Двадцать четыре дня, или морская болезнь.

1.
Каждый раз, когда приближается отпуск, первая мысль, которая приходит в голову, это: а куда поехать? Причем, даже если ты от неё (от этой мысли) вдруг отвлечешься, тебе напомнят сослуживцы. Они будут «пытать» тебя денно и нощно, пока не услышат точного и удовлетворяющего их любопытство ответа.
А куда чаще всего рвутся люди, живущие не у моря? К морю.
Сейчас, правда, еще модно, или принято (даже и не знаю, что точнее) ездить в Турцию и Египет. Путевки туда не дорого. Но меня в эти страны почему-то больше не тянет.
Можно подумать, что я там уже была и разочаровалась. Неа… Я там не была. Но там побывали многие мои знакомые. После их рассказов, за исключением самых незначительных моментов, интерес пропал. И какая-то романтика, ощущение сказки о Египте, о том Египте, о котором я читала «запоями» когда-то, ушла. Не стоит, конечно, полагаться на впечатления других людей, но я отложила решение о поездке в Египет до поры, до времени. А в Турции, вообще, творится что-то непонятное: то кто-нибудь отравится, то взрывается там у них что-то, то акулы. При таких обстоятельствах лучше уж к себе, на Черное море. К себе, в смысле, не заграницу.
Сразу же решила, двух недель на море хватит. Еще неделя (практически) на сборы и на дорогу – еду поездом. И потом неделя на обратную дорогу и на адаптацию уже дома, чтобы настроиться потихоньку на «лирический лад», т.е. на работу. Вот и весь отпуск мой, увы. Двадцать четыре рабочих дня пролетят – глазом моргнуть не успею.
Определившись с местом отдыха, легко определила и число отъезда. Не откладывая в долгий ящик, купила билеты, правда, пока только туда. На обратную дорогу решила приобрести по прибытию в Н-ск. Почему я выбрала именно Н-ск? Не знаю. Ткнула пальцем в карту и все - выбор сделан! Да нет, конечно. Есть ведь интернет. Посмотрела, почитала, немного (совсем немного) подумала и за билетами. А потом я «носилась» по магазинам города в поиске летних нарядов, подходящих южному климату и новому статусу «отпускник». Море, солнце, песок – все, в корне меняло стиль и образ, а мне хотелось соответствовать. Когда возникали внутренние разногласия, я листала журналы, «зависала» в Интернете, а потом вновь устраивала себе походы по торговым центрам и маленьким магазинчикам. Так были собраны чемоданы. Сознаюсь, слово «чемоданы» чуть преувеличено. Это была одна большая спортивная сумка, ну и пару пакетов: один с вещами – переодеться в поезде, другой с едой – насколько хватит.
Через тот же Интернет подобрала себе и гостиницу, в которой буду проживать. Заказать «бронь» не составило особого труда.


2.
Утро отъезда было солнечным. Я глазам своим не поверила: на небе ни одной тучки. Все гадала и думала, пока завтракала: это хорошо или плохо? Наверное, хорошо, потому что, уже сразу как-то все «заладилось». Даже маршрутка пришла вовремя! И платформу я не перепутала, и билет дома не забыла, и состав подали вовремя. Чудеса, да и только! А когда поезд тронулся, начался отсчет. Отсчет оставшихся от отпуска дней.
Выехала я в среду, прибуду в субботу.
Попутчики в купе были, как и я, одиночки и разной возрастной категории. Это было замечательно! Меня все устраивало. Я всю дорогу, сколько ехали, тихо и мирно лежала на верхней полке и занималась своими делами, т.е. «зависала» в Интернете: читала книжки, смотрела кино и переписывалась с домашними. Скучно мне не было. Я вообще, человек не скучающий. Я могу грустить, хандрить, но скучать – исключено, если только по кому-нибудь. Для меня даже в окно смотреть - определенного рода развлечение. Смотреть из окна дома – это одно, смотреть из окна поезда – другое. Устали глаза смотреть в компьютер, буду смотреть в окно на улетающие вдаль километры. К тому же, там за окном столько всего интересного: жизнь – другая, незнакомая, неведомая. А еще, когда мне и это все надоедало, я ложилась, закрывала глаза и слушала музыку. Я накачала не одну папку своей любимой музыки и могла наслаждаться ею в своё удовольствие часами, и при этом ни кому не мешать. Выручало достижение цивилизации – наушники.
Вот так, вот. Да! А больше всего, пока ехали, меня устраивало то, что никто меня не беспокоил. До меня никому не было дела. Я сама по себе – ни от кого не зависевшая, ни чем никому не обязанная.

3.
До гостиницы пришлось брать такси. Так было быстрее и наверняка, хоть и дороже. Тут я поступила, прямо скажем, расточительно, но зато ускорила процесс заселения в номер. Уже после шестнадцати ноль-ноль я была готова «окунуться с головой» в мир, называющийся отдыхом на море.
Следуя совету друзей и, конечно же, нашей многоуважаемой медицине, я решила - первые, хотя бы пару дней, не ходить на пляж и не загорать. Два дня оклиматизации – это можно выдержать. Это нормально. Так что для начала я наметила себе познакомиться с городом, ну, и посетить пару тройку экскурсий. В день приезда, естественно, никаких экскурсий не было уже. Нет, так нет. Опять выручил интернет. Я «проштудировала» карту города и, благодаря возможности лицезреть город по интернету панорамно, выбрала себе место, по которому хотелось бы сегодня погулять в первую очередь. Выбор пал на городскую набережную. Набережные в приморских городах, наверное, самые красивые места. Но это мое мнение. Так вот, раз купаться нельзя, загорать нельзя, то гулять рядом с морем и любоваться его красотой, пожалуй, не возбраняется даже в день приезда.
Отличненько! Теперь осталось только решить – в чем пойти? «Выпотрошила» свою сумку с заготовленными нарядами и предпочла надеть сарафан: белый сарафан (с мелким и не очень ярким рисунком книзу), слегка расклешенный, выгодно подчеркивающий мою фигуру. Кружева по подолу, выглядывающие из-под верхних воланов, придавали ему особенный шарм: некой воздушности, легкости и этакой непринужденности. К сарафану: босоножки на невысоком каблучке и шляпка, вязанная мной самой же, с неширокими полями, но очень удачно дополнявшая мой наряд. Волосы заплела «дракончиком», чтоб не мешали. Косметики минимум – чуть-чуть ресницы, чтоб глаза были поярче, впрочем, темные очки и вопрос решен сам собой.
Я, словно юная школьница, покружилась перед зеркалом. Что ж, все вполне даже ничего! Можно идти.


4.
Игнорируя лифт, я спустилась в холл гостиницы по лестнице. Сдала ключ от номера и заодно поинтересовалась у консьержа, как от гостиницы лучше пройти к набережной? Если честно, я могла бы и сама найти дорогу, по карте все-таки прикинула, но чтобы не плутать, никого не расспрашивать, лучше уж потревожить консьержа. Кажется, он не против был пообщаться, потому что рассказывал все довольно подробно и живописно. Я почти побывала на первой экскурсии. Вернее, на первой я побывала пока «гуляла» в номере по интернету. Это была вторая и тоже обзорная. Пока мы общалась с консьержем, к нам подошел мужчина. Он жестом поприветствовал консьержа и, дождавшись паузы в нашем разговоре, попросил ключи от номера. Консьерж, на бейджике у которого было написано «Сергей», улыбнулся ему и, извинившись передо мной, пошел за ключами. Он мог бы и не извиняться, я уже давно поняла, куда и как идти. Я, наверное, даже могла б и не дожидаться его, просто взять и уйти, но, поскольку разговор наш остался незаконченным, это было бы не красиво и не вежливо. Так что пришлось стоять и ждать, и делать вид, что смотрю на улицу.
Я могла бы пока смотреть прайс-листы, приготовленные специально для остановившихся в гостинице, с рекламками различных развлекательных заведений и предлагаемых экскурсий, услуг. Но тогда мне пришлось бы подойти ближе к мужчине, ожидавшему ключи, или попросить его передать их мне (прайс-листы), ведь они лежали на специальной подставке, прямо у его локтя. Делать этого я не стала. Во-первых, потому что меня разглядывали с ног до головы. Не очень-то приятное ощущение. Во-вторых, я не хотела, чтобы между нами завязался разговор. Я не хотела заводить себе здесь никаких знакомств. Лучше оставаться весь отпуск зависимой только от собственных желаний и настроения.
- Ключи. – Сергей протянул мужчине брелок с ключами. - Дела-то как?
- Спасибо. Дела? Дела нормально. – Мужчина взял ключи и, подкинув их вверх, а потом, ловко перехватив другой рукой, еще раз окинул меня взглядом и зашагал к лифту.
Консьерж улыбнулся, глядя ему в след. Я же просто сделала вид, что меня это абсолютно никак не интересует.
- Кажется, Вы его заинтересовали. – Переходя на шепот, обратился ко мне Сергей. – Кстати, могу познакомить. Не женат. – Сергей прошептал последнюю фразу, подставив ладонь ко рту, с видом заговорщика – вроде как, по секрету, только мне одной.
- Ну и что? – Я вопросительно посмотрела на консьержа. – Мне как-то все равно.
- А зря! – Он оперся на стойку, за которой стоял. – Классный мужик, между прочим! И Вы ему понравились.
- Глупости!
- А вот и не глупости. Тут у меня глаз наметан, уж поверьте.
- Ладно, верю, - Заулыбалась я, переводя все в шутку. Не стоит огорчать человека. Он все-таки ко мне доброжелательно отнесся. – Пойду я, погуляю…
- Ну, удачи Вам.
- Спасибо. - Я направилась к выходу.
- Вы аккуратней там! Мало ли. Море - сами понимаете, кто только не приезжает сюда, и зачем только не приезжают…
- Хорошо. Постараюсь быть бдительной. – Пообещала я, улыбаясь.
Я улыбаюсь всегда. Почему не улыбнуться человеку, говорящему тебе «доброе утро», или вежливо ответившему на твой вопрос? Человеку, сделавшему тебе комплимент или, пусть даже, замечание? Вежливо извинись и улыбнись. Человеку, пропустившему тебя вперед на выходе (входе) или спросившему тебя «который час»? Улыбка меняет все и всех. И тех, кто улыбается, и тех, кому улыбаются.


5.
Уже вышагивая по улице, в сторону набережной, я думала: «Интересно, почему консьерж, который видит меня всего лишь второй раз в жизни (и оба раза сегодня), вдруг проявляет ко мне такую заботу? Странно. И про этого мужчину чуть ли не все рассказал… Кстати, мужчину я толком-то и не разглядела. Да и как я могла это сделать, когда он «откровенно» на меня «пялился»? Вот интересно, почему мужчины могут себе позволить безо всякого смущения, даже нагловато немного, разглядывать женщину? Не понимаю… Может, быть мне надо было ответить ему тем же? А разве он меня заинтересовал? Нет. Тогда в чем проблема? А вдруг он интересный, симпатичный, нормальный мужик, как сказал про него консьерж? А? Ну, даже, если и интересный, и симпатичный, то что? Кажется, ты приехала сюда отдыхать? Или ты уже передумала? Подумаешь, какой-то мужик обратил на тебя внимание. Он, может, на каждую новую юбку обращает внимание? Ты хочешь стать одной из них? Слушай, не ищи себе на одно место приключений! Отдыхай: загорай, купайся, получай удовольствие!
Я огляделась вокруг. Да! Так и с пути можно сбиться… Все - забыли! Никаких мужчин! Отдыхаем!
Легкий ветерок принес мне запах, сочетающий в себе все: солнце, песок, воду и что-то еще необъяснимое, незнакомое, но заставившее трепыхать сердце. Я замедлила шаг и подставила ветру лицо. Ах, какая благодать! Благодать и красота! В голове исподволь зазвучала мелодия Шопена «Весенний вальс». Я прикрыла глаза и вдохнула полной грудью незнакомый мне до этого дня сладковатый морской воздух. Ну, не рай, а? Я остановилась, постояла где-то с минуту, наслаждаясь новыми ощущениями и пошла дальше.
Рай, конечно, рай. Когда тебе никуда не нужно спешить, не нужно решать, что приготовить, как успеть все сделать, когда времени вечно не хватает – это рай. Жаль только, что доступ в этот рай ограничен. Время пребывания, тоже. Мое время начало свой отсчет.


6.
Набережная была практически пуста. Открытая солнцу и теплому ветру, она ожидала своего часа. А пока лишь редкие прохожие, да гуляющие попадали мне на встречу. Где все, спрашивать было бы глупо. На пляже, где еще?
В некоторых местах широкая аллея набережной становилась еще шире, выдаваясь этакими балкончиками к морю. В одном из таких «балкончиков» чуть впереди от меня, рядом с ограждением набережной стояли столики в два ряда. Они были абсолютно белого цвета и из-за яркого солнца слепили глаза своей белизной. За одним из столиков сидела пожилая пара, а чуть подальше, столика через два, две женщины. Больше никого. Это очень даже хорошо. Когда много народа в местах, где можно покушать, я теряюсь – не могу нормально поесть. У меня создается ощущение (ложное, конечно, но справиться с этим я не могу), что на меня все смотрят. Так что, пока народу мало, в самый раз пойти что-нибудь перекусить.
Официант, обслуживающий столики, скучал от безделья, но, увидев меня, оживился. Не стану лишать его удовольствия поработать, тем более что, я ела последний раз часов около восьми утра.
Выбрала себе столик прямо у ограждения, тут такой хороший вид на море и берег из мелкого желтого песка. Я и в самом деле могла глядеть на это все, словно с балкона, высота была как раз на уровне второго этажа.
Я пригласила официанта жестом. Он, будто Джин, исполняющий желания, в одно мгновение очутился рядом и протянул мне меню. Пробежав глазами длинный перечень блюд, десертов и напитков от начала и до конца, я заказала себе стакан персикового сока и салат из фруктов. Ничего другого мне не хотелось. Да и потом, мясо, каши и все остальное, я и дома поем неплохо. Здесь надо есть фрукты и пить соки. Надеюсь, они (соки) натуральные.
Внизу шумело море, а здесь вдоль набережной прогуливались нежелающие «жариться» под солнцем на пляже, одиночки, типа меня. Где-то звучала музыка. Скорей всего с другого конца набережной, там располагалось небольшое кафе, ну, или что-то на вроде кафе. Музыка звучала очень разная: от поп до шансона, и это, конечно же, были «хиты», пользующиеся здесь на море, среди отдыхающих (а для кого же еще она играла?) большой популярностью.
Минут через десять принесли мой заказ. Официант мило улыбался и смотрел на меня, думаю, ждал, что я закажу что-нибудь еще. Мало ли? Увы. Я вынуждена была его разочаровать.
- Зовите, если что. – Попросил он.
- Да, конечно. Спасибо.


7.
Я не торопясь ела свой фруктовый салат, пила сок и смотрела на море, вслушиваясь в его плеск. Между прочим, отсюда было очень удобно наблюдать за гуляющими по берегу людьми, не привлекая внимания и не смущая их своим любопытством. Да нет, даже не любопытством, скорее интересом. Наблюдать за людьми – это очень интересно. Причем, совершенно не важно, какого они возраста. Вон, идут две женщины. Идут не спеша, размеренно, ступая босыми ногами в желтый песок. Чувствуется, что они получают от этого удовольствие. Обе женщины в ярких нарядах: на одной платьице, что-то вроде сарафана, на другой бриджи с большими розами и почти прозрачная (шифоновая или капроновая) блуза. Та, что в сарафане – блондинка с короткой стрижкой. Она о чем-то очень живо говорит. Та, что в бриджах – шатенка. Шатенка внимательно слушает и согласно кивает головой. Её волосы выбиваются из-под соломенной шляпки с широкими полями, которую женщина все время придерживает одной рукой. Может, шляпку сдувает ветром? Ветерок, конечно, есть небольшой со стороны моря, хотя, не настолько, чтобы сдувать шляпку с головы. Наверное, она просто прикрывает глаза от слепящего солнца, а, кажется, что держит шляпку. Обе женщины все время оглядываются по сторонам, словно ждут кого-то. Или причина в чем-то другом, не угадать. Можно лишь строить свои собственные предположения.
Вон, еще одна женщина, моложе, лет тридцати. Она не гуляет. Просто стоит на берегу и смотрит куда-то перед собой. Или не смотрит, а стоит, подставляя свое лицо и тело солнцу и теплому ветру, наслаждаясь всем, происходящим вокруг. А может, она показывает себя другим? Только смотреть-то особо было не кому. Мужчин тут: раз, два и обчелся и те с женами, кажется. Есть другой вариант - с подружками. В общем, не свободные. А дай им свободу, они обступили бы эту красотку в долю секунды, бравируя перед ней, кто чем, пытаясь завоевать её, пусть на короткое время, но первым, чтобы повысить свою самооценку в собственных же глазах.
«Мне бы такие ноги и её годы…Я бы пощекотала нервишки мужчинам!» - Мелькнуло в моей голове.


8.
- Будьте добры, минералки. – Услышала я знакомый голос совсем рядом.
Ого! Я повернула голову и…Так и есть! За соседним столиком, напротив, сидел «тот самый» мужчина из гостиницы и смотрел на меня. То, что это был он, я даже не сомневалась. Прежде всего, я узнала голос. Такой своеобразный тембр и интонации – это можно только изобразить, так как пародисты делают – словами не описать. И, хоть я его не разглядела там, в гостинице, но хорошо запомнила, как он был одет. Вот и сейчас на нем была та же рубашка с коротким рукавом на выпуск цвета беж и льняные белые брюки с накладными карманами спортивного типа. Ворот рубашки был «глубоко» расстегнут: я бы сказала, до неприличия глубоко. С таким же успехом её можно было совсем не застегивать.
Одного только не понимаю: как мне удалось «проворонить» момент его появления? Наверное, я слишком увлеклась, наблюдая за отдыхающими…
Меня смущал его пристальный взгляд, но я старательно делала вид, что абсолютно ничего не замечаю, словно я целиком и полностью поглощена своими мыслями. Между тем, уверенная, что не буду замеченной благодаря солнцезащитным очкам, я решилась его разглядеть.
Не смотря на то, что он сидел, я легко определила его рост: выше метра восьмидесяти, думаю, метр восемьдесят пять. Теперь попробуем угадать, сколько ему лет? Сорок с чем-нибудь? Пятьдесят? Где-то так. Может, чуть больше, может, чуть меньше… Темно-русые волосы отливали на солнце золотом. Время от времени ветер поднимал его волосы «ёжиком» вверх. Это было довольно забавно. Итак, продолжим, - лицо. С утра не брился точно. Некоторые мужчины специально оставляют на своем лице одно-двухдневную щетину, уверенные, что это им идет. Кому-то действительно идет, а вот, некоторые выглядят из-за этой щетины словно «помятые» - есть такое выражение. Я бы не сказала, что этому мужчине небритость шла, но в то же время она его и не портила. «Помятым» он не выглядел. Он больше выглядел усталым. Так, если бы он с утра до вечера «вертелся, как белка в колесе» в своих делах, что даже не находил времени побриться. Что еще? Красавчиком его не назовешь. Но мужчине совсем не обязательно быть красивым. Мужчина должен быть мужчиной, в полном смысле этого слова. Вообще, я вдруг поняла, что он мне очень кого-то напоминает своей внешностью. Точно! Он здорово похож на актера Дмитрия Горлова! Такие же ярко выраженные надбровные дуги, глубоко посаженные глаза, нос: прямой с немного опущенным вниз кончиком, словно он тянется к верхней губе. А губы – мне вдруг вспомнилась песня Кристины Орбакайте – «бантиком». Только стоило мне об этом подумать, как я заметила, что мой знакомый чему-то улыбается. Я тут же перевела взгляд на берег.
Наверное, я слишком долго смотрела в его сторону. Он ведь мог почувствовать, что я на него смотрю? Я допила сок и устремила взгляд туда, где только что стояла молодая особа. Женщины там уже не было. Не было и прогуливающихся по побережью тех двух дамочек в ярких нарядах, похоже, они тоже покинули это место. Не пора ли и мне покинуть его?


9.
Вечерело. Народу на набережной заметно прибавилось. Навстречу мне попадались парочки, разного возраста и все они гуляли по набережной, держась за руки. Ах, как это было красиво! «Сто лет» со мной ничего подобного не случалось… Здесь у моря необыкновенная энергетика - это точно. Особенно теперь, когда солнце уходило в закат, отражаясь золотыми бликами в море, на гребнях, чуть поднимающихся волн. Мне показалось, что даже музыка зазвучала громче. Она разливалась над набережной и, гипнотизируя, затрагивала самые чувствительные точки человеческой души. Даже мое сердце застучало чаще и заволновалось…
Мне вдруг стало неловко оттого, что гуляю одна. Пожалуй, стоило вернуться в гостиницу, зачем лишний раз обращать на себя внимание. Я развернулась и, уже было собралась идти обратно, как вдруг подумала, что это не очень верное решение, потому что, если и идти, то точно не по набережной. Лучший вариант спуститься к берегу и пройти там. Там, по крайней мере, у меня нет шанса столкнуться с … Я уже не знаю, как его и называть. «Старый знакомый»? Ну, какой он мне старый знакомый? «Мужчина из гостиницы»? Боже, как много внимания я ему уделяю…
На ступеньках, ведущих вниз, к морю, в конце набережной я сняла босоножки, взяла их в руку и пошагала пешком по песку, прогретому солнцем, в обратном направлении. Пройдя почти половину пути, я не удержалась и подошла к мору так близко, чтобы все же принять «крещение», почувствовать море, его силу, хотя бы, вымочив ноги. Море словно поджидало меня. Оно откатило от берега на приличное расстояние, а потом плеснуло мне под ноги пенной волной: ласковой и теплой, как парное молоко. Дальше я так и брела вдоль берега, а море словно играло со мной, то отступая, то накатывая и разбиваясь брызгами о мои голени.
Так я дошла до места, где нужно было подниматься наверх, чтобы выйти на дорогу к гостинице. Уже на тротуаре, салфеткой я стряхнула песок со ступней и обулась. Я могла бы идти босиком до самой гостиницы, но мало ли какую реакцию это вызовет у других. Так что делать этого я не стала.
Темнело быстро. Сумерки опускались на город, не смотря на то, что часы на моем телефоне показывали всего лишь десятый час. Пожалуй, стоило поторопиться, чтобы добраться до гостиницы засветло, а то могу и заблудиться.


10.
Город менялся. Тихий, почти безлюдный днем, ослепленный ярким солнцем, сверкающий окнами, как бриллиантами, сейчас становился другим. Город приобретал новые оттенки, новые контрасты. Загорались окна в домах, переливалась всеми цветами радуги иллюминация на вывесках магазинов, кафе и ресторанов, и даже на деревьях вдоль улиц. Город наполнялся шумными компаниями и многоголосьем звуков.
Уже у гостиницы я оглянулась, сама не знаю зачем, и увидела бредущего за мной (почему за мной, он просто тоже возвращался в гостиницу) «знакомого» мне мужчину. Он брел, чуть опустив голову вниз, засунув руки в карманы брюк и попинывая камушки. Но все равно, меня это смутило, я прибавила ходу, чтоб побыстрей оказаться у стойки консьержа и подняться наверх, не столкнувшись с ним.
- Как погуляли? – Встретил меня улыбкой Сергей.
- Спасибо, хорошо. – Я ждала, когда мне принесут ключи и немного нервничала.
- А Ваших ключей нет! – Почти радостно сообщил мне консьерж. – Вам подселили в номер соседку.
- Понятно.- Я улыбнулась и почти побежала к лестнице.
- Лифт работает! – Крикнул мне в след Сергей.
- Да. Я знаю.
Подниматься на пятый этаж пешком особого труда не составляло. И, не смотря на то, что со стороны мое желание ходить пешком, скорей всего, выглядело нелепо, я для себя решила еще дома: по лестнице и только по лестнице. Лифт для ленивых и больных.
Почти на «автопилоте», считая ступеньки каждого марша, я быстрым шагом поднялась на свой этаж, думая теперь о том, кого же мне подселили в номер. Естественно, я знала, что рано или поздно, это случится, но не думала, что так быстро. Что прямо в первый же день. А вдруг мы с ней не поладим? Вдруг она слишком молодая, или же наоборот? Вдруг, вдруг, вдруг… Тысячи «вдруг». Ведь неизвестность всегда пугает или влечет. В моем случае, больше пугала. Тяжело вздохнув и понимая, что все равно заселение в номер соседки – свершившийся факт, так что, о чем бы я сейчас не думала, толку не будет никакого, поэтому решила, что все стоит принять, как есть.
Я, конечно, могла забронировать себе одноместный номер, но, во-первых, это стоило бы мне почти вдвое дороже, а, во-вторых, когда я заказывала бронь, одноместных номеров уже не было. Шум поднимающего лифта, вернул меня к действительности. Почти бегом я добралась до своего этажа и направилась по коридору к двери. Коридор от волнения казался бесконечно длинным.
Все. Я у двери.
Выдохнула и постучала.


11.
Дверь открыла женщина, чем-то напоминающая мою давнюю приятельницу Ульяну. Рост под метр восемьдесят, крепкая, сильно высветленные волосы до плеч, уложенные локонами, зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц, пухленькие губки (я даже подумала: не силикон ли?) и улыбка в пол лица.
- Здравствуйте! Проходите! А я Ваша соседка. – Затараторила она (интересно, сколько слов в минуту она выдает?). – Вас как зовут? – И не дожидаясь моего ответа, продолжала. - Меня - Наташа. Я здесь уже не первый год отдыхаю. Меня и в гостинице-то почти все знают. Я тут, как постоялец. Чтобы поехать куда-то еще - меня и не тянет. А Вы? Вы часто здесь отдыхаете?
«Ну, голубушка, если ты не перестанешь сейчас так трындычать, то вряд ли что-либо услышишь в ответ.» - Подумала я, шагая к своему спальному месту.
- Я обычно в июне, ну в июле приезжаю. А тут вот, в августе только и получилось. – Продолжала Наташа, снимая с себя верхнюю одежду и совершенно не смущаясь моего присутствия. – На море уже были? В августе море другое. Но все равно вода теплая! И солнце еще жарит. – Она сделала минутную паузу, наверное, чтобы перевести дух. - А надо мной на работе уже смеются, говорят, я скоро в негритянку превращусь – каждый год загораю. А Вы, я смотрю, бледненькая совсем. Редко на юге бываете, значит. Ой! Что это я все о себе, да о себе? Слово Вам вставить не даю. Простите. - Наташа облачилась в халат, чуть прикрывающий попу, и села на свою кровать. – Рассказывайте! А то меня слушать – не переслушать!
- Я не знаю, что рассказывать? Я на море впервые. Приехала сегодня. Пока никаких новостей… - Я развела руками.
Соседка моя, кажется, разочаровалась.
- А зовут-то Вас как?
Я назвала свое имя.
- Редкое имя у Вас, Сейчас так почти не называют. Все чаще Насти, Ксюши, Дианы и Алены. Ну, еще Наташи вроде меня! – Она засмеялась. – Я думаю, мы поладим! Я многих здесь знаю, я говорила уже, наверное, так что, скучать Вам не дам. Могу порекомендовать самые лучшие места в городе. - Наташа взяла пульт от телевизора и стала листать каналы. – У меня здесь затяжной «курортный роман». Лет пять назад познакомились. С тех пор договариваемся и приезжаем вместе. Хороший мужик, знаешь, но женатый. С женой разводиться не хочет. Говорит, она без него пропадет: совершенно не приспособленная к жизни! И дети у них есть. А мне что? Я не замужем! Конечно, хотелось бы семью, как у людей. Но видно, не судьба. А Вы замужем? – Она замолчала и вопросительно посмотрела на меня.
- Нет.
- Никогда не были или в разводе?
- Была. В разводе.
- Давно?
- Очень…
- Дети есть?
- Есть. Дочь.
- Любимый мужчина?
- Нет…
- Ну, ничего! Не переживайте! Мы Вам тут найдем кого-нибудь!
- Нет-нет! Не стоит! – Я почти закричала. – «Боже мой, еще не хватало, чтобы мне мужика искали! Особенно - кого-нибудь…»
- Зря ты так. – Почти расстроилась моя соседка и неожиданно перешла на «ты». - Пойми, женщина должна быть при мужике! Женщине надо, чтобы кто-то её любил. Женщина без любви перестает быть женщиной. – Она как-то странно посмотрела на меня. – Вот, ты - красивая ведь! Почему одна-то? Почему? Это же не правильно! Принца ищешь, небось? Вот, еще одна наша бабья ошибка – все чего-то ковыряемся, все чего-то ищем… Сама такая, знаю. Не «ковырялась» бы, давно замужем была бы. А так, с чужим мужиком сплю. Нет, оно, конечно, искать мужика на юге, у моря - это самодурство. Но бабы все рано сюда за мужиками прут. Вот пойми их, а? Обманываются и опять сюда же… А кто его знает, может, и есть шанс: один из тысячи или скорей один на миллион? – Наташа встала, подошла к окну. – Солнце почти село. Видела, как красиво садиться? Иди, глянь.
Я подошла к окну. Пожалуй, если бы сейчас стоять где-нибудь на крыше – это выглядело бы куда как красивее, чем с балкона шестого этажа. Но все же, любоваться было чем. Огромный красно-желтый шар, касаясь горизонта, погружался все глубже и глубже в море. А небо вокруг становилось почти черным. И город в своих огнях блистал как в бриллиантах. Я открыла балконную дверь и вышла из комнаты. Было прохладно. Я набрала как можно больше воздуха в легкие и закрыла глаза. От свежего воздуха закружилась голова. От свежего воздуха и тишины.


12.
- Смотри не замерзни! С непривычки простыть не мудрено. Так что долго там не стой.
Наверное, она права. Стоило только закатиться солнышку и сразу резко похолодало. Еще немного оглядевшись вокруг и с мыслью, почему, интересно, я сразу, когда вселилась, не вышла на балкон, ведь вид отсюда шикарный, я зашла в комнату и, подоткнув подушку под спину, села на кровать. Понимая мое настроение, Наташа, сделала тише звук телевизора, легла на спину, «уложила» (она их, действительно, укладывала и долго) руки под подушку, закинув ногу на ногу так, как это можно сделать только лежа, сделала мечтательное лицо.
– Я первое время все тоже любовалась. Выйду на балкон, особенно, если на седьмом или на восьмом этажах, и не могу насладиться видом. До того завораживало все: и город, и море, и все вместе…Теперь пообвыклась. Я уже и фотоаппарат с собой брать не стала. - Наташа повернулась на бок и, обращаясь ко мне, толи спросила совета, толи просто довела до сведения, как факт, тихо проговорила: – Вот, думаю, не сменить ли уже место отдыха? Город, например? – Потом словно что-то вспомнила, приподнялась, откинула покрывало, поправила подушку и легла, вытянувшись под покрывалом во всю длину, а руки бросив сверху, как плети. - Спать, конечно, еще рано. Полежу пока, посмотрю телевизор и на «боковую», если мой не позвонит. - Она загадочно улыбнулась. – Знаешь, мы с ним так, смешно познакомились. Хочешь, расскажу?
Только ответ мой ей, кажется, вовсе и не нужен был. Наташа сменила позу, подложив подушку под локоть, оперлась на руку и, глядя на меня, начала свой рассказ. Ну, что делать? Хочешь, не хочешь, а слушать пришлось.
- Я в тот год приехала с подругой. Вырвалась наконец-то к морю. Давно мечтала, а все никак не удавалось. И вот! Мечта сбылась. Мы на море! Вещи в номер побросали и в первый же день на пляж, как полоумные. В номер вернулись к вечеру. Ленка – подруга моя – в душ и в кровать. А я покурить пошла на балкон. Я курила тогда, сейчас не курю, наигралась. Ну вот, выхожу на балкон, а там, по ту строну перегородки, на соседнем балконе стоит мужчина. Высокий такой, интересный. Повернулся, глянул на меня своими глазищами, я, аж обомлела. А он сигарету затушил и в номер. Вот, ведь, а! Даже заговорить не дал! Ну, ничего, думаю, куда ты денешься – в раз окручу!
А дня через два познакомились мы. Все честь по чести. Даже гулять первое время ходили вместе: он со своим соседом, я с Ленкой. В кино там, на экскурсии и на море – все как у людей. И вдруг замечаю, что красавчик мой потихонечку стал избегать нашей компании. Разные причины находил, чтобы с нами не идти. Расстроилась я, честно скажу. Опять же, у Ленки-то кавалер есть, а я на бобах осталась. Обидно ведь. Но через пару дней и Ленкин, как сквозь землю провалился. Сбежали от нас наши кавалеры. Испугались, видно, нашего натиска. – Наташа засмеялась. – А в их номер другие заселились. Сидим как-то вечером, скучаем. Стучат в двери. Ленка меня посылает: иди мол, открывай. Встаю, иду к дверям, открываю, а там стоят два мужика с бутылочкой вина и фруктами. Приглашаю войти, что оставалось делать? Не лежать же весь вечер к верху брюхом и со скуки помирать? Ленка в две секунды марафет навела.
Собрали мы стол и посидели почти до утра. Хорошо посидели.
Мужики-то так с виду ничего. Полноватые оба. А кто сейчас в их возрасте стройненький? Одного Игорь зовут, другого, Владимир. Тот, что Владимир, ростом повыше. Вроде как мне больше подходит. А Игорь – Ленке. Так мы и порешили. Но, то ж мы! Мужики все по-своему определили.
В общем, утром просыпаюсь, ничего понять не могу: я не у себя в постели, так еще и с Игорем, который на полголовы меня ниже. А он, так и млеет возле меня, как кот мартовский. Первое время, смущалась его – Игоря. Потом привыкла. Сейчас и не замечаю разницы в росте.
А того красавчика Димку (так его звали), я потом еще пару заездов видела. Все думала: и чем же я ему не хороша? Но общаться у нас так и не получилось. Странный он какой-то. Женатик, наверное. Хотя, кому это мешало? Сюда ведь, все зачем едут? Мужики, чтоб оторваться на полную катушку, от жен своих отдохнуть. Те, кто не за этим едут – те с женами. – Она сделала короткую паузу, словно собиралась с мыслями. - А женщины, думаешь, за другим едут? Как же! Женщины едут сюда восполнить недостаток любви. - Она чуть привстала на локоть одной руки, посмотрела на меня и как-то почти безнадежно махнула другой рукой. – Ну, кроме тебя. Ты точно сюда приехала позагорать у моря на песочке, да посетить все экскурсии, какие тут предлагают. А ведь ты не «синий чулок»? Слушай, может ты в мужиках разочаровалась сильно? Тогда тем более, надо тебя с кем-нибудь познакомить! Так чтоб ты отдохнула за его счет – это будет месть! За всех обиженных и обманутых! Как тебе идея?
- Вот только не надо меня ни с кем знакомить! - Наконец-то я смогла вставить хоть слово в затянувшийся монолог-«беседу».


13.
Я, наверное, в голове Наташи, вызывала самые противоречивые мысли. Я даже могла предположить - какие. Она не первая, кто смотрел на меня такими вот, широко раскрытыми, непонимающими глазами. В этом списке были: моя мама, моя подруга и мои коллеги по работе.
Ото всех, от них я не однажды слышала: какая тебе разница, кто он и какой, были бы деньги в кошельке, ну, да, спать надо – привыкнешь! Это же тебе в первую очередь надо – для здоровья! Но все это не для меня. Я, наверное, не нормальная. По мне лучше уж одной, чем с кем попало, да еще из-за денег. И мстить я никому, ни за что не собираюсь. Вот так.
Да, годы летят. Да, я не молодею. Но уж, если мне судьба быть счастливой, это случиться. А нет, так зачем лишний раз с судьбой заигрывать, только оттягивать момент истины…
Я улыбнулась Наташе, смотревшей на меня, как на белую ворону.
Я тогда и не подозревала, что в её голове уже созревал на мой счет «стратегический» план.


14.
Мы молчали под бурчание телевизора, звук у которого был сделан настолько тихо, что я практически не различала слов. Да, мне это и не нужно было. А Наташа пропала где-то в собственных мыслях. Честно? Мне казалось, она никогда не замолчит. Но она умела и молчать. Тишину нарушил звонок телефона. Звонили Наташе. Она встала, поправила халат и ушла на балкон. Я, воспользовавшись ситуацией, расправила свою постель. Надела спальную пижаму и упала лицом в подушку. Так мне всегда засыпалось быстрей.
- Ты, что? Уже спать? Ну, зря. А я хотела тебя пригласить в гости к моему Игорьку, чтоб его сосед не скучал. Нет, ты представляешь, какое стечение обстоятельств?! А? Ты сейчас обалдеешь, когда узнаешь! – Она вошла в комнату, как стихийное бедствие. – Вот, догадайся с одного раза: о чем я? - Она говорила и собиралась. – Сосед у Игоря, знаешь кто? Да, тот самый Дмитрий! Ну, поняла? Ну, тот красавчик, в которого я имела неосторожность влюбиться! Вот как.
Из её монолога, прозвучавшего целиком на эмоциях, не понятно было, чему она радовалась больше: тому, что сейчас пойдет на свидание к «своему Игорьку» или тому, что в соседях у Игорька - «тот самый Дмитрий».
- Так ты что? Не идешь что ли? – Она повернулась ко мне и развела руками.
- Нет, Наташа. Я сегодня пас. Устала с дороги…
Если честно, меня немного разбирало любопытство посмотреть на Наташиного друга, с которым у неё вот уже пять лет длился «курортный роман», и на Дмитрия – высокого красавчика, отвергшего красивую, на мой взгляд, молодую женщину. Но только не сейчас. Так, прямо из постели, идти в гости я не могла.
Наташа ушла без меня. А мне не спалось. Я просто закрыла глаза и лежала. На темном фоне закрытых глаз поплыла яркая картинка вечерней набережной, в центе которой стоял силуэт мужчины в рубашке на выпуск и широких льняных брюках.


15.
Когда вернулась Наташа, я не слышала. Похоже, крепко спала. А проснулась я от звона будильника на моем телефоне ровно в шесть утра.
Первая мысль: никуда не ходить, а отоспаться, как следует - я же все-таки в отпуске! Вторая: стоит только один раз поддаться соблазну и лени, и они тебя сломают - вставай! Встала. Умылась. Надела спортивные штанишки, типа бриджи, топ, носочки под кроссовки и, начиная разминку с пробежки по лестничному маршу, выскочила на улицу, отвечая на ходу на приветствие Сергея.
По тротуару до набережной бежала трусцой, потом добежала до той лестнице, по которой вчера спускалась на берег. Пробежалась по песку, но уже в обратном направлении. Между прочим, по песку бежать труднее. Но я добежала до лестницы, поднялась - через две ступеньки - и уже не спеша, побежала к гостинице.
- Как пробежка? – поинтересовался консьерж.
- Спасибо! Замечательно! – Я поспешила к лестничному маршу и опять через две ступеньки на свой этаж.
Наташа спала.
Я сняла с себя свой спортивный наряд и отправилась принимать душ. Настроение было замечательное. Я стояла под падающей на меня водой и мурлыкала песню Майданова «Она и он».
После душа стало еще лучше.
Поскольку времени у меня в запасе было предостаточно, я для начала «пробежалась» в своем ноутбуке по намеченным на сегодня экскурсиям, а когда подошла пора, спустилась вниз, сделала необходимые заявки и отправилась в кафе завтракать.
Когда я во второй раз вернулась в номер, Наташа все еще продолжала спать. Хорошо погуляла вчера. Ничего не скажешь! Я, чтобы не разбудить её, переоделась в удобный для экскурсии наряд, написала Наташе записку, чтоб та не забыла оставить мне ключи, если куда-то пойдет, пока меня не будет, и пошла вниз к месту сбора на экскурсию.


16.
Экскурсионная поездка по водопадам была просто удивительной. Столько красоты сразу! Такая буря эмоций! Я на время забыла обо всем на свете. Меня окружала почти девственная красота леса с удивительными и причудливыми растениями, деревьями, цветами, травой и потоки падающей воды, наполняющей воздух влажным и сладковатым ароматом. Я чувствовала мощь и силу - энергетику этих мест, и сама как будто становилась сильнее. Мне хотелось распахнуть руки, словно два крыла, вдохнуть как можно больше воздуха и полететь, и кружить над этими местами до изнеможения, чтобы потом упасть в траву, где-нибудь у одного из водопадов и заснуть сладким сном. А утром проснуться другой, новой, наполненной всем этим волшебством, окружающим меня сейчас, чтобы унести его с собой надолго туда, в тот мир, где среди высоких зданий и бегущих машин, вечной суеты и спешки, краски блекнут, а душа задыхается и совершенно забывает, что умеет летать. Конечно же, в памяти все это сохранить в деталях я не смогла бы, зато фотографии, что я сделала и видео, помогут мне. Жаль только, запахи не передаются.


17.
Сергей встречал меня улыбкой и, не дожидаясь пока я подойду, уже приготовил ключи от номера.
- Ваша соседка ушла на пляж. – Сообщил он мне. – Как съездили?
- Спасибо. Хорошо.
- Эти два слова, словно дежурная фраза у Вас. Невозможно понять толи Вам и в самом деле понравилось, толи не очень?
- Мне и в самом деле понравилось! Эмоций много, но все они пока в полном хаосе! - Я развела руками.
- Обычно, весь этот хаос мне приходиться выслушивать.
Я пожала плечами, мол, простите. Что делать? Не готова выплеснуть я пока свои эмоции, мне бы самой «переварить» все как следует. Сергей улыбнулся: нет, так нет. Уверена, он и в самом деле выслушал на своем месте не один рассказ впечатленных увиденным отдыхающих. И мой рассказ, мало чего нового привнес бы ему в познания. Другое дело, что рассказ каждого нового рассказчика, обязательно отличается чем-то. Даже тем, как его рассказали. Но в моей голове и в самом деле шумела буря эмоций, непередаваемых пока никакими эпитетами.
Я направилась к лестнице и уже почти поравнялась с лифтом, когда распахнулись его двери и оттуда вышел «мой вчерашний знакомый». Места было достаточно, но мы почему-то никак не могли разойтись: я шагала влево и он машинально, отступал влево, я вправо и он вправо. Это было забавно и нелепо. Я даже растерялась слегка, а потом просто встала и жестом показала: проходите. А поднимаясь по лестнице, чувствовала, как меня разбирает смех. Я еле-еле сдерживалась.
Как только я переступила порог своей комнаты, я почти добежала до кровати, упала вниз лицом и зашлась от смеха. Я все вспоминала и вспоминала потерянное выражение лица того мужчины, неловкие движения, как у бабуина, в попытке дать мне возможность пройти.


18.
После душа, я прилегла на кровать и закрыла глаза. Я лежала так какое-то время. Я не устала, но меня клонило ко сну. Это от переизбытка свежего воздуха, точно. Я периодически проваливалась куда-то и у меня перед глазами проплывали яркие картинки, запечатленные зрительной памятью, из тех мест, где сегодня мне довелось побывать. Потом вдруг возникала другая картинка: двери лифта открывающиеся и закрывающиеся; у дверей лифта мужчина в рубашке расстегнутой почти до пояса, он пытается идти, но у него смешно заплетаются ноги и он не может ступить ни шага, а я наблюдаю за всем этим со стороны, откуда-то сверху. Еще немного и я уснула бы крепким здоровым сном, но в двери постучали.
- Кто? – Поднимаясь с кровати, спросила я.
- Наташа.
Я, накидывая на себя на ходу халат, открыла двери. Наташа, шепнула: «Я не одна.» - и прошла в комнату, зазывая кого-то рукой. Следом за ней, через короткий промежуток времени (судя по всему, они договорились – если что, дать мне возможность привести себя в порядок) зашел мужчина. На первый взгляд, я дала бы ему пятьдесят. Рост не больше метра семидесяти пяти. Так казалось, потому что он был толстеньким. Мужчина был лысоватым. Обычно мужчины с такими «шевелюрами», бреют голову наголо. Но, Игорьку (я поняла, что это он и есть) этот имидж нравился больше. Брови у Игорька были, как у Леонида Ильича Брежнева. Кто знает этого политического деятеля, тот меня поймет, и маленькие глазки, непонятного цвета. Я толком не разглядела. Курносый нос и пухлые губы. На шее золотая - не цепочка – цепь! По такой цепи сам пушкинский кот ученый спокойно мог бы ходить кругом! Цветастая рубашка, расстегнутая совсем и шорты. Шорты тоже были цветастыми, но в полосочку. Это смотрелось нелепо. Но я сдержала улыбку, чтобы не показаться «невоспитанной».
- Здрасьте. – Игорь кивнул головой и отвесил этакий полупоклон.
- Здравствуйте.
- Как экскурсия? – Полюбопытствовал он.
- Мне понравилось.
- Ой! Я вас не представила! – Наташа всплеснула руками, бросая извлеченное из шкафа платье на кровать. – Игорь. – Она обратилась ко мне. – А это моя соседка.
- Очень приятно.
- Мне тоже очень приятно. – Еще раз поклонился Игорь.
Его поклоны проделывались им настолько механически, что я даже подумала: а не связана ли его работа со сценой? Но спрашивать не стала. Наташа убежала в туалетную комнату, а Игорь сел на кресло, стоявшее у журнального столика. Я включила телевизор и тоже села.
- Мы вечером собираемся сходить посидеть где-нибудь в кафе. Не хотите составить нам компанию?
- Да, я думаю, что буду вам там только мешать. Вдвоем вам будет комфортней.
- А мы соседа моего позовем! Он, знаете ли, тоже один.
- Не очень мне нравиться Ваша идея. Это попахивает сводничеством. – Я улыбнулась.
- Да, ладно Вам! Все мы люди взрослые. Мы вас познакомим, а вы уж сами дальше решайте.
- Хорошо. Поживем – увидим.
- Ну, вот и ладненько.
- О чем разговор? – выскочила из туалетной комнаты Наташа в облегающем её платье с глубоким декольте.
- Да вот, о сегодняшнем вечере, договариваемся.
- Ты пойдешь с нами?! – Не то удивилась, не то обрадовалась Наташа. Как-то двояко это прозвучало, что я даже засомневалась, как же мне все-таки быть: идти или отказаться? – Тогда готовься часам к восьми! Мы зайдем за тобой.
- Хорошо.
- Не вижу положительного настроя на ужин! Вот как понять: рада она или нет? – обратилась Наташа к Игорю, а потом уже ко мне: - Извини, я человек эмоциональный. У меня все всегда на лбу написано.
- Да тебе и на лбу писать не надо. Ты же расскажешь быстрей, чем на любу надпись «выскочит»! – Игорь засмеялся.
Я бы обиделась на такую шутку, а Наташа тоже засмеялась.
- За это ты меня и полюбил! – бросила она Игорю сквозь смех, надевая туфли. – Ладно, пошли. – И уже обращаясь ко мне: - Мы по магазинам. А ты собирайся. Чтоб красавицей была!
«Ну, разве где-то еще краше можно отыскать?! – Иронично подметила я, глядя на себя в зеркало после их ухода. – Ладно, сейчас позвоним вниз Сергею и узнаем, где тут хороший салон, чтобы привести себя в «надлежащий» вид. Странно. Не слишком ли я быстро согласилась с ними идти? Хотя, почему бы и не посмотреть на красавчика Диму – несостоявшегося кавалера моей соседки. Да и, подобного рода свидания (смешно звучит!) ни к чему не обязывают.»


19.
Консьерж своеобразно отреагировал на мой звонок. Он будто ждал его, моего вопроса, потому что сразу оживился, даже обрадовался, и попросил меня спуститься вниз. Когда я была у его стойки, он, улыбаясь во весь рот, держал в руке визитную карточку и еще какой-то листочек.
- Вот, это визитка. Не переживайте – все сделают по высшему разряду! Я уже позвонил и договорился. Вот, - он протянул листочек, - тут я нарисовал, как пройти. К шести Вас будут ждать.
- А это не очень дорого? – На всякий случай поинтересовалась я. - А то «заломят» неподъемную моему карману цену.
- Ну, что Вы, не переживайте. К тому же это мой хороший приятель.
В ту же минуту у меня созрел еще один вопрос. Если честно, он созрел у меня давно, но именно теперь, мне вдруг захотелось задать его Сергею. Я, изучая, якобы, листочек с маршрутом, чуть повременила, размышляя, как бы задать вопрос так, чтобы меня правильно поняли.
- Сергей, а можно задать Вам вопрос?
- Задавайте!
- Но он скорей всего «дурацкий» и, может быть даже, не уместный. – Предупредила я его.
- Задавайте! – Сергей улыбнулся и наклонился у стойки, опершись одной рукой на другую и подперев голову за подбородок. – Я отвечу. Это моя работа!
- Вы ко всем клиентам этой гостиницы так внимательны?
- Почти.
- Почему почти?
- Клиенты разные бывают. Но, следуя принципу: клиент всегда прав, я стараюсь быть вежливым со всеми.
- Тогда понятно. – Я собралась уже было идти, но консьерж продолжил свою реплику.
- Вы исключение. С Вами я это «проделываю» с удовольствием. – И увидев мой немой вопрос, продолжал. – Вы очень выделяетесь из всей этой массы людей, отдыхающих здесь. От Вас идет другая энергетика. Мне очень хочется, чтобы Вам у нас понравилось!
- Спасибо. – Я смутилась и, не найдясь, что ответить на его слова, просто улыбнулась и пошла наверх, к себе в номер. Надо было собраться. Не пойду же я в том, в чем «болтаюсь» по гостинице. Пока поднималась, все думала, чем же это я отличаюсь от остальных? «Может, слишком простовата? Сразу видно, что провинциалка? Или что? Определенно, делаю что-то не так, как другие…»

20.
В номере я минут пять, точно, торчала у зеркала и смотрела на себя. Потом выложила свой гардероб, тщательно подобранный по каталогам и стала размышлять, что же одеть на званый ужин. Что это будет: кафе или ресторан? Зря не спросила…Ну, то что с алкоголем – это не обсуждается. Это ясно. Тем более, если предстоит знакомство. Почему-то многие считают: с алкоголем проще. Я предпочитаю не пить. Но могу себе позволить иногда за компанию, чтобы не смотреться, скажем, белой вороной. Итак, платье. Лучше что-то ближе к вечернему. О! Вот это в самый раз. Я отложила в сторону платье, чем-то напоминающее платье-футляр, но нежно бело-голубого цвета, причем, голубой ближе к подолу становился все насыщенней, и на этом голубом фоне с правой стороны красиво располагались цветы и ветееватй узор из веточек и листьев. Это было неброско, но платье дополняло. Благодаря этому рисунку платье не выглядело слишком строгим, зато нарядным. И оно хорошо садилось по фигуре. Туфли, безусловно, нужно бы на каблуке. Можно на высоком.
С туфлями я определилась сразу. Потом убрала все лишнее в шкаф и надела на себя подобранный наряд. Мне нравилось. На шею я надела золотой «бочонок» с камушками. Красиво и не броско. Поискала глазами визитку: « Ага, вот она, на столе!» Посмотрела на часы. По времени – спокойно можно было отправляться в салон, адрес которого дал мне Сергей.
Консьерж, увидев меня в фойе, жестом показал, что выгляжу хорошо. Я улыбнулась. На крыльце гостиницы развернула нарисованную мне планкарту, и пошла точно заданным маршрутом.


21.
В салоне мне обрадовались, как старой знакомой. На всякий случай поинтересовались: не в этом ли наряде я пойду. Я подтвердила, что «да». Мой выбор был одобрен. Потом меня просто отвернули от зеркала и довольно долгое время, что-то делали с моими волосами, только один раз, ожидая моего согласия, спросили, можно ли немного подкорректировать длину, для более удачной формы прически. Я доверилась во всем мастеру и просто сидела, слушая музыку, которая срывалась с большого экрана плоского телевизора. Смотреть туда, мне было неудобно. Когда прическа была готова, Женя – так звали моего мастера – занялся макияжем. Я не вмешивалась и в этот процесс. Единственное о чем я попросила, чтобы это не было слишком ярко и вычурно и, конечно же, чтобы я, в крайнем случае, выглядела чуть моложе, чем чуть старше. На что Женя улыбнулся, заглядывая мне в лицо, и сказал, так же полушутя: « Ваши пожелания приму к сведению!»
Самый волнительный момент был, когда меня повернули лицом к зеркалу. Мне сразу вспомнились передачи типа «Снимите это немедленно», где, когда женщин разворачивали к зеркалу, на всю студию раздавался восторг «подопытных» женщин. Большого труда для меня стоило не всплеснуть руками и не закричать: это что ли я?! Я просто сидела и смотрела на себя. И привыкала к новому образу. Я себе нравилась.
Женя смотрел на меня через зеркало с немым вопросом в глазах: ну что? я угодил? я все правильно сделал?
- Спасибо! Вы мастер своего дела! – Я улыбнулась. – Мне очень нравится!
- Я рад! Приходите еще! Звоните и приходите.
- Непременно приду. – Я рассчиталась и пошла в гостиницу.
Пока я шла, на меня смотрели не только мужчины, но и женщины. Это было приятно.


22.
Наташа была в номере и наводила, по её словам, «марафет». Наташа была красивой женщиной, и испортить эту красоту не возможно было никаким макияжем. Почему-то, я не имею представления почему, Наташа красилась очень ярко. А мне всегда хотелось ей сказать: зачем переводить деньги на косметику, когда ты итак красавица? Пропуская меня в комнату, она тихо пробормотала:
- Ого! Ты прямо как с подиума или с конкурса красоты!
- Таких, как я, туда не берут.
- Сегодня точно взяли бы.
- Неа! По росту не пройду.
- Сегодня их твой рост даже не заинтересовал бы. Слушай, я начинаю переживать…
- За кого?
- За себя. Как бы Игорь мой на тебя «глаз не положил»!
- Можешь не переживать! – засмеялась я. – Твой Игорь совсем не в моем вкусе.
- А чего это ты так про моего Игоря?! – Тоже засмеялась Наташа. – Чем это он плох?
- Я же не сказала – плох. Я сказала не в моем вкусе.
- Ну, тогда Димка точно в твоем вкусе!
- Ничего не могу утверждать. Димку этого я еще и в глаза не видела.
Пока мы болтали, Наташа собралась, успевая при этом между делом бросать шуточки по поводу нашего ужина, и мы смеялись.
- Ну, наконец-то я тебя растормошила! Я то - молчунья такая! Я уж думала – все! Пропаду с тобой!
Именно после этих слов в дверь постучали.
- Идем! – Откликнулась Наташа и добавила уже мне: - Ну, что? Пошли?
Пошли, так пошли… В моей жизни это впервые: вот так идти на первое свидание (на встречу ли) с мужчиной, которого в глаза не видела. Да! Это ни к чему не обязывало, но все равно, мне всегда казалось, да я была в этом просто уверена, что встречи должны случаться сами собой. И вот сейчас, в разрез всем моим принципам, я иду знакомиться. Пусть он мне не понравиться…А я ему…


23.
В коридоре гостиницы, когда я вслед за Наташей покинула номер и уже собиралась было закрыть дверь на ключ, произошло нечто шокирующее меня: рядом с Игорем стоял «мой старый знакомый». Выходит, это и есть тот самый Дмитрий? Вот так сюрприз!
Дмитрий тоже был удивлен, увидев меня, но в отличие от меня, сразу оживился и перестал теребить ворот своей рубашки по очереди, то одной, то другой руками, сложенными на груди. Он как-то сразу подтянулся, расправил плечи и просиял. Естественно, это не ускользнуло от внимательных глаз Наташи, и она тут же зашептала мне на ухо: «Кажется, ты ему понравилась!..» Наташа была довольна.
Вопреки своим правилам в этот раз я спускалась вниз вместе со всеми на лифте. Наташа с Игорем все время переглядывались и загадочно улыбались, словно они знали что-то, о чем ни я, ни Дмитрий пока даже не догадывались. При всем при этом Наташа, глядя на меня, странно косила глазами и поднимала правую бровь, в направлении Дмитрия, словно спрашивала: ну, как он тебе? Я же чувствовала себя очень неловко. Уверена, «мой старый знакомый» тоже.
В фойе гостиницы, когда мы вышли из лифта, я направилась, чуть впереди других, к стойке консьержа, чтобы отдать ключи. Сергей, наклонившись ко мне, тихонько спросил:
- Вас уже представили?
- Кому? – Я сделала вид, что не понимаю, о чем идет речь.
- Вас – Дмитрию?
- А! Нет… Пока нет. А что? – подыгрывая Сергею, делаю таинственный голос.
- Просто, интересуюсь.
Ой, похоже, не просто. Сейчас во мне, где-то в лобной части головы (а может, и не только в лобной), забегали мысли, похожие на суетящихся мышек, пытающихся выбраться из лабиринта. Лабиринт – это обстоятельства, наводящие меня на мысли, что весь сегодняшний вечер, просто напросто, подстроен. И не факт, что наше заселение с Наташей случайно. Как не факт, что появление Дмитрия в компании Наташи и Игоря тоже случайно. «А что если я, сама того не подозревая, являюсь объектом какой-нибудь давно отработанной на новичках-одиночках аферы? Тогда, может, найти какую-то причину, достаточно уважительную и не пойти? Впрочем, я могу просто закапризничать и не пойти, объясняя это Наташе и Игорю тем, что мне совершенно не понравился Дмитрий. А, может, у меня разболелась голова? Хорошо. Чтобы это не выглядело по-дурацки, я пойду с ними в кафе, а потом постараюсь уйти при первой же возможности, ссылаясь на головную боль. – Я внимательно посмотрела на Сергея. Тот смущенно улыбался. – А, может, я просто надумала себе всякую ерунду? Что же делать?»
Мне очень не хотелось выглядеть дурой ни при каких обстоятельствах. Окончательным моим решением было: «держать ухо востро» и «ориентироваться на местности» в зависимости от обстоятельств.
- Удачи! – Пожелал мне консьерж.
- Спасибо! – поблагодарила я и подумала, что именно удача мне и нужна.


24.
Когда мы сели в такси и Игорь объяснил водителю, куда ехать, Наташа вдруг спохватилась:
- Ой! Я же совсем забыла, Игорь! Мы же не познакомили ребят! – Она, обращаясь к Дмитрию и указывая на меня, назвала мое имя. – А это - Дмитрий. – Теперь она обращалась ко мне.
- Очень приятно. – Дмитрий сдержанно улыбнулся.
- Мне тоже очень приятно. – Стараясь не выдать своего волнения, ответила я.
После «процедуры» знакомства Наташу словно прорвало. Она рассказывала какие-то истории, в которых оказывалась сама и судорожно смеялась. Игорь, который, казалось, вовсе и не слушал её, сидя рядом с шофером, вторил её смеху разливистым эхом тенора.
На лице молчаливого Дмитрия, проступала (как снимок на проявлявляемой фотобумаге) улыбка с долей иронии. Я улыбалась тоже. Но моя улыбка была скорее нервной. Насколько это было заметно, я не знаю, но меня всю дорогу потрясывало.
Я старалась не смотреть в сторону Дмитрия. А так как я сидела в серединке, на заднем сиденье, единственно удобным для меня было: смотреть в окно между креслом водителя и креслом, в котором сидел Игорь.


25.
Кафе располагалось на берегу моря, архитектурная задумка которого была на высоте. Здание внешне напоминало корабль. Большие окна- иллюминаторы светились приглушенным светом, под драпировкой. Центральный вход напоминал палубу. Внутри кафе было не очень большим, но довольно уютным. Оформление зала продолжало морскую тему. Но главным приоритетом дизайнерской задумки были огромные аквариумы. Создавалось впечатление, что ты где-то на дне морском. Экзотика этого места, думаю, привлекала немало туристов. По крайней мере, сейчас практически все столики были заняты.
К нам подошел представительный мужчина в костюме и бабочке, совсем не похожий на официанта, и спросил: чего мы изволим? Услышав наш ответ, жестом пригласил внутрь и проводил до предназначенного нам столика.
Звучала музыка что-то типа «романтик», свет от настенных светильников, походивших на зажженные свечи, падал мягко, создавая атмосферу некой таинственности. Мужчины и большая часть женщин курили прямо в зале. Это мне совсем не нравилось. Я не переносила табачный дым, равно, как и сигаретный. Но изменить что-либо сейчас не могла. «В чужой монастырь со своим уставом…» Это знают все.
Мы уселись за столик. Рядом со мной сел Дмитрий. Рядом с Натальей Игорь.
Откуда-то из-за шторок «выплыл» официант и выдал нам каждому папочку с надписью «Меню». Я не знала, что выбирать. Аппетит у меня, просто напросто, отсутствовал. Я сидела, вжавшись в кресло, и отгоняла от себя дурные мысли. Мне было не до меню, а потому «ляпнула» на абум то, что первое «зацепила» глазами.
- И все? – удивилась Наташа.
- Пока да.
Наташа наклонилась ко мне ближе и прошептала:
- Ты не переживай. Платят мужчины…
- Я поняла. Просто я еще не определилась.
- А что Вы будете пить? – Обратился ко мне Дмитрий.
- Не знаю. У меня нет приоритетов. Обычно я пью соки. Но сегодня буду тоже, что и все.
- Вино. Белое, полусладкое, пожалуйста. – Это Дмитрий уже обращался к официанту.
К вину он заказал какое-то местное блюдо, я не очень поняла какое, нарезку и фрукты. Но когда официант принес заказ, он поставил это по-особенному приготовленное мясо и передо мной, а нарезку и фрукты в центр стола. Через пару минут принесли заказ для Игоря и Наташи.
Наташа и Игорь наперебой предлагали тосты, за которые мы должны были непременно выпить «до дна». Если бы я все время пила до этого самого «дна», меня бы уже было « не собрать». Я придумывала разные отговорки или «заговаривала» изрядно захмелевшую Наташу и пропускала часть тостов, либо просто пригубив вина, тут же ставила бокал на место.
Наташа с Игорем, то рассказывали какие-нибудь душещипательные истории о случающихся романах на юге, то самые нелепые. С каждой рюмкой Наташа начинала говорить все громче и громче. Потом ей захотелось танцевать, и она присоединилась к уже танцующей в центре зала кафе группке людей. Стараясь обольстить Игоря, она танец, напоминающий стрип, но, толи оттого, что была высокого роста и немного неловкой, толи оттого, что много выпила, у неё это получалось нелепо и даже смешно. Я еле сдерживала смех, наблюдая за ней. А Игорь был счастлив.
Как реагирует на происходящее Дмитрий я не видела, потому что совсем не смотрела в его сторону. Он ведь сидел рядом, и мне казалось, что это, наверное, неловко, поворачиваться к нему, чтобы увидеть, как он реагирует на происходящее. Наташа неоднократно пыталась увлечь и меня в свой танец, но мне пока удавалось вполне тактично ей отказывать.


26.
Голос у Дмитрия «прорезался» ближе к концу нашего ужина. Собственно, тогда, когда подошло время возвращаться в гостиницу. Он вдруг заговорил со мной. Расспросил, и откуда я приехала, и чем вообще в своей жизни занимаюсь, и даже замужем ли я. Ничего при этом не рассказывая о себе. Я не задавала вопросов. Мне это было совсем не важно. Впрочем, я немного лукавлю. Конечно же, мне было интересно узнать кто он. Но только из чистого любопытства, не больше. Или я опять вру? Хорошо: сегодня мне он нравился, но я не уверена, что завтра будет нравиться тоже. Сейчас я была выпившая, настроение было замечательное. Даже страхи, преследовавшие меня продолжительное время в кафе – ушли. Стало спокойно и легко.
В общем, большой, неловкий, неуклюжий мужчина, внешне напоминавший лично мне актера Горлова, стал абсолютно адекватным, уверенным, разговорчивым и при этом забавно, немного по-детски, улыбчивым. Глаза смотрели поразительно искренним (ну, так мне в те минуты казалось) взглядом.
Глаза. Наташа была права: у него красивые глаза.
На крыльце гостиницы он подал мне руку. Рука его была большой, теплой и мягкой. Моя рука словно провалилась в его ладонь, но ей там было уютно.


27.
У стойки консьержа я увидела лукаво улыбающееся лицо Сергея, который делал мне жест «классно!». Я уже хотела было сказать ему, что-нибудь в свое оправдание, мол, и не надейся, ничего такого не будет, как вдруг поняла, что за стойкой стоит совсем не Сергей, а совершенно другой мужчина. Ого! У меня галлюцинации! Я попросила ключ от номера.
Наташа и Игорь, подоспевшие к лифту, предложили продолжить вечер уже в номере у мужчин. Я, как не старалась, не смогла убедительно настоять на своем отказе. А там, в номере эта парочка все подливала и подливала нам с Дмитрием.
Дальше помниться все очень смутно. В какой-то момент Наташа и Игорь куда-то пропали. Дима, то приглашал меня танцевать, то, нелепо жестикулируя руками, о чем-то рассказывал. Я плохо соображала о чем. Я все время пыталась не потерять контроль над собой и пару раз порывалась уйти в свой номер, но Дмитрий меня каждый раз останавливал, опять и опять приглашая на танец. Когда мы танцевали в отражении стекл окна, мне периодически мерещился Сергей. Он улыбался, подмигивал мне, то одним, то другим глазом и, поднимая палец правой руки вверх, показывал «класс!»


28.
То, что я проснулась не в своей постели – было ясно как день. То, что я была не голая, а в нижнем белье, вызвало во мне вздох облегчения. Я приподнялась и оглядела комнату: на соседней кровати никого не было. Моё платье аккуратно висело на спинке кресла, а босоножки стояли рядом. Я судорожно схватила одежду и в доли секунды была одета и обута. Надо было уходить, но как оставить номер открытым? Я растерялась. Немного посидев на кровати в замешательстве, я все же встала и пошла, посмотреть: нет ли кого в туалетной комнате. Там было свободно. Выглянула в коридор – никого. Оставался балкон. Чуть отдернув шторку, я увидела Дмитрия. Отлично! Можно уходить. Только бы у меня в номере не было этой «сладкой парочки», такое имя я вдруг дала Наташе и Игорю.
Пока шла по коридору, сердце стучало так бешено, а руки дрожали, словно я что-то украла. Я шептала про себя, как молитву: «хоть бы их там не было», и судорожно пыталась вспомнить, как получилось так, что я уснула в чужой постели? И вообще, что там было? «Боже мой! Это ж, сколько я вчера выпила?»
Номер был закрыт. Я почти летела вниз за ключом. Сергея у стойки не было. Мужчина лет сорока пяти, с суровым взглядом протянул мне мои ключи и что-то буркнул себе под нос. Это явно было в мой адрес. Но, я же, не услышала. А, значит, не было смысла придавать этому значения. Теперь главное - быстренько в номер и (хоть бы я не опоздала) на экскурсию, и не столкнуться бы с Дмитрием.


29.
По времени я успевала и на экскурсию, и даже перекусить. Почему-то после промелькнувшего в голове слова «перекусить» мне стало не хорошо. Вообще-то, я после шести не ем. Давно, очень давно. Это правило я нарушаю только на днях рождения своих друзей и близких и еще на праздники: в новый год и восьмое марта. Вчера, я, кажется, слишком перестаралась в отношении еды.
Чтобы не терять время, после душа, я сушила волосы и решала, в чем ехать на экскурсию, разложив подходящие для этого вещи из гардероба на кровати. Самый лучший вариант, который я могла в это утро придумать – это повторить вчерашний вариант, тот, в котором была на водопадах. Легкий макияж, темные очки, фотоаппарат и телефон. Все! Я готова.
Только я собралась уходить, как услышала, что у дверей кто-то топчется. Я замерла. Мне не хотелось, чтобы это были Наташа и Игорь, но еще больше я боялась сейчас столкнуться с Дмитрием. Я стояла у дверей и не дышала, только сердце стучало так, что мне начинало казаться, будто его слышно там, в коридоре.
Ушли. Фу!... Я осторожно открыла дверь, выглянула – никого! На цыпочках добежала до лестницы и по ней уже, через две ступеньки сбежала вниз. Я даже не пошла в столовую, а сразу отправилась к месту сбора на экскурсию.


30.
С этого дня я уходила из номера рано и возвращалась поздно. Я избегала встреч с соседкой, дабы не узнать чего-нибудь такого, за что мне будет стыдно. Я избегала по той же причине встреч с Дмитрием. Если я не уезжала на экскурсию, то уходила на пляж или болталась по городу. Перекусывала где-нибудь в открытых кафе.
Я, просыпаясь рано утром, рыскала по интернету и составляла себе программу минимум на день. Чтобы не обескураживать своим поведением Наташу, оставляла ей записку, что мол, буду сегодня там-то и там-то и вернусь поздно – не забудь оставить ключи.
В течение трех дней все это у меня проходило без каких-либо эксцессов. Наташа принимала на веру все мои записочки. И пока не задавала никаких вопросов ни по утрам, ни вечерами. Правда, вечерами она возвращалась всегда позже меня. Я делала вид, что крепко спала, и после того как открывала ей дверь, опять падала в постель, как подкошенная.
Пятница первой недели моего отдыха у моря началась так же, как и все предыдущие дни. Пока Наташа спала крепким сном после позднего возвращения, я собрала с собой все самое необходимое для того, чтобы отправиться на экскурсию. Сегодня мне предстояло плыть на теплоходе. Я не знала, как буду выносить морскую качку, но все равно очень хотела побывать на этой экскурсии, предусматривающей еще и купание в море, и загорание, и даже вечеринку в конце.
Как будет происходить купание в море, я пока себе даже и не представляла. Мне очень хотелось искупаться, но, учитывая те обстоятельства, что я плавала «как топор», что равносильно – почти никак, особой надежды на то, что у меня это получится, я не лелеяла.
Ключи от номера оставила у зеркала, закрыла дверь и проверила, что она хорошо закрыта, накинула спортивную сумку на плечо и отправилась вниз.
- Куда сегодня? - Встретил меня с улыбкой Сергей.
- На теплоходе.
- Конфетки с собой взяли?
- Нет. А надо?
- Если в первый раз, то лучше взять. Мало ли.
- ???
На мой немой вопрос, Сергей отреагировал очень быстро, тут же рассказал какие лучше купить и где.
А когда я уходила, вдруг, словно неожиданно вспомнил, проговорил мне в след:
- Кстати, Вас искали.
- Меня? – Я показала на себя пальцем. - Кто?
- Дмитрий. Несколько раз вчера спрашивал. Но я Вам этого не говорил.
- Ну, тогда Вы меня не видели…
Сергей хотел еще что-то сказать или спросить, только я сделала вид, что очень тороплюсь, взглянув на часы, жестом показала - пора – и пошагала к выходу.
«Вот, теперь я должна думать, зачем он меня искал. Лучше бы ты, Сережа, мне и в правду этого не говорил. - Я дошла до магазинчика, о котором рассказал мне консьерж, и купила в дорогу конфет против укачивания. – Интересно, зачем он меня искал? Я только стала забывать о том злополучном вечере. Вернее сказать, я так толком ничего и не вспомнила…»
О вечере я, конечно, старалась забыть, а вот о Диме забыть, у меня не получалось. Стоило только расслабиться, перестать думать о чем-то конкретном, как передо мной вставала картинка с изображением Диминого лица, глядящего на меня красивыми не то серыми, не то зелеными (я так толком и не поняла, не разглядела…) глазами. И было в них что-то такое, от чего сердце мое вдруг замирало, как замирало в детстве, когда я раскачивалась на качелях слишком высоко.


31.
Народу на экскурсию собралось достаточно много. Я, пока шла перекличка, огляделась вокруг, и вдруг мне показалось, что я увидела Дмитрия. Тогда я еще раз посмотрела на то же самое место. Нет. Все-таки показалось. Ну, вот, дожилась: он мне уже мерещится! А что если нет? И не проверишь, ведь. Фамилии-то его я не знаю.
После переклички все проследовали на теплоход и разместились согласно своим каютам. Моя каюта (как и у всех, конечно) была похожа чем-то на купе в поезде. Явным отличием, с моей точки зрения, было только окно – иллюминатор - в каюте оно было круглым. И еще вид из иллюминатора – море.
После ознакомления со своим временным жилищем, или скорее местом уединения, если возникнет желание побыть одной или отдохнуть, самое-то тут спрятаться ото всех, я вышла на палубу. Возникло непреодолимое желание посмотреть на море именно тогда, когда ты плывешь по нему на красивом большом судне. Вокруг только море. Берег все дальше и дальше. Теплоход то проседал, то поднимался вверх, словно выпрыгивал из пучины вод. Я почти не испытывала страха перед бесконечностью простора моря, даже наоборот, у меня захватывало дух от его красоты. И ветер в лицо самый тот, который нужен, когда мысли в «растерянности», когда душа «не на месте», когда надо отчего-то уйти и к чему-то прийти. И воздух, наполненный морем, брызгами, свежестью, и предчувствие чего-то прекрасного и светлого впереди. Мне вдруг ярко представилась картинка из «Титаника». Наверное, необъяснимую бурю чувств испытывала героиня фильма, стоя на корме корабля с распростертыми руками, возвышаясь над стихией океана, когда ветер в лицо?! Может, и в правду – это похоже на полет?! Я закрыла глаза…


32.
- Красиво, правда? - Услышала я у себя за спиной голос, который уже точно ни с чьим не спутаю. По телу пробежали мурашки, а в лицо ударила волна жара, словно я стояла у печки. Я замерла, как изваяние, я «зависла». Что делать, как себя вести? Если бы я была готова к этой встрече, давно бы все продумала, настроилась бы на «нужную волну» и никаких проблем - все в подчинении силы воли. А теперь я была застигнута врасплох и потому, чуть повернув голову в сторону, откуда последовал вопрос, еле слышно ответила:
- Да. Очень красиво.
- Я искал Вас…
- Зачем? – Все еще стоя в той же позе, спросила я. Сердце вдруг заколотилось как сумасшедшее. Этого мне только еще и не хватало!
- Просто… Вы куда-то вдруг пропали… - В его голосе звучали нотки потерянности.
«Неужели между нами все-таки что-то было? – Мне стало не по себе. – Надо что-то сказать… Надо как-то спросить…Надо дать понять, что я «не такая», как он думает… Не такая – это какая? Если я с ним в первую же ночь?... А-ааа! Провалиться бы сейчас куда-нибудь!»
- Да, нет. Я никуда не пропадала. Я же приехала отдыхать. Вот, я и отдыхаю: езжу на экскурсии, загораю на пляже.
- А мне показалось, Вы меня избегаете. – Он придвинулся ближе. Настолько ближе, что я почувствовала тепло исходящее от его тела и дыхание.
- Вам показалось! – Уверенным и почти безразличным голосом ответила я. – И, Дмитрий, если между нами тогда что-то и было – это ничего не значит. Просто, я переборщила с алкоголем. И вообще, я ничего не помню! И совсем не хочу на эту тему говорить.
- А ничего и не было…Ваш номер был занят. Я предложил Вам лечь спать на свободную кровать. Вот и все. Можете не переживать. – Голос Димы приобрел оттенок холодности. Он словно обиделся на сказанные мною слова.
Пусть. Но зато я знаю, что ничего не было.
Теперь мы оба стояли и молчали. Я не находила предлога, чтобы уйти, да мне и не хотелось. И страшно было, что он сейчас развернется и уйдет, обидевшись на мою холодность. Он тоже не уходил. Просто стоял рядом и молчал, от чего внутри меня нарастало волнение и желание как-то «разрулить» эту ситуацию. Но все разрешилось само собой. Юрий Михайлович, наш экскурсовод предложил всем собраться на верхней палубе, после чего с нами провели экскурсию по теплоходу. Дмитрий все время держался где-то рядом, но не заговаривал со мной, даже тогда, когда, как мне казалось, был повод. Он просто смотрел на меня своими красивыми глазами (взглядом собаки, оставшейся без хозяина, другого сравнения я просто не находила), а когда я глядела в его сторону, делал вид, что смотрит не на меня. Это было забавно и глупо. Глупо от того, что у него «на лбу все было написано». Забавно, оттого, что он при этом краснел.
Я могла бы с ним заговорить первой. Наверное, в этой ситуации так было бы правильней всего, но я никогда этого не сделаю. Чтобы понять почему, надо знать мой характер. А характер у меня не подарок. У меня свои приоритеты в отношениях – мужчина и женщина, свои нормы и правила, свое видение на «можно» и «нельзя». И даже страх потерять человека не может изменить во мне всего этого. Подруги говорят: все оттого, что я ни разу не влюблялась по-настоящему. Может, они и правы.


33.
Когда Дмитрий, по воле случая, оказывался где-то впереди меня, я откровенно разглядывала его, наблюдала за ним и находила в нем все больше и больше тех качеств, которые меня привлекали. Он был неуклюж и суетлив, но от стеснения. Он был вежлив и галантен с женщинами, не зависимо их от возраста. Он пропускал их вперед, даже если при этом сам мог ничего не увидеть, не смотря на высокий рост. Когда рядом с нами проплывали дельфины, его глаза «горели» как у ребенка.
Один дельфин, несколько раз высоко выпрыгивая из воды и проделывая что-то вроде сальто, подплыл к нашему судну очень близко. Зрелище неописуемое! Почти все бурно аплодировали дельфину, как в цирке. А Дима просто стоял и светло улыбался. И его улыбка выражала куда больше восторга, чем аплодисменты всех, стоящих на палубе. Наверное, я слишком долго смотрела в его сторону, потому что он вдруг обернулся и поглядел на меня. Наши глаза встретились. Я смутилась. И, кажется, слишком откровенно смутилась. Ну, вот, как я так? Потеряла бдительность…Расслабилась! Это дельфины так на меня подействовали, пожалуй. Ну, почему со мной все время что-то да не слава Богу?
Я подошла ближе к релингу и вцепилась в него руками так крепко, чтобы аж почувствовать боль в пальцах, иначе мне было бы не скрыть своего волнения. Я не зря это проделала, потому что уже через пару минут Дмитрий стоял рядом. Выходит, он просто ждал, когда я допущу «ошибку», выдам себя. Правда, это чисто моя догадка. Что на самом деле было у него на уме все это время, я не могу знать.
- Такое зрелище здесь бывает редко. – Он наклонился низко ко мне, словно думал, что я не услышу.
- Да. Красиво. – Я смотрела на дельфинов и держалась за релинг, потому что никак не могла расслабить руки. А Дмитрий, как назло, встал сзади и одну руку положил справа от меня, а другую слева. Он стоял так близко, что его грудь касалась моей спины. Мне захотелось вжаться в саму себя настолько, чтобы между нами образовалось как можно больше пространства. Потому что от такой близости мне казалось, что не хватает воздуха и нечем дышать. Сердце стучало часто и громко, и, если бы не гул голосов, стоявших на палубе людей, его было бы точно слышно.
- Ты замерзла?
- Нет. – Я замотала головой, чуть наклонившись вперед, чтобы отодвинуться от него.
- Ты вся дрожишь…
- Я хочу уйти! – Только и смогла выговорить я, рванув всем телом вправо.
Дима убрал руку. Я, не оборачиваясь, но чуть пошатываясь от качки, пошла в каюту. Он правильно сделал, что не пошел за мной.




34.
Я зачем-то плакала. Я не знаю, зачем? Я не знаю, что на меня нашло? Я просто лежала на кровати, а слезы сами бежали из глаз. Наверное, мне надо было прореветься, чтобы снять с себя стресс от бури эмоций захлестнувших меня внезапно. Вот ведь как, дожила до таких лет, а веду себя, как девчонка!
Я металась в сомнениях. Я терялась в собственных мыслях. Я корила себя за безрассудство, за то, что позволила южному солнцу отогреть свое сердце, а сердцу позволила увлечься. Я злилась на себя за то, что повела себя очень глупо тогда, после кафе, выпив слишком много вина и потеряв над собой контроль. И чтобы там не говорил Дмитрий, я не знаю и никогда не узнаю уже, как же все было на самом деле. И это моя «ахиллесова пята».
Дальше, толи качка, толи слезы, в какой-то момент сделали свое дело: я уснула. Уснула всего на полчаса, но мне этого было достаточно.


35.
Палуба светилась от солнца и от пестроты купальников мужчин и женщин, возлегающих на шезлонгах, сидящих на креслах и просто стоящих у релинга. Полуденное солнце беспощадно жарило всех жаждущих «поменять цвет кожи». Причем, уже даже здесь, у каждого был свой оттенок, в зависимости от дней, проведенных на море. Чей-то период отдыха у моря подходил к логическому завершению, и они взяли все от моря и южного солнца. У кого-то самый разгар этого самого периода, у кого-то, как и у меня, начало. Ясно, что я, поскольку еще и приехала на юг впервые, была самой бледной на общем фоне.
Появившись на палубе, я слегка растерялась. Поскольку я только что проснулась, то не могла знать, что все на теплоходе сейчас загорают и вышла из каюты в том же наряде, что и была, поменяла только футболку на топ. Но растерялась я даже не поэтому. Меня на палубе ждали. Хорошо, что я поспала, а потом умылась и поменяла макияж – так не было видно, что я плакала.
- Все хорошо?
- Да. – Я, как смогла, улыбнулась.
- А то я уже начал переживать… Я не обидел Вас?
- Нет…
- Вы, наверное, думаете: вот, привязался?!
- Нет. Я так не думаю.
- А, Вы уже обедали? – зачем-то спросил он, хотя, я уверена, знал наверняка, что я не обедала. Он, скорей всего, пока я ревела и спала, стоял где-то неподалеку и ждал, когда я появлюсь. Впрочем, я могла и ошибаться. Но что-то мне подсказывало, что я права.
- Нет.
- А хотите?
- Не знаю. – Я пожала плечами.
Я и вправду не знала. Я только-только проснулась, а мои желания все еще продолжали спать. Мне бы сейчас пробежку или что-то в этом роде, вот тогда я бы точно смогла ответить: хочу ли я есть.
- А я точно хочу. Может, сходим?
- Пошлите. – Согласилась я. Ну, по крайней мере, я же знала этого человека, так почему бы тогда мне с ним не пообщаться и не пообедать?


36.
Ресторанчик на теплоходе был неплох. Столики обслуживали молодые люди в форме моряков. Странно, почему не девушки? Могли бы ведь и девчонок сюда позвать. Уверена, девчонки в матросках смотрелись бы куда круче!
Дмитрий предложил сеть за столик у стены, не очень далеко от сцены и не далеко от барной стойки. Меню уже лежало на столах.
- Выбирайте, что хотите.
- Мне бы фруктовый салат и сок.
- Отлично. Сейчас попрошу, чтобы принесли. А чего-нибудь посущественнее не хотите?
- Неа…
- Вы совсем ничего не едите. Так нельзя.
- Жара. Есть не хочется. – Пояснила я.
- А мне вот, все равно хочется.
- Так, кушайте на здоровье!
- Я-то кушаю. Я за Вас переживаю.
- Не стоит…Я же «поглощаю» витамины.- Отшутилась я, улыбаясь.
Я не знаю, что произошло в тот момент, пока мы обсуждали заказ. Я только заметила, что глаза Дмитрия как-то просветлели и сам он весь преобразился, чуть увереннее стал, что ли? От него пошла такая мощная энергетика, я не могу объяснить это словами, но мне стало спокойно, легко, так, словно я знала этого человека лет сто. Все комплексы, что сидели во мне до сей поры, как заноза, ушли, растаяли без следа. Я больше не напрягала свой мозг мыслями: а что он может обо мне подумать, если я сделаю это или то, если скажу о том или об этом, пошучу как-то не так? Но я все еще не могла смотреть ему в глаза без смущения. Этому было какое-то объяснение, я уверена, но я еще не знала, какое…


37.
Мы обедали и болтали безумолку. Вернее, больше говорил Дмитрий, а я слушала. Между делом мы наблюдали за посетителями и совершенно потеряли счет времени. А народ приходил в кафе и уходил. Кто-то задерживался надолго, как и мы. Так одна компания, прилично засидевшись и изрядно выпив, покидала кафе, можно сказать, едва попадая в дверной проем, но старательно помогая друг другу. При этом мужчины (их было четверо) не переставали быть галантными к одной единственной женщине в их компании. Они учтиво уступали ей дорогу. А женщина едва держалась на ногах и жестами показывала, что «не торопиться», что они вполне могут выйти первыми. При этом у неё все время подкашивалась правая нога. Бедняжка… Она была на высоких каблуках. Женщина хваталась за дверь, та открывалась и все четверо мужчин кидались ей на помощь. Наконец-то, не выдержавший, наверное, наблюдать эту сцену официант, помог женщине выйти. Как далеко он её проводил, я не знаю, но мужчины тут же «рванули» вдогонку.
Наблюдая за этой дамой, мне вдруг стало не по себе. Надеюсь, со мной все было проще в ту ночь, когда я напилась…Хотя, если знать мой строптивый характер, могло быть и сложней. Лучше об этом не думать, потому что я - сто процентов - «до последнего» рвалась в свой номер, который в это время занимали Игорь с Наташей. Сколько же сил пришлось приложить (и нервов) Дмитрию, чтобы убедить меня остаться в его номере, где я потом, наверняка, «читала» ему нравоучительные лекции, или несла еще какую-нибудь чушь о морали и нравственности, пока не отключилась? Хорошо, что я ничего не помню. Иначе, я бы сейчас сгорела со стыда!
В кафе мы просидели не меньше часа. Потом гуляли по палубе, слушали экскурсовода, когда проплывали интересные места, или просто стояли у релинга и смотрели на море, разрезаемое днищем нашего теплохода. Заняться особо было нечем, либо загорай, либо смотри на море, но время, несмотря ни на что, летело.
И вот, уже мы возвращались назад. Теплоход светился в разноцветных огнях иллюминаций, звучала музыка – экскурсия заканчивалась вечеринкой, уже к началу которой многие пассажиры теплохода были навеселе.
В зале кафе организовали танцы. Ведущий, через несколько танцевальных композиций, проводил различные конкурсы и игры, вручая победителям призы и подарки. Мы с Димой тоже участвовали в нескольких конкурсах, за что были награждены альбомом для фотографий, большой шоколадкой с орехами и бусами из ракушек. Шоколадку мы съели прямо там. Бусы надели на меня, а альбом, по обоюдному согласию, достался Диме. И еще мы танцевали. Я же очень люблю танцевать, так что, танцевала с удовольствием. Кто знает, когда еще доведется?


38.
У входа в гостиницу мы были почти в одиннадцать. Уставшие, но веселые «ввалились» в фойе, где почему-то была тишина. Дремавший за стойкой Сергей, обрадовался нам, словно мы были единственными жильцами гостиницы, которые наконец-то вернулись в свои номера.
- Как отдохнули?
- Отлично!
- Ваши ключи! – Сергей протянул нам брелки с ключами. – Ваши соседи ушли в ресторан. Думаю, будут гулять до утра. Пошли не одни – с компанией. – Не знаю, зачем он оповестил нас об этом.
Я пошла как всегда к лестнице, но Дмитрий поймал меня за руку:
- Давай-ка в лифт! Неужели не устала?
Я пожала плечами. Конечно же, я устала! Просто эта усталость приятная: больше эмоциональная, чем физическая, но спорить с ним не стала, вошла в лифт. Мы ехали молча. Дмитрий все время смотрел на меня, а я никак не решалась поднять глаза. Я стояла и теребила бусы из ракушек, и думала: скорей бы приехать…
- Ты меня боишься?
- Нет. – Я замотала головой, но глаз так и не подняла.
Хорошо, что сразу после моих слов лифт остановился и двери открылись.



39.
Не знаю почему, ко мне вернулась прежняя неловкость, зажатость. Может, это действовала обстановка, сам факт, что мы в гостинице, что все временно? Я молчала, шагая по коридору, и слушала стук своих каблуков, и думала: как они громко стучат…Дима тоже молчал. Он заговорил только у дверей моего номера.
- Чем собираешься заниматься завтра?
- Пойду на пляж. Буду загорать. А потом не знаю. Еще не решила.
- Давай сходим в кино? Фильм интересный… - Он сделал паузу, словно думал, что дальше сказать, - Говорят.
А я сразу догадалась – он его уже смотрел, но мне сказать не решился. Наверняка подумал, что я тогда откажусь идти. А я бы не отказалась. Честно!
- Давай сходим. Я давно в кино не была.
- Отлично! Тогда я вечером зайду.
- Только ты скажи во сколько, чтобы я готова была.
- Часов на девять, не раньше. Или это поздно? – Вдруг смутился он.
- Да нет, нормально. – Я пожала плечами.
- Я после восьми зайду. Может, в восемь. А до того времени ты уж не скучай.
- Хорошо, не буду.
- Спокойной ночи, тогда. – Он посмотрел на меня своими зелено-карими (или каре-зелеными, я их, наконец-то, разглядела!) глазами, так что у меня по коже пробежали мурашки.
- Спокойной ночи…


40.
Дальше до следующей пятницы дни летели как мгновенья и почти одинаково: с утра я загорала на пляже или уезжала на экскурсию, одна или с Наташей и Игорем. А вечерами после восьми, иногда и после девяти появлялся Дмитрий. Я не знала, куда он исчезал, спросить стеснялась, но каждый раз об этом думала. Можно было спросить у Сергея – мы с ним еще больше сдружились – только Сергей, я знаю, передаст об этом Диме. Так что лучше не рисковать. Рано или поздно это выяснится само собой.
Вечера разнообразили мою будничную жизнь у моря. Мы гуляли по набережной, сидели где-нибудь в кафе, ходили в кино или просто гуляли по ночному городу, болтая обо всем на свете, не касаясь одной единственной темы – нас, того что между нами. На одной из таких прогулок я и проболталась, что мне скоро уезжать.
- Как уезжать? – удивился Дмитрий.
- Как? Обыкновенно: в понедельник на поезд – в четверг уже дома.
- Не понимаю… Так быстро… Почему поездом? Можно же самолетом?
- Можно и самолетом… Но я уже купила билеты на поезд.
Дима как-то сразу сник и сильный, статный большой мужчина опять стал неуклюжим, неловким великаном.


41.
Этим вечером мы гуляли по набережной. Солнце уже уходило в закат, отражаясь на широкой глади моря ярким золотым овалом. Прохладный ветерок с моря приносил голоса, гулявших по песчаному берегу людей, и их озорной смех. Мы стояли и молчали, не обращая внимания ни на что. Я смотрела на закат и периодически поправляла волосы, что трепал ветер. Дима смотрел на меня. Я не знаю, что он пытался увидеть. Я не знаю. Но я чувствовала, что он хочет о чем-то сказать. Просто чего-то не хватало ему сейчас, может, смелости, может, слов? Но Я уже знала, что все сейчас решает он. Если он попросит меня сдать билеты на поезд – я сдам. Я останусь еще на неделю. Но только на неделю. Хотя, как это могло изменить что-то вообще? Никак! Все было итак ясно. Мы разъедемся, и сказка закончится.
- Билеты надо сдать… - Сбиваясь от волнения и смешно жестикулируя руками, заговорил Дмитрий. – Конечно, ты потеряешь в деньгах, но это ничего. Это ничего. Я куплю тебе билет на самолет! Я сам куплю…Узнаю расписание. Ты успеешь…Послушай, но у меня же еще столько планов было…- Он вдруг зашагал туда-сюда ссутулившись как старичок. – Я же хотел еще…Билеты надо сдать…- Теперь он остановился напротив меня, взял меня за плечи и заглянул прямо в лицо. – А как же я?
- Рано или поздно это должно было случиться.
- Да, но… Я собирался пригласить тебя в одно очень красивое место… Понимаешь, я хотел… - Он ничего не говорил дальше. Он просто стоял и жестикулировал руками, словно объяснял что-то толи самому себе, толи мне, но без слов.
- Дим, ты чего? – Я испугалась. Я обхватила его лицо руками и заглянула ему в глаза.
Он сразу успокоился. Положил свои большие ладони поверх моих, крепко прижимая к своему лицу, и смотрел на меня, не отводя глаз. Мое сердце зашлось от волнения. Голова закружилась, ноги стали ватными. Казалось, еще немного и я потеряю сознание.
- Я люблю тебя. – Услышала я как сквозь сон.
Потом его влажные горячие губы коснулись моих… Этот поцелуй длился долго. Бесконечно долго. Потом был следующий поцелуй, и следующий…
Димке было не очень удобно из-за моего маленького роста, и он «оторвал» меня от земли, крепко обнимая. Я обвила его шею руками. Теперь он смотрел на меня снизу вверх и улыбался. Потом вдруг закружил меня как ребенка.
- Ты сумасшедший!
- Да! Я сумасшедший!
- На нас все смотрят.
- Пусть!
- Уже отпусти меня. Я же тяжелая.
- Неа…


42.
Утром я проснулась от щекочущего нос аромата кофе. Я не представляла даже сколько же уже времени. Я лишь чувствовала, как утренний ветер гулял по комнате, поднимая высоко шторку над балконной дверью, и видела чашку свежего кофе, стоявшего на столике рядом с кроватью. Димки в комнате не было. Я отыскала свои вещи, быстренько убежала в туалетную комнату, оделась и привела себя в порядок. Я смотрела на себя в зеркало и улыбалась. Я давно так не смотрела на себя. Когда я вышла, комната все еще была пуста. Я отпила глоток кофе и подошла к балкону. Димка стоял, обернувшись по пояс простыней, и, попивая кофе, смотрел на пробуждающийся город.
- Доброе утро. – Прошептала я.
- Доброе утро. – Улыбнулся он, поставил чашку с кофе на карниз окна и поманил меня руками к себе:
- Иди сюда.
Я показала ему на ноги: смотри, я босиком. Ерунда, махнул он рукой, смотри, я тоже босиком. И я подошла. Он обнял меня своими ручищами и поцеловал, вернее, чмокнул в губы.
- Я сейчас должен ехать. По делам. Не сердись, хорошо? – Он заглянул мне в глаза. – Я же здесь не отдыхаю. Я в командировке.
- Да, ты говорил. Я помню.
Я точно помню, что он мне говорил о командировке. Только не помню когда. В голове заработал моторчик по переработке информации. Вчера? Нет. Вчера он мне об этом не говорил. Можно не сомневаться. Я стала судорожно перебирать в голове последние наши встречи. Нет. Ни в одну из них он мне ничего такого не говорил. В прошлую пятницу на теплоходе! Нет! Опять не попала… Когда же? Когда? Я четко слышала его голос, помню даже интонацию с которой это было сказано…А когда, не помню. Неужели в ту злополучную ночь!? Блин! Он мне тогда, наверное, не только об этом рассказывал. Много чего рассказывал… Ничего не помню… Ничего… Мне стало не по себе.
- Что-то не так? – словно почувствовав мое замешательство, спросил Дмитрий.
- Все нормально.
- Ну, тогда беги за билетом. Я сдам его по дороге.
- Ты уверен? – Зачем-то спросила я.
- Я? Да! А ты?
Я уткнулась носом в его грудь. Я не знала что ответить. Я не была уверена ни в чем, но я боялась, что буду жалеть потом, если сейчас не останусь, и потому приняла решение остаться еще на неделю. Полечу самолетом.
- Давай, беги за билетом, пока я собираюсь. – Дима погладил меня по голове как ребенка и опять чмокнул, только теперь в темя.



43.
Это была суббота. Вторая суббота моего отдыха здесь на море. Димка уехал по делам. Мне никуда не хотелось. Наташа уговаривала меня идти с ними на пляж, но я отказалась. Сейчас мне очень хотелось побыть одной. Просто полежать на кровати, «погулять» по Интернету, посмотреть сделанные мной фотографии, повспоминать наши с Димой вечера.
Все равно, что ни говори, отпуск подходит к концу, к своему логическому завершению. Буду ли я о чем-то жалеть? Нет. Разве можно жалеть о тех моментах в своей жизни, когда ты счастлив?
Я открыла первую папку своих снимков и посмотрела с превеликим удовольствием! Жаль, меня там нигде нет. По глупости постеснялась попросить своих попутчиков снять меня на фоне какого-нибудь, хотя бы, водопада. Зато все фото очень хорошие получились. Будет, что не только рассказать, но и показать дома. Иногда ведь, сколько не рассказывай, не очень-то и удается передать красоту описываемого места, а фото – не просто дополнение, оно намного красноречивей рассказа бывает. Еще видео!
Я упала ничком на кровать, отодвинув в сторону свой ПК. Можно сделать небольшой ролик с музыкой! Завтра с утра займусь, а сейчас музыку подберу.
Увлекшись своей новой идеей, я посмотрела еще пару папок с фотографиями мест, куда ездила на экскурсии, но не все. Устала. «Пялиться» больше полдня в компьютер – тяжело. Глаза устают. Чтобы дать глазам отдых сбегала вниз, в кафе и поела. Когда вернулась, включила музыку и пока слушала - отмечала ту, что подошла бы к моему ролику.
Так скоротала время до вечера.


44.
Вечером Дима не пришел, обманув все мои ожидания. Не появился он и в воскресенье. Не появился и не позвонил ни разу. Честно сказать, я немного расстроилась. Нет, все понятно, командировка, значит, дела. Но, наверняка, с перерывами на обед, или на ужин? Спать он, в конце концов, ложился ведь? Разве что вне зоны где-то… Я не знаю, какую «зацепку» я искала - оправдать? Укорить? Может, просто успокоить себя саму? Еще и еще раз убедить себя в том, что все мужчины одинаковы? Или в том, что не стоит «городить огород» раньше срока? Рано или поздно все встанет на свои места, все разрешиться. Так что воскресенье тянулось медленно, словно резиновое. Почему-то пропало желание заниматься роликом. Я просто слушала музыку и торопила время, а кто-то «там», я подняла глаза к небу, кто отвечает за это время, наоборот, тянул его. Только, когда вечером я улеглась смотреть новый фильм по своему ноутбуку, уже идущий в кинотеатрах, только тогда время пошло быстрей.
После помогла пережить мне этот день Наташа, вернувшаяся из поездки в Анапу. Она трещала как трещотка, рассказывая обо всем, что показалось ей интересным и увлекательным. В другое время я бы слушала её рассказ с большим интересом, но теперь меня мучили «свои интересы». Больше всего я боялась прийти к мысли, которая может заставить меня пожалеть о многом и о той ночи – накануне. Мне уже даже не тридцать - обманываться и разочаровываться не хотелось бы.
Когда Наташа, наконец, угомонилась, я включила телевизор. В вечерних новостях, которые я смотрела, естественно, через раз, да и слушала так же, мне вдруг показалось, что в кадре промелькнуло знакомое лицо. Я ждала, что может быть оператор еще раз поймает его в кадр, но этого так и не случилось. Ну, нет, так нет. Стоит ли заморачиваться…


45.
Утро. Понедельник. Проснулась рано.
За время отпуска я, в общем-то, хорошо отоспалась и потому всегда легко вставала на утреннюю пробежку, маршрут которой не меняла. Но сегодня, пока бежала, меня мучили мысли об отъезде. Ведь билеты Дмитрий забрал, а сдал, или не сдал, так я и не знаю… В общем, я оказалась в очень неоднозначной ситуации.
К моему возвращению с пробежки, консьерж сменился. К работе приступил Сергей. В те дни, когда работал он, было на много комфортней в гостинице. Сергей всегда улыбался, всегда о чем-то спрашивал, с удовольствием давал советы, да и не прочь был просто так поболтать. И, лично мне, с ним даже хотелось говорить. А вот, с тем дядькой, похожим на сурового хранителя «закона и правопорядка», под взглядом которого мне всегда казалось, будто я что-то нарушаю, желания поговорить не возникало.
- Доброе утро! Как дела? Как настроение?
- Да, ничего. Нормально все.
- Новости вчера смотрели?
- Через раз.
- Дмитрия-то видели?! Он вчера интервью давал.
- А! Да! Видела! – Соврала я.
На самом деле, если я и видела то самое интервью, то, скорей всего, лишь его конец. Выходит, мне не показалось, что я кого-то узнала на экране? Выходит, это был Дмитрий? Опять я пропустила что-то важное. Может, это был ответ на все мои вопросы? Например, если бы я увидела это интервью, то приблизилась бы, пусть совсем немного, к первому нашему вечеру знакомства и смогла бы приоткрыть «завесу» той ночи. Она не давала мне покоя.
Тогда он, я это чувствую, рассказал мне все о себе. А я ничего не помню. А у меня именно в этом «разделе памяти» информация скрыта, не имеет доступа.


46.
Все, что я знала на данный момент о Дмитрие – это его имя и то, что он здесь в командировке, в отличие от меня. Остальное все – визуально и эмоционально. Это, конечно, не правильно. Но это уже случилось. Да! Красота!
Учитывая все сложившиеся обстоятельства, настроение у меня было почти в «нуле». Ну, «не мотать же сопли на кулак»? Надо было что-то делать. И я нашла выход. Многократно проверенный способ выхода из эмоционального стресса: заняться собой. В это выражение я включала много факторов, например, изменить прическу, или покрасить волосы, купить красивое платье, или украшение. Сейчас я решила сходить в салон, а потом погулять по городу с фотоаппаратом. Первым делом позвонила своему старому приятелю, не однажды выручавшего меня. Мне было дано «добро» и я сразу же пошла к нему.
То, что я увидела в зеркале, удовлетворило мое эго! Я осталась довольна. Но, этого мне показалось мало. Тогда я зашла в магазин одежды и купила себе обнову и с мыслью: вот сегодня же и надену это платье, я вернулась в гостиницу.


47.
Я даже не посмотрела на часы, отправляясь на прогулку. Я просто шла, на абум. Я никуда не опаздывала, не была ограничена по времени и поэтому не придавала никакого значения времени суток. Спустившись до первого этажа и уже выходя в фойе гостиницы, я увидела, как в центральные двери вошел Дмитрий. Вот так да! Что делать? Взять и пройти мимо, делая вид, что ничего не произошло, что я его и знать не знаю. Или? Я спряталась за угол и стала наблюдать. Сердце колотилось, как у шпиона, ну, или тайного агента, или кого-то еще, сидящего в засаде… Хотя, у них, наверняка, нервы натренированны так, что не учащается даже дыхание, не то чтобы сердцебиение.
Дмитрий направился к консьержу. Они поприветствовали друг друга ударом ладоней правой руки. Сергей подал Диме брелок с ключами.
- Ну, как вы? Все? Закончили?
- Да, нет еще… Осталось совсем немного. Думаю, к концу недели управимся.
- Ну, удачи!
- Спасибо. Да, ты не видел «мою»? Никуда не уходила?
Мою? Это он сейчас о ком? Обо мне? Или? Меня бросило в жар, а потом в холод. Ничего не понимаю…Ничего. Зря я осталась слушать. Ой! Не зря мне мама говорила сотни раз: меньше знаешь, крепче спишь. Мне стало страшно, что я могу сейчас узнать что-то, что мне не очень понравиться…
- Нет. В номере.
- Тогда я пошел. Боюсь, достанется мне сейчас по полной программе.
Достанется по полной программе?! Он что? Женат? А как же… Наташа говорила он с Игорем в номере… Да и я была там…Во что я вляпалась?!
- Не переживай. Это тебе не Ольга – молодая дура. Истерить не будет. Кстати, как она?
- Кто?
- Кто-кто? Ольга! Успокоилась?
- А… Не знаю. Мне нет до неё дела. Слушай, давай не будем о ней!
- И как тебя угораздило тогда?
- Ну, ты спросил?! Красивая, молодая баба, вот и «повелся».
- Это да. Это да… - Дважды повторил Сергей и словно ушел в себя. Наверное, вспомнил, ту самую Ольгу, о которой они говорили.
- Сергей! Давай! Все! Закроем эту тему. Не очень хочется вспоминать. Сам знаешь, почему.
- Давай!


48.
Может, мне надо было постоять за углом, дождаться пока Дмитрий сядет в лифт и только потом идти дальше, но я шагнула ему навстречу. Дмитрий заулыбался и отвернул от лифта ко мне.
- Привет!
- Привет. – Повторила я.
Он протянул ко мне руки и «заграбастал» меня в объятья. Потом поцеловал и прошептал на самое ухо: «Я соскучился…»
«Попробую поверить.» - Подумала я, заинтригованная услышанным разговором. Например, мне очень хотелось узнать кто такая Ольга? Насколько она красивая? Собственно, если она молодая, то уже красивая. Что у Дмитрия с ней было?! Роман? О каких таких истериках шла речь? Может, Димка бабник и она его ревновала? Хотя, на бабника он не похож… К работе ревновала! Точно! К командировкам. Женщины часто ревнуют своих мужчин к работе, особенно по молодости. Как же! Какой молоденькой девчонке понравиться, когда её любимый предпочитает больше времени проводить на работе, чем с ней? Мой бывший муж, тоже особо домой не спешил, да и все праздники я встречала одна, и дни рождения. Попробуй тут не усомниться в чувствах. И, сидя в праздник у телевизора, как не разыграться воображению о другой женщине? Посмотрела бы я на них, на мужчин в этой ситуации!
- Ты куда-то собралась?
- Погулять по городу. Вот видишь, фотоаппарат взяла, хочу поснимать немного.
- Тогда, пошли вместе! Я сегодня совершенно свободен! Только переоденусь, подождешь?
- Если не очень долго.
- Обещаю – не долго. Но тебе придется подняться со мной, чтобы проследить! – Он хитро улыбнулся.
Я сделала вид, что думаю.
- Ладно. Пошли. – Согласилась я, пожимая плечами, словно у меня не было выбора, или я сделала ему снисхождение и, шагая за ним в лифт, я выдохнула из себя всю неразбериху эмоций и страхов, созревших во мне, пока я подслушивала их с Сергеем разговор.


49.
Пока Дмитрий принимал душ, я взяла журнал, который случайно увидела на кровати у Игоря. Мне показалось, что ничего страшного не случится, если я погляжу журнал без разрешения хозяина. Тем более, что хозяин отсутствует уже который день. Я сидела в кресле и читала, когда Дмитрий вышел из душа.
- Я не долго?
- Нормально. – Не отрываясь от чтения, проговорила я.
- И что ты там читаешь?
- Да так. Увидела тут у Игоря журнал. Читаю статью про одного актера.
- Про кого, если не секрет?
- Не секрет, конечно. Горлов. Знаешь такого?
- Знаю… Ну, и что там про него пишут? – Как-то странно спросил Дима.
Я прикрыла журнал и, собираясь рассказать ему, что уже успела прочесть, оторопела от увиденной картины. Дмитрий стоял замотанный по пояс полотенцем (но меня смутило не это), со сложенными на груди руками, выставив правую ногу вперед, и смотрел на меня, странно прищурившись и поджав губы, и совсем бледный. С мокрых волос по лицу стекала вода. Сейчас он сильно напоминал мне кого-то… Я открыла журнал на следующей странице… Не может быть…Это просто сходство. Бывает же, что люди очень похожи внешне… Мне вот, всегда говорили, что я похожа на Глаголеву. Особенно, когда я делала «каре».
- Ну, так что там про него пишут?
- Пишут, что… Да, тебе, наверное, не интересно?
- Ну, почему же, мне очень интересно… - Он наконец-то перестал возвышаться надо мной и сел на корточки напротив, положив руки мне на колени. – Даже очень интересно…
- Пишут, что у него, по-видимому, новый роман, так как его неоднократно видели с какой-то незнакомкой…
- Прямо так и пишут с «незнакомкой»? – Перебил меня Дима, странно ухмыляясь.
- Мне не нравиться твоя вот эта ухмылка… И вообще, мне не нравиться сейчас, как ты реагируешь на все… Я не стану тебе больше ничего говорить.
- Прости. – Он закрыл глаза и уткнулся лицом мне в колени.
- Да, ладно. Я не сержусь.
- Правда? – Дима поднял голову и, прищуривая глаза, посмотрел на меня.
Я уже не однажды обращала внимание на то, какие у него красивые глаза. Только эти глаза имели еще и очень пронзительный взгляд: грустный, ласковый и …словно он хотел что-то прочесть в моих глазах, искал там какой-то ответ… Это меня пугало и настораживало. Я понимала, что его что-то мучает, но что? Спросить сама не решалась. Не то чтобы не решалась, боялась оказаться в дурацкой ситуации: мне все время казалось – это связано с той злополучной ночью. Сколько я не напрягала свой мозг, так и не смогла ничего толком вспомнить. Отдельные моменты и те до поры до времени – дальше провал. Пустота. Словно кто-то забрался в мой мозг и нажал на «делит».
- Правда.
- Тогда рассказывай дальше.
- Зачем?
- Интересно!
- Издеваешься надо мной, да?
- Нет…Рассказывай, что там про «незнакомку» пишут?
- Про «незнакомку» ничего не пишут. Так, один раз упомянули.
- А что же они там пишут тогда?
- Про жену, про развод, про молодую любовницу… - Я перечисляла обрывистыми фразами темы статьи и смотрела на Дмитрия. Да нет! Не может быть… Нет, конечно, нет… И вовсе не похож…Совсем не похож. Ну, разве что чуть-чуть…
- Хм…- Он забрал у меня из рук журнал и взял мои руки в свои большие ладони, не отводя от меня глаз. – И что ты обо всем этом думаешь?
- Я думаю, что актеры – люди, чья жизнь всегда на виду. И хотят они того или нет, всегда будет спрос на информацию об их личной жизни. Поэтому, наверное, стоит об этом думать и помнить. Зачем делать громкие заявления, совершать поступки, из-за которых потом будет стыдно?
- Но, актеры, такие же люди, как и все. Они тоже могут заблуждаться, совершать ошибки.
- Да. Я понимаю. Но зачем тогда, например, давать интервью, в котором черным по белому потом говорится, что у вас прям такая любовь, такая любовь – на всю жизнь. А сам встречается с молодой любовницей, так словно это в порядке вещей?
- Мне кажется, когда он говорил о своей любви к жене, он был на сто процентов уверен, что все так и есть.
- Да как человек может быть в чем-то на сто процентов уверен?
- Ну, вот, был уверен. А потом понял, что ошибся.
- А ребенок? Тоже ошибка?
- Ребенок, нет. Он же не отказался от дочери…
Я замолчала. Надо же, героический поступок прямо: не отказался от дочери…
- Дим, давай не будем больше говорить об этом. Я просто взяла журнал и просто стала читать эту статью, потому что смотрела много фильмов с участием Горлова, вот и все. Я не хотела никаких дискуссий на эту тему. Я, да и ты, да и все – мы ни в праве никого судить. Частная жизнь – это табу для нормального человека. Он актер, вот и обсуждайте его, как актера. И вообще, мы сегодня идем куда-нибудь или нет?
- Идем, конечно, идем.


50.
Дмитрий вытер голову и причесался. Открыл шкаф и снял с плечиков белую футболку, потом достал джинсы. Бросил все это небрежно на стоявшее рядом кресло.
- Скажи, ты веришь в судьбу?
- Не знаю. Верю… Не знаю…Но случаются же с человеком какие-то обстоятельства, которые неизбежно ведут, например, к славе, или к трагедии, или к встречи двух людей.
- Выходит, ошибки тоже неизбежны?
- Не знаю. Откуда я могу знать такие вещи?
- Просто я рассуждаю…Смотри, встретились два человека, как угадать судьба это твоя или нет? Как не ошибиться? – Он опять присел на корточки возле меня.
- Не знаю… Правда, не знаю. Но должно же что-то подсказать…Там…Внутри тебя…Сердце…Интуиция…
- Тогда почему так много разводов?
- Потому что мы разучились себя слушать.
- Скажи, что тебе подсказывает твое сердце по поводу меня?
Я опустила глаза. Что мне подсказывало мое сердце? Что не все так просто, как мне кажется…И что разгадка всего кроится в той самой ночи, воспоминания из которой, кто-то стер в моей голове, может, оберегая меня от чего-то, чтобы я не наделала глупостей, например. А еще меня мучили догадки о том, что вспомни я ту ночь, ничего этого не было бы сейчас, все пошло бы совсем по-другому. Может, ангелы мои стараются? Выходит, они для чего свели меня с этим человеком?
Я встала с кресла и посмотрела вниз, на Диму, ждущего от меня ответа. Что я могу тебе сказать? Что ответить? Насколько тебе это важно, а, Димочка? Лишь одно я пока знаю точно, что как только сяду в самолет, в ту же секунду умру. Тело, конечно, будет ходить, говорить и что-то делать. Моя душа умрет, понимая, что там, куда я лечу, тебя не будет.
- Почему ты молчишь?
- Слушай, если мы сейчас с тобой будем играть в «интуицию», мы никуда не сходим! Ты забыл? Мы собирались, вроде бы как, в город погулять? – Я старалась уйти от ответа. - И… ты все еще не одет!
- Я тебя люблю. - «Заграбастав» меня в объятия, своими сильными руками, вырваться из которых у меня не было ни единого шанса, как не было и желания, Дмитрий стал целовать меня в губы, глаза, везде. Он покрывал каждую точку моего лица, шеи, плеч поцелуями и говорил, как полоумный одно и то же. Мне почему-то вдруг стало жалко его. Он такой большой, сильный в один миг сделался слабым и потерянным, почти беззащитным. Я гладила его, как ребенка по голове и шептала: «Дима, Димочка, Дима…»
Комната закружилась, завертелась, уплывая из-под ног…


51.
Мы лежали, держась за руки и уставившись в потолок. Мне показалась это немного смешным. Я заулыбалась. А еще мне очень хотелось посмотреть на Диму. Я пыталась косить глаза в его сторону, от чего меня еще больше разбирал смех.
Мы повернулись одновременно и рассмеялись. Дима обнял меня и, склонившись надо мной, стал смотреть мне в лицо. Свободной рукой убрал волосы со лба, потом указательным пальцем провел от начала роста волос по лбу, переносице, до кончика носа, потом по губам, бороде, шее, до впадинки. Поцеловал в губы. Поймал мой взгляд и, не отводя глаз, спросил:
- Ну, так что там тебе насчет меня говорит твое сердце?
- Оно в замешательстве…
Дмитрий лег на спину, взял мою руку, сцепил наши пальцы в замок и почему-то спросил вдруг:
- Скажи, ты бы вышла замуж за Горлова, если б он тебя позвал?
- Какой странный вопрос… - Я повернула голову к нему. – Чего он тебе дался-то этот Горлов?
- Ты просто скажи: «да» или «нет». – Он повернулся ко мне.
Я отвела глаза. Мне всегда было трудно выдерживать его взгляд. Не то чтобы он был тяжелым, нет. Он был пронзительным. Он пугал меня. И хотя, мне скрывать было нечего, но все время казалось, будто он смотрит в самое сердце и видит самое сокровенное. Как и я в эти минуты читала в его глазах все, что он не говорил вслух.
- Нет.
- Почему?
- Потому что. Хочешь об этом поговорить? Давай поговорим. – Я завернулась в простынку и села в сукхасана – это такая поза в йоге. Эта поза способствовала размышлению. Размышлять, так размышлять. Я все еще не понимала, зачем ему (Диме) это надо, но… Может, в результате разговора, я сумею понять?
Дима смотрел на меня удивленными глазами и улыбался. Он, наверное, думал: и что дальше? Уж больно решительно я приняла позу сукхасана.
- Давай поговорим. – Он убрал руки за голову. Это означало: я весь внимание.
- Начнем все по порядку. – Я сделала очень умное лицо, хотя, мне это удавалось с трудом. На самом деле я просто давилась от смеха, представляя все это со стороны. – Это какая-то особенная проверка? – Поинтересовалась я на всякий случай.
- Не отвлекаемся, девушка! – Дмитрий сделал серьезное лицо. – Отвечайте четко и ясно на поставленный вопрос!
- Слушаюсь, господин начальник! – я чуть не сделала «под козырек». – Начнем с самого главного: Горлов – известный актер. Я – никому неизвестная, кроме моей родни, друзей и теперь вот еще тебя! Точек соприкосновения – ни одной. Выходит, шансов встретиться у нас - нет. Даже, если бы и был… Один из тысячи! Даю голову на отсечение – он прошел бы мимо и даже не заметил бы меня. Я удовлетворила Ваше любопытство?
- Нет. Во-первых, твои рассуждения изначально не верны. В моем вопросе предполагалось, что вы уже встретились. И он предлагает тебе выйти за него замуж.
- Ладно, это уже не смешно. Какая-то дурацкая игра и я в неё больше не играю. – Я встала, взяла свою одежду и начала одеваться. – Я вообще не понимаю, чего ты прицепился к этому Горлову?
- Ну, и чего ты злишься? Надо-то всего лишь сказать: пошла бы ты за него замуж или нет?
- Я сказала – нет!
- Почему?
- Уф…Это уже смахивает на маниакальность… Да, потому! Не рассматриваем его как актера, хорошо? Он не в моем вкусе! Такой ответ тебя устроит?
- Нет. Лицом не вышел или как?
- Ничем не вышел. Отстань уже! Дима, я не принимаю решений навскидку. Если ты жаждешь точного ответа, я тебе уже сказала: нет. Я совершенно не знаю твоего этого Горлова. Кино, газеты, телевидение – это ни о чем не говорит. Человека надо знать близко, общаться с ним. И, конечно, внешность не главный фактор… А вкусы – они меняются.


52.
Я дала время Диме, чтобы собраться – мы же собирались гулять! Сейчас он уже не изъявлял особого желания идти на прогулку, а на мои вопросы: почему он не хочет пойти погулять, он отвечал однозначно и не убедительно, даже невнятно. Бурчал что-то самому себе под нос и нес какую-то чушь, как мне казалось. Он толи нервничал из-за чего-то, толи устал, но тянул время, однозначно. Несколько раз выходил покурить на балкон. Менял футболку на рубашку. Торчал у зеркала, укладывая рукой волосы то назад, то набок, пристально вглядываясь в свое отображение. А я терпеливо ждала, наблюдая за всеми его действиями.
Когда он в очередной раз вышел на балкон курить, я подумала, что может, не стоит тащить его силком? Не хочет человек идти. Явно не хочет. Ладно. Отложим прогулку на другой раз. Я поймала глазами журнал, который так и не досмотрела. Решила, посмотрю, пока Дмитрий курит. Открыла прямо там (случайно? или кто-то помог?), где во всю страничку почти, красовался Горлов со своей молодой любовницей. Она обнимала Горлова за пояс, а он чуть придерживал её за талию, глядя куда-то перед собой.
Разглядывая фото, я все больше улавливала сходство. Дмитрий, и правда, с ним чем-то схож. Один типаж. Только Дима намного симпатичней.


53.
Странный народ – влюбленные. Очень странный. Элементарных вещей не замечают. Можно сказать, под носом у себя ничего не видят. Видят только то, что хотят.
Все видят одно, а они другое.
Был у меня на работе такой случай. Девушка влюбилась в молодого человека… Когда мы его увидели – были в шоке. Как можно было такой красотке влюбиться в это «чудо»? Парень был ниже её ростом на голову, раз. Бесконечно часто моргал (нервный тик, наверное), глаза зеленые, совсем без ресниц, потому что очень светлые и их не было видно, два. Все время покрывался то белыми, то красными пятнами и слишком много пил, три. Был жадноват на деньги: она платила за себя, он за себя. Уже четыре. Было еще и пять, и шесть… Только наши слова на неё совершенно не действовали. Она ходила как под гипнозом. Он для неё был самым лучшим, самым красивым, в общем, самым-самым.
Ну, вот как это назвать?
Затмение?
А сердце? Оно тоже в затмении что ли? Ну, должно же где-то что-то подсказывать нам, толкнуть этак в бок и сказать: оглянись, посмотри внимательней, что ты видишь? Рядом с тобой другой человек, а тот, кого ты видишь – это только обман, воображение, не желание видеть реальность.
Даже, если рядом с нами очень хороший человек, все равно мы его видим иначе, искаженно.
Сколько времени нужно, чтобы пелена упала с глаз, и мы видели все как есть? Вернулись на землю, что ли? Ох, играет кто нами, как марионетками, и веселиться потом, открывая все карты нам же, либо постепенно, либо неожиданно, шокируя сим фактом.
Я поняла, что я не исключение.


54.
Читать статью я не стала. Все равно не успею. Да и верить этим статьям… Ковыряние в грязном белье… Я решила просто посмотреть фото. Перевернула страничку и… Меня бросило в жар. Я чуть не выронила журнал из рук. На следующей странице журнала было сразу три фото. На одном мы с Дмитрием стояли у ограждения набережной, но он прикрывал меня собой, так что лица не было видно. Подпись под фото гласила, что Горлов прячет свою «незнакомку» от фотокамер. У меня задрожали руки. Сердце колотилось так, что готово было вырваться. Я перевела взгляд на другое фото. На нем тоже были мы, но уже в другом месте. В тот день мы ходили в кино. Мы стояли у кинотеатра. Судя по всему, Дима увидел снимавшего нас фотокора, потому что его лицо было повернуто в камеру. У него был очень грустный и потерянный взгляд. При этом он обнимал меня так, что прижимая к себе, опять укрыл от камер. На третьем снимке – я. Довольно крупным планом. Я заходила в гостиницу.
Вот он момент истины! Момент прозрения! Так неожиданно и так прямо, почти нокаут.
Я смотрела на фото в журнале и не знала, что делать…У меня дрожали руки и не только руки. Я дрожала всем телом. Как я могла не узнать Горлова? Боже, какая я дура! Боже… Какая я дура…
Руки сами потянулись к журналу. Листая странички одну за другой, я дошла до нужной. Я читала наскоро, искала то, что может действительно меня заинтересовать. Руки предательски дрожали. К тому же, мне хотелось успеть все прочесть пока Горлов курил. Я на минуту подняла глаза. Сквозь оконное стекло было видно, что Дима очень нервничает. Значит, и ему сейчас не сладко. О чем он думает? Прочла ли я всю статью? Видела ли я фото? Мне кажется, он и сам не видел еще этот журнал. Размышляет над моими ответами по поводу Горлова, то бишь, его? Боже, сколько всякой фигни я наговорила…
Так, вот: «нам пока известно только одно, Горлов и его прекрасная «незнакомка» (прекрасная? надо же… ну, спасибо за комплимент) проживают в одной гостинице. На заданные журналистом вопросы о том, кто она, консьерж гостиницы отвечать отказался, ссылаясь на конфидициальность такого рода информации». Спасибо, Сережа… Это точно был он. Только он мог поступить так по джентльменски.
Я пробежала глазами до конца страницы. Обо мне больше ни слова. Дальше мне было не интересно. Я закрыла журнал и думала, как же мне теперь быть…


55.
- Что случилось? – Вошедший в комнату Горлов, испугался, увидев меня. Он кинулся ко мне, отбросил в сторону журнал и обнял меня. – Тебе плохо? Что? Где болит? Тебе холодно? Ты вся дрожишь?
- Ничего у меня не болит. – Стараясь сдерживаться, ответила я. – Если очень интересно, открой журнал и посмотри. Там есть ответы на твои вопросы…
- Что?
- Я говорю, посмотри журнал. Там много бесполезного, конечно. Но есть кое-что, что тебя заинтересует…
Я немного успокоилась и убрала от себя его руки. Я старалась не смотреть на него. Внутри меня кипела буря. Мне хотелось наговорить Горлову гадостей и уйти. Только причем здесь он? Я сама-то, где была? Ну, как я не узнала этого человека? Затмение какое-то! А он-то что? И почему я? Почему именно я? Столько женщин вокруг, даже здесь в гостинице: молодых, красивых, длинноногих. Когда идешь с ним вечером, так и пялятся. Меня это даже злило, честно сказать. Почему он выбрал именно меня? Провинциалка, дурочка, да? Или что? Не может быть, что все это игра…
Чувство растерянности перемежалось со злостью. Это была злость на саму себя. Ну, как можно было так безрассудно поступить? Взрослая тетка, жизнь прожила, можно сказать и… Мне стало дурно. Мысли, перебивая одна другую, сбивали меня с толку. Еще эти фото! Вас, мадам (обратилась я сама к себе), трудно не узнать на крупном плане… Что я скажу дома, на работе? Знаменитость! Засветилась! Никак не могу без чего-нибудь на свою голову… А главное, журнал этот читают многие мои знакомые. Начальница моя, например. Одна надежда на то, что она не узнает меня. Подумает, что женщина на меня сильно похожа. Я же не узнала Горлова?!
Но самым сильным чувством была обида. Обида на то, что легко поверила в сказку, а сказка так нелепо закончилась. И билеты на поезд сданы… И мне еще до воскресенья тут «торчать». Хотелось плакать.
- Съездила в отпуск… - Вырвалось вслух.
Горлов сидел рядом на корточках и смотрел на меня. Он все время хотел что-то сказать, но не решался. И правильно делал. Пока ему лучше было молчать.
После моих слов, он сел на пол, словно повалился, словно иного выхода не было, и взял журнал. Он листал его страничка за страничкой, пока не дошел до нужного места.
- Вот, с-су… - Только и сказал он.


56.
Мне нужно было побыть одной. Я встала и пошла к выходу.
Ну, вот, почему так всегда? А? Если у тебя все хорошо, просто замечательно и ты понимаешь, что вот оно – счастье, вот оно то, чего ты ждал всю жизнь почти. Заслужил, таки, наконец! Как вдруг обязательно, именно в это момент, случается какая-нибудь гадость?
Дмитрий встал у меня на пути:
- Я никуда тебя не пущу! Давай поговорим. Просто поговорим, без истерик. Ну, ты же знала все. Ну, ты же с самого начала все знала. Зачем сейчас этот спектакль?
- Спектакль?! Я не понимаю о чем ты…
- Ну, ты же видела мой паспорт!
- Паспорт?! Ни какого паспорта я не видела. Выпусти меня, пожалуйста! Горлов, я не знаю о чем ты, но мне это очень не нравиться! Пусти!
- Не пущу, пока не поговорим. – Он встал в дверной проем и уперся руками о косяки.
- Ну, что мне драться с тобой что ли?
- Бесполезно…
- Пусти, а?
- Давай, поговорим?
- Говори.
- Давай, пройдем, сядем и поговорим. – Он взял меня за плечи и, наклонившись ко мне, заглянул в лицо.
Уступая ему, я прошла и села на кровать. Он сел напротив. Он все время смотрел на меня, а я боялась поднять глаза. Я боялась встретиться взглядом.
- Посмотри на меня.
Я замотала головой: «нет».
- Хорошо. Вот здесь, в этой комнате, в тот вечер, когда мы познакомились, я тебе сказал, кто я. Ты не поверила, посмеялась… Я тебе показал паспорт. Помнишь?
Боже, так плохо и так стыдно мне еще никогда не было! Я так и знала, что вся разгадка, вся причина, все – в той злополучной ночи…Провалиться бы сквозь землю! Да, не проваливается…И что теперь делать? Что? Единственный выход, который я видела в этой ситуации – это не пороть горячку. И … И все рассказать. И пусть он мне все расскажет. Пусть мне будет противно от этого, но я должна все знать.


57.
- Я ничего не помню… Ничего… Словно кто-то стер мою память… Честно, я не лгу. – Вот теперь я смотрела ему в глаза. – Я помню только, ты все говорил какие-то тосты и все… Потом - ни-че-го…Я же говорила, что не пью. Я вообще не пью. Могу позволить себе рюмку, две…Мне стыдно, правда. Мне очень стыдно…
- Ерунда. – Он взял мои руки. – Ты мне только ответь, что изменилось во мне с той минуты, когда ты узнала, что я Горлов? Не Степанов, не Петров, не Макаров, а Горлов? Во мне, что изменилось?
- Не знаю.
- Я люблю тебя. Помнишь, ты говорила мне о том, что должно быть что-то, что подскажет человеку, кто его половинка? Должно что-то произойти? Со мной это произошло. Понимаешь? Я увидел тебя и понял, сразу понял, что ты - моя половинка.
- Зачем я тебе? Я же никто…
- Ты – моя половинка! И это самое главное, понимаешь?
Я молчала. Мне было тяжело: в один день сразу столько всего… Можно сойти сума!
- А ты все помнишь, что тогда, в ту ночь было?
- Все.
- Почему ты помнишь, а я нет?
- Не знаю, но, думаю – это хорошо.
- Чего уж хорошего… Расскажи мне все. Только все, ладно? А то я буду мучиться всю оставшуюся жизнь…
- Давай, я тогда закажу ужин в номер? А то есть очень хочется.
Вот так они все мужчины! Для меня все - трагедия. Ни есть, ни пить не хочется, а он – голодный! Горлов позвонил «вниз» и заказал ужин.


58.
Я почти ничего не ела. Я только пила сок и слушала рассказ Горлова. И пока он говорил, я ясно и четко представляла себе всю картину.
…
- Слушай, а давай выпьем за любовь?
- За любовь? – переспросила я.
- Ага. За любовь! На брд- бдр- брундр… Блин, а! Выговорить не могу.
Я засмеялась: «Этот Дмитрий такой смешной! Особенно сейчас. А я-то, наверное, какая смешная?! Ой! Хорошо, что меня никто из наших не видит…Они бы не поверили, что это я!»
- На бруденшафт, что ли? – Сквозь смех спросила я. – «Надо же! Еще пока выговариваю.»
- Ага! На него.
- Только без поцелуев!
- Это почему? Нет! Я так не согласен! Все должно быть по-честному! – Мой «старый» новый знакомый замотал у меня перед лицом указательным пальцем.
- Тогда пьем просто так!
- Нет! На брдршафт! Ты чего, со мной целоваться не хочешь?
- Не хочу!
- Не понял… Все хотят, а ты не хочешь?
- Не хочу!
- Так, подожди. Давай разберемся. Посмотри на меня! – Он постучал себе в грудь. – Ну? Что ты видишь?
- Ничего…
- Как ничего? Ты меня видишь?
- Тебя вижу.
- Ну! А говоришь - ничего.
- Тогда ты вопрос поставил неправильно…
- То есть?
- Ты должен был спросить: кого?
- Ты че умная, да?
- Так дело не пойдет… Я может и пьяная… Блин, какая я пьяная… Но ты мне не груби. Я этого не люблю…
- Не… Я не грублю. Тсс. – Дмитрий приложил палец к губам. – Я просто спросил. Да ладно, фиг с ним… Как ты думаешь, кто я?
- Человек!
- Да, понятно – человек! – Он махнул рукой, потом пододвинулся ко мне поближе и рукой обрисовал овал вокруг своего лица – Ну?
Я смотрела на него в упор.
- Не знаю!
Дмитрий разочарованно повесил голову. Его качало от выпитого, даже сидя. Меня, наверное, тоже качало. Я только чувствовала, как кружиться голова и все вокруг словно в невесомости плывет. Дмитрий, словно очнулся, опять поднял голову, поставил бокал на столик и, подпирая голову одной рукой, вновь уставился на меня.
- Так, все сначала. Смотри на меня. На кого я похож?
- На маму? – почему-то спросила я.
- Ой, как тяжело с тобой… - Вздохнул Дмитрий. – Я тебе никого не напоминаю? Ну, давай, напряги мозг!
Я поставила свой бокал рядом с его и, повторив его позу, уставилась в упор.
- Ты похож на актера! На Горлова!
- Вот! – Дмитрий поднял вверх указательный палец.
- Чуть-чуть… - Я показала насколько чуть-чуть
- Ты не права! Я сильно на него похож! Один в один.
Я опять села, подперев рукой голову, и уставилась на Дмитрия. Он придвинулся еще ближе. Потом повернулся в профиль сначала в одну, затем в другую сторону.
- Неа… Не очень. Я его много в кино видела…
- Ты не права. Как я могу не походить на самого себя?
- На самого себя ты похож. А на Горлова – нет!
Дмитрий, словно не очень разобрав мою формулировку, на какое-то время замер, задумавшись. Потом встал и пошел к висевшему на плечиках у шкафа пиджаку. Достал оттуда паспорт и, протянув его мне, сказал:
- Посмотри и скажи: похож я на него или нет?
Я открыла паспорт. С фотографии на меня смотрел Дмитрий. Буквы перед глазами расплывались, но я прочла: Дмитрий Горлов, такого-то года рождения и т.д. Теперь «зависла» я… Горлов радостно и немного ехидно улыбался.
- Ну? А ты говорила - непохож… Похож! – Он забрал у меня паспорт и сунул его в верхний карман рубашки.
- Значит, ты Горлов? Отлично! У тебя фотоаппарат есть, я свой дома забыла?
- Есть!
- Давай сюда!
- Слушай, я сш-сч-сшчас не знаю где он. Тебе он зачем?
- Сфотографироваться…
- С кем?
- С тобой!
- Со мной? – удивился Горлов, смешно поднимая брови и показывая на себя пальцем.
- Ну, да. Иначе мне не поверят…
- Кто?
- Девчонки на работе. И дома. Так, а кто нас сфо-то-графирует? – почти по слогам проговорила я.
Горлов раскинул руки, мол, хороший вопрос. Я встала и направилась к двери.
- Не понял, ты куда?
- Надо кого-то позвать, же.
- Все спят…
- Блин. Плохо. Тогда я тоже пошла спасть.
- Ты не можешь идти.
- Почему?
- Потому что там Наташа и Игорь.- Он подошел, развернул меня и проводил на место.
Я села. Голова кружилась и комната плыла.
- Я хочу домой.
- Почему?
- Потому! – Я надула губы.
- Почему потому? А на брдршафт?
- Не хочу. Потому что я пьяная. А ты че тут делаешь, Горлов? – Вдруг меня разобрал смех, мне почему-то показалась очень смешной эта фамилия. Я повторяла: «Горлов. Горлов…» - И смеялась.
Дмитрий смотрел на меня, то поднимая вверх брови и широко раскрывая глаза, словно пытался увидеть причину, по которой я так смеюсь, то хмурил брови в недоумении. От этого мне становилось еще смешней. (Вы бы смеялись, думаю, еще истеричней, наблюдая эту картину, потому что вы видели бы нас обоих.) Я перестала смеяться так же неожиданно, как и начала. Я уставилась на Горлова в ожидании ответа.
- Вообще-то, я тут живу.
- Тут? – Я показала рукой на комнату. – У тебя, что дома нет?
- Есть! Я тут в командировке. – Еле выговаривая, пояснил он. – Я тут работаю.
- Тут? – Очень удивилась я.
- Ну, в смысле там. – Дмитрий показал рукой на окно.
- Там? – Я посмотрела на окно. – «Боже мой, моя голова… Ничего не соображаю…»
- Ага. Там. – Горлов опять махнул рукой в сторону окна.
- И че ты там работаешь? – Решила я проявить интерес.
- Все! Кино. Тсс. Нельзя пока говорить.
- Давай выпьем за кино! – вдруг предложила я тост (вот, это я отчудила!).
- Давай! На брдршафт!
- Нет! Просто выпьем! Целоваться не будем…
Горлов сник. Он, то смотрел на меня, то смотрел куда-то вниз. Попом поводил пальцем у себя перед лицом, что означало, нет, меня не обманешь.
- Тогда за кино не будем. Будем за любовь!
- Но целоваться не будем. - Категорично объявила я.
- Почему? Я тебе не нравлюсь, да? Рожей не вышел?
- Лицо.
- Что?
- Лицо, надо говорить.
- Хм.. лицо. Хорошо – лицо. Не нравлюсь да? – Он немного помолчал. – Значит, за любовь тоста не будет…
- За какую такую любовь? - Меня понесло. - Любви – нет!
- Объясни, почему?
- Ты её видел? Я нет. Не встречала…
- Тогда как же люди влюбляются, женятся?
- Это не любовь.
- Уточни.
- Это болезнь!
- То есть, если мне нравишься ты – я заболел?
- Да.
- Чем?
- Морской болезнью!
- Опять не понял. Уточни!
- Ты сейчас где?
- В гостинице.
- Гостиница где?
- В Н-ке.
- Н-ск где?
- На юге.
- На море. – Пояснила я. – Вот поэтому и морская болезнь. Тут вообще вирус бродит… - Странная логика из меня «перла».
- Мне нравиться эта болезнь. Я согласен болеть. И мне нравиться Вирус, сидящий напротив меня. – Он потянулся ко мне.
- Только без рук.
Горлов поднял руки вверх.
- Ты мне очень нравишься. Выходи за меня?
- Нет.
- Почему?
- Потому что ты пьяный. И я пьяная.
- Я не пьяный. Я чуть-чуть выпивший. Я все соображаю, поверь.
- Я тоже. Поэтому замуж за тебя не пойду. У вас у актеров повышенная восприимчивость к любви. Вы слишком часто влюбляетесь. Вы не постоянны и не надежны. Вас ничто не интересует кроме вас самих и славы.
- Все зависит от женщины.
- От обоих!
- Точно! Давай выпьем за это!
- Я уже пьяная. Я вообще не пью.
- Я тоже. Но чуть-чуть можно. Последний разок.
- Последний. Хорошо.
Мы выпили. Дальше мы философствовали на тему: «От кого же больше зависит брак?» Когда приходили к единому мнению, Горлов произносил тост и мы опять выпивали. Потом он опять звал меня замуж. Я в который раз отказывала ему. А он недоумевал, почему? Требовал от меня объяснений. А я разводила руками и объясняла ему, что он совершенно не в моем вкусе. Тогда Горлов выходил покурить, а я, пользуясь ситуацией, убегала из номера, чтобы вернуться в свой. Горлов вылавливал меня на полпути и шепотом, видно, чтоб никого не разбудить, объяснял мне, почему я не могу вернуться в свой номер. Если я сильно противилась, нес на руках.
Я ему доказывала, что не могу остаться на всю ночь в номере с совершенно незнакомым мне мужчиной, что мне пора спать, а Горлов доказывал, стуча кулаком в грудь, что мы уже знакомы.
Под утро мне сильно хотелось спать, но я боялась, что усну, и пьяный Горлов может воспользоваться ситуацией. Как я буду ему сопротивляться, если я тоже пьяная. Чтобы не заснуть, несла несусветную чушь и даже просила у него автограф.
Потом меня в очередной раз «пробило» на смех. Я смеялась и падала на кровать. Дмитрий никак не мог понять, чего я так хохочу. Он то смеялся вместе со мной, то замолкал и смотрел на меня, как на полоумную. Даже вставал один раз, чтобы посмотреть в зеркало на себя. Может, что с ним не так? Наконец, я, чуть успокоившись, пояснила ему, что когда расскажу на работе, что напилась, да еще не с кем-нибудь, а с Горловым, никто же не поверит! Но это ведь факт!
Наконец, я окончательно устала и созналась ему, что очень хочу спасть. Дмитрий постелил мне свою постель, и пока я раздевалась, курил на балконе. На всякий случай я его предупредила, чтоб ни на что не рассчитывал:
- Ты учти, Дмитрий Горлов, может, я и пьяная, но все соображаю…
…
- Вот как все было. – Закончил свой рассказ Горлов.
Ну, ладно, хоть ничего такого…


59.
Пока Дмитрий рассказывал мне все это, я, то улыбалась, то смеялась, то закрывала лицо руками от смущения.
Горлов рассказывал в лицах, словно играл спектакль одного актера. Ясно было, что рассказал он не все. Да и вряд ли он сам все помнит… А может, просто не стал все рассказывать, чтоб лишний раз не смущать меня, или себя не скомпрометировать?
Вот и выходит - я с первого дня знала, что он Горлов. Выходит, никакого обмана не было, все по честному… Только влюбилась я не в Горлова. В Горлова, конечно, но, даже не подозревая об этом.
- Это даже к лучшему, что ты ничего не помнишь. - Заметил в конце своего рассказа Дима. – Иначе, у меня просто не было бы шанса.
На какое-то мгновение наступила пауза. Горлов смотрел на меня, будто хотел прочесть мои мысли.
- И все-таки, я пойду к себе в номер, надеюсь, ты не против? Мне нужно побыть одной. Очень нужно.
- Хорошо. Но обещай, что ты не исчезнешь, как тогда, не сбежишь.
- Обещаю.
- Я провожу, можно?
- Как хочешь.
Честное слово, мне очень хотелось, чтобы он меня проводил. Наверное, чтобы сказал что-то еще: убедительное, важное, необходимое. Но я страшно боялась разреветься перед ним, поэтому так и ответила.
Он проводил меня молча. Молча, дождался, пока я зайду и только взял мою руку в свои сильные, большие ладони, прежде, чем я закрыла за собой дверь, и поцеловал.


60.
За окнами наступала ночь. Темная звездная южная ночь.
Солнце «падало» за горизонт, напоминая, что всему наступает конец. Я этого не хотела. Я не хотела, чтобы вот так, все закончилось. Я не хотела, чтобы вообще это закончилось. Это не должно закончиться никогда. Я влюбилась. И мне все равно, какую фамилию он носил! Горлов, так Горлов. И мне все равно, что там про него написали в статье! Что я не знаю этих журналистов? Им лишь бы очередная сенсация…
Я упала на кровать. Мне сейчас нужно было выплеснуть свои эмоции. Пореветь разве что? А чего реветь, казалось бы? Все ведь хорошо?! Ага… Где хорошо-то? Все наоборот, плохо. Все очень плохо. Плохо, потому что я не видела будущего у этих отношений. У меня закончится отпуск, у него командировка, мы разъедемся по своим городам и…
А чего ты ждала? Чего? Продолжения? Посмотри на себя! Ты же умная, девочка… И то, что он Горлов – это не важно. Был бы он не Горлов, а тот за кого ты его принимала прежде, все равно, финал один.
А вот с билетами я поступила опрометчиво. Надо было ехать поездом. Дорога бы стала тем переходом из одного состояния в другое, когда, чем дальше уезжаешь от кого-то, тем туманнее становиться все связанное с ним, тем реальнее становится то, куда ты возвращаешься. А так, мне еще до конца недели испытывать этот стресс.
А может, стоит хорошо подумать? Зачем мне вообще все это надо? Ну, жила же я до этого как-то? Жила… Или делала вид, что жила? Разве я не мечтала все ночи напролет однажды встретить хорошего человека, влюбиться и раствориться в этой любви? Разве мне не хотелось, что бы рядом со мной был надежный и любящий меня человек? Я же самая обычная женщина… Я хочу любви.
Вот она – тут - моя любовь. Она сама меня нашла. Так чего же еще мне надо?
Я не уверена? В ком? В себе? В Диме? В том, что это мое, действительно мое? Но, если я не дам нам шанса, я никогда об этом и не узнаю.
Боже, о чем я? Кто он и кто я? Неужели ты думаешь, что он и вправду в тебя влюбился?! Да он голову тебе морочит. Может, это у него эксперимент такой…Развлечение…
Бред. Сплошной бред!
Как я устала. Как много всего на меня свалилось…


61.
Утром после пробежки, я как всегда приняла душ и, вытирая голову, смотрела на себя в зеркало. На меня смотрела женщина с большими синими глазами, полными слез. Только не реветь. Только не реветь…
Наташа спала крепким сном. Они с Игорем вернулись из очередной поездки. Правда, я не поинтересовалась, куда они ездили на этот раз. Я смотрела на Наташу и думала: интересно она счастлива в своих вот таких отношениях? Ну, что хорошего может быт в том, чтобы встречаться с любимым человеком раз в году и то тайком. А если однажды вместе с ним захочет поехать жена? Как тогда? Нет… Я бы не хотела таких отношений.
В двери постучали. Я открыла. На пороге стоял Сергей с большим букетом белых роз! Невероятно красивых роз!
- Это Вам! – Он протянул мне цветы. - И это тоже Вам. – Он передал мне конверт.
- Спасибо…
- Все хорошо? – Почему-то спросил консьерж.
- Да, да… Все хорошо. Еще раз спасибо. - Я закрыла дверь и, аккуратно положив цветы на стол, дрожащими руками стала читать содержимое конверта.


62.
« С добрым утром, Любимая! Эти цветы – тебе! Я еще не знаю, какие цветы ты любишь, но это ничего… Я обязательно узнаю. У меня ведь все впереди! А пока, прими эти розы.
Я сегодня всю ночь не спал и все думал, что ни одному человеку на земле не дано знать, в чем его счастье. Чтобы это узнать, надо прожить жизнь. Именно так. Но ведь искать свое счастье, никому не запрещено?
Через ошибки, через разочарования мы идем по этой жизни в поисках мечты, в поисках себя, в поисках любви, называя все это одним словом – счастье.
Я тоже искал свое счастье! И мне, кажется, я его нашел.
Я мечтал стать известным. Я им стал. Я хотел стать актером и снимать кино. Все это у меня тоже есть. Я искал женщину – единственную, свою. Я её нашел. Не сразу… Но нашел. Мне подсказало мое сердце.
В тот день, когда я увидел тебя, я собирался съехать в другую гостиницу. Одноместных номеров, в этой (нашей) гостинице не было. Хотя, мой приятель Сергей и обещал помочь. А помочь смог только тем, что подселил мне соседа, который чаще бывает в разъездах, чем ночует в номере. В тот день, утром Сережа убеждал меня не съезжать. Но я торопился. Мне не хотелось ждать. Я вполне мог отложить это до вечера (кто-то уберег меня от этого шага, тогда бы мы с тобой не встретились), вернуться с работы и собрать спокойно вещи. Но я позвонил и сообщил, что на съемки не приеду.
И вот, я возвращаюсь в гостиницу, чтобы собрать свои вещи, как вдруг вижу, за стойкой с Сергеем разговаривает удивительное создание: маленькая, худенькая и большие красивые глаза! У меня дыхание перехватило. Я забыл, зачем пришел. Я потом весь вечер ходил за тобой по пятам, как приклеенный. И спасибо Игорю, уговорившему меня пойти с ним тогда в кафе, чтобы не дать возможности скучать соседке его подружки. Когда я увидел, что соседка это ты, я чуть не умер от счастья! Может, это судьба? Знак? Мне хочется верить, что это именно так.
Обещать ничего не могу. Не могу, потому что не знаю, что со мной будет лет через десять, пятнадцать…Но я знаю, что будет сегодня. Я знаю, с кем я хочу быть сегодня и завтра, и через неделю…и потом. Я хочу быть с тобой.
Я люблю тебя.
Дмитрий Горлов.»


63.
Мне уже больше никуда не хотелось. Я передумала идти на пляж. Я упала на кровать и уставилась в потолок.
Горлов прав. Кто-то устроил нам эту встречу. Наши ангелы.
Мне захотелось плакать…
Я в тот вечер тоже поступилась всеми своими принципами: я пошла на эту встречу, на это свидание вслепую. Первый раз в своей жизни…и осталась в номере… Я знаю себя хорошо. Ни в каком состоянии, ни по какой причине, я никогда не осталась бы с мужчиной, которого совсем не знаю. Я бы нашла способ как уйти. И он (мужчина) ничего не смог бы сделать…
А то, что я все напрочь забыла? Если бы я хоть что-то из произошедшего тогда помнила, я бы сбежала. Куда угодно. В другой город.
А этот журнал? Как он оказался в номере у Игоря и Димы? Наташа, я у неё спрашивала, уверяла меня, что никакого журнала они с Игорем не покупали. Его кто-то подкинул. Кто-то хотел, чтобы я нашла этот журнал и прочла его. Только, может, ждали другого эффекта? А, если именно такой развязки и хотел тот, кто подбросил этот журнал? Выходит, он нам помог. И я, кажется, знаю кто это… Вот с журналом-то точно знаю кто… Сергей.
И цветы, и письмо принес он. А ведь это не входит в его обязанности. Есть посыльные.


64.
Сергей что-то заносил в компьютер, когда я подошла к стойке. Увидев меня, он немного удивился: я никогда не спускалась вниз в халате. А сегодня позволила себе это.
- Спасибо, Сергей, за журнал.
- Пожалуйста.
Я видела, он сначала хотел отказаться, но передумал. Он улыбнулся, развел руками и тихо сказал:
- Ну, надо же было как-то разрулить Вашу ситуацию. Правда, я боялся обратного эффекта. Но еще больше я боялся, что журналисты «выцепят» Вас где-нибудь и устроят допрос с пристрастием, тогда будет еще хуже. А Димка, сам никак не решался. Он когда сообразил, что вы не помните… Извините, я в курсе… Горлов просто совета у меня просил. Без подробностей, честно. В общем, Димка решил, что таким образом даст Вам шанс узнать его получше, да и что защищает вас от местных папарацци. А я считаю – вооружен – значит и защищен. Тем более, что меня уже по поводу Вас «пытали»…
- Да. Вы правы. И Вы и Дима.


65.
Весь вторник, до появления Димы, я занималась фотографиями. Я смотрела на снимки, где мы вместе и думала, неужели это все на яву? Не сон? Правда, почти везде он в солнцезащитных очках. Только на тех фотографиях, где нас снимали или Игорь, или Наташа, Дима был без очков.
Почему я раньше не смотрела эти фотографии. Я бы давно обо всем догадалась…
Плохо, что я не могу выставить эти фото на своей страничке в интернете… Если только те, где не крупный план и Дима в очках. Но не буду. Не стоит…
Я разместила лишь самые интересные фотографии с красивыми местами, на мой взгляд, и те, что только со мной. А уже через полчаса получала комментарии и оценки. Переписка с друзьями, одноклассниками и девчонками, с кем работаю, вернула меня в реальность. Напомнила о доме, о работе, о городе, в котором живу.
Да. Отпуск подходил к концу. Да. Еще четыре дня и я должна буду вернуться. И опять каждое утро дорога на работу, а каждый вечер той же дорогой с работы. На работе: чертежи, чертежи, чертежи… на экране компьютера. Болтовня не о чем, или слишком уж о чем-то грустном. Нет, мы, конечно, и шутили. Но наши шутки больше напоминали истерики на фоне безвыходности какой-то.
Вечера свои заполняла, как могла: йога, аэробика, просиживание в интернете и много чего еще. Обязательно ходила на гастроли приезжающих в наш город театров. Здесь я получала истинное наслаждение. Я на время забывала, кто я и где живу. Это было самое прекрасное состояние души. А еще я слушала музыку. Выключала свет, ложилась на кровать и слушала. Какую музыку я выбирала, зависело от настроения. Под одну я любила думать, под другую грустить, под третью мечтать…Я могла не спать всю ночь и слушать, слушать…
Или «подсаживалась» на кино.
Ко всему этому мне и предстояло вернуться.
А пока.
А пока у меня продолжалась сказка. И вечером должен был вернуться мой принц.


66.
Каждое утро цветы.
Я уже знала, когда постучат в двери. Я знала, что цветы будут другими, не те, что вчера. И открытка, в которой либо стихи, либо что-то очень личное, либо сообщение, что ждет меня вечером.
Весь день в ожидании.
Я проводила дни по своему: гуляла по набережной, например, или смотрела кино с участием Горлова. Оказывается, у него так много ролей в кино…
Сегодня все было точно так же. Только разница в том, что сегодня суббота. Сегодня последний день.
Сегодня мне принесли большие белые ромашки. В записке только три слова. Три слова, от которых «сносило» голову и сердце било в набат…А душа хотела лететь высоко-высоко в небо и кружить там до наступления темноты, чтобы потом, когда засияют звезды, умчаться к одной из них и сорвать, и принести её тому, кто поймет этот твой порыв и уговорит тебя вернуть звезду на место, чтобы та могла сиять всем любящим на земле.
Сегодня я собирала вещи.
Сегодня я написала домой, во сколько меня встречать.
Сегодня я посетила салон и попросила сделать что-то такое, чтоб меня запомнили в этом образе и …


67.
Я попросила не заходить за мной, меня довезет Сергей, он сегодня не на службе.
Мы ехали молча. Сергей все смотрел на меня в зеркало и не решался заговорить. А мне не хотелось говорить. Я была на грани. Каждая клеточка моего тела была натянута как струна, на пределе. Я и сама не знала точно, где этот предел.
У причала, куда меня привез Сергей, стояла красивая яхта.
По мостику спускался мой принц.
Сергей открыл двери машины и помог мне выйти.
Я шла, осторожно ступая, навстречу Горлову, который, кажется, потерял дар речи. Он только протянул мне руку и помог подняться на яхту, а потом стоял и смотрел на меня, словно не узнавал, словно увидел впервые.
Мне это нравилось. Именно такого эффекта я и хотела.
- Можем плыть? – Раздался голос из рубки.
- Да! Да! Конечно… - Дима словно очнулся ото сна, вдруг засуетился, взял меня за руку и повел вперед, держась за бортовое ограждение. Мы спустились в каюту, где горели лампы-свечи и стоял стол, засервированный на двоих.
Мой принц усадил меня и сел сам. Он, кажется, забыл, зачем мы здесь. Он сидел и смотрел на меня. Я заулыбалась.
- Может, нальешь вина?
- Ах, да! Прости! – Дима засуетился, делая много неловких и лишних движений. Кое-как открыл бутылку и налил вино в бокалы. – Ты очень красивая сегодня.
- Ты тоже. – Улыбнулась я. - За что пьем?
- За тебя… За нас. – Он осекся. – За этот город, за это море и за морскую болезнь, которая, надеюсь, не излечима.
- Красивый тост.
После третьего бокала вина Дима, наконец-то, расслабился. Я и не подозревала, что он таким может быть. Ну, чем казалось бы возможно смутить человека известного на всю страну, тем более актера?
Мы болтали, говорили тосты, танцевали. Просто молчали, глядя друг на друга, и слушали тишину. Потом Дима предложил погулять по палубе. Но прогулка наша закончилась очень быстро, как только мы дошли до кормы. Мы стояли, держась за релинг, и любовались закатом. Это было очень красиво, тем более красиво, что мы плыли ему навстречу.
Мне было хорошо молчать с ним, слушая плеск волн, ударяющихся о борта яхты, и чувствовать, как судно то поднимается на волне, то опускается, словно проваливается в пустоту, но, подхваченное очередной волной, снова взмывает вверх.
Мне казалось, что в этом бескрайнем просторе тихой морской глади, нет никого кроме нас. Дима уже держал мои руки в своих и крепко прижимал меня к себе. Так крепко, что я слышала стук его сердца. Его губы ласкали мою шею и шептали, как молитву: я тебя люблю.
- Я тоже тебя очень люблю… - Чуть слышно пробормотала я.
Я сотни раз произносила эти слова для него про себя, но сказать вслух никак не решалась. Вот и сейчас, они словно сами сорвались с моих губ, из боязни, что я так и не скажу их сама.


68.
Утро в море я встречала впервые.
Я стояла на палубе и улыбалась морю.
- Смотрите, дельфины! – Услышала я голос.
Надо же, оказывается мы все-таки не одни. Наш «капитан», так ловко управлявший яхтой, все же был с нами.
- Да! Вижу!
Дельфины плыли близко к борту яхты, по очереди выпрыгивая из воды и что-то «говоря» мне. А может, спрашивая? Я впервые слышала их голоса, похожие на какой-то сигнал или скрип, или скрежет, но приятный слуху.
- И вам доброе утро! – Почему-то сказала им я. – И вам отыскать свое счастье!
Еще какое-то время дельфины сопровождали нас, но потом повернули и поплыли обратно в море. Я махала им вслед, пока не потеряла их из виду.
Мы возвращались на берег.
Еще немного постояв, я спустилась в каюту.
Дима спал. Спал крепко, как младенец. Я присела рядом. Убрала волосы со лба и провела пальцем по двум глубоким морщинкам. Потом чуть коснулась бровей, глаз, носа, губ. Я словно рисовала его. Словно хотела сохранить его портрет для себя на память. Потом наклонилась и поцеловала его.
- Пора вставать. Мы скоро будем на месте.
- А что так быстро? – Не открывая глаз, спросил Дима.
- Не быстро. Нормально. Вставай, соня. А я дельфинов видела! Они проплывали близко-близко. Привет тебе велели передать!
- Спасибо!


69.
Уже через полчаса мы спускались по трапу на берег. А еще через полчаса мы покидали гостиницу. Спускаясь по лестнице парадного входа, я увидела среди припаркованных машин, стоявшего с фотоаппаратом мужчину.
- Нас снимают. – Прошептала я Горлову.
Дмитрий тут же «заграбастал» меня в охапку, закрывая от объектива, и, открывая на ходу двери у подъезжающей к нам машине, впихнул меня в салон. Потом нырнул сам.
- В аэропорт, пожалуйста.
- В аэропорт, так в аэропорт.
За рулем сидел Сергей. Он плавно тронул с места и, лавируя между машин, свернул на автостраду, ведущую к месту назначения.
- Как ты вовремя, слушай!
- А я ждал вас. Это воронье уже с утра тут совало свой нос во все дыры. Потом, видимо, прознав, что тебя нет в номере, - Сергей посмотрел на Дмитрия в зеркало, - самые не терпеливые разошлись. Так ведь, и этого-то не было. И вдруг смотрю, стоит на изготовке. Это точно кто-то навел. Давно же их не было видно.
- Ну, теперь уже все. Как ты? – Горлов обратился ко мне. – Все нормально?
- Жить буду. – Засмеялась я.
Дима взял меня за руку. Мы так и ехали до аэропорта: молча и держась за руки.


70.
Мой вылет был на полчаса раньше. Это хорошо. Пусть лучше он меня провожает, чем я его. А то я еще разревусь. Я могла разреветься, вообще-то и в том и в другом случае. Но я держалась. Зачем чтоб Дима видел мои слезы?
После того, что случилось у гостиницы, мне в каждом проходящем мимо нас в зале аэропорта, или стоящем чуть поодаль, мерещились люди, подслушивающие и подглядывающие за нами. Так можно стать маниакально зависимой. Я посмотрела на Диму. Он был спокоен. Я обхватила его за пояс и уткнулась лицом в грудь. Так было легче. Так я ничего не видела, а только слышала стук его сердца. Дима обнял меня, погладил рукой по голове, потом чмокнул в темечко, как делал это не раз.
- Все хорошо. – Прошептал он. – Все хорошо.
- Ты только не прослушай мою регистрацию…
- Не прослушаю. Ты только не волнуйся. Ты опять вся дрожишь.
- Я не дрожу.
- Дрожишь. Я же чувствую.
- Ну, я стараюсь не волноваться… Но у меня не очень-то получается.
- У меня тоже…
Голос диспетчера отвлек нас от «наступающих» грустных мыслей. Объявили регистрацию на мой рейс. Дима подхватил мою сумку, меня за руку, и быстрым шагом направился к месту регистрации. Я едва поспевала за ним. Хорошо, что я надела кроссовки, а не босоножки. Я бы точно запнулась где-нибудь на полпути.
После регистрации время полетело очень быстро. Вот уже объявили регистрацию на рейс до Москвы. Мы побежали туда. Дима очень переживал, чтобы успеть пройти регистрацию и проводить меня на посадку. Какая-то женщина узнала его и пропустила вне очереди.
Мы опять стояли и молчали. Дима смотрел на меня, почти не мигая. Он все смотрел и смотрел, а я чувствовала, как подкатывают слезы.
Объявили посадку. Мы пошли туда, где между нами начнет отсчет расстояние размером в разлуку неведомую даже нам самим.
- Только не реви.
- Не буду.
- Я заберу тебя при первой же возможности. Закончу с этим фильмом и заберу.
- Хорошо. Я поняла.
- Я люблю тебя.
- Я люблю тебя.
- Я очень люблю тебя.
- Я очень люблю тебя.
- Девушка, проходите, не стойте!
Я шла по длинному коридору и пока видела Диму, махала ему рукой. Слезы бежали по щекам, не спрашивая у меня на то разрешения.


71.
Самолет заходил на посадку. Я погруженная в свои мысли, весь полет смотрела в иллюминатор, а теперь, наконец-то, оторвала от него взгляд. Димка уже давно сел. Ну, полчаса назад точно. А я еще в самолете. Еще на автобусе потом сколько ехать. Часа три не меньше.
Здесь у нас было холодно. Шел дождь. Не сильный, но все-таки. А я надеялась, что привезу с собой немного солнца и тепла.
Меня встречали прямо в аэропорту, что приятно удивило, прямо скажем. Дочь со своим молодым человеком приехали за мной.
- Ты мне что-нибудь купила? – Спросила она после крепкого объятия.
- Купила, купила. – Засмеялась я.
- У! Ты такая загорелая! Красавица!
- Правда?
- Ты у меня вообще самая красивая!
- Спасибо.
- А что не так разве? Ты что сомневаешься? Ты даже и не думай сомневаться!
Мы сели в машину.
- Познакомься, это моя мама! – Обратилась дочь к своему другу.
Мы громко рассмеялись. Моя дочь каждый раз так говорила, когда парень приходил к нам в гости, а у неё, у дочери, было хорошее настроение. Это у неё была такая шутка.
Машина заскользила по трассе, ведущей в мой город.
Ну, вот и все! Я скоро буду дома.
Отпуск, в двадцать четыре дня, закончился ровно сегодняшним днем. Отпуск закончился, а морская болезнь дала вдруг обострение. Такое сильное обострение, что мне казалось, я не выживу, умру. И не было выбора, и не было спасения. И лекарства от этой болезни не было.