НОЧНОЙ ГОРОД

    Как-то особенно хорошо на душе, когда уставший от суеты город,
медленно и тихо обволакивают   сумерки тёплой июньской ночи.
Всё замирает  до  утра. Только лёгкий, приятный   ветерок ластится 
в ветвях  деревьев, и иной раз однообразие тишины, где-то  в  далеке, 
нарушает бессвязная песня запоздалого  пьяньчужки,   да взбудораженный 
вой  проснувшейся   собаки.   Глухое сумрачное оцепенение окружающего
наступает с отключением последних фонарей. Мне нравится идти по тёмным
улицам, слушая монотонный гул своих шагов. Ничто не мешает думать о
прошедшем и будущем.
Так я иду, не замечая времени… .
Где-то на примыкающей улице раздаётся грубая брань мужчины, и вслед
за ней, — плачь выгнанной из дома женщины. Женщина, всхлипывая, удаляется,
и всё стихает.
Пройдя рыночную площадь, за углом приземистого дома, вижу парня и девку,
стоящих лицом друг к другу. Парень целует её лицо и рвёт на ней кофту, стараясь
обнажить грудь. Плача, что-то невнятное, протестующее лепечет девка,
не сопротивляясь натиску. Я долго не задерживаюсь перед этим зрелищем
и прохожу  дальше… .
Незаметно для самого себя, я очутился на окраине города. Неожиданно, мои
поэтические размышления прервали, послышавшиеся невдалеке, чужие шаги.
Вскоре, я различил чёрный, направляющийся ко мне силуэт мужчины. Я сжал
в кармане свой самодельный револьвер и взвёл курок. Однако, мы разошлись
спокойно, будто не замечая друг друга. Хотя, если бы он дёрнулся ко мне, — я бы
шмальнул в него прямо из кармана.
     Свернув на следующую улицу, решаю возвратиться домой. Вот впереди чернеет
фасад длинного, высокого дома с аркой по середине, закрытой воротами из
железных прутьев. За воротами кто-то движется. Подойдя ближе, вижу
что это — баба в тапках с банкой малосольных огурцов, безуспешно пытающаяся
перелезть ворота. Закурив папиросу, я быстро перемахиваю через ворота, и  
оказавшись перед ней, спрашиваю:
   — Что ты здесь делаешь?
(Оказывается, что баба, — молодая и симпатичная, к тому же пьяна на столько, что
еле держится на ногах.
   — Да вот, не могу перелезть… Дай закурить! — испуганно говорит она, ставя
банку на землю. Я молча, достаю из кармана папиросу и подаю ей. Закурив, она
оправляется от испуга.
   — Помоги мне перелезть! — просит она и опять пытается залезть на стоящую перед
ней преграду. Я подталкиваю руками её зад, однако, ей ни как не удаётся уцепится
за верхний край ворот. Тогда, я перестаю подталкивать, и она соскальзывает по
железным прутьям на землю.
   — А что, если ты пролезешь под воротами? — предлагаю я.
   — Сейчас попробую. — отвечает она, опускаясь на карачки, и пролазит.
   — Толкни меня! — просит она, когда её зад застрял.
    Присев на корточки, я пихаю руками её пухлые ягодицы и нечаянно задираю юбку.
У меня появляется мысль, воспользоваться беспомощным положением пьяной дамы,
но только я начинаю тихонько отодвигать её трусики, как она, — орёт на меня матом… .
В первые мгновения, я ошеломлённо теряюсь, но быстро прихожу в себя, злобно кидаю
тлеющий папиросный бычок под юбку, и чтобы не подвергать себя различным неприятностям,
которые могли бы возникнуть из-за криков, быстро исчезаю во мраке…