Жертва первого снега

Это было летом, жарким августом. Именно в такие дни дети и взрослые охотнее всего бездельничают. Правда, чаще всего порознь. Солнце только вставало, а маленькая девочка уже мечтала о том, как прекрасно проведёт время, как ей будет весело. Она ждала, когда мама позовёт её. Впереди целый день. Её последний день…

Мама кричит ей вслед, чтобы девочка не уходила далеко в лес, чтобы не уходила с незнакомцами. Чтобы была просто осторожна. Как типично, но сколько бессмысленной заботы вложено в эти слова.

Бессмысленно. Дети никогда не слушают.

Лес манит девочку своими ветвями. Лес зовёт её тихим журчанием ручья. Кто же там так прекрасно поёт? Кто же её так прекрасно зовёт? Девочка не сопротивляется, она бежит рядом с озорным ручьём, таким освежающим в полуденный зной. В её глазах сверкают блики на листве очередной берёзы. Она, смеясь, обходит их всех и бежит. Куда? Что же она хочет найти?

Птицы сверху наблюдают, как её губят добрые сказки.

Впереди, словно ожидая усталого путника, лежит дерево, сосна или осина? Теперь уже и не узнать. Это просто кусок неведомого дерева, высохшего и поросшего мхом. Но что же это для ребёнка? Пристанище фей? Иль, может, что еще….

Ветер завывает в верхушках листвы, но бедняжка слышит чудесное пение «нимф». Зачарованная лесом, она идёт все дальше. Деревня уже слишком далеко. Солнце уже не светит так ярко, а лес ждёт. Лес ждёт свой тёмный час.

Жертва собственных фантазий.

Когда темнеет, все фантазии испаряются. Нет. Они просто меняются. Такие прекрасные манящие ветки, словно когти, так и норовят захватить в свой плен. Девочка смотрит назад, но что там? Только лес, только пугающая темнота. Где чудесное пение? Где добрые феи? Почему все так холодно? Ребёнок хочет домой, но где же дом? Вокруг только лес.

Девочка плачет и зовёт свою маму. «Мама поможет. Мама спасет! А если мама тебя не найдет?» — тихим воем спрашивает ветер. Девочка задыхается от страха, прижимается к дереву и закрывает глаза. Ведь это сон? Правда, ведь?

Озорной ручей обнимает сотни камней. А ребёнка охватил ужас. Ветер воет так протяжно, будто плачет о весне. В глазах девочки поселилась пустота. А в висках стучит тоска, как погребальный бой. Ей стало холодно. Такая приятная вода из ручья стала ледяной. Просто невыносимой.
Полночный свет замерзших звезд навевает еще большую тоску. Но вот что это? Что-то светится и падает на землю так медленно и плавно, словно перышко. Это снежинка. Кажется, что девочка уже здесь слишком долго. Кажется, она попала в плен. В плену у фей. Нервы стали, как струна. Слова теряются, так и не явившись на свет. Одиночество все крепче сжимает тонкое горло, а слезы застилают остекленевшие глаза.

Кажется, настала зима.

Маленькие снежинки падают на землю, кружа перед этим в безумном вальсе. Девочка уже не помнит, когда она ушла. Год назад или много лет? А вокруг так и кружится белый снег… Слезы уже высохли на её щеках, остались только льдинки. Она уже и не вспомнит, что было с ней «после». Она уже не помнит, что было с ней «до». Она ни о чем никогда и не вспомнит. Она ни о чем никогда не грустит…

Она тихо спрашивает небо, когда придёт весна. Когда она уж выйдет из этого кошмарного сна. Но снова тишина, вокруг только страх и боль. Она не знает, чья это вина. Только повторяет: «Мама. Я здесь одна». Она ждёт весну, чтобы с первыми цветами вернуться домой. Но где её весна? Здесь только первый снег.

А мама ждёт. Слушая старую музыкальную шкатулку дочери, повторяет заветную фразу: «С возвращением». Но мелодия слишком грустная. Слёзы сами стекают по щекам. Где её дочурка? Где её дитя?

А мама кричала ей вслед: «Не уходи далеко в лес. Будь осторожна всегда!». Как все типично, но сколько надежды. Бессмысленной надежды. Дети никогда не слушают.