Окно напротив

Сегодня он опять засиделся почти до утра. Неотложные и нерешенные дела вынуждали не спать, вот уже которую ночь. Но результатов пока эти бессонные ночи не приносили. Отчеты, ведомости – их накопилось столько,что начинало казаться, будто
вся его работа к решению этих проблем и сводилась.
- Так, все! На сегодня хватит! Мозг уже просто не воспринимает никакой информации… - Он закрыл ноутбук, встал из-за стола
и подошел к окну. В доме напротив, этажом ниже, относительно его, горело одно единственное окно. Шторки не были задернуты,
а сквозь тюль, четко было видно силуэт женщины, сидящей за столом у компьютера. – Еще одна полуночница.
Он отошел от окна и задернул шторку. Прежде, чем выключить свет,взглянул на часы, и, понимая, что ложиться спать уже не
было смысла,пошел на кухню ставить чайник.
Ровно в шесть «ожило» радио, оповещая весь мир и его в частности о начале нового дня гимном и новостями. Следом за новостями астролог зачитал народу гороскоп, давая при этом неоднозначные советы: а как же избежать той или иной ситуации, или наоборот, приблизить её приход.
Свой гороскоп он прослушал от начала до конца. Ерунда, конечно, но кто знает? Взять, например, и сделать все, как ему посоветовали. Первым советом было: не искать свое счастье за семью морями, в переносном смысле, конечно, а повнимательней оглядеться вокруг. Счастье его у него под носом. Еще ему рекомендовали распределять свое время так, чтобы не переутомляться, иначе это неизбежно приведет к нарушению сна, что потянет за собой цепочку заболеваний.
- Фигня какая-то. – Он почесал у виска. – И кто их вообще составляет эти гороскопы?
Он налил себе чаю, сделал пару бутербродов и позавтракал. Ровно через полчаса оделся. А дальше время диктовало уже свои условия: нужно было взять со стоянки машину, заправится и успеть к восьми на работу.
Рабочий день пролетел в мгновение ока. Он только успевал бегать с одного совещания на другое, решать какие-то дурацкие вопросы, которые вообще мало что значили, и, к тому же, не приносили никакой пользы их предприятию.
А вечером он «летел» в гараж, чтобы поставить машину, а потом домой, где его ожидали кипы бумаг, действительно имеющих значение.

Ерунда, ерундой, конечно, эти советы астролога, но бессонные ночи и в самом деле давали о себе знать. Уже в десять вечера не было никаких сил сидеть за бумагами. Он взглянул на стол с папками, которые еще предстояло пересмотреть, и пришел к единственному на его взгляд логическому решению: лечь пораньше, чтобы выспаться, а завтра с утра пораньше встать и на свежую голову поработать.
Будильник прозвенел ровно в четыре утра. Вставалось с трудом, но вставать надо было. Он, прикинул постель покрывалом, потянулся, стоя напротив окна, и увидел, что в окне, в том же самом окне, что и вчера, горит свет. Это было опять единственное окно во всем доме, где не спали.
- Интересно, она что вообще спать не ложиться?
Он включил свет в своей комнате, открыл очередную папку, включил компьютер и занялся делом.

В шесть утра, как и каждый раз «ожило» радио. Это был первый сигнал к тому, что времени осталось очень мало и нужно закругляться с работой. А дальше все как всегда: чай с бутербродами, дорога до гаража и на работу. Весь рабочий день решение каких-то вопросов, беготня, звонки. Ненужная информация о том, что у его начальника в доме прорвало трубу и поэтому нет горячей воды. Намеки секретарши Наташки, что если он и сегодня откажется пойти с ней ужинать в кафе, то ужинать ему всю оставшуюся жизнь придется одному или на пару с компьютером. «Ну, я думаю, пока лучше уж с компьютером.» - Пронеслось в его голове.
Из-за последнего заседания пришлось немного задержаться на работе. А дома непочатый край бумаг, к концу недели которые он должен сделать. Не сделает – ему «снесут голову». Так заявил шеф в понедельник на оперативке.
- Лучше бы он нанял на работу нормального бухгалтера, чтобы не приходилось так жестко контролировать все эти бумаги. В конце концов, я коммерческий директор и у меня своих дел по горло…
Ужин, как и пророчила секретарша, на двоих с компьютером. Компьютер выдает необходимую информацию. Он поглощает бутерброды с чаем. « В следующий раз, когда мама будет грозиться приехать, не откажусь. Пусть, пожалуй, поживет с недельку… Достали меня эти бутерброды!»

Опять бессонная ночь.
Опять в окне напротив свет и женщина, сидящая все в той же позе.
- Чем она интересно занимается? Что за работа у неё такая? Она вообще спит?
Опять радио, гимн, новости. Гороскоп он больше не слушает, проку мало, все равно, пока отчет не сделает, ничего не изменится. Чай, бутерброды. Дорога в гараж и работа. Беспросветная, скучная, однообразная. И Наташка на высоченных каблуках, в короткой юбке дефилирует туда-сюда. «Черт, может астролог прав? Может, я и в самом деле не вижу у себя под носом? Да, нет. Это точно не Наташка. Ну, что? Ну, вот прошла она мимо, а у меня даже пульс не участился. Глухо, как в танке. А Наташка бесится. Наташка «из кожи вон лезет», лишь бы охомутать его. Только, увы, она нета женщина, не моя. Может, моя вообще не в этом городе живет… Астрологи утверждают – в этом, где-то рядом. Значит, будем искать «в этом городе ту единственную, свою», как в песне, что поет Лепс. А пока дела. Работа.»
Но рабочий день рано или поздно подходит к концу. И вот он опять уже за столом у компьютера, доедает последний бутерброд, а потом опять до утра за бумагами.
Только в этот раз дело спорилось плохо. Еще хуже, чем всегда. Он все время отвлекался, наблюдая за женщиной в окне напротив.
Свет она включила, как и он около девяти.
За окнами осень. Темнеет рано, но лично он свет включает уже тогда, когда действительно становиться ничего не видно. Похоже, она действует по тому же принципу. Она включает свет и садится за компьютер. И так до самого утра.
Радио. А он почти ничего не сделал! Чай и бутерброды, и мысль, что надо купить сыру и колбасы, а иначе завтра ничего не будет к чаю. Мельком взгляд на окно. Свет погас. Она легла спать или тоже на работу? Бегом одевается и в гараж. Весь день мысли только об этой женщине. «Кто она? Почему не спит ночами? Замужем или нет?»

Наташка нарочито громко вещает кому-то по телефону, что её пригласили на свидание и живописует портрет того, кто пригласил. Она надеется хоть на какую-то реакцию. Реакции не произошло. «Нет, и не может быть реакции, как она этого не понимает? Мне нужна другая. Пусть не с такими длинными ногами, но и не такая доступная, как Наташка. И чтоб в голове еще было что-то кроме косметики и тряпок. Ого! Шестнадцать ноль-ноль. Совещание у шефа. Шеф сегодня в хорошем настроении и, слава Богу! Да, придется пообещать, что к пятнице все будет готово. Так-то, осталась всего одна папка. Я должен успеть! Опять не спать ночь. Кажется, я начинаю к этому привыкать…»
С работы бегом домой. По дороге вспоминает, что надо заехать в магазин. Помимо колбасы и сыра покупает два готовых салата, чтобы уж не совсем всухомятку. После магазина в гараж, ставит машину и пешком домой. Накрапывающий дождь, портит настроение. Он поднимает воротник повыше. Проходя мимо соседнего дома, оборачивается и смотрит на знакомое окно. В нем еще темно. Шторки раздернуты, как всегда, только тюль отделяет комнату от внешнего мира. На подоконнике цветы. «Странно, до сих пор я их и не замечал…»

Он заходит домой, раздевается, вешает пальто на плечики и убирает в шкаф. Бредет на кухню, убирает продукты в холодильник, кроме одного салата. Включает чайник. Пока чайник греется, идет в свою комнату и, словно его тянет магнитом, походит к окну.
В окне напротив, зашевелилась тюль. Чуть отодвинув одной рукой, мешавшую тюль, женщина полила цветы. На это ушло очень мало времени и ему не удалось её разглядеть.
Закипел чайник. Нужно было ужинать и садиться разбирать последнюю папку. Но ему вдруг в голову пришла какая-то мысль. Он убрал все со своего рабочего стола и придвинул стол к окну, так чтоб, работая, он мог хорошо видеть все, что происходит напротив. «Кажется, я схожу сума?» Но эта мысль ничего не изменила. Он водрузил назад на стол все, что на нем до этого лежало, только может, в другом порядке, побежал на кухню за чаем и салатом и уселся, «готовый к труду и обороне», как сказал бы его отец.

В двадцать ноль-ноль в окне напротив, зажегся свет. Благодаря тому, что комната была этажом ниже, она просматривалась практически вся. В самом конце комнаты, в торце, стоял шкаф-купе. Вдоль стены диван, а напротив него, на противоположной стороне стол. На столе компьютер. Женщина подошла к столу и включила свой КП. Потом подошла к зеркалу и пару минут стояла так, потом вернулась к столу и села. Она сидела за своим КП больше часа, не вставая. Потом ушла на короткое время и опять вернулась.
Поставила что-то на стол. Ему не было видно что.
« Ага! Кажется, она пьет чай… Чем она интересно занимается? Может просто сидит в интернете, где-нибудь в «Одноклассниках» или на
«Mail.ru»? Да скорей всего!» - У него пропал интерес. Он активно принялся за работу.
Впрочем, интерес пропал не совсем. Время от времени он поднимал глаза и глядел в одно единственное «горевшее» в доме напротив окно.

Документацию последней папки он тщательно проверил. Нашел пару незначительных ошибок, но для себя решил, что шефу сообщать о них не станет. Он просто подойдет к Ирине Васильевне и укажет ей на них, постаравшись не обидеть.
Он сложил готовую папку в портфель.
Радио заиграло гимн, потом диктор не выспавшимся голосом рассказал последние новости, дальше он слушать не стал. Просто включил чайник, сделал себе бутерброды и направился к окну.
Женщина еще сидела за компьютером.
Он жевал бутерброды, запивая их чаем и продолжал смотреть.

Шесть пятнадцать. Женщина встает из-за стола и уходит из комнаты. Появляется ровно через десять минут. Она направляется к шкафу–купе и смотрится в зеркало. Расчесывается. Собирает волосы в хвост и опятьпристально смотрит в зеркало. Ей что-то не нравиться… Она распускает хвост. Еще раз тщательно причесывает волосы и собирает их в тот же самый хвост. Теперь, похоже, её все устраивает. Она приглядывается, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, поправляет челку. Уходит.
«Надо где-то достать бинокль. - Приходит ему в голову мысль, от которой он сам содрогается. – Черт, я совсем схожу с ума.»
Он уходит от окна, смотрит на часы и быстро собирается. Время! Времени совсем мало, так ведь можно и на работу опоздать. «Портфель!» - Он бежит в комнату за портфелем. Взгляд непроизвольно падает на окно - света нет.

Он выехал из гаража и, слегка превышая скорость, «понесся» по улице к проспекту, не замечая луж, что не успели высохнуть после дождя. От тротуара шла женщина, чтобы перейти дорогу. Из-под колес его машины вода из лужи плеснула прямо на неё и окропила темными пятнами светлое пальто и юбку. Женщина встала как вкопанная. Закрыла глаза, что-то при этом бормоча, и опустила руки от безысходности.
Ему стало не по себе. Он притормозил машину.
- Извините. Я, кажется, Вас забрызгал?
- Да нет, не кажется… Это действительно так. – Проговорила она даже не глядя в его сторону. – Теперь из-за Вас я опоздаю на работу. И это вряд ли будет уважительной причиной…
- Давайте, я Вас подвезу?
- Что, прямо так?
- У меня в машине есть одежная щетка. Мы Вас почистим.
- А колготки постирать у Вас в машине тоже найдется чем?
- Нет… Колготки , нет…Ну, хотите, я отвезу Вас домой, Вы переоденетесь и я довезу Вас до работы?
- Да, нет уж… Спасибо.
- Я просто предлагаю Вам свою помощь… - Он окончательно растерялся.
- Вы уже помогли. – Она резко развернулась и пошла в обратном направлении.
«Ну, и дура. – мелькнуло в голове. – Хочешь как лучше, а она бесится чего-то…»

Он сел в машину и на всякий случай посмотрел в зеркало заднего вида. Женщина достала из сумочки телефон и позвонила кому-то. «На работу, наверное… И вообще, не слишком ли много внимания я уделяю этой особе? Так и самому не мудрено на работу опоздать».
Рабочий день прошел не плохо: шеф остался им доволен, Ирина Васильевна приняла к сведению все замечания. Наташка болтала по телефону и косила глазами в его сторону. «Надо попросить шефа сделать между нами перегородку. Хотя, против секретарши это средство вряд ли поможет…»
Только больше всего его беспокоила женщина в окне. « Почему она не спит ночами? И явно она не отсыпается днем. Я сам видел – она собиралась куда-то… Ну, то, что женщина одинока, ясно, как божий день. Если бы был муж, он давно мелькнул бы где-нибудь, да и навряд ли позволил ей сидеть сиднем каждую ночь в компьютере…» Потом почему-то вспомнилась женщина, которую он забрызгал утром. «Вот ведь характер, а? Другая бы отпустила в его адрес столько нелитературных слов… Да, женщины… А она ничего. Симпатичная.»
- Русинов, ты что оглох? – Наташка трясла его за плечо. – Тебя к шефу…
Шеф поручил ему съездить на один из объектов, строительство которого курировало их предприятие. Он успел со всем справиться до окончания рабочего дня, но на работу возвращаться не стал.
Сегодня наконец-то он мог отоспаться…

Он проснулся посреди ночи… Прежде никогда ничего подобного с ним не было… Наверное, сказалась усталость бессонных ночей. Потому что и сны ему снились, прямо скажем, напоминающие кошмары. Он протер глаза, включил ночник и посмотрел на часы. «Пятый час… Может, я просто выспался уже? Нет, ну надо же было проснуться в такую рань в субботу, когда можно спать и спать?!»
Он встал и почти неосознанно направился к окну. Там, куда он смотрел, горел свет. Но женщина вдруг встала, прошла к двери и, словно почувствовав, что на неё смотрят, выключила свет. Светился только экран компьютера бледно-голубым светом. Минут через пять, погас и он. «Притомилась все-таки… Ну, и правильно.» - Он как-то облегченно вздохнул и тоже рухнул на кровать. Заснуть не получалось. Сон был перебит. Он взял книгу, которую начал читать еще на прошлой неделе, но вынужден был отложить, до окончания проверки бумаг по документации.
Книга читалась легко. Сюжет был «избитым», не смотря на то, что это был боевик. Он уже почти догадался, чем все закончится.

Сон все-таки сморил его. Когда глаза его открылись миру, часы показывали почти двенадцать дня. «Вот это я дал!» - Он удивился сам себе. Хорошо потянувшись прямо в кровати, а потом еще раз уже стоя, он направился в душ. Настроение было отличное. Он мылся и мурлыкал себе что-то под нос. «Между прочим, я давно не пел в душе…» - Отметил он для себя и запел еще громче, еще уверенней.
Днем надо было съездить к матери, посмотреть, чем помочь, может свозить её по магазинам - что он и сделал. Потом позвонил своему старому другу, еще по школе, и предложил посидеть где-нибудь попить пивка. Тот вежливо отказался. Обещал жене помочь и что-то там еще. «Почему женившись мужчины, практически все, попадают в некую зависимость от желаний жен? Почти как в рабство? Почему, пока они встречаются – женщина позволяет мужчине… Позволяет… Действительно – по-зво-ля-ет. Иного слова и не подобрать… Так вот, почему, она позволяет ему встречаться с друзьями, иметь свои увлечения: хоккей, футбол, рыбалка? И даже сама вдруг становится ярой болельщицей, или любительницей порыбачить? Но стоит только надеть на безымянный палец правой руки обручальное кольцо – все! Табу на все! Везде и всюду им, женщинам, начинают мерещиться соперницы. Ограничений нет. Начиная с работы. Черт,
а почему не продолжить ходить с ним на тот же хоккей или футбол, если уж так?! Почему просто не принять, как факт, что раз уж он выбрал её, значит ему никто больше не нужен?! Женщины сами виноваты в том, что мужчины начинают врать. Ну, как вот, Сереге выбраться с нами, с друзьями, например, в баню? Ну, ходим мы в баню. Ну, что в том такого? Паримся, моемся, пиво пьем. Что в этом криминального-то? Но надо же сказать мужу «нет», да еще когда вместе с ним идет двое не женатых. Тогда там точно «бабы будут»! Вот и врет Серега, прикрываясь работой, совещаниями. Только как долго он будет врать? Рано или поздно все равно
все раскроется. Да… Может, я прав, что не женюсь?»

Вечер подступил так же неожиданно, как и то, что он понял: его просто тянет посмотреть в окно напротив. Он с трудом сопротивляется этому. «Ну, что нового я хотел увидеть в этом окне? Все без изменений: свет, компьютер и женщина… Но она не за компьютером… Она, кажется, Делает зарядку. Зарядку, не зарядку, но какие-то упражнения. Стоит напротив зеркала и занимается. А она довольно гибкая. Интересно, сколько ей лет? Худенькая. Темно-русые волосы чуть ниже плеч. Лица не разглядеть…Черт, может, и в правду поспрашивать у кого-нибудь бинокль?» - Он сел за стол напротив окна.
Женщина еще какое-то время продолжала делать упражнения, а потом, на время замерев, повернулась и вышла из комнаты. Он уже устал ждать когда она появиться… «Может к ней кто-то пришел?» Женщина наконец-то появилась в комнате. Она говорила по телефону. Она говорила и ходила по комнате туда-сюда, иногда жестикулируя свободной рукой. Потом она положила телефон на стол, подошла к компьютеру, что-то поделала и опять вышла. Ожидание – самый сложный фактор с человеческой точки зрения. Почему-то всегда не хватает терпения. Почему-то это начинает утомлять, раздражать, выводить из себя. Особенно, если ты не имеешь возможности выяснить, почему так долго приходиться ждать?

Время словно остановилось. «Ну, куда она пропала? Фу… И я - дурак… Стою, пялюсь в чужое окно, словно маньяк. Словно мне заняться больше не чем…» Он сердито задернул шторку, включил компьютер и зашел в свою папку с рабочей документацией по одному из строящихся их предприятием проекту. Попытка собраться и принести, пусть маленькую, но пользу, не привела ни к чему. Он отдернул штору.
Женщина стояла у зеркала и сушила волосы. Потом она вдруг подошла к окну и задернула шторы. Он еще несколько раз, прежде чем лечь спать, выглядывал в окно. Картина не менялась. Свет продолжал гореть, а шторы были зашторены.
Он плохо спал. Он вертелся и никак не мог найти удобной позы. Периодически вставал и смотрел в окно, потом опять ложился. В голову лезли всякого рода мысли. Но его пугали не мысли, а сам факт того, о чем они…
Свет в её окне погас ближе к девяти утра. Собственно именно тогда, когда в свете и нужды особой не было.

Он уже больше не ложился. Оделся, позавтракал. Включил телевизор. Радио он на выходные принципиально выключал. Попереключал каналы – ничего приличного не нашел. Зашел на кухню, заглянул в холодильник и с мыслью, что там давно даже мышь повесилась, решил сходить в магазин. В магазин и так, и так нужно было идти. Закупить чего-нибудь из продуктов на следующую неделю.
Пойти захотелось пешком: погулять, подышать свежим утренним воздухом, «проветриться». В прихожей он остановился у зеркала и подумал, что надо бы побриться. Он не брился вчера – суббота. Мог бы не бриться и сегодня, но почему-то пошел и побрился. Теперь из зеркала на него смотрел совсем другой человек. Он накинул пальто, обулся. Постоял так немного. Потом разулся, прошел в комнату и … Картина не изменилась. Окно оставалось зашторенным.

Он уже поравнялся с торцом соседнего дома, когда из-за угла (с той стороны дома, где были подъезды) вышла та самая женщина, которую он на днях забрызгал водой из лужи. Она была одета практически в тоже самое. Тоже светлое короткое пальто, прямая юбка, только не черная, а немного рябая из-за рисунка, который нес совершенно абстрактный характер и перемежался с черно-серо и, кажется, темно-синими цветами. Юбка была чуть выше колена. Ноги были обуты в те же самые коротенькие сапожки. На голове вязаная шляпка. На руках перчатки. В правой руке сумочка. Женщина шла, не смотря на высокий каблук, легко и уверенно. Точнее сказать, она шла очень красиво. Лица он опять не увидел. Она успела повернуть с дороги на тротуар.
Он шел за ней на определенном расстоянии почти до самого магазина. Потом она пошла дальше. А ему, хочешь не хочешь, пришлось свернуть в магазин.
«Может, стоило догнать и еще раз извиниться? Или это выглядело бы глупо?» - Задумавшись он чуть не сшиб идущую на встречу солидную даму, которая отпустила ему в след такое увесистое «красное» словцо, что он раскраснелся как школьник. «Сама корова и словеса у неё такие, что убить могут…» - Он вернулся в реальность и пошел вдоль витрин, высматривая нужные ему продукты.
Дома он приготовил лапшу по-флотски. Немного перекусил. Наведался к окну, где по-прежнему ничего не изменилось и уже было собрался позвонить Игорю или Сереге, но Игорь его опередил. Игорь пригласил его к себе. Пока жены нет – она уехала к матери на недельку, помочь кое в чем – можно оторваться по полной. Его уговаривать не пришлось. Настроение все равно было плохое, важных дел не было. В общем, он ничего не терял.

Выпили они изрядно. Дело не ограничилось пивом, тем более, что ближе к вечеру к ним присоединился Сергей. Мужики запели свою любимую песню. Они стали на перебой жаловаться на своих жен и говорить о том, как они ему завидуют. Внимательно выслушав друзей, он вдруг рассказал им о женщине в окне напротив. Сергей и Игорь переглянулись и почти хором, еле выговаривая, произнесли сакраментальную фразу:
- Тебе надо жениться…
- Слушай, давай я тебя познакомлю с подругой моей жены. Нормальная баба! Все при ней.
- Почему ты? – Обиделся Игорь. – У меня тоже есть что предложить. Соседка моя, Ирка. Я бы с ней и сам… - Он перешел на шепот. – Но ты же понимаешь… Нельзя…
- Спасибо, парни! Вы очень любезны! Настоящие друзья. Я в вас и не сомневался! Только, давайте так, я сам займусь устройством своей личной жизни. Хорошо?
Те согласно закивали головами.

Во сколько он был дома, он не помнит. Ему никак не удавалось раздеться и снять ботинки. Коридор прихожей вдруг стал необыкновенно узок. Его кидало от одной стены к другой, а он не мог найти ту точку, в которой смог бы устоять. Кое-как ботинки все же снял. Пальто снял уже в комнате и бросил его на кресло. Сойдет! Сел на кровать.
Голова шумела, как перегревшийся процессор. Кажется, он выпил лишку. Упал на кровать. «Штормило». Если закрыть глаза, создавалось ощущение, что он попал в сильную качку на корабле. Надо было раздеться. Все снимал в долгих муках, но снял. Уже почти
ничего не соображая подошел к окну. Сердце сдавило и перехватило дыхание… Окно было отшторено и в комнате горел свет. Она сидела у компьютера, но сидела на некотором расстоянии. Сидела на стуле, на таком же почти как у него, на крутящемся, в позе, как сидят на Востоке. Она смотрела кино. Сразу стало легко. Он сел напротив окна и пока не заснул, все смотрел на неё.

Утром, когда «ожившее» радио заиграло гимн, он ощутил всю прелесть вчерашней дружеской вечеринки. «На работу идти придется пешком. В таком состоянии за руль нельзя.» Он минут десять стоял под прохладным душем, чтобы привести себя в надлежащий вид. Зато оделся «со скоростью звука». Чаевничать желания не было, а идти на работу, вроде как, рано. Он прошел в комнату, не разуваясь, и махнул рукой. Сей жест означал, что все равно полы уже надо бы мыть. В окне, напротив, горел свет, но женщины в комнате не было. Потом она появилась на пару минут, достала что-то из шкафа и опять ушла. Вернулась уже переодетой в черную юбку и голубой пуловер. « А у неё красивая фигура,- подумал он, - не зря делает свои упражнения. Мне бы вот, тоже не мешало собой заняться. Живот появляться стал… - Он похлопал себя по животу. – Не дело! Ну, все, пора идти.»
Он погасил свет и вышел. Пока спускался по лестнице, качало, как маятник. Хотелось поскорей на свежий воздух. А!.. Он вдохнул полной грудью. Стало чуть легче. Только чуть. Но идти-то надо.

Рабочий день был истинным наказанием. Шефу все время что-то было нужно. Он посылал его, то в одно место, то в другое. То просто жаловался на соседа, не дававшего ему спать всю ночь, потому что сосед - дебошир, он напился в очередной раз и гонял свою супружницу по дому. Шеф делился с ним своими проблемами, не понимая его самого. А ему хотелось просто отсидеться и все. Просто, чтоб его «не кантовали» сегодня. И Наташка, она чувствовала как ему плохо и назло еще больше капала ему на нервы
фразами типа: что, головка боба? может, за пивком сбегать, полечить?

В конце дня позвонил Игореха. Игорь полчаса говорил ему о том, что достал бинокль, как он и просил - шестикратный! Мол, оцени! Что для друга ничего не жалко. Только ненадолго. Можно зайти по дороге домой и забрать. «Он что? Просил у Игоря бинокль? Что еще он там им понарассказал? Да! Похоже, со спиртным я вчера и правда переборщил.» - Стало нехорошо и неуютно.
За биноклем он все же зашел. Дома положил его на тумбочку в прихожей и прикрыл газеткой, чтоб в глаза не бросался. Соблазн - дело страшное.
Он всеми силами сопротивлялся желанию взять бинокль в руки. Он стыдил сам себя. Он уходил из комнаты на кухню, включал там телевизор и смотрел – все равно что – только бы не думать…
Как он оказался у окна с биноклем в руках, он и сам понять не мог. Какая-то неведомая сила, которая была много сильней его, управляла им. Вот теперь он разглядел её лицо. Оно показалось ему знакомым. Он видел её уже где-то. Но где? Он так и не вспомнил. Когда-то, где-то случайно, может, и сталкивались… Ничего удивительного. Они же живут в соседних домах.
У неё красивые глаза.

Она ходила по комнате и все что-то делала: то вытирала пыль, то переставляла какие-то вещи на полочке, то прибирала на столе. Потом ушла и на время пропала. Когда вернулась, села напротив компьютера и стала что-то не то шептать, не то говорить, глядя в экран своего КП. Она шевелила губами и при этом крутилась на стуле, словно танцевала. Вдруг до него дошло: она пела! Она пела, но что-то очень уж грустное, потому что глаза её тоже были очень грустными, казалось, вот-вот и она заплачет.
Она сидела так еще совсем недолго, потом встала, выключила свет, разделась и, наверное, дождавшись, когда закончится песня или музыка, которую она слушала, выключила компьютер. Теперь ему ничего не было видно, даже с помощью бинокля. «Должно быть, она легла спать…» - решил он.
А ему не спалось. Он еще долго лежал и думал, думал. Он вспоминал её большие, красивые глаза полные слез и думал - почему? Почему она не спит иногда ночами? Почему она грустит, почему плачет без слез? Кто и за что её обидел?

Он проснулся намного раньше обычного. Заранее позавтракал и оделся. И все ждал, когда же загорится свет в её окне. «Гимн. Радио играет гимн. Значит, уже шесть часов. Новости… Астролог читает гороскоп…» Он прислушался: «Скорпионам стоит сделать решительный шаг. Сегодня или никогда. Не упустите свой шанс. Вряд ли он представиться вам еще. Вспомните поговорку: куй железо, пока горячо. Это касается любых дел, запланированных вами на сегодня. И даже дел сердечных…»
«Значит сегодня или никогда?» - Он в который раз подошел к окну. Свет! В комнате зажегся свет.
Она суетилась. Она несколько раз подряд расчесывала перед зеркалом волосы, потом собирала их в хвостик, но ей все время что-то не нравилось. Она сильно нервничала из-за этого. Потом она красила ресницы. Он видел почти каждую ресничку, которую она тщательно прокрашивала тушью… Потом она красила губы, чуть приоткрыв рот. «У неё красивые губы.» - Он почувствовал, как перехватило дыхание, и сердце вдруг заколотилось в груди так часто и громко… Такое с ним уже было. Давно. Еще в школе, когда он впервые поцеловал девочку, что нравилась ему очень. Он вздохнул.
А она принесла к зеркалу пальто и шляпку (он узнал эти вещи сразу), положила телефон в сумочку. Постояла у зеркала, глядя на свое отражение, поправила челку, потом вдруг распустила волосы, встряхнув их взмахом головы, и стала танцевать. Танцуя она надела шляпку, пальто, взяла сумочку, потом остановилась. Она смотрела на свое отражение в зеркале, а он видел как в глазах её отражения блеснули слезы. Но она собралась, улыбнулась сама себе, выключила в комнате свет и …пропала.

Почти бегом он добежал до торца соседнего дома. Сердце стучало так часто, что казалось еще чуть-чуть и оно выскочит. Вот он уже прошел торец. Она не появлялась. Он свернул на тротуар и пошел медленно-медленно, насколько мог. Позади него послышались шаги. Каблучки стучали четко, уверенно и легко. Он оглянулся, прошел еще немного вперед и встал. Он видел как она приближается и чувствовал, как с каждым её шагом все сильнее нарастает волнение, а слова, заготовленные им, кажутся смешными и глупыми и совершенно не уместными здесь и сейчас.

Вот она почти поравнялась с ним. Он смотрит ей прямо глаза, а она проходит мимо. Она просто проходит мимо, будто не видит его, будто его и нет…
Теперь её шаги отдаляются. Они по-прежнему стучат четко, уверенно и легко. А его сердце стучит часто и громко. А его сердце кричит ей вслед: «Подожди, не уходи! Слышишь? Оглянись! Посмотри, я здесь! Я здесь! Я есть! И я тебя люблю!»
Шаги замирают. Она останавливается, поворачивается и удивленно спрашивает:
- Вы что-то сказали?
- Да! Я сказал – здравствуйте.
- Здравствуйте! – Все еще удивленно глядя, ответила она.
- Вы меня не узнаете?
- Нет. А должна?
- Это я Вас обрызгал тогда… на машине. Помните?
- А… Да, я уже и забыла об этом…
- Вы на работу? – Сам не зная зачем, спросил он.
- Да. Куда же еще?
- А давайте, я Вас подвезу?
- Зачем? Я дорогу знаю… И пока еще не опаздываю. – Она развела руками и улыбнулась.
- И все-таки, давайте я Вас подвезу?
- Ну, если Вы настаиваете… Послушайте, а Вы не маньяк, часом?
- Я? Нет... Что Вы. Но Вас, кажется, буду преследовать до конца жизни... Кстати, меня Антоном зовут.