Слуги бессмертных. Часть первая

Пролог
Блегскол (Бог Хаоса) — могущественнейший бог прошлого, завоеватель мира. Война, которую он вел со всем миром для его порабощения, описана во многих летописях и книгах. Многое написанное может быть не правдой, а может и правдой, но в одном все уверены точно — это была самая жестокая и кровавая война за всю история мира. Она длилась ни одно столетие. Многие миллионы людей погибли. Земля превращалась в кровавое болото. Даже небо в то ужасное время было красным. Это был настоящий хаос.  Но в один день война закончилась. Не осталось тех, кого можно завоевывать. Не осталось неизведанных земель. Не осталось ничего...
В бесконечных скитаниях по пустынным землям разрушенного мира, Блегскол размышлял, как развеять свою нескончаемую скуку. Он принял не однозначное, но обдуманное решение — переродить мир. Создать из того, что он разрушил.
Из оставшихся на земле людей он выбрал немногих и наделил их силой и бессмертием. Но огромная сила, влечет за собой колоссальную ответственность. Он избрал шестнадцать смертных людей:
земля — Мезал (самый умелый из земледельцев, способный вырастить хлеб даже под палящим солнцем пустыни, он первый кто начал приводить земли в порядок после многосотлетней войны);
вода — Аквария[1] (женщина, жившая в пустыни и знавшая ценность воды);
ветер — Виндор[2] (странник, бродящий по свету);
небо — Азель (мудрец времени, которому не было равных в те времена);
огонь — Флавия (ведьма, которую сожгли на костре, но она выжила);
лед — Сротвир (великий вождь северных племен);
скала — Скенрок (воин, не признающий оружие. Его философия гласит: «Истинный воин дерется руками, оружие удел недостойных»);
железо — Аронид (лучший мастер-кузнец);
молния — Силения (варварка континента Сикон, единственная из жителей островов. По приданиям она могла вызвать молнии и обрушить их на своих врагов);
гром — Брустор (варвар континента Сикон. Владеет огромным молотом, который при ударе слышен как гром);
война — Хорта[3] (женщина воин, не проигравшая ни одного сражения);
солнце — Фертус[4] (выживший король Мидоны (страна на западе континента));
луны — Мондис (женщина – убийца, действующая под лунным светом);
древо — Претолис (отшельник леса, живший в гармонии с природой);
жизнь — Наторис (сестра — близнец Хирзы, сумевшая простить ей убийство семьи);
смерть — Хирза (сестра — близнец Наторис, убившая свою семью).
Переродитель мира запретил конфликты между избранными людьми. Он предупредил, что при нарушении запрета, виновник лишится сил и бессмертия, а смерть будет лишь избавлением от вечных мук наказания.  Бог Хаоса дал указания, поддерживать гармонию и порядок в мире до его возвращения. Один из избранных спросил: «Кто станет во главе пантеона бессмертных в Ваше отсутствие?» Ответ Блегскола был быстр и краток: «Будет летоисчисление. Каждое столетие права на владение миром будут отданы в руки одному из вас, и он единолично будет решать его судьбу. Каждый век истории будет иметь новое начало. Все королевства, империи, влиятельные семьи и ордены — будут стерты с памяти людей и убраны из мира. Все будет повторяться вновь и вновь пока не останется одного правителя среди вас — бессмертных.  В таком порядке вы будете владеть миром: Фертус, Мондис, Азель, Мезал, Брустор, Силения, Сротвир, Скенрок, Претолис, Аквария, Виндор, Флавия, Аронид, Хорта, Наторис и Хирза ».  Избрав людей в новый пантеон, создав свод законов, властный лишь над ними, он мог оставить этот мир под их присмотром.
 
И лишь собрался он уйти…
 
«Но как  может остаться один, если ты запретил нам воевать?» — еще один вопрос, на который нужен был ответ, прозвучал из уст бессмертного Брустора.
«Вашим оружием станет смертный, который примет клятву крови и станет Дурсоном. Лишь его сила сможет убить одного из вас», — ответил Блегскол.
Избранные с гордостью несли свое бремя власти и силы, выбирая себе Дурсонов — служителей. Они вели войну против себе подобных для получения большей власти. Дурсоны погибали и рождались, битва не прекращалась ни на мгновение. Но за прошедшие столетия баланс сил не изменился, шестнадцать избранных делили власть судьбы мира.
Из рукописи Блегскола, 0 г. эры избранных
 
 
                                                                                  Рассказ I
 
                                                                                    Глава 1
 
Шел восемьдесят восьмой год летоисчисления Хорта[5]. Эра войны и кровопролития. Завоевания моей семьи показывали саму суть этой эпохи. Завоевания мира, которое начал мой дед и продолжил мой отец, длилось 82 года. Мое первое сражение на поле брани я провел в возрасте 12 лет. Когда мне исполнилось 16, к великому сожалению всей простирающейся империи, погиб мой отец — великий воин и полководец. Благо, до своей смерти он успел передать мне свои знания фехтования и управления будущей империей и армиями. Но все же я был  не опытен и молод. По праву крови я встал во главе уже своей армии. К двадцати годам я смог покорить весь континент Акилос[6], на котором располагалось наше королевство.
Пять лет без сражений, наведения порядка и установки законов. Период мира дал возможность залечить раны, воспитать новых воинов, построить корабли. Основательно подготовиться к вторжению на суровый континент Сикон[7].  По истечению срока приготовления были завершены. Самый большой флот за историю империи отправился покорять неприветливые заснеженные земли.
Свой двадцать шестой день рождения я уже праздновал среди трупов на новой земле, которую начал порабощать. Сикон имел суровый климат и площадь вдвое меньше моего родного континента Акилос. Раздробленные и не большие племена не давали слишком большого сопротивления, и к своему двадцати восьмилетию я уже владел всем известным миром.
Империя Гравиденс[8], которую моя семья создавала сотню лет, была огромна и богата. Я наладил торговлю, земледелие, скотоводство, активно развивались науки, не было угнетений, все имели работу, кров и хлеб. Империя была на пике своего могущества. Мое желание было объединить земли под единым знаменем. Возможно, это было и не мое желание вовсе. Наследия моих предков давило на мои плечи. Хотя первопричина этих войн — это жажда битвы и сражений. И я все еще не насытил свой голод!

     Мне не нужны были мелкие разбросанные острова по двум Океанам. Но в Океане Микон[9] был остров, о котором ходили разные легенды, мифы и суеверия. Все, проходящие рядом с островом, суда, пропадали, и никто их больше не видел. Говорят, что там живут самые опасные монстры мира, что сам Бог Хаоса живет там и создает их. Это конечно полная чушь. В то, что там живут люди-дикари, каннибалы, которые никого не оставляют в живых, я поверю больше. Но совсем недавно, на традиционной охоте с народом орисани[10], в их родных лесах Марифет[11], к нам в лагерь пришел старик с историей про таинственный остров. Я призвал его к себе в шатер, чтобы он поведал мне историю своего путешествия. Могла ли быть она правдой или очередной пройдоха зарабатывает сказками?
 
 
   История старика
 
"господин, позволь я начну свою историю? Спасибо. Я был картографом на одном из кораблей его величества… Мы плыли из разведки Сикона, когда начался великий шторм[12]. Чудом нам удалось уцелеть, но намеченный курс был утерян бесповоротно… Я понял где находится наш корабль по звездному небу, но было уже поздно… Мифический остров уже был на горизонте. Неведомая сила завлекала корабли к побережью. Ни рулевой, ни штурманы, не могли изменить курс. Нам не оставалось ничего, как отдаться в руки проведения. Приближаясь все ближе и ближе к берегу, становилось понятно, что он больше напоминал кладбище кораблей: все побережье было устлано скелетами кораблей, сгнившими досками и догнивающими парусами. Сев на мелководье, было решено высадится на берег. Других вариантов нам просто не оставили...
На берегу, не успев мы заметить груды человеческих, и не только, костей, на нас сразу же напали дикари. Они были жестоки и не превзойдены в бою, никто из воинов корабля и в подметки им не годился. Они били молниеносно и мощно, каждый удар достигал цели и вскоре из нас остался лишь я. Не знаю почему, но меня они не убили… Они забрали некоторые трупы и ушли в глубь остова, оставив меня одного на берегу среди кладбища скелетов, свежих трупов и кораблей… Прошло дня три как я ни ел, на благо рядом я нашел питьевую воду, так что с водой проблем не было…  На четвертую ночь ко мне пришел один из варваров, но он был без клинка и доспехов. На нем была легкая накидка и кожаные штаны с ботинками. Варвар заговорил со мной и рассказал о природе острова, о его людях и монстрах, которые когда-то населяли его… Я спросил: «Почему населяли?» Он объяснил это тем, что человек самый опасный монстр, который может приспособиться к чему угодно… Люди попали на этот дикий остров очень давно, и уплыть с него не смогли по причине того, что все корабли притягиваются к нему… Оставшись здесь, они с годами дичали и дичали, и лишь немногие смогли оставить трезвость ума и передавать историю и науку в поколения… Со временем люди поняли, что раз в год на этом острове происходит "что-то", что он не сказал, и сила острова пропадает, и с него можно уплыть, но на это есть всего одна ночь и скоро она наступит… В течение трех месяцев мы строили лодку в дали от всех на побережье острова и, наконец, в этот день мы распрощались. Ночью я отплыл от него и прибыл на материк. Составить путь по звездам мне не составляло труда… После этого я стал странником, рассказывающим о том острове и о его жителях — не превзойденных воинах, хоть и дикарях..."
Мы напоили и накормили старика. Переночевав, он отправился в свое долгое странствие.
— Непревзойденные воины? Нет! Да этого просто не может быть! Это вызов мне как лучшему воину! Как кто-то мог превзойти меня?! Меня — императора мира! Повелителя морей! Покорителя гор! Я лучший и никто другой!
Трудно было верить в слова полоумного старика, какие фантазии могли быть в его голове. Да и у страха глаза велики. Но все равно мысли об острове не уходили от меня…
Эти раздумья не давали мне покоя ни днем, ни ночью. Днем я не мог не думать о походе в мифические земли, а ночью мне снились битвы, в которых я еще не бывал. Не в силах больше жить с этим, я направил гонцов во все провинции и страны своей империи, и приказал собрать всех лучших воинов. 
 
Прошло два года
 
После долгого ожидания вся элита имперских войск собралась в портовом городе Текра. Там уже были подготовлены корабли к отплытию и мой личный флагман «Король Алмаз». Построенный уже в послевоенный период, он не участвовал в походе на материк Сикон. Его изготовление длилось больше года. Лучшие мастера своего дела приложили руку к его созданию. Он был приготовлен специально для похода на таинственный остров.
Войско состояло из: пяти тысяч пехоты, тысячи конницы, тысячи лучников, двести человек колесничих и четырех отрядов токриотов по тысячу двести человек. На флагмане был я и мой первый советник – Малек. Корабль был полностью укомплектованный солдатами и матросами, численностью семьсот человек. Основное же войско расположилось на двадцати приготовленных кораблях для армии и одиннадцати грузовых кораблях с провизией, водой, конями, повозками, колесницами и тому подобному. С приливом армада держала свой курс к неизведанному.
Бессмертные Аквария и Виндор благоволили нашему походу. Двухнедельное плаванье было истинным удовольствием. Попутный ветер и спокойный океан. Что еще нужно мореходам?
Каждый вечер мы с Малеком проводили на верхней палубе, наслаждаясь приятным морским бризом, коротая путь за веселой беседой, предаваясь воспоминаниям детства, хвастаясь победами в былых военных кампаниях. В один из таки же вечеров, ставший уже каждодневным ритуалом, один из матросов выкрикнул: «Земля!». И вот он остров на горизонте, цель нашего плаванья.
Посовещавшись с капитанами, мы решили встать на якорь вдалеке от острова. Ведь если верить рассказам, то нас ждет нерадушный прием, и причаливать будет совсем непросто.
Как только мы начинали приближаться к острову, истину слов старка нельзя было поддавать сомнениям — неведомая сила притягивала корабли с невероятной мощью. Так как я был не готов расставаться с лучшими своими кораблями, а тем более со своим флагманом, я приказал снабдить их дополнительными якорями, которые были бы больше и тяжелей. Они давали возможность для маневров среди такого скопления кораблей, так же давали способность противостоять таинственной силе.  Требовались нечеловеческая сила и выносливость для проделывания таких маневров. Но сомневаться в силе людей своей армады не было поводов.
Быстрое приближение к острову знаменовало кардинальному изменению погоды. Чистое голубое небо затянуло штормовыми облаками. Океан бушевал и пенился, вздымая волны, бросающие корабли из стороны в сторону.
Люди вступили в бой против стихий. Капитаны громко раздавали приказы, пытаясь перекричать гул шторма. Мгновенная реакция опытных матросов, спасала корабли от затопления. Вовремя спущенные паруса, предотвратили неизбежное столкновение с рифами вокруг побережья.
Сильные волны заливали палубы, пытаясь сбить людей с ног и смыть их за борт. Но опытность и выносливость морских волков поражала. Это был не первый шторм на их веку. И он будет не последним.
Уже не один час морские стихии не давали возможности перевести дух.  Тучи сгущались все сильней, под их черными тенями день превратился в ночь. Лишь яркий отблеск молний, давал возможность видеть и противостоять  бедствию.
Волны все ближе подталкивали нас к кладбищу кораблей, которыми было усеяно все побережье. Пора было прибегнуть к дополнительным якорям, приготовленных специально для минования той же участи, что постигла тех несчастных, что были до нас.
Резкие бросания якорей на разных кораблях, то по левым, то по правым бортам, хоть и причиняли не малый урон, но все же были эффективным способом оставить их на плаву.
Когда до острова оставалось не большое расстояние, я приказал опустить якоря на всех кораблях одновременно. Цепи якорей громко зазвенели. Грохот от их натяжения заглушал бушевавший шторм. От падающих в воду якорей находили волны, и без того доходившие до шести метров высотой, бьющиеся о борта кораблей, и раскачивая их еще больше. От нагрузки фок и грот мачта начали ужасно скрипеть, клонящееся дерево жалостливо стонало, еще немного и, не выдержав нагрузку, могли сломаться и упасть на ближайшие корабли.
Через время корабли были крепко зафиксированы. Их хоть и тянуло к берегу, но якоря не давали им сдвинуться с места. Теперь была возможность переждать бурю и высадиться на берег.
Проливной дождь не переставал идти вот уже день и ночь. Ветер не намеревался утихать. Цепи все также были натянуты под весом галеонов, которых нещадно тянуло к проклятым землям. 
Находясь на носу корабля, укутанный в теплую накидку, я смотрел на этот мифический остров, описанный в стольких рукописях. История про него была страшней и кровавей предыдущей. И могу сказать, что он очень подходил под эти описания. Все мелководье, как описывал старик, было усеяно останками кораблей разных эпох. От мелких бригов и торговых судов, до военных галеонов, на которых красовался герб моей империи. Часть из них уже трудно было назвать кораблями — лишь торчащие прогнившие доски, напоминавшие некогда о величии и размерах кораблей. Но некоторые были еще в превосходном состоянии, которые лишь по злому року этого острова сели на мель и не могли выйти в море. Очень гнетущая картина…
На второй день непрерывного дождя, из-под серой мглы пробивались лучи яркого солнца, я был безумно рад, как и все люди, вымотанные и промокшие. Они радовались каждому прикосновению теплых лучей. Наконец Аквария и Виндор утихомирили свой гнев. Во мне горело желание высадиться на берег сию же минуту, как Фертус осветил нам путь. Но людям требовался отдых. И столь желанные земли все еще были недосягаемы.
Глава 2
— Спустить шлюпки на воду! Сразу пойдет тяжелая пехота, полностью вооруженная, без провизии. Основная ваша задача — защитить пляж от нападающих, пока следующее войско будет высаживаться. Димитэр (сильный, большой мужчина, командир тяжелой пехоты), проследи, чтобы потери были минимальны. И оцени силу противника.
— Да, император!
— Лучники, прикрывать пехоту стрелами! Не давать этим варварам ни шанса на прорыв к высаживающимся войскам!
Лодки едва успели коснуться белого песка побережья, как Димитэр уже командовал отрядами, становя их в боевые позиции. Выстроившись в три шеренги, шириной в триста человек, они заняли оборонительную позицию полумесяца выдвинутый авангард и оттянутые фланги, солдаты находящейся по краям построения были по колено в воде. Предотвращая возможность зайти противникам с тыла. Еще сто человек стояло позади всех и подавало оружие или щиты, которые могли прийти в непригодность в бою.
Так как доспехи и оружие тяжелой пехоты были очень массивными и тяжелыми, долгий бой для одного был невозможен физически. Только Димитэр мог сражаться часами, не отвлекаясь на отдых. Он был отважным и очень сильным воином, его уважали и любили, но в то же время боялись. Этот человек заслужил свое прозвище — Огр, поистине великан, а не человек. Сам Димитэр же считал, что он обычный седой воин и никаких привилегий он не хотел. Служил он еще моему отцу.
Тяжелая пехота в основном использовалась для удержания позиции или защиты. Выстраиваясь в три шеренги, вплотную друг к другу, они могли менять переднего сражающегося воина и дать ему время на передышку. Такая позиция выматывала противника и не давала ему места для маневра. Она так же была хорошо вооружена — от всевозможных молотов и топоров до двуручных мечей и огромных щитов.
Первый налет противника ударил в самый центр отрядов Димитэра. Быстрые и резкие атаки дикарей не имели никакого эффекта. Оружие нападавших лишь слегка царапало тяжелые железные щиты. Наши воины неустанно размахивали топорами и молотами, круша черепа и кости врагов. Кто-то умирал сразу, а кто-то — в ужасных мучениях и агонии от переломов и внутреннего кровотечения. Были слышны крики и стоны дикарей, лежавших на земле с переломанными костями, торчащими из-под кожи и мяса. Тех, кому повезло меньше всего — втаптывали в землю их же соплеменники или их накрывало телами убитых, они задыхались или захлебывались в их крови.
Лучники прекрасно справлялись со своими обязанностями, находясь на кораблях. Они закидывали врагов градом стрел. Те несли серьезные потери. Не намереваясь сдаваться, они безумно, как дикие животные, защищая свой дом, атаковали и атаковали, разбивая свои четные атаки об щиты тяжелой пехоты. Но вот все же пришел конец их безумству, один из воинов подул в свой рог, что в последствие означало их отступление. Все, кто мог стоять на ногах или сидеть на животном, ушли прочь — в лес, оставив своих мертвых или еще полуживых соратников дожидаться своей участи.
Бой окончился, и отряд Димитэра мог пойти на заслуженных отдых. Тем временем другие люди занялись переправкой на берег и обустройством лагеря для армии.
— Малек, отправь развед-отряды, пусть прочешут ближайший лес и берег на наличие еще отрядов!
Малек молча кивнул и пошел давать указания: «Труппы собрать и сжечь!»
— Тяжелая пехота, молодцы! Вы отдыхаете! Остальные, разделиться на отряды по сто человек, и вырубить ближайший лес! Строим укрепленную крепость. Неизвестно сколько времени мы будем на этих землях, и кто нас еще может ждать.  
 
Неделю спустя
 
Лагерь уже набирал очертания. Дозорные башни для лучников через каждые двадцать метров. Стена, шириной в полметра, позволяла спокойно стоять человеку и нести свой дозор. Частокол, с обратной стороны стены, не позволял близко подойти противнику. Внутри лагеря уже во всю горели костры и готовилась пойманная дичь. Солдаты травили байки и громко смеялись. Те, кто нес свою вахту, завистливо косились на них, а отдыхающие только подкалывали завистников кружкой эля.  К тому времени как Фертус спрятал свой щит[13], лагерь был очень оживлен. Дозорные несли службы, а остальные кутили после долгого плаванья и постройки крепости.
Традиционно вечером я созвал совет, на котором присутствовали командующие отрядов: Малек — командир ударного отряда и командующей армиями, в мое отсутствие, Мефисто – командир Токриотов, Димитэр — командир тяжелой пехоты, Сареф — командир лучников, Тифтон — командир легкой пехоты, Тристон — командир конницы и колесниц, так же старшие офицеры и их заместили.
— Ну что же… мы, наконец, здесь! Мы укрепились, и, скажу, что нам не особо сложно было отбить берег у этих "легенд", — не скрывая иронию в голосе, сказал я, — а сейчас, Димитэр, так как ты был в самой гуще событий в последней битве, расскажи нам о противнике.
— Они довольно умелые воины, хоть и дикари. Сразу было видно, они ни разу не видели тяжелую пехоту и не знали, как ей противостоять. Потому мы и так легко взяли побережье. Но нельзя их недооценивать, на открытой местности варвары будут грозным противником. Они пренебрегают своими соплеменниками и презирают смерть, вы и сами могли видеть, как эти звери втаптывали в землю своих соратников. 
— Но, все же, дикари тступили, — прозвучал звонкий голос молодого офицера, стоявший за спиной Тифтона.
— Скорее они отступили для того, чтобы рассказать о чужаках повелителю или лорду этих земель, — продолжил Димитэр, — это было не трусливое бегство, а тактическое отступление. Они будут ждать. Соберут все силы и встретят нас! 
— Пускай ждут, скоро к ним придет смерть, — вступил в разговор Тристон, — эти варвары не знают слово «дисциплина». Что они могут противопоставить  нашим отборным войскам?
— Сколько можно каждый вечер задавать одни и те же вопросы? — резко спросил Малек,- пора уже воевать!
— Командующий дело говорит! – сильным высоким голосом подержал Малека Тристон.
— Я тоже так думаю, господин, — добавил Димитэр.
— Ну что же, в таком случае завтра с утра выдвигаемся. Малек, отберешь пятьсот бойцов — они останутся в лагере. Все свободны!
— Да, император! — в один голос сказали командиры отрядов, поклонившись, покинули шатер.
Проснувшись, я умылся в приготовленной миске с водой. Окатив лицо холодной водой, я почувствовал, как сон покидает мое тело. Еще пару раз повторив процедуру, сон совсем пропал. И я  был полон решимости и бодрости. Иногда мне казалось, что лишь в военных походах, я могу выспаться. Я все никак не могу привыкнуть к своей огромной кровати во дворце. Выйдя из палатки, я сделал глубокий вдох, наполнив легкие влажным прохладным воздухом.
 Уже привычный густой белый туман окутывал остров поутру, бывали дни, туман не оседал и до полудня, но чаще он все же рассеивался через несколько часов. В лагере уже во всю кипела жизнь, солдаты подготавливали все для похода. Грузили повозки дополнительным оружием и доспехами. Грузили тюки с водой, заранее подготовленное вяленое мясо. Кто знал, будет ли охота успешной во время пути.
Командующие отрядов говорили со своими старшими офицерами, решая всевозможные вопросы. Мефисто, со своими токриотами, уже были готовы к выступлению, расположившись вблизи главных ворот лагеря. Токриоты были не зависимой военной единицей. И подготавливали все сами для себя. Они знали, какое количество провизии им необходимо для полноценного похода.
Токриоты были независимой единицей по инициативе Мефисто и по ряду причин их непосредственных обязанностей. Так как они были моей личной охранной, охранной моего города, столицы империи, подчиняться они могли только мне и моему другу. Мефисто аргументировал это тем, что люди, которым ты доверяешь свою жизнь, должны быть преданными и выполнять приказы лишь одного человека. Ибо другие могут своими указами и речами посеять зерна сомнения в своем правителе.  
Заметив что я вышел из палатки, командующий токриотов подъехал ко мне на своем черном чистокровном жеребце, которого он нашел еще жеребенком во время войны в пустынях Тхакар[14].
— Тебе не холодно? – поинтересовался старый друг.
— Очень бодрящее утро, Мефис! А ты, я смотрю, уже в полной амуниции?
— Не все так любят спать в походах как ты. Мне лично ничто не заменит ложа со своей женой. Только с ней я могу крепко спать. 
Выпряв спину в седле, капитан токриотов выпустил поток теплого воздуха в руки и потер ими, осматривая своими темными глазами лагерь.
— Не люблю я такую погоду, Райнар. Как ты можешь стоять полуголый при такой сырости?
— Просто ты слишком нежный, как девочка. Что бы подумали твои дочери, узнай они, какой у них ворчливый отец? – смеялся я над старым другом.
Мефисто проигнорировал вопрос, подышав еще раз на руки.
— Давай уже собирайся! Холодно на тебя смотреть. Скоро выдвигаемся.
— Хватит мне приказывать! Без меня не отправитесь, – мое веселое настроение не могло испортить бурчание друга.
 Под мой громкий смех от гримасы друга, к нам подошел командующий армиями.
— Смею предположить с чего ты так весел, Райнар! – хлопнув меня по плечу, весело сказал Малек, – издеваешься над Мефисто? Ты же знаешь, что он всегда ворчит по утрам! – приступ смеха нахлынул на командира ударного отряда.
— Как хорошо ты знаешь нашего ворчуна! – и нас обоих захватил смех.
— Смейтесь-смейтесь. Два оболтуса! Что в детстве за вами глаз да глаз нужен был, что сейчас… — с некой усталостью, поникшим голосом глава токриотов произнес свои слова.
— Такова твоя судьба, как старшего! Подчищать за младшими! – подметил я.
— Да и не так много мы тебе хлопот доставляли, – поддержал меня Малек.
— Так все хватит разглагольствовать. Собирайтесь! – как скомандовал Мефисто.
— Слушаюсь! – в один голос выкрикнули мы с Малеком, с неизменной улыбкой на лице.
— Идиоты… — последнее слово, после которого старший брат поехал к своим воинам.
— Я тоже пойду к своим, Райнар. И ты тоже поторопись. Хватит без рубахи разгуливать, иди одевайся. 
Молча кивнув, я вернулся к себе в шатер и стал одевать доспехи. Комплект доспехов, нагрудник, наручи, поножи, наплечники и шлем были изготовлены из, иннорийского[15] металла. Лучшая сталь, которую можно было изготовить на равнинах моей родины. Она, конечно, уступала по прочности и легкости снаггонскому[16] или квасиону[17]. Но в таких же доспехах воевали мои дед и отец. Я не хотел прерывать традицию.
Характерный темно красный цвет металла, привлекал все внимание врагов на меня. Что не однократно бесило моих командиров. Но, я, всегда ссылался на то, что в них я еще не проигрывал, они приносят мне удачу. 
Надев доспехи, я прикрепил меч к поясу, выполненному с того  же металла, что и броня. Взяв шлем под руки, я вышел из шатра, где меня уже ждал подготовленный конь.
Вся армия уже была готова. Боевые построения отрядов готовы отправиться в очередной военных поход.
Как солнце было в зените, армия маршем выступила вглубь острова. Дороги были выезжены как раз под телеги и колесницы, по ним они шли с легкостью. Но листва деревьев едва давала возможность дневному свету проникнуть сквозь них. По дороге изредка встречались недавно брошенные деревни и поселения. Некоторые были довольно внушительных размеров, с каменными домами и вымощенными улицами. Но такие поселения были редким явлением. Чаще же встречались просто несколько домов с соломенными крышами и тропинками меж ними.
Не было ни полей, ни садовых деревьев. Здешний народ питался исключительно за счёт охоты. В подтверждении чему служили коптильни, растяжки для обработки кожи, оставленные разделочные ножи.
Уже несколько дней продолжался поход. Неожиданные атаки небольших отрядов дикарей не приносили никакого успеха. Наши войска не имели потерь среди солдат, тем более офицеров.
     Разбив лагерь на редкой равнине посреди леса. Мы ожидали восхода солнца для дальнейшего пути. В лагере было спокойно и тихо. Кое-где были слышны тихие шаги дозорных и разговоры бодрствующих солдат. Жар костров утих, лишь изредка искрили еще теплые угли, танцевали языки пламени, отбрасывая тени на земле. Звездное небо было, на удивление, чистым и ярким – редкость в этой части мира. Я бродил меж палаток и потухших очагов. Любуюясь красотой ночных светил. Покой лагеря нарушили разведчики, которые пришли с донесением.
— Мой император!  Разрешите доложить?!
— Да, давай. Что там такого срочного?
— Там дальше к югу от лагеря есть большая равнина.
— И что? — с удивлением спросил я.
— Вот он сам вам расскажет, — старший из разведчиков махнул рукой и ко мне подвели безоружного дикаря. Тучный мужчина с лысой головой и густой черной бородой.
— Говори! — скомандовал я.
— Ты главный этих воинов?
— Как ты смеешь так говорить с императором?! — с этими словами разведчик ударил его в бок и тот скривился от боли.
— Постой, пускай говорит, то, что хотел! — с неохотой и злостью разведчик подчинился.
— Мой господин, — продолжил варвар, — вызывает тебя на открытый бой на поле столетних сражений. Твои люди уже знают, где это находится. Он будет жать тебя там на рассвете.
— Это все? — спросил я.
— Да.
— Убить его! — не успев я договорить слова, его голова уже, катясь по земле, пристав к моим ногам. И я смотрел в его мертвые глаза, в которых исчезал блеск жизни. — Киньте его тело где-нибудь на равнине. Пускай гниет там, скоро к нему присоединятся его соплеменники.
После этих ночных событий, я вызвал к себе командиров и раздал им подробные указания предстоящего боя.
— Мефисто, подойди.
— Да, Райнар, что ты хотел? — Мефисто и Малек единственные, кто называл меня по имени. Мы росли вместе и в бою всегда выручали друг друга. Да и не только в бою.
— В этом сражении ты со своими Токриотами будете резервными силами. Так что ни в коем случае не смей вступать в бой без моего приказа.
— Ты оставляешь лучшие силы своей империи позади сражения? Совсем голову потерял!
— Хоть раз ты можешь со мной не спорить?! — на эти крики в шатер зашел Малек. 
— Опять спорите? — с улыбкой спросил старый друг.
— Этот глупец хочет, чтобы я был в резерве! — высказался Мефисто.
— Ты же знаешь, что если он себе что-то вбил в голову, то его не переубедить.
— Вообще-то я  здесь нахожусь! — с ухмылкой крикнул я, — и я, вообще-то, ваш император! И мои приказы не обсуждаются!
— С каких это пор ты для нас император? — замахнулся кулаком командир Токриотов, и удар пришелся мне прямо в щеку.
— Ах ты… — я ответил ответным боковым ударом. Мы обменивались ударами, пока Малек нас пытался разнять. В самый разгар драки Мефисто ненароком ударил Малека в нос… и в итоге драка между двух некровных братьев, но братьев по духу, переросла в драку трех. Бой уже переместилось из шатра на улицу на осмотрение всему лагерю.  Солдаты были уже привыкшие к такому. Все знали, что мы друзья, и знали наше отношение друг к другу. Потому никто не вмешивался и не обращал внимание.
После окончания драки, как всегда, не было ни победителей, ни проигравших.
— Вы бьете так же, как и когда мы были юнцами. Совсем никакой силы, — улыбаясь произнес Мефисто.
— За тебя тогда вообще можно молчать, даже поцарапать не смог, девочка, — ответил я.
— Да, все как всегда. Я рад, что мы остаемся теми, кто мы есть, невзирая на наши чины и звания и, несмотря на идущее время, — смотря в звездное небо, произнес Малек. Некоторое время мы молча смотрели на звезды, вспоминая детство, наши ссоры и драки, как мы сбегали из дома, и как выводили своих отцов.
— Ты уверен в том, что делаешь? – не отводя глаз от неба, спросил Мефисто.
— Не помню, чтобы он ошибался насчет сражения. Нам всегда сопутствовала удача, во многом благодаря Райнару.
— Не всегда, — я опустил голову и мое лицо помрачнело.
— Ты снова вспоминаешь ту деревню? — спокойно и не глядя на меня, спросил Малек. В ответ я просто кивнул. Но даже не глядя на меня, он понял, что я подтвердил это.
— Только нас трое знает об этом и мы поклялись об этом не вспоминать, так что забудем и живем дальше! — Мефисто встал, стряхнул пыль с одежды и продолжил, — я буду завтра в резерве, но не жди, что я буду стоять в стороне, если кто-нибудь из вас будет в опасности.
— Другого я и не ждал! — я тоже встал. Командир ударного отряда последовал нашему примеру. Мы по-братски попрощались и пожелали удачи в завтрашнем бою.
 
                                                                                                                                      
                                                                          Глава 3
 
Тьма ночи еще только начала рассеиваться, когда моя армия дисциплинированным строем вышла на широкую и гладкую, как зеленое озеро, поляну. Только в некоторых местах виднелись белые камни, на которых играл белый свет заходящих лун. Вся поляна была укрыта человеческими костями. Останки павших воинов выгорали на солнце, принимая белоснежный оттенок. Прогнившие пики угрожающе вздымались к небу. На ржавых мечах чернела закипевшая кровь. Это место пережило не одну кровавую битву. И ей предстояло увидеть еще одну, не менее жестокую и яростную.
Армия выстроилась вдоль леса за моей спиной. Отряды легкой пехоты, по пятьсот человек, выстроились в пять шеренг, выставив вперед щиты и копья, держа мечи в ножнах на поясе.  Ударный отряд Малека занял позицию авангарда. Отряды лучников расположились позади, выполняя функцию прикрытия. Так же как лучники, отряд колесниц встал позади основных сил, готовые по приказу ринуться в самый эпицентр сражения. Тяжелая пехота была на бронированных телегах для их быстрой перевозки. Телеги быстро пробивались в самую гущу противника и создавали в них панику, не давая шанса на смену построения. Из-за тяжелой брони и оружия их перевозили и ставили в одной точке по пять человека и двое в центре, чтобы создать своеобразный круг для защиты спин друг друга. Отряды Токриотов стояли в стороне, на небольшой возвышенности.
Элита армии. Лучшие воины империи. Блестящие черные доспехи с золотыми гербами и обрамлениями. Развевающиеся черные знамена с изображением парящего  Миканила[18]. Шлемы с чисто черными густыми гребнями развевались по ветру. Сам их вид уже мог навести страх между рядов противника. Они скорей походили не на воинов, готовых вступить в бой, а на божьих наблюдателей, которые ждали окончания сражения.  И впереди всех стоял самый умелый и превосходный воин, их командир — Мефисто, мастер двуручного меча. В мастерстве с ним могли соревноваться только я и Малек. Даже лучшие из тяжелой пехоты и сам капитан Димитэр уступали ему. Он никогда не носил шлем, говоря, что он сковывает его движения и закрывает обзор. Он носил длинные черные волосы, прямой нос и широкую челюсть, немного выпирающие скулы. Он имел глубоко посаженные глаза. Густые брови его были такого же цвета, что и волосы. Под два метра роста, широкая спина и плечи. Все это делало его популярным среди женщин. Но он любил своих жену и трех детей и никогда бы не посмел предать их любовь к нему.
— Ну что же, нам остается только ждать прибытия противника.
 
 Рассвет
— Врага не видно?
— Нет, мой господин… хотя, постойте, вон смотрите на горизонт где встает солнце.           
Я прищурился и увидел, что под солнцем приближается что-то черное, да, это они. Казалось, что варвары были под влиянием Бога солнца Фертуса. Чем выше поднималось солнце, тем больше эта черная пелена накрывала зеленую поляну будущего сражения. Армия противника не имела строя, явное отсутствие дисциплины и порядка. Когда Фертус окончательно поднял свой щит над горизонтом, армия варваров перестала двигаться. Стоя уже на открытой местности равнины, можно было увидеть край их войска. И он был очень далеко. Их количество ужасало: их было вдвое, а то и втрое больше нас. Но это были лишь пешие воины. Ни коней, ни колесниц… ничего. Это облегчало задачу, но все-таки двадцать-двадцать пять тысяч варваров — это не шутки… Будет тяжелый бой.
От раздумий меня прервал голос молодого разведчика.
— Повелитель, смотрите! — и указывал пальцем на движущуюся фигуру.
Подняв глаза, я увидел его. В руках он нес флаг с гербом в форме меча, который разбивается о щит. Спрыгнув с коня, я приказал дать мне мой герб. На нем было изображение двух гарцующих Сиколей[19] под парящим в небе Миканилом.
Я пошел ему навстречу. Я остановился на расстояние около трех метров. Одетый в кожаные доспехи, варвар был около трех метров роста. Плечи были настолько велики, что ими он смог закрыть половину своей армии. За спиной у него висел огромный двуручный топор, который с его неимоверной силой мог разрубить меня напополам. У него была рыжая, косматая борода. Глубоко посаженые глаза было трудно рассмотреть из-под таких же рыжих и густых бровей. Орлиный нос был очень кстати к его большой голове. Мы долго и пристально смотрели друг на друга. Закончив с оцениванием друг друга, я начал первым.                                                        
— А ты большой, надеюсь не упадешь на меня когда умрешь, – с насмешкой и без капли страха начал я прелюдия битвы.
Воткнув герб в землю, он произнес:
— Мое имя Вергилий! Я предводитель людей, которых ты видишь за моей спиной.
Вергилий имел уверенный, хорошо поставленный, но грубый и низкий голос.
— Видишь это герб? Он достался мне от моих предков. Знаешь, что значит его символика? – не дожидаясь моего ответа, варвар продолжил свою речь, – этот меч олицетворяет всех наших врагов, которые пытались завоевать наш остров. А щит это наша армия. И вы сломаетесь, разобьетесь об наши щиты!  — голос варвара уже срывался на рычание.
— Почему ты так в этом уверен? Я не потерпел ни одного поражения и не намерен этого делать. Моя армия дисциплинирована, хорошо обучена и имеет богатый опыт. А что ты можешь сказать про свою? Пьяная толпа, которая умеет только насиловать женщин и убивать детей!
— Сам Блегскол завещал нам хранить этот остров! И его тайны!
Солнце начало клониться к зениту. Пора было начинать. Высоко подняв герб над головой, я сказал:
— Боги решат кто прав!  — воткнув в землю свой греб, рядом с его, я направился к своим войскам.    
Идя назад, у меня в голове крутилась одна мысль, какие тайны? Сам Блегскол?!
 
 
              
                                                                                
 
 
Глава 3
 
— Вы знаете, зачем мы здесь? — я выждал паузу, — мы здесь из-за легенд. Не тех легенд, что слагали про наших противников. Мы здесь за своей легендой. За легендой, которую сложат про нас. Про тех, кто не боялся глупых россказней! Про тех, кто одержал верх над мифической армией проклятого острова и посадил их головы на пики!
Среди воинов разносился гул и восклики насчет уверенности и победы.
– Да, правильно кричите! Кричите так громко, чтобы сам Азель услышал вас! Нагоните страх на наших врагов! Мы были непобедимы до этих пор, такими мы и останемся — непревзойденные воины, которые вскоре станут легендами.
В который раз я испытываю это чувство грядущего сражения. Но никогда еще я не был так возбужден и взволнован. Казалось, мое сердце сейчас выпрыгнет из груди. Но это было приятное волнение. Ну что же начнем легендарный бой!
— Как думаешь, Малек, не хорошо, что они просто там стоят и ждут чего-то?
— Думаю их нужно немного разозлить, — с уверенностью в голосе и с устрашающим оскалом, сказал старый друг.
— Лучники! — скомандовал я, — Открыть огнь по врагу! Стреляйте по флагам их армии.
Воин со знаменем лучников вышел вперед армии, чтобы его видел каждый, и начал размахивать им. Данное действие служило командой для лучников выйти вперед для стрельбы.
Отряд лучников, под командованием Сарефа, вышел вперед нашей армии. По команде они выпускали облако стрел в наших врагов. Практически каждая стрела достигала цели, попадая в глаза, плечи, ноги, руки, грудь, варвары падали в предсмертной агонии или от ужасной боли. Каждый выстрел уменьшал армию врага. Вергилий неистовал при виде падающих замертво соплеменников. Но поток стрел не прекращался.  В итоге он не выдержал и скомандовал всей своей армии атаковать.  Это темное чудище начало свое движение, приближаясь к нам все ближе и ближе. Их крик… нет вопль… да вопль чудища, которое готово разорвать все на своем пути, мог напугать кого угодно, но только не нас. Пора этому чудищу умолкнуть навеки.
— Малек, ты знаешь что делать.
— Да, мой друг, начнем побеждать.
После этих слов он отъехал от меня к своим людям и встал во главе. Ударный отряд был готов. Его задача заключалась в расколе армии варваров на две половины. Отделить их друг от друга. Сделать уязвимыми. Не дать им достигнуть нас всей мощью. Остановить, отвлечь, заставить делать так, как мне угодно — вот что нужно для победы. И Малек знал это. Он знал, как осуществить то, что я задумал.
Его конница двинулась вперед. Набирая скорость и приближаясь к врагу, они выстраивались в клин. Все меньше расстояния оставалось для столкновения ударного отряда, ещё пара мгновений и варвары начнут падать под натиском тяжёлой кавалерии. Варвары бежали им навстречу, они все плотней смыкали ряды, их фланги стиснулись в центр, стараясь добраться до эпицентра предстоящего столкновения. Этого я и ждал, этого и добивался Малек. Еще миг и удар. Первый варвар упал ниц коню Малека. Не сбавляя скорости, отряд продвигался клином сквозь полчища врагов, все больше и больше делая брешь между войском Вергилия.
Его кровавый марш сопровождался стонами людей, брызгами крови, треском костей и черепов под копытами лошадей. Отрубленные конечности и головы пролетали мимо наездников. Белые глаза лошадей наливались алым оттенком. Злость и ярость наполняла армию противника.
— С первого по четвертые отряд пехоты,  на левый фланг, с пятого по восьмой — на правый! — отдавал приказы я пока Малек со своими людьми делал свое дело, — закрыть их с обеих сторон, не давая продыху!
Пехота начала движение, когда войска Великана-варвара были практически разделены. Быстрым бегом легкая пехота вскоре столкнулась лицом к лицу с врагом. Удар щитов и грохот доспехов оглушающе пронеслись по полю сражения. Быстрые действия и мастерство моих воинов заставило варваров немного отступить. Варвары, оказавшиеся под натиском щитов легкой пехоты и давления со стороны своих бойцов, стремящихся в бой, погибали от удушья, переламывания костей. Открытые переломы  погибших были смертельны для еще живых, так как острые кости, торчащие из плоти и кожи, пронзали плоть наткнувшихся на них людей, принося им ужасную смерть.

 
Моя тренированная и дисциплинированная армия, не мешкая, взяла врага в кольцо. Отряды пехоты и кавалерии (ударный отряд) стремительно убивали и теснили легендарных воинов.
Токриоты во главе с Мефитсо стояли неподвижно, следя за каждым мгновением и ожидая своего часа.
— Лучники, стрелять вглубь сражения! — следя за боем, командовал я.
Град стрел полетел в сторону битвы. Каждая из стрел вонзалась в тела противников, которые не могли ничего сделать. Они просто ждали их часа, когда они смогут вступить в бой.
Уже несколько часов сражение проходило в одно русле. Тесня врага, мои войска оставляли за собой свежие трупы, уже ступая по покойникам, они все сильнее сжимали кольцо. Ударному отряду приходилось сложнее всего, именно на него приходилась основная сила противника. Неся колоссальные потери, Малек со своими людьми не сдавал позиции. На каждого убитого воина, тяжелая кавалерия убивала десять. Но даже так варваров было слишком много.
— Развед-отряд, ко мне! Быстро к легкой пехоте! Сказать им, чтоб делали брешь для тяжелых колесниц и пехоты! Димитэр, готовься, твой выход! Я поеду с вами.
Разведчики быстро донесли мои приказы по назначению и через некоторое время бреши были подготовлены. Колесницы вступили в бой. Они превосходно прорезались сквозь вражеские силы. Лезвия на колесах, штыки на корпусе. Куски тел не успевали упасть, как колесница уже мчалась на несколько метров вперед. Экипаж из двух лучников и копьеносца добавляли трупов к, уже лежащим на земле, бездыханным телам. За колесницами ехали повозки с тяжелой пехотой, в одной из них был и я сам. Когда мы въезжали вглубь отрядов врага, лучники уже прекратили дальний огонь и перегруппировались к легкой пехоте, прикрывая точными залпами своих соратников.
Все отряды тяжелой пехоты были высажены и расположены в самой гуще врага. Круг из пяти человек и двое внутри круга — на подмену раненых или уставших. Идеальная стратегия для длительного боя. Пробить их массивную броню было практически невыполнимым заданием для варваров. Но их попытки не прекращались и потери все же были. Но они ничто с потерями противника. Молоты и топоры тяжелой пехоты рубили, сметали, разбивали врага. Острые лезвия топоров начали затупляться от крови и костей. На молотах появлялись трещины. Блестящие доспехи покрывались вмятинами и царапинами. Трупы все больше застилали землю рядом с ними. От крови земля стала вязкой, и двигаться становилось все тяжелее, но горы трупов все росли.
День близился к концу. Бой и не думал прекращаться. Некоторые отряды тяжелой пехоты были утеряны, большая часть конницы и пехоты погибла, но оцепление не сбавляло натиск. Врага осталось еще меньше, численное превосходство, которое имели варвары перед началом боя, кануло в лету. Их численность существо сокращалось с каждым взмахом меча, с каждой выпущенной стрелой, с каждым ударом молота и топора.
Я без устали убивал и убивал врагов. Не стоя на месте, я продвигался к своему оппоненту, предводителю варваров  — Вергилию. Этот великан размахивал своим топор, не сходя с места уже долгое время. Каждый удар его топора убивал одного из моих людей. Он уже стоял не на земле, а на горе из трупов. К нему уже не подходили, боясь смерти от лезвия его топора.
— Армия великого императора просто трусы и слабаки! Неужели больше никто не хочет бросить мне вызов?! — Вергилий размахивал топором, как будто тот ничего не весил. — Тогда вам всем конец! — он поднял стоявший рядом флаг со своим гербом и начал им взмахивать. — Мое подкрепление вот-вот будет!
Он сказал правду. Через несколько мгновений из-за его горба вышло около пяти тысяч воинов одетые в черные с золотым доспехи.
— Оглянись, варвар! — высунув меч из еще теплой плоти очередной жертвы, сказал я.
Вергилий обернулся и был ошарашен.
— Удивлен?! Это мои воины и мое подкрепление. Это мои, Токриоты!
— Но как? Когда? Как ты знал? — варвар переходил в бешенство.
— Когда я отправил отряд разведчиков для подготовки тяжелой пехоты, я также отправил отряд для осмотра земель поблизости, чтобы узнать, есть ли у тебя резерв. Как оказалось есть!
— Но там было около шести тысяч воинов.
— Не сравнивай свой сброд с моими токриотами. Не удивлюсь, если они убили всех, не потеряв ни одного бойца со своей стороны! Ты проиграл, признай это! Остатки твоей армии сейчас перебьют и никто про вас так и не узнает!
— ААААААААА!!! — этот крик был криком отчаяния. Он бросился на меня с этим воплем.
Его огромный топор пронесся над моей головой. Я едва успел уклониться. Быстро развернувшись, он нанес еще один удар, который пришелся на мой щит. После такого удара использовать щит уже было невозможно, он стал не пригоден. Его удары были сильны и свирепы, он наносил их с невероятной быстротой. Если хотя бы одни из них настигнет меня, мне не жить. Удар за ударом. Я едва успевал уклоняться. Он тиснил меня. Мгновение, мне нужно лишь одно мгновение для атаки. Но его нет… Удары, взмахи, он не прекращал наносить их… Но вот момент — он занес топор выше, чем обычно, стараясь сделать удар намного сильней, пожертвовав быстротой атак, сделав акцент на силу…
Он замахнулся… Я успеваю уйти в сторону и, замахнувшись мечом, пытаюсь отрубить ему кисти, но меч застрял в его толстой кости. Меч затупился от накипевшей крови и не смог прорубить все до основания. Взвыв от боли, Вергилий замахнулся кулаком, пытаясь сбить меня с ног. Увернувшись, но оставив свой меч в руке варвара, я отошел в сторону. 
Тяжело дыша, я ходил вокруг него, наблюдая его четные попытки достать меч из руки. Но вот еще один рев от боли, и он смог вытащить его. Задыхаясь, он произнес:
— Почему ты не атаковал, когда была возможность?
— Какая в этом честь? Ты сильный воин, не подобает убивать тебя в такой манере!
— Как бы ты не поплатился жизнью за свое благородство!
Он бросил мне мой меч. И взяв топор в обе руки, начал идти медленно на меня. Было видно, что он уже не может так виртуозно орудовать своим огромным орудием.
На это раз я перешел в наступление. Делая ставку на скорость моих атак, я молниеносно наносил ему повреждения по всему телу. Не глубокие, но сильно кровоточащие раны, казалось, больше злят, чем приносят вред великану. Еще один выпад мечом, еще одна кровавая отметина на торсе варвара. И тут он не выдержал, бросив свой топор, он кинулся на меня, широко расставив руки. Не ожидая такого решения противника, я не успел уклониться от громадного кулака. Удар, который заставил меня упасть и почувствовать головокружение. Быстро придя в себя и поднявшись на ноги, мои глаза видели Вергилия уже державшего два двуручных меча, которыми он с легкостью орудовал, не обращая внимания на раны рук.
Мои глаза начала заливать горячая кровь, похоже, разбита голова, и головокружение не проходит. Нужно скорей заканчивать бой, иначе это может плохо для меня кончиться.
Взяв себе второй меч, торчавший из трупа моего воина, я начал приближаться к Вергилию. Он нанес первую атаку, которую я с легкостью отбил. Обмен ударами происходил очень быстро. Но ни один из всевозможных выпадов ухищрений не проходил, как с моей стороны, так и со стороны великана. Мне казалось, бой продолжается целую вечность. Солнце уже давно село. Лишь две яркие луны освещали поле сражений.
Я уже не чувствовал рук, тело инстинктивно наносило атаки и отбивало их. Искры от ударов стали разлетались в стороны. Мечи от тяжких повреждений были все в зазубринах, вот-вот и они могли не выдержать нагрузки и переломиться.
Очередной взмах Вергилия сломал мой меч из иннорийской стали и вонзился в землю передо мной, осталось лишь обрубок в руке. Вергилий занес меч, сделал замах, пытаясь атаковать меня с боку. Оставшийся кусок сломанного меча я вонзил ему в предплечье, остановив тем самый его атаку. От боли он выронил свое оружие. И закричал так,  как еще не кричал никогда. Но я уже наносил следующий удар. Взяв оставшийся меч в обе руки, и занеся его над головой, я пробил череп великана, и разрубил его голову напополам, вонзив лезвие до самого основания шеи.
Наконец этот бой окончен! От бессилия, я упал на колени на том же месте, где стоял, и окинул взглядом происходящее вокруг. И был рад увиденному. Большинство варваров мертвы. Остались лишь несколько сотен, которые пытались спастись бегством, но их убивали мои воины. Собрав остатки сил, я встал и начал искать свой штандарт. Я поднял его над головой и, что есть мочи, закричал:
— Победа наша!!! Легенда повержена! Наша Легенда Создана!!!
Глава 4
Я ходил между мертвых тел. Бледный свет двух лун только добавлял мрачности и без того пропитанной кровью земле. Торчащие пики и обломки оружия, оставшиеся в земле и телах, мрачно отбрасывали тени на недавнее место сражения. Тяжелый воздух, металлический привкус крови во рту. Уходящее чувство возбуждения и триумфа, на смену которому шли чувства усталости, неуверенности в собственных силах и решениях. Стоило ли это того… нужны ли были эти смерти? — вопросы без ответа. Казалось, даже небо было в печали.
Еще не остывшие трупы все кровоточили от нанесенных ранений. Где-то вдалеке кто-то стонал в муках ожидания, что кто-нибудь найдет его и прекратит эти страдания. Да несносная ноша ожидания смерти как избавления от мук.
Воины собирали тела погибших товарищей в этом сражении. Они заслуживали того, чтобы их сожгли и их душа покинули смертную оболочку для того, чтобы попасть в царство Хирзы.  Мародерство в рядах моих войск не практиковалось, чему я был рад. К каждому из воинов, пусть то враг или товарищ, должно быть уважение. Каждый из них имеет право упокоиться с миром.
— Поздравляю с очередной победой! – подходя не торопясь, сказал Малек с Мефисто.
— Братья мои! Я рад, что вы выжили!  — сказал я, вынимая меч из недавно убитого мною варвара, которого я избавил от мучений. Мой голос был поникший, и тихий. Но я старался скрыть свои сомнения за улыбкой.
— Не шибко ты весел! — хлопнул меня по плечу Мефисто, — взбодрись, Император. Ты завоевал все, что только можно. А теперь даже разрушил легенды и мифы острова Туманов, так воины окрестили его в нашем походе. Не вижу поводов для грусти.
— Он прав, Райнар. Сегодня будем праздновать победу и помянем тех, кто погиб. И через несколько недель как раз срок отплытия. Так что скоро будем дома.
— Вы правы! Отдадим дань падшим и отправимся обратно к морю в наш форт. Но это еще не все. Я хочу отправиться вглубь острова и посмотреть на город или селение варваров. Их лидер говорил о тайнах острова, и о самом Боге Хаоса. Я хочу знать, что за тайны скрывает этот проклятый остров. Поэтому Малек, Мефисто и токриоты пойдут со мной.
  — Когда же ты уймешься? – в голосе Малека слышался тон нетерпения и накипающей злости.
— Да уймись, Малек! Было бы глупо отплыть, не осмотрев весь остров! – крикнул капитан токриотов, стукнув кулаком по плечу. Мефисто всегда знал, как нужно говорить со старым другом.
— Как вы мне надоели! Оба… — командующий армиями смотрел на нас, прищурив глаза, выдержав паузу, и продолжил, – когда отправляемся?
— Помянем погибшим и отправимся.
Молча мы развернулись и пошли в сторону наших выживших войск.
Ночные светила уже клонились к горизонту, когда все тела были собраны и для каждого падшего был подготовлен поминальный огонь, на котором их тела будут сожжены. Поминающий огонь еще больше окутал мое сердце тоской и скорбью. В эти минуты победа была не так триумфальна и востребована… но все же победа есть победа. Даже понимая то, что погибшие воины не вернутся к своим семьям, я не мог насытить свои чувства, я хотел еще, хотел большего, еще больше желанного. Я хотел к чему-то стремиться, чего-то достичь. Мне нужен был еще один вызов. Еще одна история. Что-нибудь, что дало бы мне смысл жить и наслаждаться жизнью. Я не знал, что именно я хочу, но я знал, чувствовал — еще не все, еще не свершилась моя судьба, я  не прожил то предначертанное, не прошел весь путь от начала до конца, все еще впереди. Начало только близится… Наблюдая за хаотично пылающим огнем, эти мысли давали мне почву для раздумий.
Когда последний язык пламени погас, оставшиеся войска отправились в обратный путь к месту высадки и теперешней крепости Туманного острова. Путь был не долгим. За все время пути туман, сырость и дождь не прекращались. Остров как будто оплакивал бывших хозяев, провожая их в дальнейшие странствия в мире мертвых.
Глава 5
  — Мефисто, отправь отряд на разведку, пусть найдут дорогу или подобие тропы. Должны же были они сюда прийти откуда-то.
  Небесный светило был уже в зените своего восхождения по голубому небу, но разведчики так и не возвращались.
 Томительное ожидание раздражало, как меня, так и моих соратников.  Меж воинов уже начинали распространяться догадки и домыслы: «Может на них напали? Заблудились? Совсем нет тропы? Варвары пришли из неоткуда?»
 Малек, Мефисто и я молча сидели в тени дерева, каждый погруженный в свои мысли о доме, о семье, о дальнейших планах на жизнь.
 Еще пара долгих часов ожидания и, наконец, отряд вернулся.
  — Докладывай, — жестким приказным тоном скомандовал Мефисто.
  — Мы с трудом нашли тропу, единственную, но по всем признакам по ней не ходили уже долгое время.
  — Такого не может быть! – вмешался своим сильным голосом Малек, – такое огромное войско должно было оставить за собой вытоптанную дорогу, по которой мог пройти Лаварийский караван[20]!
  — Мы тоже так считали. И обошли каждый метр вокруг и не нашли ничего, кроме той захудалой тропы, – защищался один из разведчиков
  — Достаточно! Не желаю слушать споры. Отправляемся до той дороги, посмотрим, куда она нас приведёт. Седлать лошадей!  – мой голос пронесся по всем рядам воинов. И каждый, не мешкая, выполнил указания.
 Возможно слухи, что варвары пришли из неоткуда имели основания быть правдивыми. Чем дальше мы шли по тропе, тем гуще и непроходимей она становилась.  В некоторых местах могут пройти только пешие воины, наездникам то и дело приходилось спешиться и идти с поводьями в руке. Лошади с большой неохотой продвигались вперед, то и дело, пытаясь вырваться из рук наездника, и галопом ускакать прочь к морю.
 Ко второму дню пути, когда уже смеркалось, как дорога вывела нас к огромным руинам. Судя по полуразрушенным башням стенам и еще не совсем опавшим крышам, эти каменные руины некогда были крепостью. Но что странно, осадные орудия на стенах и башнях были направлены во внутренний двор, а не наоборот. Эта крепость скорей была нужна не для обороны от врагов снаружи, а не выпускать того, что находилось внутри.
 Когда мы попытались пройти через проржавевшие от многих веков дождя и солнца, ворота, кони окончательно взбесились, они ржали, били копытами и брыкались, категорично отказываясь направляться за стены крепости. Нам не оставалось другого выбора, кроме как оставить их снаружи.
Оставив лошадей за пределами стен, мы направились изучать каменную тюрьму. Пройдя ворота, высотой около семи метров, нам открылся вид на просторный двор, даже слишком просторный. Он не был украшен фонтанами или статуями. Он представлял собой вид осады вокруг города: частокол, направленный в сторону самой  широкой у основания, башни; повсюду стояли стойки для оружия, щиты; разбросаны части доспехов всевозможных эпох, с разнообразнейшими гербами семей. Осадные орудия и тараны находились на удивительно далеком расстоянии от стен башни.
 Сама башня не имела каких-либо повреждений, ни от камней и стрел, ни от огня, ветра или воды. Башня была вне времени. Ее гранитные стены все так же переливались под заходящим солнцем.
 Идя мимо всех этих осадных строений и приспособлений, стали различимы человеческие кости, практически разложившиеся в прах. Чем ближе было к основанию башни, тем сильней ноги грузли в прахе человеческих скелетов. Неведомая сила и любопытство заставляло идти меня к этой охраняемой темнице.
Уже у самого входа был различим механизм замка, который перекрывал наш путь. Большие каменные рычаги и противовесы, стальные засовы. А сама дверь была вылита из Снаггонского металла, лучшего металла, который был в этом мире.
  — Райнар, смотри, — тихо, почти шепотом, сказал Малек, указывая на надписи над дверью.
 Я не удивился тихому голосу друга, здесь никто не осмелился бы  нарушить вечный сон не упокоенных душ павших воинов, или, скорей, тюремщиков. 
  — Видишь надписи? Похоже на мертвый язык хаоса[21].  Некоторые рукописи нашей библиотеки написаны такими же символами, – продолжил свою мысль Малек.
  — Кто же мог находиться в заточении в таком месте? И под такой охраной? – один из офицеров звонким голосом отозвался из-за спины.
  — Он или оно уже давно мертво. Как и те, кто охранял эту клетку. Лучше давайте думать как войти, – моему любопытству не терпелось узнать, что там за этими снаггонскими воротами. – Дай посмотрю, что там написано.
  — Давно ты знаешь мертвые языки? – с удивлением спросил Малек, уже не пытаясь опустить свой грубый бас до уровня шепота.
  — Как начал их учить. Не мешай! – ответив другу, я начал разглядывать фрески, высеченные в камне и надписи над ними.
  — Судя по всему, здесь описана легенда о шестнадцати бессмертных, о войне до их избрания и об исчезновении Бога Хаоса.
  — Всем и так известная история, – Мефисто, на мое удивление был взволнован. Редко когда его могло что-то напугать, – лучше скажи есть там про того кто закрыт здесь или как войти?
  — Конкретно ничего, надпись гласит: «За дверью сама суть разрешения. Открыть ее сможет лишь кровь. Кровь, что несет в себе ту же суть, какую хранит в себе эта башня».
 Дочитав надпись, все молчали и ждали моих решений. Мои же мысли были заняты решением выбора крови. Я за свою жизнь принес много смертей, принес достаточно хаоса в этот мир. Смогу ли я открыть ее?
 Молча взяв нож в руку, я сделал надрез на ладони и прислонил окровавленную руку к месту, обозначенному для кровавой жертвы. 
 Как сухой песок пустыни, камень втянул в себя кровь, запустив в действие огромные каменные противовесы. Стальные засовы протяжно стонали. Долгое время, стоявши неподвижно, они крепко въелись в снаггонский металл дверей. Гул не стихал от движения механизмов, заполонивший лес вокруг каменной тюрьмы.
 Наконец замки и ставни закончили свои движения. И сама дверь начала открывать нам путь к сути разрушения, если верить надписям у входа. Из открывающейся двери вырвался холодный ветер, невероятной силы. Сбивая с ног людей, стоявших напротив, он как живой направился в гущу деревьев. Их вековые стволы едва смогли выдержать невероятную силу стихии, они клонились и стонали, но смогли выстоять и вернуться  в свое истинное положение. Не вольно я почувствовал дрожь по всему телу. Я не был уверен от холода это или же от чувства страха. За дверью скрывалось нечто ужасное, яростное…
 Закончив свой путь, ворота были широко распахнуты. Проход был довольно широк, пять сильных мужчин могли спокойно пройти строем, не мешая друг другу.
  — Малек, Мефисто и еще двадцать человек, вы со мной. Остальным — оставаться здесь.
 Солдаты были рады остаться снаружи. Мало кто желал войти в эту тюрьму.
 За открытыми дверями была кромешная тьма, ни единого луча света не освещало помещение. Быстро соорудив факелы, мы направились вглубь этой тьмы. Но даже свет факела был практически бесполезен. Он мог осветить путь лишь на расстояние вытянутой руки.
  — Посмотрите вокруг и под ногами, может есть горючее, камни или урны с маслом, – скомандовал Мефисто.
  — Здесь есть масло.
 Как только один из токриотов, пошедший с нами, сказал эти слова, он направил свой факел на масло, которое в то же мгновение занялось ярким пламенем. Проходящий вокруг всей комнаты резервуар с маслом быстро рассеял тьму, дав возможность осмотреться…
 Зал был на всю ширину башни. Он был овальной формы, все стены были искусно расписаны фресками, сцены которых описывали всевозможных зверей, с которыми я никогда не встречался ни в нашем мире, ни в книгах или рукописях.
 Потолок был украшен мозаикой, на которой был изображен глаз, но не человеческий, глаз был весь в огне, а в центре — большой черный шар неопределенной форму, как скопление дыма, вокруг которого, каждый по своей траектории, летали другие, меньше. Всего семь маленьких шаров. Красивая, но пугающая картина.
 На полу были алхимические формулы разнообразных направлений. Некоторые простые и короткие. Основа каждого эксперимента.  Но некоторые были огромны, с элементами не известными даже нашим мастерам.
 Нужно снарядить экспедицию на этот остров. Собрать лучшие умы и привезти их для изучения фресок и формул. В центре овального зала стояли стол и трон, высеченные из камня. На столе были засохшие чернила и свиток с текстом, написанный на том же языке, что и надписи на входе в зал. Часть текста была дописана кровью. Но все же он был не законченным…
 Свернув свиток, я решил взять его с собой, может он подымет завесу тайны этого места.
  — Значит, здесь был человек. Или существо, способное писать и думать. Кем же должно было быть это создание, если требовалась такая защита? – подойдя ко мне, спросил Мефисто, все также пытаясь скрыть волнение в голосе.
  — Я не знаю. Но меня больше интересует, где его останки? Судя по разложившимся костям снаружи, он должен был провести здесь не одну тысячу лет, – присоединился  к разговору Малек.
  — Пройти мимо нас он никак не мог. А ветер не может писать, и крови у него нет. Возможно, пленник выбрался раньше и сам убил всех снаружи. Но это лишь домыслы. Здесь для нас нет ничего интересного. Здесь нужны историки и алхимики. А нам, воинам, остаётся ждать результатов их исследований.  Так что по прибытии домой, снарядим экспедицию. Опасностей на этом острове больше нет. И открытия, которые будут здесь произведены, послужат хорошим толчком в развитии нашей империи. 
 Еще раз осмотревшись вокруг и остановив свой взгляд на око на потолке, внимательней рассмотрев его, я увидел, что один из шаров, кружащий вокруг огненного центра, поменял свой цвет. Я был невероятно удивлен. Но подумал, что это мое воображение — глаза не успели привыкнуть к свету, и мне виделись все шары одного цвета.
  — Пора уходить! – скомандовал я. – Возьмите то, что считаете ценным и вперед. Мефисто, что ты там нашел?
  — Ты очень удивишься. Двуручный меч из снаггонской стали. Хотя он слишком огромен, даже для двуручного меча. Но легче чем может показаться, – командир токриотов вскинул меч в руках, проверяя его вес и баланс, -  не нравиться он мне. От него веет смертью. Вот возьми его себе. Ты любишь такое оружие. Тебе он подойдет как правителю.
 Меч идеально лежал руке. Чувство, что он ковался именно для меня. Длина, вес, все было подобранно идеально. Обоюдно заточенное лезвие было длинноц среднего роста мужчины, и широким, около восьми пальцев у основания, и сужалось до пяти на конце меча. Эфес[22] был с локоть, обмотанный кожаными ремнями. Навершие[23] украшали три змеиных головы, смотрящие в разные стороны. Гарда искусно выполнена в форме крыльев Миканила.
  — Прекрасный меч. Спасибо, Мефисто! Все закончили? – не дожидаясь ответа я скомандовал, – возвращаемся! 
  
 Глава 6
В последнюю ночь перед отплытием мне снились кошмары. Много раз я просыпался, но так и не мог хорошо и крепко упасть в объятия умиротворяющего спокойствия. Так в ту ночь я и не смог заснуть.
Выйдя из палатки, передо мной открылся потрясающий вид. При лунном свете на расстоянии  полета стрелы от берега, почти не тревожа ровную, будто выглаженную простыню водную поверхность, отливающую изумрудно-сапфировым цветом, сонно покачивался флагманский корабль. Лучший корабль, который существовал на земле. Быстрый, мощный, четырех палубный «Король Алмаз». Его сто двадцать пушек могли разнести любой порт в щепки, не говоря уже о корабле. Искусно сделанная резьба напоминала щупальца огромного Тавера[24], который хочет затянуть корабль на дно океана. Щупальца обвивают каждую из пушек, переплетаясь по бортам  корабля. Каждая щупальца ужаснейшего из морских чудищ доходила до носа корабля, на котором они обвивали молодую прекрасную девушку, держащую на вытянутых руках, огромный алмаз, яркий и притягивающий.  Свечение от алмаза переливалось под лунным светом, играя миллионами блесков, как ночное небо в самую чистую ночь. Он воистину был прекрасен.
Сидя возле еще не остывших углей костра, которые еще слегка воспламенялись и давали маленькие языки пламени, я наслаждался пейзажем. Мое умиротворение прервал голос… детский голос.
— Здравствуй, Райнар! — неожиданно прозвучавший голос заставил меня обернуться. И действительно — мальчик, там стоял мальчик лет девяти-двенадцати. Рассмотреть его было невозможно, так как он стоял в тени. Но то, что это был мальчик, сомнений не было.
— Юнец, откуда ты знаешь мое имя? — с удивлением спросил я.
— Юнец?! — взрыв детского смеха овладел незнакомцем, — юнец?! Да давно я такого  не слышал, — через смех произнесла стоявшая фигура в тени, — я буду постарше всех, находящихся в этом лагере вместе взятых, — наконец его смех прекратился.
— Ты же ребенок, как такое может быть? — мое любопытство только разгоралось.
— Я один из бессмертных, — спокойно ответил малец, — вот решил принять подобие дитя.
— Может быть, ты просто сумасшедший малый? — я все не мог поверить в его слова.
— Ты сам так не думаешь, как только что сказал.
И он был прав. Как ребенок мог проникнуть в укрепленную крепость с караулом? Пройти мимо всех палаток с солдатами и никого не разбудить? Да и вообще, по близости не было ни деревень, ни поселений. Так что его слова могли быть вполне правдивы.
— Ну, скажем, я тебе верю. Но с чего бессмертному богу говорить с обычным смертным как я?
— Я знаю, тебя гложут мысли о том, что тебе еще предстоит, тебе не хватает частички себя. Я пришел  тебе сказать, что может удовлетворить твою душу, —  он сидел уже рядом, возле костра, но из-за накинутого капюшона, нельзя было рассмотреть его лицо.
— Допустим.
— Я могу обещать тебе войну и сражения до конца твоих дней
— С чего ты взял, что я хочу сражаться всю жизнь?
— Не зли меня, Райнар. Я знаю все про тебя… И про ту деревушку тоже.
Даже в тени я почувствовал холодную ухмылку на лице собеседника. Как только он произнес слова про деревню, меня охватил приступ паники, тело сразу кинуло в жар и холод. Я с трудом смог успокоиться и вернуть холоднокровие.
— Слушай внимательно. Блегскол, Бог Хаоса, ввел правила. Их может убить человек, который принес кровавую клятву верности одному из бессмертных. – продолжил ребенок, после того как я успокоился.
-  То есть служить одному из них?
— Не переживай, ты — особый случай. Тебе служить не нужно. Просто клятва, я буду снабжать тебя информацией, а ты делай как знаешь. Так даже интересней! – в голосе, который уже был далеко не детским, а зловещим и холодным, отчетливо слышался азарт.
— И кому я должен принести клятву? Тебе?
— Здесь еще есть бессмертные в округе? – его смех разнесся по всему лагерю, – мне, конечно!
— Хорошо! — я быстро согласился.
— Даже имя не спросишь? Хорошо. Давай свою руку.
Взяв своей детской рукой мою ладонь, он сделал надрез золотым кинжалом. Подставил деревянную чашу под текущую кровь, набрав достаточно, на его взгляд, выпил все до дна. Потом, сделав то же со своей рукой, протянул бокал мне.
— Пей!
Взяв в руки наполненный до краев кубок с черной, как смоль, кровью, и осушив его, я почувствовал ужасное жжение и горечь во рту. Но эффект быстро прошел.
— Ну вот и все. Теперь ты мне поклялся,– заговорил бессмертный.
— И это все? — с удивлением спросил я.
— А ты чего ждал? Ритуалов, пиктограмм? Жертвоприношений? Чушь!
— А теперь я могу спросить. Как твое имя?
— Имя… — на мгновение бессмертный задумался и молчал, — Блегскол! Теперь ты  связан кровной клятвой с самим сотворителем и уничтожителем мира, Богом Хаоса — Блегсколом!
Сказав это, он растворился во тьме ночи, оставив меня наедине со своими мыслями. И удивлением. Сам Бог Хаоса. Бессмертие. Еще сражения. Более великие, чем те, что я уже выиграл! Да это то, что мне нужно! Наконец моя история, которую я так ждал, начинается!
 
 
 
[1] Аквария – одна из избранных. Будучи еще человеком, Аквария имела дар найти воду в любой пустыни. Она поистине знала цену живительной влаги.

[2] Виндор – человек, который пешком прошел каждый континент и остров этого мира. Из-за его любви к свободе Бог Хаоса и избрал его на роль бессмертного повелителя ветра.

[3] Хорта – одна из бессмертных. Женщина воин, не ведущая поражений. Жившая на равнинах континента Акилос. Из-за своей жажды сражений и несравненной красоты, сам Бога Хаоса возжелал ее.

[4] Фертус – Король Мидоны, единственного королевства, которое давало отпор войскам Блегскола. Лишь он с его войсками долгое время не давал Богу Хаоса захватить весь мир.

[5] Летоисчисление Хорта — век правления бессмертной Хорта.

[6] Акилос – больший из двух континентов мира. Львиную часть континента занимают равнины с широкой сетью рек и озер. В северной части континента расположен лес, отделяющий его от равнин горным хребтом.  В юго-восточной части находится великий горный массив. 

[7] Сикон – второй и меньший континент мира. Холодный климат. Заснеженные горные вершины. Отличительная черта континента — все побережье, за исключением нескольких мест, окружено горным хребтом.   Центр материка занимают вековые леса.

[8] Гравиденс – империя летоисчисления Хорта. Единственная управляющая сила мира. Знамена империи простирались на всех известных территориях. Она привела мир к процветанию после многолетних кровавых войн.

[9] Микон – океан, омывающий западное побережье Акилоса, а также северные и восточные побережья Сикона

[10] Орисани – народ, поживающий в лесах Марифета. Люди, предпочитающие жизнь на высоких деревьях, чем в каменных стенах. Люди маленького роста — около полутора метров, в совершенстве владеют маленькими кинжалами и метательным оружием. Могут общаться с природой. Их святыня — огромное дерево, раскинувшее свои ветви на многие сотни метров. По легенде на его вершине живет бессмертный Претолис.

[11] Марифет – огромный лес в северной части континента Акилос. По преданиям, именно там проживал отшельник Претолис, до того как стать бессмертным.

[12] Великий шторм – стихийное бедствие, которое продолжалось ровно год, затопив под своими водами не один остров и полуостров. Год не щадящих ветров кардинально повлиял на жизнь людей, на их возможность выращивания пищи на полях и садах.

[13] Щит Фертуса (Солнце) – в бою Фертус использовал большой золотой щит, который обладал магическим свойством — когда лучи солнца отражались от него, его войска и соратники, попав под это отражение, с новыми приумноженными силами разбивали противника.

[14] Пустыня Тхакар – находится на континенте Акилос, вблизи великого горного массива.

[15] Иннорийская сталь – смесь редкого вида древесной смолы и металлического песка из вулканической породы. Иннор, в честь которого назван металл, был первым мастером, кузнецом-алхимиком. Он смог изготовить данную сталь и передать свои знания в поколение. Отличительными чертами стали — ее темно красный оттенок, он приобретал его из-за древесной смолы, и необычайная легкость. Но он уступал в прочности Квасионской стали.

[16] Снаггонская сталь – редчайший вид стали, который не добывался и не изготавливался в нынешнем времени.  Его находили лишь в древних руинах. Оружие и доспехи из этой стали не имели сноса, никогда не ломались и не тупились. Любые попытки расплавить этот металл не увенчались успехом.

[17] Квасионская сталь – добывалась в горах на континенте Сикон. Редкий и качественный металл. Был тяжелее, но прочнее иннорийского.

[18] Миканил – легендарная птица. Был лучшим охотником и самым большим существом неба. Говорят, что они под защитой самого Блегскола, так как были его любимыми птицами. Но после преобразования мира, эти величественные птицы пропали, как и сам Блегскол.  По легенде, острова на юге от побережья Акилоса, некогда служили гнездами для птенцов Миканила.

[19] Сикол – четырехногое животное, с большими вьющимися черными рогами, напоминающее оленя, но превосходящее его в два раза в размере. Массивная шея и торс. Яркая бордовая шерсть и два длинных хвоста.

[20] Лаварийский караван – самый большой торговый караван, проходящий по всему торговому пути, объединяющий каждую страну двух континентов. В самый разгар его пути, всадник мог проскакать пол дня от его начала до конца.

[21] Язык хаоса – летописи, на которых стояла подпись Блегскола, написаны этим мертвым языком. Лишь единицы могли его изучить.

[22] Эфес — часть клинкового холодного оружия, состоящая из гарды и рукояти с навершием.

[23] Навершие — часть рукояти, противоположная клинку.

[24] Тавер — огромный монстр океанских глубин. Живя на самом дне самых глубоких мест, Тавер редко подымал свое тело на поверхность. В его щупальца не раз попадали корабли. Не способные противостоять превосходящей силе, их утягивало на дно.