Книга № 1. "Сумасшедшая Россия" (Часть № 1).

В. А. СИВОКОНЬ Чтобы уничтожить государство,
дайте народу: лидера – предателя,
капитализм с порочной эксплуатацией,
либерализм с фальшивыми ценностями,
демократию с лживой гласностью, и вы достигнете цели.



«Сумасшедшая Россия».




Данная книга вышла в сокращённом варианте.






СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие редактора.
Предисловие автора.
Глава 1. «Протоколы Сионских мудрецов».
Глава 2. Катехизис евреев в СССР.
Глава 3. Гибель империи СССР.
Глава 4. Отмена льгот.
Глава 5. Моя милиция меня стережёт.
Глава 6. Государство и терроризм – близнецы братья?
Глава 7. Уничтожение экономики в России или как выжить малому бизнесу.
Послесловие автора

Смерть одного человека - это трагедия, а смерть миллионов - это печальная российская статистика и действительность. У наших государевых людей: чиновников, руководителей всех уровней и силовиков - скрытая и сильно извращённая любовь к Родине, к своему народу.

Посвящение.

Эту книгу я посвящаю, светлой памяти моего отца - Сивоконь Анатолия Григорьевича; умершего бездомным и изгнанным в своей собственной стране, после развала СССР, а также многим десяткам миллионов советских людей, всех национальностей и вероисповеданий - погибших, убиенных, ставших в секунду безродными, никому ненужными, в том числе и государству. Это самое чудовищное преступление, предательство в истории России со времён прихода к власти Горбачёва Михаила Сергеевича и в дальнейшем других правителей, планомерно осуществляющих последовательный геноцид против народов России. К сожалению, это продолжается и в настоящее время. Основное содержание моей работы наполнено поиском причин и выяснению обстоятельств чудовищной гибели и последующему уничтожению советских людей, переживших две трагические войны: Гражданскую и Вторую Мировую, но погибших в мирное время, в современной России.
Вечный покой вам, все страдальцы, положившие душу свою за нашу родную и святую Русь. Вам, замученным в неволи, убитым и искалеченным, но оставшимся верными святым заветам отеческого предания.
Вечная слава Советским Людям! Безвестным героям России, уничтоженным режимом, посвящается...




ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА.

Еще Гегель в предисловии к «Феноменологии духа» отмечал двусмысленное положение, в котором оказывается автор любого предисловия. Что можно сказать о книге такого, чего не скажет лучше сама книга? Что можно сказать лучше об авторе, что лучше не скажет сам автор?
Начало какой-либо деятельности (интеллектуальной или материально-предметной) всегда поверхностно и пусто, а результаты, взятые в отрыве от самого пути их достижения, часто бездоказательны. Как писал Гегель: «Результат, без истории своего становления, есть голый труп, оставивший после себя тенденцию…».
Поэтому никакие редакторские и авторские предисловия и «резюме» не заменят чтение самой книги. Но кто сказал, что они должны её заменять?
Миссию предисловия надо видеть в том, чтобы вызвать у потенциального читателя интерес к дальнейшему чтению. Предисловие — это, если хотите, хорошая реклама, это интрига, манящая загадка, некая провокация, вызов читателю и его устоявшимся взглядам.
Если так, то вы держите в своих руках уникальную книгу. Это первая изданная при жизни книга народного философа России и, возможно, первого философа «нового начала» нашей истории.
Здесь все противоречит привычным представлениям: кем доказано, что Россия – это сумасшедшая страна? Чаадаевым или русофобствующими лакеями Запада? Не частное, ли это мнение автора В.А. Сивоконь и почему мы должны этому верить?
Дальнейший ход предисловия будет попыткой доказать исходный тезис. Если это хоть в какой-то мере удастся, значит, поставленная цель - заинтриговать читателя и побудить его прочитать книгу - будет достигнута.
Почему такое название? И о чём эта книга? Может В.А. Сивоконь считает, что народ – всегда сумасшедший, всегда ребёнок и всегда отсутствует (А.С. Пушкин: «Народ безмолвствует»), а его интересы кто-то определяет, формирует и представляет. Это люди, которые, будучи субъектами истории, действуют в интересах одного из объектов истории: народа. Выражают интересы тех, кто сам их выразить не может, потому что субъектом не является. Принадлежность к избранным (кем?), к элите – значит принадлежать к людям, изменившим мир.
Есть и другая версия содержания понятия «сумасшедшая Россия». Говорят, что люди сознательно и добровольно уходят в изменённое состояние сознания - становятся «психами». Как уход в монастырь! Даже существует теория, объясняющая такой тип поведения – эскапизм, то есть уход от реальной действительности как реакция на вызовы современной эпохи. Типы, виды и формы весьма разнообразны. От самоубийства, алкоголизма и пьянства (я считаю, что постоянное пьянство – это затянувшийся диалог со смертью), до агрессивных форм насилия (физическое, вербальное, то есть словесное, косвенное, нервно-раздражительное, хроническое чувство вины и так далее).
А может автор вкладывает другое содержание в понятие «сумасшедшая Россия»? Для пояснения я приведу один анекдот. А русский человек, как известно, осмысливает, а сейчас и воспринимает (только вот с помощью «кого?») действительность в духе «народной логики», то есть в анекдотах. Так вот, учёные решили поставить эксперимент и узнать, чей интеллект сильнее в состоянии сильной жажды или голода: обезьяны или алкоголика. Повесили на столбе для обезьяны банан, а для алкаша – бутылку водки. Обезьяна прыгала, прыгала, устала, села, посмотрела - подумала, взяла палку и сбила банан. Алкоголик же продолжал прыгать до изнеможения. Учёные его стали жалеть: «Мужик, ну ты отдохни, сядь, подумай!». А он в ответ: «Чего тут думать? Прыгать надо!».
В самом деле, нельзя сказать, что пьяница занимается чем-то бесцельным. Наоборот, для него цель вполне очевидна, вот она, перед глазами, дело только в недостатке энергии, ресурсов. Не смешно, а трагично, что каждый из нас каждый день и 100 раз в день ведёт себя как этот алкоголик, который прыгает там, где надо подумать. Но ещё трагичнее, что подобным, же образом ведёт себя вся страна и даже весь мир. Книга В.А. Сивоконь как раз и предлагает остановиться в этой бешеной гонке за выживание и потребление престижных вещей, отказаться от упорного потребляйства и принять самое разумное решение – остановиться и подумать.
Верна ли версия автора, что определяющими субъектами в мировой истории и истории России являются политические, социальные, этнические, религиозные и культурные элиты? Что с позиции теории заговора избранных элит можно исчерпывающе объяснить прошлые события, причины и динамику реальных процессов и, проектируя будущее, стремительно приближать его приход в интересах участников заговора? Можно ли сказать, что это некий неизменный исторический закон: «так было, так есть, так будет»?
Предположим, что это утверждение автора верно. Хотя, я бы сказал и о возрастающей роли народных масс, и о народе как творце истории. Но дело в том, что любые массовые социальные практики (то есть непосредственная деятельность народа) нуждаются в целеполагании. Нуждаются в организации, мотивации-воодушевлении, в разжигании энтузиазма, в контроле, в координации действий, в регуляции усилий, в разработке решений и тому подобному управленческих функциях. Не это ли и составляет смысл существования элит? А чтобы продлить и сделать вечным своё пребывание у власти эти элиты плетут всевозможные заговоры против народных масс, оппозиции и контрэлит.
Автор считает, что в современной России главным активным участником заговора против народа является государство – Российская Федерация (ЭРЭФИЯ). Даже одна из глав так и называется «Государство и терроризм – близнецы-братья?».
Так или иначе, без освоения элементарных знаний по политологии не обойтись. Ибо чтение опуса под названием «Сумасшедшая Россия» представляет нелёгкий труд для читателя, который отказался от упорных подпрыгиваний и решил отдохнуть. А заодно и подумать о смысле своих повседневных прыжков-действий.
Кто-то из классиков говорил, что если не решены главные вопросы, то на них постоянно будешь натыкаться в мелочах, и обречён, вечно прыгать в дебрях замысловатых теорий с ветки на ветку в поисках банана.
Дорогой читатель! Я приглашаю Вас охватить и рассмотреть проблематику всей политологии от истоков до наших дней. Это позволит Вам проникнуть в удивительную архитектонику книги и совместно с автором поразмышлять над проблемами современной «сумасшедшей» России.
Для более быстрого пробуждения и прояснения Вашего сознания Человека и Гражданина, я позволяю себе привлечь оригинальные рассуждения из политического бестселлера «Суверенитет духа». Этот политологический трактат написал мой коллега и однокашник по философскому факультету Уральского университета Олег Анатольевич Матвейчев. Ярый гегельянец, поклонник Ф. Ницше и верный последователь последнего великого философа современности - Мартина Хайдеггера.
Матвейчев О.А. пишет: «Чтобы разобраться, распутать гордиев узел политической терминологии, надо начать с азов и классики». А азы и классика — это Аристотель. До Аристотеля вместо теории были разные афоризмы и «мысли» и, конечно, сама политическая практика, а вот системной науки о политике, системной терминологии не было. Это касается и Платона — в своих политических произведениях он тоже сбивался на притчи, поэзию, философию, идеологию и может быть назван в этом вопросе лишь предтечей науки. Аристотелю часто приписывают ориентацию на опытное мышление. Но это не совсем верно, а в данном случае просто абсурдно.
Опыт одного человека никогда не объемлет опыт многих государств. А судить об опыте других государств по свидетельствам глупо, в силу ангажированности и партийности всех свидетелей. Поэтому рассуждения Аристотеля о формах государственного устройства исходят из железной логики:
- власть может быть либо у одного, либо у некоторых, либо у всех (три философских категории: единичность, особенность, всеобщность). Следовательно, диктует нам железная логика, есть и три формы правления:
- монархия,
- аристократия,
- республика (или, как называет ее Аристотель по-гречески, - полития).
Но так как тут еще все зависит от того, насколько каждая форма соответствует цели государства, то каждой из этих хороших форм соответствует испорченная форма:
- тирания (по-латыни — диктатура),
- олигархия
- демократия.
Вопрос о критерии отличия, например, монархии от тирании или олигархии от аристократии - справедливость. Там, где один правит справедливо - там монархия, где несправедливо - там тирания и прочее.
Вот такая теория, грубая, простая, как первый танк, и всеохватывающая притом. Только после неё Аристотель идет в практику, и тут же заявляет, что, конечно же, нет форм государства в чистом виде, а главное, все это переменчиво. Нельзя сказать, что в Афинах, например, республика, а в Спарте - аристократия или наоборот. Надо всегда уточнять КОГДА.
Дорогой читатель, вникайте в логику рассуждений! Берем процесс с произвольной точки. Например, какой-то царь основал государство Энэнию (Россию) и дал ему законы. Это монархия. Потом он умер, и стал править его избалованный сынок, в соответствии со своими капризами и глупостью. Это тирания. Потом придворные, замучившись, этого сынка придушили. И стали, поскольку тоже были уже испорчены во время правления тирана, извлекать прибыль из правления. Это олигархия. Да так увлеклись олигархи извлечением прибылей из власти, что народ восстал и стал все крушить и делить. Это демократия.
Потом выделился лидер, который толпу возглавил и затем усмирил. Опять тирания. Но он помер, и к власти пришло его окружение, которое извлекло уроки из бунтов и стало править бережно и социально - ответственно. А это аристократия. Постепенно, за счет хороших законов и нравов, аристократией стал весь народ. А это уже республика! А потом на эту страну Энэнию напали персы, разорили и подчинили назначенному сатрапу. Опять тирания. И так далее.
У какого-нибудь другого государства (Германия, Китай, США и ей подобные) историческая цепочка превращений была бы иная. Аристотель показывает на примерах разные версии, но старается все-таки выделить эмпирические, опытные и нестрогие закономерности. Демократия, как правило, порождает тиранию. Тирания, как правило, — олигархию и прочее.
Вот МАТРИЦА, которую задал Аристотель на века. В рамках этой матрицы и в рамках этого рассуждения существуют тысячи проблем на миллионы докторских диссертаций. Например:
1) виды монархий и тираний;
2) виды аристократий;
3) виды республик и демократий;
4) споры по поводу всех этих критериев здоровых и испорченных форм;
5) интерпретация огромного политического опыта через призму этих критериев и этих понятий;
6) вопросы перехода одних форм правления в другие;
7) достоинства и недостатки каждой формы в принципе и применительно к разным условиям, народам и историческим обстановкам.
Работы тут на десятки поколений ученых и народных мудрецов. Надо ли удивляться, что за время работы этих поколений ученых корни теории были утеряны. Все формы правления и их критерии тысячу раз перепутались. Тирания стала в римском переводе диктатурой, демократия, синонимом республики и вообще получила со временем позитивное толкование. В политической риторике уже со времен Рима и до сих пор (!!!) все свелось к банальному противопоставлению демократии и диктатуры!
Но, то политическая риторика. Внутри же политической мысли шли процессы кристаллизации парадигм. Далее О.А. Матвейчев выделяет следующие три теоретико-методологические традиции исследования власти.
Первая традиция.
Она утверждает, что все представления о демократиях или олигархиях – иллюзия. Что реально власть принадлежит всегда одному и только одному. У всякого стада есть вожак или пастух, и он всегда один. У всякой армии или компании всегда один руководитель, везде принцип единоначалия. Если даже по видимости правит группа, то в ней всегда есть тот, кто ведет, тот, за кем ПОСЛЕДНЕЕ и решающее слово. Даже в Англии за не имеющей никаких прав королевой есть право подписи: то есть содержание закона готовит не она, но закон недействителен, если нет ее подписи. И королева этим пользовалась. Но это формальности.
Реально же надо понимать: никогда никакая великая мысль не придет в голову десятерым, ее рождает один, так же как «народные песни» придуманы кем-то, а не народом. Так же как волю, и характер проявляет лидер, герой, святой, а вокруг него что-то начинает вертеться. Примеры такого мышления можно подбирать, начиная уже с Гомера и Гераклита, но наиболее ярко эта традиция представлена в творчестве романтиков с их учением о «гении», а потом - Ницше с культами личности, противостоящей толпе, теории «суверенности».
В рамках этой традиции есть куст проблематических моментов еще на тысячи докторских диссертаций:
- определения фюрера, вождя, его критерии, его личные и сверхличностные качества, сознательные и бессознательные качества;
- генезис великой личности, биографии и сходные условия формирования, судьбы и трагизм существования;
- техники господства и влияния, непонимание гения толпой, отсроченное влияние и так далее.
Вторая традиция.
Всегда правят НЕКОТОРЫЕ, меньшинство. Это соль земли, у них есть свободное время, деньги, власть и слава, различные по типу ресурсы, потому что один никогда все ресурсы не объединит и ему нужны держатели других ресурсов. Выходит, надо договариваться, а значит, уже возникает группа.
Все монашеские ордена, масонские ложи, заговоры и прочие исходили из теории «правящего меньшинства», из теории заговора.
Но к этой, традиции надо отнести не только эзотерические доктрины тайной власти, но и вполне публичные теории типа теории «партий», которые нужны в демократическом обществе как выразители и представители интересов, как команды. Сюда же относится и классовый подход К. Маркса, у которого и политика, и мораль, и законы есть лишь «выражение интересов господствующего класса». Следовательно, все марксисты в их вариациях (Лукач, Грамши, франкфуртцы и прочие), разделяющие классовый подход, но предлагающие каждый раз нового гегемона (сейчас, например, предлагают такие классы как нетократия и креакратия), тоже относятся к этой традиции. Сюда же мы отнесем все теории элит в их различных модификациях. Это и Михельс, и Моске, и Парето, и многие другие, кто вплоть до сегодняшнего дня предпочитает говорить об олигархиях, аристократиях и элитах разных видов. Сюда мы отнесём и позицию автора редактируемой книги Сивоконь В.А.
Здесь тоже возможны тысячи докторских диссертаций по темам:
- виды правящих меньшинств, условия их формирования, критерии отнесения к элите;
- механизмы ротации элит, исторические смены гегемонов;
- приемы удержания власти и манипуляции, механизмы «спаек» и заговоров и прочее.
Третья традиция.
Все разговоры о том, что миром правят лидеры или некие меньшинства - ерунда, а есть только масса, или народ (в зависимости от степени пиетета). Следовательно, и монструозные категории: «народный дух» или «дух времени», «народный менталитет», «массовое сознание», «инстинкт толпы», «тренд истории», «специфика культуры».
Аргументы, просты: какими бы личности и аристократы ни были великими и ужасными, они правят, только пока им дает народ. Так что народ - последняя инстанция. Хотят или не хотят, они ВЫНУЖДЕНЫ либо вести народ за собой и служить ему, либо обманывать и заигрывать с народом. То есть в любом случае если они и не пляшут под его дудку, то считаются с ним, объясняют ему свои действия, истинно или ложно. Великие личности к тому же велики потому, что чувствуют и отражают глубинные интенции народа иногда даже лучше, чем сам народ, выражают его исторические миссии, дух и менталитет.
В этой традиции много мыслителей эпохи Просвещения (типа Руссо), часть романтиков и марксистов. Здесь же Вундт, Тард, Лебон, Московичи и Канетти - одним словом, разные социологи и живописатели психологии масс, а также просто наивные юристы, социологи, политологи, политики и просто граждане, которые, считают: «Главное - народ и демократия».
В рамках этой парадигмы можно написать тысячи докторских диссертаций, изучая:
- народные менталитеты;
- дух и культуру, историю народов;
- психологию массового сознания и поведения.
Вот так, уважаемый читатель, можно понять и каждый раз отдавать себе отчет, как меняется анализ исторических событий, их интерпретация в зависимости от того, к какой из тех огромных традиций принадлежит исследователь современной России.
То есть одни всегда выискивают великих личностей и показывают, что без них бы все пошло иначе. Другие видят заговор или классовые интересы и процессы смены элит. Третьи анализируют исторические тенденции и задачи, менталитет народа, роль толпы. Причем и те, и другие, и третьи разоблачают все остальное как видимость.
А теперь, дорогой читатель, принимая во внимание Вашу презумпцию интеллекта или природного ума, помножьте все это на политическую ангажированность наблюдателей, неполноту и «своеколокольность» их информации, «всебяченность» учёных и политиков. И представьте, сколько миллионов страниц, причем совершенно разных и не стыкующихся между собой, можно написать по поводу какого-нибудь даже невинного путча, про революцию, не говоря уж о России-матушке!
Что со всем этим прикажете делать?
И здесь политические публицисты-мыслители разделились на несколько лагерей. Одни сознательно и мужественно выражают в своем творчестве одну из представленных парадигм. Ярким воплощением этого является сам автор.
Другие, в духе Аристотеля, пользуются для удобства то тем подходом, то другим, то третьим, в зависимости от объекта анализа, от процесса, от известных им фактов. Но есть, как всегда, третьи, «мудрые пескари», которые считают, что истина где-то посередине, и надо де учитывать и то, и это, и третье, и «одно делать и в другом преуспевать». Они создают синтетические концепции двух родов.
Первый род концепций идет от личности к народу и показывает, как идеи и поступки великих постепенно, через заражение немногих, овладевают массами, становятся менталитетом и исторической тенденцией.
Другой род концепций, идя от народа к личности, показывает, как менталитет и дух народа, отвечая на требования истории, постепенно создает «некоторых» (элиту, поколение и прочее), в чьей среде появляются уже лидеры как выразители духа и исторической задачи.
Следующий и, наверное, завершающий всю западную политическую мысль, этап связан с диалектикой Гегеля. В логике вообще, говорит Гегель, смысл слова «единичность» познается только в отношении к «некоторости» и «множественности». Как и смысл «множественности» - только в отношении «единичности» и «некоторости». Одним словом, это не самостоятельные сущности, а единый феномен. И, следовательно, ВСЕ СУЩЕСТВУЕТ ОДНОВРЕМЕННО.
Получается, каждое государство есть одновременно монархия, аристократия и республика. Если же оно испорченно, то оно одновременно тирания, олигархия и демократия.
Как так? А так! Посмотри на Российскую Федерацию!
В каждом государстве есть «власть одного», будь он царь, фараон, президент, аятолла, фюрер, английская королева или генеральный секретарь. Так же в каждом государстве всегда есть «власть некоторых»: будь то правительство бюрократов, консенсус внутри некоего класса, сволочизм чиновников как низшей расы, или банда заговорщиков, где распределены роли финансиста, силовика, пропагандиста и прочего.
В каждом государстве есть «власть множества», то есть власть непосредственно толпы, майдана или парламента (во всех его видах), сейма, генеральных штатов, вече, средств массовой информации ежедневных рейтингов социологических служб и прочего.
Каждый из трех моментов может по-разному быть оформлен, каждый может быть в том или ином случае гипертрофирован, но каждый элемент есть всегда.
По Гегелю, из этого и надо исходить. Раз они друг без друга не могут обойтись и являются единым феноменом, то обречены, прийти к балансу и гармонии. Исходить из того, что это самостоятельные сущности, борющиеся между собой и требующие «сдержек и противовесов» — изначально неправильно. Просто все должны прекратить тянуть одеяло на себя, перестать распространять амбиции за пределы своей области и должны довольствоваться тем, что им принадлежит по праву и признавать важность других.
А именно: не надо настаивать всяким демократам на парламентаризме и гражданском обществе везде и во всем. Не надо всяким консерваторам и монархистам настаивать на единоначалии и упорядочивать все общество в пирамиду. И так далее.
Гипертрофированный демократизм так же опасен, как гипертрофированная диктатура и прочее.
Именно там, где принципы «единичности», «особенности» и «всеобщности» не исходят из гармонии и единства, а борются между собой, громоздя «сдержки и противовесы», там и есть максимальная форма испорченного государства.
Испорченное государство не являет собой гипертрофию одного принципа (такого и быть не может, ведь все три момента есть всегда). Нет, в испорченном государстве одновременно властвуют грубые инстинкты толпы, при этом же крутят и мутят воду олигархи, заговорщики, журналюги и прочие «позадисты», и там всегда есть произвол какого-нибудь лидера, калифа на час. И все это одновременно.
Возьмите Россию 1990-х, как типично «испорченное государство». Было ли оно чистой демократией? Чистой олигархией? Чистой диктатурой?
Оно было и тем, и другим, и третьим одновременно!
Волюнтаризм и стрельба из танков по Верховному Совету от Ельцина сочетались с манипуляционными выборами, бунтами, демонстрациями народа, с коррупцией олигархии и правительства, которые пытались манипулировать и народом, и Ельциным.
Различие нынешней России с Россией 1990-х не в том, что стало меньше или больше демократии, или меньше и больше диктатуры, или меньше и больше олигархии, а в том, что стало меньше раздора и соревнований между всеми названными, а больше консенсуса и единства.
Каждый постепенно начинает осознавать свое место, свои права и обязанности, свою роль.
Принцип «единовластия» остался. Но ельцинский капризный, харизматичный волюнтаризм заменился мягким путинским авторитаризмом и медведевским лёгким либерализмом.
Принцип «особенности» остался, но соревновательная олигархия сменилась консенсусной. И правительство стало подумывать о народе, а не только считать, что власть - это продолжение собственности, и собственники стали понимать, что деньги и прибыли - это хорошо, но политика и народные интересы - совершенно другое дело.
Принцип народовластия тоже остался, но от уличной демократии перешел в более цивилизованные формы, создал систему опосредований через партии и прочее. Народ ещё ненавидит богатых и власть, еще не любит, но уже придерживается принципа лояльности. Все лояльны всем. Путин - Медведев лояльны к народу и бизнесу, бизнес лоялен к Медведеву - Путину и народу, народ – Путину - Медведеву и бизнесу.
Этот консенсус хрупкий и гораздо ближе к конфликтному положению 1990-х, чем к идеальному состоянию, когда монарх, которым все гордятся, символически демонстративно подписывает все указы, подготовленные честным и компетентным правительством, а парламент, состоящий из искренних представителей разных групп населения, спорит, но приходит к консенсусу и издает законы, нужные всем.
Можно спорить о том, как сделать, чтобы все было гармонично, и никто не лез на чужую территорию. Из гегелевской теории можно почерпнуть разные мудрые советы на этот счет. Но лучше иллюстрировать систему Гегеля через теорию Макса Вебера, она привычнее.
М. Вебер исследовал источники власти (кто и почему над кем-то властвует) и установил, что:
А) кто-либо властвует просто по традиции, и подчиняются ему по привычке;
Б) в силу компетенции и профессионализма и некой неравновесности в ресурсах, то есть то, что можно рационально увидеть (тот, кому я подчиняюсь, - опытнее, сильнее, умнее, а значит, я иду за ним);
В) либо по причине безотчетных факторов, то есть в силу того, что можно назвать харизмой (вот есть она - и все, вот слушаюсь я и все тут, я не сознаю источника, которому подчиняюсь, потому что отдаю ему свою субъектность, видимо, на том основании, что эта субъектность превосходит мою, похищает ее, она выражает и представляет меня лучше, чем я сам себя, тогда зачем я сам себе, зачем умножать сущности?).
Так вот, возвращаясь к Гегелю, тут надо сказать, что все три ветви власти и должны, не пересекаясь, формироваться по разному принципу!!!
Власть одного - монарха - через традицию, через наследование. Подобно роду, флагу и гербу, чем древнее и традиционнее - тем больше уважения.
Правительство должно формироваться благодаря рационально-постижимым понятиям: компетентность, опыт и честность. И эти рационально-постижимые критерии должны быть замеряемы, четко прописаны и прозрачны. Чиновник идет вверх через карьеру: чем честнее, умнее, эффективнее, энергичнее, опытнее - тем выше пост.
Парламент и представительная власть формируются через выборы. Чем харизматичнее, чем лучше умеет представлять и выражать интересы народа или отдельной частной группы некий кандидат - тем скорее он будет избран представителем этой группы.
После Гегеля попыток революционизировать политическую мысль не предпринималось. Утверждение, что синтез, предложенный Гегелем, - последнее достижение всей истории мировой политологической мысли, дано не потому, что я очень уж симпатизирую Гегелю. Радостно было бы, если бы за 175 лет после его смерти появилось бы что-то поинтереснее в этом плане, но, к сожалению, величие Гегеля держится именно на том, что все остальные оказались малы. То есть они не стали придумывать новые синтезы, новые способы решения проблемы, а просто вернулись к догегелевским представлениям, к тем самым трем традициям. И стали доказывать, что каждая из них лучше, чем две другие. Точнее, конечно, каждый мнил себя революционером, но реально все возвращались к какой-то из трех выросших из Аристотеля традиций, которые Гегель уже синтезировал в себе. Так, Маркс реанимировал и углубил подход, согласно которому правят некоторые, то есть классы. Фашизм потом реанимировал теории героев и фюреров. Либеральная традиция упирала на ценности просвещения, «власть народа», то бишь, демократию. Конечно, масса ученых эклектично пользовалась то тем то другим, но в целом никто не придумал ничего иного, что было описано нами выше, еще до гегелевского синтеза.
Поэтому, возвращаясь к России, и отвечая на вопрос, что вся мировая традиция политической науки, коей уже более двух тысяч лет, могли посоветовать России в ее ситуации, надо ответить:
1) Нам нужно восстановление монархии, причем сознательное, помпезное, замешанное на традиции, на чувстве глубокого патриотизма, знании истории и гордости за нее.
2) Нам нужна «вертикаль власти» на основе хорошего, прозрачного закона о государственной службе, который бы выстроил «великую китайскую стену» между службой и бизнесом, который бы продвигал честных и эффективных, отсекал коррупционеров и некомпетентных. Закон, который бы формировал вертикаль на основе принципа карьерности и чести, чтобы не мог школьный друг премьер-министра стать вице-премьером, не побывав предварительно главой района, губернатором, полномочным представителем и прочим, не показав на всех этих должностях конкретных успехов и служебного рвения.
3) И, наконец, выборность представительной ветви власти везде и всюду максимально свободная. Максимальное и свободное развитие всех институтов гражданского общества, мировых судов, судов присяжных, самоуправления. Минимальное администрирование и налогообложение бизнеса, причем, чем он меньше, тем меньше и администрирование и налоги.
Не много. Но и немало. Большинство российских представителей, как политики, так и политологии даже до понимания этого не дотягивает. Так, например, у нас демократы и монархисты считают друг друга сумасшедшими и за один стол не сядут, тогда как в правильном государстве демократы и монархисты - это одни и те же люди, которые искреннее не понимают, как одно может противоречить другому, в то время как они прекрасно друг друга дополняют.
Вообще же человеческого общества без элит не существует. Даже уничтожив актуальные элиты в революционно-безумном порыве к эгалитарной демократии (тотального равенства всех людей), мы все равно увидим формирование нового правящего слоя, то есть новых элит. Правда критерии отбора, формирования и процветания могут быть иными. Сравните: ленинско-сталинская элита и ельцинско-путинская, даже язык не поворачивается назвать эту социальную прослойку в современной России элитой.
Я, как и Сивоконь В.А., считаю, что элиты - это имманентное свойство Человечества (внутренне присущее любому историческому сообществу людей). Элиты неуничтожимы, ибо их существование составляет не только социальную и социальнобиологическую закономерность, заложенную в самой человеческой природе, но они постоянно обновляются и в силу закона духовно нравственного возвышения Человека.
Что же такое элиты? Существует базовая концепция социогуманитарного знания, гласящая: элиты – это те, кто в структуре общества, в социальной иерархии занимает главенствующие позиции и подготавливает принятие для остальных членов общества ключевых решений. В этом смысле, гневная авторская критика существующих, то есть актуальных элит – мировых или российских – с точки зрения их несоответствия интеллектуальным, культурным и духовно-нравственным стандартам (элита – это отбор лучших людей, а современную элиту скорее можно назвать худшими людьми, «низшей расой морально опустившихся гомоноидов») бессмысленна, но не беспочвенна. Каковы бы то ни были эти люди по своим качествам, но в структуре общества именно они занимают ведущие, привилегированные позиции. Именно, эти властные позиции, позволяют им определять траектории развития, а порой и судьбу этого общества. Элита – это те, кто умеет работать с будущим! Поэтому, при исследовании этого социально-безнравственного феномена существующей элиты, надо не плакать и смеяться, а надо понимать - почему они такие.
В общем определении понятия «элита» я советую обратиться к теории элит, которая была создана во второй половине ХIХ – начале ХХ века итальянским социологами Вильфредо Парето и Гаэтано Моской. Оба ученых, будучи последователями великого Никколо Макиавели, разрабатывали свою теорию, опровергая К. Маркса. Его подходу к истории как к конфликту между экономическими классами (классовая борьба) элитисты противопоставили политическую интерпретацию естественного исторического процесса. Если Маркс выводил власть из экономического господства, которое для него и его последователей означало собственность на средства производства, то сторонники теории элит – элитисты, утверждали, что борьба происходит между господствующей политической элитой и элитами, стремящимися прийти к власти.
Надо сказать, что открытым противником элитаристской концепции истории, как известно, был Л. Н. Толстой. Великий русский писатель так формулирует свою позицию в романе «Война и мир»:

«Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами».

Национальная элита – это люди, которые, будучи субъектами истории, действуют в интересах народа в быстром, «человеческом» потоке времени. Эти люди, как и Сивоконь В. А., мыслят исторически – то есть во всех своих действиях ориентируются на долгосрочные интересы своего народа. Им не все равно, как будут жить их внуки и правнуки. Это же обусловливает их интерес к дедам и прадедам.
Особенность книги Валерия Сивоконь в том, что она написана откровенно и исторически правдива до наглости, выражает позицию человека переживающего за будущее России, за будущее своих детей. Автор привлекает обширнейший материал по истории, экономике, политике, эзотерики и теософии. Анализирует информацию из различных источников. Осмысливает свой богатый жизненный опыт. Интересующийся современными проблемами России найдёт в книге много интересного и полезного для себя.

Кандидат философских наук Шарапов А. И.

Продолжение следует…