Жила-была на свете, по тешннм меркам строгая, Фамилия – Каренина, а звали, скажем, Анна. Чужих вобще не трогала, Прослыла недотрогою, что окружающим казалось очень странным. Но тут, увы, коллизия, Судьба их с Вронским сблизила, Она ему естественно дала, И от него, в дальнейшем родила. Всю эту быль, поновой, Нет сил, и нет желанья перенесть. Об этом, право слово, Кто хочет, у Толстого, без напряженья может перечесть. Но вот, что получается, Вот в чем таиться главный парадокс, По имени ни разу, вот смех, не поминается, Их, незаконнорожденный, сынок. Тут нам дается слово, Фантазиям отдаться и блудить. Назвать его Николой, И Ельцину он папой мог бы быть. От этаких предувствий, та самая Анюта Не только под безвинный паровоз, Она б, такое чуя, уверен абсолютно, Осилила Алупкинский утес.
Не так, как мы в студентах, на замок взгляд бесплатный положить,
Где злой швецар на входе,
А деньги на исходе,
Но можно искупаться,
Купить вина, влюбляться,
И радоваться жизни, просто жить.
И вот тогда, так просто, мы задались вопросом,-
За банку дешевейшего вина,
Кто сиганет с утеса?
И хором порешили,-лишь она.
Мораль,- в воспоминаньях,
Они, чем больше лет, тем, как во снах
Как первые признанья,
Никто их не лишит, ни вас, ни нас.
Игорь СынковскийА, где твой? Над кем я должен острить? Дожился, на Толстого перешел. Следующий - Достоевский. Типа:
Топор, старушка, кошелек,
Признанье, шлюха и острог.
Кстати, заметила, сколько сейчас выжимок из классиков
для твоих учеников? Но и они сложны, не запоминаются.
Давай в стихах! Море тем, а какой бизнес.
Клянусь, Лена, у тебя получится. Пора нам замахнуться на
Вильяма, нашего, Шекспира.
Комментарии