Сказочка

В некотором царстве в некотором государстве, в каком именно запамятовала, но где-то за синими горами, за зелеными долами жила-была небольшая, но очень дружная семья. Ну, как небольшая – папа, мама, умница-дочка и семеро ее братцев. В общем, для того царства семья, скажем так, совсем небольшая. Дети любили родителей и помогали им по хозяйству. Родители любили детей и постоянно уговаривали их не вкалывать на огороде, отправляя на танцы в соседнее государство. Поэтому проблема отцов и детей в семье не стояла, и жили они дружно и весело.
   И все вроде бы ничего, но была у них еще одна родственница – немножко стукнутая на голову бабушка. Не захотела она жить со всей семьей, а предпочла уйти в лес, построить на зеленой опушке избушку, засадить палисадник всякими полезными травками и корешками. Говорят, у нее даже мандрагора росла – растение такое магическое. Старушка помогала людям и зверям лесным. Варила снадобья, даже приворотные и отворотные. Лечила и кости вправляла. Как говорится в сказках, жила и не тужила.
   Но пришла беда окаянная. Заболела бабушка. Вот и послала внукам весточку, чтоб не забыли ее болезную и корзинку с пирожками притащили. А на обратном пути всякие зелья снесли сельчанам. А то, как бы за простой не забросали камнями и на костер бы сжигать не поволокли. Потому как хоть и пользовались в царстве том бабкиными услугами, но в случае чего могли и ведьмой обозвать. А ей на старости лет ой как не хотелось к столбу горящему привязанной оказаться.
   Ну, да ладно. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Получила, стало быть, внучка-умница письмецо от бабушки любимой. Напекла пирожков с капустой, пирог с малиной в печь засунула и молока, значит, кувшинчик надоила. И стала думу думать, как через лес дремучий на опушку зеленую пробираться к больной бабушке. Зверей лесных она не боялась – бабушка ей науку знахарскую передавала понемногу. Но знала, что в лесу том охотники живут, молодцы удалые. И вполне могут заставить у них жить и кашу им гречневую али манную по утрам готовить. Вот и маялась бедная девочка, никак придумать не могла, как мимо лихоимцев этих прошмыгнуть незаметно и бабушку проведать.
   Думала-думала и надумала. Напялила она шкуру волчью, которая с весны без дела в сундуке валялась, прихватила корзинку с пирожками, пирогом и молоком и почесала по тропинке, напевая себе под нос песенку про серого волка.
   Охотники ребята неплохие были. Просто так зверье не стреляли. Зайцев и белок вообще не трогали. Чего их трогать, когда они сами замертво падали, когда на них самострел наставишь. Лис жалко было стрелять – уж больно красивые и пушистые попадались. А медведь шалаши их охранял и малиной снабжал. Поэтому, посовещавшись как-то поутру, охотники-бойскауты пришли к единогласному мнению стрелять только волков. Да и то, если завалящими какими окажутся. Ну, то есть не годными к службе санитарами леса. А остальных не трогать – пусть жизнью вольной живут.
   Лежат, значит, охотнички кверху пузами под кустами ежевичными, слушают, как дятел по сосне отстукивает, да за облаками в небе синем наблюдают. В игру играют – какое облако какого зверя напоминает. И вдруг слышат, кто-то по тропинке ломится и что под нос порыкивает. Девочке-умнице невдомек-то было, что песенка через шкуру-то волчью совсем не песенкой со стороны кажется. Переглянулись охотники, вспомнили постановление лесного заседания и решили дружно, что волк совсем чокнутый какой-то. На задних лапах идет, даже подпрыгивает время от времени, в лапах корзинку тащит да еще и подвывает помаленьку, на солнце поглядывая. Видно сожрал кого-то и добавку в корзинке прихватил, если в друг живот прихватит.
   В общем, недолго думая, шарахнули они по волкодлаку треклятому со всех своих самострелов и замочили девочку-умничку в расцвете красоты. Так и не донесла она пирожки до бабушки.
   Мораль сей сказки такова: со своим уставом в чужой монастырь не лезь!