Тайное знание

 Тайное знание

На черном небе, словно крупный жемчуг, светили звезды, ярко блестевшие в морозном воздухе.Стояла середина зимы и сильный холод выгонял одиноких припознившихся горожан из промерзжих насквозь городских улиц.Шаткие деревянные мостики, перекинутые через узкие каналы, покрытые ледяным плотным настом, сверкали морозным серебром.
Где-то выла бездомная собака, кляня свою нелегкую бродячую судьбу.
В углу комнаты довольно урчал камин, получив изрядную порцию сухих дров.Отблески бушующего огня играли на стенах и толстых, потемневших от времени деревянных балках, но не могли осветить всего помещения, поэтому в дальних углах, куда не доставал свет от камина, скопился ночной сумрак и казалось что стены помещения растворились в густой темноте, не имеющей границ.
На полу у огня сидела девушка подтянув хрупкие колени к подбородку и натянув на них серое холщевое платье.Длинные волосы густой волной ложились по плечам и спускались на выскобленный до бела пол.
Девушка наслаждалась тишиной и теплом, мечтая о дальних странах и необычных людях, которые наверно были где-то и эти люди не боялись, выходя на улицу говорить свободно обо всем, так как были уверены что их за это не схватят вездесущие стражники, имеющие свои уши и длинный крючковатый нос везде. Мечтала девушка о звездах и иных мирах, где растут диковинные цветы и море, которое с шумом бъется о песчанный берег.Море она не видела никогда, но думать о нем и представлять его было очень приятно.
Раздавшийся стук в дверь заставил вздрогнуть и девушка, резко вскочив, побежала открывать тяжелую скрипучую дверь, на пороге которой появилась большая блестящая черная ворона.
-Где ты была, Катлина?-спросила ласково девушка, обращаясь к птице-Заходи, согрейся...
Катлина неторопясь перешагнула через порог, сверкнув круглыми глазами и направилась к горящему камину, потряхивая крыльями и распушив мокрые перья.
-На улице холодно, даже слезы в льдинки превращаются, а ты, Катлина, все где-то летаешь, суетишься… Вдруг замерзнешь?! Где же я тебя искать буду?!-укоряла девушка ворону, вытирая мокрые следы на полу.
«Кар-кар»-ответила птица на своем языке и нахохлившись закрыла глаза.
За окном пошел снег.Пушистые снежинки беззвучно падали на землю и вскоре белое покрывало накрыло сонный город, преобразив до неузнаваемости узкие грязные улочки с серыми домами, глядящими на мир черными глазницами окон.
Скрипнула шаткая лестница ведущая на второй этаж.
-Нане ты?-спросила девочка вглядываясь в темноту.
<o:p> </o:p>
По лестнице спустился большой рыжий кот, с длинной лисьей мордочкой и маленькими кисточками на ушах и зажмурившись стал тереться о ноги девушки, поднимая вверх хитрую, усатую мордочку.
-Холодно… На улице, видимо, стужа...-ответил хриплый женский голос переходящий в сухой раздирающий кашель-Завари травы, дочка...
-Я сейчас, Нане, спускайся к огню-ответила девушка и погладив кота, бросила букет сухих трав, перевязанный красной тряпицей в котелок с водой, подвешенный на крюках.Сразу же сладковатый аромат наполнил помещение запахом знойного и такого далекого в этот момент лета.
-Хорошо-то как, Миле...-сказала со вздохом спустившаяся с лестницы сгорбленная женщина.
-Садись, Нане, к огню, погрейся.-засуетилась девушка подвигая низкую, грубо сколоченную, скамью ближе к огню-Холодно очень.За окном пошел снег, может быть мороз ослабеет, глядишь и солнце покажется.
Женщина медленно, шаркая ногами, подошла к огню и протянула вперед руки с длинными пальцами, стараясь согреться.Затем тяжело села на скамью и закрыла глаза.
Кот, сидевший у камина, бесцеремонно прыгнул женщине на руки и устроившись удобней завел нескончаемую и довольную песню, прикрыв лапками мордочку.
-Ух, Калле, хитрый же ты!-сказала девушка, укрывая ласкутным одеялом больную женщину. Калле, потревоженный девушкой, развернулся в другую сторону и спрятал усатую мордочку в теплое одеяло.
-Возьми, Нане, отвар-сказала девушка, вкладывая в руки женщины горячую дымящуюся чашку.
Затем девушка села у ног, обняв острые колени женщины .
-Бедная моя девочка...-сказала устало женщина и опустила руку на голову девушки.
-Ничего, Нане, ничего-ответила девушка и сняв руку с головы приложила к своей щеке.
Обе женщины примокли, глядя на пляшущие языки огня.Каждая  из них думала о своем.
Снег все шел и шел, залепив разрисованное морозом окно.
Девушка бросила в камин сучковатое полено, загудевшее и вспыхнувшее мгновенно в огненном чреве.
Камин гудел и новая порция тепла волнами прошла в помещение
-Нане, научи меня видить будущее...-первой нарушил молчание девушка, приложив руку женщины к сердцу и умоляюще глядя ей в глаза .
<o:p> </o:p>
-Нет, Миле, девочка моя любимая, нет...-покачала головой женщина-Это опасно… За все эти знания карает церковь… По всей Фландрии бушуют костры где в муках корчаться оклеветанные по напрасну люди… Нет, Миле...
Посмотри на меня, что стало со мной, когда я, по навету, попала под пытки...-женщина беззвучно заплакала, убирая седую прядь, выбившуюся из под холщевого чепца, плотно прикрывающего голову.-Пока у власти Карл-не будет покоя во Фландрии! Поэтому нет, Миле, нет! Я не хочу рисковать твоей жизнью, твоей молодостью! За все знания надо платить… и, чаще всего, своей же жизнью...
Я хочу видеть тебя счастливой матерью, хозяйкой большого дома, где носятся по комнатам ребятишки, любимой женой… Знания отберут у тебя все то, чем ты дорожишь больше всего… Это будет кровавая плата… Поэтому-нет!
В камине потрескивали сухие дрова, разбрасывая веером сотни искорок.Катлина перебравшись на край стола дремала, медленно опуская голову и вскоре ее клюв уткнулся в плоскость стола.
-Нане, научи… Молодость пройдет, красота увянет, дети вырастут и выпорхнут из гнезда и жизнь пойдет к закату, а знание-вечно… Ты же не можешь унести их с собой… и хранить их не можешь вечно… Я буду осторожна и никто не узнает… и не увидит ничего...
Нане покачала головой и закрыла глаза.
Девушка подвинулась ближе к матери, положив голову ей на колени. Золотистая прядь волос упала на лицо.Калле, потесненный бесцеремонностью девушки недовольно мяукнул и спрыгнул на пол, выгнув спину.
-Нет девочка.Даже у стен есть уши и когда все спят, безумный кто-то не спит.Он ходит под окнами и слушает… слушает… слушает...-шепотом сказала женщина, убрав волосы от лица дочери .
-Нане, но знание должно жить в мире...-горячо заговорила Миле-Научи меня… Я закрою ставни и занавешу одеялом, ни один человек не узнает и не увидит ничего… Нане, может быть Бог не захочет что бы я увидела будущее, тогда твоя совесть будет чиста и спокойна!...
Нане молчала и думала:«Где же был Бог, когда пытали ее, надев белую смерительную рубашку?! Почему не помог, не отвратил беду?! Разве она была грешна?! Разве не помогала людям, не лечила их от болезней?!»-Тяжелый стон вырвался из впалой груди.
Девушка встала на колени перед женщиной.Отблески пламени озаряли юношеское лицо, раскрасневшееся от тепла и горящие нетерпением глаза.
Нане с трудом подняла руку и задумчиво провела по шелковистым волосам дочери.
-Нане, милая, давай только попробуем...
Нане погладила дочь по голове и покочала головой.
В комнате было тепло и отблески огня играли на задумчивых лицах женщин.После долгого молчания мать прервала тишину глубоким вздохом.В груди заклокотало, переходя в отрывистый свист и кашель.
<o:p> </o:p>
-Ты наверно, Миле, права.Если Бог не захочет, то знания не перейдут к тебе… и риска не будет...-задумчиво произнесла мать после долгих раздумий.
-Нане, а может в этом и есть промысел Божий!...-Миле с надеждой взглянула в глаза матери-Если у меня нет дара, то знания, полученные от тебя, так и останутся просто сказаниями...
Нане молчала.Она чувствовала в дочери дремавшую могучую силу, которой наградила ее природа и к сожалению знала ее конец, не будь она знахаркой-вещуньей!
Огонь освещал измученное бледное лицо, изрезанное глубокими морщинами.Из белесых безжизненных глаз беззвучно катились слезы.Слишком тяжелым был для нее выбор! Нане чувствовала, вернее знала точно что сегодня потеряет свою дочь навсегда!
-Хорошо, Миле, хорошо...-решительно сказала женщина после раздумья-Может быть, правда твоя, и это сделает нашу жизнь лучше… Может быть тебе предстоит жить в лучшем мире: без горя и страха...-кашель сотряс сгобленное тело женщины.
-Знания я получила от матери, а она от своей… Все женщины в нашем роду знали и умели многое и передавали накопленное из поколения в поколение, так было положено с испокон веков… От начала времен… Лечили людей, коров, кур… Когда-то во Фландрии жили большие летающие ящерицы… Они научили женщин нашего рода читать, научили видеть… видеть будущее…Были они великодушными, ведь впитали в себя мудрость двух миров: своего-с далекой звезды, начинающей свой бег ежедневно на востоке, до восхода солнца и нашего…
Миле подскочила к окну и закрыла ставни, сколоченные из старых досок и набросила по верх старое, сильно потертое местами одеяло.Поток воздуха, образовавшийся от резких движений девушки, чуть не сбил дремавшую Катлину со стола и она, расправив крылья, чудом удержалась на выбранном для отдыха месте, прокаркав недовольно несколько раз.
-Катлина, дорогая, извини, не ругай меня, милая-взмолилась девочка перед птицей.
Ворона, перебирая лапами, боком продвинулась к дальнему углу стола и закрыв глаза, втянула голову в свои птичьи плечи и стала напоминать старую скомканную тряпицу, брошенную небрежно на стол.
Нане хриплым голосом перечисляла то, что требовалось для древнего обряда.Миле летала с замиранием сердца по комнате, выполняя распоряжения матери.
Поленья весело потрескивали в камине, а на столе появились сальные свечи, горы сухих головок цветов, трав, собранных в один единственный летний день в году, в полнолуние, в полночь и небольшой глинянный сосуд с узким длинным горлом, который Миле, по приказу матери, наполнила холодной водой, набранной из деревянного ведра, стоящего в нише у окна, в котором отражалась дрожащая зимняя луна, заглядывающая в помещение из щелей в ставнях.
Недовольная Катлина открыла глаза и с любопытством поглядела на все приготовления, произняся осуждающее «Кар-кар».
-Знаю, Катлина, знаю...-откашлявшись хрипло сказала женщина-Не осуждай меня… Нельзя, что бы знание пережившее много лет и веков бесславно погибло… Может быть будущее Миле будет лучше нашей с тобой участи… Надо попробовать...
Сквозь закрытые ставни донесся глухой колокольный звон, протяжно звучащий в морозном воздухе и часы на ратуше пробили полночь.
-Пора, Миле… Ты готова принять знание и увидеть будущее?-с сомнением спросила мать
<o:p> </o:p>
Эмоции захватили девушку целиком и она в нетерпении ухватила край стола, стараясь не упустить ничего.
Прочитав молитву и осенив себя крестным знамением, Нане приступила к обряду, начертив на столе пальцем измазанным сажей из камина, большой треугольник, с черным кругом в центре на который поставила глинянный сосуд с водой.Свечи заняли свои места в углах и пламя их колебалось и дрожало, будто крылья бабочки, готовой сорваться и полететь в неизвестность
-Выбери, девочка, уголек из камина, только бери руками и не бойся...
Миле на коленях подползла к камину и ухватила красный уголек, угрожающе зашипевший в руках.Нести в руках горячий предмет было невозможно и пришлось перебрасывать его с ладони на ладонь, продвигаясь на коленях к столу.Уголек выписывал в воздухе яркую дугу и падая на руки оставлял пачкающий черный след.
Нане взяла уголек из рук дочери, посмотрела пристально на него, приблизив к пламени свечи и затем бросила в керамический сосуд.Вода в нем сразу же закипела и легкий дымок змейкой пополз вверх.Нане, склонившись над узким горлом и стала быстро говорить заклинания на непонятном Миле языке, поднимая к потолку выцветившиеся от боли и горя глаза, бросая в сосуд сухие ветки, корешки и лепестки высушенных цветов.Вскоре тонкий аромат наполнил комнату.
Миле не отрывала взгляд от матери, облизывая пересохшие губы.
Вскоре зелье было готово и Нане, собрав сажу пальцем из центра треугольника, где стоял сосуд, нарисовала дочери между бровей большую черную точку.
-Дочь моя, я должна спросить у тебя в последний раз: готова ли ты принять знание… или отказаться и жить спокойно в мире, растить детей, любить и быть любимой.-слова матери, наполненные болью, давались тяжело и она постоянно вытирала лоб серым передником.
-Готова, Нане, готова… Жить в страхе и неведении намного хуже, чем жить свободной, пусть и не долго...-горячо ответила Миле, садясь у ног матери и передавая ей костяной гребень с широкими зубцами.
Нане тяжело и шумно вздохнула.За окном часы на ратуше отбивали последний удар «Бом! Бом!»
-Пусть будет так… Пусть то, что было взято когда-то от Великой Леи в стародавние времена и передано нам по доброй воле, а не по принуждению, принесет благо… Аминь… Выпей дочь.
Миле взяла сосуд из рук матери без колебаний и сделала несколько глотков.
-Закрой глаза, дочь, расслабься, пусть голова твоя будет светлой и ясной как солнце, ум свободным как ветер в степи и острым, а сердце, чистым как у новорожденного и открытым...
Последние слова матери девушка слышала словно сквозь сон.Гребень плавно скользил по волосам .
-Что ты видишь, милая...-спросила женщина, проводя медленно гребнем по волосам дочери.
-Ничего...-прошептала девушка.-Темнота...
Женщина вновь, словно прислушиваясь к мыслям дочери, осторожно провела гребнем по волосам девушки.
-Что ты видишь, Миле? Посмотри вокруг...-гребень вновь плавно прошел по волосам и легкие пряди упали на лицо
Катлина, поднимая высоко лапы, придвинулась ближе к краю стола и, склонив голову, внимательно посмотрела на девушку немигающими блестящими глазами.
«Кар-Кар!»-проворчала птица осуждающе
-Что ты видишь вокруг, дочь?!-с нажимом спросила мать
-Темнота...-прошептала девушка
Нане набрала в руку воды из сосуда и наговаривая заклинание брызнула в лицо дочери, вздрогнувшей от неожиданности
-Что ты видишь?.. Осмотрись вокруг, девочка… -настойчиво повторила женщина.-оглянись!
Миле огляделась.
-Вижу… вижу...-прошептала Миле.
Видение было четким и реалистичным и невозможно было понять где проходила зыбкая граница реальности.Времена, образы, картинки изменялись, переплетались, перетекали медленно, тяжело друг в друга, между собой и проникали в ткань загадочного сна.
По небу, закрывая солнце, летел большой зеленый дракон с огромными перепончатыми крыльями, пронзенный сотнями стрел.Из ноздрей валил клубами пар…
На земле много мужчин в кольчугах и с луками пытались убить раненное животное… В колчанах поблескивали острые стрелы…
-Что ты видишь?..-сквозь сон слышался голос матери, казавшейся глухим, словно доносившимся из другого мира.
Небо потемнело.Раненный дракон упал на землю, залитую кровью.Черный дым от пожаров  алыми змеями поднимался в небо и вскоре вокруг стало темно, словно ночь спустилась на землю, закрыв ее своими крыльями… Две женщины склонились над смертельно раненным зверем...
-Что ты видишь, Миле?-донесся слабый голос матери и костяной гребень мягко прошел по волосам.
-Я вижу...-прошептала девушка, вздохнув глубоко.
Видения менялись одно за другим и были посвящены древнему родовому знанию...
Женщины, в одеждах своих эпох, лечили людей, творили заклинания, записывая их в большую книгу в темно-синем сафьяновом переплете с серебрянными пряжками и огромный дракон сопровождал их повсюду… Она видела старух седых, сгорбленных с лицами изрезанными морщинами, передающими трясущимися руками великую реликвию, бережно обмотанную серой тряпицей.
На мгновение все скрыла темнота и яркая вспышка, словно молния, прорезала сознание.
Миле оказалась в новом времени.Была все та же затянувшаяся студеная зима.Снега выпало по колено и приходилось высоко поднимать ноги, что бы сделать шаг и не потерять в глубоком снегу остроносые башмаки, наровившие соскочить с полосатых вязаных чулок.
Она возвращалась домой из леса, неся за спиной охапку сухого хвороста, зябко кутаясь в длинный домотканный плащ с копюшоном.Каталина всегда сопровождала девочку и сейчас ее коготки чувствовались па левом плече.
Дорога лежала вдоль канала, по обе стороны которого тесно жались друг к дружке безликие дома бедняков, с тусклыми глазницами окон, стекла которых были собраны из мелких осколков, промазанных бурой глиной.Снег скрывал кучи мусора и грязь на улицах, создавая праздничное настроение.
Канал замерз, и дети, сбросив длинные шерстяные плащи с капюшонами и тулупы из овчины, раскрасневшись на морозе радостно возились на льду то падая, то поднимаясь вновь.Их смех разносился далеко по улице
Жизнь шла своим чередом.Лютый мороз не смог разогнать людей и Рыночная площадь гудела сотнями голосов.То там, то тут громко выкрикивали продавцы, расхваливая свой товар, разноцветными горами лежали прямо на снегу: оранжевые осенние  овощи, круглые тыквы с упругими боками, впитавшие в себя зной летнего солнца и заботливо сохраненные в подвалах и женщины, положив на голову тяжелые плетеные корзины, шли домой с купленными продуктами.На снегу лежали большие рыбины, с красными стеклянными глазами, припорошенные легким снегом и алели гроздья зимних ягод, словно кровь, пролитая на белую скатерть кем-то понапрасну.
Рядами стояли обожженные горшки из красной глины и глинянные рукомойники на длинных цепях, которые фламандцы подвешивали в комнатах у входных дверей.Тут же распродавалось имущество конфискованное у колдунов, ведьм и другого ненадежного народа, осужденного Божьей Инквизицией.
Вдруг рынок замер, словно в мире не осталось ни одного человека и только стаи черных ворон, кружась низко над головами, нарушали тишину гортанными криками, предвещая беду.Даже слепые, выстроившись цепочкой вряд и держась за плечи друг друга, в нерешительности замолчали, поворачивая головы в разные стороны.
Миле увидела что вдоль канала шли судьи Инквизиции.От нищенски одетой безликой толпы бедняков и разношерстной одежды рыночных торговцев их отличало богатство тканей, из которых были выполнены длинные черные одеяния и массивные длинные цепи с крестами на груди.Те, что были рангом ниже-, протаптывали дорогу в глубоком снегу главному Инквизитору города, осматривающему из под лобья народ, испуганно сбившийся небольшими стайками вдоль канала.
Горожане молча расступались, стараясь не глядеть в глаза важным господам.
К охране, сильно хромая на правую ногу, и постоянно поглаживая кошелек, висящий на тонкой шее, подскочил горшечник Хелоб и стал шептать им на ухо, показывая скрюченым грязным пальцем по другую сторону канала, где среди серых лачуг притаился дом кузнеца.Миле знала, что со старым горшечником приходит в дома смерть…
<o:p> </o:p>
После смерти жены Аане, умершей мучительно 2 года назад от желтой лихорадки, Холоб остался один и сильно горевал по усопшей, а потом, как говорили соседи,«спятил».Деньги заменили ему любовь, дружбу и добрые отношения.Еще говорили что:«За полушку он продаст и мать родную» и были правы…
Хелоб всегда все знал.Проходя по улицам вечерами, когда горожане семьями отдыхали у камина после трудового дня, бродил под окнами, прислушиваясь к разговорам, а затем бежал доносить на соседей, получая взамен тугой кошелек с деньгами, который всегда висел на его шее.
Соседи боялись Хелоба.Как только вечер подходил к концу, ставни закрывались плотно и горшечник прилагал много сил, что бы услышать разговоры, но желание услышать чарующий звон монет, заглушало голос совести и чести.
Молодые мужчины не раз пытались отомстить ему, поджидая темной ночью под чьими нибудь окнами, но Хелоб подставлял под удары свое лицо и тщедушное тело, сохраняя кошелек на шее, прикрывая его, словно дитя, длинными пальцами.
Яркая вспышка в очередной раз прорезала сознание и Миле окунулась в тягучий белый туман появившийся неизвестно откуда, в его прохладу и глубину.Нане обеспокоеная молчанием дочери вновь обрызгала лицо девушки и погладила по голове
-Что ты видишь Миле?..-ласковым шепотом спросила мать-Золотая моя, девочка, что ты видишь?
-Вижу...-прошептала девушка медленно выходя из тумана, который длинными белыми языками полз по земле, захватывая все большие территории.Она вновь оказалась в видении.
На площади, у городской ратуши, было много народа…Кто-то плакал и рвал на себе волосы, многие кричали от ужаса, а некоторые просто пришли поглазеть на казнь, как на театральное представление, ведь в их жизни было так мало развлечений …Она увидела привязанного к дереву кузнеца Гааса и женщин, пытавшихся закрыть ему рот грязной тряпицей и на площади, у позорного столба, его сына Тилли, под которым бушевал и ревел костер.
Языки пламени охватили ноги мужчины, белую смерительную рубашку и вскоре поднялись вверх, разбрасывая яркие искры.Черный дым клубами поднимался к небу, заставляя от ужаса сжиматься сердце…
-Будьте Вы прокляты во веки веков!-Крикнул Тилли в последний раз и превратился в столб ревущего огня.
-Горожане, Тилли, сын кузнеца Гааса и покойной Сифильды обвиняется в ереси и сговоре с дьяволом! Это он насылал на город стужу и болезни и с помощью черной магии и при посредничестве своего низменного покровителя, нечистого, наводил порчу на великого правителя, отца нашего, в чем чистосердечно признался при дознании!-выносил приговор судья-Именем господа, сын кузнеца Гааса, Тилли, приговаривается Великой Испанской Церковью к сожжению на костре, а имущество еретика, к изъятию в пользу церкви! Аминь!
<o:p> </o:p>
Миле, расстроенная увиденным, поплелась домой, а изрядно замерзшая Катлина жалась ближе к девушке, пытаясь согреться ее дыханием.Ощущение беспомощности, горечи и безысходности заслонило ощущение голода и холода...
Мороз щипал нос и щеки, а слезы, навернувшиеся на глаза, ледяными дорожками спускались по лицу…
Нане взяла гребень и оккуратно провела по волосам дочери раз, затем еще раз, произнося заклинание
.-Вижу...-прошептала девушка.
Видение продолжилось вновь, только она очутилась во времени уже более позднем, месяца через три, когда за окном появились на плодовых деревьях редкие цветочки, хотя было все равно холодно и хмурое солнце нехотя согревало промерзшую за зиму землю.
«Забыло нас грешных солнце»-подумала девочка, кутаясь в большой пуховый платок, завязанный крест-на-крест на груди.
Она услышала стук в дверь, когда за окном на город спустилась ночь и главные часы на ратуше пробили полночь.На пороге, тускло освещенным луной стояла широкоплечая мужская фигура.
-Здравствуй, Миле, можно войти?-нерешительно зашептал оглядываясь ночной посетитель.
<o:p> </o:p>
По голосу в мужчине девушка узнала кузнеца Гааса и впустила в дом.
Мужчина смущенно переминался с ноги на ногу и протягивал девушке прямоугольный пакет, завернутый в кусок серой холщевой ткани.
-Что это?-спросила девушка, принимая из рук ночного гостя пакет.
-Библия… Библия на фламандском языке… Возьми Миле, мне она больше ни к чему, да и читать я не умею…Когда-то Тилле читал мне ее, а теперь...-мужчина горестно вздохнул и скупая мужская слеза предательски скатилась по щеке.
-Проходи, Гаас, не стой на пороге, не ровен час Хелоб увидит, греха не оберемся…-ответила девушка, прикрывая за посетителем скрипучую дверь
-Миле, я пришел по делу к тебе… Нане, мудрая женщина она, наверно, передала тебе свой дар...
Девушка интенсивно покачала головой, не произнося ни слова.
-Посмотри, Миле, девочка, что ждет нас всех в будущем… Сколько же нам всем придется мучиться?! Когда же отойдет в мир иной этот кровопийца и заберет с собой папскую инквизицию?!-голос Гааса задрожал и рука судорожно схватилась за маленький кожанный мешочек с пеплом сына, висящий на шее.-Сегодня забили камнями Мирру-понесла она от замерзшего в лесу Аврина…Не успели они в ратушу…записаться…Вчера утопили дочь угольщика…-слезы потекли по суровому лицу.
<o:p> </o:p>
Гаас жил один.Несколько лет назад при родах умерла Сифильда, его жена, забрав с собой жизнь маленького Улли.Единственного сына, Тилли, забрала инквизиция и лишила жизни, обвинив в страшном преступлении…Он лишился жалкого имущества состоящего из 5 горшков, рукомойника и 3 клеток для птиц, сплетенных из ивовых веток и метлы на длинной сучковатой ручке.Вообщем-то теперь ему терять было нечего и поэтому он упорно искал смерти.
-Нет, нет...-покачала головой Миле-, Нане не разрешает! Она боиться что меня ждет ее участь и мне трудно будет избежать суда...
-Миле, кто там в такой поздний час пожаловал?-донесся сверху голос матери
-Никого, Нане, отдыхай…Ветер в дверь стучал...
-Ох, не к добру, Миле! Не к добру этот стук! Плохой знак!-вздохнула женщина на верху
Девушка приложила палец к губам и с мольбой посмотрела на Гааса.
-Миле, девочка,-Гаас взял девушку за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.-Во Фландрии нет ни одного места где не проливалась бы людская кровь, ни одной семьи, где не оплакивали бы ее членов! Посмотри на меня! У меня был сын и его отняли у меня! Вот что от него осталось!-Гаас сорвал с шеи мешочек и протянул девушке- У Карла есть сын Филипп.Может он будет добрым королем?! Посмотри, девочка, посмотри...-попросил Гаас, сжимая в руках холщевый мешочек с пеплом .-Никто и никогда об этом не узнает...
Было полнолуние.Луна казалась огромной и висела низко над уснувшим городом.Ее свет, проникающий сквозь щели в ставнях, оставлял ломанный след на выскобленном полу.
Гаас умоляюще смотрел в глаза девушки, сжимая мешочек на шее.
-Хорошо… Я попробую пока Нане спит… Хотя не уверена что получится....
-Попробуй, девочка, жить больше нет мочи!
Миле видела как сама взяла в руки сосуд и гребень.Чувствовала как он скользил по волосам от корней до самых кончиков раз за разом.
-Вижу...-прошептала девушка, впадая в транс.
Она оказалась во дворце, богато украшенном золотом, огромными зеркалами, в тяжелых витых рамах, перламутром, резьбой и скульптурами.Вокруг было светло как днем.Горели сотни свечей в многочисленных люстрах, освещая высокие ребристые расписные потолки.По многочисленным покоям ходили диковинные птицы с коронами из перьев на головках.Они величественно передвигались таща за собой длинный радужный хвост, раскрывающийся на подобие веера придворных дам.Миле никогда не видела такой роскоши и такого буйства красок.
На троне, завернувшись в мантию, оттороченную горностаем, сидел дряхлый старик с трясущимися руками и у его ног дремал престарелый карлик, положив под голову высокую шляпу с пером.На золоченном кресле дремала черная пантера, вытянув когтистые лапы.
Старик в мантии не вызывал страха.От его былого могущества и силы не осталось и следа и сейчас он больше вызывал жалость свое немочностью.
В тронный зал медленно, с высоко поднятой головой, вошел высокий статный мужчина.Белоснежный кружевной воротник оттенял аристократическую бледность кожи, а черные волнистые волосы гладко зачесанные назад и стянутые на затылке бриллиантовым зажимом, жемчужная сережка на правом ухе и  аккуратно остриженная бородка выдавали в нем человека аристократического происхождения.Едва уловимое сходство со стариком на троне доказывало родство и принадлежность к королевской крови.Мужчина был красив, если бы не его пустые безжалостные глаза, от которых веяло смертельной угрозой.
-Здравствуйте, Сир!
-А, мальчик мой, Филипп-проскрипел человек на троне-, с трудом сползая с трона-Пойдем, я покажу тебе главное… Вскоре ты будешь королем и на твои плечи ляжет бремя правления… Когда-то мой отец тоже перед смертью показал мне главное...-сказал старик, тяжело опирая сгорбленное тело на золоченый и украшенный камнями посох.
Сын не говоря ни слова последовал за отцом.Предстояло преодолеть высокую мраморную лестницу, но старик, запутавшись в мантии, скатился по ступеням вниз, а Филипп стоял и молча наблюдал как умирал его отец, получивший множество ран при падении...
-Помоги, Филипп...-просил отец, хрипло дыша.Кровь, темная, скорее черная, окрасила королевскую мантию и ковер на мраморной лестнице.Взгляд потух.
Сын медленно спустился по лестнице, брезгливо отодвинув носком туфли руку отца, украшенную крупными перстнями.
-Да здравствует Король, отец!-сказал Филипп и высоко подняв голову вошел в тронный зал.
Миле очнулась когда солнце уже взошло.У окна, положив голову на колени дремали Гаас и Нане.Шатаясь она подошла к ведру с водой и набрав в кружку воды стала пить с жадностью.
-Что ты видела Миле?..-спросил с надеждой Гаас.Наступят ли для нас лучшие времена?..
Миле отрицательно покачала головой
-В его глазах ад. Кромешный ...
За окном мелькнуло обезображенное лицо Хелоба и вскоре раздался настойчивый стук. Дверь со скрипом отворилась и на пороге оказали слуги господа, в черных одеждах.ОНи пришли за девушкой.
-Возьмите меня...-кричала Нане, хватая за колени стражников-это я во всем виновата… Только я виновата!.. Я же знала что так будет!.. Чувствовала!
Стражник отбросил женщину в сторону и ухватил девушку за тонкое запястье
-Не виновата она…-плакал в голос Гаас, запустив руки в давно нечесанные спутанные кудри.
<o:p> </o:p>
Миле вывели на улицу.После мрака комнаты, даже не слишком яркое весенее солнце слепило глаза, но девушка увидела перекошенное лицо безумного горшечника, прижимающего трясущиеся руки к кошельку ...
-Миле, девочка, очнись!-слышался горячий шепот Нане, но девушка в своем видении перескакивала от картинки к картинке
Затем девушка увидела себя в белой рубашке на коленях, со связанными руками, у канала, среди толпы горожан и толстый судья над ней произносил приговор.
-Именем Господа, Великого и Милостливого!-начал обвинительную речь судья.Дождь хлынул как из ведра и, над слугами Божьими раскрылись купола зонтов.Промокшие до нитки горожане не имели права уйти или спряаться от дождя, не дождавшись приговора.
-Эта женщина, Миле, дочь знахарки Нане, находящаяся в данный момент здесь, уличена в сговоре с дьяволом! Она ведьма!.. Эта женщина наводит порчу на короля и желает его смерти! Посему святой закон требует для ведьмы испытание водой, что бы решить: виновна ли эта женщина перед лицом Бога и короля или нет! Если эта женщина, Миле, пойдет ко дну, значит нет на ней печати дьявола и она невиновна, если всплывет, то ее вина будет доказана и в последствии, эта женщина, называемая Миле, подлежит сожжению на очистительном костре, дабы освободить невинную душу от силы нечистого!
Капли бешенно колотили по зонтам, нарушая тишину.
Двое сильных мужчин взяли Миле под руки и опустили в холодную воду канала.Ледяная вода обожгла горло и легкие, связанные руки окоченели и мокрая рубашка потянула на дно.Сквозь уходящее сознание она услышала голоса, выкрики множества людей...
-Не виновна! Не виновна!-кричала толпа-Поднимайте ее!
Миле подняла голову вверх.Солнце тускло светило сквозь мутную воду канала.
«Свободна...»-пронеслось в голове.Девушка закрыла глаза и вздохнув глубоко стала медленно погружаться на дно.Вся недолгая жизнь проплыла перед уплывающим сознанием.Вот она совсем маленькая бежит по лугу и на ее голове веночек из желтых одуванчиков… Ветер развевает золотистые волосы… Нане, такая молодая и красивая, подхватив малышку на руки кружит ее, улыбается и целует...
Затем небо заволокло тучами.Толпы народа вооружившись вилами, топорами, копьями с криками пошли во дворец, сжигая и круша все на своем пути.В страхе испанцы бежали из города.Подняв черные рясы бежали инквизиторы и судьи, а пламя гнало их из города.Дальше была кровь… море крови...
Ледяная темнота сковала сознание.Дальше была пустота...
Сильные руки вытащили девушку из воды и накрыли плащем.
-Не виновна! не виновна!-кричали люди, но Миле уже была в лучшем мире.Она была над горем и разочарованием…
<o:p> </o:p>
Яркая вспышка, разорвавшаяся сотней искр и яркий столб света, осветил место где оказалась девочка.
Она стояла на площади среди множества цветов и зелени деревьев.Медленно падали на траву лепестки цветущих деревьев, покрывая зеленное пространство ароматным снегом.Вокруг резвились и смеялись в ярких одеждах дети...
-Миле, давай быстрее, опоздаем на автобус-крикнула забавная девчушка с множеством косичек торчащих вверх и блестящими черными глазами на смуглом лице.Людей с таким цветом кожи Миле не видела никогда, да и одежда у нее была яркой и радовала глаз.Девочка подбежала и ухватила ее за руку.Дети побежали по улице, вдоль светлых особняков, утопающих в зелени.Впереди стоял желтый автобус.Дети заскочили в дверь.
-Здравствуйте, мистер Пит!-хором сказали девочки.
-Опаздываете, леди-ответил водитель и улыбнулся.
Школьный автобус повез детей в школу.
«Какая же я счастливая!..»-подумала Миле, увидев свое отражение в стекле автобуса-Значит вот оно какое-будущее…За него можно и умереть!...
-Миле, Миле!-проснись, трясла Нане дочь, прикладывая мокрое полотенце ко лбу.Что ты видела, девочка?.. Очнись, пожалуйста!
Сознание медленно возвращалось.Нане плакала, обтирая лицо дочери холодной водой.
-Зачем я послушала тебя… Лучше бы это знание так и ушло со мной навсегда...
Слезы катились по лицу женщины.Седые, спутавшиеся пряди спускались на острые вздрагивающие плечи.
-Не надо, Нане, видение может и не сбыться, но я теперь знаю что меня ждет и что ждет Фландрию… Давай забудем об этой ночи и будем жить дальше...-прошептала обессиленная девочка, прикладывая холодную руку матери к лицу.
Рассвет застал мать и дочь в объятиях друг друга. Солнце медленно поднималось и его лучи проникали в комнату сквозь окна, склеенные из мелких мутных стеклышек.Нане обняв обессилевшую дочь тихо пела хриплым шепотом и слезы все текли и текли по бледному лицу.
Зима быстро пошла на убыль.Снег медленно таял в лесу и небольшие участки земли, освобожденные от белого покрова, походили на лоскутное одеяло, сшитое невидимой портнихой.
Нане сильно болела и с каждым днем угасала на глазах словно свеча.Мучительный  кашель сотрясал тело женщины, доводя до изнеможения.Дочь не отходила от ее постели, проводя у изголовья  все свободное время, держала в своих руках костлявую безжизненную руку и плакала.
Девушке приходилось тяжело: днем она ходила по лесу, собирая хворост, а вечером помогала в таверне, где перемывала горы посуды, что бы принести домой немного чечевичной похлебки и кусок черствой лепешки, а по ночам сидела у кровати больной матери.Они старались не говорить и не вспоминать о происшествии той загадочной ночи в полнолуние.
Калле, не отходивший от Нане всю зиму, почувствовал весну и отправился на любовные приключения, забегая иногда поесть и залечить боевые раны.
Лучи весеннего солнца проникали сквозь мутные стекла, прыгая по выскобленному полу множеством золотистых зайчиков.
Верная Катлина как всегда дремала на столе, медленно опуская клювастую голову.
Миле бросила в камин  полено и вымела мелкую стружку обсыпавшуюся с него.
-Осталось совсем мало дров.Весна выдалась холодная, тепла мало, стужа не желает отступать.Пойдем в лес за хворостом, Катлина, Нане холодно, дом остывает.-обратилась девочка к дремавшей птице, которая тут же открыла круглые глаза и переваливаясь с ноги на ногу, перебралась на плечо девушки.ЕЕ коготки больно врезались в плечо, пробуждая  воспоминания
«Вот и все...»-подумала девушка с грустью- «Колесо судьбы совершает свой последний оборот...». Она вздохнула тяжело, оглядела комнату, поцеловала Нане на прощанье и шагнула за дверь на встречу судьбе.
Она знала что ее ждет, но страха не было и еще она знала что все равно страшные и темные времена пройдут, канут бесследно, а ее ждет новая, лучшая жизнь в мире цветов и детского смеха...
За время правления Карла vбыло сожжено, казнено и оклеветано испанской инквизицией более 50 000 человек и девушка, получив знание предков, чувствовала каждой клеткой кровь и боль этих людей, но она знала точно-Над Фландрией взойдет яркое солнце, задорный смех и счастье навсегда поселятся в многострадальной земле