Агния Геннадьевна

— Здравствуйте, у вас есть Тургенев? – нарушил долгую тишину вопрос молодой девушки.

Библиотекарь, сидевшая над какой-то толстой и старой книгой, подняла на посетительницу глаза, в которых отражался огонь настольной лампы.

— Что именно вам нужно?

— Ну, я не знаю… А что посоветуете?

Библиотекарь с  точно такой же интонацией повторила вопрос:

— Что именно вам нужно?

Вновь воцарившуюся тишину перебило шуршание пакета: девушка из одной руки переложила источник шума в другую. Книжные полки как будто вросли в пол, словно вековые дубы. Уже стемнело и библиотечный зал находился в полумраке, освещенный лишь одной лампой.

— А, — пришла в себя посетительница, — Что-нибудь милое про любовь с интересным сюжетом, можно трагическое.

Серые глаза Агнии Геннадьевны – так звали библиотекаря, сквозь очки посмотрели на дальний край стола, где было абсолютно пусто. Через несколько секунд, не отводя взгляда от той же точки, она спросила:

— А Толстого не желаете?

— А что там? – поинтересовалась русоволосая девушка, — «Войну и мир» я читала.

— «Анна Каренина».

Девушка улыбнулась, на ее лице промелькнула неизвестная библиотекарю мысль и посетительница незамедлительно принялась ее озвучивать:

— Это где героиня бросилась под поезд? Слышала что-то. Хорошо, давайте.

Пока сотрудница библиотеки Агния заполняла формуляр, девушка оглядела её. Слегка морщинистое лицо показалось посетительнице таинственно-радостным. Седая прядь выбилась из общего пучка собранных волос. Худощавая костлявая белая шея держала маленькую, ровную голову. Простая белая рубашка отлично сидела на пожилой, но стройной фигуре.

— Спасибо, — взяла в руки толстую книгу девушка.

— Ну, держись, Александра! – оставшись одна, таинственно прошептала Агния Геннадьевна. 

***

— Вы уже прочитали? – удивленно поинтересовалась библиотекарь у вновь вошедшей вчерашней посетительницы, — Быстро!

— Дело в том, — начала нежным голосом девушка, — Что мне не совсем интересно. Я прочитала 15 глав, меня не впечатлило.

Анна Геннадьевна нахмурила брови, с недовольством посмотрела на бледное лицо немного растерянной посетительницы, резко встала со своего деревянного, с пестрой тканью в цветочек стула на сидении. Нагнулась к нижнему ящику стола.

-Знаете что, девушка… — не прекращая поисков в ящике, сказала библиотекарь, — Это – шедевр русской художественной литературы. Это Толстой!

Тут она «вынырнула» из под стола, но уже с чем-то в руках. Девушка узнала этот предмет: это была старая странная книга, которую библиотекарь читала, когда посетительница открыла дверь зала.

— А вам нужно больше терпения, — добавила Агния.- Смотрите сюда, — старушка открыла книгу и указала пальцем Александре. Девушка увидела на желтой бумаге изображение, нарисованное чернилами. Красивый мужчина стоял на перроне у входа в вагон, пропуская выходившую, не менее красивую даму.

— Смотрите внимательно, — велела библиотекарь, — Не впечатлило, говорите? – услышала как будто где-то вдалеке голос застывшая девушка.

Кругом ходили люди в необычной одежде, лакеи носили сумки и чемоданы. Девушка ощутила легкий толчок в спину.

— Извините, сударыня, — энергично подскочил к ней извиняющийся господин. Было видно, что он в отличном расположении духа. Граф кого-то ждал.

— Надеюсь, — начал было учтивый господин. Но не закончил. Кто-то в толпе крикнул:

— Облонский! Здесь!

Как только девушка проводила глазами удаляющуюся фигуру господина, удивленную и потерянную под руку взяла дама в светлом туалете и в спешке повела прямо по платформе. Александра почувствовала, что идти ей немного тяжело – мешал подол массивного платья.

— Уйдем, тебе лучше этого не видеть.

Ничего не понимая и пребывая в недоумении, Александра взглянула на свою спутницу. Это была Агния Геннадьевна, уже не в блузке и юбке, а в корсете и длинном кремовом платье.

— Об этом лучше прочитать, чем видеть собственными глазами, — тревожно оглядываясь, добавила Агния Геннадьевна.

— Что происходит?! – резко напала Александра. Она оглядела себя, пощупала свою голову, волосы и поняла, что выглядит примерно также, как проходящие мимо люди.

Моментально на лицах прохожих выразился испуг, послышались возгласы и обсуждения. По царившим на вокзале разговорам девушка поняла, что человека задавило поездом.

— Теперь я вижу, что ты впечатлена, ma Cherie*, — улыбнулась лукаво Агния, — Сейчас мы отправимся ко мне, здесь недалеко. А вот и наша коляска.

— Вот это да! Со мной разговаривал настоящий, живой Стива!** Это невероятно! – через четверть часа удивлялась Саша, глядя в окошко.

— Мы тоже идем на предстоящий бал. Ты будешь свидетельницей первого выхода в свет Кити Щербацкой, ты увидишь Анну и Вронского.

— А Степан Аркадьич там будет? – живо спросила Александра.

Морщинистое лицо Агнии сморщилось. Поправив прядь волос около лба и отвернув голову к окну, от Саши, она строго ответила:

— Даже не думай.

— Ну что вы, — виновато и быстро подхватила молодая собеседница, — Я знаю, что Стива женатый и семейный человек, я просто желаю поближе познакомиться с братом Анны. Дружеская беседа.

Наконец коляска подъехала к небольшому, но милому дому, окруженному молодыми березками. Устроенный просто, но со вкусом интерьер располагал к разговору. Барыня Агния велела подать чаю. Женщины устроились в гостиной за маленьким столиком у окна, которое выходило в сад.                     Собеседницы договорились, что Александра – племянница вдовы-графини Агнии Геннадьевны Лунской  и приехала погостить на длительный срок к тётушке в Москву из одной малоизвестной губернии.

— Следи за своей речью. Ты должна выучить несколько десятков словосочетаний. Понаблюдай, как разговаривают другие.

— Хорошо, тетушка, — весело подмигнула Александра.

Какое-то великое чувство внутри поднималось лавиной у девушки, любопытство и жажда нового мешали полностью контролировать тело и разум. Лицо сияло улыбкой, в глазах виднелся азарт и юношеское дурачество.

— Марфушке прикажу готовить туалет, одеваться, скоро поедем, — спокойно уведомила Агния Геннадьевна.

Вечер прошел тихо. В приемном зале усадьбы графини Синицыной сидел молодой, только начинающий свою военную карьеру юноша. Лохматой, густой, темной шапкой лежали волосы на его аккуратной голове. Голубые глаза, обрамленные черными и длинными ресницами, скучающе бегали по комнате. Сама графиня Синицына Марья Константинова сидела на большом белом диване, окруженная тремя сыновьями: старшим, кудрявым и подвижным Сергеем; средним, высоким и худым кареглазым, флегматичным Петром и самым младшим их братом, двадцати трехлетним, особенно похожим на мать, Андреем. Лунские Агния Геннадьевна и Александра сидели напротив этого семейства на жутко неудобном, жестком, но красивом, с резной деревянной основой диване. Светлый пол из камня блестел чистотой, отражая свечение всех включенных световых приборов. Гостиная была устроена в светлых тонах. Даже в белой огромной вазе сидели какие-то белые маленькие цветы.

— Иван Алексеевич, — обратилась Агния Геннадьевна к юному военному, — Вы будете на балу?

— Непременно, — гладя усы, ответил молодой человек.

Синицына, отпив у маленькой чашки уже остывший чай, добавила:

— Многие чего-то грандиозного ждут от бала.

— Как Кити Щербацкая, — уточнила Лунская старшая.

— Отчего же? – решил присоединиться флегматичный Петр.

Весь вечер беседа проходила в спокойном, ленивом духе. Александра молчала, но учтиво и неторопливо отвечала, когда обращались именно к ней. Распрощавшись в восьмом часу с Синицыными, Агния и Саша сели в свою нарядную коляску.

— Вяло, — сидя у трюмо, констатировала уставшая Саша, — Чем сейчас заниматься будем? Телевизор где?

Агния Геннадьевна с насмешкой посмотрела на свою так называемую племянницу.

— Привыкну, — вздохнула девушка.

***

Бал только что начался, когда Кити с матерью входила на большую, уставленную цветами и лакеями в пудре и красных кафтанах, залитую светом лестницу.* Пока Кити отдавала кадриль то одному, то другому, в доме Лунских случился переполох.

— Марфушка! Лекаря! Марфушка! – кричала испуганная Агния, бегая возле кровати, где лежала, ворочаясь, Александра.

— Уже послали, барыня, — доложила тоже испуганная девка.

Александра повернулась на бок лицом к стене, прижав колени к груди.

— Никого не нужно, — спокойно, но с ноткой раздражения и бессилия заявила Саша, — Отправляйтесь на бал, тетушка.

— Да что я там не видела! Кити замечает, что между Карениной и Вронским зажегся уже немалый пожар…

— Тишины, — потребовала больная.

Когда пришел доктор, Александра спала. Хозяйка не стала будить мучавшуюся от боли бедняжку полчаса назад. Маленькому, с рыжими усами и большим лбом доктору Агния Геннадьевна рассказала, от чего не вставала с постели племянница и на что жаловалась.

— Когда проснется, — тихо и уверенно сказал доктор, снимая очки, — Дадите больной морфин. Не пугайтесь, графиня, такой болевой особенностью природа наделяет некоторых дам.

Через несколько часов на предложение принять морфин Александра, улыбаясь, ответила:                                                                                                  — Все прошло. В двадцать первом веке обычно применяют «Но-шпу» или «Спазмалгон».

Завтракали Лунские не одни: к ним наведалась с новостями Синицына. На слегка мокрой от ночного дождя терассе женское общество обсуждало вчерашний бал за чашкой утреннего кофе. В голубом платье с большим кружевом и мелкими цветами Марья Константиновна делилась впечатлениями:

— Кити – красавица! Но как она была жалка в конце! Еще бы: внимание Вронского доставалось Карениной. Они танцевали, мило беседовали. Бедняжку это задело.

— Ах, — вздохнула Агния Геннадьевна, как будто первый раз слышит эту историю.

— А что было потом? – поинтересовалась полная сил Александра. Синицына отпила кофе, заглядывая на дно чашки.

— Ничего, — продолжила гостья, — Общество отлично провело время (кроме бедолаги Кити) и все разъехались. Левин сделал ей предложение, но она ему отказала. Вы знаете?

— Знаем, — подхватила Агния, — Это событие произошло в один из дней перед балом. Кити выбрала Вронского, но Вронский не выбрал её.

«Вот дела,» -подумала Александра, поклонилась гостье и ушла с Марфушкой гулять в сад.

Вот уже продолжительное время Александра и Агния Геннадьевна жили вместе. Сначала они относились друг к другу с уважением и осторожностью, соблюдая безопасную дистанцию. Александра старалась лишний раз не попадаться на глаза хозяйке усадьбы, чтобы не надоедать и не стеснять её. В разговоре с графиней девушка старалась быть тактичной, улыбчивой, ненавязчивой. Анна Геннадьевна тянулась к своей якобы племяннице, желала создать все максимальные комфортные условия для девушки и, чтобы не смущать ее своим присутствием, тоже не навязывала своего общества. Затем обе дамы поняли, что нужно переходить на новый уровень отношений. После беседы во время прогулки в саду, Саша и Агния почувствовали такое сближение, что девушка почти поверила, что Агния ей и правда приходится тетей, а она ей племянницей. Лунской тоже казалось, что они действительно родственники, разве что не связаны кровными узами.

— А мне Сергей Дмитрич Синицын подарил часы, — начала откровение раскрасневшаяся Александра, теребя в руках травинку.

— Отчего это? – довольно удивилась тетя.

— Помните, вас мучали сильные головные боли? Я в тот день напросилась с Марфой в город. Во время ее шоппинга я осталась в тенистой небольшой аллее. Мы договорились, что найдет она меня около кривой осины, и вместе с кучером Степкой мы отправимся домой. Прошло уже достаточно времени, я направилась к той самой осине. Сзади меня кто-то окликнул. Повернувшись, я увидела Сергея Дмитрича. Такой галантный, кокетливый и веселый он проводил меня до пункта назначения. Кажется, мы друг другу понравились.

— И теперь он дарит тебе подарки?

— Да, — спокойно ответила Александра, — Мы даже переписываемся.

— По e-mail? – пошутила графиня.

Саше не было смешно, она понимала, что над чувствами не шутят. Каждый миг свободного от дел и дум времени в ее памяти вырисовывался портрет Сергея: улыбчивый, кудрявый, сероглазый, с небольшим носом и тонкими губами он подмигивал ей.

— Я довольна, сударыня, что из трех братьев Синицыных на тебя обратил внимание именно Сережа. Если что, Марья Константиновна против не будет: она давно горюет, что ее старшенький так и не женился. Она, душенька, в восторге от тебя.

Тетушка и племянница обнялись. В этот момент Александра почувствовала, что Агния Геннадьевна ей не просто знакомая.

— Все превосходно, — подмигнула Лунская. 

— Вы слышали?! – однажды ворвалась в гостиную запыхавшаяся Синицына, — Каренина стыд потеряла! Оставив сына, законного мужа, сбежала со своим любовником! Алексей Александрович… * Стыд! Вздор!     

Тетушка и племянница Лунские лишь кивнули головой. Поступок Карениной стал основной темой разговоров в обществе Петербурга и Москвы и эти беседы многим поднадоели.

Увидев, что Лунские заскучали, Синицына начала:

— Сергей, кажется, скоро женится.

— На ком? – безразлично спросила Агния.

— Не знаю, ничего не говорит, Агния Геннадьевна. Только записочки какие-то пишет и постоянно улыбается.

Чувствуя, что краснеет, Александра опустилась вниз, как будто поправляя что-то у туфельки. Агния в этот момент вязала спицами, а в этот момент прекратила работу руками – считала чуть слышно количество петель. Марья Константиновна, взглянув на проходившую мимо Марфушку, продолжила:

— Mademoiselle Сашенька, сегодня вы загадочна.

— Спасибо, — еще больше краснея, проворковала Александра.

Синицына снова обратилась к хозяйке дома:

— Послезавтра обещал познакомить. Даю обед. Будьте любезны…

Окрыленная, счастливая, как порхающая цветная бабочка Александра прогуливалась с тетей по одной из оживленных улиц Москвы. Живо копошился муравейник из людей: кто-то спешил по делам, а кто-то вышел подышать городским теплым воздухом.

— Левин женился. На Щербацкой. Кити. В деревне. – отвечал бородатый господин в новой шляпе любопытной даме.

— Как получилось? – спросила Александра у Агнии.

— Константин простил ее, пересилил себя, хотя долго переживал. Кити тоже сожалела и даже была больна. Любовь взяла верх: они снова встретились и больше не расстаются.

— Счастливые.

***

О том, что Сергей хочет познакомить ее с матерью, Александра узнала от Синицыной. Сам возлюбленный молчал, и никаких намеков на этот счет не было. Близился день обеда, а уведомления от Синицына старшего племянница Лунская так и не дождалась. Переживания с каждым часом все полнее наполняли душу молодой красавицы, нервная дрожь и слабость прослеживались в ее движениях. «Что делать? Что такое?» — металась Саша и по старой привычке хотела ввести в поисковую строку вопрос: «Что делать, если…», но тут же очнулась от ненормальной для нынешнего времени мысли. Ни слова не сказав Агнии Геннадьевне, разбитая, помятая, испачканная плохими думами Александра заперлась в своей темной маленькой комнате и забылась сном.

Каждое утро, будь оно пасмурным, дождливым и холодным или теплым и солнечным, Марфушка вручала Александре свернутый в рулончик крохотный лист бумаги, перевязанный ниточкой.

— От него? – спросила в это утро строго Саша, будто Марфа виновата в поведении Сергея Дмитрича. Служанка лишь кивнула головой, торопясь по своим делам.

Забежав к себе в комнату, девушка прижала телом дверь и трясущимися руками развернула послание. В нем не было ничего нового, что могла бы узнать Александра: «Доброе утро, Александра Павловна. Вы проснулись, день обещает быть замечательным!». Сердце девушки защемило от отчаяния. «Как он может об этом говорить?!».

После скромного, но сытного завтрака Агния Геннадьевна в пустой светлой гостиной убеждала грустную девушку с влажными глазами посетить с ней обед у Синицыных в честь знакомства с тайной и пока никому неизвестной, кроме Сергея,  невестой.

— Хорошо, вы правы, — перестала упираться Александра, — Я поеду. Я посмотрю в его глаза. Я увижу ее.

Сборы в гости к семейству Синицыных заняли больше времени, чем обычно. В комнате Саши особенно слышались возня, движение, суета. Даже из-за немного торчащей волосинки Марфушке приходилось снова и снова творить искусство на голове строгой Александры.

— Приехали, — с трудом скрывая максимально приподнятое настроение, сказала Агния Геннадьевна.

Саша, как бы заморозив мимику, чтобы не выдать своих переживаний, последовала за тетушкой. Букет огромных лилий на богато накрытом на семь персон столе особенно расстроил обманутую девушку. «Как приготовились…» — душила досада. Марья Константиновна металась по комнатам, отдавая распоряжения то в одной части дома, то в другой.

— Петр! – крикнула звонким певучим голосом хозяйка, увидев входящих в гостиную Лунских, — Рада вас видеть.

Спокойный как обычно Петр поприветствовал дам, поцеловав маленькую трясущуюся ручку и прислонив к губам слегка морщинистую теплую руку. Мать позвала его для того, чтобы гости не скучали в ожидании приближающегося назначенного часа. Александра молчала в то время, как Агния Геннадьевна поинтересовалась, куда посадят их за столом. Петр не успел сказать, что сам не знает, как задумала матушка, как вошла сама Марья Константиновна:

— Агния Геннадьевна с Сашенькой сядут вот сюда, — указала Синицына на сторону прямоугольного стола, где стояло два стула, — Мы втроем напротив, — пододвигая стол к другому, продолжила хозяйка, — А Сергей и прекрасная mademoiselle в центре.

При последних словах Марьи у Александры дернулась бровь и девушка, скрывая свою нервозность, повернулась лицом к выходу. В это время в проходе гостиной появились две фигуры: Сергей и Андрей, искренне смеющиеся над известной только им шуткой. Чтобы избежать неприятностей, наблюдательная Агния Геннадьевна подскочила к Александре, резко развернула ее, схватив за плечи, и повела к столу, за которым уже сидел невозмутимый Петр. Все расселись на места, приготовленные Синицыной. Сергей Дмитрич с любопытством посмотрел на лицо Саши, но ее голова была опущена, а глаза остановились на складке подола. Чисто-белое, массивное, но элегантное платье с длинным рукавом и кружевом на шее и груди висело на худощавом теле бледной девушки. «Прилизанные» волосы в строгую прическу, полностью открывающую измученное от внутренних переживаний лик, блестели. Смутившись, что Александра за все мгновения ни разу не посмотрела на него, Сергей повернулся к матери:

— Maman, девушка, на которой я женюсь, ждет вашего одобрения и благословения.

Александра не подняла головы. Сидеть прямо и неподвижно ей стоило больших усилий, в то время как в груди что-то буйствует, разрывается и кричит.

— Сначала нам нужно дождаться ее, — улыбнулась Синицына.

Жених резко встал, бросил взгляд на Сашу и, не отводя глаз, быстрым движением приблизился к ней, взял за руку и поднял с места.

— Благословляешь? – обратился нежным голосом к родительнице сын.

Громко всхлипнувшая девушка кинулась из гостиной, прикрывая красное лицо руками. Сергей Дмитрич незамедлительно выскочил за ней. Синицына утирала платком скупые слезы с щек, шепотом приговаривая:

— Агния Геннадьевна…Агния…

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Марья Константиновна запретила Лунским говорить о приданом, которого у Александры отродясь не было.

— Причем тут приданое, когда речь идет о счастье моего сына?

Каждый день Саша с нетерпением ждала прихода портнихи, чтобы продолжить создание свадебного платья мечты. Синицын старший каждый день старался видеться со своей невестой и зачастую выбирал для встреч удобное для него, но неожиданное для нее время. Невеста давно не вспоминала о своей реальной жизни в современном мире, вспышка событий, сверкнувшая в книжной реальности, ослепила ее полностью, затмевая память о прошлом.

В один из милых счастливых дней Сергей с невестой был приглашен в деревню хорошим товарищем по государственной службе (иными словами по работе). Приехав в большой деревянный двухэтажный дом, около которого бегали две рыжие дружелюбные гончие, гости поняли, что проводить время они будут не только с хозяином Синявским. Недавно к Федору Егорычу прибыл с дружеским визитом Сергей Иванович Кознышев, известный писатель и просто уважаемый человек. По пути в имение единоутробного брата Константина Левина, Кознышев остановился у приятеля Синявского.

Сорокалетний, с приятной внешностью, улыбаясь, молча пожал руку Синицыну, а затем аккуратно взял холодную руку Александры, стоявшей под руку с Сергеем, и поцеловал тонкий безымянный палец. Жених и невеста поднялись на второй этаж осматривать приготовленную для них комнату и разбирать чемоданы.

— Какой пейзаж, — восхитилась Саша, стоя у окна и глядя на сухую траву полянки, расположенной перед желто-синим лесом, за домом.

Осень напоминала о себе хмурыми тучами и частыми дождями, порывистым ветром и леденящим кожу воздухом. В комнате, отведенной для прибывших гостей, тоже хозяйничала осень: стены цвета выцветшего рыжего; развевающиеся при открытом окне шторы издавали звук, напоминающий шелест листьев; атмосфера полумрака и холод.

— Попросим поселить нас в другую комнату, — слегка стуча челюстью сказал Сергей Дмитрич.

Гости спустились в гостиную, из которой собирался выходить хозяин дома.

— А вот и вы, — с игривой интонацией обратился Федор Егорыч, — Сергея Ивановича вызвали: «Кити родила». Уехал поддержать брата.

Довольная тем, что не придется чувствовать себя скованно, общаясь с авторитетным и умным человеком, Александра ответила:

— Жаль, что не удалось познакомиться ближе.

***

В скромных, но достойных и изысканных туалетах Александра, теперь Синицына, и Агния Геннадьевна сидели в гостиной, ожидая приезда Марьи Константиновны. Был май и уже третий месяц Александра носила птичью фамилию.

Свадьбу удалось сыграть только в конце зимы. Из-за трудностей на службе Сергей Дмитрич был вынужден просить отсрочки у невесты знаменательного в их жизни события. Понимающая и покладистая Саша несмотря на то, что считала минуты до запланированной даты, без обид пошла навстречу любимому. Праздник прошел скромно: сначала венчание в местной малюсенькой церквушке при близких людях – Агния Геннадьевна и Марья Константиновна с Петром смогли присутствовать на этом важном обряде. Затем в усадьбу Синицыной прибыл нарядный Андрей, младший из братьев, особенно счастливый Синявский и еще пара-тройка приятелей со стороны жениха и матери. Необычайно красивая Александра в шикарно-богатом свадебном платье ни на минуту не отводила глаз от спокойного и радостного Сергея.

— Анна Каренина сегодня бросится под поезд, — прервала молчание Агния Геннадьевна.

— Что? – очнувшись от воспоминаний о дне свадьбы, спросила Саша.

  — Сегодня не станет Карениной.

Молодая жена, расспрашивая якобы равнодушно подробности предстоящего несчастья, решила для себя, что немедленно должна спасти несчастную. И подумаешь, что Анна Аркадьевна Каренина не знает о существовании Александры, а та в свою очередь знает Анну только по рассказам и осуждениям общества. Саша непременно бы влюбилась в Каренину, как влюбилась когда-то Кити Левина (тогда еще Щербацкая).

После приезда веселой, с румянцем на щеках и блеском в глазах свекрови, переживавшая молодая Синицына принялась исполнять план действий, построенный в голове во время проходящей беседы. Зная, что старушки не встанут с места, Александра сначала похвалила погоду, затем предложила:

— Пройдемте в сад?

Последовал ожидаемый девушкой отказ. Давние подружки отпустили, как им показалось, скучающую Сашу и продолжили живо обсуждать одну статью из последнего номера популярного журнала.

Саша бесшумно, но быстро выбежала во двор. Она обнаружила, что кучера Степана на площади усадьбы Лунской нет.

— У соседа Лаева, у Митрия кучера, — отвечала запыхавшейся барыне Марфушка, — Сейчас позову.

— Только быстрее!

Через несколько минут в воротах показался озадаченный Степан в смешной старой кепке.

— На станцию, на станцию, Степан!

Дорога как будто специально растянулась, а коляска двигалась со скоростью никуда не торопящегося пешехода – так казалось Александре. Нервничая и переживая, она комбинировала в голове варианты поведения Карениной, своего поведения. Синицына ехала, стремилась, но не знала и не могла знать, напрасно ли это. Ситуация пугала ее, но немалой была надежда на благоприятный исход.

— Степан, до Обираловки возможно?

— Возможно, барыня, только…

— Гони! – крикнула Саша.

В окрестностях станции Обираловки жужжали как рой пчел голоса без остановки тараторивших людей. Александра поняла,  что опоздала. Отчаянно выпрыгнув из едва остановившейся коляски, девушка нырнула в толпу. Дамы отворачивались, закрывали лица руками, мужчины любопытно, но осторожно заглядывали туда, куда слабонервным лучше не смотреть. Глаза Синицыной остановились  на пятнах брызнувшей крови на перроне. В ушах что-то запищало, резко приглушились остальные звуки. Саша закрыла веки. Тело обрело легкость, все расслабилось, обрело безмятежность. Девушка пришла в себя и перед ней за знакомым столом сидела Агния Геннадьевна с пучком на голове и в белой блузке.

— А как же Сергей?.. – спросила еле слышно и медленно Александра.

Дверь библиотечного зала с шумом отворилась и в проходе появился Сергей в современном черном драповом пальто. Счастливо улыбаясь, он подошел к ней.

Примечания:

1. Моя милая (франц.).

2. Степан Аркадьич Облонский.

3. Строчка из романа Л.Н.Толстого "А.К." части 1, главы XXII.

4. Алексей Александрович Каренин, муж Анны Карениной.