Виктория

Чертов голод! Открыл холодильник- пусто. Сняв на ходу куртку, он прямо в ботинках плюхнулся на диван. Окинув взглядом свою квартиру, очередной раз подумал о том, что надо бы закончить ремонт. Да вот только нужен ли он ему, в его никчемной жизни? Очередной его роман провалился с крахом! На презентацию ни пришло ни одного человека, кроме издателя и Виктории. О, Виктория! Его нежный и добрый ангел хранитель. Она была всегда рядом, чтобы не случалось в его гребанной жизни. Он ни когда не простит себя за, наполненные слезами обиды и  негодования, ее прекрасные цвета неба глаза. Зачем он ей это наговорил? Но так было лучше: она ни когда бы не ушла от него… Из жалости или от большой любви… Но все равно — дура!!! И вообще весь этот ремонт- ее затея, черт бы ее подрал! Его взгляд упал на журнальный столик, где стояла пепельница, уже до отказа наполненная окурками и лежала открытая пачка красного "Мальборо". Хоть в чем- то повезло: осталась последняя сигарета. Нащупав на том же столике зажигалку, он жадно затянувшись, закурил. Дым обжег легкие- хорошо- он задержал его на мгновение внутри и выпустил из себя тонкой струйкой. Даже полная разруха в квартире, не могла заглушить память. О, моя дорогая девочка! Так молода, так наивна, ты принадлежала только мне и ни кому другому. Сколько верности в ее глазах, сколько надежд возложенных на меня… нужно было тебе раньше уйти от меня, но нет же, ты была " и в горе и в радости" со мной! Зачем, дорогая?! Почему ты не бежала, как все остальные? Утирала мне слезы и собирали осколки разбитой посуды — молча. О, Виктория, прости меня, я не хотел тебя обидеть. Но кому нужен незаурядный, неудачливый писателишка? Даже мой издатель отказался сегодня от меня навсегда. А ты стояла такая правильная и смотрела на меня своими синими глазами, как на брошенного котенка. К черту твою жалость! Что ты от меня хочешь?! Пошла вон из моей головы, из моей жизни! У-хо-ди! — прорычал я. Она еще какое- то время смотрела на него своими намокшими от слез глазами, а потом ушла. Он понимал это навсегда. Со злости ударил в стену кулаком, пошла кровь, но это мелочи, в голове было лишь одно: Виктория, моя Виктория… Прости!