Голос

Я живу, потому, что рождаются строки,
Я живу, потому, что люблю до сих пор,
Я живу, потому, что не вышли все сроки,
Я живу, потому, что не кончился спор,
Я живу, потому, что прощать научился,
Я живу, потому, что мечтаю и жду,
Я живу, потому, что однажды случился...
Я живу, потому, что ... Я просто живу...

Что-то не так...
Дочка плачет спросонок:
Сон приснился... Пустяк?...
Если плачет ребёнок,
В доме что-то не так...
Тихо падают звёзды,
Каждый верит в свой знак...
При засилии прозы
В небе что-то не так...
Купола возносили,
Не жалели пятак;
Если больно России,
В мире что-то не так.
О свободе кричали
Старый подняли флаг.
Только вдруг замолчали...
В душах что-то не так.
Тоска
Что там мечется!?.. Куда?...
Там - в межрёберном пространстве.
Долго лечится беда,
Отрыгнувшись в липком хамстве.
Что-то рушится внутри,
Размалёванное светом.
То ли шёпот, то ли крик,
То ли песня недопета.
Не гони меня, тоска.
На обочину сшибая,
Не шепчи мне у виска.
И дыханьем обжигая...
Я пока ещё не твой1
Я ещё смогу, и буду!!...
Отходную мне не пой,
Не подсовывай Иуду.
Не ходи за мной, тоска,
И не рви меня на части,
Поцелуем не ласкай!
От тебя одни напасти.
Не люби меня, тоска,
Горькой ягодой не пичкай,
За собою не таскай,
Будто в клетке тесной птичку.
Отпусти меня, тоска:
Уж довольно ты носила.
Всё нашёл я, что искал,
Но душа не всё вместила.

Разговор с дочерью перед сном
-Что такое Бог, - спросила дочка, -
Это белый лист, а может точка?...
Папа, далеко идти до Бога?...
Папа, расскажи, а Бога много?...
-Бог всегда рифмуется с порогом...
-Ясно... Ну а дальше что?...
-Дорога... Долгая, высокая, как небо.
В Рождество спускаясь белым снегом
К нам по хрупким тянется ступеням.
-Как же мы пройти по ним сумеем?
-Сможет лишь душа, что легче света,
В эту даль пробраться незаметно.
А пока ты спишь, всё ближе голос -
Невесомый, будто детский волос...
Если хочешь, то рукой потрогай...
Спишь?... Ну, спи, малышка... Спи же..
С Богом.

Пёс Цыганок
На боках его слежалась шерсть,
Он пробит ветрами до печёок,
Глаз холодных колющая жесть,
Чёрный и смешной, как арапчёнок.
Цыганком в щенячестве ещё
За весёлый нрав его прозвали...
Он скулил под мартовским дождём,
И чужие псы его лизали.
Кто-то хлебца бросил, попросил:
"Цыганок, станцуй, дружок "чавеллу"...
Танцевал, хоть не было уж сил!...
Танцевал, да так, что дрожь по телу...
В родословной не было князей,
А душа, как старая гитара...
Ни врагов уж нету, ни друзей,
Лишь шальная лающая свара.
Но бывает - только прикоснись:
Он прильнёт, хвостом гоняя ветер,
А душа собачья рвётся ввысь...
Я уже единственный на свете!...
Он меня не бросит не предаст,
Он свою цыганскую свободу
Лишь за кроху нежности отдаст.
Будет пить с ладоней тёплых воду...
Не завидуй, милый цыганок,
Мы с тобой друг друга, право стоим.
Я сегодня также одинок.
Поделиться я готов тоскою.
Хоть твоя дворняжечья судьба
На мою нисколько не похожа,
Но зачем же ходишь ты сюда,
Бестолково душу мне тревожа.

Так бывает...
Деревья рождают листья,
А ветер их отбирает.
Он голоден и неистов,
Но плачет и отпевает...
Сухой и щемящий шорох,
Похожий на долгий выдох;
Так стонет гобой в минорах,
Вдруг вспомнив о всех обидах.
Есть прелести в тайном смысле-
По осени так бывает;
Деревья рождают листья,
А ветер их отбирает.
По кругу года проходят,
Не зная ни дна, ни края...
Ветра с листвой хороводят,
Рождаются, умирая...
Короткая, словно выстрел,
Срывается жизнь сухая.
Так люди рождают мысли,
А время их принимает.

После маскарада
Танцует пьяный арлекин
Своё хмельное фуэте,
Концерт для сломанной руки
Пьеро фальшиво насвистел,
А Коломбина спит в углу;
Устала плакать и любить...
Пиноккио читает вслух
Безумно: ..."быть или не быть..."
Надломленный нарцисс в руке -
Портрет невысказанных слов.
Застывшей памятью в цветке
Глубокий выстраданный зов.
Их будто бросили в рассвет
Хозяйской властною рукою...
Назад давно потерян след,
Глаза наполнены тоской.
Алголь
Алголь - отраженье в кривых зеркалах.
За тысячи лет световых, как осколок
Неясного света в космических снах,
Пылинка - былинка у Бога с пелёнок.
Лишь слова попытка, глагола игла,
Навеки немая, пронзившая вечность -
Стекло, на котором небрежно легла
Седеющим локоном зыбкая млечность.
Я тоже твоё отраженье, Алголь,
Я голос затерянный в музыке звёздной.
Мне здесь одиноко, я брошен и гол,
Я знаю - не время, а может быть поздно.
Но здесь - на земле я созвучья ищу
С глаголом распятым, и брошенным в небе.
Молчание слушаю я и грущу,
И Слово приходит в полуночной неге.

Паганини
Он прикован фалангами пальцев к струне,
Что, как нить Ариадны натянута.
Чёрной тенью прижался он к белой стене.
Жизнь в смятенье; слепа и обманут.
Отрекаясь от музыки, музыку сфер
Ищет он оголёнными нервами.
Это Бога смычок, только сам Люцифер
Тело скрипки пронизывал венами.
Восходящий на крик в жарких венах восторг
Льётся, заново созданной музыкой!
Или ангелов песнь, или дьявольский торг
Над душой непокорного узника!...
Чёрно-белым плащом рвётся в небо она,
Разбивая оковы незримые.
Посредине толпы, но как прежде, одна,
Словно голос без плоти и имени.
***
Как монастырское вино,
Как поцелуй ребёнка нежный...
Ты как раскрытое окно
Зимой морозной и заснеженной.
Покинув свой галантный век,
Шурша чуть слышно кринолином,
Чиста, хрупка, как первый снег -
С нездешним именем Полина...
Вошла... И словно солнца блик
Скользнул в гостинной и смутился.
Цветок в руке твоей поник,
А взгляд на мне остановился.
Я знаю - ты не можешь быть,
И чьей -то быть уже не сможешь.
Тебя немыслимо любить,
Ты так несбыточно тревожишь.
Ты лишь желание моё.
В твоих глазах себя я вижу.
Так нам и быть с тобой вдвоём.
Возможно ль стать ещё нам ближе.

Моя Россия
Страна расстрелянных поэтов,
Страна обманутых надежд,
Цепей кандальных, эполетов,
Самоуверенных невежд,
Страна угара и похмелья -
Вся в летаргическом бреду
В измятой мечется постели,
Пророча новую беду.
За счастьем снова! Малой кровью!...
В себе, как в склепе, наугад
За исчезающей мечтою!
Да где ж ты, Ясный Китеж Град?!...

Крещенье
Крещенье морозом и ветром январским,
Крещендо в природе, и спрятаны краски...
Покрытые светом, как пологом белым,
И стонет душа, истомлённая телом.
Скрывается небыль в речных зазеркальях,
А звёзды спешат мне поведать о тайнах.
Грядущее я призываю несмело...
Кончается ночь, и свеча догорела...
Крещендо в природе, сердец воскрешенье.
Крещенье над миром... Прощенье... Прощенье.

Рыночная поэма
Ворожит ворожея творожница
У эмалевой чаши на рыноночке,
С опахалом стоит, как наложница
Над "султанчиком" глиняной крыночки.
Нездоровым румянцем рассвечены -
Помидоры рискованно сгрудились:
Станут скоро салатом и кетчупом.
Баклажаны в углу скособочились...
Терпко-сладостно тянутся запахи
От арбузов, засиженных осами,
Вот терзают гармошечки лабухи,
Вот ещё им монеток подбросили...
Не сторгуешься, так проторгуешься,
А не купишь - насмотришься досыта,
На толкучке о ценах столкуешься,
И в живую протиснешься просеку...
Ахи, охи, меха, смехи, шуточки,
Банки, склянки, бананы, да яблоки,
Руки, плечи, лодыжки и юбочки,
Глаз метанье, как кроликов в панике...
Новостей здесь поток нескончаемый
Из бурлящего "первоисточника"...
Озадаченный, чуть опечаленный
Ухожу от кавказца цветочника;
Розы больно кусаются ценами,
Впрочем роз без шипов не бывает ведь...
Убегаю, как лань под прицелами,
Со цветком, в переулке считая медь.
Мне последней волной на прощание
Сотни запахов в ноздри вливаются,
Провожают гармошки слащавые,
И как прежде, опять улыбаются.
(1999г.)

Ожидание
Мы Бога ждём -
Он обещал вернуться...
И свечи сладко льются...
Мы Бога ждём....
Мы Бога ждём...
Зовём, но в водах тонем,
Мы ждём... Потом в ладони
Гвоздей вобьём!...
Мы Бога ждём!
Нам нужно искупленье
Греха и преступленья.
Мы Бога ждём.
Мы Бога ждём
Уж два тысячелетья!
Давно готовы плети...
Мы Бога ждём...
Мы Бога ждём...
Мы крест нести устали.
Его мы не узнали...
Всё Бога ждём...
(2000г.)

Подкидыш
Упорога утро, как подкидыш...
Я гляжу растерянно вокруг.
Ведь бывает так - опять обидишь,
Не со зла, без умысла, а вдруг..
Пригибая ветку у дороги,
Позади идущего хлестнёшь...
И лежит подкидыш на пороге,
Всхлипнет, и не спрячешь, не уйдёшь.

Гадалке
Не гадай на будущее мне,
Как ни кинь, а выпадают крести,
И в колоде, где-то там на дне
Заждалась червонная невеста.
На удачу тоже не бросай;
Я судьбу испытывать не стану,
Как сумею, напишу и сам,
И рукой своей перелистаю...
Лучше мне о прошлом расскажи:
Что в нём правда, что в нём ложь, поведай
На былое карты разложи,
Что на счастье там, а что на беды...
На скатёрку молча полегли,
Зарябили крести, пики, черви...
Но сказать всю правду не смогли,
Промолчали до зари вечерней...
Я ещё наверное не жил,
Если нет из прошлого ответа.
Зря и дни, как карты ворошил,
Посреди зимы искал я лето.
Скоро снова вспомню о весне,
И ещё немного будем вместе....
Не гадай на будущее мне,
Как ни кинь, а выпадают крести.

Снежный взгляд
Взгляд... С ветвей срывающийся снег...
Так летит нечаянное слово
С губ, а створки-раковины век
Словно два невысказанных слога.
Взгляд... Лишь лист осенний на стекле,
Он из дней вчерашних настигает.
И на миг становится светлей,
Но опять сникает свет... стекает...
Там - в потусторонней пустоте
Чей-то шаг расслышу осторожный...
Это снег проходит, просто снег
Меж ветвей деревьев придорожных.

С тобой
Этот вечер тобою отмечен,
И к рассвету скатилась луна
Головой Иоанна Предтечи...
Между нами опять пелена.
И встречаться нам нет больше смысла,
Но не видеться нет больше сил.
В переулке тропинка раскисла,
Где тебя на руках я носил.
Разметало ветрами берёзу,
Что дышала листвою нам в такт,
А стихи так похожи на прозу,
Как мечта на свершившийся факт.
Слово "МЫ" изобрёл сумасшедший,
Раз увидев себя в зеркалах.
И доселе он бродит ослепший,
А в душе только холод и страх.
Этим страхом - тобою помечен,
Я своё отраженье ищу.
В переулке с тобою повенчан,
Лишь тобой, как и прежде дышу

Под звездой
Ярославна двадцатого века -
Опалённая нежность страны,
Той, что, бросив в огонь человека,
Воплощала бредовые сны.

Ярославна двадцатого века
Под звездой у гранитной плиты...
Что тебе эта звёздная метка
И звенящая глушь пустоты?..

Ярославна двадцатого века,
Приносящая в жерву любовь,
Ты дрожишь можевеловой веткой
Над могилой раздавленных снов.

Сны февраля

Рукой подать до Пушкинского дома,
И северный пронзительный февраль
Страницами распахнутого тома
Свивается в шуршащую спираль...
Здесь набережной кованная строгость
Подрагивает в зеркале реки,
Свиданием разбуженная робость,
Всей смелости нахлынет вопреки.
Здесь профиль не мелькнёт в окне "мадонны"...
А может это прихоть только, блажь...
Когда стою у Пушкинского дома,
Он предо мной всплывает как мираж.
Я постучать не в силах в эти двери,
Коснуться стен несмелою рукой,
Но долго буду ночь шагами мерить,
И молча разговаривать с рекой.
Молчанье это каплет монотонно,
И близкая является мне даль...
Рукой подать до Пушкинского дома,
И окунутся в северный февраль.

Вечер 22 декабря 1997
Остановились в доме все часы,
Споткнулось время,
И прошлое упало на весы,
Как в камни семя.
Взрастала паять хрупким стебельком,
Душистым хмелем...
Вздыхала печка жарким комельком...
Мы так хотели,
Чтоб всё осталось в этой тишине,
Чтоб всё случилось...
Часы остановились в этом сне...
Нам всё приснилось.

Наверное...
Наверное всё это было,
А я только вспомнил своё...
Она меня также любила,
И также мы были вдвоём.
Я всё это знаю наверно,
До клеточки помню её
С глазами испуганной серны,
И губ неземной окаём...
Наверное выдумать можно
Дыханье, как шёпот волны,
Движенье руки осторожной,
Что тенью скользит со стены...
Но нам не придумать ту силу,
Друг к другу швырнувшую нас.
Пронзив високосную зиму
Февраль убаюкал и спас...
Наверное всё ещё будет,
А мы так тропимся жить,
Но кто нас за это осудит,
Ведь время так быстро бежит.