Материнская ладанка

                                                 С Е Р Г Е Й   М О Г И Л Е В Ц Е В   
 
 
 
 
                                              М А Т Е Р И Н С К А Я   Л А Д А Н К А  
 
                                                                      сказка 
 
 
 
   Материнская ладанка с изображением Девы Марии, повешенная на шею солдату,
                    спасает его от смерти в разных эпохах и разных войнах.
                                                   
 
 
 
   УЧАСТВУЮТ:
 
   И в а н,  солдат трех войн.
   М а р и я,  его мать.
   Ф р и д р и х,  офицер трех войн.
   Г а н с,  солдат трех войн.
   Д е в а  М а р и я.
 
 
 
                                                             П Р О Л О Г
 
 
                             И в а н  уходит на войну.  М а р и я  провожает его.
 
   И в а н. До свидания, матушка, ухожу на германскую войну. Не знаю, возвращусь ли назад. Благослови на дорогу, как положено это делать в таких случаях. Чтобы ни пуля меня не взяла, ни штык, ни снаряд, и вернулся я к тебе домой живой и здоровый.
 
   М а р и я  обнимает  с ы н а, вешает ему на шею ладанку с образом  Д е в ы  М а р и и.
 
   М а р и я. Благословляю тебя, сынок, на ратный подвиг и на верную службу за царя и Отечество. Вешаю тебе на шею материнскую ладанку с образом Девы Марии, которая оградит тебя и от пули, и от штыка, и от вражеского снаряда. Это, сын мой, не обычная ладанка, она передается у нас в роду от матери к сыну уже не одну сотню лет, и всегда спасает от смерти того, кто носит ее у себя на груди.
   И в а н. Передается в нашем роду от матери к сыну уже не одну сотню лет, и всегда спасает от смерти того, кто носит ее на груди? Но как такое может быть, матушка?
   М а р и я. Это все чудеса не здешнего мира, сынок, а  небесного, который и управляет всем, что происходит здесь, на грешной земле. Там, в небесах, нет ни войн, ни смерти, ни слез, ни горя. Там всегда светит Божественный свет, и слышатся чистые ангельские голоса, поющие славу Богу и Деве Марии. Не нам, земным людям, пытаться понять, почему происходит все так, а не иначе, и чудесная ладанка спасает мужчин в нашем роду. Ты должен лишь верить в то, что чудесный образ тебя защитит, и честно выполнять свой воинский долг, воюя с ненавистным врагом. Если сделаешь все так, как я тебе говорю, и не снимешь с себя ладанку даже под страхом смерти, то не умрешь, и вернешься домой живой и здоровый.
   И в а н. Хорошо, матушка, я сделаю все, как ты говоришь, и не сниму с себя ладанку даже под страхом смерти. Потому что я воюю за царя и Отечество, и знаю, что правда на  моей стороне!
   М а р и я. Вот и хорошо, сынок, а теперь давай я тебя поцелую на дорогу, и трижды перекрещу!
 
                                      Целует его, и осеняет материнским перстом.
 
   И в а н. Прямо как благодать снизошла, матушка, когда ты меня поцеловала и перекрестила!
   М а р и я. Так и должно быть, сынок, ибо выполнили мы с тобой все, что требуется от матери и от сына, и должен ты теперь идти на войну защищать свое Отечество, своего царя, и свою веру!
 
         И в а н  берет в руки котомку, закидывает ее за плечо, и выходит из дома.
 
   И в а н. Прощай, матушка!
   М а р и я. С Богом, сынок!
 
                                                  Молча глядит ему вслед.
 
   З а н а в е с.
 
 
 
                                                К А Р Т И Н А   П Е Р В А Я
 
 
   Первая мировая война. Окопы, колючая проволока, прожектора, пулеметы, в стороне ползут неуклюжие и странные танки, бегут солдаты с винтовками наперевес, кричат, беззвучно раскрывая рты. Взрывы снарядов, свист пуль, хлопки выстрелов.  И в а н  и  Г а н с  пытаются заколоть друг руга штыками, примкнутыми к винтовкам.  И в а н  неожиданно оступается,и  Г а н с  колет его. Спустя время в немецком блиндаже.  Ф р и д р и х,  Г а н с  и  И в а н.
 
   Ф р и д р и х. О, русский Иван наконец-то пришел в себя! Поздравляю, русишь Иван, ты есть военнопленный, и будешь сейчас отвечать на вопросы немецкий офицер!
   И в а н. Я отвечаю на вопросы только русских офицеров, а немецких офицеров я колю штыком в самое сердце!
   Ф р и д р и х. Не хорохорься, русишь Иван, тебя самого закололи штыком, хоть и не в сердце! Это сделал наш отважный немецкий солдат Ганс!
 
                           Хлопает по плечу  Г а н с а,  выталкивает его вперед.
 
   И в а н. Повезло вашему Гансу, господин немецкий офицер, споткнулся я случайно на камне, а то было бы сейчас все по-другому. Вы, господин офицер, лежали бы сейчас в канаве с прострелянной головой, а Ганс отвечал на вопросы русского офицера!
   Ф р и д р и х. Возможно, дерзкий русишь зольдат, но, как видишь, все сложилось по-нашему, и отважный немецкий зольдат Ганс взял тебя в плен. Немедленно отвечай, русишь Иван, где окопалась твоя военная часть, и сколько у вас винтовок и пулеметов?
   И в а н. Где окопалась моя военная часть, я вам, господин офицер, не скажу, потому что русский солдат секретов не выдает. А винтовок и пулеметов у нас столько, что можно застрелить всех офицеров и всех солдат вашей армии. И мы очень скоро так и сделаем!
   Ф р и д р и х. Глупый русишь зольдат Иван, ты не знаешь, что в России произошла революция, и нет больше царя, за которого ты, русишь Иван, проливал свою кровь!
   И в а н. Нет царя, но зато есть Отечество, а я свое Отечество ни за что не продам! Не дождетесь вы от меня, господин офицер, ничего не скажу про свою военную часть!
   Ф р и д р и х. Ну тогда, глупый русишь зольдат Иван, отважный немецкий зольдат Ганс будет тебя убивать! Он будет стрелять тебе прямо  в сердце!
   И в а н. И в этом вы не правы, господин офицер, потому что мне невозможно стрелять в сердце, его защищает материнская ладанка!
   Ф р и д р и х. Что еще за материнская ладанка, дерзкий и глупый русишь зольдат Иван?
   И в а н. А вот что за материнская ладанка, господин офицер. Медальон с изображением Девы Марии, который повесила мне на шею моя матушка. Он защищает мое сердце от пули и от штыка, и никакому вашему Гансу не удастся пробить эту защиту!
 
   Показывает  Ф р и д р и х у  висящий на шелковой нитке медальон.  Ф р и д р и х  от  души смеется.
 
   Ф р и д р и х. О трижды глупый русишь зольдат Иван! Да будет тебе известно, что наш Ганс есть чемпион по стрельбе всей Германия, и он может за сто шагов попасть в глаз маленький мышка. Твоя глупая ладанка не есть броня и преграда для славный немецкий зольдат Ганс! Прощайся с жизнью, русишь Иван, ты надоел немецкий офицер своим бахвальством и своей глупостью!
   И в а н. Моя жизнь принадлежит Богу, господин офицер, и лишь Ему одному решать, прощаться мне с ней, или нет!
   Ф р и д р и х. Ну что же, глупец, ты сам этого захотел. А ну-ка, Ганс, покажи свое искусство, бравый немецкий зольдат. Айн – цвай – драй – на плечо – прицел, — огонь! Погибай, глупый русишь зольдат!
 
   Г а н с  поднимает винтовку, целится  И в а н у  в грудь, стреляет. Винтовка разлетается на куски,  Ф р и д р и х  и  Г а н с  падают мертвыми, а  И в а н  остается на месте живым и невредимым. 
 
   И в а н. Эх ты, горе – зольдат Ганс, надо чаще чистить свою винтовку, а еще был чемпионом всей вашей Германии!
 
   Забирает у  Ф р и д р и х а  портфель с документами, покидает блиндаж.
 
   Пойду к своим, да не с пустыми руками, а с важными немецкими документами. Пускай и без царя, а воевать за Отечество все же придется! Спасибо матушке и пресвятой Деве Марии, что не погиб, и остался в живых!
 
   Уходит.
 
   З а н а в е с.
 
 
 
                                             К А Р Т И Н А   В Т О Р А Я
 
 
   Вторая мировая война. Восточный фронт. Изрытое воронами поле, подбитые немецкие и русские танки с опущенными к земле пушками, вой пролетающих в небе самолетов, залпы артиллерии, свист пуль и снарядов. Красноармейцы, штурмующие занятую немцами высоту. Среди них И в а н,  бежит вперед с автоматом наперевес, беззвучно выкрикивая: «За Родину!» Потом падает. Атака захлебывается. Подползший  Г а н с  прислушивается к стуку его сердца, расстегивая гимнастерку на груди, и, убедившись, что  И в а н  жив, уносит его с поля боя. Спустя время в немецком блиндаже.  Ф р и д р и х,  Г а н с  и пленный  И в а н.
 
   Ф р и д р и х. Благодарю тебя, Ганс, за столь ценного языка! Сейчас, после поражения на Волге, он нам особенно нужен. Нам необходима любая информация о замыслах русских на этом участке фронта, и я надеюсь, что этот пленный Иван поможет нам!
   Г а н с. Почему, господин офицер, вы всех пленных русских называете Иванами?
   Ф р и д р и х. Потому, что у них это самое распространенное имя, Ганс. У нас в Германии все Гансы, а у них в России все Иваны!
   Г а н с. Выходит, господин офицер, что все наши офицеры Фридрихи, как и вы?
   Ф р и д р и х. Можно сказать и так, Ганс, ведь всегда существует что-то типическое у разных народов. Думаю, что если бы существовали вечные солдаты, умирающие в свою эпоху, и возрождающиеся в следующую, их непременно бы звали Фридрихом, Иваном и Гансом. Но это я так, позволил себе немного пофилософствовать. Ты любишь философствовать, Ганс?
   Г а н с. Никак нет, господин офицер!
   Ф р и д р и х. И правильно делаешь, потому что солдату это ни к чему. Солдат должен стрелять, колоть штыком, любить вождя, и выполнять все команды своего офицера. Но, видишь — ли, я в свое время окончил философский факультет Гейдельбергского университета, и потому позволяю себе немного пофилософствовать. Однако на войне это большая роскошь, Ганс, и мы не должны себе этого позволять. Тем более на такой войне, как эта. Ты согласен со мной, Ганс?
   Г а н с. Так точно, господин офицер, согласен на все сто процентов!
   Ф р и д р и х. Вот и хорошо, что согласен, проверь, пожалуйста, пришел ли в себя этот русский?
 
   Г а н с  проверяет, очнулся ли  И в а н,  бьет его ладонью по щекам.  И в а н  открывает  глаза.
 
   Г а н с. Так точно, господин офицер, он очнулся.
   Ф р и д р и х. Отлично, тогда приступим к допросу. Посади его на стул!
   Г а н с. Сейчас!
 
                                       Сажает  И в а н а  на стул посреди комнаты.
 
   Ф р и д р и х. Как твое имя?
   И в а н. Мать называла меня Иваном.
   Ф р и д р и х. Я так и знал. В России все матери называют своих сыновей Иванами. А, кстати, если уж зашла речь, как звали твою мать?
   И в а н. Ее звали Марией.
   Ф р и д р и х. Что за черт, мою мать тоже звали Марией! Неужели в вашей варварской стране женщинам не могли придумать какое-нибудь имя попроще?
   И в а н. Ее назвали так в честь Девы Марии, и наша страна вовсе не варварская!
   Ф р и д р и х. А вот здесь, Иван, ты ошибаешься, поскольку у меня есть сведения, что на окраины вашей столицы Москвы иногда заходят из леса медведи. Такое может быть только лишь в варварской стране! В Берлине такое бы никогда не случилось!
   И в ан. Фашисты хуже, чем медведи, а их в Берлине полным – полно! Следовательно, вы гораздо большие варвары, чем мы!
   Ф р и д р и х. Фашизм – это будущее всего человечества!
   И в а н. И это неправда, поскольку наши войска скоро выкинут фашизм на свалку истории!
   Ф р и д р и х. Даже если это и произойдет, ты этой истории уже не увидишь. Если, конечно, не выдашь нам все ваши секреты!
   И в а н. Я русский солдат, и секретов не выдаю!
   Ф р и д р и х. Выдашь, как миленький! Отвечай немедленно, сколько танков в вашей военной части, и когда в следующий раз вы будете штурмовать нашу укрепленную высоту?
   И в а н. Я же тебе уже ответил, фашист, что русский солдат секретов не выдает. Можете меня расстрелять, но я все равно ничего не скажу!
   Ф р и д р и х. Не хорохорься, Иван, не будь таким глупым, на этой высоте, на которой мы сейчас находимся, решается судьба всей войны, а значит, и всего мира. Если ваша танковая атака захлебнется, немцы пойдут вперед, и выиграют эту войну. Помоги нам, и ты станешь героем Германии, получишь алмазный крест, и, возможно, дослужишься даже до генерала! Немецкие девушки будут дарить тебе цветы, а немецкие фрау будут мечтать выйти за тебя замуж!
   И в а н. Мне и русских девушек хватает, фашист. Не трать зря время, я же уже сказал, что секретов не выдаю. Можете меня сразу расстреливать, чтобы не тратить попусту время, а наши танки в положенный срок возьмут эту защищенную высоту. И войну эту мы тоже выиграем!
   Ф р и д р и х. Ну что же, Иван, видимо, на тебя действительно не стоит тратить драгоценного времени. Придется тебя расстрелять, а Ганса послать за другим языком. Между прочим, Ганс превосходный стрелок, и может попасть тебе в сердце за тысячу шагов с завязанными глазами!
   И в а н. В мое сердце он ни за что не попадет!
   Ф р и д р и х. Это почему же?
  И в а н. Его защищает материнская ладанка с изображением Девы Марии, которая отклоняет все вражеские пули!
   Ф р и д р и х. Очень красивая метафора, Иван, и лично я, как философ, ее вполне одобряю, и даже приветствую. Но, видишь – ли, Ганс вылеплен из совсем другого теста. Это простой и грубый мужлан, который стал безжалостным и жестоким солдатом, и на него твои истории совершенно не действуют!
   И в а н. Проверьте, если хотите!
   Ф р и д р и х. Ну что же, ты сам этого захотел! А жаль, мог бы стать немецким национальным героем, и переломить ход войны! Ганс!
   Г а н с. Я здесь, господин офицер!
   Ф р и д р и х. Вот что, Ганс, застрели-ка этого русского Ивана прямо в сердце, причем так, чтобы из него вытекла всего одна капелька крови! Сможешь ли это сделать?
   Г а н с. Смогу, господин офицер!
 
   Целится в  И в а н а,  собирается стрелять. Слышен свист артиллерийского снаряда, потом взрыв, все рушится, и окутывается дымом. Когда дым рассеивается, видны мертвые  Ф р и д р и х  и  Г а н с, лежащие среди обломков блиндажа. Рядом с ними
                                        живой и здоровый  И в а н.
 
   И в а н. Я же говорил, что меня нельзя убить выстрелом в сердце! Сами виноваты, не стреляли бы в материнскую ладанку, были бы сейчас живы! Но, впрочем, мне надо спешить, скоро танковая атака, в которой я должен участвовать! Возьмем к утру эту высоту, а вскоре выиграем и войну!
 
                      Отряхивается, берет со стола важные документы, уходит.
 
   З а н а в е с.
 
 
 
                                                К А Р Т И Н А   Т Р Е Т Ь Я
 
 
   Где-то в Азии. Международный отряд по борьбе с терроризмом попал в засаду. В живых остались только рядовые  И в а н  и  Г а н с,  а также офицер  Ф р и д р и х.  И в а н  без сознания, сидит, прислонясь к стене старой, пробитой пулями и осколками мин мазанки. Слышны одиночные выстрелы и автоматные очереди.  И в а н  открывает  глаза.
 
   Ф р и д р и х. Ну наконец-то, а мы думали, что ты уже не проснешься!
   И в а н. Что с нами? Где наши?
   Ф р и д р и х. Наших нет, все убиты, а мы попали в засаду. Эта старая глинобитная хижина будет нашей могилой, или станет дорогой в новую жизнь!
   И в а н. Я вас не понимаю, офицер, о чем вы говорите?
   Ф р и д р и х. О том, что весь наш интернациональный отряд  уничтожен, и террористы обложили нас так, что через их позиции даже мышь не проскочит. У нас нет никаких шансов выжить.
   И в а н. Если нет никаких шансов выжить, надо принимать последний бой. Продадим свои жизни как можно дороже!
   Г а н с. Тебе что, не жалко умирать  таким молодым?
   И в а н. Конечно, жалко, но ведь у нас нет никакого выхода!
   Ф р и д р и х. Выход есть, Иван, и выход не такой уж и плохой!
   И в а н. Какой еще выход?
   Ф р и д р и х. А такой, что террористы предложили нам сдаться. Они обещают сохранить нам жизнь, если мы откажемся от своей Родины и своей веры.
   Г а н с. Нам всем выплатят большую сумму денег, дадут дом, стадо овец, а впридачу еще и молодую жену. Говорят, что в этих горах девушки одна краше другой!
   И в а н. Но за это мы должны отказаться от своей Родины и своей веры?
   Г а н с. Да. Всего – навсего отказаться от своей Родины и своей веры!
   И в а н. Ты что, Ганс, с ума сошел? Как же можно отказаться от Родины и от веры?
   Г а н с. Очень просто, Иван, потому что лично для меня Родина там, где мне платят деньги. А на веру мне вообще наплевать!
   Ф р и д р и х. Он прав, Родина там, где мы в данный момент находимся, и где нам хорошо. Если нам будет хорошо в этих затерянных в горах кишлаках, значит, здесь наша Родина! И я не думаю, что это надолго. Переждем какое-то время, а потом сбежим.
   И в а н. А для меня Родина там, где живет моя мать. И еще там, где стоят храмы моей веры. Я не могу предать ни то, ни другое!
   Ф р и д р и х. Это все слова, Иван, пустые слова, и не больше того. Мы должны согласиться с требованием террористов, потому что это сохранит нам жизнь. И, кроме того, у них есть еще одно условие.
   И в а н. Какое?
   Ф р и д р и х. Они настаивают, чтобы мы убили того, кто откажется поменять свою Родину и свою веру.
   И в а н. В таком случае, офицер, вам придется убить меня, потому что я не могу принять требования террористов. Сделайте это быстро и безболезненно, только, прошу вас, не стреляйте мне в сердце!
   Г а н с. Почему?
   И в а н. Потому что у меня на груди висит ладанка с изображением Девы Марии. Эту ладанку повесила мне моя мать, и она отклоняет в стороны все пули, летящие в мое сердце!
   Ф р и д р и х. Да ты, оказывается, фанатик, Иван, и ничем не отличаешься от этих моджахедов, засевших за камнями вокруг нашей хижины. Хочешь быть убитым безболезненно, и требуешь не стрелять тебя в сердце! Извини, друг, но мне придется сделать именно это!
 
 
                               Поднимает пистолет, целится  И в а н у  в грудь.
 
   И в а н. А может быть, офицер, вы одумаетесь, и мы займем здесь оборону, дожидаясь подхода наших товарищей?
   Ф р и д р и х. Нет, Иван, одуматься должен ты. Последний раз спрашиваю: ты согласен на требования моджахедов?
   И в а н. Нет.
   Ф р и д р и х. Ну тогда, друг, извини, стреляю в сердце, и никакая ладанка тебя не спасет!
 
   Стреляет  И в а н у  в грудь. Грохот, стены хижины рушатся, поднимается облако пыли, а когда  рассеивается, видны тела лежащих замертво  Г а н с а  и  Ф р и д р и х а.  Рядом с ними стоит живой и здоровый  И в а н,  глядит с сожалением на мертвых.
 
   И в а н. Ну я же предупреждал, что не надо стрелять мне в сердце!
 
                                 С удивлением оглядывается вокруг.
 
   А где же наши враги?
 
   Слышится шум вертолета и пулеметные очереди.  И в а н  улыбается.
 
   А вот и наши. Чудесно спасся, и все благодаря материнской ладанке! Если у меня будет сын, передам ему эту ладанку по наследству, и накажу не снимать ее с себя даже под страхом смерти!
 
   З а н а в е с.
 
 
 
                                                             Э П И Л О Г
 
 
                                 На небесах.  Ф р и д р и х,  И в а н  и  Г а н с.
 
   Ф р и д р и х. Странное место, хоть и красиво, и не похоже ни на одно из тех, где я до этого был!
   Г а н с. Да уж, господин офицер, красиво необычайно, но это не поле сражений первой мировой войны, где мы с вами проливали кровь, воюя против русских, англичан и французов. Да и на вторую мировую войну это тоже не очень походит. И на борьбу с террористами в центре Азии.
   Ф р и д р и х. Постой, постой, Ганс, ты перечислил так много войн и сражений, в которых мы принимали участие, что это не может быть правдой. Один человек не может жить в разных эпохах. Я хоть и окончил в свое время философский факультет Гейдельбергского университета, но все же не могу в это поверить!
   И в а н. И тем не менее, офицер, это чистая правда! И вы, и Ганс, и я, все мы стали вечными солдатами, и жили в разных эпохах, постоянно воюю друг с другом.
   Ф р и д р и х. Стали вечными солдатами, вот оно что! Я где-то читал, что такое возможно, но никогда не думал, что сам стану вечным солдатом!
   Г а н с. И я об этом не думал, и даже не мог вообразить, что в разных войнах буду пытаться убить одного русского солдата по имени Иван, и всякий раз буду терпеть неудачу!
   Ф р и д р и х. Я, между прочим, тоже однажды, в горах Азии, пытался убить вечного солдата Ивана, и у меня это тоже не вышло! Не подскажешь нам, Иван, почему так произошло?
   И в а н. Я же уже не раз говорил: оттого, что на груди у меня висит ладанка с изображением Девы Марии, которая спасает меня от смерти. Сила этой материнской ладанки больше, чем все ваши штыки и пули, Фридрих и Ганс!
 
                                        Входят  Д е в а  М а р и я  и  М а р и я.
 
   М а р и я. Ты прав, сынок, сила материнской ладанки намного больше, чем все штыки, пули и осколки, направленные в твою грудь. Именно поэтому у твоих врагов и не получалось в разных войнах и в разных сражениях убить тебя. И никогда не получится, ибо сила материнской любви, а также сила Девы Марии намного сильнее любого оружия!
   Ф р и д р и х. Мы это в конце концов поняли. Правда, для этого пришлось стать вечными солдатами, и пройти через три войны, а также жить в трех разных эпохах. Но кто все это придумал, и с какой целью?
   Д е в а  М а р и я. Это придумала я, Дева Мария, для того, чтобы показать на вашем примере ненужность и бессмысленность всех войн. А также убедить всех, что любовь, в том числе любовь матери, намного сильнее любого оружия, которым воюют люди. К сожалению, мне удалось убедить в этом только вас троих, да и то проведя через три великих сражения. Но лиха беда начало! До тех пор, пока не кончится человеческий род, двое из вас будут раз за разом пытаться убить третьего, и всегда это не будут у них получаться. Вы станете примером для остальных, назиданием для остальных, и, возможно, в конце концов войны на земле действительно прекратятся, отступив перед великой силой любви! Отправляйтесь на землю, и участвуйте в новом сражении. И ты, Мария, отправляйся на землю тоже, предварительно повесив на шею сыну свою материнскую ладанку. Пусть все продолжается до тех пор, пока на земле не кончатся войны, и останется в итоге одна лишь любовь, которая победит разлуку и смерть. До встречи на небесах, и помните, что самое сильное в мире оружие – это материнская ладанка!
 
   К о н е ц.
 
   2013
 
   e-mail: [email protected]