Наемный родственник (отрывок)

 
Возвратившись домой, Егор схватился за телефонную трубку. Пара кадровых агентств, реклама в трех газетах. Дело того стоило. Начался утомительный просмотр кандидатов в семью. Женщины должны быть не просто красивыми, а еще и прекрасно воспитанными. Понамарев принадлежит к сливкам общества, а не к какому-то там среднему классу. Об отце и говорить излишне. Именно он воспитал такого человека, как выдающийся российский бизнесмен Анатолий Понамарев. Честь и хвала этому человеку. Смог вырастить сына, ничего для этого не пожалел. Отсюда следует и типаж папаши. Но где такого найти? Словом, работка ему предстояла непростая. Непростая работка, согласитесь сами. Женщин Егор пересмотрел много. Длинноногих, жеманных, гламурных. Но от всех отдавало, пусть и еле заметной, но провинцией. Нет, никто в пределах этого повествования не имеет абсолютно ничего против провинции. Наоборот, если и осталось в России что-то чистое и настоящее, то это находиться, скорее, в провинции, чем в столицах. Но, если без обид, жена Понамарева вынуждена быть коренной москвичкой. Только без обид.
Коренные москвички Егору не попадались, а если и попадались, то какие-то не такие. Наконец, после недели утомительных изысканий, начало кое-что получаться. Первым нашелся отец семейства, что вполне логично. Пожилой актер одного из периферийных театров, ищущий небольшой приработок в столице. О, как он был хорош. Высокий рост, мягкий баритон, грамотная вкрадчивая речь. Что Понамарев. Такой легко мог вырастить целый отряд Понамаревых. Егор принял актера на работу. Далее дела просто заладились. Еще через день перед Егором предстала настоящая московская дива. Гламурная барышня с глазами серны, гибкой фигуркой, умным выражением лица и низким грудным голосом. Она не говорила, она завораживала. Судьба Понамарева была решена. Отныне и до окончания визита иностранца Анатолий бесповоротно женат. Следом, в тот же день, подкатила и подруга. Симпатичная, простая, скромная и обаятельная. Она не должна была затмевать собой жену, но и не должна вызывать негативной реакции. Словом, эта именно то, что нужно. Подруга и ничего более. Егор воспрянул духом. Семья получилась хорошей. Он бы и сам от такой не отказался от, примерно, такой, но настоящей. Правда, пока еще рано. Как-нибудь попозже. Еще через день новоявленное семейство поехало в пригородный котеджный поселок для представления главе клана. Понамарев уединился в кабинете, провел длительную беседу с каждым, и одобрил выбор Егора. Семья, наконец, поселилась в собственном особняке и зажила мирной жизнью элитных обывателей. Отец семейства, Ираклий Андреевич, просыпался ни свет, ни заря и бодро выхаживал по бесконечным анфиладам сумрачных комнат. При этом, не по возрасту зорким взглядам он замечал все недочеты в уборке и считал необходимым делать соответствующие замечания прислуге. Прислуга куксилась, но молчала. Как-никак, отец хозяина. Видимо, на этот счет прислуга получила соответствующие указания. Ираклий Андреевич осваивался очень быстро, и вскоре кухарке стало перепадать не меньше, чем горничной. Кухарка молчала, но злилась больше первой. Атмосфера потихоньку накалялась. Дом зажил полной жизнью. Следующей на стезю домоводства ступила Маргарита Алексеевна, жена Анатолия Витальевича. Маргарита, красивая, как утренняя заря, низким бархатным голосом здоровалась с Анатолием за утренним чаем и справлялась о его здоровье. Анатолий неизменно благодарил душеньку за внимание и погружался в изучение биржевых сводок. Там, на узких биржевых подмостках, топтались в финансовом танго быки с медведями и медведи с быками. Словом, кто кому быстрей отдавит конечности, тот и прав. Анатолий заныривал в глубины аналитических статей с головой и забывал выплывать на поверхность. Но об этом никогда не забывала Маргарита. Ласковая заботливая супруга нежно обнимала свою половинку за шею, и что-то шептала ему на ушко. Что-то страшно заботливое, нужное и неприложное, о чем ему необходимо все время напоминать. Это выглядело так трогательно, так презентабельно, что Понамарев вынужден, был терпеть. Но дальше стало еще сложнее. Маргарите не понравился общий колер дома. Она решила приложить все усилия для воцарения в окружающей действительности более нежных цветов. Например, в холодных светлых тонах. Понамарев терпеть не мог холодных светлых тонов и решительно поставил Маргариту на место. Та спорить не стала. Не время еще. Нужно потерпеть. Но теперь рьяно взялась во всем придерживаться мрачных темных оттенков. За столом появлялась только в черных платьях. Даже на утренних чаепитиях. Перекрасила волосы в темный цвет и ввела в макияж темные тени. Впрочем, выглядеть хуже от этого не стала.
Тише и спокойней всех вела себя Иветта, подруга Маргариты Алексеевны, гостящая у них в доме. Обладательница редкого имени выказала себя добродушным и незлобивым человеком. Ее преданность дружбе внушала самые теплые чувства. Свое утро она начинала с фразы «Как ты, Маргариточка, не скучала без меня?», которая сопровождалась милой искренней улыбкой. На что Маргарита со своей стороны заверяла Иветту, что им с Анатолием Витальевичем ночью было не скучно. Иветта страшно радовалась за подругу. Они ворковали на веранде и отправлялись пить чай. Егор внимательно наблюдал за домочадцами, но вмешиваться не считал нужным. Все должно быть предельно достоверно. Никакой фальши. Пока получалось.
 
 
Наконец, в одно прекрасно утро Анатолий многозначительно произнес «завтра». Никаких дополнений к слову не последовало, но этого и не требовались. Все прекрасно поняли, что именно он имел в виду. Завтра приезжает иностранец. Репетиции закончены. Занавес открывается. Спектакль начался. Иностранец подъехал в полдень. Крутое немецкое авто развернулось по кругу у подъезда особняка и уехало. Иностранец остался. Он стоял в огромном сумрачном холе и пристально вглядывался в глубины дома. Навстречу ему, почти не касаясь пола, летела хозяйка дома. Маргарита Алексеевна достигла, наконец, главного зрителя и сдержано, но очень аристократично приветствовала его в «театре своего дома». Следом подтянулся Анатолий Витальевич. Он дружески пожал протянутую руку и проводил гостя в зал. Большой темный зал напоминал вестибюль крематория. Гость поежился и отважно сел в глубокое черное кресло. Потихоньку стали подтягиваться и остальные домочадцы. Сначала супружескую пару разбавил Ираклий Андреевич. Он вальяжно вошел в зал и, заметив приехавшего, подошел к нему с сердечными приветствиями. Изящно склонив красивую седую голову, он мягко подхватил протянутую в приветствии ладонь и тряс ее несколько секунд. Потом спросил хорошо поставленным голосом, не утомился ли гость с дороги.
— Папа не владеет английским. В их время в этом не было никакой необходимости. — Озвучил русскую речь отца Анатолий.
Англичанин кивнул в знак полного понимания и с интересом взглянул на Маргариту. То скромно потупила очи. Иветта появилась вместе с Егором. Последовало новое представление. Снова слова, рукопожатия и попытки заговорить по-английски. Егор английским языком владел в определенной мере. Не так, чтобы хорошо, но вполне сносно. Иветта не владела совершенно. Но для подруги это не было обязательным. Сложностей ожидали с Маргаритой, словарный запас которой исчерпывался самыми ходовыми фразами. Но англичанин отнесся к данному факту с полным равнодушием. Дела пошли на лад. Пока англичанин осматривался и обвыкался, семейство перемещалось по дому, при встрече многозначительно переглядываясь и подмигивая друг другу. За обедом царила атмосфера аристократического английского дома. Все, почему-то, словно онемели, и молчание придавало трапезе торжественность и респектабельность. Спектакль шел, как по маслу. Пили немного, чтобы, не дай бог, по старой русской традиции не потерять рассудок и не натворить бед. Точней, не сболтнуть лишнего. Русская душа и так все время нараспашку, а уж во хмелю вообще без дверей. Чопорный англичанин поблагодарил членов семьи за гостеприимство и попросил разрешения на уединение с Анатолием Витальевичем для конфиденциальных переговоров. Все с огромным чувством облегчения разрешили. Бизнесмены уединились, остальные, за исключением Егора, попытались приналечь на спиртное. Вредную попытку Егор сейчас же пресек, пригрозив одной разводом, двоим другим скорым отъездом в их собственные апартаменты. В собственные апартаменты никто не захотел и дела пошли на лад. Бизнесмены вернулись через два часа очень довольные друг другом. Из столовой все давно переместились в зал, смягчая атмосферу ритуального заведения веселой джазовой музыкой. Гость снова с опасением обвел взглядом мрачный зал, остановившись на еловом лесе, топорщившимся за окном жесткими сухими ветками, потом посмотрел на Маргариту Алексеевну и взгляд его потеплел. Маргарита Алексеевна взгляд перехватила и мгновенно активизировалась. На отвратительном английском она попыталась начать элегантную светскую беседу. Егор испугался, но англичанин проявил такое живое участие, не свойственное его нации, что Егору пришлось отступить. Маргарита старалась изо все сил. В конце концов, работа работой, но ей нужно обустраивать личную жизнь. Мрачный особняк придется скоро покинуть, а жизнь в московской хрущевке не сахар. Она была бы не прочь переместиться из подмосковной недвижимости Понамарева в недвижимость англичанина где-нибудь под Лондоном. Анатолий в игривую беседу жены и партнера не вмешивался. Мало того, у Егора сложилось впечатление, что такое положение дел Понамарева чем-то устраивает. Англичанин увлекался Маргаритой все больше и больше, Понамарев благоволил к этому все сильнее и сильнее. В конце концов, он хозяин, ему и решать. Придя к такому заключению, Егор расслабился и немножечко вздремнул в самом темном уголке зала. Вечер прошел превосходно. После ужина все вышли обозревать владения Анатолия. Сумрачный лес притушил краски роскошного заката, и они бодро маршировали по освещенным дорожкам. Англичанин все-таки наклюкался, кто устоит перед русским гостеприимством, все остальные, глядя на него, тоже себе позволил. Но по русским понятиям, выпили всего ничего. Егор бродил по саду, чувствуя легкий, нежный, как пушистые лапы, хмель. Голова немного кружилась, лес уже не казался таким сумрачным, а темный особняк вполне годился на роль уютного жилища. Егор увидел, как Маргарита уединилась с англичанином. Поискал взглядом Понамарева, но, судя по всему, муж ничего не жалел для долгожданного гостя, даже собственной жены. Вечер был настолько теплым, что уходить категорически не хотелось. Народ разбрелся по саду и притулился кто где. Ираклий Андреевич заснул на садовой скамейке и был торжественно препровожден прислугой в свою комнату. Иветта болталась по аллеям сада совершенно одна, но с непременной трубкой сотового в руках. Большую часть времени Иветта проводила за телефонными разговорами, уединяясь где-нибудь в доме. Маргарита, вернувшись вместе с англичанином, покинула последнего и примкнула к Егору. Теперь они ходили вокруг дома и молчали. Понамарева не было видно. Возможно, он уже лег спать. Нагулявшись, англичанин махнул им издалека рукой и ушел в направлении дома. Постепенно разошлись и остальные. Дом погрузился в глубокий ночной сон.
 
 
— А это снова я, — раздался в телефонной трубке сотрудника уголовного розыска Москвы Петра Евсеевича Краснова голос его друга и, не повезло, так уж не повезло, сотрудника, мало того, подчиненного, Павлика Чусового. Работали вместе они уже три года. Дружили, примерно, столько же. Равной дружба не была. Всем верховодил умудренным жизненным опытом Евсеевич. Но Павлик не расстраивался. Он вообще никогда не расстраивался. Ну, разве только если совсем чуть-чуть, чтобы позлить Евсеевича. Злился на Павлика Евсеевич часто. Следовательно, Павлик, все-таки, расстраивался.
— И чего звонишь? — скрипуче поинтересовался Евсеевич.
— Как всегда.
— То есть?
— Ну, Евсеевич, ты совсем уже мух не ловишь. Убийство у нас.
— Разговорчики в строю! В моих должностных обязанностях, чтоб ты знал, Павлик, про мух ничего не сказано. Понял?
— Так точно. Все понял. Беру мух обратно.
— Ну, что там у тебя, балабол?
— Англичанина убили. В элитном котеджном поселке. Он туда заселился для подписания какого-то контракта. Ну, или что-то в этом роде. Жил у своего делового партнера Анатолия Витальевича Понамарева. А тот, в свою очередь, проживал там со своим семейством. Вечером все отужинали, побродили по саду, а утром прислуга, пришедшая будить гостя, обнаружила его мертвым в постели. Вот, собственно говоря, и все.
— Как просто. Отужинал, побродил по саду, лег, поспал и, не желая вставать, умер. Действительно просто.
— А, забыл. У него в груди торчит нож.
— То есть, до того не хотел вставать, что решил зарезаться?
— Судя по всему, так.
— И кто их поймет, этих англичан.
— Может, ему кофе в постель не подали? Вот он с горя и того.
— Это я тебя сейчас с горя того. Городишь околесицу, а я должен обо всем догадываться.
— Ну, Евсеевич, ты меня сейчас так обидел, так. Ну, в общем, я весь в слезах.
— Не утони.
— Уговорил.
Евсеевич подъехал в поселок часов в десять. Павлик деловито рассекал по дому. Обитатели особняка сидели в мрачном огромном зале и молчали. Евсеевич поздоровался, поднялся в спальню убитого. Внимательно осмотрел место преступления, Потом спустился в зал и присел на широкий диван, обитый мягкой на ощупь черной кожей. Семья настороженно вглядывалась в сыщика, словно ждала мгновенного приговора и приведения его в исполнение. Меж тем, сыщик понимал, что расследование будет долгим и приговор последует нескоро. Он не торопился.
— Ну, господа, с чего начнем? Или, точнее говоря, с кого?
— С него, — грубо ткнул пальцем в сторону Понамарева Егор. — Пригласил нас сюда и такое вытворяет
— Кого пригласил, и что именно вытворяет? — ласково спросил Евсеевич.
— Нас пригласил. Свою семью. Точнее, работников моей фирмы, — путано начал объяснять Егор. Жизнь его так приложила, что от внезапного несчастья, свалившегося после целой череды удач, Егор едва не плакал. Только-только начал оперяться и, надо же, такое случилось. Как говориться, аж, жуть.
— Вы не волнуйтесь, — взял еще на полтона нежнее Евсеевич. – И не торопитесь. Спешить нам все равно некуда. Так, что у вас за фирма и при чем здесь она? Попрошу очень подробно.
— Хорошо. – С чувством некоторого облегчения начал Егор. — Видите ли, я недавно организовал фирму. Называется «Наемный родственник». Занимаюсь предоставлением своеобразных услуг. То есть, по желанию клиентов имитирую тех, или иных родственников. Услуга оказалась довольно востребованной. Мои дела пошли на лад. А тут этот, — Егор, негодуя, ткнул пальцем в сторону Понамарева. – Ему, видите ли, потребовалась семья. Поддельная, естественно. Пыль жмурику хотел в глаза пустить. У них там контракт наклевывался, вот он и расстарался. Мол, не абы с кем контракт подписываешь, а с положительным, во всех отношениях, человеком. Тоже мне, положительный человек. Позвал гостя и грохнул. А нас подставил. Мы же ни в чем не виноваты. Этого англичанина видим в первый раз. Зачем же нам его убивать? А этот, — Егор снова ткнул пальцем в направлении Понамарева, — этот все заранее продумал. Так бы он сейчас один в подозреваемых ходил, а теперь целый табун. Попробуй, разберись.
— А почему вы решили, что англичанина убил Понамарев?
— А кто еще? Я же говорю, мы его никогда не видели. Сотрудников в свою фирму я набирал сам. Все они люди в этом доме совершенно случайные. Ни с кем здесь не знакомы. Они и друг друга увидели впервые в этом доме. Так что, факты неоспоримая вещь. Мы не при чем!
— Хорошо. Допустим, я соглашусь с вашими доводами. Но в доме, кроме вас есть еще прислуга. Это, во-первых. Во-вторых, в дом мог проникнуть посторонний человек. Мог?
Егор надолго задумался, по-мальчишечьи морща лоб.
— Вообще-то, мог. Мы накануне вечером разгуливали в саду изрядно под шофе. Дом стоял нараспашку. Заходи, кому не лень. Ну, никто же ничего не думал. Разве мы знали, что такое случиться. Вы тоже должны нас понять.
— Понимаю. Но к выводу, что в дом легко могли проникнуть посторонние люди, все-таки, пришли? Так?
— Пришли, пришли. Тут все куда-нибудь пришли. Мы к неприятностям. Понамарев к несостоявшемуся контракту, англичанин, вообще, к кончине. Может, и еще кто-то куда-то пришел, – разразился от безысходности печальной тирадой Егор.
— Хорошо, — попытался разрядить обстановку Евсеевич. — Итак, Понамарев вас нанял для того, чтобы вы изображали его семью? Так? Честно говоря, много чего перевидал, а с таким сталкиваюсь впервые.
— Ну, это мое ноу-хау. Ну, не совсем, конечно, мое, но здесь я воплотил эту идею впервые. Наверно? – вдруг засомневался Егор. – Во всяком случае, я с услугой подобного рода в нашей стране еще не сталкивался, – подстраховался для верности Егор.
— Я тоже, — выказал свою солидарность Евсеевич. – Допустим, Понамарев пригласил вас, чтобы вы изображали его семью. С англичанином, возможно, в домашней обстановке больше бы он не встречался, так что бояться разоблачения не нужно. Ладно. Определенная логика есть.
— Могу ли я с вами поговорить наедине? – обратился к Понамареву Евсеевич.
— Конечно, — выказал полную готовность к разговору тот.
Они уединились в личном кабинете Анатолия Витальевича. Кабинет представлял собой большую комнату с потолками высотой не менее четырех метров. Евсеевич задрал голову, посмотрел на прекрасную лепнину на потолке и протянул что-то типа «Ну, это, конечно, то еще». Понамарев тут же переспросил, но Евсеевич отделался вежливой улыбкой и продолжал молча созерцать роскошную комнату. Здесь к месту оказались и серые обои, и темно синие абажуры и синие же гардины на окнах. Здесь человек размышляет и ничего не должно отвлекать мысль от истины. Кроме того, это убежище мужчины, его логово, и темный цвет олицетворяет собой надежность и аскетизм мужского начала. Евсеевич и сам был аскетом. Он бы не возражал против такого кабинета, только кабинет об этом не знал и продолжал числиться за Понамаревым.
— Так, Анатолий Витальевич, зачем же вам потребовалось выдумывать всю эту несуществующую семейственность? Просто какие-то детские игры.
— Почему, игры? Я привык смело двигаться навстречу новым идеям. Однажды случайно прочел газетную рекламу «Наемного родственника» и решил воспользоваться их услугами. Если бы я все время шел проторенными путями, вряд ли смог бы создать большой капитал. Именно, умение мыслить нестандартно, помогает выжить в условиях острейшей конкуренции. Кстати, Егор, смог создать дело благодаря тем же способностям. Пытаются многие, но получается у единиц. Не вам рассказывать. Наверно, не раз сталкивались с тем, как разоряются неудачливые дельцы. Так вот, они просто шли давно избитыми путями и не искали собственных. За что и поплатились.
— Страшно далек я от бизнеса, — с чувством огромного облегчения произнес Евсеевич. – А он, соответственно, от меня. Поэтому, верю вам на слово. Итак, вы решили воспользоваться услугами Егора. И он по вашей указке создал вам целую кучку родственников. Да? Вашего отца, жену, двоюродного брата и подругу жены.
— Точно так, — почему-то по военному отрапортовал Понамарев.
— А почему вы сделали семью именно такой?
— Не понял вопроса?
— Ну, почему отец? Зачем он вам? С женой все понятно. Но почему отец, двоюродный брат и подруга жены? Они то вам зачем?
— Мне хотелось достаточно большую семью, но без чрезмерности. Отец, интеллигентный и благообразный, для солидности. Подруга жены, я подумал, а, вдруг, партнеру захочется немного поволочиться. Двоюродный брат, нужно было куда-то пристроить Егора. Он же руководил всеми этими «родственниками». Координировал их действия, следил за ними. Мне всем этим заниматься не досуг. Я деньги плачу.