Покойница свежа, увита белым шелком, Наверное светлей, чем лепестки цветков, Лежащих вкруг нее в букетах и кошелках, И капельки росы свисают с лепестков. Мы все перед тобой, и бывшие когда-то, И даже он, герой оборванного дня. Зачем ты села с ним, ведь видела – поддатый, Но косится на всех несчастная родня. Когда-то пела нам про солнышко лесное, Хотелось приобнять, хотелось повалить, Ты каждому была невенчанной женою, Мы все перед тобой, нам некого делить. Лишь девочка стоит, глазами ищет папу, Когда ей объяснят, откупится рублем. А дальше будет суд, а дальше по этапу. Вот так вот, господа, не пейте за рулем.
Елена ЛаймИнстинкт самосохранения срабатывает. Почему только он не напоминает о себе, когда водитель пьяный за руль садится? Непонятно...
Твои (ой, Ваши) стихи всегда вызывают улыбку или скорее даже усмешку, а вот теперь... не смешно.
Игорь СынковскийДа ладно, "ой". На "ты" веселее. Постараюсь донести такую мысль. Высшим проявлением литературы, особенно стихов, остается черный юмор. Почему цепляют одесско-еврейские анекдоты? Это же классика, типа: "...вы будете смеятся. но Розочка тоже умерла". Я всего лишь робко пытался подражать (увы не получилось), любимой народом песне неизвестного автора. Не поленюсь, приведу куплет:
На веревке бельевой, в ванной комнате,
Ты повесилась сегодня на заре.
Долго пел одиночества колокол
В этой старой однокомнатной норе.
Шли за гробом мы и нас было семеро,
Ну ждала ли ты к себе такой кортеж!
Белым снегом заметал ветер северный
Семь надежд, твоих обманутых надежд...
Ведь лучше, чем сюсюкать по соловьям?
Комментарии