Разговор с ректором. Глава 21 из романа "Одинокая звезда"

Перед Ольгой была поставлена почти невыполнимая задача: прочесть понятно и доходчиво лекцию, в которой большая часть студентов не сможет ничего понять − по той простой причине, что не знает основ школьной математики и не усвоила материал первого семестра. Тот факт, что ее первая лекция в новом вузе будет открытой, волновал Ольгу  меньше всего. Но кому, скажите, вообще нужна даже самая лучшая лекция, если студенты ее не понимают? Зачем терять два часа дорогого учебного времени? И что ей, лектору, прикажете делать в этой ситуации?
До лекции еще неделя. А сегодня в три часа у них встреча с ректором. Она решила послушать, что скажет Паршиков, что скажет ректор, а потом выдать им все что думает по этому поводу. Правда, ректор может предоставить ей слово раньше, чем выскажется сам. Похоже, что он болеет за дело. Но как же он допустил такое в своем вузе?
Ее опасения оправдались — ректор предложил ей первой поделиться своим мнением о ситуации с успеваемостью на курсе. Когда Ольга рассказала о результатах проверки знаний у бывших студентов Паршикова, в кабинете повисло тяжелое молчание. Наконец ректор заговорил:
— Александр Александрович, чем вы объясните столь страшную картину? Ведь это катастрофа! Больше половины студентов фактически ничего не знают по вашему предмету. Их что, снова возвращать к началу первого курса?
— Ну… я думаю, Ольга Дмитриевна преувеличивает, — попытался выкрутиться Паршиков. — Дела обстоят не так уж плохо. Конечно, есть отстающие — я ей сам об этом говорил. Но чтобы больше половины — это преувеличение.
— Вот, пожалуйста, Леонид Александрович. — Ольга положила перед ректором листки с ответами студентов, — судите сами. Практически никто из первокурсников не справился с простейшим заданием из материала первого семестра. Мне предстоит читать им лекцию, опираясь на этот материал, то есть на знания, которых нет. Вы же понимаете, что это пустая трата времени.
— Но мы можем отменить вам открытую лекцию, — пошел на попятную Паршиков, — раз вы так боитесь. Давайте ее отложим.
— Да причем здесь открытая лекция! — взорвался ректор. — Вы что, в самом деле не понимаете. о чем речь? Если в вашем потоке так обстоят дела, то что в других? Что предлагаете, Ольга Дмитриевна? Можно хоть как-то исправить положение?
— Я предлагаю взглянуть правде в глаза, — твердо сказала Ольга, — и провести подобную проверку во всех потоках первого курса. Кстати, раз на первом курсе так плохо, то скорее всего и на втором положение не лучше. Но давайте начнем хотя бы с первого.
После анализа результатов проверки надо срочно выработать пожарные меры. Вплоть до повторного чтения некоторых лекций из неусвоенного материала первого семестра. Организовать ежедневные консультации. Добиться, чтобы все студенты выучили основные теоремы и формулы, включая  таблицы производных и интегралов. Как может студент решать задачи, если он не знает теоремы Пифагора? Это же абсурд!
Проверкой этих знаний должны заняться ассистенты — это их прямая задача. Пусть студенты учат теоремы и формулы в их присутствии — на практических занятиях. И не допускать к сессии, пока не выучат.
— А когда же задачи решать, — возразил ей Паршиков, — если они будут учить на занятиях? План же надо выполнять.
— О каких задачах вы говорите? — удивилась Ольга. — Я была на одном практическом занятии. Два часа преподаватель со студентом мучили одну задачу, а остальные ее списывали с доски. Что толку от такого решения? Одна видимость. Каждый студент должен иметь индивидуальное задание и решать его сам. И не одну задачу за урок, а не менее четырех-пяти. И с десяток получать на дом. Но для этого надо разработать соответствующие методички с примерами решений и заданиями для самостоятельной работы.
— У вас есть подобные разработки? — поинтересовался ректор.
— Да, я пыталась показать их Александру Александровичу, но он сказал, что кафедра имеет свои.
— И много она их имеет? — голосом, не сулившим ничего хорошего, спросил ректор заведующего.
— Да нет, — замялся тот, — мы пока думаем над этим.
— Ну, мне картина ясна, — подвел итог ректор. — Ольга Дмитриевна, останьтесь, а вы, Паршиков, свободны. Я крайне разочарован вашей работой. Давно подозревал, что дела на кафедре не ахти − но чтобы так плохо! Фактически работа развалена: ни учебы, ни методики, ни науки — ничего. Идите и ждите оргвыводов.
— Я полностью согласен со всеми вашими предложениями, — обратился ректор к Ольге, когда заведующий вышел. — Что вам нужно, Ольга Дмитриевна, для их реализации? Говорите, я все сделаю.
— Полномочия.
— Какие? Я ведь назначил вас ответственной за вступительные экзамены.
— Вы знаете какие, Леонид Александрович. Речь идет не только о вступительных экзаменах. Речь идет о самом процессе обучения студентов высшей математике — предмету, важнейшему для любой инженерной специальности. И речь идет о больших деньгах. Очень больших! Без необходимых полномочий я ничего не сделаю. Это просто опасно.
— Думаете?
— Уверена. На кафедре сложилась система взяток. Только благодаря ей стало так плохо с учебой. В свое время мы у себя такую систему поломали. На корню. Но я помню, как это было трудно. Поэтому без необходимых полномочий я ничего не сделаю. Кроме того, мне нужны единомышленники. В том числе — и из студентов. Но уже это моя проблема. Как правило, темными делами занимается ограниченный круг людей. А остальные о них знают, но помалкивают. Потому что боятся. Как только страх исчезнет, они воспрянут. Ведь большинство преподавателей — честные люди.
— Хорошо. Приказ подпишу сегодня же. Вы свободны. Кстати — как с открытой лекцией? Будете читать?
— Конечно. Я же совет пригласила. Обязательно буду.
— Спасибо вам, Ольга Дмитриевна. За ваше неравнодушие. За то что вы взваливаете на себя этот груз. Прошу со всеми проблемами — ко мне. В любое время. Вот вам мой рабочий и домашний телефоны. С завтрашнего дня вы — хозяйка кафедры. Пока исполняющая обязанности по приказу. В ближайшие дни объявим конкурс, а через два месяца — изберем.
Когда Ольга вышла из кабинета, в приемной увидела поджидавшего ее Паршикова.
— Кто вас за язык тянул с вашим тестированием? — напустился он на нее. — Что вы себе позволяете! Вы не у себя в Ленинграде! Кто вам дал право через голову заведующего кафедрой действовать? У нас принято сначала с непосредственным начальником советоваться.
— Разве я с вами не советовалась? — спокойно ответила Ольга. — Вы же все отмели  с ходу. Все мои предложения.
— Вот и надо было помалкивать! Лезете, куда вас не просят. Только явились, а уже начинаете свои порядки наводить. Скромности вам не хватает!
— Но позвольте! — Ольга возмутилась. — Кто вам дал право разговаривать со мной подобным тоном? Я что, о личном благополучии пекусь?
— Лучше бы вы о нем пеклись — больше пользы было бы! Что вам ректор наговорил без меня?
— Вот вы об этом его и спросите. Сами. Или потерпите до завтра, тогда узнаете.
Выпалив это, она выскочила  в коридор, оставив Паршикова ломать голову над ее словами.
Но на этом неприятности не закончились. Когда Александр Александрович вернулся в свой кабинет, Верочка огорошила его сообщением, что завтра после занятий все члены кафедры должны собраться в преподавательской. Придет ректор и зачитает им какой-то приказ.
Определенно эта стерва знает, что за приказ, подумал заведующий, — напрасно я с ней повздорил. Надо было сначала выяснить, в чем дело. Что же делать, что же делать?
Он пробежался по аудиториям в поисках соратников, но те уже поуходили домой. Лишь Верочка терпеливо дожидалась его распоряжений да уборщица грохотала ведрами, убирая мусор, оставленный студентами в аудиториях.
Эх, будь что будет! — решил Паршиков. Завтра посмотрим. В конце концов, я ее начальник, а она моя подчиненная — неужто не справлюсь? Не таких обламывали.
И с этими мыслями он поехал домой.