Час тридцать

-На хуй! - повторял Макс про себя, всё глубже вдавливая педали "газ-тормоз" в пол. Яма, поворот, опять яма, ещё немного осталось, какие-то десять километров. Из мп3-плеера неслись композиции, которые на радио будто шпионы собирали, которые следили за ними с Маринкой последние две недели. Песню на удивление попадали в такт и ситуации и настроению. Макс сжимал зубы, чтобы не начать подпевать этим слащавым пидорасам, которые с какого-то хуя вдруг начали попадать в его настрой. "Я боялся привыкнуть к тебе..."- пел кто-то, судя по голосу длинноволосый, крашеный и трансвестиного вида. Но ведь так и было. Макс боялся Маринки. Что слишком сильно к ней привязался, что уже не представляет себе и дня без неё, друзья уже просто смеются над тем, как он отвечает на каждое их приглашение куда-нибудь завалиться... Он уже просчитывал, можно ли будет прийти вдвоём... Из-за этого-то и поссорились. Макс пытался отстоять кусок своей свободы, Марина не поняла, ссора вылилась в большой скандал, когда оба орут друг на друга уже хуй знает что, не думая, лишь бы немного расквитаться за только что причинённую боль... И только час назад до Макса допёрло,какого дурака он свалял... Хорошо ещё, ночная торговля цветами в городе дала возможность прикупить шикарный букет, который мог заменить половину слов, которые он так и не придумал, чтобы как-то оправдать свой заскок... Слепящий свет галогеновых фар в глаза...


Свет в окне второго этажа горел, несмотря на поздний час. Максу даже показалось, что он видит силуэт за тюлевыми занавесками. Во всяком случае, не успел он заглушить двигатель и выбраться из машины, как домофон, мелодично пискнув, выпустил из железных врат подъезда Марину. Лишь долю секунды она замерла на крыльце, потом шорох шагов и она приблизилась ровно настолько, что для обьятий ему осталось только, нелепо перехватывая вверх ногами голландские розы, протянуть вперёд руки.
-Прости меня,- это был уже финал заготовленной речи, которую Макс придумывал всю дорогу, но сейчас напрочь забыл, утеряв способность думать и вспоминать, прижимая к себе Марину...


-Ещё! - спасатели работали серьёзно и сосредоточенно, никаких лишних слов и эмоций. Третий вызов за ночь - и уже второй автоавария, опять машина догнала бетонный столб. Этот случай был самый сложный - маленький рено сплющило в лепёшку, так что врачи скорой не смогли вытащить водителя, его пришлось выковыривать как шпроту из мятой консервной банки. Последнее усилие гидравлики принесло успех, парня, наконец, вытащили из кабины.
-Рука! - просигнализировал санитар, заметив, что рука пациента зажата чем-то ещё. Оказалось - вцепилась в букет, лежавший на соседнем сидении, которое сложилось в подобие французской софы. Шурша целлофаном, рука,наконец, извлеклась.
-Хуясе, какие розы,- закурил один из спасателей, когда невезучего водителя упаковали на носилки. Медбрат тоже закурил, судя по всему, спешить им уже было некуда, пострадавший был мёртв,- Голландские. По бабам, поди, ехал.


-Чего не спишь?- в кухню заглянула мама, - Второй час ночи час уже.
-Я сейчас,- Марина затушила сигарету и бросила последний взгляд в окно. Почему ей сегодня уже с полчаса слышался звук подъехавшего автомобиля? Всё по-прежнему темно и тихо. Девушка встала со стула, но ещё какое-то время вглядывалась в портрет ночного двора, оформленный белой рамкой оконного проёма. Почему-то чувство, что внизу, у подъезда ждут, не оставляло Марину. Хотелось плюнуть на то, что завтра в универ, зачёт, выскочить на улицу и... Девушка медленно пошла в спальню, чутко прислушиваясь к малейшим звукам с улицы. Долго ей не удавалось заснуть, сон наступил резко, без переходов, навалился, как самая настоящая реальность...


-Прости меня, -сказал Макс на выдохе. Она чувствовала, что он пережил за эти дни, как переживал, спешил к ней...За спиной хрустел целлофаном шикарный букет, и Марину переполняло ощущение невероятного счастья...