У дамской комнаты встретилась с Катюшкой – девушка с работы. Они поболтали - не долго - и разошлись. Потом она уже в аудитории общалась с Наташей до звонка.
Общалась, а сама думала о нем. Удивительное дело, пока шла лекция, она, пересиливая себя, смотрела куда угодно, только не на него, за исключением каких-то моментов, когда это просто могло не правильно истолковаться. А когда она смотрела на него, никак не могла понять, почему её так тянет к этому человеку! Что в нем такого? И почему вдруг? Сколько раз до этого сталкивалась с ним на кафедре, когда к Инге приходила, ведь ноль внимания на него. Не в её он вкусе, совсем не в её…
Тогда что произошло?
Влюбилась?
Влюбилась! Или это весна? Весна пройдет и сразу пройдет все. А может, это весна в её сердце? Оттепель. Та самая апрельская оттепель, которая приходит каждой весной, и тогда тают снега. Тают…


Ей с ним было легко. Очень легко. Словно она знала его всю жизнь, но просто как-то случилось так, и им пришлось на время расстаться, а вот теперь они встретились. Это её пугало, даже больше, чем сам факт их общения, сам факт его ухаживания за ней. И разница. Разница между ним и ею. Ей, наверное, никогда с этим не смириться и она будет противиться их общению дальше. К тому же, сложность была и в том, что он преподаватель, а она ученица.

Переменка закончилась быстро. Вторая пара длилась почти вечность. Она писала, писала и писала. Таня все время пыталась вставить какие-нибудь реплики по поводу даваемого материала или переспрашивала её, потому что не поспевала.
- Вы сегодня домой? – Был один из очередных её вопросов.
- Да.
- Вас заберут или Вы со мной?
- Еще не знаю…
Но Лина хотела бы уехать с Таней. Надо как-то сделать так, чтобы успеть выскочить из аудитории до того, как он захочет её остановить. Если захочет. Вдруг, в его планы на сегодня это совсем не входит. Он ведь за весь день ей не разу не позвонил… И вчера… Он даже не поинтересовался: куда она пропала, почему не пришла на лекцию?
«Почему меня это волнует? Потому, что ты влюбилась!» – включилось в разговор одно из её «Я». «Только не надо споров! Сколько Вас там во мне? Держите свое мнение при себе! Я сама разберусь!»


Звонок вернул Лину в реальность.
- Ну, что? Вы со мной? – быстренько собирая вещи, спросила на всякий случай Таня.
- Да!
- Тогда, давайте быстрее, мне еще в одно место заехать надо!
Они поспешили из аудитории. Уже на выходе Лина вжалась вся, ожидая реплики типа: а Вас я попрошу задержаться. Но ничего подобного не прозвучало. Ничего вообще не произошло. Алексей стоял со студентами параллельной группы и о чем-то им говорил. Наверное, решал проблему пересдачи контрольной.
В голову опять лезла несусветная чушь. Почему весной чувства так обостряются? Почему элементарные вещи, кажутся иными? То, на что раньше даже не обратил бы внимания – задевает, волнует, тревожит.


Лина, пока шли до машины, держала руку в кармане куртки, где лежал телефон: вдруг зазвонит, она хотя бы почувствует вибрацию, если не услышит звонка. Но ничего не случилось. Ничего! Она дура! Безумная дура! Так легко поддалась… Так легко сдалась… Он просто испытывает её терпение! Это же ясно, как белый день! Разве нет? Это такой тактический ход! Сейчас он даст ей время, чтобы Лина стала мучиться в ожидании звонков, в ожидании внимания от него, а он на время оставит её без этого. Что станет делать в такой ситуации женщина? Запаникует! А значит, станет совершать ошибки, мучаясь в догадках.
Все правильно! Все так и есть! А он не плохой психолог, по сути. Ну, ничего! Посмотрим, у кого нервы крепче.
Таня, как назло, всю дорогу молчала, или говорила по телефону со своим молодым человеком. А Лину всю дорогу донимали мысли. Они изводили её. Они её пугали. Они толкали её на необдуманные поступки. И только одна трезвая и разумная мысль говорила ей: пережди, не суетись, не наделай глупостей.
Машина остановилась у подъезда дома. Лина попрощалась с Татьяной и направилась к дверям. На тротуаре дорогу ей перегородила открывающаяся дверка машины, стоявшая очень близко к подъезду.
- Садись, Малыш, поговорим.
Лина вздрогнула от неожиданности.
- Садись. – Он потянул её за руку. – Я знаю, ты сильная. Ты сильней меня. Ты умней. Я слабый. Да, я слабый. У меня нет сил, бороться с самим собой.
Лина села на край сиденья, оставляя ноги снаружи. Она слушала его и жалела. Она слышала в этих словах отчаяние и безысходность какую-то. Её пугали эти слова. Она могла поддаться. Она могла сломаться. Она итак растеряла все силы.
- Дай мне шанс! Просто дай мне шанс. Просто поверь мне и все. Ничего не имеет значения. Ничего! Только ты! Только я! – Он заглянул ей в лицо.
Лина села в машину и закрыла дверцу. Посмотрела на него смешного и совершенно не похожего на тот идеал её мужчины, который она мечтала встретить и подумала: «Ну, зачем мне все это надо? Зачем? Ведь это, наверняка, ненадолго. Однажды придет к нему на лекцию молодая и красивая и все решиться не в её пользу, а в пользу того юного создания…»
Алексей убрал волосы с её лица, коснулся большим пальцем губ и наклонился к ней, чуть слышно говоря губами: «Ты мне нужна, как ты мне нужна.» Она почувствовала его дыхание. Сердце застучало быстро и неровно, закружилась голова, и все вдруг показалось таким не важным, таким глупым и пространным в сравнении с тем, что шептали его губы.



Теплое апрельское утро. Лина шла по набережной пруда и смотрела вслед мужчине ведущего за руку мальчика трех лет. Мужчина о чем-то говорил, а мальчик внимательно его слушал и задавал встречные вопросы.
Когда все это началось? Может, самого начала она и не заметила? Упустила? Скорей всего не обратила внимания, потому что не почувствовала, не поняла. Ведь она не ждала ничего этого, да и не была готова.
Если сейчас попытаться вспомнить что-то или хотя бы предположить, как и когда, то цепь событий, которые она запечатлела в памяти, вернет её разве что в начало апреля. Только в тот день она не придала особого значения ничему, хотя, собственно, ничего особенного тогда и не произошло…
- Малыш, ну, ты где? Не отставай! – Алексей взял на руки сына и протянул ей руку.