По следам чудовища Глава 30

ГЛАВА 30
 
Последняя преграда пала. Откуда ему было знать об этом? Михаил сам не понимал откуда. На его глазах, мерцающая дверь, долгое время защищавшая его «я» от таинственного «нечто», охотящегося за ним в кошмарах, треснула на части, не выдержав очередного чудовищного удара. Краткая вспышка подтвердила самые худшие Михины опасения. То, что гналось за ним, вполне заслуживало того, чтобы внушать ужас: сотни ртов, рук, глаз, когтей, скреплённых между собой в самых невообразимых местах. Чудовище не шло: оно, просто, сочилось внутрь, заполняя окружающее пространство и подбираясь всё ближе и ближе.
Казалось, что в его движениях было что-то торжественное. «Оно» победило и понимало это. Прижавшись спиной к шершавой холодной стене странного места, в которое он попал, парень остро ощутил, что всё это – конец его пути.
Сколько раз он ходил по краю? Сколько раз нырял в мутный колодец очередного ужаса, преследующего его во сне? Всякий раз, когда он оказывался между жизнью и смертью, всякий раз, когда он проходил поворотные точки своей судьбы, он попадал сюда, и всякий раз «оно» было рядом. Это существо или «нечто» искало его. Сначала, лишь случайно задевая его краем своих эмоций и воспоминаний, потом подбираясь всё ближе и ближе…
Вспышка от разрушения павшей преграды угасла так же стремительно, как и возникла. Окружающий мир погрузился во мрак, словно… солнце зашло.
– Я нашёл тебя! – прошелестели тысячи одинаковых голосов.
Ничего не было видно в этой тьме, лишь само Михино тело переливалось призрачными огнями. Его вены, как и раньше, струились ярким белым огнём, перемежавшимся непроницаемой тьмой, и только правая кисть сияла холодным стальным светом, словно бы утратив все прочие краски.
– Это потому, что она мертва, – неожиданно для самого себя понял парень. – А теперь я стану таким полностью… – думая об этом он, словно кожей чувствовал, как вокруг него смыкается жуткая мешанина, составлявшая неведомое «нечто». – Нет. Таким я не стану… Я стану просто «ничем», – внезапно понял он.
Его губы тронула лёгкая улыбка. Он не знал, достойный ли конец пути ему выпал. Но, что уж теперь говорить? Так или иначе – это финал его истории, а значит, его ждёт покой. Михе оставалось только искренне надеяться, что всё будет именно так, а не обернётся, например, бесконечностью мучений в чьей-то тёмной утробе. Основания для надежды были. Насколько он мог сейчас чувствовать окружавшее его нечто, оно было не из тех, кто хоть что-то оставляет от своих жертв. Миха был уверен, что потом не будет ничего: ни тела, ни души, ни отголосков памяти. Абсолютная вечная пустота, само понятие которой исчезнет для него навеки и бесповоротно.
Но вдруг, в этот последний момент, Миха почувствовал, что кто-то схватил его за правую руку и куда-то потянул. И в тот же миг, весь мир задрожал и заходил ходуном, сотрясаясь от неистовой ярости. Воздух наполнился жутким шипением, смешанным с оглушительным, многократно вторящим самому себе, воплем. 
– А-а-а-аргх! Этот трюк не сработает дважды!  Я уже нашёл тебя! Ещё один раз! Слышишь? В следующий раз, когда ты попадёшь «на край» ничто и никто не спасёт тебя! Ты станешь моей частью, как и должен…
Все эти крики потонули в ярком свете, сквозь который, на краткий миг, проглянули очертания знакомой фигуры.
– Зэнни? – удивлённо произнёс Миха, а потом… он очнулся.
 
-------------------------------------
 
– Ну и живучий же ты, монстр! – произнёс возникший над его лицом Флюгель.
– Согласна! Дорогой, мог бы и предупредить! Я, конечно, знала, что ты имеешь дело со всеми, но, чтобы с… не совсем людьми?
С трудом повернув голову вбок, Миха обнаружил, что Маргарта тоже здесь.
– Что случилось? – едва ворочая языком произнёс он. – Какого лешего я здесь делаю?
– Это мы тебя хотели спросить! – язвительно воскликнул рыбак. Хотя… просто ли он рыбак? Миха давно уже не был уверен. Впрочем, истинная профессия Флюгеля была наименьшей по важности из всех интересующих его сейчас тайн.
– Как это… меня? – Миха потянулся к раскалывающейся голове и вдруг сообразил, что сделал это правой рукой.
– Вот и мне интересно… – произнёс Флюгель, от души наслаждаясь замешательством своего гостя, который только и мог, что беззвучно открывать и закрывать рот.
– Нет! Ну я всё могу понять, но… Почему у меня когти втягиваются! – истерично завопил Миха и тут же скривился от нового приступа острой головной боли, тут же немилосердно раскатившейся под сводами его многострадального черепа.
– А они не должны втягиваться? – невинно поинтересовался Флюгель.
– Да я не о том!
– А по-моему: рука, как рука. Цвет тот же. Когти можно подстричь… или… втянуть. Они у тебя широкие, почти, как ногти. Правда, чёрные… Если не присматриваться, то почти не заметно. Скажешь, что ты любитель экстравагантного маникюра, – пожала плечами Маргарта, тоже вставившая своё слово. Можно было только позавидовать её выдержке. Флюгель то ладно… Он тёртый калач.
– Ну ладно! – вздохнул Миха. – Тогда, почему… Почему я меня глаз на ладони! – ещё громче, чем раньше, взвыл он. В этот момент, глаз неожиданно открылся. – А-а-а-а! Я вижу сам себя и свою руку одновременно! – пролепетал парень и благополучно хлопнулся в обморок.
– Слабак! – пробормотал Флюгель. – Вот, когда я это увидел, то… Неважно… Дорогая, кстати, штаны уже высохли?
– Два дня уже висят! Конечно, высохли! – отмахнулась Маргарта.
– Два дня?! – тут же пришел в себя Миха.
– Ну да… Вернее, четыре дня, как мы нашли тебя без сознания в пешерах Шепота.
– Стоп! Каких еще… – Миха снова схватился за голову, снова правой рукой, снова резко дернулся и снова скривился от дикой головной боли. – Кажется, я начинаю припоминать… – прошептал он, разглядывая левую ладонь, пересечённую широким шрамом, говорившим о том, что та была по меньшей мере пробита насквозь или даже разрублена. Потом он откинул край одеяла. На груди всё ещё розовел тонкий рубец.
– И я выжил после такого? – в который раз поразился воин.
Флюгель покачал головой.
– Это ерунда. Раны затянулись в первый же вечер, а вот эта штука, – старик протянул Михе небольшую стальную иголку. Держал он её строго за толстый край, причём очень осторожно, – вполне могла отправить на тот свет даже тебя, что, собственно говоря, чуть не произошло.
Взяв её в руки, Миха молча несколько секунд глядел на её острие, а затем вернул её старику.
– А этот… не пойми кто… Где он?
– Ясно где… – пожал плечами Флюгель. – Укокошил ты его. И заодно спас мой скромный бизнес! Благодарю!
– И правда… – пробормотал Миха, начиная припоминать события прошедшей ночи.
 
--------------------------------------------
 
Миха нёсся вперёд, в направлении причала. Двое охранников, в том числе и их главарь, зачем-то увязались следом, оставив нескольких своих товарищей отдуваться за всех: и живых и мёртвых. Наверное, начальник шайки этих горе-сторожей решил, что раз уж он всё равно уже всё прошляпил, то глупо всем вместе топтаться на уже пройденном врагом рубеже и стоит, не откладывая в долгий ящик, попробовать загладить свой прокол где-нибудь на передовой. Чупакабра, конечно, страшный зверь, но свои за такую безалаберность тоже вряд ли пожалеют и отложат в долгий ящик уже тебя лично.   
 Стремительно пролетев полсотни метров, отделявших верхнюю площадку от небольшого каменистого побережья, Миха и его неожиданные сотоварищи ворвались на место, запримеченной Михой разгрузки. Там царила паника. Люди с факелами носились и взад, и вперёд, бегая между брошенными прямо на камни ящиками и лежащими на побережье валунами. Слева была… открыта скала. Не в том смысле, что открыта и названа или открыта для посещения и последующего ею любования. Нет. В прямом смысле: в скале была здоровенная дверь, которая вела в какие-то скудно освёщённые переходы. Сделана она была весьма хитроумно. На здоровенный металлический пласт были наклеены или наплавлены камни, причём подогнано всё было так искусно, что в закрытом состоянии вход в гору был совершенно неотличим от окружающей скальной породы.
– Кто пустил посторонних? Какого (нецензурное слово) вы (множественные нецензурные выражения), вообще, кого-то сюда пускаете?! Да вы – хуже обезьян! Когда я был капитаном, то бросал таких как вы за борт на (нецензурное слово)!
Говоривший всё это, вышел на свет, и Миха узнал Флюгеля. Одет старик был правда немного по-другому, нежели в их первую встречу. Ну, то есть, на нём теперь были: сабля, платок на голове и другие залатанные штаны, как две капли воды похожие на предыдущие, только короче, в клетку и другого цвета. Надо заметить, что вряд ли подобный гардероб мог кого-либо впечатлить. На униформу страшного босса он явно не тянул.
Как же, в таком случае, этот – далеко уже не молодой моряк мог управляться с громадным стадом, в настоящий момент пребывающем в дичайшей панике и бестолково снующим вокруг, да ещё, при этом, оскорблять каждого встречного поперечного?  У бравого старика было то, чего нет у большинства других людей, не являющимися по своей натуре лидерами, а именно: совершенно сногсшибательная харизма, океан наглости, легендарный опыт руководства, а также здоровенный амбал с палицей и кнутом, стоящий за его спиной, и, судя по всему, деньги, чтобы этому амбалу платить, ну и, конечно, деньги, чтобы платить всем остальным, заодно. Мысленно Миха окрестил чудовищного здоровяка: «сударь голем» – уж очень тот был похож на мифическое чудище.
– А! Так это ты?! – рявкнул Флюгель в сторону Михи, и тут же развернулся в сторону своего «голема» – Хватай этого недотёпу! Весь этот балаган именно из-за него. Я устал терять время, деньги и поставщиков!
– Как прикажете! – пробасил громила и направился в Михину сторону.
– Эй! Мы же договорились! – опешил парень, наблюдая, как гора мышц вырастает прямо перед ним, затмевая свей неохватной широтой сияющее полотно ночного неба.
Однако неожиданно великан прошёл мимо Михи и схватил старшего охраны, пытавшегося в это время незаметно улизнуть куда-нибудь в сторонку – туда, где носились и бестолково толпились все остальные. Несмотря на отчаянное сопротивление своей жертвы, «голем» одержал над ней быструю и безоговорочную победу, методом удара своим огромным кулаком ей в лоб, и побрёл в сторону открытого скального грота, унося свою вяло колыхающуюся добычу на своём заботливом широком плече.
– А ты, раз уж всё равно пришёл, пошли со мной, – Флюгель кивнул: на этот раз уже точно Михе и тоже направился в сторону открытых створок.
– Я видел ваше чудище, – не замедлил, в свою очередь, перейти к делу парень.
– Это замечательно, – перебил его Флюгель. – Я его не видел, да и боюсь никто из ныне живых, кроме тебя, конечно, не может этим похвастать, но я, кажется, знаю, куда оно делось. Никчёмные оболтусы уже прочесали весь пляж, но это лишь потому, что никто из них не хочет идти по его следам. У них перед этой тварью просто священный трепет какой-то! Смотреть противно!
– Подожди! Ты знаешь, куда оно пошло? – оживился Миха.
– Дозорный на внутренней двери мёртв. Как видишь, – Флюгель широким жестом руки охватил своды пещеры, под которые они только что вступили торопливым шагом, – это – мой склад контрабанды!
Как и на всяком уважающем себя складе контрабанды, здесь была куча безликих, но многочисленных немаркированных ящиков, бочек, разнообразных снастей и прочих, нужных в нелёгком контрабандном деле, вещей.
– Я догадывался… – проворчал воин.
– Вот! Видишь, как я тебе доверяю, друг? – потряс его за плечо старик. Услышав эти слова и тон, которым они были произнесены, Михав окончательно убедился, что, не будь он так нужен старику-контрабандисту, лежал бы уже где-нибудь на дне с увесистым камнем на шее, как ненужный свидетель. – Итак, это – мой склад контрабанды, – снова вернулся к своей ознакомительной речи Флюгель, – Он расположен в секретной системе пещер, которые называются Пещерами Шёпота и тянуться в местных скалах. Выходы есть: тут, в городе, но в городской ход точно не попасть… ещё за городом, у озера, и в отвесных скалах, в километре отсюда в сторону столицы, так что направо сворачивать не советую: оттуда выхода нет, если только не желаешь снова искупаться, – хохотнул Флюгель.
– Так в этот склад можно попасть не только отсюда? Хороший такой тайничок! Бери – не хочу!
– Да нет же! Я же говорю, что убит дозорный на внутренней двери. Хорош бы я был, кабы не сделал тут – внутри, ещё одну дверь! – рассмеялся над такими рассуждениями Флюгель.  
– Стоп… – повернулся к Флюгелю Миха. – Я не понял. Дверь ведь запиралась? Правильно?
– Ну да… Ах ты ж! А ведь верно! Сообразительная у нас тварь! – сразу же понял его мысль старик.
– Вот именно! Наш таинственный чупакабра умеет отпирать двери! – подытожил Миха.
– Или гипнотизирует жертву и заставляет сделать то, что ему надо, – не согласился старик. – В любом случае, тебе предстоит это выяснить! – пожал плечами он.
Склад неожиданно кончился, и Миха увидел перед собой чёрный зёв неосвещённого подземного хода, перекрытого добротной каменной стеной. Рядом с открытой дверью, мощная рама которой была прочно вцементирована в стену, валялся мёртвый охранник. Признаки были всё те же: синюшная кожа, мутные глаза с расширенными зрачками и четыре точки на шее. Ключи, как нарочно, лежали у него в руке, но Михе, как раз таки, показалось странным, что они не выпали из ладони во время падения и последующего удара об землю. Хотя… всякое могло быть. 
– Как же я ненавижу пещеры! – вздохнул парень и, схватив ближайший факел со стены, не теряя больше времени, ринулся в, тянущую морской сыростью, черноту коридора.
– Удачи! – услышал он за спиной, но даже не обернулся.
Действовать следовало быстро и в то же время осторожно. В общем – сосредоточенно и неспеша.
Вообще, пещеры и прочие подземные ходы, кажется, уже становились почти что второй Михиной вотчиной. В них он попадал, в последнее время, с завидной регулярностью и всегда по одному и тому же поводу: совсем не для прогулки. Хотя чего уж там: гулять здесь, если честно, Миха не стал бы ни за что на свете. Хоть закопченный факелами потолок и твердил о том, что ход этот хоженый, причём неоднократно и довольно часто, но инстинктивное недоверие, укоренившееся внутри воина в отношении таких вот подозрительных тёмных уголков, совершенно не желало куда бы то ни было отступать. Словно в подтверждение этого, уже через сотню метров всё больше сужавшегося лаза, он наткнулся на чёрную сколопендру. К счастью, опасная тварь была мертва. Опустившись рядом с ней на корточки, Миха бегло осмотрел труп пещерного насекомого. В одном месте из него торчала тонкая игла.
– Неужели яд? – подумал парень, доставая её из тела твари и принюхиваясь.
Игла ничем не пахла, но яд несомненно был. Дохлая сколопендра совершенно не была ранена, за исключением торчащей из неё иголки, а Миха совсем не спешил склоняться к версии, что многоногая тварь умерла от страха перед посетившим её недавно гостем.
Сделанное им открытие многое проясняло, а также переводило преследование убегавшего «нечто» в разряд крайне опасных занятий. Впрочем, как и всегда…
Несмотря на все факты, молодой воин до сих пор не был уверен, что преследует человека. Насколько он на данный момент мог судить, в этом мире, человек – отнюдь не единственный разумный вид. Те же гоблины прекрасно умели использовать отравленные дротики, не говоря уже о… оборотнях и вампирах – существах по уровню развития и вовсе неотличимых от людей. Да что там говорить! Миха ведь и сам теперь был оборотнем и совершенно, между прочим, не знал, что ему делать с этим весьма прискорбным фактом. Оставалось лишь надеяться, что ему удастся скрыть это обстоятельство от организации и… толпы магов, к которым он планировал напроситься в ученики.
– Задачка! – кажется, он произнёс это вслух, причём любому услышавшему это слово, сразу бы стало ясно: слово «Задачка!» здесь прозвучало именно с большой буквы, и с восклицательным знаком на конце.
Продвинувшись ещё на несколько сотен метров, он обнаружил новое свидетельство того, что здесь кто-то был – сбитые шляпки светящихся грибов, повсеместно встречающихся в местных пещерах. Белёсая мякоть ещё не успела пожелтеть, значит, кто-то прошёл здесь совсем недавно. Впрочем, так оно и было. Миха шел по горячим следам, не обремененный необходимостью сражаться с обитателями пещеры и ежесекундно ждать, что кто-то выпрыгнет на тебя из тени или из-за сплетений плотоядных корней. Да! Эти корни были и здесь. Учитывая всё это, скорость, с которой он нагонял скрывшегося в туннеле противника, должна была быть весьма солидной.
Вскоре, на пути воина возникла первая развилка. Явно побочный ответвляющийся тоннель уходил влево, назад и сильно вверх, причём, на природный он похож не был. Миха не сомневался, куда ведёт эта штольня. Почти наверняка, под борделем есть просторный «погреб», куда, время от времени, перекочёвывают завозимые в порт товары. Вероятно, многие постояльцы останавливаются у Маргарты, отнюдь, не только из-за приятного общения с работницами её заведения. Правда продвинуться по этому ходу далеко, возможности не было. Впереди маячила такая же добротная каменная стена с дверью, запирающейся с другой стороны.
– Как, собственно, и говорил наш бравый капитан, – отметил про себя Миха, продолжив свою погоню.
Через несколько десятков метров пещера снова расширилась. Каменные сосульки, до этого частенько сбитые, теперь, целые и невредимые висели над головой, украшая собой потолок на недосягаемой для человеческого варварства высоте, однако, так и не сумев остановить своим первозданным великолепием, буквально промчавшегося мимо них Миху.
Поспешность воина, кажется, оказалась, наконец, вознаграждена. Может ему и показалось, но впереди мелькнул свет. Он возник всего на мгновенье и тут же погас, словно сам испугался того, что был кем-то замечен. Воин припустился вперёд ещё быстрее.
Через пару минут он оказался на ещё одной развилке. Под ногами захлюпала вода, уходившая в ещё один – спускавшийся вниз коридор и проистекавшая из основного – самого широкого прохода пещеры. Как где-то мельком слышал Миха, несколько выше города располагалось  болото-озеро. Судя по всему, оно не было связано с грунтовыми водами, а просто наполнялось дождевой водой, которая не могла уйти в землю из-за лежащей под ним скальной породы. Переполняясь через край, вода, в конце концов, нашла себе трещину в скале и сквозь неё начала сочиться в море, размывая и расширяя эту трещину уже внутри земли. Очевидно, так и появилась эта система пещер.
– Вот до чего можно додуматься, если начитаться всяких жутко умных книг, – подумал Миха, раздуваясь от непомерной гордости за это своё, в сущности, элементарное открытие. Кстати говоря, тайну названия пещер он тоже уже решил – мимоходом, когда попал на этот перекрёсток: со стороны уходящего вниз коридора с ручьём, явственно слышался какой-то невнятный шёпот. Мистическим трепетом Миха не проникся, поскольку тут же понял, что это всего лишь отдалённый рокот волн, многократно, до полной неузнаваемости, отразившийся от стен пещеры. Что-то подобное он уже слышал, в другом — весьма похожем месте, всего лишь несколько часов назад.
Теперь надо было решать, куда идти. Флюгель говорил, что уходящий вниз ход ведёт к обрыву. Было бы логично предположить, что чупакабра, кем бы он ни был, раз он, судя по всему, разумен, побежит вверх – ко второму выходу у озера. Однако с другой стороны…
В момент, когда он обдумывал это самое «с другой стороны» Миха почувствовал, как что-то маленькое и острое вонзилось ему в лопатку.
– Какой же я болван!  – мысленно взвился он, понимая, что лучшего места для того, чтобы напасть в спину «логично думающему» преследователю, не сыскать. Молодой воин был беспечен: шел, как на прогулке с зажжённым, ничем не прикрытым факелом, выдав то, что преследует цель в одиночку: было бы грехом не напасть.  – Почему это не пришло мне в голову раньше?! – подумал он, швыряя факел в воду и отпрыгивая в сторону – как раз вовремя. В наступившей тьме Миха особенно чётко уловил, как ещё одна игла звякнула о камни, как раз там, где он недавно стоял. Впрочем, эта маленькая победа была более чем условна. Одна игла уже торчала в Михином теле, а значит, яд уже вовсю действует.
– Сколько у меня есть? Минута? Меньше? Нужно успеть! – напряжённо думал он, мгновенно разворачиваясь и устремляясь в ту сторону, откуда прилетел снаряд. Вытаскивать иглу из спины было слишком долго, да и всё равно: яд уже попал в кровь. В глазах до сих пор плясали «солнечные зайчики», затрудняя ориентировку, но Миха надеялся, что его противник испытывает те же трудности.
Справа звонко щёлкнуло лезвие паты, слева лязгнула сталь меча, после чего воин рванулся туда, где по его расчетам должен был находиться его противник. Ему было уже всё равно: человек это, гоблин, вампир или сам Кровавый бог во плоти. Победа была нужна любой ценой. Зачем, умирающему от яда, победа? О! Поверьте – она бы ему пригодилась!
Первый замах прорезал лишь пустоту, второй тоже не принёс успеха, однако в темноте воин сумел уловить тихий плеск шагов. Его противник не спешил вступать в честную драку и намеревался преспокойно отсидеться  в темноте, пока его жертва не испустит дух от банального отравления, но не тут-то было. Миха тоже всё это понимал и не дал противнику возможности ни перезарядить свой непонятный игломёт, ни уйти от ближнего боя. Неизвестно, было ли у него оружие, предназначенное для оного, но враг, очевидно не ожидавший от него такой прыти, был вынужден поспешно отступать, чем и выдал себя окончательно. Впрочем, другого выбора у него просто не было. Размахнувшись ещё раз, Миха атаковал область, откуда доносился звук шагов, но его клинки неожиданно были отбиты. Начинавшее привыкать к темноте нечеловеческое Михино зрение, даже, как будто, уловило отблеск сверкнувшего во тьме металла.
Парень не видел того, что происходит, но инстинктивно отпрянул после своей неудачной атаки. И не зря. Его противник не замедлил тут же контратаковать. Что-то увесистое просвистело прямо перед Михиным носом, а потом ещё раз, но молодой воин уже понял, что к чему, и сместился левее, искренне надеясь, что бьётся с правшой. Помогло это, тем не менее, не сильно. Просто удивительно, но его противник снова сумел заблокировать его выпад. Как ни печально, но в битве вслепую решающую роль играл опыт, которого у Михи было пока ещё далеко не вагон. Его спасала только скорость. Противник, казалось, видел все его атаки, безошибочно отражая каждый новый удар, но сам контратаковать не успевал. Оказалось, что по характеру шагов, вполне можно понять, в каком положении находится твой оппонент: присел он или приближается к тебе прямо, а сектор возможного выпада на границе области атаки  весьма ограничен, если, конечно, ты хоть сколько-нибудь опасаешься ответной контратаки, которая неминуемо последует, приблизься ты хоть чуть-чуть ближе. Противник сразу же это улавливал. При этом использовал он, как показалось Михе, совсем не меч. Непонятный тип оружия заставлял воина ещё больше осторожничать, что, естественно, совсем не было ему на руку.
Столкнувшись с этими проблемами, Миха не знал, что ему дальше делать. Продолжалось это его замешательство около пяти секунд, после чего, он, не долго думая, просто запустил в противника мечом, который держал в левой руке. Последовавший за этим, похожий на человеческий вскрик убедил Миху, что сделал он всё правильно, однако его оппонент оказался ранен не так сильно, как хотелось бы. Не в силах отделаться от своей приставучей жертвы и поняв, что в таких условиях метательное оружие, судя по всему, эффективнее, противник начал готовить ответные меры.
И в этот момент Миха понял, что даже в окружающей его темноте, может что-то видеть. Прямо перед собой он узрел мохнатое существо, промелькнувшее перед ним в городе.  Сжимая в руке тускло мерцающий белым светом метательный ножичек, оно отчётливо, причём на человеческом языке, произнесло: «Ищи сердце!» и швырнуло свой снаряд в сторону воина, сделав это вслепую. А тот, видя, как странное оружие прямо в полёте меняет направление своего движения, действительно метя прямо ему в сердце, в то же мгновенье понял, что чем бы ни была эта вещь, ждать от неё чего-то хорошего совсем не стоит.
«Артефакт? Зачарованный предмет? Что делать!? Я умру? Ха! И стоило стараться, раз у этого «не пойми что» такой козырь в рукаве! Оно летит в меня! Да эта образина даже не размахнулась для броска! Почему же оно так быстро летит? Что происходит?! Почему!?» – весь этот сверхплотный поток мыслей единой вспышкой пронзил Михино сознание, преобразовавшись в одно единственное слово: «Стой!» – только и успел сказать парень, зажмурив глаза в ожидании неминуемого смертельного удара.
Левую руку, которую Миха выставил перед собой, в тщетной попытке защитится от молниеносной атаки, пронзила дикая боль. Открыв глаза, он увидел весьма странную картину. Всё ближайшее пространство вокруг него заполнял полупрозрачный багряный туман, в недрах которого угадывалась его рука, насквозь пробитая застрявшим в ней ножом, а на пальце так же тускло, как и нож, мерцал внешний узор Михиного кольца. Это было весьма удивительно: нет, не только всё… Как показалось воину, нож должен был лететь вперёд со страшной силой  Сам же снаряд, в данный момент, словно бы не мог определиться, куда ему теперь направиться. Он мелко дрожал, оставаясь на месте, однако, спустя секунду, уверенно продолжил движение вперёд, правда уже без прежней энергии. Стараясь не допустить завершения его крайне нежелательной траектории, Миха сжал пробитую руку, чувствуя, как бритвенно-острое лезвие пронзает её на своём пути, выскальзывая из окровавленных пальцев. Воин застонал от боли.
– Вернись! – в тот же момент вдруг крикнуло существо, очевидно решив, что слышало предсмертные стоны своей жертвы.
Миха почувствовал, что его, вместе с застрявшим в его руке ножом, влечёт к владельцу засевшей в его руке смертоносной магической вещицы. Не в силах избавиться от ножа, он ринулся следом за ним и через секунду оказался лицом к лицу с противником. Кажется, для обоих это был немалый шок: и для не ожидавшего, что его противник всё ещё жив, существа, которое при ближайшем рассмотрении оказалось, как будто одетым в чью-то шкуру, и для ничего на соображающего от боли в руке и уже начавшего действовать яда Михи. Всё на что хватило ума им обоим это, как можно скорее, пырнуть друг друга тем, что было у них под рукой, но так как этим «чем-то», в Михином случае, оказалась пата с острейшим сорокасантиметровым лезвием, то из этой дуэли победителем вышел именно он, хотя тоже получил ножом в грудь. Благо, не в сердце: спасла темень, в которой его противник, в отличие от Михи, как оказалось, ничего не видел.
Рухнув воду рядом с ним, Молодой воин с трудом встал на колени. Перед глазами плясали цветные круги, а руки колотила неистовая дрожь. Михе казалось, что воздух вокруг него внезапно стал жутко холодным. Он чувствовал, что умирает, но оставался последний шанс. Стремительно коченеющими руками, практически в полной темноте он принялся обыскивать своего противника.
Наверное, это продолжалось целую вечность. Миха не был уверен: то ли нож артефакт перестал мерцать, то ли он уже ослеп, просто, мир вокруг медленно погрузился в промозглую темноту, и лишь в последние секунды перед тем, как потерять сознание, воину удалось найти какой-то пузырёк. Пару секунд Миха не мог его открыть, отчаянно сжимая его своими онемевшими руками. Его пронзил ужас. Он подумал, что он не сумеет добраться до вожделенного противоядия из-за того, что слишком ослаб. Это было бы в высшей степени глупо, поэтому ужас придал ему как раз ту каплю сил, которой ему не хватало. Пузырёк, наконец, открылся и парень вылил его содержимое себе в рот, не будучи полностью уверенным, что не нашёл пузырёк с ядом. Впрочем… Чего зря нагнетать? Судьба была к нему милостива.
 
-----------------------------------------------
 
– Понятно… Но это совершенно не объясняет того, откуда у меня третий глаз на руке! – почесал затылок Миха, снова сделав это правой рукой. Честно говоря, чесаться острыми когтями было намного приятнее.