Алые Губы

                                             С Е Р Г Е Й   М О Г И Л Е В Ц Е В
 
 
 
                                                          А Л Ы Е   Г У Б Ы
 
                                                       мистическая комедия
 
 
   Одна женщина была очень красива и блистала на придворных балах, и только одно ее портило – слишком алые губы. Спустя столетия в замке, где она когда-то жила, проводит экскурсии девушка с неестественно – алыми губами…
 
 
   А л ь б е р т,  писатель.
   М а р и а н н а,  экскурсовод.
 
 
   Зала приемов мрачного средневекового замка. Большое полутемное помещение с узкими, почти не пропускающими свет окнами, истертыми  плитами пола и  двумя – тремя потемневшими от времени портретами на стенах. По бокам двери, оббитые проржавевшими железными полосами, с висящими на них большими замками.
   В зале  М а р и а н н а.
   Входит  А л ь б е р т.
 
   М а р и а н н а. Здравствуйте, приветствую вас в старинном средневековом замке! Я экскурсовод, вы пришли один, или в составе экскурсионной группы?
   А л ь б е р т. Нет, я один, вот мой билет.
 
   Отдает  М а р и а н н е  билет.
 
   М а р и а н н а. Очень хорошо, что вы один, значит, я смогу уделить вам больше внимания. Если бы была большая экскурсионная группа, мне пришлось бы ограничиться лишь общим рассказом о замке и о его богатой истории. И, кроме того, в замке есть много комнат, в которые из-за недостатка места большая группа людей просто не сможет войти. В старину, знаете, все было гораздо миниатюрней, и помещения, и люди, и доспехи рыцарей, и одежда вельмож.
   А л ь б е р т. Но потолки в старину были гораздо выше, чем в современных домах!
 
   Задирает голову, и смотрит на высокий потолок залы приемов.
 
   М а р и а н н а. Да, вы правы, потолки в старину были гораздо выше. Но это, пожалуй, единственное исключение. Все остальное, и люди, и их наряды, и помещения, в которых они жили, были гораздо миниатюрнее. К примеру, комната, в которой жила моя бабушка, была такой маленькой, словно кухня в современном панельном доме. А кровать, на которой она спала, вообще похожа на кукольную. А ведь она была владелицей этого замка, и могла себе позволить заказать мебель любого размера!
   А л ь б е р т. Ваша бабушка была владелицей этого замка? Вы меня не разыгрываете?
   М а р и а н н а. Нисколько не разыгрываю. Я ее пра – пра — внучка, и работаю экскурсоводом в замке своей собственной бабушки.
   А л ь б е р т. Выходит, что вы являетесь владелицей этого замка?
   М а р и а н н а. Совершенно верно. Замок принадлежит мне, но содержать его весьма накладно, и поэтому приходится пускать сюда экскурсии, а на вырученные от них деньги проводить текущий ремонт. Деньги, между прочим, совсем небольшие, поскольку замок очень старый, и в нем постоянно что-то ломается. То кирпич выпадет из старинной кладки, то обвалится потолок в одной из дальних галерей, то мыши сожрут кожаную обложку старинной книги из бабушкиной библиотеки, и ее придется отдать переплетчику. Дел так много, а денег от экскурсий так мало, что проще продать этот замок, чем пытаться остановить время, которое ничего не щадит.
   А л ь б е р т. А вы одна владеете замком?
   М а р и а н н а. Да, я совершенно одна, родители мои умерли, и никаких других родственников у меня тоже нет. Так что я единственная наследница этих старинных развалин, которые сами по себе ничего бы не стоили, если бы не красивая легенда, связанная с моей пра – пра – бабушкой.
   А л ь б е р т. Вы имеете в виду легенду об Алых Губах?
   М а р и а н н а. Да, об Алых Губах, так все ее звали. А вам известна эта легенда?
   А л ь б е р т. Только в общих чертах. Только то, что никто еще при жизни вашей пра – пра – бабушки не знал ее настоящего имени, и все называли ее просто Алые Губы. Очень странное, согласитесь, имя для женщины. Не Анна, не София, и не Маргарита, что звучало бы гораздо уместней, а почему-то именно Алые Губы. Вы не расскажете, отчего это произошло?
   М а р и а н н а. Охотно. Но сначала скажите, чем вас привлекла моя пра – пра – бабушка, и связанная с ней средневековая легенда?
   А л ь б е р т. Да, конечно, здесь нет никакой тайны. Такой, по крайней мере, как тайна вашей далекой родственницы. Я, видите – ли, писатель, больше пока что начинающий, чем настоящий, и в данный момент ищу сюжеты для своих будущих рассказов. Меня привлекает мистика, и вообще все необычное, и поэтому, узнав случайно про этот замок, и про связанную с ним средневековую легенду, я поспешил сюда, чтобы самому услышать ее. Возможно, я использую эту легенду в одном из своих будущих произведений. Если, конечно, вы, правнучка такой знаменитой бабушки, не будете против этого возражать!
   М а р и а н н а. Ну что вы, конечно, не буду. И мне, и бабушке, и этому старому замку даже пойдет на пользу, если о нас кто-то напишет. Поэтому можете смело использовать легенду об Алых Губах в своих сочинениях!
   А л ь б е р т. Большое спасибо, и раз так, сейчас же начните рассказ о вашей знаменитой бабушке. Кстати, почему у нее было такое странное имя?
   М а р и а н н а. Вы имеете в виду, почему ее звали Алые Губы? Все очень просто: из-за неестественно – алого цвета ее губ. Всем, кто смотрел на нее, почему-то казалось, что ее губы выпачканы кровью, или, по крайней мере, что она только что ела спелые вишни. Кстати, обратите внимание и на мои губы: видите, какие они неестественно – алые, как будто вымазаны свежей, только что пролитой кровью?
   А л ь б е р т. Или как будто вы только что ели спелые вишни.
   М а р и а н н а. Терпеть не могу вишни, не спелые, ни какие иные!
   А л ь б е р т. Тогда почему у вас такие странные губы?
   М а р и а н н а. Это оттого, что я, очевидно, истинная пра – пра – внучка своей знаменитой бабушки. Это что-то наследственное, цвет губ в нашем роду передается по наследству, от матери к дочери, и ничего изменить здесь нельзя. Всем почему-то кажется, что мы только что пили свежую кровь, или, по крайней мере, ели за завтраком спелые вишни. У моей матери, между прочим, тоже были такие же алые губы!
   А л ь б е р т. А это вам не мешает?
   М а р и а н н а. Что, цвет губ? Нисколько. Некоторые считают, что я слишком увлекаюсь губной помадой, другие принимают меня за вампира, но меня это мало волнует. Пусть думают, что хотят, для меня главное, это память о моей знаменитой бабушке, и стремление сохранить этот старинный замок. Скажите, а вас не пугает странный цвет моих губ?
   А л ь б е р т. Совершенно не пугает. Наоборот, они мне очень нравятся, и я с нетерпением жду продолжения вашего рассказа. Кстати, меня зовут Альберт.
   М а р и а н н а. А меня Марианна.
 
   Протягивает  А л ь б е р т у  руку, тот пожимает ее.
 
   А л ь б е р т. Итак, я весь внимание.
   М а р и а н н а. Хорошо, начнем. Итак, легенда рассказывает, что жила когда-то женщина необычайной красоты, которая блистала на придворных балах, и была центром всеобщего внимания. Она была хорошо образована, могла поддержать любую беседу, слыла отменной вышивальщицей, и обладала множеством иных достоинств, которые счастливым образом соединились в этой придворной даме. Единственно, что портило ее безупречную репутацию – это чересчур алые губы. Всем казалось, что она только что пила свежую кровь, или ела на завтрак спелые вишни, да так и не успела смыть их сок со своих губ. Тем не менее, к ней сваталось множество разных мужчин, как молодых, так и старых, но на все предложения руки и сердца она неизменно отвечала отказом.
   А л ь б е р т. Неизменно отвечала отказом, но почему?
   М а р и а н н а. Я думаю, что моя далекая бабушка (а вы, очевидно, уже догадались, что речь в легенде идет именно о ней) была очень разборчивой. Она уже несколько раз выходила замуж, но все ее мужья через некоторое время куда-то исчезали, и ей не хотелась, чтобы такая же участь постигла очередного из них. Ей уже надоело постоянно ходить в траурной одежде, оплакивая очередного мужа, и поэтому она предпочитала отвечать отказом на предложения руки и сердца, чем вновь связывать себя узами брака.
   А л ь б е р т. Но куда же исчезали все ее предыдущие мужья?
   М а р и а н н а. Этого никто не знал, да, признаться, это никого особо и не волновало. Все восхищались необыкновенной красотой этой женщины, и охотно принимали приглашения на балы, которые устраивались в замке вот в этой зале приемов, в которой мы с вами находимся.
   А л ь б е р т. Неужели в этой зале устраивали балы?
   М а р и а н н а. Да, и очень пышные. Оплакав положенное время очередного мужа, моя далекая бабушка снимала с себя траурную накидку, и закатывала здесь такой роскошный бал, что ему могли бы позавидовать и балы, проходившие в самом Версале!
   А л ь б е р т. Она была такой богатой?
   М а р и а н н а. Необыкновенно богатой. Сундуки в ее кладовых ломились от золота, серебра, и драгоценных камней, а комнаты в замке были уставлены бесчисленными дорогими вещами. Здесь были и картины известных мастеров, и старинные гобелены, и бесценные китайские вазы, и дорогие ковры, и оружие, привезенное ее мужьями из военных походов. Все богатство ее бывших мужей досталось теперь Алым Губам, и она использовало его по своему усмотрению, организуя многочисленные охоты и роскошные балы, на которые съезжались знаменитые люди со всего королевства.
   А л ь б е р т. Наверное, у нее не было отбоя от женихов?
   М а р и а н н а. Разумеется, не было. К ней сватались и герцоги, и бароны, и даже необычайно богатые банкиры, являющиеся спонсорами самого короля. Но что ей было до всех этих баронов, герцогов и банкиров? Она была богаче любого из них, и могла себе позволить самой выбирать себе будущего мужа!
   А л ь б е р т. И она делала это?
   М а р и а н н а. Разумеется, она делала это. По какой-то странной прихоти она предпочитала выходить замуж за очень молодых людей, которым не исполнилось еще и девятнадцати лет. Ей нравилось ласкать их, и целовать в губы, обращаясь с ними так, как будто они были живыми куклами. Она всем говорила, что достаточно богата, чтобы взять себе в жены невинного мальчика, пусть даже и из небогатой семьи.
   А л ь б е р т. Очевидно, она могла себе это позволить?
   М а р и а н н а. О да, она могла себе это позволить! Оплакав очередного мужа, она снимала с себя траурную вуаль, и находила себе где-нибудь в деревенской глуши нового невинного юношу, которого влюбляла в себя, и делала своим мужем. Спустя какое-то время этот ее молодой муж куда-то бесследно исчезал, и Алые Губы, искренне оплакав его, выходила замуж в очередной раз, чтобы повторить в мельчайших подробностях одну и ту же печальную историю. Так продолжалось долгие годы, до тех пор, пока ее новым мужем не стал молодой парень из соседнего селения, которого звали Альбертом.
   А л ь б е р т. Которого звали Альбертом? Как странно, меня тоже зовут Альбертом.
   М а р и а н н а. В мире много странных совпадений, особенно в таких старых замках, как этот. Новым мужей прекрасной женщины, которую все знали, как Алые Губы, стал молодой парень из соседнего селения по имени Альберт. Он был сирота, его родителей убила молния, и у него никого не осталось, кроме старшего брата. Оба они страстно любили охоту, и целыми днями пропадали в лесу и в поле, гоняясь верхом за лисами, зайцами и оленями. Особенно метким охотником был старший брат Альберта, имя которого история, к сожалению, не сохранила. Ни одна лисица, ни один олень, и ни один заяц не мог уйти от пули, выпущенной из его пистолетов. Но не таким был Альберт. Мечтательный, и чуткий ко всему прекрасному и возвышенному, он был полной противоположностью своему брату. Однажды, погнавшись за ускользающим от него оленем, Альберт ускакал вперед, и неожиданно выехал на опушку леса, где прямо перед ним возвышался красивый замок со множеством башенок, зубчатых стен и ажурных мостов.
   А л ь б е р т. Это был тот самый замок, в котором мы сейчас находимся?
   М а р и а н н а. Да, это был тот самый замок. Он был окружен прекрасным парком, по желтым, усыпанным песком дорожкам которого прогуливалась в одиночестве женщина невиданной красоты. Взглянув на ее бледное лицо, и на алые, словно бы вымазанные свежими вишнями губы, Альберт сразу же влюбился в таинственную незнакомку. С этого момента участь его была решена.
   А л ь б е р т. Участь его была решена? Вы имеете в виду, что Алые Губы влюбила его в себя, и сделала своим мужем?
   М а р и а н н а. Именно так. Алые Губы, а это именно она прогуливалась по желтым аллеям возле своего замка, влюбила в себя Альберта, и сделала его своим мужем. Как не противился этому старший брат Альберта, свадьба все же состоялась, и молодые, пройдя через венчание в церкви и шумное торжество с множеством приглашенных в замок гостей, наконец-то остались одни. Альберт был на седьмом небе от счастья, он до сих пор не мог поверить, что стал мужем такой прекрасной женщины, в которую, как уже говорилось, влюбился без памяти. Она тоже со своей стороны искренне любила его, и счастью молодых, казалось, не будет конца.
   А л ь б е р т. И тем не менее, зная историю всех предыдущих замужеств Алых Губ, можно ожидать весьма грустный финал?
   М а р и а н н а. К сожалению, это так. Казалось, какой-то злой рок витал и над Алыми Губами, и над всеми ее мужьями. Не был исключением и Альберт. Поначалу все шло хорошо, и Альберт наслаждался своим новым положением хозяина великолепного замка и мужа прекраснейшей в мире женщины. Алые Губы ничуть не изменила своим старым привычкам, и по-прежнему устраивала у себя в замке пышные балы, на которые приглашала самых знатных людей королевства. Вот здесь, в этой полутемной зале, четыреста лет назад все было совершенно по-другому. Трудно представить, но здесь горели сотни свечей, играли выписанные из столицы музыканты, а лучшие кондитеры королевства представляли гостям свои невероятные кулинарные шедевры. Здесь стучали об пол шпагами учтивые кавалеры, одетые в парики и камзолы, а дамы щеголяли прическами в виде морских кораблей и райских заморских птиц. Но все это меркло перед великолепием самой хозяйки замка, которую по-прежнему все называли Алые Губы.
   А л ь б е р т. Да, глядя на эту мрачную залу, действительно трудно все это представить.
   М а р и а н н а. Время не щадит ничего, и прошлое никогда не возвращается, хотя, разумеется, бывают и исключения. Но о них мы поговорим позже, пока же нас интересует судьба Альберта, внезапно из простого охотника превратившегося в хозяина богатого замка. Прошел уже год после его женитьбы на Алых Губах, но он до сих пор робел перед своей красивой женой, и во всем слушался, выполняя любые прихоти, которые приходили ей в голову. Он не мог до конца поверить, что стал графом, и может на равных общаться со всеми теми графами, баронами и маркизами, которые по-прежнему окружали его жену.
   А л ь б е р т. Я бы тоже не смог сразу привыкнуть к такому, если бы время внезапно возвратилось назад, и я сам стал мужем этой прекрасной женщины.
   М а р и а н н а. Вам бы хотелось стать мужем той, которую все называли Алые Губы, и которая меняла мужей, словно перчатки?
   А л ь б е р т. Да, мне бы хотелось этого. Мне ведь тоже нет еще и девятнадцати лет, я всего лишь начинающий писатель, и неизвестно еще, стану ли в будущем писателем настоящим. И поэтому, если бы произошло чудо, и время возвратилось назад, я бы с радостью променял свою нынешнюю неопределенность на графский титул и любовь самой прекрасной женщины в мире! Но, впрочем, это всего лишь фантазии, и мне не терпится узнать, что же случилось дальше?
   М а р и а н н а. Дальше было все так же, как и всегда. Алые Губы продолжала закатывать в замке свои великолепные балы, а Альберт по-прежнему был всего лишь игрушкой в ее красивых и изящных руках, унизанных многочисленными кольцами и браслетами. Однажды во время очередного пира к Алым Губам  прибыл нарочный, и она объявила Альберту, что вынуждена срочно уехать, так как ее дальняя родственница находится при смерти, и она должна ее повидать. Алые Губы простилась с Альбертом, ласково погладив его по щеке своей одетой в перчатку рукой, и, как всегда, отклонила просьбу поцеловать его в губы. Она никогда не целовала Альберта, всегда выражая свою любовь к нему иными способами, и того это поначалу очень пугало. Он принимал это за ее холодность, и даже поначалу думал, что Алые Губы не любит его, но та всякий раз успокаивала мужа, заявляя, что это не так. Она гладила его по щекам и по голове, ласкала тысячами разных других способов, отчего Альберт  успокаивался, и забывал об этой странной и непонятной ее прихоти.
   А л ь б е р т. Действительно, очень странно и непонятно – ласкать мужа тысячами разных способов, но так ни разу его и не поцеловать! Я бы тоже непременно подумал, что Алые Губы была попросту холодна, а то бы и вообще вообразил что-то страшное и ужасное!
   М а р и а н н а. Такие мысли время от времени приходили в голову и Альберту, ибо, хоть они и были близки с женой, та ни разу за все время так и не поцеловала его. Казалось, какая-то тайна заключалась в ее неестественно – алых губах, одновременно и таких притягательных, и таких холодных. Однако Альберт был влюблен, влюблен по-настоящему, влюблен страстно, и надеялся в будущем все же сорвать поцелуй с губ своей красивой жены. Сейчас, когда она внезапно объявила, что уезжает к своей дальней родственнице, он тоже потянулся было губами к ее алым губам, но та нежно прикрыла его рот своей одетой в перчатку рукой, и деликатно отклонила его просьбу. Она  отдала ему связку ключей от разных комнат замка, и заявила, что Альберт волен открывать любые из них, и распоряжаться всеми богатствами, которые там находятся. «Только, любимый муж, умоляю тебя, не заходи в ту кладовую, которая находится в самом дальнем конце этой залы приемов, и дверь в которую перетянута толстыми железными обручами. Вот тебе серебряный ключ от этой кладовки, но, молю тебя, не открывай ее, ибо от этого зависит твоя жизнь. Ты еще очень молод, и мне бы не хотелось, чтобы твоя жизнь прервалась так рано!» С этими словами она простилась с ним, погладив на прощание одетой в перчатку рукой, ласково улыбнулась, села в карету, и спешно уехала. Альберт же остался со связкой ключей в руке, посреди веселого бала, который, несмотря на отъезд хозяйки, продолжался с прежним размахом.
   А л ь б е р т. Гости продолжали веселиться, несмотря на отъезд хозяйки?
   М а р и а н н а. Да, все веселились по-прежнему, несмотря на отъезд Алых Губ, и лишь Альберт не находил себе места, с удивлением глядя на всех этих пирующих мужчин и женщин, словно впервые увидел их. Он еще никогда не оставался один, и был теперь в растерянности, не зная, что же ему делать. Алые Губы, которая всегда опекала его, была далеко, и он как потерянный ходил между гостей со связкой ключей в руках, думая о том, что не так-то просто быть хозяином такого великолепного замка. Наконец он как-то незаметно для себя подошел к той самой заветной двери, в самом конце залы, которую Алые Губы запретила ему открывать, и остановился рядом с ней. Странное чувство овладело Альбертом. Он не понимал, почему хозяин замка не имеет права открыть самую обычную дверь, и посмотреть, что же за ней находится?
   А л ь б е р т. Да, это действительно странно, я бы тоже подумал именно так. Кстати, а где находилась эта заветная дверь?
   М а р и а н н а. Там же, где и всегда, в самом конце этой залы приемов. За четыреста лет, прошедших со времени описываемых событий, она никуда не исчезла, и находится на старом месте. Вот она, та самая заветная дверь, перед которой остановился Альберт, и которую запретила ему открывать Алые Губы!
 
   Подводит  А л ь б е р т а  к двери, и показывает на  нее.
 
   А л ь б е р т. Да, самая обычная с виду дверь, разве что оббитая старыми, проржавелыми от времени обручами, и с таким же старым замком. И вовсе непонятно, почему же Алые Губы запретила Альберту ее открывать? И что же он, послушался приказа своей жены, и не стал открывать эту дверь?
   М а р и а н н а. В том-то и дело, что не послушался. Он долго стоял перед этой дверью, борясь с любопытством и с данным жене словом, и, наконец, не выдержал, вставил в замок ключ, и все же открыл заветную дверь!
   А л ь б е р т. Он все же ослушался приказа своей жены?
   М а р и а н н а. Да, он не мог больше противиться страшному искушению. Оглянувшись вокруг, и увидев, что гости по-прежнему веселятся, и не смотрят в его сторону, он вставил в замок ключ, и открыл эту заветную дверь!
   А л ь б е р т. И что же он за ней увидел? Невзрачную кладовку, набитую сундуками с золотом и драгоценными камнями?
   М а р и а н н а. Вовсе нет, он увидел за дверью еще один зал, ничуть не меньший, чем тот, что он только что покинул, нарушив запрет своей жены. Какой-то мертвенный свет освещал этот огромный зал, уставленный многочисленными диванами и креслами, на которых в небрежных позах лежали и сидели десятки разных людей.
   А л ь б е р т. В этом зале в небрежных позах сидели и лежали десятки разных людей?
   М а р и а н н а. Да, причем очень роскошно одетых людей. Вглядевшись внимательно, Альберт вдруг сообразил, что это все были исключительно мужчины, одетые в парики и великолепные, шитые золотом, камзолы. Все они, без сомнения, были знатными людьми, все были очень молоды, и у всех лица были покрыты алыми кровавыми пятнами.
   А л ь б е р т. Алыми кровавыми пятнами?
   М а р и а н н а. Да, алыми кровавыми пятнами, похожими на поцелуи. Было такое ощущение, что всех этих молодых людей, почти что мальчиков, кто-то до смерти зацеловал, оставив на их губах и щеках алые кровавые поцелуи. Неожиданная догадка пришла в голову Альберта! Он вдруг понял, что все эти десятки молодых мужчин являются бывшим и мужьями Алых Губ, которых та зацеловала до смерти! Он вдруг понял, почему она отказывалась целовать его самого, всегда лаская разными другими способами, и почему запретила открывать эту страшную дверь! Он вдруг понял, что Алые Губы всего лишь оттягивала его собственную смерть, но что в будущем его ждет та же судьба, что и всех остальных – быть зацелованным до смерти собственной женой! Ужас охватил Альберта.
   А л ь б е р т. Меня, если честно, охватил бы не меньший ужас! Но что же было дальше?
   М а р и а н н а. Дальше Альберт запаниковал, и хотел было тут же покинуть это страшное помещение, но вдруг обнаружил, что пол в нем был весь залит кровью, которая и не думала засыхать. Он выпачкал в этой крови свои башмаки и свою одежду, а также оставил на полу свои многочисленные следы. В еще большей панике он все же покинул это страшное помещение, вернулся обратно в залу приемов, предварительно закрыв дверь в нее серебряным ключом, данным ему женой. Вид Альберта был так ужасен, что все сразу же заметили это, и спросили, что с ним такое? Он ответил, что нездоров, что отъезд жены очень опечалил его, и попросил гостей прекратить веселье. Воспитанные гости сразу же откликнулись на просьбу хозяина, и покинули замок, а Альберт, полный самых мрачных предчувствий, стал ожидать возвращения Алых Губ. Каково же было его удивление, когда она вернулась в тот же день к вечеру, объяснив это тем, что забыла одну очень ценную вещь, принадлежащую ее родственнице, и что тотчас же уедет опять. Алые Губы сразу же догадалась, что Альберт нарушил ее приказ, и все же зашел в запретную комнату. Она видела его запачканные свежей кровью башмаки и его одежду, на которой были все те же несмываемые пятна алой крови. Кроме того, заветный серебряный ключ тоже был испачкан все той же кровью, которая вовсе и не думала смываться с него. С жалостью смотрела Алые Губы на Альберта. Ей было очень жалко его, ведь он был так молод, и она так искренне любила его. Но он проник в ее страшную тайну, и, следовательно, должен был умереть, как и все предыдущие ее мужья!
   А л ь б е р т. Неужели у него не было шанса спастись?
   М а р и а н н а. Ни одного! Он был полностью во власти Алых Губ, и понимал, что его ждет участь всех ее предыдущих мужей. Не надо забывать, что он был еще очень молод, ему, как и вам, не исполнилось еще и девятнадцати лет, а Алые Губы была опытной светской львицей, умеющей укрощать взрослых, уверенных в себе мужчин. Поэтому Альберт покорно стоял перед ней, опустив голову, заранее зная, что жить ему осталось совсем немного.
   А л ь б е р т. Может быть, он молил ее о пощаде?
   М а р и а н н а. Нет, он только думал о своем старшем брате, который единственный мог бы ему помочь, но понимал, что старший брат далеко, и не в силах его спасти. А между тем Алые Губы, которая, как уже говорилось, все хорошо поняла, опять потрепала Альберта по щеке, и спросила: «Хорошо ли ты повеселился без меня, муж мой?» — «О да, хорошо», — пролепетал в ответ Альберт, не зная, что бы еще сказать в свое оправдание. – «Но куда же так быстро разъехались все гости?» — опять поинтересовалась Алые Губы. – «К сожалению, я был нездоров, и попросил их раньше срока покинуть замок», — ответил Альберт, не в силах поднять взгляд на жену. – «А не открывал ли ты случайно серебряным ключом ту запретную дверь, входить за которую я тебе запретила?» — «Открывал», — еле слышно ответил Альберт. – «Зачем же ты это сделал?» — «Мне было любопытно, — ответил тот, – прости меня за это, и не суди слишком строго!» — «Я буду судить тебя так же, как судила всех своих прежних мужей, ведь иного выхода они мне, к сожалению, не оставили. Иди за мной, мы должны еще раз открыть эту запретную дверь!» — И она, взяв Альберта за руку, повела его к запретной двери.
   А л ь б е р т. И он покорно пошел за ней?
   М а р и а н н а. Да, он покорно пошел за ней, ибо воля его, как я уже говорила, была сломлена, и он всего лишь еле передвигал ноги, выполняя все, что говорила ему Алые Губы. А та, между тем, уже вставила серебряный ключ в замок, открыла дверь, и пригласила Альберта зайти внутрь.
   А л ь б е р т. И он зашел вслед за ней?
   М а р и а н н а. Да, он зашел вслед за ней, вот в эту самую дверь, перед которой мы с вами стоим.
   А л ь б е р т. И увидел все те же диваны и кресла, на которых сидели и лежали в разных позах бывшие мужья Алых Губ?
   М а р и а н н а. Совершенно верно. Он увидел пол, залитый незасыхающей кровью, увидел мертвых молодых мужчин, зацелованных насмерть Алыми Губами, и понял, что должен вскоре занять место среди них.
   А л ь б е р т. Неужели Алые Губы была такой безжалостной?
   М а р и а н н а. Напротив, она была очень доброй и милостивой, и даже по-своему любила Альберта. Но над ней тяготело проклятие, о котором она ему сразу же и сказала. «Ты, дорогой муж, — сказала она ему, — случайно проник в мою страшную тайну, и понимаешь, конечно, что должен теперь умереть. Поверь, я вовсе этого не хотела, ибо горячо люблю тебя, и надеялась как можно дольше продлить наш брак. Однако я не могу допустить, чтобы моя тайна вышла наружу, и поэтому, к сожалению, ты должен навсегда остаться в этой комнате!» — «Ты зацелуешь меня до смерти?» — спросил у нее Альберт. – «К сожалению, я должна буду это сделать, — ответила ему жена. – Знай же, о мой милый муж, что над всеми женщинами в нашем роду тяготит страшное проклятие, избавиться от которого мы не в силах. Наши поцелуи, к сожалению, смертельны, и достаточно всего лишь трех из них, чтобы убить человека насмерть. Все эти молодые мужчины, которых видишь ты в этой комнате, покрыты моими смертельными поцелуями. Все они молили меня о том, чтобы я их поцеловала, и всем им я не могла отказать. Вот эти алые пятна на их губах и щеках – не что иное, как следы, оставленные моими губами, которые приносят смерть каждому, к кому прикоснутся. Вот почему я так долго отказывалась тебя целовать, желая как можно больше продлить наш союз. Но теперь, когда моя тайна раскрыта, я больше не могу сдерживаться. Я пылаю к тебе, Альберт, испепеляющей страстью, и жажду как можно быстрее тебя поцеловать!» — «И ты не в силах сдержать это желание?» — холодея от ужаса, спросил у нее Альберт» — «Нет, не в силах! – воскликнула Алые Губы. – Знай же, о мой милый муж, что все женщины в нашем роду очень любвеобильны, им мало одного мужа, и если они одержимы страстью, то уже не могут остановиться. Иди же ко мне, мой милый мальчик, и я первый раз тебя поцелую!»
   А л ь б е р т. И что же он, покорно выполнил ее просьбу?
   М а р и а н н а. А что еще  иное ему было делать? Он проник в страшную тайну своей прекрасной жены, над которой тяготело проклятие всего ее рода, и должен был поэтому умереть… Он только лишь взмолился к ней, протягивая вперед свои белые руки: «О моя милая жена, позволь мне мысленно попрощаться со своими умершими родителями, память о которых сохранил я до этого скорбного часа!» — «Хорошо, — ответила ему Алые Губы, — прощайся, но только лишь поскорее, ибо я пылаю к тебе испепеляющей страстью, и жажду как можно быстрее поцеловать тебя в первый раз!»
   А л ь б е р т. И Альберт обратился мысленно к своим умершим родителям?
   М а р и а н н а. Да, он мысленно обратился к ним, и вдруг увидел их обоих, посылающих к нему его старшего брата, вооруженного с ног до головы, и скачущего к нему на подмогу. Он каким-то внутренним зрением увидел, как его старший брат, весь увешанный оружием, скачет по лесной дороге ему на помощь. Он понял, что должен как можно дольше протянуть время, и тогда у него, возможно, будет шанс на спасение. Но Алые Губы уже положила ему на плечи свои прекрасные руки, притянула к себе, и поцеловала в левую щеку. Кровь тонкой струйкой потекла со щеки на пол, и Альберт почувствовал, что из него вышла половина его жизненной силы.
   А л ь б е р т. Неужели поцелуй Алых Губ был столь опасен?
   М а р и а н н а. Он был не просто опасен, он был смертелен! Альберт зашатался, но все же устоял на ногах, и во второй раз взмолился к Алым Губам: «Позволь, милая жена, я мысленно попрощаюсь перед смертью со своим старшим братом, который один у меня и остался на целом свете!» — «Прощайся, но только очень быстро, — ответила ему Алые Губы, — ибо страсть моя к тебе возросла еще больше, и я горю желанием поцеловать тебя во второй раз!» Альберт мысленно обратился к своему старшему брату, и вдруг в чудесном видении увидел, как тот подскакал на коне к крыльцу замка Алых Губ, соскочил на землю, и вбежал по ступенькам к входной двери. Он понял, что надо еще немного протянуть время, но Алые Губы в этот момент притянула его к себе, и поцеловала в правую щеку. Кровь большой струей потекла с правой щеки на пол, и Альберт почувствовал, как последние силы покидают его. Он упал на колени на залитый кровью пол, поднял голову кверху, и с ужасом смотрел на жену, склонившую над ним свое белое и прекрасное лицо.
   А л ь б е р т. Как страшно, и как одновременно прекрасно то, что вы мне рассказываете! Я одновременно и боюсь вашего рассказа, и жажду оказаться на месте мужа этой любвеобильной женщины! Но, впрочем, а что же случилось дальше?
   М а р и а н н а. А дальше Алые Губы, склонившая над Альбертом свое бледное, горящее страстью лицо, готовилась поцеловать его в третий раз. Альберт понял, что хоть его старший брат уже находится в замке, но он не успеет спасти его. «Позволь, о моя любимая жена, – прошептал он еле слышно, — обратиться перед смертью к Богу, ибо я чувствую, что очень скоро предстану перед Ним!» — «Нет, не позволю, — воскликнула Алые Губы, — ибо сама я в Бога не верю, а страсть, испепеляющая меня, достигла поистине чудовищных размеров! Ты все время просил меня поцеловать тебя в губы, и вот теперь мне ничего не мешает выполнить эту твою просьбу!» — Она наклонила к Альберту бледное, как полотно лицо, и он почувствовал на себе ее дыхание. Это было дыхание смерти. Жить ему, без сомнения, оставалось одно мгновение!
   А л ь б е р т. Как прекрасно, какой великолепный сюжет для рассказа! Какая невероятная история, героем которой хотел бы быть я сам! Как жаль, что меня и этого несчастного юношу, с которым я бы хотел поменяться местами, отделяет такая бездна времени! Я словно бы вижу его, стоящего на коленях на залитом кровью полу, и чувствую на своем лице дыхание смерти. Никогда не думал, что такие истории могут быть так прекрасны! Однако вы остановились на том месте, где Альберт почувствовал на своих губах дыхание смерти.
   М а р и а н н а. Да, Альберт почувствовал на своих губах дыхание смерти, и это было дыхание Алых Губ! Он все же успел за мгновение до рокового поцелуя обратиться за помощью к Богу, в которого всегда верил, но Алые Губы уже тянулась  своими губами к его губам, и ни Бог, ни старший брат, не могли спасти его. Однако в этот момент кончик черного волоса Алых Губ случайно попал ему в нос. Альберт громко чихнул, так что страшная женщина на мгновение отпрянула от него. Этого оказалось достаточно. За дверью прогрохотали подкованные сапоги его старшего брата, самого меткого стрелка в округе, и сам он возник на пороге с большим пистолетом в руке, из которого никогда не промахивался. Раздался выстрел, и Альберт почувствовал у себя на губах вкус свежей крови. Он подумал, что Алые Губы все же успела поцеловать его, и что это его собственная кровь. Однако это была кровь Алых Губ, сраженной метким выстрелом его старшего брата. Она упала на пол рядом с Альбертом, и  протянула к нему руки, силясь перед смертью что-то сказать. Альберт наклонился к ней, и она, прошептав несколько слов ему на ухо, тут же умерла. Альберт постепенно пришел в себя, похоронил с подобающими почестями жену, а также всех ее бывших мужей, и стал единственным владельцем этого замка. Он женился вновь на простой деревенской девушке, которую искренне любил, и которая родила ему много здоровых и красивых детей. И лишь перед своей собственной смертью, лежа на смертном ложе, окруженный детьми, внуками и правнуками, он открыл им секрет того, что же сказала ему перед смертью Алые Губы.
   А л ь б е р т. И что же она сказала ему перед смертью?
   М а р и а н н а. Это я могу сказать вам только лишь за отдельную плату!
   А л ь б е р т. Да, конечно, я не против платить за то, что сказала перед смертью Алые Губы. Сколько стоит этот секрет?
   М а р и а н н а. О, сущие пустяки, мы вовсе не собираемся обирать посетителей нашего замка! Секрет Алых Губ стоит всего десять евро.
 
   А л ь б е р т  вынимает из кармана деньги, отсчитывает нужную сумму, и подает  М а р и а н н е.
 
   А л ь б е р т. Вот, пожалуйста, десять евро, как вы и просили!
 
   М а р и а н н а  забирает деньги.
 
   М а р и а н н а. Большое спасибо. Итак, последними словами, сказанными Алыми губами перед смертью были следующие: «Меня зовут Марианна. Я любила тебя и всех остальных!»
   А л ь б е р т. Как странно, ее звали так же, как вас! Очевидно, это какое-то совпадение.
   М а р и а н н а. Вовсе не совпадение. С тех пор всех девочек, родившихся в замке, называли именно этим именем. Между прочим, и дочку свою Альберт назвал Марианной, в честь своей первой жены!
   А л ь б е р т. Называть девочек, родившихся в замке, в честь Алых Губ Марианнами – это, очевидно, единственное, что осталось от этой блистательной и ужасной женщины?
   М а р и а н н а. Нет, вовсе не единственное. После смерти Алых Губ все девочки, рожденные в замке, имели губы неестественно – алого цвета!
   А л ь б е р т. Как будто они ели на завтрак спелые вишни, или только что пили чью-то свежую кровь?
   М а р и а н н а. Совершенно верно. Как будто они ели на завтрак спелые вишни, или только что пили чью-то свежую кровь. Я тоже родилась в замке, и, как видите, мои губы такого же неестественно – алого цвета!
   А л ь б е р т. И они так же смертельны, как и у той, которую звали Алые Губы?
   М а р и а н н а. Ну что вы, вовсе нет. Разве что чуточку, но не больше того. Алые Губы, зацеловавшая до смерти множество своих мужей – это всего лишь красивая сказка. Всего лишь легенда, и не больше того. Девочки, названные Марианнами, и совершенно безопасные алые губы – вот и все, что осталось от этой легенды!
   А л ь б е р т. Значит, я могу рассчитывать на ваш поцелуй?
   М а р и а н н а. Конечно, но за отдельную плату.
   А л ь б е р т. И сколько стоит один ваш поцелуй?
   М а р и а н н а. Сущие пустяки, всего лишь десять евро. Но я не целую экскурсантов один раз, вам придется заплатить сразу за три поцелуя. Извините, но таковы правила, и, кроме того, этого требует старинная легенда. Не забывайте, что и Алые Губы целовала своих мужей именно три раза!
   А л ь б е р т. Да, конечно, я не против платить, тем более такую смехотворную сумму. Я бы, кажется, отдал и свою жизнь, поцелуй меня не вы, а Алые Губы!
 
   Отсчитывает необходимые деньги, отдает их  М а р и а н н е.
   М а р и а н н а  аккуратно прячет полученные деньги.
 
   М а р и а н н а. Большое спасибо, теперь вы имеете право на три мои поцелуя! Согласно действующим в замке правилам, мы с вами должны теперь вести себя так, как будто я и есть та самая знаменитая Алые Губы, женщина из легенды, а вы мой муж Альберт. Вы не возражаете против этого?
   А л ь б е р т. Разумеется, не возражаю. Так даже интереснее, и  в рассказах своих можно потом описать.
   М а р и а н н а. Вот и чудесно, тогда начнем. Здравствуй, муж мой Альберт, ответь мне на вопрос, не заходил ли ты в эту запретную комнату?
 
   Показывает на запретную комнату.
 
   А л ь б е р т. Прости меня, жена моя, но я не удержался, и заглянул в эту запретную комнату. Прости меня, если можешь, ведь это всего лишь юношеское любопытство, и не больше того!
   М а р и а н н а. Конечно, Альберт, я прощаю тебя, и в знак примирения подарю тебе один свой поцелуй. Тем более, что ты просил меня об этом долгое время.
 
   Подходит к  А л ь б е р т у,  кладет ему руки на плечи, и один раз целует в левую щеку.
   А л ь б е р т   хватается за щеку, с недоумением смотрит вокруг.
 
   А л ь б е р т. Не понимаю, что со мной происходит. Мне кажется, что из меня вышла половина моей жизненной силы!
   М а р и а н н а. Не беспокойтесь, это всего лишь иллюзия. Иллюзия игры. Вам кажется, что вы тот самый Альберт из легенды, которого поцеловала в первый раз Алые Губы. Но это всего лишь иллюзия, всего лишь самовнушение, и не больше, а поэтому продолжим нашу игру. Итак, мой милый муж, ты так страстно желал моих поцелуев, а я горю к тебе такой испепеляющей страстью, что поцелую тебя сейчас во второй раз!
 
   Подходит к  А л ь б е р т у,  кладет руки ему на плечи, и целует в правую щеку.
   А л ь б е р т опускается на колени.
 
   А л ь б е р т. Ваши поцелуи смертельны. Мне кажется, что из меня вышла вся моя жизненная сила. Еще одного поцелуя я не вынесу. Прошу вас, не надо целовать меня в губы!
   М а р и а н н а. Ну что вы, это всего лишь продолжение нашей игры, да и деньги за все три поцелуя уже заплачены. А потому, мой милый Альберт, позволь поцеловать тебя в третий раз!
 
   Наклоняется над ним, обхватывает его голову руками, и целует в губы.
   А л ь б е р т  падает на пол, протягивает к  М а р и а н н е  руки, силится что-то сказать.
   М а р и а н н а  прикрывает ему рукой рот.
 
   М а р и а н н а. Ни слова больше, любимый, у тебя уже нет сил говорить. Тем более, что в этом месте говорить должна я, а не ты. Меня зовут Марианна, я правнучка женщины из легенды. И я любила тебя так же, как и всех остальных!
 
   А л ь б е р т  закрывает глаза, и умирает.
   М а р и а н н а  встает, вынимает из кармана серебряный ключ, открывает им дверь в запретную комнату, и затаскивает туда  А л ь б е р т а.  Потом закрывает дверь, и возвращается в залу приемов.
   Слышатся чьи-то шаги.
 
   М а р и а н н а. Ну вот, еще один посетитель. Интересно, который сегодня по счету? Да, кстати, я, как всегда, забыла сказать, что Алые Губы, прожив с Альбертом около года, все же родила от него ребенка. Это была девочка, которую родители назвали Марианной. Спасибо за все, далекая бабушка, надеюсь, я не разочаровала тебя сегодня!
 
   Готовится встретить очередного посетителя.
 
   К о н е ц.
 
   2014
 
   e-mail: [email protected]