Фиктивный брак

Рассказ Ольги Петровой «Фиктивный брак».
 
 
«Фиктивный брак. Помощь юриста» — гласило объявление, косо висевшее на сером фонарном столбе рядом с остановкой ее автобуса.
— То, что нужно — подумала она и сорвала все объявление целиком. — Чего мелочиться.
Дома, переступив порог небольшой московской квартирки, небрежно достала объявление из сумочки и бросила его на полку мебельной стенки. Объявление пролетело полметра подраненной птицей и плавно осело на полированную поверхность. Она же резко развернулась лицом к кухне, и пошла заваривать кофе, который последние два месяца было самым верным ее компаньоном в опустевшей квартире. Ее покинули, точнее, ее покинул он. Покинул хамски, потому что изменил. Изменил подло, потому что с подругой. Теперь ни его, ни подруги. Двойная потеря. И еще нужно устраиваться на работу, потому что при нем она не работала. Тройная потеря. Нет, не тройная. Давайте посчитаем. Во-первых, ей придется расставаться с ничегонеделаньем. А это, я вам скажу, весьма трудно. Во-вторых, нужно искать работу, а это обременительно. В-третьих, она осталась почти без денег. Почти, потому что уходя, он кое-что все таки оставил. Так по мелочи. Тысяч пятьдесят, не больше. На долго ли их хватит? Ну, и, в-четвертых, ей придется работать. А это, сами знаете, хуже общемировой катастрофы. Во всяком случае, для нее. Она очень страдала. Нет, не о нем. Хотя и о нем тоже. А он-то, он-то, вот наглость человеческая! Ни позвонил, ни спросил как она там без него, точнее, без его денег, точнее, все-таки без него. О боже, я и сама запуталась. Каково же приходиться ей! Каково, я вас спрашиваю?! Молчите! То-то и оно!
Она обреченно протопала на кухню и принялась заваривать надоевший до чертиков кофе. Кофе заваривалось себе потихонечку. Мысли продвигались в ее голове, словно старушка по длинному коридору, неспоро и осторожно. Проклевывалась идея. Она вернулась в комнату, взяла в руки объявление и принялась внимательно читать.
« Семейный адвокат, — гласила бумажка, — окажет высококлассную услугу в области семейного права. Заключение брачного договора. Конфликты и споры при дележе имущества в случае расторжения брака. Фиктивный брак».
Она покрутила бумажку так и эдак, после чего снова перечитала последнюю строчку: «Фиктивный брак». Что-то в этой строчке было. Точнее, она намекала на то, чего у нее в данную минуту не было. То есть, на брак. Но не на просто брак, а на его имитацию. Давайте рассуждать вместе с ней: если выйти замуж по-настоящему очень трудно, думаю, согласитесь, то заключить фиктивный брак намного легче. Она зацепилась за этот довод. Зацепилась и повисла на его крепком логическом обосновании — понравиться мужчине и женить его на себе очень сложно. А вот, фиктивно женить — гораздо легче. Что такое фиктивный брак и зачем он нужен? Слово «фиктивный» образованно от слова «фикция», то есть вымысел. Проще, это что-то несуществующее. Иначе говоря, это вымышленный брак. Брак, которого нет. Это с одной стороны. Но если взглянуть на другую его сторону? С другой стороны, это товар. Товар, который она может выгодно продать. И тогда… И тогда ей не нужно работать. Во всяком случае, пока не закончатся деньги, полученные за фиктивный брак. Прекрасно. Но если еще подумать, то можно придти к выводу, что такой брак, после его расторжения, можно повторить. И снова за деньги. Она почесала затылок, вспомнила про остывающий кофе и грустно вздохнула.
 
«Предлагаю фиктивный брак для получения гражданства РФ» — гласило небольшое объявление в малотиражной газетенке. Ниже чернел округлыми цифирками номер ее мобильного телефона.
 
Звонок раздался ближе к вечеру. Да что там ближе, был уже вовсю вечер. И очень даже себе вечер. Она сидела на диване, вжавшись в его теплое нутро, и ждала звонка. Вот он и раздался.
— Дэвушка, это ви заключаете фиктивный брак? Да? — лихой кавказкий парень рванул с места с такой скоростью, что у нее заложило уши. — Так да, или нет? А? Дэвушка? Чего молчишь? А?
— Нет! — грубо отрезала она и плюхнула трубку на подушку дивана. Еще чего не хватало. Фиктивный брак с этим вот! Да, ни за что! Лучше умереть с голоду. Ей нужна романтика. Мягкий красивый и вкрадчивый голос, который будет ее убаюкивать на волнах доброжелательной неги и покоя. Она должна этому голосу поверить, захотеть его, а тут «дэвушка», «чего молчишь». Если хотите знать, молчание — самое главное в отношениях между мужчиной и женщиной. О, как молчал ее бывший, как молчал! Теперь молчит подруге на ушко. Чтоб ее! Следующий звонок раздался через полчаса. Она уже задремала.
— Да, — почти прокричала она в трубку, чтобы проснуться. — Девушка, я по вашему объявлению. Оно в силе? — спросил красивый вкрадчивый голос.
— В силе, — улыбнулась она незнакомцу.
— Я гражданин Белоруссии, а в фирму, куда я хочу устроиться на работу, берут только граждан РФ. Поможете? И, извините, в какую сумму мне это обойдется?
— Конечно, помогу, — расцвела она маковым цветом. — А деньги, ну зачем сразу же о них! Это же пошло!
— Как это «пошло»? — вдруг заволновался голос. — Как это «пошло», когда именно в них все и упирается!
— Вы так меркантильны? — подозрительно поинтересовалась она.
— А вы? Хотите сказать, что вы не меркантильны? — съязвил в ответ голос.
— Но почему вы разговариваете со мной в таком тоне? — обиделась она.
— При чем тут тон? – он ее не понял в чисто мужской манере, бесчувственный баран.
— Как это при чем? Мы же разговариваем о браке.
— Подождите, — продолжил удивляться голос. — При чем здесь брак?
— Как это при чем? — в свою очередь уже удивилась она. — Вы же сами сказали, что звоните по объявлению.
— Да, но я не собираюсь на вас жениться! — зло отрезал голос.
— Как это «не собираетесь»? Зачем же тогда звоните?
— По поводу получения российского гражданства. То есть, брак интересует меня исключительно в целях гражданства. Как говорится, ничего личного.
— Что же вас всех так в Москву-то тянет. Медом здесь намазано, что ли?
— Ну и дура! — прорычал в трубке совсем уже не вкрадчивый и не милый голос. Он уже не убаюкивал, и ей было на него наплевать.
Следующий звонок ждать себя не заставил, а просто взял и прозвенел.
— Девушка, я по поводу гражданства. Где и когда мы можем с вами встретиться?
— Для чего? — опешила она.
— Как для чего? — удивились с той стороны звонка. — Для заключения брака, естественно.
— Для кого это естественно? — цинично спросила она. С наглецами и разговаривать нужно соответственно.
— Для нас. Для вас и меня, — несколько подрастерялись с той стороны.
— Ну, для вас это, может, и естественно, но у меня другие представления о приличии. — И она снова бросила трубку на диванную подушку.
Свежий звоночек выудил ее из тенет сна и поставил на ноги, точнее, посадил, на сами знаете что.
— Алло, — сонно обронила она в трубку.
— Девушка, — томно вздохнули на том конце, — вопрос жизни, или смерти. Помогите, ради всего святого. Мне нужно, ну очень, — и в трубке опять томно вздохнули, — поскорее на вас жениться. Как можно, скорее.
— Что там у вас? — грубовато поинтересовалась она.
— Ради имиджа. Понимаете, только ради имиджа.
— Какого имиджа? — чуть не закричала она в ответ. — Какого имиджа, я спрашиваю у вас? При чем здесь имидж?
— Как вы жестоки! — всхлипнули в трубке. — Как жесток этот свет. Ну и что, что мы другие. Это не причина, если хотите знать, для насмешек! Да и жениться мне приходиться все по тому же. Трудно быть не как все, поэтому приходиться казаться. Понимаете меня! Казаться! О, свет, о, люди. Можно сказать, людишки.
Она снова отправила трубку на диванную подушку и через десять минут уже спала глубоким сном младенца. Телефон звонил, трещал, тренькал, но ей было глубоко наплевать. На сегодня хватит.
 
 
Следующий день не принес удовлетворения. Деньги таяли, брак не выкристаллизовывался. Грустно. Она прошлась по близлежащим магазинам, попробовала окунуться в суетную толпу, но толпа выкинула ее обратно за ненадобностью. Ей было скучно. Очень хотелось притулиться под надежным крылом сильного мужчины, а не тратить попусту свои нервы на поиск смысла жизни и работы. Но мужчины не было, как и смысла в этой, уж, очень несчастной жизни. Странным спутником блуждало рядом с ней одиночество. Оно тяготило, гнуло взор к земле, и обжигало душу обидой. Одиночество было аскетом и ни в чем не нуждалось. Годами оно могло сопровождать таких, как она, безропотно следуя за ними повсюду. Она же им тяготилась, хотя их совместное проживание, по сути, только началось.
Дома все осталось по-прежнему. Недопитый кофе на столе и маленький листочек объявления на полочке. Жизнь закольцевалась. Хотелось плакать, но слез не было. Родник души пересох. Звонок застал ее за переодеванием. Застряв от неожиданности головой в воротнике узкого свитера, она с трудом высвободилась из шерстенного плена и схватила трубку телефона на последних аккордах мелодии.
— Слушаю, — жалко продышала она в трубку.
— Нет, это я тебя слушаю! — строго отрезала мать. Купила вчера газету и что я там увидела? — громко спросила мать, в ответе, естественно, совершенно не нуждаясь. — Я увидела твое объявление о фиктивном браке. И кто тебя, голуба моя, надоумил? У тебя совсем головы на плечах нет, или как?
— Или как, — безразлично бросила она.
— Доча, — с новыми силами заволновалась мать, — тебя же убьют и завладеют квартирой.
— Так ты из-за квартиры звонишь,?
— Прекрати грубить матери! Слышишь! Сейчас же прекрати грубить матери, негодяйка!
Она бросила трубку на диванную подушку и зарыдала. Телефон зазвонил снова.
— Почему ты бросаешь трубку? — продолжала интересоваться ее жизнью мать. — Почему я должна терпеть такое пренебрежение к себе?
— Не терпи, — прохлюпала она сквозь слезы.
— Ты с кем разговариваешь? — проявила чудеса жестокосердия мать. — Разве я этому тебя учила? Разве ради этого тебя рожала и растила?
На этот раз трубку бросила мать. Она приняла это решение с облегчением. Если честно, она не знала, зачем именно ее родила и вырастила мать. Как говориться, бывает. Следующий звонок застал ее за бессмысленным рассматриванием потолка.
— Светка, это ты, что ли? — так спрашивать могла только давняя школьная подруга Ленка. Это не та, к которой ушел он. Это другая, но тоже подруга. Так как мужа у нее теперь не было, нечего было и волноваться. Этой уводить некого. Они начали общаться.
— Прочла твое объявление. Ты что, с ума сошла? Разве так можно! Попадешь на мошенников, мало не покажется.
— Ну и пусть! — мрачно ответила она.
— Что значит «пусть»? Нет, не пусть. Это неправильно.
— Лен, ну чего прицепилась? Чего вам всем от меня нужно? Что вы все до меня доканались? Как могу, так и живу!
Трубка снова полетела на диванную подушку. День начало клонить ко сну. В ноябре темнеет очень рано. Она зажгла в комнате свет и зашторила окно. Мир остался снаружи, она — внутри. Внутри своей маленькой шкатулки под названием частная жизнь. Жизнь теперь у нее и в самом деле была очень частной, то есть фрагментарной. Утром встала, позавтракала. Все – жизнь закончилась. Делать больше нечего. В середине дня обед и дальше опять небытие. Вечером, соответственно, ужин и следующая остановка – утро.
Звонок вспорол тишину и погас в тепле ее руки.
— Слушай, ну ты и даешь! Совсем уже ничего не соображаешь! – это снова подруга, но на этот раз та самая. Да, да, та самая, которая увела его. А вместе с ним все ее маленькое счастье, оставив только частную жизнь, которая без него никакого смысла не имела. – Нет, ну ты подумай. Ищет себе фиктивного мужа. Фиктивный, так сказать, для дефективной. Прямо стихи, а не проза.
— Тебе чего надо? – прошипела она в трубку, мысленно сжимая пальцами ее горло и слушая воображаемый хруст позвонков. – Ты зачем, змея, звонишь? Посмеяться хочешь?
— Зачем? Это я посмеяться хочу? Я? Да разве над такой дефективной, как ты, можно смеяться? Да, рядом с тобой можно только рыдать. Слушай, тебе чего вообще от нас нужно?
— Мне? От вас? Ты, что, совсем ку-ку? Я разве трогаю вас? За все время, что живу одна ни разу, заметь, ни разу вам не позвонила. А ведь могла! Имела моральное право высказать тебе все, что наболело. Имела, но не стала. И не потому, что тебя пожалела, или его. Просто плевать мне на вас таких. Если вы предали меня. Если вы крутили роман за моей спиной! Если ты, моя лучшая подруга, а он, самый любимый человек! Если все на самом деле так сложилось, то плевать мне на вас с самой высокой колокольни. Слышишь, ты, козявка! – и она с размаху зашвырнула трубку в дальний конец комнаты. Трубка печально тренькнула и обиженно затихла. Она не плакала. Зачем? Какой смысл? Кто пожалеет? Никто. Значит, и плакать незачем. Трубка снова ожила. Качество китайских товаров заметно прогрессирует. Даже довольно сильный удар о ковролин не смог убить в телефоне тягу к жизни. Трубка цеплялась за эфир, как умирающий — за кислородную маску.
— Кто еще там? – пробормотала она в трубку, предварительно обтерев ее подолом кофты. Пол у нее, в конце концов, не стерильный.
— Это я – честно признался он. — Ну и, гад! Позвонил, не постеснялся. Не побоялся услышать ее голос после всего, что ей сделал. Она на миг представила его лицо, и слезы потекли сами собой, словно малые дети за которыми догляд и догляд. А раз уж остались без догляда – жди беды. Слезы прибывали, и голос провалился сквозь мокрое горло в никуда. Она онемела. Спазм завязал гортань морским узлом, дышать было почти нечем.
— Чего молчишь? – осторожно поинтересовался он. В ответ только вязкая тишина. Она даже не всхлипывала. – Ну, виноват я, виноват, — голос его дрогнул и осип. – Если точнее, то не просто виноват, а очень сильно. Тварь я, одним словом, — он опять замолчал, вслушиваясь в тишину. – Ну, скажи хоть что-нибудь.
— Что тебе нужно? – выдавила она из себя неимоверным усилием воли.
— Ничего. Просто мы прочитали твое объявление и я… — Он запнулся и, наконец, замолчал. Пауза повисла над планетой. Над планетой повис метеорит огромной, жуткой паузы. Если сейчас он рухнет изо всей силы вниз – от этого мира не останется ничего. Ничего и никого. Во всяком случае, этим двоим — не уцелеть. Ей так казалось.
— Не звони мне больше! – говорил ее голос, а сердце выстукивало морзянкой «прошу, звони мне, звони»
— Извини, если что не так, но мне кажется, ты слишком погорячилась с этим фиктивным браком. Ну, зачем ты так? Хочешь, я подъеду к тебе, и мы обо всем поговорим?
— Ты подъедешь, и мы поговорим? Нет, вы послушайте, люди, он подъедет, и мы поговорим. А где ты был два месяца назад? Где ты был, когда я осталась совсем одна и рыдала, катаясь по ковролину? Где, я спрашиваю тебя? Почему не подъехал, и мы не поговорили? Тогда, ты слышишь меня, тогда? Тогда, когда ты был еще мне нужен, когда я могла тебя простить? Почему? А что сейчас? Сейчас все позади. Я свыклась с мыслью, что одна. Понимаешь, свыклась!
— Прости, ну прости меня, пожалуйста. Всякое в жизни может случиться.
— Правда? Всякое? Всякое — это предательство? Оно случилось с тобой помимо твоей воли? Просто взяло и случилось? Но ведь ты этому не удивился. Не прогнал саму возможность измены от себя прочь! Главное, с кем изменил. С моей лучшей подругой! С лучшей! Боже, как я была слепа. Я глупа.
Совершенно не разбираюсь в людях, и я не верю тебе! Больше не верю!
— Послушай, но еще не поздно…
— Что «не поздно»? Что, я спрашиваю тебя, не поздно? Что? Все вернуть? То есть, теперь ты бросишь ее? Бросишь ее и вернешься ко мне? А потом, когда я снова тебе наскучу, опять уйдешь к ней, или подыщешь другую? Как понимать твой звонок? – и она отправила трубку телефона на ковролин. Со всего маха, от полного отчаянья и какой-то почти запредельной жалости к себе самой. Трубка потерянно звякнула, встретившись с твердой поверхностью, и то ли простонала, то ли тихо выругалась матом.
Она лежала на ее надежном и верном диване в слезах и великой нескончаемой печали. Весь мир, весь этот мир, казался ей одной точкой боли, центр которой находился в ее сердце. Прошло полчаса. Целых нескончаемых полчаса. Огромных полчаса, за которые мир мог спокойно умереть, она бы этого не заметила. И тут из тенет коворолина раздался робкий всхлип, потом он, этот призрак, расправил плечи, возмужал на глазах и запел во весь голос. Старенький мобильник снова ожил. Звонок буравил ее сознание и не давал покоя. Она подняла трубку с пола.
— Дэвушка, это снова я. Я так и не понял, что вчэра случилось. Почему ты бросил трубку? Или нас разъединили? Спрашиваю еще раз, ты жэнишься на мнэ? А, дэвушка? Мнэ очень надо! Срочно, понимаэшь, срочно! – трубка незамедлительно отправилась на диванную подушку. Она зарылась лицом в мягкую плоть пледа и перестала дышать.
— Сейчас просто задохнусь. Задохнусь и все закончиться. Само собой. Ничего больше не будет. Ничего. Ни его, ни этой подлой подруги. Ничего. – Горько подумала она. Дышать становилось все труднее, но она упрямо не поднимала лица. Рассудок почти затуманился и тело, подчиняясь стремлению выжить любой ценой, приподняло ее лицо над пледом и расслабилось. Она заплакала. Горько и безнадежно. Новый звонок заставил ее вздрогнуть и направить полный ненависти взгляд на маленькую черную трубку. Но она ее взяла. Почему-то.
— Ну, как, довольна? – спросила разлучница, всхлипывая и глотая горькие слезы. – Довольна? Добилась своего?
— Что ты имеешь в виду? – бросила она в топку эфира, оставаясь ко всему равнодушной.
— Он поехал к тебе. Ему, видите ли, стало тебя жалко. Ну, признайся, ты же именно этого и добивалась. Изначально знала, что так все и будет. Знала? Можешь не отвечать. Я уверена, что знала.
— Ну, если ты уверена, зачем звонишь?
— Звоню, чтобы сказать насколько сильно я тебя ненавижу.
— Ты ненавидишь меня? Ты – меня? Ну, ты, подруга, и даешь. Это какую же наглость нужно иметь, чтобы сказать такое! И главное, кому? Человеку, у которого ты разрушила жизнь.
Снова позвонили, но теперь уже в дверь. Она понимала, кто стоит сейчас за ее дверью. Понимала, но не была уверенна, нужно ли ее открывать.
Ранние сумерки плыли над Москвой. В ноябре темнеет очень рано. Как первые звезды, зажглись за окном уличные фонари. Скоро станет совсем темно. Последний месяц осени — прелюдия зимы. Долгой, бесконечно нудной зимы. Что ждет ее впереди? Что? Кто даст ответ? Не было ответа…