да и ладноть

 
да и ладноть, чого-й-то ужо тамо, покуролесили — пора и честь 
знать, видно, времечко-то, оно, ужо того, приспело поди. и пущай тамо вечное 
неприступным осталоси, да хрен с им. фсеж, отличалоси оно от мелочевочек текущих 
событийных представлений, которые щас жужжать монотонным гулом. скоко моментов 
в жисти ентой хотелось бы взять и остановить, ну, или, хотя бы, продлить, чуток,
любуясь ими и восторгаясь, впрочем, ни к чему исчо придумывать несуществующую 
жизнь, когда и за ентой-то, виртуальной, жистью не поспеваешь. да, проблема 
сидела где-й-то глыбоко внутри и наружу показывалась лишь изредка, да и то - 
шобы малость перекусить чем ни попадя, странная такая вот и мерзкая она была.
а природа эмоций так и оставалась непознанной, и нашептанные извне мысли лишь 
подогревали интерес к невидимому миру, хотя, аднакоси, не приводили к тесному с им
сотрудничеству. иногда, правда, роскошь челиковского общения хотелоси сдать в 
ломбард человеческих вещей и побыть с другом-молчальником, который не предавал исчо
никогда, ваще. словами хотелось выговориться, но, они были далеки от чуйвств,
и, ваще, они были жалкими и ничтожными, такими, шо даже внимания не стоили.
 
монстр организовывал и преобразовывал, расставлял все по своим местам, 
упорядочивал хаос, управлял хаосом, упивалси властью. трескотня оглупленных
не удивляла более своей глупостью, ибо ужо свершились чаяния не одного поколения
челиков. пидорки с пидорюшками кучковатьси ужо начинали, шобы отпочковавшись, 
продолжать, так сказать, начатое и замусоленное, обмызганное и тлетворное.
а шобы было фсе куняво, надоть было-то мужыкоф-то с бабами по раздельности и
пораспределяти, в хомогенизированныя, так сказать, составы.
 
фсе они, кншно, были честными, но чуток ограничены рамочками, ихнии портреты носили
на демонстрациях, регистрациях и перлюстрациях на баллюстрадах. ихнии солдаты иногда 
собиралиси вместе, чтобы походить тамо и песни попеть какие-нить под звуки барабанов. 
удачная концепция вневременного "сообразим на троих" имела оченно положительный 
результат в виде приятного времяпрепровождения. а ихнии тыщи, толкаясь на площадях 
и стадионах, становились счастливыми и экономными и дажи смысл, какой-никакой находя 
в кажный разок своей жизни. отчитываясь по-этапно в своих мыслях, челик кажный разок 
приходил к выводу, шо человеки фсе примерно одинаково думают, но поступают, 
почему-й-то, фсе чуток по-разному кажный разок.
 
вот, грят, шо умер некто, не-а, не верь ентому, затаилси, падлец, хде-й-то,
случая удобного выжидаеть шобы потома объявитси. а можит, у его творческий отпуск - 
вот в сейфе и сидит, падлец, ему ж говорили, шобы не просачивалси, а он, вишь, пренебрег 
ценными указявами. а вот ежели босс сказал — значитси так оно и есть, и неча тута сопли 
по мордам размазывати, обалдуи хреновы, путешественники по времени. время в подземелье 
тянулось будто резиновое, еще раз доказывая простую истину, что его, как такового, 
не существует, ваще.
 
" Я буду, как ты,
ты будешь, как он,
мы будем, как все."
 
вспоминалиси слова песни. енту колыбельную для челиков исполняли исчо в далеких веках.
вроде, надоть бы было и пожалеть бедолагу, фсе ж мы фсе оттудова будим, аднакоси-накоси,
ни буду ни за што слезки с им проливать да поплакивать. тож мине — фитилек внутри 
парафина, но зато сколько измышлений, сколько претензий. пущай оттенок слова по-другому 
высвечивал образ, заставляя осуществиться давнишнюю мечту стать единым существом со 
творцом. оставалось тока понравившееся в слова перевесть и решить, наконец, шо может 
так оно и было и нечего было пузыри пускать. а чучу мы отчубучим, дай тока время в место 
доходное сбегать, да доходец, какой-нить заполучить слегонца, не паряся тамо 
в дикларациях и навигациях. наврно, кажный считаеть, шо он-то точно прав в своем 
миропонимании, впрочим, убеждать кого-либо в шом-либо задача оченно
неблагодарная будить, да и зачем она нать, ента глупость данная.
под землей жисть приобретала удивительные техноформы, целью которых было 
уничтожение ентой самой жисти
 
"акиян, море синяе, не рискну 
переплыть тибя, и потерпеть 
не могу тибя, акиян, море синяе, 
тута на берегу сижу и песенки ору"
 
жисть заставляла избавляться от ненужных фантазий, сбрасывая их в специально
отведенные места и тупо посыпая инструкциями. офисному планктону не объяснить было, 
шо киты — оне завсигда рядышком будуть и шо перерабатывають евонного на енергию
 
томление ожидания кашу в голове приводило в спесифическое состояние
полуготовности в употребление. сбой программы продолжал плодить образы, которые говорили,
рассуждали и вели себя почти как люди. подслушанное, как и подсмотренное, обладало 
удивительной силой буровить печенку, проявляя следы желчи во всем своем великолепии, 
преобразуя до неузнаваемости личность челика.
 
"пошил сибе классный
костюмчик как у знакомого
шарика — типерь, если пинають,
то моно определить, куды прикачусь."
 
а знаиш шо, товарисч, давай-ка улетим куды-нибудь, пущай енто будит время освоения спутников 
юпитера, на какую-нить тамо искуственную планеточку. вот ведь была мысля любопытненькая, но 
случаем воспользовалась и тихохонько так исчезла, как будто не было ее вовсе. ты не ответил, 
ты только подумал, но мысль, пронзив пространство, обнаружила себя в другой голове, которая 
высказануласи. тебе нужна поддержка? не-а. ты встанешь и пойдешь, и сделаешь все как надо, 
и не будешь ныть, что тебе плохо, иначе это будешь не ты.
 
да ладноть, чого-й-то тамо ужо, фсе мы тута твари бессловесныя будим, чо исчо по ентому поводу 
переживать. "доживи до моих лет — а потом и поговорим,"- есть в ентой фразе нечто чисто человеческое, 
иррациональное. дурачок инетовский, челик недокормленный, пошто трансмутируешь, галюники пошто пасешь?
 
"братья и сестры.
цветная мозаика сотворила чудо - 
мне разрешили понажимать на кнопочки, 
мысль моя улетела, не знаю теперь, где ее искать"
 
выбор он всегда есть — быть честным или бесчестным, быть трусом или храбрецом, быть умным
или глупым, быть человеком или быть тупым челиком. мир природы мир духу придает, и уже все равно, что
где-то что-то существует. к жизни нельзя относиться серьезно — она слишком коротка, чтобы
успеть понять, что же произошло