Добавить

Цили

Утром толстая Сима долго колдует у примуса, после этого, 
видавший виды аппарат ярко вспыхивает, ядовито шипит, но 
начинает таки работать. Она ставит на примус сковороду, 
производит некие магические действия, от чего моментально 
рождается едкое облако сизого дыма. Удушливый запах 
рыбьего жира будит домочадцев и соседей похлеще звуков 
вчерашней облавы. Она выглядывает из кухни на веранду и 
громко обращается к красивой соседке Цили, которая у 
рукомойника совершает утреннее омовение. 

— Ойц, наш мальчик кажется взрослеет. Даю на отсечение 
голову Бени, что ему уже стали нравится женщины. Это 
видно невооруженным взглядом — он всё больше времени 
проводит в уборной. 

Как это, с чего я взяла? 
Лучше ж кормить я его не стала! 
Раньше можно было отвести мальчика в бордель. А теперь 
что? Бордель — вся страна! Только хорошему юношу никто 
не научит. Того и гляди, приведёт в дом одну из этих в 
красных косынках. 

— Эти гэцы целый год ходят толпами со своими дурными 
революциёнными песнопениями и хоругвями, и, как я тут 
наблюдаю, о работе даже не помышляют. Облавы — вот самое 
любимое занятие большевиков. 

— Я вам, Цили, скажу так — революцию делали проходимцы, 
лодыри и авантюристы. Тем, кто занят делом, не до этих 
сатанинских шабашей. Вы видели хоть кого-либо из них с 
лопатой, тачкой или с метлой. Таки ни в жизнь! Зачем им 
работать, когда они не всё ещё отняли. Или я совсем уже 
немножечко не в курсе, или здесь уже давно не Одесса. 
Одесса уплыла отсюда ещё в двадцатом с этим красавцем - 
Врангелем. И сейчас наш город осел далеко за Дарданеллами, 
в Ницце либо в Париже... 

На веранду выходит сонный, долговязый отпрыск — точная 
копия папаши, только на две головы выше. Под его носом 
гордо пробивается реденькая черная поросль. Он воровато 
косится на красивую, полуголую, яркую Цилю, покрывается 
стыдливым румянцем и быстро исчезает в уборной. 

— Вы видели, я ж вам за него говорила! 

Толстая Сима плавно ныряет, словно самка кашалота, в сизое, 
дымное облако из которого доносится: 

— Вчера ночью снова стреляли. Они все время находят в кого 
стрелять. Их находчивости можно только позавидовать. Мне 
кажется, они уже стали охотиться друг на друга 
Они даже своих руководителей ставят к стенке так быстро, 
что Одесса уже не успевает за сменой декораций. 

Их послушать — врагов народа в городе в десять раз больше, 
чем населения. И далась им эта Одесса. 

Расстреляли булочника. Как может оказаться врагом народа 
тот несчастный доходяга, который сорок лет кормил хлебом 
одесситов? 

Её хищный взгляд находит себе жертву в виде сына. 

— Перестань пялиться на Цилю, идиёт! Такая красота тебе не 
по карману. В этих ножках сколько головной боли, что тебе 
не снилось… из под её комбинации виден Гранд-опера. Цили 
рождена для сцены или для кисти великого художника, а не 
для такого шлимазла, как ты, члена молдаванской республики. 

— Да, не стой тут как бешеный? Дуй бикицер до дяди Сэмэна   
и не пой мне нудных жидовских оперетт про больную ногу, и не 
делай мне мозг, в моих тапочках придурки не водятся. Или 
я не могу отличить пострадавшего от потерпевшего? 

— Спросишь, он даст тебе мясорубку. Скажи ему — Сима будет 
исполнять сегодня форшмак, пусть он за нас порадуется. 

Она снова ныряет в едкое облако, выныривает и продолжает: 

— Каждая власть исчет тут золото! Или тут им открыли прииск? 
Арона кудрявого по этому поводу мило пригласили в Губчека. 
А я давно ему говорила, раз вы работаете при складах, то и 
воруйте так, чтоб не стыдно было! Не щиплите по мелочам, 
крадите много — таких жуликов не бьют и не сажают на долго 
— с ними всегда есть что поделить. 

Кто закроет глаза на медный пятак? Только покойник! 
А вот на случайно пропавший вчера состав с мануфактурой 
глаза закроют ВСЕ! 

— Цили, я дам вам совет, как родной — бегите отсюда, пока 
вы красивы, свежи и молоды. Эти поцы не достойны вашей 
красоты, здесь вас никто не оценит… Здесь вы погибните! 

А чтобы иметь честь в Одессе умереть, тут нужно родиться! 

А вам это зачем, дорогая? За те два года, что вы здесь, 
вы потеряли всех родных и ничего не приобрели. Скажу вам, 
одесситы — это пришельцы из другого мира, чтущие, в меру 
необходимости, закон, внебрачные узы и основы базарной 
риторики. Когда они открывают рот — их не понимают и, 
даже если понимают, то не знают о чём они, собственно, 
говорят. Даже не пытайтесь понять их дословно, постигайте 
постепенно — душой. Разум тут ни причем... 

Остального было уже не разобрать, поскольку Сима утонула 
в своём сизом мареве, видимо, навсегда. 

Через два дня Цилю нашли голую, избитую и изнасилованную, 
в ста метрах от дома. Говорили, она попалась в руки бойцам 
Мишки Япончика, вставшего с лёгкой руки подельника своего, 
Гришки Котовского, под знамёна той грёбанной революции... 
… а еще через день Цили тихо повесилась.

Комментарии

Отправить