Боль потери

БОЛЬ ПОТЕРИ
                                                                             
                                                                               Посвящается самому преданному,
                                                                               маленькому четвероногому другу-
                                                                             РЭКСИ.
 
    Боль, невыносимая боль души и сердца, когда оно все выше и выше «поднимается» вверх и, кажется, что через минуту оно выскочит и улетит. Можно забыться, отвлечься на короткое время, но эта боль возвращается и не отпускает, не давая думать ни о чем, кроме потери.
   Муж для нее был всем. Влюбившись однажды, они стали супругами и прожили более сорока лет. Он превратился  для нее в самого дорогого человека, стал частью ее тела, большей частью души, и охватывал все помыслы, из которых самым главным стала забота о нем.
   Это был обыкновенный человек, в меру любящий ее и детей. Он имел определенные достоинства и недостатки, и мало чем отличался от других мужчин.
   Сгорел он почти мгновенно в течение полутора месяцев, хотя практически не болел до этого времени. Позднее обращение к врачу при запущенной, а поэтому неизлечимой болезни, отправило его в лучший мир почти без мук и понимания, что с ним происходит.
   Для нее это был конец света. В течение всей жизни она не представляла, что рядом с ней может оказаться когда-то другой мужчина. А в этом возрасте это стало полным мраком, одиночеством, бесполезностью жизни, хотя рядом были дети и внуки. Она таяла на ходу, и казалось, что душевная боль, тоска и отчаяние ее не покинут никогда.
   Ей стали советовать завести собачку, но она отмахивалась, потому что не оставалось физических и душевных сил даже на то, чтобы утром встать и выполнить самые элементарные, необходимые дела.
   Все решил случай. Пытаясь как-то забыться, она вышла из дома, чтобы хоть в течение несколько минут не быть среди вещей и обстановки, в которой каждая вещь напоминала супруга. Проходя по скверу, она увидела, как дети окружили маленького щенка, который пищал от голода и боли, т.к. густая шерсть его была в крови от чьих то укусов. Она спросила детей, чей это щенок и почему он в таком состоянии. Дети не знали, откуда он взялся, и остановились случайно, услышав писк. У них были свои дела, щенок мало их интересовал и они оставили его на ее попечении. Она подняла его и прижала к груди. Щенок дрожал, глазки его слезились, но, почувствовав тепло, перестал пищать и плотней прижался к ней.
   Она обошла все соседние дома, спрашивая, или у них не пропал щенок, но никто щенка не терял. Рядом не было и никакой собаки, которая бы могла оказаться мамой щенка и она отправилась вместе со щенком домой.
   Первым делом она чуть-чуть подогрела немного молока и налила в блюдце. Щенок стал жадно его лакать, и в течение нескольких секунд блюдце было пусто, а щенок жадно лизал его. Она налила еще такую порцию, и все повторилось. Больше она не стала ему давать, опасаясь, что он может переесть и ему станет плохо. Потыкавшись в блюдце и убедившись, что оно пусто, он пописал и пошел искать место для отдыха, не обращая внимания на хозяйку. Такое место он нашел на коврике возле ванны, свернулся клубочком и мгновенно уснул. Видимо он был так голоден и так устал, что у него притупилось чувство безопасности. Но когда он через некоторое время проснулся, то стал обнюхивать все углы салона, не понимая, где он находится. На хозяйку, которая оказалась на его пути, он набросился со звонким лаем, приняв ее за врага, отскакивая, когда она хотела до него дотронуться. Это было очень смешно, потому что он был чуть больше ладони, хотя шерсть стала дыбом, и он отчаянно пытался показать, что он силен и могуч. Наконец хозяйка подняла его на руки. Он захотел, было ее укусить, но вдруг видимо вспомнил запах и тепло, которое охватило его в парке, когда она подняла его дрожащего и голодного, и попытался поудобнее пристроиться на ее груди.
   Она вышла с ним в дворик своего дома и опустила его на траву. Побегав и обнюхав все кругом, он остановился и сделал сразу два дела. Тогда она подняла его на руки, и они вошли в дом. С этой минуты она решила, что щенок останется с ней.
   Начался «медицинский» осмотр. Не имея большого опыта общения с собаками, не зная, какой собака породы, она попыталась определить ее пол, и ей показалось, что это мальчик, который вырастет и превратится в большую овчарку. За смелость и отвагу она решила назвать его Рэксом, о чем вечером сообщила своим родственникам.  Затем она внимательно осмотрела его тельце. На голове у него было несколько небольших ранок, видимо от укусов других собак, которые она смазала перекисью водорода. На удивление на нем не было блох, тельце и шерстка были чистыми и, опасаясь инфекции, она не стала его купать, а только смыла следы крови на его тельце, затем нашла большую расческу и попыталась расчесать его шерстку. Это ей удалось в первый и последний раз, т.к. больше расчесывать себя он не разрешал.
  Они медленно привыкали друг к другу. Вернее она медленно привыкала, потому что уже через несколько дней он, если не спал, то бегал за ней как хвостик, и она, опасаясь, что наступит на него, начала вырабатывать привычку не двигаться с места, не увидев где находится Рекс.
   Постепенно она узнавала, как надо вести себя с собакой, как за ней ухаживать, как кормить и нашла подходящий корм, который более, менее нравился Рэксу, хотя он предпочитал мясо и колбасу.
  Самое главное, что забота о щенке, вывела ее из состояния депрессии, и всю свою любовь и заботу она перенесла на него. Ей подсказали, что собаку надо отвести к ветеринару. Он должен дать таблетки от глистов, которые обязательно бывают у щенков такого возраста, и надо сделать прививку, без  которой собака не может существовать.
   Через месяц она была у ветеринара, и тут обнаружилось, что это «йоркшский терьер», маленькая собачка, да вдобавок девочка. Собака так привыкла к своему имени, что менять его было равносильно, что сводить  собаку с ума, поэтому было принято решение поменять имя Рэкс на Рэкси, чего собака видимо не заметила.
  Щенок вернул ее к жизни. Появилась забота о живом существе, которая поглотила всю ее оставшуюся энергию. Теперь вся жизнь, все планы были привязаны к этому существу. Дома всегда это существо ждало и встречало ее с любовью и благодарностью.
   Вскоре Рэкси познакомилась со всеми обитателями квартиры и дома и никогда не лаяла, если они приходили или проходили мимо двери. Лаяла она сильно, когда на лестнице появлялся чужой. У нее был удивительный нюх, чужого она чуяла, даже находясь в спальне при закрытой двери.
  Когда она была сыта, то, наигравшись, стремилась лечь на диване с левой стороны от хозяйки и носом дергала руку хозяйки до тех пор, пока она не начинала ее гладить.
   Удивительно, но она легко распознавала тех, кто любит собак и кто их не любит. Если в доме появлялся гость, она встречала его громким лаем, затем, когда он входил, обнюхивала его, и уходила в угол. После того, что гостя усаживали в кресло, она тоже пробиралась в это кресло и пыталась улечься рядом с гостем. Если гость ее не боялся и начинал гладить, она включала его в состав «своих» и спокойно лежала, не беспокоя его, до тех пор, пока он не уходил. Если гость ее пугался, хотя и делал вид, что она ему нравится, то собака уходила в угол и внимательно, настороженно наблюдала за ним вплоть до его ухода. После его ухода она вздыхала, как будто закончила тяжелую работу, и начинала заниматься своими делами.
   А дел у нее было много. То она ловила свой хвост, то пыталась разгрызть мячик или куклу, а то и облюбовывала деревянный плинтус и грызла его, несмотря на наличие косточки.
   Шли дни, месяцы, годы и Рекси с хозяйкой так привыкли жить и понимать друг друга, что порой казалось, что собака отвечает, когда с ней разговаривают.
  А разговаривали они особым способом. Если Рэкси чего-то хотела, она подходила и садилась напротив хозяйки, широко раскрыв глаза. Если хозяйка была занята и не обращала на нее внимания, то она тихонечко повизгивала до тех пор, пока хозяйка не обращалась к ней. Хозяйка спрашивала, что она хочет, перечисляя все то, что собака могла хотеть, кушать, пить, гулять. Рэкси наклоняла голову в правую сторону и внимательно слушала, не шевелясь до тех пор, пока ее желание не совпадало с вопросом. Как только оно совпадало, Рэкси вскакивала с места, становилась на задние лапы и начинала танцевать, подпрыгивая, кружась и повизгивая.
  Это была упрямая девочка, требующая к себе внимания, ласки и ухода. Но она привыкла к порядку, понимала, что за непослушание может быть наказана.
  Постоянного места в доме она не захотела иметь и считала, что весь дом принадлежит ей и она хозяйка в любом уголке.
  Место ночного отдыха у нее менялось в зависимости от времени года. Если было холодно, она предпочитала спать на диване, зарывшись в подушечку-думку. При этом, прежде чем лечь, она тщательно что-то, одной ей понятное, разгребала лапами и мордочкой, и только наведя «порядок», укладывалась, прикрывшись подушкой. Иногда она хотела спать мордочкой на подушке, ложилась и «косила» глазом, определяя какое впечатление производит ее поза на хозяйку. Летом, когда было жарко, она предпочитала спать на голых плитках в самом прохладном месте, в уголке ванной или туалета, одновременно касаясь плиток пола и стенки.
   Она привыкла к распорядку дня и строго его придерживалась. В 6 утра, она подходила к кровати хозяйки или к двери спальни, когда она была закрыта, и если хозяйка еще спала, то начинала тихонечко скулить. Вернее это был какой-то едва слышный писклявый, зовущий звук, который заставлял хозяйку немедленно подниматься. Увидев, что она встала, Рэкси прыгала в кресло, в котором хозяйка одевала ей ошейник, и ждала пока хозяйка подойдет к ней с ошейником. Затем, когда хозяйка подходила, она старалась помочь ей «одеться». Просовывала головку, потом поднимала одну лапку, затем другую, чтобы закрепить ошейник на брюшке. Потом она прыгала с кресла и тянула хозяйку к двери. Погуляв, оправившись, они возвращались и Рэкси, дождавшись, чтобы с нее сняли ошейник, сама, без приглашения бежала в ванну. Хозяйка поднимала ее и ставила на шаиш умывальника, затем мыла ей глазки, мордочку и лапки и прочее. После этого Рэкси садилась в кухне и ждала завтрака. Хозяйка старалась его разнообразить, но та была привередлива и иногда не хотела есть то, что предлагала хозяйка. Безмерно любя собаку и потакая ей во всем, она стала кормить ее с рук и постепенно собака соглашалась есть только с рук и игнорировала плошку, даже если там был самый вкусный «деликатес». Заставить ее есть из плошки можно было только, если она была очень голодна и то, если первый кусочек она брала с руки, а затем плошка ставилась у ног хозяйки. Если еда особенно нравилась ей, она просила добавку, но, наевшись, «прятала» остатки по всем углам. Хозяйка смеялась над ней, говоря, что она видит и сразу же съест спрятанное, как только Рэкси отойдет. Та укоризненно смотрела на хозяйку,  перепрятывала еду в другое место, как бы зарывая ее мордочкой.
    В субботу хозяйка гуляла с Рэкси по удлиненному маршруту. Этот маршрут проходил там, где не было машин, хотя в субботу вообще машины ездили достаточно редко, и поэтому ей разрешалось гулять без поводка.
    Не понятно, как она определяла наступление субботы, но в этот день она не бежала «одеваться» в кресло, а усаживалась около двери, внимательно наблюдая сборы хозяйки. Когда, наконец, хозяйка подходила к двери, радости не было  предела. Все движения, которые природа заложила в это существо, протанцовывались, причем, так быстро меняя фигуры, что казалось, она все движения делала одновременно. Все у нее радовалось от кончиков ушей до кончика хвоста. Если Рэкси видела, что прогулка будет совершаться не вдвоем, то обязательно ждала у входа, пока все не выйдут.
  Начиналась прогулка с того, что Рэкси пулей неслась впереди по известному ей маршруту, изредка оглядываясь и интересуясь, или хозяйка идет за ней. Если она видела, что убежала далеко, то пулей возвращалась и, приласкавшись к хозяйке, летела опять вперед  до парка, где хозяйка садилась отдохнуть на лавочку. В парке Рэкси не пропускала ни одну собаку, и носилась по парку, периодически отмечаясь у кустиков. Нагулявшись, набегавшись, она уставала и обратно шла за своей хозяйкой медленно, как будто ее кто-то привязал за ниточку к ноге.
   Но наибольшей радостью у нее было ездить куда-нибудь на машине. Каким-то чутьем она угадывала, что внук куда-то повезет хозяйку, садилась в уголочек и ждала, внимательно наблюдая за всеми. Ее никогда никто не обманывал и сразу говорили ей, что сегодня ее взять не могут. Тогда она уходила в самый дальний угол. Мордочка становилась грустной, грустной и так продолжалось, пока все не уходили. Хозяйка никогда не забывала попрощаться с ней, целовала ее и говорила, что скоро придет. Но как только закрывалась дверь, собака начинала плакать и плакала до тех пор, пока машина не уезжала. Когда хозяйка возвращалась, то всегда спрашивала, почему Рэкси плакала, та стыдливо опускала голову и где-то пряталась
  Но если ее брали с собой, о чем предварительно ей сообщали, то радости бы хватало на целую свору. Ко всему тому, что описывалось, о ее радости, прибавлялся такой радостный лай, что его слышно было на соседней улице и лаять начинали все близко живущие собаки. Интересно, что, выходя, она безошибочно бежала к машине внука, узнавая ее среди десятка стоящих машин, где бы внук не оставлял машину. Она подбегала к передней дверце пассажира и ждала, пока ее откроют, затем первой вскакивала в машину и прыгала на заднее сиденье. Когда хозяйка садилась на переднее сиденье, она перемещалась к ней на руки и лаем требовала, чтобы приоткрыли окно. Если внук брал ее погулять без хозяйки, то она всегда оставалась на заднем сиденье.
   В машине она чувствовала себя не только хозяйкой этого пространства, но и окружающей среды. Поэтому, если около ее машины у светофора останавливалась другая машина, то она лаем требовала, чтобы она убиралась. Интересно, что если машина где-то останавливалась первый раз, то она внимательно рассматривала это место и видимо хорошо его запоминала. Потому что если машина второй раз подъезжала к этому месту, то она радостно лаяла и старалась первой выскочить к знакомому месту.
   Еще одной ее чертой была ревность. И не только к хозяйке, но и ко всем родственникам. Чужим детям и собакам она «запрещала» подходить к членам ее семьи. Стоило в парке подойти к скамейке, где сидели ее «родственники», как она начинала остервенело лаять, набрасываться на собаку, какой бы величины она не была. Хорошо, если подходил кобель, который просто на нее не обращал внимания и отходил, как от назойливой мухи. Хозяйка всегда опасалась, что какая-нибудь большая сука ее может покалечить. С другой стороны хозяйка опасалась брать чужого ребенка на руки, и даже чтобы он подходил и трогал ее. У Рэкси в этом случае глаза наливались кровью, и она могла укусить этого ребенка, опасаясь, что ласка, предназначенная ей, может быть отдана кому-то другому.
  Когда у Рэкси было хорошее настроение, она любила «пошутить» с хозяевами и где-нибудь пряталась. Каждый раз она пряталась в другом месте, поэтому найти ее было очень трудно, ибо на зов она не откликалась. Но хозяйка тоже научилась с ней шутить. После бесполезных вопросов «Рэкси! Ты где»?», она подходила к входной двери и хлопала ею. Рэкси мгновенно выскакивала из своего укрытия, т.к. думала, что вместо продолжения игры, хозяйка ушла, не попрощавшись с ней. Увидев хозяйку, она изумленно смотрела на нее, а потом с укоризной в глазах уходила в угол. Пряталась она и в том случае, если делала «шкоду». Бывало, правда, очень редко, что ночью она не выдерживала и писала около мусорного ведра. Утром ее было искать бесполезно, т.к. она где-то пряталась, стыдясь своего поступка. Выходила она только после неоднократных обещаний хозяйки ее не ругать. Привычка прятаться один раз дорого ей обошлась. Возвращаясь поздно   после вечернего выгула и будучи «обиженной» на Рэкси за то, что она бегала за кобелем и хозяйка  не могла ее поймать, она «вычитывала ей» на лестничной клетке и не заметила, что, не пропустив собаку, которая плелась сзади, захлопнула дверь. Рэкси, думая, что ее таким образом наказали, молча улеглась на коврик возле двери и пролежала так всю ночь. Сосед утром проходя мимо двери, увидел собаку, которую, как он знал, никто никогда одну не оставлял, позвонил в дверь. С хозяйкой, естественно, была истерика, равносильная той, как будто она оставила на улице ребенка. Она целовала ее, обнимала, просила прощения, а собака удивлялась и не могла  понять, почему ее целуют, если она провинилась.
  Имея великолепный уход, собака практически никогда не болела. Редко, когда она из-за недосмотра хозяйки, могла на улице схватить косточку, которую после  крика хозяйки она тут же выбрасывала, у нее мог разболеться животик. Но она умела лечить себя сама, выбегала на посадку, находила известную ей траву и жевала ее. Через какое-то время она ее отрыгивала, и желудок у ней восстанавливался.
   Так прошло 12 лет. Рэкси как будто не менялась, была такая же веселая, но уже иногда не могла сама прыгнуть на диван и хозяйка ее подсаживала.
   Вдруг, казалось, без всякой причины, собака отказалась есть и ложилась в угол с грустными глазами, вставая только иногда, чтобы попить. Она перестала проситься в определенное время, и хозяйка выносила ее на руках. Та  писала, но больше ничего не делала, т.к. не ела. Вначале хозяйка не очень испугалась, т.к. такое уже бывало в течение суток, двух, но собака в это время ела траву. Но когда пошли третьи сутки, и собака не только не искала траву, но даже не имела сил куда-то ехать, забила тревогу.
   Внуки решили повезти собаку  к ветеринару без хозяйки, учитывая ее сердце и возраст.
   Осмотрев собаку, ветеринар сказал, что необходима операция, т.к. у собаки воспаление. Однако, учитывая возраст, предупредил, что она может ее и не выдержать.
                Это и произошло, и после операции Рэкси пришлось усыпить.
  Внук решил, что у бабушки не хватит сил прощаться с Рэкси, поэтому увез ее в лес, нашел красивый пригорок, похоронил ее между трех деревьев, а на могилу перенес лежащий недалеко белый валун, который смотрелся как памятник.
   Она ждала результата операции, и когда внук пришел один и молча пошел мыть руки, все поняла. Вымыв руки, внук подошел к ней, и она поплакала на его груди.
   Казалось, что напряжение ожидания спало, и наступил тоскливый покой после еще одного куска жизни. Умом она понимала, что собаки больше, как правило, не живут, понимала, что дала этому другу двенадцать лет счастливой жизни, где все планы, жизненный уклад, любовь были связаны с этой собачкой, но тоска не проходила, сердце сжималось все сильнее и казалось, что его уже вообще нет в груди.
   Через несколько дней, боль немного утихла. Но начались галлюцинации. Ей все время казалось, что собака рядом с ней, она слышала ее голос. Шуршание в углу, где она обычно сидела. Уходя в магазин или в другое место, она волновалась, что там с Рэкси и не сразу вспоминала, что ее уже нет. Во время еды, если оказывался кусочек, который любила собака, то она невольно поднималась, чтобы отнести его в плошку, но память мгновенно накатывалась вместе с болью с прежней силой.
   В свое время ей очень хотелось «познакомить» мужа с Рэкси, но приличия не позволяли водить собаку на кладбище, из-за чего Рэкси там никогда не была.
   Поэтому она взяла ее фотографию, пошла на кладбище и «рассказала» мужу о маленьком, преданном друге.
   Дети были недовольны, что фотография Рэкси осталась стоять на тумбочке около кровати рядом с фотографией мужа, надеясь, что без этого фото она скорей забудет ее, но так и не решились убрать фото в комод.
  Все чаще и чаще она «разговаривала» с этими очень близкими ей, и они становились ей ближе, чем живые.
   Вдобавок ко всему, по телевизору пустили фильм «Белый Бим, черное ухо». И хотя она и тогда плакала, когда видела его в первый раз, но теперь рыдала так, что, не досмотрев фильма, вынуждена была принять валериану и сердечное лекарство, чтобы не умереть от сердечного приступа.
   Мне доводилось видеть людей спокойных, уравновешенных, ко всему относящимся с чувством рационализма. Таких людей трудно выбить из седла.
   Видел я и таких, которые способны на очень глубокие чувства — любовь, ненависть, преданность, самоотверженность, дружбу, неимоверную радость, неимоверное горе. Эти люди менее приспособлены к нашей рациональной жизни, но мне они ближе.
        « Думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь!»
                                                                                                                                     Илья Черняковский 2010 г