Легенды Авронии эпизод II

Глава 1.
 
За  несколько лет до событий первого эпизода
 
Молния рассекла серое небо и обрушилась на землю, где-то за пределами горизонта. Свинцовые капли дождя барабанили по соломенной крыше амбара, словно камни стали падать с неба. Раскаты грома перебивали друг друга, боролись, как горластые торговцы на рынке, превращая грохот в один протяжный шум. Ветром распахнуло дверь, она почти слетела с навесов. Девушка, сидевшая на сыром полу, отпрянула назад, в ужасе обняв плетёную корзину перед собой. Из корзины послышался заливистый плач маленького ребёнка. Испуганная шалостями ветра мать сбросила с корзины непромокаемую материю и принялась успокаивать ребёнка, который оказался в широком ложе не один. Рядом с полуторагодовалым малышом лежал ещё один, укутанный в простыню и спящий. Второй родился четыре месяца назад, но вёл себя гораздо тише, ему так крепко спалось, что даже гром не мог его пробудить. Стоило матери отвлечься, и в дверном проёме амбара появилась высокая человеческая фигура, укутанная в промокший, дорожный плащ. Снаружи этому человеку трудно было рассмотреть, что происходит в амбаре, под старой мельницей.
Девушка всхлипнула от неожиданности, даже ребёнок затих. Человек широким шагом, пригнувшись, проник в амбар, снял промокший капюшон и осмотрелся. Мать поняла, что это не тот человек, которого она ждала, напротив, от него она пыталась спасти своих детей. Оставаясь вне поля зрения, она медленно, под шум раскатов грома попятилась назад, но ей не повезло. Предательская молния ударила совсем близко от мельницы и освятила тёмный амбар. Незваный гость заметил худое, женское тело среди плетёных мешков с зерном, он очень спокойно сделал несколько шагов к ней.
— Прошу тебя, нет! – Мать не знала, как просить пощады для своих детей. Собственная учесть для неё была уже известна, но жизнь её не так уж беспокоила. Она знала, что этот человек, или кто-то, кто пытается показаться человеком, пришёл, чтобы отнять детей, сделать с ними нечто ужасное.
         Пришелец подошёл ещё ближе и склонился над корзиной. Вытянутое, белое лицо с невообразимым интересом рассматривало двух младенцев, даже еле заметно улыбаясь.
— Ты не представляешь, какое будущее их ожидает! – Проговорил скрипучим, противным голосом пришелец и отвернулся.
— Но ведь он обещал! Обещал, что дети могут жить с людьми. Он пообещал, что позволит мне воспитать их! – Мать не теряла надежды на то, что уговорит незнакомца, но тот в ответ, молча, достал блестящий клинок.
— Так и было бы, но ты нарушила его приказ, — Клинок медленно стал сокращать расстояние до горла девушки. – Более того, ты согласилась на обряд.
         Всё случилось почти мгновенно. Пришелец сделал одно резкое движение и убрал кинжал в сторону, чтобы не запачкать кровью руки. Девушка подняла залитые слезами глаза, и некоторое время просто изучала потолок. Но силы и дух покинули её тело, она упала на пол, тихо, умирая. Убийца спрятал своё оружие, и некоторое время буравил взглядом корзину, его отвлёчённость и застала его врасплох перед нежданным гостем. В дверях стояла пожилая женщина, освещающая себя и путь в темноте магическим посохом. Она мгновенно поняла, что опоздала и применила по пришельцу мощное магическое заклинание, оттолкнувшее к крепкой, деревянной стене.
— Ты послушник, — Парада поняла, что её противник противостоит магии, поскольку он почти мгновенно встал на ноги и как-то нечеловечески зашипел. – Но, я знаю, как тебя повергнуть.
         Волшебница не лукавила, она одним жестом притянула корзину с младенцами к себе под ноги. Пришелец бросился на неё с воплем, но посох Парады освятил амбар зелёными волнами света, лучи, как кинжалы пронзили тело недруга и ещё мощнее отбросили его к стене. На этот раз ему куда сложней было придти в себя. Лысая голова и вытянутое змеиное лицо почернели, а глаза стали красными, как у дикого зверя. Плащ на спине затрещал по швам от неожиданной трансформации, превратившей пришельца в ящера. Ящеры относились к вымирающей расе, но встречались довольно часто, так как славились боевым характером и верной службой одному наёмнику. Этот оказался ещё и послушником у одного из бессмертных врагов.
— Сссейчассс ты сссгинешшшь! – Ящер заметно добавил в росте после превращения. Плащ скрывал мощное, серое тело в чешуе, только хвост, конечности и квадратная голова удлинились, стали тоньше.
         Парада схватила корзину и, развернувшись, бросилась под дождь, этого пришелец не ожидал, он недооценил способности пожилой женщины. Однако быстро бросился преследовать волшебницу. На четырёх лапах он достиг Параду у частокола, огораживавшего землю старого мельника от соседской фермы. Волшебница не слышала приближения врага, но ходу не сбавила. Остановилась, только когда послышалось позади знакомое шипение, перерастающее в отчаянный визг. Обернувшись, она увидела Рохарита, бог расправил шире мокрые крылья и всем телом заслонил Параду от ящера. Тот атаковал, но не учёл, что теперь пытается нанести ущерб богу. Давая клятву на верность и послушание, ящеры заражались редким ядом, стоило ему попытаться причинить вред богу, как он почти мгновенно умирал от действия яда. Рохарит тряхнул орлиной головой и искоса одарил строгим взором волшебницу.
— Я говорил, что это будет опасно! – С упрёком сказа он. Парада убедилась, что тело ящера больше не двигается и подошла к спасителю ближе.
— Это они, — Волшебница указала на корзину, пытаясь скрыть её от косого дождя. – Но их мать убита, я немного опоздала.
— Немного?! Ты не ценишь людскую жизнь, словно мои братья и сёстра.
          От замечания Рохарита в горле у волшебницы пересохло, но она постаралась не выдавать своего стыда. Бог Авронии поманил женщину за собой к амбару. Оба прекрасно знали, что стоит сделать в этой ситуации. За детьми непременно станет охотиться отец, а он старший из земных богов, есть только один способ скрыть происхождение младенцев и дать им нормальную жизнь. Рохарит знал, что смертные познали многие секреты богов и некоторые из них помнят, что есть обряд, который поглощает в человеке божественную сущность и заставляет его позабыть, кем он был. Этот способ не самый надёжный, но если появлялся бог, который угрожал интересам остальных его собратьев, то с ним проводили подобный обряд, после чего его можно было легко убрать с пути. Парада внимательно изучила особенности обряда, собрала се нужные атрибуты, как только получила письмо от матери двух ребятишек, которым нужна была защита. Разведя огонь посреди амбара, волшебница расставила редкие свечи в пяти углах, посыпала пыль с ночного цветка вокруг корзины и, развернув свиток, стала произносить слова. Рохарит стоял в стороне, но при этом не вмешивался, отмечая, что Парада подготовила всё составляющее в верных пропорциях. Оба ребёнка в корзине сладко спали, даже не заметив, что их лишили предначертанного будущего. Последние магические слова прозвучали под раскат грома и два юнца стали обычными смертными.
         — Это не решает их главной проблемы, — Уверенно сказал бог. – Мальчишки не перестали быть сынами нам подобных, они только позабыли об этом.
— Что я должна сделать, чтобы уберечь их?
— Усынови обоих. Под твоим крылом они долго будут в безопасности.
         Парада согласилась с предложением Рохарита, склонившись над корзиной. Старший мальчишка проснулся и наивными, но глубокими глазами смотрел на женщину.
— Я дам им магическое обучение. Если придётся, они сами защитят себя в будущем. – Смело сказала она и подняла маленького Лаврона на руки. Гаррет спал без пробуждения, он видел детский сон, в котором сам был королём прекрасной страны.
 
***
За  три года до событий первого эпизода
 
         Столиндор встречал свой последний весенний рассвет, по улицам, окутанным туманной дымкой, мчались глашатаи, провозглашая приближение праздника лета. Босоногие мальчишки прибивали листовки из плотной бумаги с королевской печатью, на которых серыми чернилами описывался список мероприятий, связанных с проведением этого чудного праздника. Список был довольно плотным: Король распорядился организовать на арене турнир героев Авронии, были приглашены в город семьи бродячих уродов. Отшельники показывали невиданные чудеса, акробатические представления и не самые приятные виды человеческих патологий. Ни один праздник в городе не обходился без ярмарки. Зажиточные жители только и ждали прихода лета, ради того, чтобы опустошить свои кошельки на диковинные товары, редкое оружие и доспехи, и покупку лошадей. Ещё всю неделю принято давать милостыню. Король лично следил за тем, чтобы бедным и обездоленным было, где переночевать и поесть, потому пользовался популярностью среди черни. Объявив амнистию и освободив половину камер тюрьмы на утёсе, Седрик нанял преступников на службу. Те согласились, пусть и пришлось отправиться защищать рубежи страны.
         Происходило немало событий в канун праздника, но некоторые из них касались лично каждого. Гаррет проснулся раньше брата, для него невыносимо было терпеть сонливость, зная, что вот-вот все начнут поздравлять его с четырнадцатилетним днём рождения. Натянув свою серую, пошитую наспех рубаху, мальчишка остановился. В светлой комнате, с низки потолком стояло две кровати, на второй спал Лаврон. Старший брат проявил крайнюю меру неуважения, проснувшись позже именинника, чем и заслужил в свой адрес брошенный, тяжёлый сапог, стоявший под кроватью Гаррета ещё с зимы.
— А ну поднимайся! – Воскликнул Гаррет, натягивая тонкие штаны, запутавшись в штанине, он рухнул на холодный пол, чем собственно и разбудил старшего брата.
— Чего ты там возишься, угомонись уже, — Лаврон перевернулся на живот и спрятал голову под  подушку. Гаррет, наконец, поборол штаны, и смело стащил брата на пол вместе с периной. – Надеру тебе сейчас за…
— У меня день рождения!
— Серьёзно? Ах, да! – Лаврон почти мгновенно вскочил с пола и, обхватив младшего брата рукой, принялся до боли растирать кожу и волосы на голове, чем только подзадорил его. – Тогда я тебя поздравляю!
         Дверь в комнату распахнулась, на пороге стояла Парада и с надменным выражением лица, пыталась понять, что происходит. Ребята не любили её строгих взоров, иногда она могла посмотреть так, что душа в пятки проваливалась. Исходя из ситуации, оба вскочили на ноги, Лаврон попытался применить своё обаяние, но тщетно подарив улыбку, получил только отпор.
— Мам, надеюсь, хотя бы помнишь, что сегодня необычный день? – Гаррет краснел, но если и Парада не помнила об этом, то жизнь для него становилась практически невыносимой. Волшебница вступила в пределы комнаты, взмахнула посохом и поправила интерьер. Все вещи, беспорядочно лежащие в спальне, нашли самые подходящие места.
— Сегодня действительно необычный день, – Подтвердила она и обняла обоих сыновей. – Но будь в тебе, Гаррет больше терпения, ты и сам бы в этом убедился.
         Молодой волшебник внимательно осмотрел комнату. Он пытался угадать, что же такое видит его мать и старший брат. Оказалось, что подарок был давно готов и просто дожидался, когда на него обратят внимание. На краю письменного стола лежал свёрток жёсткой бумаги, обвязанный серыми нитками. Лаврон сделал вид, что впервые его видит, но на самом деле это он подложил подарок ночью. Гаррет медленно приблизился к свитку и неловко принялся рвать бумагу. Через мгновение в его руках покоился ледяной медальон, на серебряной цепочке тонкой работы. Сам медальон имел треугольную форму с впаянным вовнутрь фигуры ледяным камнем.
— Блеск! – Гаррет довольно неожиданно восхитился своим подарком. Его родственники не ждали, что он оценит.
— Свойства его сам разгадаешь. Эти талисманы у каждого владельца вытворяют что-то особенное. – Предупредил Лаврон и тем самым окончательно дал понять, что знал о подарке изначально.
         Гаррет не умел быть благодарным, но в этот раз он просто очень откровенно улыбнулся, чего в целом хватило, вместо  «пожалуйста». Для каждого молодого волшебника, которые учились у Парады в особняке, получить магическую вещицу в подарок – немыслимое удовольствие. Квартиры учеников находились во внутреннем дворе особняка, стоило Гаррету промчаться по коридору с талисманом в руках, как все ученики узнали, в чём причина буйного поведения молодого человека. Девочки волшебницы жили этажом выше, но и те с любопытством выстроились на лестнице, чтобы рассмотреть что, же такое получил на свой день рождения Гаррет. В основном волшебников набирали из состоятельных семей, желательно с предрасположением и талантом. Парада лично искала по всей стране молодых и способных волшебников и волшебниц, выделявшихся стремлением и талантом. Однако бывали случаи, когда явный кандидат на получение магического образования по личной инициативе Парады отстранялся от обучения. Причины были самые разные: в школе не терпели лентяев, получить отчисление за не старание, считалось самым позорным, вторым поводом с треском покинуть школу, являлось элементарное любопытство. Все ученики как молитву знали устав волшебника. Все магические знания должны служить только светлым целям, нельзя познавать тьму через любые её проявления. Нередко слишком пытливые волшебники получали отказ в обучении, если за ними имелось, хотя бы подозрение в тёмных предпочтениях.
         Для старшего брата Гаррет был больше чем брат. С самого детства они воспитывались особняком, но при этом Лаврон всегда был открыт сердцем для остальных мальчишек и девчонок. Гаррет мирился с тем, что брат общался и заводил дружбу, только потому, что это был единственный человек, которому он мог доверять. Вот и сейчас он мчался по двору особняка, стремясь скорее добраться в старую башню, в которой был построено небесное око. Старый друг матери Эльт-Ясень соорудил большое увеличительное стекло и разместил несколько таких в металлической трубе, одно за другим. С помощью системы приближения каждого стекла, друг к другу регулировалась дальность и чёткость видимости. Парада иногда ночами пропадала в башне, пытаясь что-то усмотреть в звёздном небе. Гаррет преодолел три этажа деревянных, пыльных лестниц и оказался в просторной комнате, с отводным потолком. Труба со стёклами диагонально смотрела в большой проём.
— Ну, посмотрим, что это за знак. —  Мальчишка стал раскручивать рычаги, чтобы крыша сменила положение, потом подтолкнул опору трубы и наконец, усмотрев большой объект в небе, принялся приближать стёкла между собой. Храм Рохарита парил над окраиной города. Этот большой обломок земли и камня, подвешенный в небо стал чем-то вполне привычным для жителей города и страны. Некоторые старожилы рассчитали закономерности в движении храма по небу и даже вычисляли с его помощью время. Бог Рохарит редко являл себя народу. Чаще его видели в самых разных местах, при разных обстоятельствах. Общался он только с Парадой и королём Седриком. С последним чаще только на совете, потому как не доверял королю, но не хотел этого показывать. А к Параде бог относился куда теплее. Очень часто они вместе путешествовали в дальние земли страны, только после возвращались сами по себе.
         Гаррет знал что ищет. По его личным наблюдениям, у северной стены храма под большим сводом на камне высечены очень любопытные знаки. Их можно было рассмотреть только утром, потому как солнце освещало стену под выгодным углом. На гладкую каменную поверхность, словно, неизвестным мастером были нанесены четыре символа, волшебник и раньше их замечал, но когда один из них стал очень похож на тот, который Гаррет носил теперь на своей шее, любопытство одолело его. Он сразу включил воображение и попытался додумать смысл сочетания четырёх знаков. Почему они изображены вместе?
         Лаврон умылся, натянул чистую рубах и отправился на кухню, где ученики уже давно завтракали. Предпраздничный день обещали освободить от занятий, но Парада рекомендовала посвятить его саморазвитию. Это слово каждый понимал по-разному: те, у кого родители жили неподалёку, ездили к ним, некоторые целый день пропадали в городе, а те, кому некуда было идти, приводили в порядок свои комнаты, пропадали в большой библиотеке. Только последние могли заниматься саморазвитием, без лишнего соблазна. Лаврона пригласили к себе за утреннюю трапезу, в виде солёной пшеничной каши и томатного сока, друзья с его учебной группы. Детей было на самом деле не много. Их разбивали на четыре учебные группы по возрасту, чтобы преподаватели успевали донести мысль магического образования до каждой светлой головы. Гаррет учился в другой группе, потому что был моложе, Парада не делала исключений даже для сыновей, разлучив их по разным группам.
— Чего твой братишка такой возбуждённый? – Спросил плотный, рыжеволосый паренёк, по имени Тревор. Он догадывался, по какой причине Гаррет сошёл с ума, потому очень открыто улыбался.
         — У него плохое настроение. – Отмахнулся Лаврон, налегая на кашу. Две светловолосые девочки оценили его шутку, пырснув от смеха в деревянные кружки с соком. Тем временем появился сам Гаррет. Он, зажав под рукой толстую книгу в буром переплёте, нашёл свободный стол и расположился на нём полностью. Пустая миска перед ним мгновенно наполнилась кашей, но стазу стало понятно, что аппетита у парня нет, настолько он погрузился в чтение. Лаврон попытался рассмотреть издали, что за книгу он изучал. Ей оказался том рунических знаков и символов ранних эпох. Всё стало на свои места: младший брат не желал терпеть, пока его подарок проявит свои свойства и решил самостоятельно познать секреты ледяного медальона.
         — Ты бы с ним поговорил, – Тревор подтолкнул Лаврона в плечё и кивнул в сторону его брата. – Читать в выходной день такие вещи… Он даже аппетит потерял.
         Лаврон взял свою миску и преодолел расстояние до стола, на котором коротал над книгой Гаррет. Последний, впрочем, сделал вид, что не заметил появления старшего брата, только бровью повёл.
         — Знаешь, братишка. Тебе не мешает иногда быть благодарным. Такой подарок на день рождение и ты тут же пытаешься его до основания изучить. Уже к вечеру он перестанет быть тебе интересным.
         Гаррет с таким удивлением посмотрел на Лаврона, словно впервые его увидел, не то чтобы услышал от него подобное.
         — Спасибо. – Выдавил он, снова проникнувшись чтением.
         — Чем займёмся, когда ты его доконаешь? -  Лаврон серьёзно решил отвлечь брата на более активные действия в выходной день.
         — Сегодня вечером прибывают корабли. На одном из них плывёт главный советник короля Саррет, — Проговорил младший брат. Лаврону показался странным его интерес к этому событию, но он позволил договорить. – Вместе с ним будут чужеземцы. Мать, король Седрик, даже Рохарит будут их встречать.
         — Понятно, почему ты об этом говоришь. Очень странно, что к этому визиту чужеземцев столько внимания.
         Лаврон и Гаррет частенько подслушивали, чем занимается их мать и, проявляли не малый интерес ко всему, что на повестке её дня. Чаще получалось, что они, толком ничего, не зная, просто придумали себе невероятные истории её похождений. Иногда ребятам везло и, Парада сама рассказывала, какими делами занималась, естественно не раскрывая всех подробностей. Ребята были полностью уверены, что она никогда им не врала, просто утаивала самое интересное, чтобы не давать им повода лезть во взрослые дела. Как раз в этом случае она обмолвилась утром, что прибудут корабли, сказала, кто будет на них и больше ни слова.
         — Я собирался к Алику в замок, может он больше знает, что там за гости. – Высказал Гаррет, неожиданно принявшись поедать кашу.
         — Я с тобой.
         Ближе к обеденному времени, особняк опустел почти полностью. Преподаватели отправились домой, Парада так же медленно побрела, куда-то в сторону городского рынка. Это был её главный недостаток – появлялась неожиданно, исчезала без предупреждения. Если её нет в особняке, считай, что её нет нигде. Стюарт – местный алхимик. Волшебница часто заходила к нему за мудрым советом, или каким-нибудь действенным зельем. Вот и сегодня её путь лежал в его подвал под гостиницей «Горбатый дракон», единственное место, где в городе почти всем по карману ночлег и не хитрый ужин. Лаврон и Гаррет испытанным маршрутом бежали к замку. По их предположению принц Алик то же должен пропадать где-то у его окраин, вместе со своей сестрой Фиалой. Молодая принцесса была немного моложе Гаррета, но по её характеру и поведению такого явно не наблюдалось. Девчонка водила подозрительную дружбу с эльфийскими охотницами, которых король нанял, как охрану дочери, но в итоге они стали ей и няньками. Их шатёр был разбит в королевском саду, они недолюбливали мужской пол, что не могло не сказаться на отношениях Фиалы с мальчишками. Принцесса общалась только с братом и Лавроном, а вот Гаррета как-то сторонилась, как и он её. Чтобы проникнуть на территорию замка, нужно либо быть убедительными перед королевской охраной, либо знать маленький потайной ход у водостока. Во втором случае можно попасть прямо в сад, незамеченными.
         — Ты можешь быстрее двигаться? – Гаррет бурчал, потому что из сырого водостока ему довелось выбраться последним. Ребята оказались у большой, каменной стены, обросшей павеликой. Отсюда прекрасно был виден весь сад, но долго им полюбоваться не позволили охотницы. Они угрожающе натянули луки в сторону незваных гостей, только отмашка принцессы не позволила им посчитаться с нарушителями границ замка.
         — Вовремя она, — Выдохнул Лавр, представив, что с ним сделают три десятка стрел. – Я почти запаниковал.
         Гаррет дождался, пока эльфийки угомонятся, уберут стрелы и луки и отправятся по своим делам. На лицах охотниц читалось нестерпимое недовольство, но они расступились. Фиала приблизилась к братьям и хитро улыбнулась.
         — Когда-нибудь я не смогу их удержать от желания причинить вам боль, — Сияла принцесса.
         — Что, прости? – Лаврон увлёкся оценкой её белоснежного платья. – Причинить боль? Ты бы им сказала, что мы друзья Алика, твои друзья.
         — А где, кстати, сам принц? – Вмешался Гаррет.
         Фиала указала жестом в сторону живой, цветущей изгороди, за которой слышалось лязганье металлического оружия. Принц Алик уже в пятнадцати летнем возрасте старался показать отцу, что не теряет времени зря и даже в свободное время оттачивает свои боевые навыки. Братья обошли изгородь, приблизившись сзади. Сильный и высокий солдат предупредил принца, что его посетили, Алик обернулся и натянул улыбку.
         — Вот и дуэлянты пришли. Не хотите сразиться? – Гордо спросил он друзей. Лаврон понял, что он только видимость гордости создаёт. С таких речей обычно начинается каждая их встреча.
         — Хотите ли мы сразиться, или хотите ли поколотить тебя? Спрашивай конкретней, — Гаррет пошёл на поводу, насупившись и нахмурив брови, хотя его старший брат знал, что в глубине души он хочет только подзадорить Алика. – Мы по делу…
         — Да, думаю, ты слышал, что за гости прибывают сегодня вечером на кораблях. – Спросил он.
         Алик коротким мечем замахнулся на деревянное пугало, облачённое в старую кольчугу и расколол доспех на две части. Солдат, стоявший поблизости, чуть ли не зааплодировал успешному и сильному удару принца.  
         — Разумеется, я слышал, — Обрывисто ответил Алик и, взяв из ножен солдата второй меч, бросил его Лаврону. Волшебник без труда его поймал и немного потянулся вперёд, принимая оборонительную стойку и медленно обходя принца с правой стороны. Гаррета показуха не впечатлила, он старательно изобразил, что ему скучно, даже зевнул. – Ведь я принц.
         — Может, поделишься с нами слухами? – Предложил Лавр и сделал выпад, удар ушёл мимо цели, хотя волшебник был уверен, что приложи он больше усилий и Алик непременно зазевался бы.
         — Вот побори меня, и я всё скажу. – Алик быстро ответил контрударом и чуть не выбил меч из рук волшебника. Завязалась неуклюжая, но вполне правдоподобная схватка, которая даже Гаррета чуточку заинтересовала.
         Первым показал свои слабые места Лавр, волшебник в силу не квалифицированности оступался, хватался за меч обеими руками и терял равновесие, но отбивался от ударов куда проще, чем принц, облачённый в лёгкий стальной доспех. Солдат вместо похвал в сторону принца стал немного беспокоиться, чтобы юные воины друг друга не поранили. Лаврон получил плоской стороной меча по щеке и сблизившись с оппонентом, толкнул его в грудь. Алик беспомощно упал на траву и потерял оружие. Теперь уже волшебник стоял над ним и протянул руку, чтобы помочь встать.
         — Я поборол тебя. Говори. – Напомнил условие победы Лавр. Принц без негативных эмоций отнёсся к поражению, ответил улыбкой и поднялся на ноги. Гаррет стоял рядом и удивлялся, как это Алик сохраняет спокойствие. Волшебник не мог представить, как он бы разозлился своему поражению.
         — Советник моего отца приплывает из далёких стран. Как нам доложили, в компании представителей некой веры, или секты. – Алик вытер пот с лица и подал полотенце другу. – Мой отец рад его возвращению, но остальных беспокоят странные обстоятельства. Эти люди явно не просто так приплывают к нам. Даже Рохарит обеспокоен. Ты его давно беспокойным видел?
         — Никогда, – Лавр вытерся и осушил парой глотков кубок с холодной водой. – Он бог, ему чужды такие вещи.
         — Ну да! – Хохотнул Гаррет и почему-то умолк. Старший брат ждал от него короткой, но содержательной речи.
         — Вот и я думаю, что этим ребятам не место в Авронии. Они прислали вчера свитки с сомнительными договорами о мире. Зачем, не понятно, мы с ними не воюем.
         — А твой отец что думает? – Снова вмешался Гаррет.
         — Только потому, что с ними Саррет, его лучший друг, он ещё не потопил их корабли.
         Ребята рассмеялись. Принц предложил отправиться вместе с ним на обед. От королевского обеда отказаться не возможно, ведь это не та пища, которой кормят в школе. Там всё приготовлено с помощью магии, а она не даёт самого главного – вкуса. А вот запах жареного цыпленка в сырном соусе, манящий на королевскую кухню, вот это сильней любой магии. Гаррет догонял позади, ему совсем уж неудобно было находиться в этом месте, но бурчащий от аппетита желудок гнал его на зов голода. Принц не питался вместе с королём, у него был отдельный стол в кухне, там, где обычно едят генералы армии порядка, или их приближённые. В этот день никого не было, почти все готовились к параду в честь праздника. О параде элитных войск не писали в плане мероприятий только потому, что это явление само по себе обязательно для каждого праздника. Король верил в свою армию, он не гнушался демонстрировать эту силу каждый раз, как представлялась возможность. Некоторым людям, даже богу Рохариту, казалось, что всё это делалось, чтобы заставить эльфов бояться и уважать своих непровозглашенных союзников, но причины были куда глубже, чем казалось.
         Устроившись рядом с принцем, ребята набросились на пищу, как стервятники. Служанки с улыбкой наблюдали, как волшебники пережёвывали мясо и глотали большими порциями.
         — У тебя тут всегда так кормят? – Проглотив большой кусочек птицы, спросил Гаррет. Принц, улыбаясь, закивал, при этом он не проявлял буйства своего аппетита, лишь отведал наваристый суп. – Вот вырасту и наймусь на службу в королевскую армию.
         Лаврон был крайне удивлен, слышать такие откровения из уст брата, на миг даже пища ему показалась не столь привлекательной, как то, что взбрело в голову Гаррету. Служба в королевских войсках – это первое, что вообще загадал на будущее волшебник, до этого его мечты ограничивались только покорением мира. После сытного обеда Алик предложил прогуляться по городу, при этом трое друзей дружно перехитрили стражу и личных охранников принца, чтобы ник-то не мешал им разгуливать по городу. Для такой цели принц даже натянул на себя специально отложенные для этого вещи. Обычные штаны, рубаха их мешковидной ткани и сандали. Так одевалась вся неприметная городская молодёжь, а принцу нравилось на время оказаться обычным парнем, без строгих охранников, надоедливых учителей этикета и зоркого отца, который ещё и королём являлся. До вечера и прибытия кораблей было ещё далеко, потому ребята решили посетить разворачивающуюся ярмарку. Торговцы заранее занимали места на площади перед жилыми кварталами, но уже сейчас рынок был полон покупателями. Из троих, только у Алика имелось серебро и золото, чтобы заплатить за свои покупки, но принц решил не привлекать к себе внимания и особо не растрачиваться. Однако, пройти мимо лавки чудес, не удалось даже ему.
           — Только глянь на это? – Принц впился взглядом в подставку из бархата, заполненную говорящими чудо кольцами. Каждое из колец пыталось привлечь к себе внимание, одно кольцо пело дивную песню, другое предсказывало судьбу, но принцу больше пришлось по вкусу то, которое бранилось на каждого прохожего.
         — Вот где вы купили мне подарок. – Гаррет заметил в этой же лавке амулеты и медальоны, некоторые из которых относились к тем, которые носили на себе знаки, похожие на тот, что был на груди у волшебника.
         — Прости друг, совсем забыл! У тебя сегодня день рождения. Поздравляю! – Алик пожал Гаррету руку. Молодой волшебник пришёл в восторг от того, что даже принц Авронии помнит об этом совсем не важном для страны событии. Алик купил маленькую монетку, которая по всем обещаниям должна была становиться горячей, если в радиусе её действия кто-нибудь говорил лож. Совсем неожиданно он подарил монетку Гаррету, тот сказал, что благодарен за подарок и монетка в его руках потеплела. Это и стало подтверждением, что подарок достаточно функционален. А Лаврон только немного пожалел, что его день рождения только через полгода.
         Все сожаления прошли сразу, стоило на ярмарке появиться Эльге. Лаврон уже видел эту молодую, чуть старше его самого, девушку со смоляного цвета, густым и длинным волосом. С ровными чертами лица, с маленьким носом, но большими, глубокими карими глазами. Она была дочкой советника Саррета, девушка оказалась похожа на отца, стремилась к политике и очень по взрослому разбиралась в дипломатии. Училась грамоте в королевском университете, у самых лучших учителей и казалась совсем уж недоступной для обычных людей. Для Лаврона она стала идеалом, несмотря на то, что она совсем не обращала внимания на него. Принц Алик учился вместе с ней, но не проявлял видимого интереса. В его сердце давно поселилась молодая эльфийка, дочка правителя Ильтирии. С Эльгой  он имел просто дружеские отношения, но зная об интересе Лаврона к её персоне, постоянно пытался их представить друг другу. Гаррет так же знал о чувствах брата, но не понимал их и потому просто не вмешивался, чтобы Лаврон не лез со своими любовными делами к нему. Эльга посетила ярмарку в компании двух подруг их обеспеченных семей. Одна из них училась в школе Парады последний год и отличалась крайним трудолюбием и скверным характером, вторая была дочерью одного из генералов. Девушки рассматривали разные украшения на лавке одного из торговцев, Эльга присмотрелась к волшебной жемчужине, светившейся, как звезда на солнце.
         — Ты чего, друг? – Алик заметил, что Лаврон стоит, как вкопанный и смотрит в одну точку. Гаррет стоял позади брата и подтолкнул его, чтобы тот шёл вперёд. Стоило принцу перевести взгляд на Эльгу и её компанию, как к волшебнику вернулся рассудок.
         — Ничего, идём дальше! – Почти воскликнул Лавр.
         — Ты в неё втюхался. – Гаррет засмеялся, но говорил не громко, ему не хотелось доставать своего брата.
         — Я вас познакомлю, — Неожиданно заявил Алик и окликнул девушек. Те были слегка ошарашены, увидев его в босяцкой одежде. Лаврон максимально собрался, чтобы не выдать своего стеснения, но лицо его так покраснело, что даже Гаррет это заметил. – Вот это мои друзья. Два волшебника, Лаврон и Гаррет.
         Подруга Эльги бросила высокомерный взор на ребят, но сама, же девушка даже не обратила на них внимания. Она больше была впечатлена тем, что увидела принца в таком месте и таком виде.
         — Что это ваше величество, решили спуститься на нашу грешную землю? – Звонко спросила она и пожала ему руку.
         — Кто бы говорил. – Буркнул под нос Гаррет.
         Лаврон решил не мозолить глаза и просто отошёл к соседней лавке с фруктами и овощами. Гаррет положил ему руку на плечё и кивнул. Брат понимал не хуже остальных, что у него и такой девушки никогда не будет ничего общего. Эльга вполне предсказуемо не сводила глаз с принца и даже не посмотрела в сторону волшебника. Гаррет достал подаренную монетку и вложил её в ладонь брата, Лаврон посмотрел на него с удивлением, но стоило монетке потеплеть в его руке, он понял, зачем всё это нужно. Эльга много говорила Алику и при этом много врала. 
 
***
         Ветер гулял по лесу, как заблудившийся ребёнок. Его плач отражался от каждого дерева, срастаясь в один общий, холодный гул. Холод пронизывал до костей, но друиды не боялись холода, один из них брёл тайной лесной тропой в деревню, по просьбе одного из охотников. За старым друидом, одетым в тонкий, пуховый халат, еле поспевала молодая девушка. Она остановилась, посмотрела в след дедушке, поправив платье и освободив тёплую обувь от семян растений, попыталась его догнать. Друид остановился, поправил бороду, растрепанную ветром и, осмотревшись, поманил Дашику за собой. Деревья встретили друида затяжным потрескиванием ветвей. Они говорили, что стая диких волков стережёт овраг, ведущий в деревню, и старик решил сменить маршрут. Молодая друидка не очень хорошо разбиралась в древесном языке, но слова, указывающие на опасность, поняла прекрасно. Теперь оба шли по опушке, заросшей молодым кустарником, холодный ветер стих и сквозь серые облака прорвалось солнце. Деревня оказалась чуть дальше, чем предполагала Дашика, за пятнадцать лет она впервые оказалась к ней так близко. Любопытство так её подпирало, что она была готова сама вести дедушку за собой.
         — Как поживаешь, старый дуб? – Спросил тугим, скрипящим голосом друид, глядя на большое, почти высохшее дерево. По треску и шелесту Дашика поняла, что дуб жалуется на деревенских мальчишек, которые стреляли в него из лука, выбрав его кору хорошей мишенью. В принципе деревья всегда жалуются на свою жизнь, то им место, где они растут, не нравится, то соседи не устраивают. У молодой друидки был даже друг среди деревьев. Невысокий клён был настолько умён, что мог даже пересаживать себя в другое место, иногда говорил на человеческом языке и всё понимал. Его мудростью и восхищалась Дашика. Только клёну она могла открывать тайны своего юного сердца.
         Жизнь друида заключалась в тонком равновесии между человеком и природой. Большая община друидов жила в глухом лесу и только в крайнем случае покидали рощу. Занимаясь ремеслом, обучая магию природы, они торговали с деревенскими жителями, меняя предметы ремесла на пшеницу и одежду. Больше друиды не нуждались практически ни в чём. Лес давал им кров, пищу и защиту от внешнего мира, а взамен друиды следили за порядком в рощах, рассаживали враждующие деревья и мирили животных. С лесной живностью они были в особых отношениях: хищники охотились только для пропитания, а друиды лечили их, помогали выбираться из ловушек и капканов, оставленных деревенскими охотниками.
         — Пришли. – С удовольствием выдохнула Дашика и взяла дедушку за руку. Маленькие деревянные дома угнездились по обе стороны ухабистой дороги. Почти каждый двор огорожен тыном, в каждом домашняя собака. Собаки первыми почувствовали появление друидом и стали изводиться, им очень хотелось пообщаться с теми людьми, которые понимали их животный язык.
         — Держись рядом и не отходи от меня! – Предупредил дедушка и засеменил по дороге к дальнему дому. Дашика с любопытством осматривала дома, дивилась, когда из окон на неё смотрели удивленные глаза деревенских жителей.
         — Арий, чего они смотрят на нас так? – Спросила она, не сдержав любопытства.
         — Боятся, — Сухо, но громко ответил друид, как раз в тот момент, когда одна из жителей увела детей от окна, чтобы те не видели странных гостей. – Им страшно. Знают, что мы просто так не приходим.
         Дашика стала прогонять мысли в голове, чтобы попытаться понять, почему её могут бояться. На ней только одежда другая, в остальном она такая же девчонка, как множество, проживающих тут.
         — Почему боятся? Похожи с ними мы, а говорил ты, что мы разные.
         Арий остановился и посмотрел в небо.
         — Мы очень разные. Они отдалились от природы, они алчны, их сердца поедает ненависть и жадность, но мы должны помогать им.
         Дашика решила больше не задавать вопросов, а просто дождаться, пока они придут к охотнику, с которым что-то произошло. Скорее всего, он заболел неведомой болезнью, иначе не было бы смысла просить помощи друида. Хозяйка дома охотника, приняла друидов не слишком тепло, но с явной надеждой, её муж, старый охотник, лежал в холодной комнате, укутанный во все тёплые вещи, которые нашлись в доме. Под низким потолком, над его головой натянули занавес из старой, пахнущей сыростью, ткани. Бледная, пожилая хозяйка что-то бормотала себе под нос, проталкивая гостя в глубь комнаты, при этом оттеснила девушку, почему Дашика оказалась снаружи закрытой, окосевшей от старости, дубовой двери. Девушка прижалась к двери и попыталась по звукам и еле уловимым голосам понять, что там происходит. Арий стал что-то углями рисовать на потолке, над головой охотника, тот при этом издавал пугающий, даже угрожающий стон.
         — Привет. – Каким-то образом за спиной Дашики оказался молодой паренёк. Его ясные голубые глаза с неподдельным интересом изучали странного гостя. Дашика выпрямилась, спрятала руки за спину, но смотрела парню прямо в глаза. Им оказался молодой сын охотника. На спине уютно покоился лук и колчан со стрелами, одежда из плотной, серой кожи с вшитыми чугунными пластинами. Сын только что вернулся с охоты и явно не с пустыми руками. В правой руке он держал три подстреленные им птицы Аяги.
         — Прости, — Дашика опомнилась, взяла себя в руки и бросилась прочь от дома. Охотник последовал за ней, улыбаясь и проявляя любопытство.
         — Постой! – Окликнул он Дашику и, догнав, взял за руку, чтобы она не смогла уйти далеко. Друидка расценила этот жест по своему, на руку охотника она положила свою и наколдовала холодок. Парень ждал даже пощёчины, но только не магии, в испуге он отскочил на шаг назад и стал быстро вдыхать воздух.
         — Не преследуй меня, пожалуйста! – Дашика протянула руки, чтобы согреть обмороженное место, но теперь уже он не позволил ей это сделать. – Запрещено общаться с вами мне.
         Охотник пришёл в себя и, соблюдая минимальное расстояние от собеседницы, осмелился просто поговорить. Только теперь Дашика рассмотрела в нём прямые черты лица, обратила внимание на короткую стрижку, на шрам вдоль брови, на ветвь Алидранты, вплетенную в чёрный волос.
         — Так ты друидка, ты знаешь магию? – Спросил охотник. Дашика смутилась, она не имела понятия, как общаться с сельчанами, тем более с теми, которые при виде друида не бегут прочь. – Я Ланрен, мой отец болен и если я не ошибаюсь, ты пришла со своим отцом, чтобы его излечить.
         — Арий не отец мне, только родственник дальний. Отца я не знаю, как и матери, их нет среди живых. А моё имя Дашика, я друидка.
         Теперь Ланрен спокойней воспринял информацию о магической принадлежности его новой знакомой. Он протянул руку для знакомства, но Дашика не оценила его жеста. Ей неведомо было, что таким образом люди приветствуют друг друга. Охотник с улыбкой опустил руку, обругав себя в мыслях за нетактичность.
         — Скажи мне, мой отец поправится?
         Дашика очень стеснялась общения, тем более что охотник задавал вопросы, на которые нельзя было ответить без подготовки.
         — На то я искренне надеюсь. Мой родственник тому способствует и преуспеет, я надеюсь.
         — Ты так забавно говоришь, — Ланрен улыбнулся. – Но у тебя такой нежный голос, мне приятно слушать.
         — Меня прости ты, сын охотника, с тобой общаться не могу я более. Однако не прощаюсь, возможно, встретимся ещё.
         Друидка старалась не обидеть нового знакомого. Ланрен не стал настаивать и пошёл к дому, узнать у матери, как дела с больным отцом. Дашике и самой не терпелось расспросить Ария, но она просто стояла посреди улицы и даже шага в сторону сделать не решалась, слишком много посторонних взоров сейчас сосредоточилось на ней, она чувствовала даже, что испытывают те, кто тайком за ней наблюдает. Слова старого друида только подтвердились, её боялись даже маленькие дети. Дашика не выдержала напряжения и бегом бросилась в лес, для неё это было единственное место, где она чувствовала себя в безопасности. Деревья шептались меж собой, но она не слушала их сплетни. Её взгляд был устремлён в сторону дома, где проживает Ланрен. Парень показался ей слишком странным, но позже уже она сама себе казалась странной. Естественно, деревья подсказывали, что молодой друидке стоит держаться как можно дальше от парня из поселения. Дашика не желала их слушать, но и сама не могла разобраться в себе, он так смотрел на неё, говорил, что ему нравится её голос и при этом слова его были искренне. Ланрен не просто проявлял любопытство, он интересовался друидкой. Арий показался ближе к вечеру, он выглядел очень усталым, но силы упрекнуть Дашику в излишнем любопытстве, у него нашлись. Он не пытался обвинить её в том, что она говорила с охотником, наоборот он подчеркнул верность её поступка. То, что она убежала, ему было больше по душе.
         — Чем же болен Ланрена отец? – Спросила Дашика, догоняя Ария, по пути в рощу.
         — Ты и имя его уже знаешь?
         — Представился он сам, я лишь ответила, как меня зовут, у них заведено так, судя по всему.
         — Да, не все люди так плохи, как я тебе говорил, но доверять им всё равно нельзя. Ты ставишь под удар всю нашу семью. Твои отец и мать дорого заплатили за свою ошибку, когда считали людей, хорошими друзьями.
         Дашика ждала иного ответа, она много раз слышала историю о том, как солдаты поймали её отца и мать и пытали до смерти, чтобы те сказали, где тайная роща друидов, которая так надёжно скрыта от внешнего мира, что даже самым опытным следопытам не удавалось её найти. В любом случае, родителей она не помнила, и скорбеть по ним не могла, а ненавидеть людей, за их поступок не позволяли обычные принципы. Клён, друг Дашики, рассказывал множество историй о людях, творящих добро. Всплески фантазии рождали в мыслях девушки разные образы человеческой доброты в лице молодого охотника.
         Роща друидов расположилась в самой дальней части лесной глуши. Вековые деревья расступались тут, только перед теми, кого узнавали. Если случайный путешественник, или заблудившийся охотник проходили этой тропой, лес отпугивал их чарами страха, или ложной тропой уводил в сторону. Друиды жили в ветхих, но прочных нерукотворных шалашах, корни и ветви деревьев срастались в подобие птичьего гнезда на достойной высоте от земли. Жители шалашей селились внутри, утепляя мохом стены, засаживая пол павшей листвой и разжигая на ночь самодельные лучины, дающие свет и немного тепла. Шалаши были построены близко друг к другу, иногда настолько близко, что между ними нельзя было протиснуться. Ария и Дашику встретили не очень тепло, друиды собрались у вечернего костра и что-то живо обсуждали. С появлением старого друида, тон их рассуждений резко перерос критику. Дашика остановилась у своего маленького шалаша, чтобы не привлекать внимания и внимательно прислушивалась.
         — Мудрый Арий, ответь перед родственниками! Ты помогал чужаку. Зачем ты это делаешь? – Вопрос с явно повышенной интонацией на агрессию задал младший старейшина. Дашике казалось, что он и Арий братья, так как очень похожи, но Арий всегда утверждал, что никого из его родственников уже давно нет в живых.
         — Охотник заболел неизвестной порчей, — Ответил Арий, и  друиды зашептались между собой. – Болезнь поразила его кровь и сердце. Если бы не я, он умер бы сегодня ночью. Вот только смертью его страдания не закончились бы, порча порабощает разум и заставляет тело служить ужасным целям.
         Дашика не верила своим ушам, ей казалось, что Арий шёл в деревню излечить тяжёлую простуду, или сломанную кость, но порча, поражающая и тело и разум, это гораздо серьёзней.
         — Я смешал с его кровью сок от древа матери, порча отступила на время, но это не значит, что охотник будет жить в здравии. Для него больше нет дома. Как только он поправится, мы примем его в нашем скромном поселении для наблюдения и дальнейшего лечения.
         — Что? – Младший старейшина чуть не лопнул от удивления. – С нами будет жить чужак?
         — Верно, Элирей. Тому есть только одна серьёзная причина. Порча очень необычно реагировала на сок древа матери, мне очень боязно, что эта болезнь пришла из нашего леса. Что-то, или кто-то намеренно поразил охотника, что если он захочет сделать это с нами.
         Дальнейший разговор утонул в шуме ветра, гуляющего между деревьями. Дашика медленно проникла в шалаш и зажгла лучину. Усталость повалила её на моховую постель, запах горящего масла в лучине заставил веки тяжелеть. Она пыталась думать о Ланрене, его больном отце, но все мысли плавно утонули в крепком сне.
 
***
         Самая длинная дорога королевства неприветливо принимала гостей из дальних земель. По глубоким ухабам одна за другой следовали повозки, в одной из которых Таниана сидела позади и присматривала за оружием и амуницией. Два её старших брата Эдрик и Каллин управляли лошадью, запряжённой в повозку. Утренняя роса спадала, осыпаясь с листьев деревьев на полог повозки, Таниана не понимала, что стучит сверху по пологу и постоянно посматривала из-под полога. Стоило нескольким каплям угодить ей в лицо, семнадцатилетняя девушка звонко засмеялась. Оба брата с удивлением и недовольством посмотрели на неё через ящики и вешалки с доспехами. Эдрик был самым старшим сыном. Русый богатырь с невероятно широкими плечами уже не раз прославлял подвигами род Лэамонов. В двадцать пять лет он разве только жену ещё не нашёл, но для отца и известного рыцаря-героя Лирия Леамона, он являлся достойным продолжателем рода и наследником. Двадцатилетний Каллин – рыжеволосый, полноватый боец, похожий и на младшую сестру и на свою мать. Вот только он очень любил поесть и от этого полнел, однако внешняя полнота не мешала ему орудовать секирой, как опытному воину. Ещё младший брат выделялся трудолюбием и храбростью, а за честные голубые глаза обрёл полное доверие отца, вот только он с рождения был немым. Таниана любила братьев и не завидовала их популярностью. Хоть отец и жалел, что вместо третьего сына в семье родилась дочь, к ней он относился тепло. За спинами старших братьев она была, как за каменной стеной и всё время пыталась им подражать, в связи с этим были неприятности и приятные моменты, однако Таниане почти всё прощалось.
         — Спятила? – Нахмурился Эдрик, отворачиваясь.
         Таниана снова спряталась под полог, вжавшись в угол и укутавшись в тёплое одеяло. Кожаный, корсетный доспех не согревал её от утренней прохлады, даже уши немного мёрзли. Позади плелась ещё одна повозка, девушка постоянно пыталась распознать в ней соседский рыцарский род Магнов, но пришла к выводу, что эти люди ей не знакомы. Каллин повернулся к сестре и жестом обрисовал ситуацию впереди. По его объяснению неподалёку показалась тайная арена. Таниана оживилась, её впервые взяли на рыцарский турнир на тайной арене. Сюда на три дня приезжали лучшие рыцари королевства и на глазах короля доказывали свою силу и храбрость. Отец отправился к арене ещё днём ранее, чтобы успеть представить родовые свитки и зарегистрироваться, для участия в соревнованиях. Арену называли тайной, так как она была спрятана от посторонних глаз на дне высохшего озера. Тут быстро отстроили турнирное поле, соорудили трибуны и торговые лавки. Король любил посещать турниры, отбирая талантливых рыцарей в генералы. Для Лирия это был первый турнир, до этого ему доводилось только участие в боях против Даркарийских отрядов и зачистки леса на предмет нечисти, жаждущей потеснить род людской.
         Трактир и несколько маленьких деревянных домиков принимали участников турнира, но там располагались только те рыцари, которые прибыли на турнир раньше остальных. Свита Лирия расположилась в красном шатре на холме, около рощи. Таниана выпрыгнула из повозки и остановилась, вздохнув прохладный, свежий воздух полной грудью. Отец стоял у входа в свой шатёр, его окружали несколько слуг и укрепляли на плечах стальные пластины. Да, Лирий выбирал грубые, тяжёлые, но прочные доспехи. Они защищали его и от рубящих ударов, стрел и от магии тоже. Среди рыцарей не было строгих рамок в использовании амуниции, почти у каждого состоятельного воина имелся заговорённый огнём меч, или ядовитая булава. А вот рыцарей, познавших магию, на турнир не пускали, да и сами они полагались только на силу, соблюдая устав чести. Ещё Лирий не носил шлема, наплечники были выкованы так, чтобы останавливать в случае надобности боковые удары. Зато у воина был широкий, бронзовый щит и сабельный меч, с нанесенными на лезвие слезами единорога. Таниана слышала историю о том, как ему достался этот чудо меч.
         — Вы взяли с собой малютку. – Лирий смотрел на дочь пылающими чёрными глазами. Отец был во всех смыслах красив, высокий, широкоплечий витязь с ровным лицом. Длинные волосы Лирия были плотно увязаны за спиной, чтобы не стеснили движений в бою.
         — Пап! – Нахмурилась Таниана, помогая вытащить второй доспех и несколько мечей разной длинны.
         — Ты знаешь, как для неё важно было увидеть всё это, — Заступился Эдрик и бросил отцу мешочек с золотыми монетами. Эта плата, которую он получил за истребление волков в северном лесу. Отец оказался очень доволен, но его радость не касалась золота, ему было приятно, что сын справился с заданием, которое ему сам, же поручил. – Она всю неделю трещала, что хочет на турнир, даже вела себя приемлемо.
         Каллин улыбаясь, кивал в подтверждение слов брата, Лирий, наконец, смягчился и смерился, что его младшая дочь посетила такое не детское мероприятие, как турнир. Для Танианы это был ещё и шанс показать, что она давно выросла из детского возраста, хотя и в своём кожаном доспехе выглядела слегка нелепо. Выпирала грудь, а голые, женские ножки смотрелись немного посиневшими на холоде. Из соседних шатров на неё косо посматривали молодые сыновья рыцарей.
         — Так ты готов? – Лирий дождался, пока Эдрик уложит на деревянную подставку свой комплект защиты и обратился к сыну. Эдрик не мог понять интонации, но немного молчания явили ему догадку.
         — Я участвую? – Не поверил он. Таниана сама на миг остолбенела.
         — Да! – Ответил рыцарь. – В тех боях, которые условиями позволят биться вдвоём, ты будешь моей правой рукой.
         Радости Эдрика не было границ, он уже и не надеялся принять участие в турнире, но каждый день усиленно готовился к этому событию. Таниана порадовалась за брата, заметив, что Лирий оговорился. Обычно левой рукой отец рубил куда сильней, хотя если это знак для Эдрика, что он станет прикрытием слабой руки, то оговорка переставала быть таковой. Каллин похлопал его по спине и толкнул в шатёр, намекая, что пора примерять доспехи и разогреться перед боем.
         — Ну а ты почему так грустна? – Отец склонился к дочери, так, как это позволяли обшитые кольчугой штанины, и погладил жёсткой перчаткой щеку.
         — Когда-нибудь я так же буду твоей правой рукой в бою на турнире, обещаю! – Громко выговорила Таниана. Лирий улыбнулся.
         — Если я сегодня стану лучшим и король назначит меня генералом, тебе не придётся быть моей правой рукой. Ты сама сможешь отстаивать честь нашего рода. Способности у тебя для этого имеются, я наслышан.
         Отец Лирий не стал вдаваться в подробности, со скрипом тяжёлых сапог он развернулся и последовал к Эдрику, обсудить стратегию в тех испытаниях, которые выпадут на долю их обоих. Таниана нашла среди вещей свой короткий меч и, приблизившись к тренировочному манекену, врезала ему по деревянной голове так, что только щепки полетели в стороны. Магны расположили свой шатёр ближе к арене, но место было не самым удобным, да и близость к трактиру давала о себе знать. С холма Таниана отлично видела, как Гельдор, рыцарь рода, колотил своего рыжеволосого задиру сына. Парень был сверстником Таниане, но очень отличался от своих друзей мерзким характером и высокомерием. Вот и сейчас, получив взбучку от отца, он сорвал злость на своих слугах. Очевидно, дурной характер у Гальма (так его звали) был причиной того, что он в семье один сын.
         Спрятав свой меч в ножны, девушка медленно проследовала к входу на арену. Высокие имперские стражники, следившие за порядком на арене, не углядели в маленьком воине хрупкую девчонку, приняв Таниану за гнома, и пропустили в зрительское ложе. Тут, под широким пологом сознательные и предприимчивые люди, и не только, делали из состязаний деньги. Начиная с обычных ставок на поединки и заканчивая серьёзными контрактами. Гильдия кузнецов представляла интересы одного из рыцарских родов. За умеренную плату они снабжали их лучшими изделиями собственного ремесла и организовывали вербовку, склоняя на сторону рода обычных зрителей. Щедростью рыцари не славились, но в такой ситуации любые меры приносили пользу. Целая толпа зевак, еле держась на ногах от опьянения, поднимали над головой деревянные кубки с вином и пытались по буквам выговорить имя своего рыцаря фаворита. Подкуп приносил плоды и менее известным родам рыцарей. Один авторитетный гость, клялся своей бородой, что видел, как рыцарь Леаз отсёк дракону голову и теперь вся пища в его доме готовится в черепе могучего существа, используемого, как котёл. От таких историй, попахивающих откровенным бредом, Таниану отвлекло появление короля. Двое стражников, подхватили девушку и поставили на стол, находившийся в стороне. Всё это они сделали, чтобы она не стояла на пути у короля и его свиты. Поймав на себе взоры сразу четырёх взрослых мужчин, Таниана спрыгнула с их стола и юрко проскочила в уголок между деревянными стенами.
         — Славься король! – Загудела толпа, однако монарх не обратил на почести никакого внимания. Он больше был озадачен тем, что, не смотря на холодное утро, в своей пышной шубе уже изрядно вспотел. Оттеснив более  грубым способом людей от двери к почётным местам на трибунах, стражники развернулись к этой двери спиной и  замерли.
         — Вот так дисциплина. – Рядом с Танианой вырос Эдрик. Он легко узнал свою сестру, и одной рукой взявшись за её воротник, посади на лавочку.
         — Ты готов? – Спросила она, улыбаясь.
         — Да, без сомнения. Пока тебя искал, отцу принесли ярлыки с жеребьёвки, — Брат подбросил жестяную табличку, и она оказалась в руках у Танианы. – Сегодня к полудню отец выйдет против Горика, этот толстяк из рода Фременгов. Жаль, что об условиях не говорят сразу, у меня руки чешутся без схватки.
         Таниана осмотрелась, толпа вокруг неё медленно потянулась к большим дверям арены, за которыми уже ритмично гудели трубы и били барабаны. Толпа приветствовала своего правителя возгласами, Эдрик заметно занервничал, его взгляд искал в толпе проходящих мимо зрителей отца. Лирий появился позже в компании Гельдора, позади шли Каллин и Гельм, оба смотрели друг на друга с очевидной враждебностью, а вот отцы себе этого не позволили, не по рыцарски так себя вести.
         — Это мой сын! – Гордо заявил Лирий, когда компания приблизилась к Таниане. Сердце девушки заколотилось при виде Гельдора. Рыцарь был выше отца и сильнее, но внешне не красив. Практически всё его лицо пересекал глубокий шрам, глупая улыбка только подчёркивала отсутствие интеллекта, а чёрные от цинги зубы доказывали неряшливость и неопрятность. Переведя взгляд с Гельдора на его сына, она представила, какое светлое будущее ждёт молодого человека, если тот станет подражать отцу. Гельдор ухватил Эдрика за предплечье и сдавил ключицу, но парень не подал вида, что ему хоть как-то больно, хотя Таниана представила себе, что он ощущает, точнее, что бы она ощутила на его месте, её передёрнуло от спазма.
         — Вижу в кого он такой, — Ответил Гельдор и только пуще растянул губы, улыбаясь. – А это, стало быть, дочь твоя? Странно увидеть её в таком месте!
         Таниана дождалась, пока рыцарь перестанет на неё пялиться и изобразили, то отвращение, которое испытала. Это очень, некстати заметил Гельм. Лирий не отреагировал на это никак. Он уже и забыл, что перед ним его дочь, потому поспешил в помещение, называемое кровавой ямой. Находясь ниже уровнем, чем сама арена, этот зал славился тем, что кровь рыцарей, получивших ранения, стекала суда, прямо на голову остальным рыцарям, ждущим своей очереди. Весьма неординарный способ заставить претендента на победу передумать, но таких ещё не было, кто передумал бы.
         — Смотрите, кто у нас тут появился? – Гельм остался, его просто не пропустили следом за отцом, чему он только огорчился и решил оторваться на Таниане. – Неужели, тебя уже пускают так далеко от дома? Я вообще считал, что все рыцарские малявки дома сидят.
         Таниана не успела толком обидеться и разозлиться на его выпад, как Каллин одной рукой схватил его за горло и поднял над землёй. В воздухе и беспомощный, он смотрелся куда приятней, особенно, когда ему переставало хватать воздуха для дыхания. Пришлось сманить гнев на милость, Таниана положила руку брату на плечё, и тот с удовольствием отбросил Гельма в пыльный угол, в котором пряталась его сестра. Они решили не ждать, пока все места на трибунах займут и протиснулись туда. Трибуны построили так низко и близко к месту действия, что казалось, от сильного удара один из рыцарей легко выпадет на зрителей. Мест было много, но не ясно, хватит ли их на всех желающих. Трибуны слева от входа ограничили специально для рыцарских свит. Вместо обычных деревянных лавок, тут поставили удобные стулья и столы, на которых уже покоилась выпивка. Организаторы очень позаботились об эффекте шоу на арене и об удобствах так же. Не мудрено, если сам король это одобрил.
         Таниана отодвинула кувшин с медовухой, мешавший обзору и присмотрелась к фигуре, посреди арены. Мужчина в длинной, бирюзовой тунике без устали объявлял участников, при этом звонко чеканя сапогами по металлической решётке, выложенной вместо пола. Именно через эту решётку кровь протекала в яму, где-то там внизу находился Лирий. Каллин сел рядом и подал кожаный мешок с вишневым соком, привезённым из дома.
         — Хотел бы выступить тут? Биться, как настоящий рыцарь? – Отпив сока, спросила Таниана у брата, тот не раздумывая, кивнул и на пальцах объяснил, что на следующий год обязательно попадёт на турнир.
         После традиционной речи короля, после объявления первой пары оппонентов началось то, ради чего все собрались. Первый бой вышел совсем классическим. Высокий и ловкий рыцарь бился двумя короткими мечами против низкорослого богатыря, но довольно плотного. Второй рыцарь прятался за позолоченным щитом, а правой рукой орудовал копьём. Схватка затянулась, и организаторы явили первый сюрприз, уготовленный для каждого поединка. Заговорённая магами секира, как бешеная юла ворвалась на арену и стала кружить, неприятно звеня. От зрителей её маршрут проходил на почтительном расстоянии. А рыцарям пришлось задуматься не только друг о друге, но и о летающей всюду вокруг, бедствии. Стоило одному из бойцов устать, как второй, вооружённый копьём силой ударил по летящей секире, и та угодила в голову сопернику. Рыцаря от смерти спас только шлем, принявший всю тяжесть и смертоносность на себя. Победу приветствовали стоя все зрители. Король довольно кивал в сторону победителя, а его свита, только поддерживала аплодисменты. Следующий поединок состоялся между титулованным рыцарем и практически неизвестным народу воином. Первый был плечист и носил очень прочную, дорогую защиту, на бой он вооружился, двуручным мечём, из чистого серебра. Таниана вспомнила, что такими пользуются Ведьмаки. Эти рыцари, борющиеся с нечестью, защищающие людей от чудовищ, ведьм и колдунов, пользовались только лучшим оружием. Непонятно только, почему он вышел в таком на турнирный бой. Его оппонент оказался куда менее знатным. Стальная, клёпаная защита, короткий меч и круглый щит. Зато, глаза этого рыцаря горели, словно маленькие огоньки, видимо так уж он хотел победить.
Оппоненты бились не на шутку. Оба нанесли друг другу лёгкие ранения и изрядно помяли защиту, но не один не желал сдаваться, именно в этот момент на арену впустили огромного вепря. Таниана видела таких, но те были гораздо меньше размерами, чем этот дикий кабан с острыми клыками и мощной головой, способной переломать человека одним ударом. Вепрь фыркнул в оба отверстия пятака, в знак серьёзности намерений и бросился на Ведьмака. Рыцари решили на время остановить своё противостояние и оба занялись успокаивающими процедурами для лесного монстра. Каллин чуть со стула не упал, когда вепрь рухнул у изгороди, рядом с ним. Рыцари одновременно поразили  его в голову и снова занялись друг другом. Теперь их бой был скучнее, оба устали и еле ворочали оружием, на что организаторы приняли ещё одну хитрую попытку мотивировать обоих. Теперь на арену выпустили большого, пещерного паука. Серая тварь оценила обстановку и бросилась на раненого Ведьмака. Его противник сначала решил не вмешиваться в противостояние, но когда паук впился клыками в ногу рыцаря, подошёл и распорол тому брюхо.
  — Победа за тобой! – Воскликнул Ведьмак, опираясь на здоровую ногу. Такое решение приветствовали все, король даже встал и в знак похвалы победителю выпил кубок вина. Таниане показалось, что стоило выпить вина и в честь проигравшего, он поступил честно, отдав победу менее знатному рыцарю, в ущерб своей гордости.
Неожиданно, перед третьим поединком на арене появился Лирий и Эдрик. Организатор заявил об особых условиях, показался и толстый Горик, рыцарь-соперник, в помощь которому вызвался эльф, прекрасно обращающийся с луком. Тут то, сердце Танианы заколотилось. Эльф забрался на выступ на краю арены, чтобы быть выше и иметь преимущество для стрельбы. Горик взмахнул над головой булавой и схватка началась. Лирий бросил выпад на толстяка, а Эдрик прикрыл его от стрелы эльфа. Стрелял тот очень точно, но старший брат опередил его, стрела пробила щит и впилась в запястье. Только Таниана могла понять, как сейчас больно Эдрику, хотя он даже вида не дал.
— Отвлеки его на себя! – Крикнул Лирий, уклонившись ещё от одного точного выстрела. Эдрик поднял щит перед собой, и смело шагнул навстречу выступу. Лучник трижды успел поразить щит, прежде чем рыцарь приблизился к нему вплотную и атаковал. Отбросил лук в сторону, он извлёк из ножен за спиной два кинжала и прыгнул на плечи Эдрику, отбив его щит в сторону. Упав на решётку молодой рыцарь крепче сжал левой рукой меч и из неудобного положения попытался поразить соперника. Кинжалы эльфа были очень быстры, однако они не помешали Эдрику снова стать на ноги и сконцентрироваться. Эльф тоже позволил себе паузу, аккуратно свернув белоснежные волоса в узел, чтобы они не мешали схватке. Рыцарь оценил обстановку, щит лежал довольно далеко, приблизительно на том же расстоянии стоял противник, положившись на свою скорость, он рванулся к щиту. Эльф оказался куда быстрее и прежде, чем Эдрик его настиг, стал на него ногой, а второй ударил рыцаря по лицу.
— Он убьёт его! – Воскликнула Таниана, встав и приблизившись к краю арены. Каллин схватил её за плечи и не позволил перепрыгнуть через ограду, именно это сестра и намеривалась сделать. Этот момент заметил и Эдрик и Эльф, даже Лирий смущённо смотрел в сторону дочери. Эдрик вспомнил, что у него есть дела поважнее, эльф повернул голову в его сторону слишком поздно, стальной меч уже застыл у него в плече. В тот же момент Лирий одолел толстяка и мощным ударом кулака отправил его на отдых.
Каллин не стал дожидаться реакции публики на произошедшее, он просто схватил сестру под руку и потащил прочь с арены. Таниана застыла с улыбкой на лице, ей было не до недовольных возгласов в её адрес, даже Гельм своими насмешками не удостоился внимания. Отец и брат победили, вот всё что для неё имело значение. Каллин притащил Таниану прямо в шатёр, толкнул к кровати и стал разнообразными жестами объяснять ей, какую же глупость она сотворила. Слуги растерянно смотрели на него, пытаясь понять, что же произошло. Лирий и раненный Эдрик пришли в шатёр только к вечеру и оба набросились на Таниану, которая к этому времени почти успокоилась и даже сбежать пыталась несколько раз.
   — Ты хоть понимаешь, что ты натворила?! – Закричал отец, слуга уронила поднос с посудой, который звонко разлетелся в дребезги. Таниана не могла ответить, комок в горле не позволил даже рта открыть, она только смотрела на Эдрика, которому перевязали раненую руку. – Ты поставила под сомнение нашу победу. Сам король заметил, что ты всех отвлекла и после этого мы победили!
— Я боялась за Эдрика, — Выдавила сквозь слёзы Таниана. – Его могли убить.
— Это турнир! – Ещё громче закричал Лирий и стал ходить из стороны в сторону. – Здесь нельзя убивать оппонента.
— Такое правило касается только рыцарей. – Спокойно вмешался Эдрик. Таниана чувствовала, что брат на её стороне, только авторитет отца не позволял ему заступиться.
— И что с того?
— Эльф мог убить меня и уже готов был это сделать, если бы Таниана не отвлекла его криком. Он отвлекся, и я его ранил.
Лирий нервно отстегнул наплечники и те гулко покатились по полу. Таниана пыталась вспомнить, кричала ли она, когда пыталась ворваться на арену. Казалось, всё тогда так затихло, зрители отвлеклись от схватки и глазели на девушку, пытающуюся передраться на арену и сразиться там, как настоящий рыцарь. Больше Таниане ничего не припомнилось.
— Ты знал, на что идёшь, сын, — Лирий неожиданно обнял Эдрика и похлопал по спине. – Я уважаю тебя за смелость, но дальше я должен сам.
Это заявление оказалось настолько неожиданным, что, скорее всего Лирий и сам только позже понял, что не ждал от себя такого. Эдрик понял, что дело далеко не в условиях турнира, всему причина Таниана, иначе бы отец оставил её до окончания состязаний. Теперь явным и очевидным для него станет то, что придётся ехать домой с ранением, немым братом и сестрой, ухитрившейся всё испортить. Хотя, по его лицу нельзя было сказать, что он сердился на сестру, наоборот, когда Эдрик стоял на краю гибели, и она отвлекла эльфа, молодой рыцарь благодарил богов за то, что она есть. Просто решение отца показалось ему очень досадным, почему Лирий отсёк помощь сына и почему сам идёт на турнир? Это ведомо, только ему самому. Весь вечер Таниана провела у костра, разведённого перед шатром, напротив неё сидел Каллин и молча, жевал варёный кочан кукурузы, неравномерно посыпанный солью. Седрик не выходил из шатра, Лирий спал в своих покоях. За один день соревнований территория вокруг арены заметно опустела, почти половина участников отправились в свои родовые земли, кто-то из них выступал достойно. Ведьмака провожали овациями, он, молча, сидел на краю обоза с перевязанной ногой, а кого-то провожали только взглядами. Не все рыцари показали себя соответственно. Теперь между шатрами родов Лэамонов и Магнов не было зрительных препятствий. Впрочем и там всё было довольно уныло, хотя Гельдор тоже победил, он был чем-то явно не доволен и выказывал своё недовольство на сыне. Таниане стало совсем грустно, она понимала, что рано утром отправится домой вместе с братьями и минимум год не увидит такого важного события, как турнир. Не узнает, кто станет победителем на этот раз, а ей очень хотелось, чтобы победителем стал Лирий, он давно к этому стремился и заслужил генеральское звание не меньше остальных.
Укутавшись в одеяло, Таниана так и уснула у костра. Каллин не хотел тревожить её сон и только подбросил больше дров, чтобы горели до самого утра, и она не замёрзла. Однако сон одолел и его, брат уснул неподалёку. Девушка проснулась от резкого порыва холодного ветра, сорвавшего с неё одеяло. Было ещё темно, дрова почти угасли, а морозный воздух пробирал холодом до костей. Осмотревшись, Таниана поняла, что Каллин всё-таки замёрз и пошёл в шатёр, при этом забыв прихватить сестрёнку с собой. Однако не на это обратила внимание девушка. Костёр у шатра Магнов горел ярче всех прочих, более того, там собралось немало народу, и даже на расстоянии слышался их спор. Таниану обеспокоило то, что люди при разговоре постоянно указывали в сторону её родового шатра. Всё это показалось настолько любопытным, что она не поленилась встать и, пригнувшись к мелким кустам, приблизиться к авторам спора.
— Что мы будем иметь с этого? – Говорил сиплый голос, Таниана рассмотрела в высоком воине капитана наёмников, который не редко предлагал свои услуги Лирию.
— Их родовые земли богаты, а особняк станет просто сокровищницей для вашего брата. – Ответил Гельдор и остальные наёмники довольно закивали, что-то обсуждая между собой тише.
— А вам какая выгода? Если всё достояние остаётся нам.
— Лирий не станет генералом, я не позволю!
Таниана готова была поклясться, что не ослышалась. Ноги неожиданно перестали слушаться и задрожали, словно от чудовищной усталости. Пригнувшись ближе к сырой земле, и мокрой траве девушка затаили дыхание, чтобы услышать дальнейший разговор. Однако наёмники не повышая голоса, что-то обсудили. Только их капитан поднял меч и сказал, что завтра к вечеру все должны готовиться. Солдаты ушли, у разгоревшегося костра остался только Гельдор, он бросил в огонь большое полено и довольно почесал подбородок. Таниана невообразимым способом стала пятиться назад и наткнулась на куст с сухими листьями. Поняв, что достаточно нашумела, она просто поднялась и бросилась к своему шатру. Никогда ещё ноги не несли её так быстро, никогда ещё не бежала так свободно, но стоило ей остановиться у привязного столба, как в него вонзился кинжал, пущенный с невероятного расстояния. Лезвие вошло в дерево, совсем не далеко от головы Танианы, резко вздохнув, она снова бросилась за шатёр, где её уже не достать.
— Эдрик! – Она стала дёргать спящего брата за рубаху, и тормошить голову. Эдрик поднял тяжёлые веки, тяжело вздохнул, потому, как Таниана потревожила его раненую руку.
— Ещё рано, чего ты пристала?
— Гельдор хочет убить отца!
У Эдрика чувство юмора практически отсутствовало, он всегда всё воспринимал всерьёз. Вот и в этот раз старший брат максимально расширил сонные глаза и, наклонившись ближе к сестре, попросил её повторить. Таниана всё ему рассказала, из-за волнения ей пришлось трижды повторить момент, касающийся наёмников и родового поместья, которое они собираются разорить. Расставив всё услышанное по полочкам, Эдрик вскочил с лежанки и стал быстро одеваться, но подумав немного, окаменел, словно только осознал, насколько всё серьёзно.
— Он не сможет убить отца, — Высказал он свою догадку. – Не на турнире, а вот тогда, когда Лирий узнает, что наше поместье разорено и бросится на поиски, вот тогда будет самый подходящий момент.
— Ты не забыл, что речь идёт о нашем отце?! – Таниана не могла терпеть, когда Эдрик пытался показать насколько он дальновидный. – Какая разница, где он попытается это сделать, главное, что попытается.
— Ему говорить не стоит, не поверит. Особенно, если уточнить, что всё это слышала ты. Мы должны поспешить в поместье, чтобы опередить наёмников!
Эдрик разбудил слуг и приказал готовить лошадей. Отцу решительно ничего не сказал. Каллин ещё до восхода солнца оседлал своего коня, хотя он до конца не понимал, что происходит, был готов идти за сестрой и братом, куда бы те не собрались в такую рань. Эдрик взял только самое необходимое из своего инвентаря, Таниана привязала к седлу короткий лук и колчан, полный стрел, а вот Каллин не взял с собой ничего. Он предпочёл дождаться объяснений, которых не получил даже по пути домой.
 
 
Глава 2.
 
У причала Столиндора собралась целая делегация. Помимо короля и его охраны, на пристани толпилась почти вся городская знать. Для них поддержать короля было любимым делом, пусть некоторые чиновники и генералы и не брезговали подхалимством, на каждом собрании присутствовали все вышеперечисленные лица. Поводом вечернего собрания стало прибытие главного советника короля и его лучшего друга Саррета в компании чужеземцев, представителей иного королевства и иной веры. Все заметно забеспокоились, усмотрев на речном горизонте два много мачтовых корабля с бордовыми парусами. В центре главного полотна красовался незнакомый символ. Гаррет сгорал от любопытства, забравшись на бочки со свежим рыбным уловом, он кивнул в сторону Лаврона в подтверждение всеобщего беспокойства. Корабли шли против течения с необычно высокой скоростью. Король Седрик обнял Алика и вместе с ним проследовал ближе к причалу по алому ковру, гостеприимно засыпанному лепестками роз из королевского сада. Лавр попытался найти взглядом Параду. Мать скромно стояла в стороне и печальным взором встречала ближний к берегу корабль. Сын понимал, у неё на душе, Парада была довольно консервативна по характеру, всякие перемены в жизни принимала с трудом.
Первое судно коснулось края деревянного причала и словно по волшебству, мгновенно остановилось. На корабле ни души, даже у руля не было человека, который бы так ловко подрулил к берегу. Между встречавшими прошли шепот и оханья, всем не терпелось увидеть чужеземцев. Второй корабль, тем не менее, почти бесшумно «припарковался» позади ведущего судна. Дунул прохладный ветерок и из-за кораблей со стороны река потянулись на берег обрывки густого тумана. В считанные секунды корабли утонули в плену тумана, который словно подгоняемый ветром, потянулся к зрителям. Король Седрик правой рукой оттолкнул сына себе за спину, тут же их обоих окружила элитная городская стража. Гаррет чуть не упал с бочки от удивления, когда толпа встречавших отпрянула от причала в панике, стараясь не попасть за границу тумана. Парада медленно двигалась в сторону ожидаемой угрозы, она вышла из отступающей толпы и одним жестом руки приказала туману отступить. Тот игнорировал её просьбу и теперь уже тянулся к неё. Волшебница опешила, но, собравшись волей, показала стене тумана раскрытую ладонь левой руки.
  — Что ещё за магия? – Проговорил заинтригованный Лаврон, потеснив своего брата на самом удобном для наблюдения месте. Но тут туман неожиданно отпрянул, медленно он стал возвращаться к реке, оставляя на берегу толпу чужеземцев. Силуэты их тел казались в туманной дымке такими мистическими, что даже Парада занервничала, чего за ней не наблюдалось. Люди (неясно как попавшие на берег) были не подвижны, вся толпа, около сорока человек, словно ждали, пока туман рассеется, чтобы явить взору встречавших новых союзников.
Каждый чужеземец, одетый в бардовый плащ, был непременно вооружён. Они носили за плечами прямые, тяжёлые мечи, которые разве только двумя руками можно поднять. Помимо бордового капюшона, лица скрывали того же цвета повязки. Все воины смотрели в землю, себе под ноги, из-за капюшона не было видно их глаз и беспристрастных взглядов. Однако, среди них выделились два человека, привычного взгляду одеяния. Парада по-прежнему держала ладонь перед собой и только, когда опустила её, чужеземцы двинулись с места. Они медленно, словно сонные шли по причалу. Седрик занял место рядом с волшебницей и что-то укорительное сказал в её адрес. Парада ровным счётом не отреагировала на его слова, только с подозрением осматривала лица приближавшихся. Она что-то чувствовала в них, Лаврон видел это, а Гаррет спрыгнув на мягкую землю, помчался ближе к театру событий, чуть не сбив двоих рыбаков.
— Седрик, друг мой! – Среди чужеземцев Саррет отличался только одеянием, шёл он также медленно и лениво, а вот его наёмный телохранитель двигался уверенно, положив ему руку на плечё. – Сколько времени прошло?
— Саррет? – Седрик не мог узнать своего советника, на лице которого появилась дюжина морщин, а длинные волосы, сплетённые дрэдами, посветлели, словно советник постарел на тридцать лет. Парада уже делала выводы, Саррет постарел, а его телохранитель не потерял ни года, из тех двух лет, что их обоих не было. – Ты ли это?
— Прости меня за мой внешний вид, — Саррет поднял руку, и его свита чужеземцев снова замерла на месте. Седрик дёрнул плечами, пытаясь избавиться от напряжения. – Я не думал, что так плохо переношу длительные путешествия.
Два друга, наконец, сблизились и вполне по-дружески пожали друг другу руки. Седрик постоянно искал взглядом глаза Саррета, но тот обзавёлся привычкой смотреть в сторону и игнорировать собеседника.
— Не представишь меня своим спутникам?
Советник на несколько секунд замер в оцепенение, чужеземцы расступились, давая путь одному из своих, самому высокому. Он снял повязку и откинул капюшон за спину. На короля смотрел человек со странными татуировками на всём лице. Серые глаза излучали подозрительное высокомерие, но с обветрившихся губ блеснула улыбка. Порыв ветра взъерошил длинные, пепельного цвета волосы.
— Моя звать Ростам, наша очень большая честь быть ваша в гостях. – Выговорил он, кивнув и разведя руки.
— О, я рад, что вы прониклись нашему языку, — Искренне ответил Седрик. – Думал, что это будет основным препятствием для взаимопонимания.
— У наших народов больше общего, чем кажется. – Заметил Саррет.
— Да, наше предки есть переселенцы. Не исключать, что и ваша так же.
Лаврон и Гаррет подобрались к центру событий, как можно ближе, но слышали только обрывки разговора. Однако всё продолжалось недолго, и вскоре король пригласил гостей к каретам. Братья только разочарованно пожали плечами, глядя, как заморская делегация исчезает в толпе зевак. Но удача была на стороне волшебников: Алик поманил их рукой, приглашая в свою карету. Парада всё это время стояла в стороне и нечего удивительно, что рядом неожиданно материализовался Рохарит. Волшебница отметила про себя, что он немного запоздал, но вспомнила, что бог никогда не приходил, когда она этого ждала — либо раньше, либо немного позже. Они оба провожали королевский кортеж взглядом.
— Что скажешь о наших гостях? – Без энтузиазма спросил бог.
Парада немного колебалась с ответом, переводя взгляд с Рохарита на удаляющийся кортеж.
— Странно, но у них иммунитет к магии. Я не смогла их остановить, когда на берег потянулся туман.
— Проявляешь тонкости гостеприимства? Но туман отступил, — заметил бог, оглянувшись на причал. У кораблей действительно не было и намёка на туманность над водной гладью. – Я всё видел, наблюдал со стороны.
— Это не я, что-то с этими чужеземцами не так.
Рохарит обнял Параду и повёл её вдоль улицы, которая заметно опустела. Горожане провожали кортеж короля до самого замка, чем добавили ему популярности в глазах гостей.
— Будь внимательней с ними, — посоветовал он. – У тебя есть привилегия находиться на торжественном приёме в замке короля, а вот меня да же не пригласили. – Голос бога печально дрогнул, но волшебница знала, что все его слова цитируются с долей несерьёзности. – Присмотри за гостями, я навещу тебя позже.
Парада осталась одна на улице. Над её головой мелькнула тень улетающего Рохарита, и она подняла глаза к вечернему небу, провожая взглядом, божественное существо в полёте. Глубоко вздохнув, она оценила расстояние, которое ей предстояло пройти пешком. За спиной послышались клацанья подков о мешеную камнем дорогу. Это оказалась карета принца Алика, и кучер вежливо остановился рядом с волшебницей.
— Не ждала…
— Брось мам, забирайся скорей. – Улыбнулся Лаврон и открыл перед ней дверцу. Алик поприветствовал мать своих друзей и уступил ей своё место. Парада смутилась, но решила не заставлять молодого принца ждать, пока он передумает.
 
***
Королевская приёмная этим вечером напоминала райские покои. Длинный общий стол от одного края протянулся вплотную к выходу. Такое расположение соответствовало иерархическим взглядам современного этикета. Те, кто выше по рангу – расположились ближе к королю, а кто служил при дворе и занимал низшие должности – соответственно дальше от этого общества и ближе к выходу. Организаторы очень угадали с атмосферой и стилем, украсив стены приёмной алыми тканями, вместо свечей, фонари с дивным оттенком стекла, настилы и ковры так же бордового цвета. Так же решили накрыть отдельный стол для гостей, чтобы показать, что, не смотря на тёплый приём, у каждого тут своё место. Королевские повара отдали душу тёмному повелителю, стараясь, чтобы столы ломились от яств и напитков только лучшего исполнения и высшего качества. Даже самые искушённые и избалованные гости не ушли бы с банкета равнодушными перед мясными блюдами, всевозможными закусками из богатого королевского погреба. А вот музыкальным сопровождением решили в этот раз пренебречь. Седрик решил не делать из этого события праздник, тем более ему хотелось лучше узнать гостей, прежде, чем пытаться им угодить.
Король лично сопровождал Ростама и о чём-то улыбчиво рассказывал. Гость осматривался, но не старался проникнуться к мелочам, которых в замке хватало. А вот знамёна, весящие на стене, оружие и доспехи его заинтересовали настолько, что он даже остановился, чтобы изучить всё внимательней. Его свита двигалась, словно бы копируя каждое движение своего главаря. В течении часа гости и придворные расположились в приёмной и уже теряли терпение перед видом всего съедобного и горячего безумия, которое из столовой несли слуги. Принц предложил Лаврону, Гаррету и Параде занять места как можно ближе к королевскому столу, чтобы они могли слышать разговоры Седрика и Ростама. Волшебнице достаточно было взглянуть на молодого капрала, как тот освободил место за столом и посоветовал трём своим друзьям сделать то же самое. Король встал, поднял кубок с вином, все мгновенно замолчали и сделали то же самое.
— Благодарим бога Рохарита за чудесные угощения, которые мы вкусим, — начал он. Ростам неожиданно опустил свой кубок и сел. Седрик решил не заострять внимание на такого рода неуважительном отношении к его речи. – По приветствуем наших гостей.
— Наша слышать, что в ваша страна поклоняться божеству. Эта тема для отдельной беседы и мы обсудить её позже.
Лаврон внимательно следил за Ростамом, он изменился в лице прямо в тот момент, когда услышал в королевской речи слова о боге Рохарите. Гаррету было всё равно на эти мелочи, он поглощал запеченный окорок с помидорами.
— Скорее всего, у них нет божества, — Парада заметила волнения старшего сына. – Или есть, но они склонны не признаваться.
— Если посмотреть, то они не едят мяса.
Услышав эту информацию, Гаррет проглотил последний кусочек и посмотрел через плечё в сторону стола чужеземцев. Они действительно отказались от мясных блюд в пользу всей остальной пищи.
— Неужели все вегетарианцы? – Усмехнулся он и осушил кружку с соком.
— У вас обоих есть шанс выяснить это, — намекнула Парада. – Через принца получите для меня доступ к всем тем мелочам, которые обсудят король и этот Ростам.
Братья переглянулись, каждый понимал, что если мама дала им такое задание, то оно того стоит, к тому же утолить голод собственного любопытства и сделать для Парады что-то действительно важное – по пути.
Со стороны входа в приёмную послышались голоса и шаги. К королю приближался генерал Боронир, облаченный в позолоченные дорожные доспехи и лёгкий шлем. Седрик встал и поприветствовал друга, представил его гостям и усади рядом с собой.
— Был бы здесь хоть один эльф, Боронир ни за что не приехал бы сегодня. – Пошутил принц Алик.
— А почему королева не посетила ужин? – Поинтересовалась Парада, этот вопрос моментально поубавил принцу настроение.
— С Савродией мы стали видеться довольно редко, — Тише ответил он и кивнул в сторону отца. – Седрик говорит, что она много времени проводит в каком-то замке на окраине королевства. Их отношения в последнее время перестали радовать теплотой и взаимопониманием.
Волшебница знала об этом гораздо больше. Ей не один раз приходилось видеть Савродию в компании подозрительных людей и не менее подозрительных существ в местах, где королеве находиться не стоит, но король ясно дал понять, что это её личные дела и ими она не угрожает никому. Вот только слухи всегда делают свою неблагодарную работу. Если им верить, то королева увлеклась изучением магии, а замок выбрала себе, потому что там собрана богатейшая библиотека одного из тёмных магов. Рохарит однажды поведал, к каким бедам привела его деятельность несколько столетий назад. Маг был повержен, а его внушительный замок опечатан, но время прошло, и Савродия тайно нарушила печать злополучного места.
Застолье кончилось, Седрик перешёл к прямой беседе с гостем, так что окружающие затаив дыхание, молчали и прислушивались к словам. Лаврон пытался по лицам прочесть тон разговора, но безуспешно. Они говорили слишком тихо, поэтому принц заверил друга, что на следующий день обязательно расскажет всё, что выведает у отца. Но и сейчас по лицам было видно, что гость иногда позволяет себе даже поспорить с его величеством. Король резко встал и дважды похлопал в ладони, слуги быстро освободили место посередине приёмной и внесли лучшее оружие и демонстрационную защиту. Растам так же подал команду своим приближенным, они удалились и вернулись с довольно диковинными вещами, которых Лаврону не приходилось видеть раньше.
— Что это они задумали? – Буркнул Гаррет.
— Это демонстрация силы, — Угадал принц. – Саррет намекал отцу, что наши гости во многом опередили нас, я только не понимал, что он имеет в виду. Может быть, всё дело только в оружии?
  — Эти люди не так просты, как кажутся. – В очередной раз заметила Парада, но развивать тему не решилась.
Саррет встал напротив макета, облачённого в стальную защиту, и принял в свои руки лук и стрелу от своего телохранителя. Недолго медля, он пустил стрелу в макет. Стальной наконечник скользнул по шлему, и стрела раскололась от удара. Зрители не знали что осудить: крепкую защиту, или тонкую стрелу. Ростам взял точно такую же стрелу и вложил её в нечто напоминающее лук, но с некоторыми лишними частями. Изобретение гостей состояло из горизонтального лука с толстой, плетёной тетивой, закреплённом на удобной ручке. С помощью вертуна тетива натягивалась до определённой позиции и крепилась за крюк, а специальный механизм, при нажатии на крюк, отпускал тетиву, и она, вместе со стрелой откатывалась в изначальное положение. Ростам на практике показал, как действовало изобретение, которое Саррет назвал арбалетом. Стрела со свистом устремилась к цели и пробила макет насквозь. Сталь лопнула на груди, позволив стреле пробить и спину макета. Вот тут-то все и ахнули. Король что-то шепнул Борониру и тот нервно кивнул.
— Друг мой, — Саррет обратился к королю и отвлёк его от дискуссий. – Пригласи, пожалуйста, своего лучшего воина. Того, кого вы считаете достойным представить ваше королевство.
Лаврон не ослышался, советник произнёс слово «ваше», а не «наше» королевство. Видимо оговорился. Седрик те временем распорядился и в приёмную вошёл Павлод, как всегда вооружён и готовый к схватке и как всегда немного пьян, хотя когда ему это мешало. Один из приближённых Ростама встал, поклонился своему хозяину и вышел к Павлоду на встречу, попутно извлекая очень редкий меч. Воин размахивал им так резко, что свист метала, рассекающего воздух резал уши. Лезвие меча от резких рывков проваливалось и, пройдя сквозь рукоять, оказывалось в противоположной стороне от неё. Ещё один рывок и меч стал двусторонним. Павлод приготовил свою знаменитую саблю ведьмаков. Серебряное, обоюдно остроё оружие блеснуло в воздухе и остановилось на лезвии его оппонента. Герой, поддерживаемый возгласами толпы, надавил на плечё соперника и сильно ударил его ногой в бедро, так, что тот покатился по каменному полу.
Седрик довольно кивнул, глядя сначала на улыбку Боронира, потом на лицо Ростама, который не проявил не сантиметра эмоций. Его воин поднялся на ноги, одним рывком бросил что-то в сторону героя. Металлические звёзды, заострённые и быстрые пролетели мимо цели. Павлод увернулся, а вторую волну просто отбил, своим мечём. Дальше всё было куда интересней. Оппонент Павлода приспособился и так умело уклонялся от атак, что просто вымотал героя, вот только последний не собирался сдаваться. Неожиданно сменив тактику, он выбил меч из руки воина и лезвием пригрозил у шеи. Зрители аплодировали стоя.
— Прекрасно, — Улыбнулся Саррет. – Это был самый молодой храмовник.
— Что? – Улыбка пропала с лица короля.
— Он храмовник, — Акцентировал советник. – Ростам старший среди всех храмовников. То, чем они занимаются лучше всего продемонстрировать против волшебника. Пригласи кого-нибудь…
Седрик выглядел ошарашенным, он бросил взгляд вдоль стола и остановился на волшебнице Параде.
— Если вас не затруднит? – Вежливо спросил он. Парада встала из-за стола и направилась к Павлоду, сменяя его на месте представлений. Лаврон и Гаррет поднялись на ноги и ближе передвинулись к месту действия. Старшему брату трудно было понять, почему его мама пошла на поводу у короля.
Против Парады выступил сам Ростам.
— Я чувствовать магию в этой женщине. – Сказал потирая ладони.
— Какой проницательный. – Усмехнулся принц Алик, составив компанию братьям.
— Что я должна делать? – Парада обеими руками взяла свой посох.
— Примените магию против оппонента, — Подсказал советник, усаживаясь рядом с королём. Все мгновенно заинтересованно оживились. – Можете не бояться навредить ему, попробуйте навредить.
Посох, волшебницы мгновенно извергнул зелёную молнию, которая ударилась в грудь храмовнику и разлетелась брызгами, словно расплавленный металл. Ростам сделал несколько оборотов в воздухе по впечатляющей траектории и упал у дальней стены обездвиженный. Парада замерла на месте, смотря куда-то в сторону от своей цели. Лаврон и Гаррет одновременно согнулись, хватаясь за животы, тела их пронзила резкая боль. Ростам поднялся на ноги, хотя опыт подсказывал, что после заклинания такой силы его должны были приводить в чувства особым отваром. Храмовник шёл в сторону волшебницы и указал на неё левой рукой, сгибая пальцы. Тут-то боль в животе у ребят стала совсем невыносимой, Парада не показала, что ей было гораздо больней, она выпрямилась и с трудом вздохнула.
— Я использовать вашу силу против вас, – Пояснил храмовник и сжал пальцы в кулак. Лаврон рухнул на пол и от боли закричал, но в гомоне толпы его не было слышно. – Магия, это болезнь, мы лечить болезни в теле человека.
— Прекратите!!! – Завопил принц, пытаясь поднять Лаврона на ноги, но на него не обратили внимания, все смотрели на Параду, а она проявила необычайную силу воли хотя бы тем, что в ответ на слова храмовника улыбнулась и указала ему ладонь правой руки. Магия вырвалась из пальцев, это была паутина, которая выстрелила из руки и прилипла к руке, лицу и груди Ростама. Потеряв зрение и ориентацию, храмовник попытался оторвать паутину с лица обеими руками, но они увязли в слизи. Паутина потянулась к каменному полу, поставив жертву на колени. Через некоторое время на полу лежал дрыгающийся кокон с храмовником внутри.
Лаврон вздохнул, словно минуту находился под водой, окружающие помогали ему встать, а Гаррет уже стоял рядом с матерью и убедился в том, что она хорошо себя чувствует.
         — Что это сейчас было? – Алик поднял Лаврона на ноги.
         — Не знаю, мне стало невыносимо больно.
         — А твоя мама вынесла, смотри, что с храмовником!
         Ростама освободили из паутинного плена, он изумлённо смотрел на волшебницу, даже ужас на мгновение застыл на его морщинах.
         — Поделом ему. – Заключил принц и, подойдя к отцу, стал выговаривать королю. Тот виновато посмотрел на Параду, но волшебница не выражала отрицательных эмоций. Она убедилась, что с сыновьями всё хорошо и последовала из приёмного зала на свежий воздух.
         — Что это было? – Спросил её Лаврон, догоняя у дверей.
         — Не знаю, — Тихо ответила Парада, обняв Гаррета. Словно ей было тяжело идти. – Боюсь, наши гости далеко не так просты, как кажутся.
         — Мне они не кажутся простыми. – Ответил Гаррет.
         — Но они умеют то, о чём даже я не слышала.
         — Это была магия? – Предположил Лаврон.
         — Несомненно, но иного рода. Я слышала его мысли, когда он проклинал меня на боль. Вы пострадали, потому что находились близко ко мне. Вот только проклятья нельзя насылать без жезла, или посоха.
         Парада прервалась, выйдя на ступени входа в замок.
         — Пойдём домой, выпьем чаю. – Сказала она, вздохнув.
         В приёмной продолжились дискуссии. Немного в стороне, в тени от посторонних глаз образовался человек в чёрной мантии и с капюшоном на всё лицо. Его сопровождал ещё один человек. Молодой парень, высокого роста, на лысо остриженный, с грубыми чертами лица, и с маленькими, чёрными глазами. Одет он в простую одежду из мешковатой ткани.
         — Вам не безопасно тут появляться, — Голос из-под капюшона оказался женским, довольно приятным. – Особенно сейчас.
         — О вас могу сказать то же самое, королева Савродия. – Усмехнулся собеседник. Королева остановилась и с упрёком бросила строгий взгляд из-под капюшона, парню не стоило называть её по имени.
         Собеседник постарался сменить тему, посматривая, чтобы их не услышали.
         — Император прислал меня, его мнение таково, что вам понадобиться моя помощь. Всегда поражался его чутью, кажется я вовремя.
         Королева указала на дверь, намекая, что нужно уединиться, чтобы продолжить разговор.
 
***
         Для Дашики последние два дня оказались просто испытанием. Арий строго-настрого запретил ей покидать рощу и общаться с кем либо. Такой запрет без причины казался невыносимым испытанием. Однако, время, проведенное в уединении заставило юную друидку думать иначе. Наутро третьего дня она осмелилась ослушаться, когда Арий покинул рощу, чтобы встретить больного охотника и привести его и их дом. Соплеменники выражали негодование по этому поводу, но противиться ник-то не мог, чем и воспользовалась девушка. На все вопросы, которые отягощали её сердце, мог ответить только один друг, единственный друг. Клён укоренился на обрыве у края оврага, в этой части леса его размеренной жизни никто не мешал, поскольку ближайшими соседями были болотные кустарники, а те общительностью не отличались. Дашика приблизилась к другу и медленно коснулась его мягкой коры, древо неожиданно стало клониться в одну сторону, хотя не было ветра, с глубинным стоном и треском.
         — Тебя приветствую, мой друг. – Дашика прижалась к древу и оно ответило ей теплотой, несколько пышных ветвей медленно склонились и окутали девушку.
         — Кто-то на прогулку вышел, давно тебя я не видел и не слышал, — Голос древа был необычайно нежен, словно из глубины, из самой сердцевины клёна. Не смотря на то, что он говорил только стихами. – Что привело тебя ко мне, не по моей ли то вине?
Дашика отпрянула от друга и широко улыбнулась, по-прежнему держась за ветвь. Прежде чем рассказать ему свои волнения, она решила убедиться, что клёну ник-то не досаждает, что птицы не вредят, и хватает влаги. Неподалёку она заметила затор из сухих ветвей, перемешанных с грязью после недавнего паводка, которые ограничивали приток воды в овраг. Дашика оценила свои силы, придя к выводу, что вручную ей не осилить отчистку этого затора. Она вспомнила некоторые уроки Ария и сотворила светлячка у себя на ладонях. Светящиеся голубым светом существо радостно плясало между пальцами и ждало заговора друидки, после которого оно отправилось бы ухаживать за клёном и землёй в окрестностях.
— Лучше так? – Улыбаясь от души, спросила Дашика.
— Я не стал бы увядать, но ты взялась помогать. И за то благодарю, что из оврага воду пью, Так чем же я могу тебе помочь? Спросить ты хочешь, вижу тебе уже не в мочь.
Каждый раз после речи древа Дашика пыталась составить сою речь в стихотворной форме, но вспоминала, что это совсем не обязательно, поскольку клён понимал даже её молчание. Иначе как, он понял, что друидка пришла к нему с вопросами.
— Клён, ты мудрый, знаю я, — Начала она, подбирая рифму, но быстро сдалась и решила перейти на прямую речь. – Ответь на мой вопрос: что за странный посетил меня недуг? Моё сердце покой потеряло, человека приняв в свой обитель. Я повстречала парня, он живёт вне рощи.
Клён никогда не спешил с ответом. То, что он вообще мог осмысленно отвечать человеческой речью, ему давалось не просто. Дашика помнила, что раньше её друг жил недалеко от деревни, и он много знал о тех, кто живёт вне рощи.
— На то простой ответ тебя я дам, я слышал о подобном сам! Тот человек, в твоём сердце поселился и в глазах твоих прекрасным преобразился, — Клён прервался на некоторое время, раскачиваясь кроной и гудя ветвями, словно бы пытаясь набрать больше воздуха, чтобы выговорить остальную часть своего стихотворения. – Когда в сердце кипит кровь, люди зовут это – любовь.
Дашика присела на толстый корень друга, переосмысливая его речь. Он говорил о любви, а эти чувства ей были знакомы не в полной мере. Арий учил любить природу, любить ближних и ей казалось, что она следует его урокам интуитивно, словно любовь была дана ей с рождением, как слух и зрение. Но чувства к сыну охотника были неким зельем, заставляющим делать вещи, против здравого смысла и Дашика была рада, что пока не поддалась странному соблазну.
— Ответь, знаешь ты! Как люди любят, те, что рощи вне живут?
— Я видел летним днём прекрасным, как она и он вели себя ну очень страстно. Их губы друг к другу прикасались, от этого они были счастливы и смеялись. Он подарил ей веночек из цветов, и она была счастлива, не зная слов.
Слова вызвали у Дашике бурю восторга, всё это так напоминало те ощущения, которые посещали её. Теперь она не могла себя держать от любопытства, узнать что-нибудь новое для себя. Клён тем временем продолжал:
— Смеясь и плача, оба в траву упали. Предела счастью своему они не знали. Через пару лет я снова видел их, теперь в компании детей своих.
— Люблю я этого человека, так выходит?
— Любви нет правил, нет предела, теперь ты поняла и как слепой прозрела. Но будь осторожна, моё дитя природы! Ты не такая, как он, ты не того рода. Не ставь в опасность свою жизнь, от остальных в секрете всё держи.
Друидка обняла друга, прощаясь и, бегом бросилась к роще. От бесконтрольного восторга вокруг стали происходить чудесные вещи: сущие, опавшие листья на глазах меняли цвет и поднимались в воздух, возвращаясь к ветвям, на которых висели. Дашика развела руки, подняла взор в небо и стала кружиться в этом хороводе листопада. Её мысли устремились между деревьев и везде, где они пролетали, оживала сама природа. Мечты зажигали тысячи светлячков, которые устремлялись к деревьям и селились на их ветвях. Через минуту лес вокруг стал напоминать рощу, усеянную драгоценными камнями и золотом. Природа была солидарна с чувствами девушки: птицы слетелись со всей округи и стали напевать весенние песни, не по сезону, надо заметить. Невероятно, как можно держат такие чувства в секрете от остальных? Дашике хотелось рассказать о них каждому в роще, но совет клёна был для неё больше чем совет. Это скорее наставление и ослушаться, значит предать друга.
После всплеска эмоций, Дашика поняла, что ей стоит подкрепиться ягодами, иначе не избежать истощения. Малина пришлась как раз, кстати, и даже бурый медведь не возражал против того, что друидка забралась в его малиновые кусты. Он встал на задние лапы, развёл лапы, приглашая к трапезе. Девушка ела и воображала, как бы на неё сейчас посмотрел Ланрен. Как он смеялся бы, или наоборот испугался, увидев её рядом с большим медведем. Вот тут ей и пришла в голову мысль о том, что стоит пойти встретить Ария и больного охотника. Выговора за непослушание ей уже всё равно не избежать, а так будет возможность выбраться за пределы рощи.
— Что ты тут делаешь? – Арий строго смотрел в глаза Дашике. Она ждала его у окраин рощи. Это место где начиналась замаскированная тропа, не дававшая проходу посторонним. За спиной друида стоял Ланрен, а на его плече опёрся его отец. – Разве я не велел тебе не покидать рощи.
Дашика кивнула и виновато опустила глаза, ей было стыдно выглядеть в глазах охотника такой уязвимой. Вот только, Арий неожиданно сменил гнев на милость:
— Дальше я поведу твоего отца, — Сказал он Ланрену. – Тебя до деревни проводит Дашика, иначе ты заблудишься.
— Когда я увижу отца? – Охотник беспокоился за отца. Пусть он и выглядел истощённым и вены на его шее напоминали чёрные полосы, чувствовал он себя лучше, чем пару дней назад.
— Когда ты увидишь его живым? – Переспросил Арий и хмыкнул. – Не переживай, я вылечу его.
Друид взял старшего охотника за руку и повёл в рощу. Деревья медленно расступались и снова смыкались за его спиной, так, что уже через мгновение оба исчезли из виду.
— Вот это магия! – Удивился Ланрен, не замечая Дашику, что её немного оскорбило.
— Только обман, — Поправила она. – Магии нет тут никакой. Пойдёшь за ними и никогда не выйдешь из рощи, будет водить тебя она в бесконечном лабиринте своём.
Охотник озадаченно прикусил губу.
— Как ты тогда не заблудилась?
— Сказать тебе я не имею права, — Друидка пошла в противоположную сторону. – За мною следовать прошу. Потому что до темноты мне стоит возвратиться.
Дашика старалась не спешить, но её спутник не умел ходить медленно, поэтому пришлось прибегнуть к хитрости. Она на ходу часто останавливалась у деревьев и претворялась, что общалась с ними, общаться с животными не получилось, потому как Ланрен пугал всех оружием, которое носил за спиной. Все действия друидки вызывали у него любопытство, но спросить он не решался.
— Что тебе говорят деревья? – Наконец созрел он для вопроса.
— Не нравишься ты им, — Хихикнула Дашика, хотя последнее дерево на самом деле сказало, чтобы она шла по своим делам и не приставала с вопросами. – Тебя они не любят.
Акцент на последнее слово она сделала специально, но парень, словно не заметил её намёка.
— Мне они тоже не нравятся. Из-за этих деревьев в лесу постоянно так темно, очень трудно охотиться. – Буркнул Ланрен и на всякий случай отошёл от дерева на безопасное расстояние.
Дашика решила воспользоваться тем, что парень нервничает в тёмном лесу и просто исчезла на его глазах. Это была магия природной маскировки, друид становился, не видим для людей и некоторых животных. Ланрен мгновенно схватился за лук и натянул стрелу в тетиве. Деревья встретили этот агрессивный шаг скрипением ветвей в знак негодования. Друидка убедилась, что он не видит её и стала кружить вокруг него, не громко смеясь, охотник попытался взять себя в руки, но луком не пренебрёг.
— Покажись друидка! – Уверенно сказал он, стараясь, чтобы его слова не сошли за приказ. – Это не смешно.
— Отчего же? – Откликнулась Дашика и снова засмеялась. – Боишься ты, или это от холода подогнулись в коленях твои ноги?
Ланрен сдался, он убрал лук и стрелу и попытался высмотреть на мокрой листве, которая лежала под ногами, следы невидимого спутника. Дашика оценила эту попытку, или хитрость, хоть она была и бесполезна.
— Почему я чувствую тебя рядом, но не вижу твоих следов?
— Твои глаза видят иллюзии, — Отозвалась она. – Лес на стороне моей, природа меня скрывает.
Дашика подошла сзади и положила руку на плечё, прогоняя чары, скрывающие её. Охотник вздрогнул, но не повернулся. Друидка поманила его дальше, теперь Ланрен постоянно задавал вопросы и, ей нравилось, что он, наконец, ею заинтересован. Неоднозначно отвечая, Дашика не заметила, как оба уже стояли на краю леса у деревни.
— Мне было интересно пообщаться, — Ланрен смотрел на неё пристально, заставляя смущаться и отводить взгляд. – У тебя такая интересная жизнь, я в детстве мечтал стать друидом, или лесным воином.
— Детская мечта всего лишь. Моя жизнь скучна и монотонна, но жаловаться я не имею права.
— Приходи ко мне, — Неожиданно пригласил он, но только после недоумевающего взгляда поправился. – Я бы сам приходил, но этот ваш лес, он меня недолюбливает, да и найти тебя не так просто, чтобы при этом не заблудиться.
Дашика просияла, но виду не подала.
— Я буду приносить о состоянии твоего отца вести, у этого дерева меня ожидай в полдень третьего дня после этой встречи.
— Хорошо! – Охотник наоборот не пытался спрятать радость. – Ты так забавно говоришь, что не стазу можно понять, но … не обижайся, я ведь справляюсь.
— Хранит тебя природа. – Дашика снова исчезла прямо на глазах парня, но теперь, когда она была на краю леса, её маскировка была не такой идеальной. Ланрен провожал взглядом её полупрозрачный силуэт, плывущий между деревьями. Друидка казалась ему самой загадочной девушкой на свете, самой таинственной и признаться самому себе, что всё это его немного пугало он смог, только, когда понял, что один и с неба на него падают тяжёлые капли дождя. Остудив под дождём свои мысли, он помчался к своему дому, не зная, что Дашика смотрела за ним из леса. Её сердце покорило разочарование: ей казалось, что всё должно было пройти иначе, встреча с человеком, который ей не равнодушен, должна быть такой, какой описал её клён. Утешив себя, что всё ещё впереди, она помчалась прочь от дождя.
В роще дождя не было, это особая договорённость с природой и плохая погода поселению друидов не грозила. За то у большого костра в очередной раз о чём-то спорили и Арий как всегда в центре событий. Подойдя ближе, Дашика поняла, что это не спор, а ритуал. Перед костром на ветвях хвои лежал почти обнажённый охотник в бессознательном состоянии. Арий держал в руках глиняное блюдце с растолченной и разбавленной соком корой, он аккуратно макал пальцы в блюдце и вырисовывал ими на истощённом теле охотника особые контуры. Кожа больного посинела, но судя по тому, как он терял влагу, был охвачен сильным жаром. Соплеменники следили за ритуалом и говорили с природой, спрашивали её о недуге, выясняли, как бороться с ним. Дашика не умела общаться напрямую с единой природой, но в такие моменты постоянно слышала приглушённые голоса в своей голове, словно кто-то кричал далеко, так далеко, что его слов было не разобрать. Лучше всех понимать ответы природы получалось только у Ария, он говорил, что это ещё не вся проблема – ответы ещё нужно верно истолковать. Друидка терпеливо дождалась окончания ритуала, охотника накрыли шкурой и оставили у костра на всю ночь. Поскольку уже вечерело, соплеменники разбрелись по шалашам.
  — Я боролся с демоном, внутри этого человека, — Признался Арий, увидев Дашику рядом с охотником. — Природа сказала, что тьма поглотила его разум, но сердце ещё достаточно сильно, чтобы бороться.
— Поправится он? – Не терпелось узнать ей.
— Вероятно, но остаток жизни ему придётся жить с нами, как бы нам это не нравилось. Это слова природы, я всё правильно понял.
Эта мысль пришлась по душе Дашике, ей казалось, чем дольше тут задержится охотник, тем больше у неё будет возможности видеться с Ланреном. Арий уселся на старый пень и запел, не смотря на тяжёлый ритуал, он был в приподнятом настроении, что всегда радовало. С таким же успехом он мог просто выговорить девушку за непослушание.
— Проводила я Ланрена, как ты и сказал, — Рискнула признаться девушка. – Просил он приносить ему вести о здоровье отца, волнуется видимо очень.
Арий вздохнул.
— Ты подвергаешь нас опасности, общаясь с эти юношей, но я не могу запретить тебе с ним видеться. Это наверно, у тебя от матери. Я говорю о любопытстве.
— Впредь я стану осторожней…
Дашика встала и медленно побрела в свой шалаш.
— Ты права, он красив и добр, — Неожиданно добавил друид, заставив Дашику оглянуться. – Сейчас мало таких среди людей, чтобы сердце пылало от доброты.
 
***
Голова кружилась от постоянной встряски. Таниана в очередной раз глубоко вздохнула, пытаясь прогнать тошноту, и присмотрелась к силуэтам впереди. Эдрик и Лирий гнали своих лошадей на грани их сил, конь, на котором скакала она, хрипел и часто спотыкался, но до имения оставалось уже не долго. Старший брат остановился у сторожевой башни и бросил в неё камень. Из маленького окошка появилось лицо заспанного стражника, который от неожиданности чуть не проглотил язык. Выругав его за нарушение постового режима, Седрик приказал собрать всех стражников у поместья. Таниана повела троих лошадей в конюшню, разбудила конюха и кузнеца и посоветовала им идти домой и побеспокоиться о безопасности семей. У дверей поместья собрались все, кто мог держать оружие. Седрик давал распоряжения и инструктировал солдат, против наёмников эта группа энтузиастов с вилами в руках не выдержит в открытом бою, поэтому нужна была хитрость, и она пришла в голову тому, от кого её меньше всего ожидали. 
— Сейчас не время! – Эдрик не обращал внимания на сестру, но она заставила его посмотреть в нужную сторону, сильно дёрнув за рукав – Что!?
— Посмотри сюда!
— Ты хочешь спрятаться в подвале? Отличная идея…
Таниана зло пнула брата в голень.
— Не забыл, что нам привезли пару дней назад? – Она потащила Эдрика к дверям погреба. – Ты ещё хотел проверить эти бочки на огнеупорность.
Старший брат замер на месте, вспоминая, но догадка его уже осенила. Для воина он соображал даже чуть быстрей, чем нужно было.
— Этот порошок, — Мямлил он и теперь уже сам тащил сестру. – Отец говорил, что можно продать бочки с порохом и получить за них большую цену. Ты гений, сестрёнка!
— Я отсыпала горсть и подожгла, пару дней назад в поле сгорел амбар… это моя вина, слишком много пороха.
Седрик позвал слуг и приказал вытащить все бочки с порохом во двор перед воротами. Каллин понял всё без слов и стал помогать рассыпать порошок по периметру двора. Таниана напомнила, что нужно это делать на безопасном расстоянии от стен имения.
— Сир, считаете, что они прейдут именно через ворота? – Капитан охраны выглядел испуганным.
— Несомненно, ведь они не знают, что мы их ждём.
— А кто это всё подожжёт в нужный момент? Нужно быть на безопасном расстоянии, чтобы не пострадать от того, что тут произойдёт.
Эдрик кивнул в сторону сестры.
— Таниана хорошо стреляет из лука, — Сказал он с гордостью. – Она заберётся на чердак и оттуда подожжёнными стрелами взорвёт порох.
Для Танианы не нужно было лишних слов, она уже бежала в дом, прихватив горящую лампу. Забравшись по лестнице на чердак, она открыла створку окна для проветривания зерна, которое хранилось на чердаке и, выложив несколько стрел, принялась обматывать наконечники жёсткой тканью. После чего обмочила их маслом. Эдрик и Каллин во дворе закончили приготовление к большому фейерверку, в этот же момент во двор прибежал мальчишка из деревни и сказал, что видел конный отряд у хлебных полей.
— Ты готова Тани? – Спросил брат, смотря, как удачно она устроилась на чердаке, практически незаметно.
  — Ещё бы! – Ответила Таниана и отставила лампу в сторону, чтобы не выдать своего местоположения.
— Отступаем в дом, нужно действовать только после того, как сработает ловушка.
Через минуту Таниана уже не видела своих братьев, за то с высоты чердака ей был виден приближающийся отряд наёмников, все конные воины, что только радовало. Капитан наёмников двигался во главе отряда, его доспехи блестели, как зеркало в лучах заката. Отряд приближался, и Таниану стало трясти от напряжения, она тёрла оперение стрелы, слабо натягивая и отпуская её, чтобы немного отвлечься. Отряд остановился у ворот, капитан что-то явно заподозрил, это прибавило нервозности, но девушка по-рыцарски вздохнула и стала ждать. Наёмники колебались, видимо сработало их чутьё. Это поняли и в доме, во двор неожиданно выскочил Каллин и стал привлекать внимание, размахивая руками. Таниана привстала и ударилась головой о деревянную балку, что задумал её брат, оставалось только догадываться. Она не подожжёт порох, пока он находиться в зоне взрыва. А вот наёмники клюнули на наживку, конный отряд ворвался во двор и готов был наброситься на одинокого Каллина.
Тут брат поступил непредсказуемо. Он подбежал к колодцу и, ухватившись за цепь, бросился вниз. Это был лучший момент, чтобы поджарить агрессоров и Таниана подожгла стрелу. К слову, она хотела поступить ещё более изощренно. Стрела воткнулась в стойку колодца, привлекая к себе внимание. Капитан видимо, собирался проверить, как достать наглеца и труса из колодца и стрела чуть не подожгла его накидку. Быстро поняв, откуда стреляют и то, что под ногами повсюду рассыпан пахучий порошок, он что-то закричал. Вторая стрела тут же вонзилась в землю, рядом с его ногой.
Вспышка обожгла взгляд ярче солнца, а грохот оглушил, словно удар по голове. Огонь от взрыва опалил деревья, росшие во дворе, Таниана зажмурилась, но любопытство брало своё. Двор напоминал жерло вулкана, небольшие костры, горящие люди и лошади. Лучшее определение и пример паники. Эдрик и стражники не промедлили, бросившись добивать тех, кто не погиб в огне. Таниана подожгла ещё одну стрелу, попутно примечая, кому её подарить. Старший брат вступил в бой с теми, кто не пострадал от взрыва. Капитан наёмников каким-то чудом отделался только ожогами.
— Отдавай свои сокровища! – Закричал он и кулаком приложил одного из стражников по лицу.
— Да подавись! – Эдрик бросил е его сторону саму маленькую бочку с порохом, которую оставил на всякий случай. Капитан её поймал и поднял над головой, чтобы снова бросить её в рыцаря, тут-то Таниана и отпустила горящую стрелу и попала она как раз в эту бочку.
Молнией, спустившись во двор, Таниана попала в объятия братьев. Эдрик уже помог Каллину выбраться из колодца. Оба не верили успеху.
— Папа будет не доволен, порох должен был окупиться. – Шутил Эдрик. – Ты молодец, сестрёнка!
Для Танианы мир сузился до наперстка. На миг она поняла, что в действительности убила несколько человек, но гордость за то, что она помогла отстоять родное имение, прогоняла всякое чувство вины. К имению пришли жители ближних поселений и принялись помогать устранять последствия короткой схватки. После нелёгкой работы Эдрик не придумал ничего лучше, чем организовать что-то вроде ужина в честь тех, кто сражался. Радовало, что не пришлось пить в память о тех, кто пал – таких не было. Мать Танианы Минера помогла на кухне, услышав, что её дочь, по сути, спасла положение, она расплакалась. Жена рыцаря гордилась тем, что семья отчаянно защитила дом. После ужина было решено лечь спать всем. Тани чувствовала себя такой усталой, что рухнула в свою постель, даже не раздеваясь. Светловолосая Минера раздела её и укрыв одеялом, погладила по щекам.
— Я молилась богам, чтобы с вами всё было хорошо, — Сказала она, утирая слёзы под распухшими веками.
— Мам, всё хорошо! – Сонно успокаивала Минеру дочь. – Мы знали, что делали.
— Отец будет тобой гордиться. Доброй ночи милая.
Лампа в комнате погасла и Таниана покорилась сну. Снилось, как она участвует на турнире и приносит роду победу и славу. Отец сажает её на плечё и несёт к королю, который вручает девушке генеральский свиток и лично поздравляет с победой. Утро пришло почти моментально, в открытое окно влетела птица и уселась на край кровати. Её пение разбудило Таниану до восхода  солнца. Девушка бросилась к окну: во дворе стояли кони отца и слуг. Забыв, что нужно надеть что-нибудь поверх ночной рубашки она босиком пронеслась по ступеням в общий зал. Эдрик и Каллин уже одетые встречали Лирия. Рыцарь строил безразличную, усталую гримасу, но глаза выдавали его, отец уже знал о случившимся и как показалось Таниане должен был испытывать, по меньшей мере, неловкость за то, что случилось в его отсутствии. Таниана решила подождать на лестнице, послушать разговор.
— Вот куда, значит, вы так спешили, — Сказал Лирий, сбрасывая на пол щитки, защищающие локти. – Почему не предупредили меня?
Отвечал Эдрик, хотя кто ещё мог ответить?
— Ты не воспринял бы наши слова всерьёз. – Приглушённым голосом ответил он. Каллин что-то жестикулировал для убедительности.
— Сейчас я полон серьёзности…
Эдрик рассказал, что со слов Танианы наёмники должны были разорить имение. Лирий взял кружку с горячей настойкой и, усевшись на стул, стал потягивать напиток, при этом внимательно слушая.
— Я ей поверил и не пожалел об этом. – Заключил Эдрик.
— Лирий, дорогой, ты не голоден? – Минера суетливо угождала мужу. – Может, устал…
  — Спасибо дорогая, ничего не нужно, — Нежно ответил рыцарь и снова перевёл взгляд на сыновей.
— Позвольте заполнить пробелы… Кто разнёс весь двор в щепки?
Братья переглянулись.
— Это Таниана, — Улыбнулся Эдрик в ответ на улыбку отца. – Честно говоря, идея была гениальная, хотя и … Ушёл весь порох, которым ты собирался торговать. – Старший брат немного замялся, отчего у Лирия настроение только поднялось. – Но пользы от него всё равно было не мало!
— Эх, не зря торговцы уговорили меня купить эту штуку. Я сомневался, но когда Тани спалила амбар! — Лирий заразительно расхохотался, облокачиваясь на спинку стула. Таниана покраснела, выходит отец всегда знал, что поджёг амбара – её рук дело. Братья поддержали хороший настрой отца подлинной улыбкой.
— Ты как-то рано вернулся с турнира…
Напомнила Минера, боясь мысли, что муж потерпел неудачу.
— Всё для нас не так плохо, — Успокоил её Лирий, но улыбка пропала с его лица. – Вчера мне выпало сражаться с Гельдором, он то и поведал мне о своих планах, прямо перед схваткой. Случилось то, на что он и рассчитывал, я отвлёкся, но ему не стоило себя переоценивать…Гельдор нарвался на мой щит и, падая, напоролся на собственный меч, пронзив себя в сердце. Король рассудил всё в мою пользу, но от участия я отказался. Как мог, спешил домой, чтобы не допустить того, что сказал этот мерзавец перед смертью.
У Танианы отлегло на сердце, всё кончено и виноватые наказаны самой суровой карой. Неожиданно её подхватил на руки Каллин, который увидел, как она подслушивает на лестнице. Он понёс её к отцу.
— Привет пап. – Виновато сказала она и опустила глаза.
Лирий встал со стула и выпрямился. Он смотрел на дочь с высоты своего роста, и трудно было понять его настроение, не смотря ему в глаза.
— На колени! – Неожиданно потребовал он.
Таниана растерянно подняла взгляд, но увидев жест отца, расслабленно опустилась на колени. Лирий извлёк свой блестящий меч, положил его на плечё дочери.
— Быть тебе рыцарем и наследников родовой чести, отваги и доблести. – Провозгласил он, потом отбросил меч в сторону и крепко обнял дочь, отчего у неё дыхание перехватило.
Теперь Таниана знала, каково, это когда сбываются мечты. Лирий имел право возвести в рыцари любого из своих потомков, но чтобы этой чести удостоилась дочь – это большая редкость. Хорошего об этом не скажут, люди судили о роде в котором рыцарем была дочь двойственно. Приходили к выводу, что род слаб, раз уж его мужи не в состоянии носить титулы, или этих мужей просто не имелось. Отец много говорил об этом, но теперь ему было всё равно, что подумают, или скажут люди. Дочка заслужила свой титул. Лирий позвал своего слугу, которого обучил грамоте и приказал ему составить донесение королю. Обычно влиятельные рыцари сами решали вопросы признания их потомков, но в случае Танианы следовало доложить в королевскую канцелярию, где донесение опечатают и придадут этому документу официальное значение. Для Танианы это ещё означало и то, что о ней будут знать в королевском окружении. Хотя это означало ещё и то, что в случае военной угрозы королевству мобилизации подвергнется она одной из первых. Врядли такие пустяки могли её сейчас волновать, она рыцарь, а это уже другая жизнь.
 
Глава 3.
 
Не единой победы без пролитой крови,
не единой смерти без славы.
 
 
Натянув на себя чистое одеяло, Лаврон ещё раз пролистал в памяти события одного только дня. Гаррет уже спал, а перед сном признался, что это был не худший день рождения в его жизни. Это была самая высокая оценка, которую когда-либо давал младший брат. Завтрашний день сулил ещё одним выходным и праздником, количество планов на день превысило все временные лимиты, и волшебник просто отдался дремоте. Утро пришло по-летнему рано. Этажом выше доносился гомон проснувшихся обитателей особняка, за дверью кто-то из придворных служащих подметал каменную дорожку при этом бранясь. Виною плохого настроения были разбросанные в цветнике кусочки заколдованного воздушного змея. Лаврон уже не спал, он с улыбкой вспомнил лёжа в постели, что пару дней назад сам наколдовал этого змея, а Гаррет сотворил своего. Оба змея сражались воздухе, пока творение младшего брата не растерзало бумажного оппонента. Поднимать Гаррета было бессмысленно и опасно для здоровья. Ничего не было святее его утреннего обозрения ночных сновидений. Поэтому Лаврон оделся и тихо вышел в коридор, Тревор вышел из своей комнаты в тот же самый момент.
— Доброе утро, дружище. – Рыжий паренёк зевнул и улыбнулся. Оба отправились на завтрак, по пути делясь впечатлениями о прошедшем дне. Тревор был сиротой, Парада забрала его буквально с улицы и магии он начал обучаться ещё до двенадцатилетнего возраста. Именно в двенадцать учеников принимали на первый год обучения. В группе среди мальчишек Тревор и Лаврон были самыми способными.
— Какие планы? – Спросил Лавр, умываясь.
— Посмотрю парад и буду практиковаться в чарах, — Тревор напомнил, что уже завтра начнутся занятия. – Тебе бы тоже не мешало. Трансгресируешь ты, так же уверенно, как и с девушками общаешься.
— Эй, я отлично лажу с девушками! – Возмутился Лавр и толкнул друга. Оба засмеялись.
Усевшись за стол, они приступили к гренкам и свежему кефиру. Над их головами пролетел учебник. Заколдованная книга медленно отмахивала крыльям, оставляя след в воздухе из разноцветных искр. Это шалости тех учеников, кто был взрослее. Обычно только они позволяли себе колдовать в открытую и ради смеха. Парень, сидевший рядом с Эльгой, поднялся на ноги и прицельно поразил книгу огненной стрелой, Она спикировала, как раненая птица, рухнув на стол двенадцатилетних учеников. Ребята убрали догоревшую книгу со стола, продолжив игру в магические карты.
— Недоумок, этот Сварм, — Заметил Тревор, наблюдая, как парень, пустивший стрелу хорошится перед девушками.
Лаврон с трудом проглотил гренку, выгнув шею, как гусь.
— Тем не менее, самый популярный у девчонок, — заметил он в полголоса. – Хотя, ещё год назад от страха перед занятиями по приручению единорогов, он спрятался под стол. Мама его вытащила и под руку повела в загон для магических существ. С единорогом у него всё нормально получилось, а вот полутроль порвал его мантию…
— Ага, я помню. – Захихикал Тревор.
Лавр доел, но не спешил покидать столовую. Он рассказал другу о чужеземных гостях, Тревор оценил историю. Несколько подробней интересуясь тем, что происходило в замке, он ужаснулся, услышав, что произошло с Парадой, когда храмовник проклял её на боль.
— Мы чувствуем магию, это просто при обострённом восприятии, — Лаврон вдался в подробности. – Но в этих людях я её не ощущал. Да что там я!? Даже Парада сказала, что их способности отличаются от магических.
— Это интересно, — Согласился собеседник. – Знаешь, до парада я с ребятами схожу к причалу. Разнюхаем, что там к чему с этими гостями. Но, ходят слухи, что советник Саррет посели своих новых друзей у себя дома.
— Вот почему Эльга с утра в особняке. Я думал, её дома не кормят. – Усмехнулся Лаврон, но про себя сделал выводы.
После утреннего приёма пищи Лавр в раздумьях брёл по коридору, ему трудно было решиться, чему посвятить себя до парада. К причалу идти не было желания и как раз, кстати, Парада показалась в саду. Одетая в свой дорожный плащ, она спешила в сторону дороги.
— Сын, ты как раз кстати. Я по срочным делам отправляюсь на север. Нашёлся способный мальчик, хочу познакомиться с ним, привести в особняк, — Сказала она, остановившись и заметив, Лавра, тот изобразил заинтересованность и подошёл ближе. – Ты бы не мог… впрочем, это не важно.
— Что? Пойти с тобой?! С радостью. – У Лаврона волос на затылке зашевелился. Ему выпал шанс сопровождать мать, впервые. Она закрыла глаза и улыбнулась.
— А как же парад?
— Одно и то же, каждый год…
— Поспешим, — Воззвала она сына.
— А к чему спешка? – Лаврон был глубоко заинтригован, стараясь не отставать от спутницы, приготовился выслушать подробный рассказ. Парада замялась с ответом, осмотрев Лавра с ног до головы она, наконец, высказала свои мысли:
— Да, ты уже достаточно взрослый, чтобы знать…
— Я слушаю! – Лавр не позволял ей делать паузы и выбирать выражения, чтобы больше услышать. Любопытство захлестнуло его.
— Поговаривали, что в одной северной деревеньке живёт семья, их предки были родственниками тёмного мага Кильрика Злобного? Знаешь такого?
Лаврон не напрягая память, ответил то, чему его учили на истории магии.
— Да, читал, что в Авронии не было злее мага и могущественней. Практиковал некромантию и заклинания пустоты. Опустошил весь свой замок, — Лаврон оглянулся. Они шли в сторону северных ворот. – Рохарит его поверг и заклял в некий магический предмет, что дальше, остаётся только гадать.
— Верно, история умалчивает, — Смешок Парады был больше похож на покашливание. – А его предки не старались скрыть своё родство, что даже сына, рождённого в день свержения Кильрика назвали Эвэлом.
— А в чём суть?
— Эвэл – название предмета, в который закляли мага. Понятия не имею, что это такое.
Лаврон понял ход мыслей.
— Потому мы так спешим, чтобы узнать?
— Не совсем, — Парада снова прервалась, выбирая интонацию речи. – Вся эта семья, кроме Эвэла были убиты вчера. Я в виду старости немного не наблюдательна, а ты осмотришься, может, что-нибудь заметишь.
У Лавра дыхание перехватило.
— Убили? – Пришлось признать, что дел с мёртвыми людьми раньше иметь не приходилось. – Всё как-то странно. Если не тронули сына, значит и не собирались.
Испугавшись своих мыслей, волшебник оставил догадки. Он думал, что предстоит не близкий путь, но Парада остановилась, стоило выйти за пределы города. Протянув ему руку, она улыбнулась. Парень понял, что ему предстоит не лёгкий перелёт, трансгресировать парой получалось только у единиц волшебников, а Парада могла перенести с собой не только сына. Её магической мощи было достаточно, чтобы отправить в другое место весь свой особняк. Так однажды и произошло, когда ученики изъявили желание отправиться в один из выходных днёй в поход, но не нашлось достаточного количества палаток и шатров. Волшебница перенесла в лес весь особняк, а потом и обратно. Лаврон с первого дня обучения решил, что обязательно научится трансгресировать и спустя три года у него выходило даже очень не плохо. Первый раз он перенёс себя на несколько метров и потом пролежал три дня в лазарете. Внутренние органы в его теле собрались в точке назначения в неверном порядке.
Максимально сконцентрировавшись и зажмурившись, Лаврон почувствовал рывок. Словно кто-то резко ухватил его за живот и стал поднимать над землёй, а потом резко бросил. Открыв глаза, волшебник увидел только мокрую от росы траву, которая поглотила его тело. Завтрак в желудке очень сильно взбунтовался и стал проситься наружу. Лавр несколько раз глубоко вздохнул через нос и попытался подняться. Парада появилась на дорожке, и даже плащ не намочила. Вокруг луга росли редкие деревья, а впереди виднелись рублёные домики деревни. Лаврон поднял руку в знак того, что прекрасно себя чувствует, побрёл за волшебницей. Вся активность в населённом пункте сосредоточилась вокруг одного домика, в котором по собственному выводу и жила погибшая семья. Параду знали в этих местах и, завидев, стали приветствовать, но всюду в воздухе витал дух траура. У самого дома стояли несколько солдат армии порядка, перед волшебницей они учтиво поклонились и проводили в сад за домом. На скошенной траве лежали четыре тела, укрытые белыми простынями. Лаврон поблагодарил богов, что их догадались укрыть, для него видеть смерть было не слишком благотворно для бунтующего после трансгрессии желудка.
Парада наклонилась над самым большим телом, судя по всему, это был глава семьи и отец Эвэла. Отбросив простынь с его лица, она некоторое время изучала глаза, которые мёртво смотрели в небо. Лаврон вспомнил, что его взяли сюда, чтобы осмотреться и стал расхаживать по саду. Он начал собственное расследование. Судя по положению тел, четверо ужинали в саду в тот момент, когда всё произошло. На столе стоял глиняный чугунок с супом и серый хлеб. Как можно было убить всех разом, волшебник представить не смог, однако что-то в этом месте его очень волновало, интуиция шептала, что сад стал местом использования ужасной магии.
— Пустые глазницы. – Заключила Парада, поднявшись и выпрямившись.
Солдат стал рассказывать, что их нашли в сидячем положении. Головы были повёрнуты в сторону дома, а на лицах застыли улыбки. Лаврон вспомнил, что где-то должен быть Эвэл. Мальчишка должно быть смертельно напуган. Солдат, словно прочее его мысли и сказал, что он убежал, и найти его не удалось.
— Мне тут не по себе, — Заметил Лавр, когда мать приблизилась к нему. – Что произошло с ними?
— Кто-то опустошил всё вокруг.
— Магия опустошения?
— Да, я даже боюсь представить, как силён тот, кто это сделал. Посмотри вокруг, деревья в лесу шевелятся от ветра, а в саду не движутся, словно окаменели.
Парада отпустила солдат, очень уж им хотелось скорее покинуть это место, и поведала краткий курс распознания магии опустошения. Опустошить человека может даже начинающий, главное при этом не зацепить себя. Для опустошённой жертвы это значило немедленную смерть, без каких либо признаков и причин. Душу выбивает из тела мощный поток тёмной материи и не позволяет ей вернуться. Лавр поделился мыслью, что только один маг в истории королевства мог опустошить что либо, являясь частью этого. Но Кильрик Злобный мёртв, или, по крайней мере, заключён в предмет, который теперь является его тюрьмой на веки.
— Почему Рохарит просто не убил его? – Спросил Лаврон, при этом осторожно оглянулся. Упоминать имя бога, было знаком невоспитанности, особенно в таком тоне.
— Убить то, что частично мертво не возможно, — Ответила Парада и поманила сына за собой. Самое время, Лаврон уже начал паниковать, находясь в саду. – А лишить Кильрика его телесной оболочки, было бы мало. Зло всегда находит способ вернуться. Наш бог поступил мудро, раз уж заклял мага в Эвэл. Но был ли мудр отец ребёнка, который дал сыну такое имя.
Волшебники брели по окраине леса, Лавр понял, что предстоят поиски мальчика, который остался живым, но сомневался, что это будет просто. Спросив Параду, кто мог такое сотворить по её мнению, волшебник получил неоднозначный ответ:
— Эвэл, возможно спешил к ужину, и его не было рядом, когда всё случилось. Надеюсь, он сможет дать ответ на твой вопрос. Я не верю, что мальчишке было такое под силу.
Лавр так же не верил в такое обстоятельство.
— Где же его искать? – Не вытерпел парень, проходя мимо очередной пустоши.
— Отличное место, его не надо будет искать. Мы сделаем так, что он сам станет нас искать.
Волшебник напряг воображение – что может заставить перепуганного до смерти юнца заставить искать тех, кто очень бы напомнил ему убийц его родственников? Парада потёрла гладкий холок посоха и проговорила что-то не различимое слуху. Посох ответил яркой вспышкой от, появившимся на ладони волшебницы, шара из плотной, блестящей материи. Волшебница мяла шар в руке, он стал расти и когда уже не вмещался в ладонь, она отпустила своё творение. Материя растаяла, и шар лопнул, выпуская из оболочки множество звёздочек, разной величины. Лаврон восхитился, с какой скоростью звёздочки стали делиться и впитываться во всё, к чему соприкасались. Неожиданно в волшебнике проснулся детский интерес, хотелось преследовать разлетающиеся во все стороны звёзды. Однако Парада коснулась руки сына, и рвение прошло само собой.
— Что это было? – Лаврон дёргал головой, пытаясь стряхнуть с волос приставшую звёздочку.
— Чары искреннего любопытства, — Улыбнулась Парада.
— Любопытства? Считаешь, Эвэл на это сейчас отреагирует?
Мама кивнула.
— Ему девять лет, чем ты моложе, тем легче переносятся потрясения. Он напуган, будет стремиться найти нас. Я слышала о том, что он способный мальчик, такие чувствуют магию, тянутся к ней, а против любопытства ему не устоять.
— Да. Главное, чтобы из деревни вся молодежь не сбежалась.
Ждать долго не понадобилось, на другой стороне пустоши разгуливал светловолосый мальчик, одетый в потрепанную шёлковую рубаху и чёрные, обрезанные штаны. С интересом рассматривая летающую вокруг него волшебную звёздочку, он брёл в сторону в волшебников, пытаясь не терять её из виду. Именно любопытство привело его в руки тех, кто сотворил чудо.
— Привет Эвэл. – Сказала Парада, когда голубые глаза мальчика оторвались от улетающей звезды и остановились на незнакомой пожилой женщине.
На лице пропали все признаки любопытства, Эвэл маленькими шагами отступал, но Лаврон всё это время обходил мальчика, чтобы отрезать путь для отступления. Не было желания гоняться за юнцом по всему лесу.
— Не бойся нас, дружок, — Усыпляющем голосом проговорила волшебница и протянула руку, хотя Эвэл уже прилично от неё отдалился, но при этом не заметил Лавра позади и не наткнулся не его руки спиной.
— Оп, пойман. – Максимально дружелюбно проурчал волшебник и тут же отпрянул. Его руки словно молния поразила и сознание, как падающий в темноту камень, провалилось. Лавр чувствовал, что в кромешной темноте стоит на твёрдой поверхности. Вокруг полная безмятежность, впереди слабый источник света. Сделать первый шаг в пустоту принудил лёгкий толчок в спину.
Лавр уже разглядел в источнике света похожие контуры дверного проёма, как позади что-то злобно захрипело. Пришлось бежать, не видя ничего вокруг, и когда до света в проёме оставалось пару шагов, дверь захлопнулась. Тьма снова поглотила всё пространство вокруг, храпение переросло в приглушённые голоса из разных источников.
— Кто ты?
— Каковы твои первые воспоминания?
— Ты не один?
Говорила сама тьма целой громадой голосов. Лавр попятился к тому месту, где должна была быть закрытая дверь, но руки схватили только пустоту.
— Тебя заперли?
— Ты слаб…
— Что ты тут делаешь?
— Ты готов к вечности?
— Это они с тобой так поступили?
— Ты один из них?
Волшебник крикнул в ответ, но не слышал своего голоса. Собеседники так же умолкли. Лаврону пришла мысль, что общаться с ними нужно с помощью мыслей.
— Куда я попал? – Прокрутил он в мыслях простой вопрос.
— Не смей!!! Не смей задавать вопросы! Даже не говори ничего, — Голоса сказали угрозу одновременно. Получилась такая канонада, что уши заложило. Наконец, Лаврон увидел в темноте того, кто мог говорить с ним. Мутный силуэт, слегка похожий на человеческий, парил вдалеке. Немного выше того места, на котором стоял волшебник. После его движения оставалась нежно голубая дымка. – Сейчас я доберусь до тебя, мы поговорим по-другому.
Лаврон понял, что нужно, какими угодно методами и способами не позволить этому существу, или человеку добраться до него. Он просто побежал, сандали скользили по каменной поверхности, но бег давался легко, словно ветер сильно дул в спину. Пришлось положиться на удачу: бежать в темноте на встречу не менее кромешной тьме, удовольствие, которое только придало сил. Когда адреналин в крови превысил норму, волшебник обернулся и в этот момент понял, что пол под ногами исчез, или просто кончился. Падение пробудило парня к сознанию.
— Пойдём сын. – Парада стояла в стороне, всё на той же пустоши под руку с Эвэлом. Лавр тряхнул головой, понимая, что всего пару секунд стоит в оцепенении, а казалось, что во мраке он провёл не меньше пяти минут.
— Да, — Только и ответил он, присматриваясь к Эвэлу. Юнец избегал взглядов в глаза и постоянно всхлипывал.
— Теперь у тебя буде новый дом и ты станешь волшебником, — Парада видимо, нашла общий язык с ним. – Только нужно, чтобы ты  постарался вспомнить, что было у тебя дома? Где твоя семья?
Эвэл остановился и невинно посмотрел на волшебницу. Его глаза наполнились слезами, Лаврон наклонился, чтобы лучше его расслышать.
— Я испугался, — Сквозь слёзы сказал он. – Там было так ТЕМНО…
 
***
Сильная тревога защемила под сердцем, и Гаррет, резко оторвал голову от подушки. Сон? Ему что-то снилось, он даже голоса знакомые слышал. Пытаясь вспомнить, когда он последний раз видел такой сон, который бы мог вспомнить на утро, волшебник скатился с постели. В особняке всё было так уныло, что не хотелось даже покидать комнату. Ученики уже возвращались с завтрака, когда Гаррет только планировал посетить столовую. Он с недовольством отметил, что Тревор и ещё несколько ребят из группы старшего брата что-то затеяли и на всю столовую обсуждают свои коварные планы. В их разговоре улавливалась тема приплывших гостей. Тревор встал прямо на стол и с индюшачьей важностью заявил, что готовится крупная охота. Гаррету даже не интересно было слушать, на какие глупости они горазды на этот раз. В прошлый выходной носились по всему Столиндору в поисках тайных коллекторов. По версии волшебников под городом обитают гоблины и крадут ночами у жителей цветные горшки. Лаврон, как всегда поддался на эту утку вернулся тем же вечером грязный и злой. Вход в коллектор был найден, но внутри ничего, кроме грязи и отбросов. А казалось, взрослые ребята. Усмехнувшись про себя, Гаррет принялся за завтрак, ребята ушли и во всей столовой он остался совсем один. Ему стало удивительно, как это очередной заговор против цветочных горшков и без внимания со стороны Лавра? И вообще, где это старший брат? Ответа не последовало, и Гаррет просто насладился пищей, после чело бросился бегом в башню, чтобы не пропустить лучшее время суток для наблюдения за храмом. Однако облачная дымка, которой не редко был окутан парящий в небе храм, заставили волшебника разочароваться в своей идее. Взяв себя в руки, Гаррет медленно, словно нехотя шёл в библиотеку. В этот день библиотекарь по имени Лавинанда, старая, вечно не довольная тётка с шевелюрой, как у горного льва, очевидно, осталась дома. Это радовало, ведь теперь ник-то не выгонит Гаррета из секции тяжёлого чтива. Все самые интересные книги находились там и давались для изучения, только с письменного разрешения преподавателей, а иногда и самого директора.
— Что у нас тут? – Довольно потёр руки Гаррет, запершись в освещённой комнате на втором этаже за читальным залом. Волшебник любил книги, они были лучшими собеседниками, никогда не перечили, не задавали вопросов вроде: «Зачем ты читаешь эту чушь? Успеешь ещё голову себе забить всякими глупостями!». Именно так реагировал Лаврон, увидев брата в обнимку с книгой, а сами книги, молча, открывали свои тайны и не требовали ничего взамен.
В глаза бросился том «забытых войн». Именно такого формата литература его обычно интересовала. С предвкушением открыв первую станицу, Гаррет пролистал её на пятую страницу и замер. На изображении был подозрительно знакомый воин, таки волшебник уже где-то видел.
« Использую силы подсознания, митриты (Гаррет впервые слышал о таком народе) обращают любую магическую силу против её обладателя. В эпоху семи кровавых войн Барбанок из приморского королевства взял себе на службу наёмников из забытого в горах храма и перевёл всех магов вражеского народа. На этом митриты не остановились и поработили всех обладателей магического таланта в собственном королевстве. Началось восстание и в течении нескольких лет все митриты были сосланы на остров.»
Гаррет пролистал ещё несколько страниц и остановился на подробном описании этого народа.
« Каждый митрит питается магической силой своей жертвы, чем сильней маг, тем удобней с ним сражаться. Используя подсознание, они заставляют испытывать боль, могут поджигать предметы, обладают высоким интеллектом и физической силой. Эта способность передаётся только между мужчинами и имеет обратную сторону. Человек сжигает энергию своей души, используя магию противников, через время митрит становится, совершенно, бездушен, пустое место в его душе занимает тёмная материя. На последней стадии митрит одержим, безрассуден и необыкновенно жесток.»
Несколько часов спустя волшебник захлопнул книгу, вздрогнул и огляделся. Всё, по его мнению, складывалось в неприятную картину, в которой странные заморские гости – не менее странные  митриты. И где сейчас брат, чтобы вместе с ним разложить эту догадку по полочкам? Тут то и вспомнился утренний сон. Брат был там и он в беде! Гаррет решительно встал и покинул библиотеку, нужно было найти Лаврона, убедиться, что с ним всё хорошо и рассказать про своё открытие. Искать его лучше всего в той компании энтузиастов, которые утром были настроены раскрыть все секреты подземелий.
Тревор был слегка помешан на конспирации, следовательно, они отправились по тем коллекторам, которые открыли. Лаврон поделился что вход в них находится во внутреннем дворе торговца пряностями Пипта. Этот молодой купец жил в нескольких квартала от особняка, найти его дом было очень просто. В этот праздничный день он обязательно отправится на ярмарку, и пройти в его владения стало гораздо проще. Во внутреннем дворе всюду возвели парники и огороды, на которых произрастало всё то, чем славилась лавка купца. Гаррет обошёл каждый парник в поисках того самого коллекторного люка и нашёл его открытым. Значит, Лаврон и Тревор были тут совсем недавно. Из люка потянуло гнилью, Гаррет пожалел, что не оделся на этот случай во что-нибудь празднично-соответствующее. Спустившись по лестнице в коллекторный коридор, волшебник потёр глаза, не желающие привыкать к темноте.
Выложенный камнем коридор тянулся далеко вперёд, как ни странно всюду горели факелы, мутно освещая стены. Волшебник взял один из факелов и коснулся пламени, как и оказалось – магический вечный огонь не ожигал, только щипал кожу. Эти факелы могли гореть в сыром коллекторе вечность. В стенах попадались широкие стоки, пропускающие через себя всю поду из колодцев, родников и прочих наземных водоёмов. Пройдя расстояние равное кварталу, Гаррет остановился, услышав тяжёлые шаги за поворотом. Радоваться, что он нашёл Лаврона, парень не поспешил. Наоборот, он притаился, потушив свой магический факел. Теперь его тень была едва различима в темноте.
— Что такое? – Стальной, властный голос вырвался из-за угла. Послышались мелкие шажки и странное шептание. Источник голоса и шагов был в коллекторе не один.
— Здесь чужак! – Ответил почти детский писк и в его поддержку пару таких же голосов что-то стали бубнить. – Хозяину не безопасно тут быть.
— Проверьте…
Гаррет не успел даже забеспокоиться, как на ум пришёл единственный магический трёк, который спасёт его от обнаружения. Прижавшись к каменной стене, волшебник стал почти прозрачным. Так работало заклинание хамелеона, парень глубоко вдохнул и стал смотреть в сторону, откуда шли те, кто говорил. От удивления Гаррет чуть не выдал себя: в коридоре показалось несколько зелёных, одетых в тряпьё гоблинов. Они смешно толкались и принюхивались, бросая резкие взоры по сторонам. Волшебник и представить себе не мог, что они так выглядят. Тонкие, худощавые ручонки грозно сжимали кинжалы и грозили ими в темноту.
— Чисто Хозяин! – Буркнул один из гоблинов, и за их спинами появилась высокая фигура. Человек был укутан в чёрную мантию и, как всегда в таких случаях, скрывал своё лицо капюшоном. Гаррет и не надеялся узнать в нём хоть кого-нибудь. Но по голосу можно было судить, что это мужчина, или даже взрослый парень.
— Идиоты! – Гаркнул хозяин, дав крепкого пня тому гоблину, который был к нему ближе всех. – А это что?!
Тут сердце Гаррета стало стучать где-то за его ушами. Хозяин гоблинов указывал мощным жезлом в его сторону. Из жезла выскочил разряд и раскрыл маскировку волшебника. Отличные новости – хозяин гоблинов маг и судя по тому, что Гаррет испытал на себе его раскрывающий заряд, маг был чрезвычайно сильным. Гоблины таращились на Гаррета, на их мерзких мордашках появились злобные улыбки, а кинжалы в маленьких ручках уже готовились броситься в атаку.
— Разберитесь с ним! – Приказал хозяин, уводя в сторону свой жезл. Гаррет на мгновение порадовался, что у того не было желания применить магическое оружие к нему. – Он не должен меня видеть.
Хозяин отвернулся и широко зашагал в ту сторону, куда собирался сам Гаррет. Гоблинов было четверо. Самый близкий к волшебнику (тот, который получил пня) потирал зад, но его огненный взгляд уже сверлил свою цель. Гаррет собрался с мыслями: бежать можно и не пытаться, не хватало получить кинжал в спину. В голове путались все защитные и атакующие заклинания, которые подходили бы к нечеловеческим агрессорам. Нет, вызвать шум – это против гремлинов. Гоблины боятся яркого света, но у волшебника не было под рукой ничего, что стало бы источником яркой вспышки. Догадка пришла сама собой, точнее она засветилась на груди. Ледяной медальон стал обжигающе холодным  и изверг такое количество света, что стены вокруг на миг содрогнулись. Гоблины не ждали такого и бросились в рассыпную, при этом сталкивались друг с другом и со стенами. Явно ослеплённые, они забыли о своём хозяине.
— Ого! – Вырвалось у Гаррета и приступом истерической радости, спазмом содрагнувшей грудную клетку.
Хозяин стоял на приличном расстоянии и наблюдал.
— Ещё один везучий волшебник! – Проговорил он и обнажил жезл. Гаррет не ждал этого, оступившись и упав на пятую точку. Жезл ударил взрывающим проклятием в металлическую решетку под ногами. На волшебника надвигалась волна взрывающей магии, поднимающей решётки одну за другой. Самой время просто бежать, но пробежать квартал коллекторов он бы не успел, а вот свернуть в тот коридор, откуда вышел хозяин гоблинов, значит вполне успешно миновать металлической мясорубки. Юркнув за тот самый поворот и убедившись, что волна магии, поднимавшая решётки ушла прямо, Гаррет перевёл дыхание. Гул стих, но теперь послышались удаляющиеся шаги хозяина гоблинов.
Выглянув из-за угла, волшебник понял, что хозяин удалился, его гоблины сделали то же самое ещё раньше. Любопытство одолевало и, Гаррет медленно прокрался на то место, где стоял маг. На уцелевшей части решётки, в том месте, где были гоблины, лежал короткий, чёрный кинжал без ручки. Пришлось признать, что парню очень повезло с подарком, не будь на его шее ледяного медальона, всё бы кончилось плачевно. А вот разрушения, причинённые хозяином гоблинов, наводили на удивительную мысль – в коллекторах живёт сильный, и наверняка, не самый добрый маг.
— О, Гаррет! – Тревор направил на волшебника магический факел, чем очень испугал. Он появился так неожиданно, что даже не верилось. За его спиной троя друзей, о чём-то переговаривались.  При этом двое тащили на себе третьего.
— Что вы тут делаете? – Гаррет пытался скрыть то, что напуган.
— Мы возвращаемся с причала, — Хохотнул Тревор, но оглянувшись, сменил гримасу на более усталую. – Нас там здорова потрепали! Эти храмовники, не дешёвые фокусники… стоп, а ты что тут делаешь? – Парень обратил внимание на развороченные решётки за спиной Гаррета. – Это ты тут так шумел?
— Э, нет, — Растерялся Гаррет, не зная, как сказать правдоподобней. – Вы никого не видели тут, кроме меня? Нет, не видели, верно… он ушёл.
Тревор снова улыбнулся, но сказать ничего не успел, Гаррет уже удалялся туда, откуда пришёл. Пройдя разрушенную заклятием часть пути, он всё же, обернулся.
— А Лаврон разве не с вами?
— С твоей матерью они отправились загород ещё утром.
Гаррет обозлился. Брат отправился с Парадой куда-то и не сообщил куда. Для Гаррета это значило, что старший брат совершил, чуть ли не предательство. Выбравшись из коллекторов, он отправился в свою комнату, чтобы обдумать ещё раз всё, что произошло с ним.
 
***
Охотник медленно шёл на поправку. После ритуала к нему вернулся аппетит, но пища друидов не могла дать достаточно сил для дальнейшего восстановления. На третий день Арий рано утром разбудил Дашику и велел её отправиться к деревне на встречу с сыном охотника. Не только для того, чтобы рассказать о самочувствии – Старейшина хотел, чтобы Ланрен добыл мясо и передал его отцу. Из друидов ник-то не посмеет умертвить животное ради чревоугодия, а человеку со стороны это простилось бы. Молодая друидка с удовольствием согласилась, хотя и соплеменники отнеслись к этому с упрёком. Ещё слишком многие не желали связывать свою жизнь с жизнью обычных людей. Погода радовала солнечными днями, не смотря на раннее лето, в лесу почти всегда было холодно. Лес, тем не менее, обзавёлся листвой и с трепетом поглощал всё солнечное тепло.
В условленном месте Ланрена не оказалось, хотя и Дашика сама не спешила там появляться, только посматривая со стороны. Всё же для встречи это было ранее время, и девушка забралась на крепкий сук старого дуба. Древо рассказало ей, что довольно жизнью (наверное, первый дуб, счастливый по жизни) и предложил собеседнице желудей. Время неприятно тянулось, друидка потеряла терпение, или просто устала от сплетен дерева и спрыгнула вниз. Что-то зацепилось за её ногу и, Дашика беспомощно повисла в воздухе в метре от земли. Испуг быстро развеяла неожиданная боль – нога попалась в охотничий силок, которые деревенские расставляют на мелкую дичь. Обругав себя за не внимательность, Дашика подняла голову, чтобы поджечь магией верёвку.
— Кто это у нас тут? – Прозвучал незнакомый голос. Дашика выстрелила из пальцев струёй огня и та опалила узел. Предстояло болезненное падение, но от растерянности и испуга Дашика приземлилась на затылок. Несмотря на сотрясение, друидка вскочила на ноги и угрожающе посмотрела на незваного гостя. Он был не один.
— Эта не из наших! – Ответил второй, постриженный коротко и немытый лесник. – Она друидка.
— Которая попала в мой силок, — Заключил высокий мужчина в накидке из оленьей шкуры. – Как будем делить добычу, друг мой?
Оба неприятно засмеялись. Дашика приготовилась призвать силы природы, чтобы замаскироваться и убежать, но ушиб откликнулся болью. В глазах всё потемнело.
— Молоденькая какая, — Лесник неуверенно приближался к Дашике. – Слышал, что их девушки весьма темпераментные.
— Я вижу, она не против нашей компании.
Дашике стало впервые страшно, но пришло её спасение.
— Гойл и Форис! – Добрый, ласковый голос Ланрена прозвучал из-за спины. Дашика мгновенно пришла в себя и приготовилась задушить мерзких лесников корнями деревьев. – А ваши жёны знают, что вы тут делаете?
Лесники остановились, оба оскалились. Увидеть своего соседа было для них неприятно, хотя большую неприязнь вызывало то, что он их увидел.
— Какое тебе дело, охотник? Катись домой, у нас раздел пойманной добычи.
Дашика не стала ждать, чем всё закончится и ладонями коснулась земли. Под ногами лесников зашевелилась почва. Вырвались серые корни и опутали их ноги, повалив на листву. От ужаса пленники стали визжать и вырываться, но чем больше они сопротивлялись, тем сильнее корни сжимали их в своих объятиях. Ланрен не на шутку испугался, Дашика с такой яростью смотрела на пойманных в западню лесников, словно готова была задушить их. Послушав крики, друидка ослабила магическую хватку. Лесники, не теряя времени, выбрались из плена и сломя голову помчались прочь.
— Ведьма! – Кричал один из них, Дашика сочла это за оскорбление и готова была догнать обидчика вредным проклятием, но тут вмешался охотник и, взяв её за руку, повернул лицом к себе.
— Полагаю, с них достаточно.
-Как скажешь. – Согласилась Дашика и, не смотря на боль, выдавила улыбку.
Охотник достал из карманов завёрнутую в ткань ветвь целебной травы. Дашика мгновенно узнала Сереблиск, ей стало неприятно от мысли, что она беззащитна, больше всего хотелось доверять Ланрену. Он размял ветвь в ладони, промочил ткань ярко-зелёным соком и аккуратно приложил к ушибленному месту на голове. У Дашики забилось сердце, но сок подействовал почти мгновенно, глаза стали слезиться, по коже прошло приятное тепло, а боль превратилась в ощущение удовлетворения. Ланрен практически принудительно усадил друидку на сухие листья и взялся за ногу. Силок впился в кожу, оставив след синей полосы, охотник размял место, ниже раны и ощупал пальцы.
— Щекотно? – Спросил он, посмотрев в глаза Дашике, та потеряла чувство времени и просто смотрела за жестами своего целителя, раскрыв рот и разведя брови.
— За то тебе спасибо, но я и магией природной лечить могла себя, — Вымолвила она, но позволила охотнику разминать ногу. – Ты травник, знаешь много о лесной медицине?
Ланрен кивнул.
— Только немного. Мы сами иногда забываем, где, какие ловушки оставляли. Недавно я угодил в вепрь-яму.
 Друидка видела несколько таких ловушек, которые ставят на кабанов и вепрей. Выкапывая яму, охотники оставляют на её дне множество заострённых кольев. Для Дашики такие хитрости вызывали только отвращения, но в этот момент она восхищалась Ланреном, раз уж ему удалось выкарабкаться.
— Опоздал, ты! – Неожиданно повысила голос она и убрала ногу под себя. Ланрен испугавшись, отскочил. – Я долго ожидала.
— О, прости…я не забыл о нашей встрече. Просто мачеха попросила сделать для неё работу. – Оправдался охотник. – Так неловко, что пришлось подвергнуть тебя опасности. В деревне теперь каждый ребёнок будет знать, что в лесу живёт коварная и злая друидка. Это моя вина.
Дашика взяла Ланрена за руку и, смеясь, потащила за собой в глубину леса. Сереблиск подействовал на неё почти опьяняюще, охотник удивлялся, как она грациозно двигалась. Словно каждый её шаг и прыжок подхватывался порывами ветра.
— Куда мы спешим? – Спросил он, пытаясь прервать смех друидки.
— Отец твой питается не очень важно, — Дашика только сейчас вспомнила, зачем её отправили к деревне. – Арий сказал, охотиться ты должен. Добудь ему ту пищу, которой вы живёте, я отнесу её отцу.
— Он поправится? Как он?
Дашика остановилась, глядя перед собой. Потом посмотрела на Ланрена. Ей показалось, что не стоит говорить, что охотник, скорее всего всю жизнь проведёт в роще.
— В порядке всё, покажи, как ты охотишься!
Друидка откровенно издевалась над Ланреном. Стоило ему заметить дичь, приготовиться к одному, точному выстрелу из лука, как заяц, или куропатка убегали из поля зрения. После третьей попытки охотник заподозрил проделки своей спутницы, которая отпугивала животных, говоря на языке природы, который был слышен только им. Дашика с неподдельным удовольствием следила, как разгневанный парень бросал лук и пытался бегом настигнуть серого зайца.
— Так у меня ничего не получится! – Сердито сказал он Дашике и, смирившись, уселся на большой корень дерева. – Может, ты прекратишь?
Друидка снова проговорила несколько непонятных слов шёпотом и из-за деревьев к Ланрену под ноги выскочили два зайца и пара диких гусей. Охотник понял, что лучше с благодарностью принять дар природы, он выбрал старого гуся и удалился, для его приготовления. Эту часть Дашика игнорировала, меньше всего ей хотелось видеть, как убивают животное, но потерпев в стороне, она принюхалась. Судя по запаху, Ланрен развёл огонь и приготовил добычу к употреблению, аппетитный аромат мяса дикого гуся манил, не вызывая врожденного отвращения.
— Лес богат приправами, — Сказал Ланрен, заметив, что Дашика тайком на него посматривает из-за деревьев. – Я знаю о том, что вы не питаетесь мясом, но без него мы не пережили бы зиму.
Оправдание достойное и друидка подошла вплотную.
— Мы не едим мяса и, зиму переживают все.
         — Вы друиды. – Сдался Ланрен и усмехнулся.
         — Чем мы разные с тобой? – Дашика приблизилась к парню вплотную, её лицо было так близко к лицу охотника, что она чувствовала на своей коже его резкое дыхание. Ланрен смутился, покраснел, но закрыв глаза, потянулся навстречу нахлынувшим чувствам. Его тёплые губы медленно коснулись губ девушки. Ветерок взъерошил волосы Дашики, они опутали лицо парня, он чувствовал, как прекрасно они пахли, как нежно двигались её губы, как она хитрила, приоткрывая глаза.
         — У тебя это получается куда лучше, вот и вся разница. – Ответил Ланрен, когда уже стал задыхаться, от недостатка воздуха, потраченного на поцелуй.
Дашика по-кошачьи отползла на расстояние, которое разделял костёр, не отрывая хищного взгляда от своей жертвы. Охотник на мгновение больше испугался, чем удивился. В мечтах друидки этот момент был, каким угодно, но только не таким бесконечным и приятным. Она манил его своими чарами, только это была не магия. Красота и обаяние заставили Ланрена встать и последовать за девушкой. Он искал её взглядом, но не успевал, Дашика останавливалась, смеялась и звала охотника за собой. Несмотря на чары, Ланрен заметил, что забрёл в необыкновенную рощу: всюду цвели цветы, каких в этом лесу просто не могло существовать. Вот только их аромат пьянил, роща не была игрой воображения. Дашика присела у прозрачного родника и изящными пальцами толкала большой листок по зеркальной водной глади. Оглянувшись на изумлённого охотника, друидка хихикнула и, зацепив ладонью немного воды, обрызгала парня. Охлаждающий душ привёл все мысли в порядок, но Ланрену не хотелось говорить, или спрашивать. Он присел рядом с ней и обнял. Дашика положили голову ему на грудь, теперь стало понятно, что её пышный волос пахнет гораздо ароматнее, чем все изысканные цветы этой рощи.
— Ты меня просто околдовала, — признался Ланрен.
— Умею это я, хотя ты тоже в этом преуспел.
Ланрен посмотрел в глубокие глаза возлюбленной.
— Даша, можно называть тебя просто Даша? – Осторожно спросил он, она улыбнулась, в знак согласия. – Все молодые девушки в нашем поселении хотели моего внимания, но я не находил их интересными. С ними было скучно, а их прелести не привлекали меня. Но, ты… Я бессилен против твоих способностей очаровывать.
Дашика немного отпрянула, но снова прильнула к горячей груди охотника, в которой бешено, колотилось влюблённое сердце. Сердце не умеет лгать.
— Ты очарован? – Снова засмеялась она. – Очарована не меньше я.
Они сидели у родника, пока не начало темнеть. Дашика забрала приготовленную пищу и неохотно удалилась, крепко расцеловав охотника. Но отойдя на расстояние, она стала невидимой, чтобы проследить за охотником. Ланрен выглядел уставшим, еле перебирая ногами, он брёл по лесу в сторону поселения, спотыкаясь о корни и сталкиваясь с деревьями.
   — О, прошу прощения, — Улыбнулся он старому дубу, на чей корень небрежно наступил. Охотник помнил, что все деревья живые и теперь старался не обижать их, чтобы не получить выговор от Даши. На мгновение он остановился и принюхался. Потом развернулся и, не скрывая улыбку, проговорил. – Это не честно, если я не могу тебя видеть. Но я тебя чувствую. От тебя пахнет самыми прекрасными цветами и… и, жареной птицей, моего приготовления.
Дашика озадачено стала удаляться. Теперь стоило быть осторожней со слежкой, раз уж собственный запах её выдавал.
Арий встретил друидку у её шалаша, он выглядел очень усталым и расстроенным. Взяв пищу, он посоветовал девушке заняться чем-нибудь полезным, а сам отправился к охотнику, который пытался согреться у костра. Его глаза хищно всматривались на старого друида, но пищу, он принял с жадностью и без подозрений.
 
Продолжение следует….